Бывают такие дни, когда все из рук валится. Питер в четвертый раз принялся перечитывать Платона, но понял, что слова просачиваются сквозь сознание, как сквозь рыхлый песок. Такой песок был на берегу острова, того самого, где год назад они оказались, призванные рогом Сью, а точнее – Асланом. Сколько же лет прошло в Нарнии? Сто, двести? Или пару месяцев? Питер в сердцах захлопнул ни в чем не повиннго Платона. Он решил учить философию, чтоб найти ответы, объяснения, но никто из древних мудрецов не побывал в Лесу-между-мирами, а к магии относились свыоска и не считали нужным что-то объяснять с ее помощью.
День начинался плохо, и Питер решил предложить миссис Маккриди помощь.
- Вот спасибо тебе! - обрадовалась экономка. – Съезди по почту, дорогой, а то у меня от этих туманов радикулит разыгрался.
Питер, захватив с кухни пирожок с повидлом, вывез из сарая свой велосипед. Он крутил педали, вспоминая с улыбкой то далекое теперь время, когда они приезжали погостить к профессору, а миссис Маккриди представлялась им этакой ведьмой в юбке. Теперь грозная экономка души не чаяла в Питере, любимец профессора, он приезжал в гости чаще остальных. Вот и этим летом, когда родители уехали в Америку, Питер отправился сюда готовиться к экзаменам. Жаль, что Лу и Эд уехали к этому противному Юстэсу. А Сьюзен... Питер вздохнул. Он не понимал свой сестры, скучал о ней прежней – веселой и задумчивой, блистающей на нарнийских праздниках, ласковой к животным и к людям. Сейчас Сью стала насмешливой, слегка надменной, но главное – взрослой, такой взрослой, какими никогда не станут ее братья, и какой не стали дядя Дигори и тетя Полли, несмотря на седину, прилипшую к их волосам.
До ближайшей деревни было минут двадцать езды, и Питер любил это время, не принадлежащее никому, кроме него. Он не смог бы долго быть один, но порой искал одиночества, чтоб привести в порядом мысли. Возможно, эта привычка осталась со времен Нарнии, где одиночество было единственой роскошью, не доступной Верховному королю. Певенси часто задумывались над тем, какой след в их жизни оставили триннадцать лет, проведенных в Нарнии. Они выросли, многому научились, многое поняли. На щеке у Питера был шрам, полученный в битве с великанами. Проход через платяной шкаф стер его, как стер и годы, проведенные ими в Нарнии. Но в плохую погоду Питер порой потирал щеку, ноющую особой памятью, болью, которой не было в этом мире.
Вчера дядя Дигори застал его за упражнениями в фехтовании.
- Ты отлично владеешь мечом! – удивился профессор.
Питер лишь покачал головой.
- Всему этому я научился здесь, в Англии. Я помню, как должен выглядеть прием, но не могу повторить его. Мое тело – тело подростка, ребенка.
- А душа взрослого, короля? – тихо спросил Дигори.
Питер промолчал.
На почте уставшая женщина протянула ему пачку писем, и среди них мелькнул размашистый почерк Люси. Он улыбнулся, представив себе пространные жалобы на двоюродного брата, несколько слов в конце, приписанные Эдмундом (брат терпеть не мог писать письма), и обязательно что-то оптимистичное. В этом вся Люси, ее веру в лучшее поколебать неозможно.
Но письмо оказалось совсем о другом...
Вечером, затопив в гостиной камин, Питер протянул профессору письмо сестры.
- Ты не видел мое пенсне? А, вот оно!
Водрузив пенсне на нос, профессор погрузился в чтение, но с первых же строк притянул Питера к себе, и так и читал, приобняв его за плечи. Несколько минут они молчали. Профессор пытался представить себе корбль, и дракона Юстеса, пресную воду Последнего моря и другие чудеса, описанные Люси. Питер думал о том, что и младшие больше не вернутся в Нарнию.
-Завидуешь сестре? – прервал молчание профессор.
-Люси? Конечно! – ответил Питер. – Она умеет плакать. А я уже разучился.
Профессор кашлянул.
- Вообще-то я говорил о Сьюзен. Многое бы ты отдал, чтоб стать равнодушным к Нарнии?
Питер задумался.
- Мне кажется, если б я забыл о Нарнии, я потерял бы часть себя. Аслан подарил мне возможность прожить две жизни, и черной неблагодарностью было бы выбросить одну из них.
- Ты считаешь это подарком? – приподнял бровь профессор. – Разве ты не был бы счастлив навсегда остаться в Нарнии тогда, после Белой колдуньи?
- Я был бы счастлив, намного счастливие, чем сейчас, - воскликнул Питер. – Но ведь Аслан вернул нас назад. Значит, пока мы нужнее здесь, в Англии.
Помолчав, профессор сказал:
- Вас позвал Аслан, вы были нужны – дважды. А я... привел в Нарнию Колдунью, с которой вы тысячу лет спустя сражались. Я нарушил Его волю.
Питер прикрыл глаза, представляя во всех деталях последний бой с Колдуньей. Два года... нет, полторы тысячи лет назад ее нож был, казалось, везде,, а он уворачивался, не умея толком ни напасть, ни защитится. Конечно, он бы погиб, если б не Аслан. Не потому, что Аслан спас его под конец – а потому что оберегал и направлял на протяжении всей битвы.
- Если б Аслан не хотел вашего прихода в Нарнию, вы б туда не попали, - твердо произнес Питер.
- Это не освобождает нас от ответственности за свои дурные
Читать далее...