Когда смолкают все оратории, в сфере небес
возникает соло.
Это голос благоденствующей птицы,
она насвистывает тихо: "Фюйть",
как тот ассириец на Приморском бульваре
в Городе Белых Акаций
в мае тысяча девятьсот... простите, две тысячи тринадцатого.
Сейчас июнь, на даче
газон пахнет лугом, зенитом лета.
До  ржавчины скисла сирень,
алые трещины на бутонах роз,
разинуты пинкфлойдовские зевы ирисов.
Сонливо гремит ведро за плетнём,
обвитым девичьим виноградом,
собаки собираются возле кухни,
среди них улыбчивый зенненхунд Одиссей.
Слышно, как соседка по телефону ругает дочь,
называет её потаскухой - накурила в доме, детей побросала...
Вероятно, гуляла в будни.
Если посмотреть с холма, где один за другим
разрываются сердца маков,
в сторону горизонта,
- горизонт ещё не скоро.
Не скоро дотянется моя рука
до мелитопольской черешни в голубой тарелке -
апофеоза жизни.