Лукавит, конечно. Это всё равно, что упрекать Штирлица за то, что он восхвалял Гитлера) Видимо, Пушкин внял советам друзей: "Я видел твое письмо в Петербурге: оно показалось мне сухо, холодно и не довольно убедительно. На твоем месте написал бы я другое и отправил в Москву. Ты имеешь права не сомнительные на внимание ибо остался неприкосновен в общей буре, но должен также и на будущее время дать поручительство в законности жития своего, то есть обещание, что будешь писать единственно для печати — и разумеется, дав честное слово, хранить его ненарушимо. Другого для тебя спасения не вижу" (П. Вяземский - Пушкину)

Ответ на комментарий Svetlana--- # Я не уверен, что лукавит. Протест Пушкина против "декабризма", как, впрочем, и Грибоедова, был вполне искренен. С "полицией нравов", конечно перегиб. Но Пушкин во всём шёл на крайности, когда защищдал свои взгляды. А взгляды его были однозначно "антимайдановские", антибунтарские - тому масса документов. Он никогда не хотел насильственного подрыва существующего порядка вещей. Я вообще уверен - надо пересмотреть изучение биографии Пушкина, его подлинных убеждений - в школе и в вузе. Мы до сих пор не можем отказаться от советских стереотипов. А сравнение со Штирлецем совершенно не уместно...

У меня тоже взгляды "антимайдановские". И что? "12 апреля 1826 года Бенкендорфом была подана записка Его Императорскому Величеству, содержавшая проект учреждения высшей полиции под начальством особого министра и инспектора корпуса жандармов. Император Николай I, весьма расположенный к Бенкендорфу после его активного участия в следствии по делу декабристов, назначил его 25 июня 1826 года шефом жандармов, а 3 июля 1826 года — главным начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и командующим Главной Его Императорского Величества квартирой". После всех этих революций обычно приходит время реакции, ограничения свободы.

Ответ на комментарий Svetlana--- # А то, что вы должны тогда согласиться с тем, что Пушкин был искренен, а не лукав в своей "Записке". Немного о другом. Как вы относитесь к кощунству Пушкина по отношению к религии, к его безбожию и атеизму в молодые годы?

Ответ на комментарий А_Гусев # Я против кощунств, но и против "завинчивания гаек". "Должно обратить строгое внимание на рукописи, ходящие между воспитанниками. За найденную похабную рукопись положить тягчайшее наказание; за возмутительную — исключение из училища". Думаю, что Пушкин написал это вынужденно, после письма Бенкендорфа: "Его императорскому величеству благоугодно, чтобы вы занялись предметом о воспитании юношества", а вовсе не потому что поэт "защищал свои взгляды". Он хотел, чтобы разрешили напечатать "Бориса Годунова".

Ответ на комментарий Svetlana--- # Он просто высказал свои взгляды... Но спросил я о другом - о богохульстве Пушкина... Кстати, о каком завинчивании гаек речь?

Ответ на комментарий А_Гусев # О том, которое было после восстания декабристов. "Из вышеупомянутой записки Бенкендорфа Николаю I: «Вскрытие корреспонденции составляет одно из средств тайной полиции и при том самое лучшее». Царь поручил Бенкендорфу надзор за А. С. Пушкиным. По словам Н. Я. Эйдельмана, «Бенкендорф искренне не понимал, что нужно этому Пушкину, но четко и ясно понимал, что нужно ему, генералу, и высшей власти. Поэтому, когда Пушкин отклонялся от правильного пути к добру, генерал писал ему вежливые письма, после которых не хотелось жить и дышать» (Википедия).

Ответ на комментарий Svetlana--- # Всё это я давно знаю... А почему вы не хотите высказаться о богохульстве Пушкина - лично, без википедии? Мне интересно разговаривать с вами, а не с ней:)

Ответ на комментарий А_Гусев # Я против кощунств. И также против навязывания православной веры, как это делалось в царской России. Записки, которые вы цитируете, датированы 1826 годом. Поэтому - не аргумент. "А* X. Бенкендорфу. Около (не позднее) 21 июля 1831 г. Царское Село. Заботливость истинно отеческая государя им.<ператора> глубоко меня трогает. Осыпанному уже благодеяниями его величества, мне давно было тягостно мое бездействие; я всегда желал служить ему по мере моих способностей. Мой настоящий чин ([т. е.] тот самый с которым выпущен я был из Лицея) к несчастию будет мне препятствием на поприще службы. Я считался в Ин.<остранной> Колл.<егии> от 1817 до 1824 года, мне следовали за выслугу лет еще два чина, т. е. титулярного и коллежского ассессора; бывшие мои начальники забывали о моем представлении, а я им о том не припоминал. Не знаю можно ли мне будет получить, то что мне следовало. [Долговременные упражнения сделали меня способным [токмо] Если государю императору угодно будет употребить перо мое [для] политических статей, то постараюсь1 с точностию и с усердием исполнить волю его величества. [У нас периодические издания не суть представители различных политических партий, (которых в России и не существует) и Правительству нет надобности иметь свой официальный журнал; но тем не менее в некоторых случаях общее мнение имеет нужду быть управляемо [Правительством]. Ныне когда справедливое негодование и старая народная вражда, долго растравляемая завистию, соединила всех нас противу Польских мятежников; озлобленная Европа нападает покаместь на Россию, не оружием, но ежедневной, бешеной клеветою — [Пр<авительства>] конституционные правительства хотят мира, а молодые поколения, волнуемые журналами, требуют войны.... Пускай позволят нам Русским писателям отражать бесстыдные и невежественные нападения иностранных Газет.] С радостию взялся бы я за редакцию Политического и Литературного Журнала, т. е. такого в коем печатались бы политические и заграничные новости около которого соединил бы писателей с дарованиями и таким образом приблизил бы к правительству, людей полезных, которые всё еще дичатся напрасно полагая его неприязненным к Просвещению. [Правительству легко будет извлечь из них всевозможную пользу, когда бог даст мир и государю досуг будет заняться устройством успокоенного государства, ибо Россия крепко надеится на царя; и истинные друзья Отечества жела<ю>т ему царствования долголетнего.] Более соответствовало бы моим занятиям и склонностям просить дозволения заняться историческими изысканиями в наших Государственных Архивах и библиотеках. Не смею, и не хочу взять на себя звание Историографа после незабвенного Карамзина; но могу со временем исполнить давнишнее мое желание и написать Историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III". А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 19 томах, 1937 Это, конечно, всего лишь черновик, но цели Пушкина ясны. Он был сторонником Просвещения.

Ответ на комментарий Svetlana--- # Спасибо за очень ценную цитату из Пушкина! Хотя и она - не аргумент по поводу "Записки". Кстати, почему вы пишите "не аргумент"?

Да, забыл прибавить... Вы высказались о кощунствах вообще, а я хотел услышать о богохульстве Пушкина - как вы его расцениваете. Речь идёт не о навязывании православной веры...

Ответ на комментарий А_Гусев # И ещё. Разве нужно доказывать, что Пушкин радел за просвещение?

Ответ на комментарий А_Гусев # Некоторые используют этот черновик письма Бенкендорфу и пытаются выставить Пушкина мракобесом. В отосланном письме ничего не сказано об озлобленной Европе и польских мятежниках. Пушкин был сослан за богохульное стихотворение, поэтому в 1826 г был вынужден написать в "Записке" то, что от него ожидали. Поэтому - не аргумент. "Когда пытаются опровергнуть христианские убеждения Пушкина, вспоминают чаще всего «Гавриилиаду» да отрывок из письма к Кюхельбекеру из южной ссылки, в котором поэт якобы признается в своем атеизме. Сосредоточивать внимание только на этих аргументах, отрицая христианскую веру у Пушкина вообще, на протяжении всей жизни, значит отвергать самоё возможность духовного развития человека. А ведь мы знаем, что и некоторые великие святые в начале жизни были великими грешниками. По слову святителя Иоанна Златоуста, мы должны взирать не на падение, а на восстание человека. Однако не обойдем вниманием и падения. Что до «Гавриилиады» (1821?), то все доказательства и догадки авторства Пушкина имеют косвенный, опосредованный характер. Скорее можно признать, что по самому своему душевному настрою в ранние поэтические годы Пушкин на подобное сочинительство способен был. Да и западные веяния не могли даром пройти. Поэзия Парни («Война богов») или Вольтера («Орлеанская девственница») вполне способна развратить нестойкие, по незрелости своей, души и умы. И всё же, давая трезвую и объективную оценку «Гавриилиады», если её действительно сочинил Пушкин, мы должны согласиться с точным выводом В. Непомнящего: если богоборческое кощунство французских поэтов было сознательным утверждением идеологии Просвещения (отрицание догматов с позиции «разума»), то для Пушкина тут не более чем игра". Вера в горниле сомнений — Дунаев М.М. (профессор Московской духовной академии) https://azbyka.ru/fiction/v-gornile-somnenij/#n18

Ответ на комментарий Svetlana--- # Благодарю за обстоятельное и глубокое сообщение! Какая интересная тема! Своё авторство "Гавриилиады" Пушкин в конце концов признал и даже покаялся царю. Поэт не раз был призван к ответу за свой атеизм... А сослан из Одессы в Михайловское он был за другое- больно уж "достал" своего благодетеля графа Воронцова - и над службой издевался, и жену увёл, и эпиграммы сочинял. Воронцов умолил царя избавить его от Пушкина, и я его понимаю. Да, Непомнящий пытается оправдать Пушкина, но я с ним не согласен. Ничего себе "игра" - длдиною чуть ли не во всю жизнь!

"Зависеть от царя, зависеть от народа..." Мне кажется, что ум и душа Пушкина были в согласии с собой, а остальное... необходимо, по его мнению, всеобщее просвещение. Ещё интересный факт. Недавно некоторые стихи Пушкина перевели на латынь. Оказалось, что ритм и рифма чётко ложатся. А я думала только звонкая проза созвучна латыни.

Ответ на комментарий Эсфирь_Коблер # Воспитание и просвещение не одно и то же! В своей "записке" царю Пушкин говорит об "антидекабристском" воспитании ... Проза Пушкина, и Лермонтова, кстати, созвучны французским ритмам...