Наверное, должен быть текст про то, что Дмитрий Быков признан иноагентом. Будем считать, что он тут есть, в Ээта книга ко мне пришла относительно случайно: планы почитать Быкова зрели в голове уже несколько лет, но они могли бы зреть и дальше, если бы не воля случая, и спасибо случаю за то, что он ко мне заглянул именно в такой форме, потому что (как вы уже догадались) книга мне очень понравилась.
Наверное, все помнят эпизод из "Друзей", где Джоуи положил книгу в морозильник, чтобы персонаж не умер? Так вот, мне в какой-то момент захотелось убрать "Истребителя" в морозилку, потому что показалось, что по логике и развитию текста, следующим умрёт один из самых обаятельных и приятных персонажей. Но я взяла себя в руки и дочитала всё-таки. А погиб ли персонаж я вам, конечно, не скажу - читайте сами. Рассказала я об этом к тому, что книга, вызывающая такую реакцию, просто не может быть плохой, ведь автор добился двух вещей: вбил в голову определенную закономерность, логику времени, как он её видит, и при этом заставил по-настоящему сопереживать персонажам и любить их. Ещё я для себя встретила описание идеальной женщины - какой, как мне кажется, она должна быть. Но я его вам тоже не покажу, тем более, что классных женщин там несколько. Повторюсь - читайте сами.
Помимо того, что книга увлекательная, мне как кинестетику очень понравилось то, что она вызывает внелитературные и внетекстовые ассоциации (хотя, конечно, есть такие дисциплины, которые всё рассматривают как текст). Например, мне эта книга напомнила "Болеро" Равеля, прямо в голове звучало, а смена ритмов повествования показалась практически кинематографической, как будто кто-то склеил вразброс бодрый фильм-катастрофу, комедию "Покровские ворота" и лирическое кино в стиле Вима Вендерса. Когда начинается описание полетов, процедур, работы советской госмашины ритм повествования как будто ускоряется, становится деловитым, сухим, ироничным, но когда речь идет о людях, пружина разжимается, текст становится мягче, лиричнее.
И эта смена тона, как мне показалось, позволяет автору себя проявить, но не слишком занудствуя при этом. Одно из понравившихся мне мест, где я ржала в голос - это когда описывалась постановка пьесы о подвигах летчиков-испытателей. Не буду приводить здесь цитаты (снова - читайте сами), но используются слова "пиэсса", "аки" и местоимение "ея", что как бы намекает на определенный тон, но при этом одновременно шутятся шутки, и всё вместе создаёт убийственную иронию, направленную в адрес ненавистных автору явлений. При этом о людях, о настоящих людях, об их чувствах, боли, об их жизни, автор (как мне показалось) пишет очень бережно и искренне. Да, они были вот такие, люди того времени, жили, как могли, любили ту страну, которая у них была, работали, как считали нужным, и они заслуживают уважения, и они его получают, а мы получаем красивые зарисовки о жизни, о ее смысле, о людях прошлого, о природе и о своей стране.
А еще есть несколько абсолютно издевательски-сказочных вставок про некромантов (што?), про то, как можно было сбежать из СССР на перекладных (два раза што?) и про непонятную то ли женщину, а то ли виденье (снова што?), которые, как мне показалось, нужны, чтобы слегка отдохнуть от гула турбин.
Из интересных штук мне бросилось в глаза то, как передаются слова героев. Хотя герои довольно разговорчивы, прямой речи мало, чаще всего их слова переданы через выделение запятыми реплик автора. Конечно, это может не означать ничего особенного, кроме деградации современной пунктуации, но мне нравится думать, что у этого явления есть свой смысл. Я, конечно, могу лишь предположить, но я рискну. Во-первых, советские времена часто ассоциируются с недомолвками и с умолчанием, с теми самыми секретными разговорами на кухнях, которые никак не документировались, и вот такое якобы нецитирование, вероятно, помогает сохранить эту атмосферу. А во-вторых, главный герой и источник вдохновения таки был журналистом, писавшим очерки, и можно сказать, что там, где прямая речь - это как будто мы читаем "официальную" историю, то, что было напечатано, а там, где прямая речь не оформлена как прямая, - это додумки, фантазии, так сказать, "неофициальная" версия, которая ни в какие источники не попала. Не зря же в предисловии Быков пишет, что вдохновлялся дневниками и архивами, и даже дает на них ссылку.
В общем, книга однозначно десять из десяти, что там сейчас принято говорить, когда очень круто? Она очень крутая, слово "разгвоздяйство" я забираю в личное пользование, отличное слово. Хлесткие цитаты вы и без меня найдете, вообще ничего не буду цитировать, читайте сами.
Мысль о том, что управление человеческими сообществами вместо национальных правительств возьмут на себя корпорации, кажется, уже не раз фигурировала в разных фантастических романах и антиутопиях. И очевидно, что такие структуры будут отличаться жесткой регламентированностью и иерархичностью, как любая система власти.
Роб Харт создал мир гигантского маркетплейса, где все имеет свою цену, и каждый человек имеет рейтинг качества работы. Фантастика? Приложения каждый день предлагают мне оценить работу водителя, курьера, сборщика, повара, парикмахера – чем это отличается от варианта Харта? А если вспомнить китайскую систему социального рейтинга, так можно и вовсе сказать, что реальность уже давно превзошла фантазии писателей.
Итак, «Склад» Роба Харта. Некое недалекое (угу, во всех смыслах) будущее, где в условиях климатической катастрофы и безработицы миллионы людей находят работу в «Облаке» - проекте мультимиллионера Гибсона Уэллса. «Облако» - маркетплейс, доставляющий всем всё. Что любопытно, в книге упоминается «Черная пятница» в достаточно сатирическом контексте – это день массовой бойни в торговых центрах, после которой большинство стало предпочитать доставку дронами, вместо похода по магазинам. Согласно цветовой дифференциации штанов (ок, рубашек) в «Облаке» есть свои «касты»: красные – сборщики, зеленые – обслуживающий персонал, голубые - охранники, коричневые – техники, белые - начальники (остроумно, тем более что в каких-то диалогах даже обсуждается, что «белые» почему-то реально белые) и т.д. Каждый в «Облаке» имеет пятизвездочный рейтинг, где одна звезда – увольнение с волчьим билетом. Дивный корпоративный мир, где все передвижения контролируются смарт-часами, работникам предоставляется крохотное жилье рядом с работой по типу советского общежития с душем и ватерклозетом на этаж, слово «профсоюз» под запретом, работа без выходных и у тебя есть выбор, что сделать в пятнадцатиминутный перерыв – сходить в туалет или съесть протеиновый батончик.
В книге три главных персонажа – Гибсон Уэллс, несмотря на миллионы умирающий от рака и гордящийся своими достижениями. Бывший бизнесмен и тюремный охранник Пакстон, получивший в «Облаке» полицейскую голубую рубашку, и корпоративная шпионка Цинния, внедрившаяся в «Облако» со своими целями.
То, что рано или поздно нам покажут неприглядную изнанку «Облака», было очевидно и ожидаемо. И, кстати, интересно, как автор вписал в эту корпоративную систему личные качества людей, показав, что и мудаки, и миляги остаются собой даже в условиях жизни и работы строго по правилам. А вот, что мне по-настоящему понравилось, это то, как Харт показал рутину этой облачной жизни. В книге даже есть глава с таким названием, где идут многостраничные перечисления товаров, что собирала Цинния на складе, и описания их с Пакстоном повседневной жизни, которые становятся все короче, короче, и в итоге сводятся к лаконичному алгоритму а-ля: «Украл, выпил - в тюрьму».
Финал – закономерен. И хотя у меня всегда было много вопросов к формуле: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем, мы наш мы новый мир построим - кто был ничем тот станет всем!», в логике повествования книги – это вполне естественно.
Резюме: вполне годная дистопия, которая легко читается, несмотря на мрачные перспективы.
Совпадение - просто объяснение, которое ждет удобного случая.
Пятая заключительная на сегодняшний день книга Кейт Аткинсон о частном детективе Джексоне Броуди после перерыва как глоток беспримесного читательского счастья. Чтение серий, особенно когда по порядку, может в какой-то момент прискучить, отправишься на поиски новых впечатлений, найдешь немало - хороших и разных. Лишь за тем, чтобы понять, что в оставленном краю было лучше и порадоваться, вернувшись.
"Большое небо" нехарактерный для этой истории скачок вперед на девять, после "Чуть свет с собакою вдвоем", лет. Спасенная из лап жестокого хозяина в прошлой книге Дидона теперь пожилая псинка, Джексон тоже немолод. Жизнь проходит, в активе ни семьи. ни дома, ни приличной суммы на счету, ни сколько-нибудь ощутимых накоплений в пенсионном фонде. Дочь от первого брака Марли взрослая и собралась замуж за отпрыска аристократического семейства, сын от скоротечного романа Натан подросток: наглый, ленивый и равнодушный - плоть от плоти эпохи консьюмеризма, как все подростки.
В целом все неплохо, на самом-то деле. Оплатить свадьбу дочери по стандартам истеблишмента он и не пытался бы, эти расходы берет на себя будущая родня ("свойственники" ), но купить ей свадебные туфли за тысячу фунтов может себе позволить. Да и Натан весь в брендовом шмотье. Специфика работы детектива позволяет брать заказы неподалеку от мест, где снимается криминальный сериал Джулии, и возможность часто забирать парня. Джексон рад крохам его внимания, кому довелось быть родителем, тот поймет.
Основная тема романа - современное рабство. Дети из социально-неблагополучной среды, попадающие в лапы педофилов и женщины из стран третьего мира. которые ищут лучшей жизни в прекрасной цивилизованной Британии, а находят койку в грязном притоне. Контора по найму иностранцев так еще хитро устроена, не предлагает золотых гор и участия в престижных и притягательных проектах. Все очень реалистично, работа горничных или сиделок, на которую англичанки не очень стремятся. Девушки верят.
Параллельно разворачивается линия Винса, нормального мужика под полтинник, который любил свою семью, оплачивал ипотеку и готов был довольствоваться малым. Пока супруга не потребовала у него развода, оставив буквально ни с чем и на работе не сократили. Осталась от прежней жизни одна сомнительная радость - поиграть в гольф, но в компании "друзей по гольфу" он чувствует себя не бета даже, а лямбда-самцом. Дочь путешествует по задворкам цивилизованного мира и угадайте, кто платит за ее уникальный опыт постижения? Бывшая жена открыла для себя радости тиндера, оставив Винсу комплекс ощущений человека, к которому жизнь повернулась задом.
Один из его гольф-партнеров Том, напротив, счастлив и доволен жизнью. Собственная компания грузоперевозок, молодая красавица и аккуратистка жена Кристал, малютка Карина от этого брака и Гарри от предыдущего (первая миссис Том погибла, несчастный случай). У Кристал в прошлом много такого, о чем она не расскажет ни под гипнозом, ни под наркозом.
И завершающим аккордом в композиции романа, Реджи Дич из второй книги "Ждать ли добрых вестей". Девочка выросла, теперь она детектив-констебль и как по мне, так просто суперский подарок постоянному читателю. И вот еще что, перевод Анастасии Грызуновой потрясающе хорош, ее неравнодушие к обсценной лексике здесь гармонично и деликатно, и черный юмор Аткинсон сверкает всеми бриллиантовыми гранями.
Детективов, где действие вращается вокруг ипподрома, я прочла довольно много. Мир прекрасных скаковых лошадей, азарта, жокеев, букмекеров, больших денег, которые здесь выигрывают и проигрывают, и нечистоплотных дельцов, готовых на все, ради своей выгоды, замечательно описал в своих романах Дик Френсис.
Захотелось прочитать для разнообразия на ту же тему и российского, точнее еще советского автора. Тем более, что его книги, в том числе и эту, некоторые знакомые очень хвалили.
Ну, что сказать.
Классический советский детектив во всей красе. По любому поводу, а так же и без оного, постоянные проповеди на тему – в СССР причин для преступности нет, поэтому с профессиональной преступностью мы справились, а отдельные уцелевшие преступники обречены всю жизнь дрожать перед мощью советской Фемиды. Все советские люди должны дружно стучать друг на друга (это их святой долг, не так ли). Все обожают и уважают милицию, а кто не уважает, тот раскается и зауважает и т.д. и т.п.
Логика в поведении персонажей отсутствует от слова совсем (как у сыщиков, так и преступников). Отсутствуют дедуктивные рассуждения, исходящие из улик или глубокого изучения характеров, а также какие либо доказательства вины подозреваемого. Их заменяют мантры о том, что сыщики «вышли на преступника» и приперли его к стенке. В действительности же преступник, против которого у милиции ничего нет, без всяких разумных причин (но мы же помним, он все время нервничает и дрожит от страха), с перепугу принялся сам создавать эти самые доказательства против себя.
И особая вишенка на торте – сказочно богатый главный герой. У него в семье едят севрюгу и черную икру, держат домработницу (!), и т.д. и т. п. Создается впечатление, что книга писалась «на экспорт», чтобы буржуины в на прогнившем диком Западе, прочитав ее, решили, что в СССР люди живут не хуже чем они.
Очень неловко напрягать высокое собрание просьбами о простой литературе. Мне стыдно.
В общем, я переработала. Сильно. Ощущения такие, что мозг колотили изнутри о черепную коробку. По нормальной литературе у меня чек-лист уже километровый. Но не читается, голова не включается, поэтому очень хочется привести мысли и чувства в порядок. Чем-нибудь простым, веселым, в общем, очень требуется литература для отдыха.
Вспомнилась аж Керри Гринвуд по такому случаю, это идеальный пример: атмосферные книги, позитивные, простые, но не до примитива, без "чернухи".
Что не стоит советовать:
1. широко известных авторов типа Хмелевской или Ильфа и Петрова;
2. дамские романы, где любовь-любовь, включая классику, ромфант и готику.
Фантастика, детективы, юмор, подростковая литература годятся.
Умершая мать Глории возвращается домой во время своих собственных поминок. Выглядит она, как в восьмидесятых, во времена детства Глории: молодая, яркий макияж, обесцвеченные волосы и ярко-синий жакет с широкими плечами. Ошеломленная и впавшая в ступор дочь ее впускает, ожидая, что родня сейчас попадает в обморок, однако никто не узнает в новой гостье молодую версию своей сестры, подруги, соседки - женщины, которую они только что похоронили. Глория пытается разобраться в этой совершенно безумной ситуации, не показавшись спятившей, но возвращение матери оказывается только началом.
Совсем не похоже на всем привычного Литтла с его страстью к описаниям кровищи и секса, а также безумным сюжетам. Впрочем, сюжет-то и здесь безумный, просто на другой лад, и, возможно, он был бы даже довольно интересным, если бы не постоянные жутко занудные описания мыслей и воспоминаний Глории. Даже с учетом кривоватого неотредактированного перевода, они все равно вгоняют в сон.
Потом, правда, становится ясно, для чего нужны все эти экскурсы в голову главгероини, тем не менее продраться сквозь эту тягомотину и не увязнуть смогут лишь сильные духом. Разгадка, полученная в последней четверти, объясняет не все, однако происходящее наконец-то обретает смысл и оставшиеся главы читаются уже бодрее.
История сама по себе, может, и неплоха, но очень уж тягомотно написана, так что не стоит тратить время.
Главный герой, конечно, классный- смелый шотландец. Но я с трудом домучила роман, а вот следующий- "Айвенго",что был на очереди, решила не читать. Видимо, надо было читать эти книги в подростковом возрасте.
Это картина мира тех, кто
Вашей давно противится, как секта
Oxxxymiron
Время и место действия Америка, Массачусетс середина XIX века. Девочка Мэй с родителями и двумя сестрами: старшей Эйприл и младшей Джун переезжает из Конкорда, (Массачусетс) в утопическую общину близ озера Уолден. Родители намерены опроститься и вести достойную жизнь на лоне природы. кормясь от трудов праведных. Фермерствовать, огородничать и всякое такое. Детей никто особенно не спрашивает, но им, как вы понимаете, выбирать не приходится, нужно принимать как есть.
Отсутствие водопровода и привычных удобств, скудость новой жизни и необходимость тяжко трудиться с рассвета до заката ради элементарного выживания. Старшие девочки ведут дневники, родители их к этому поощряют, но приватности частной жизни в этих условиях не существует, записи в любой момент могут быть прочитаны отцом, отчасти потому Мэй пишет в дневнике бодрое: "Встала в пять часов утра, умылась ледяной водой. Ах, как я люблю холодную воду!"
Иногда к ним заглядывают коммивояжеры, хотя родители ничего не покупают, отчасти потому, что они против излишеств, но главным образом по причине отсутствия денег (подозревает Мэй). Настоящее счастье для нее, когда приходит в гости Прекрасный Господин, он лучший человек на свете и первая детская любовь Мэй. Беседовать с ним. слушать его игру на флейте самое большое счастье для нее. Лучше только вдоволь наесться лепешек, которые печет жена мистера Тидмана, он с уважением относится к трансценденталистам, но сам в их ряды не вливается, живет с семьей в городе, как полагается людям их круга.
Про лепешки конечно недостойно транцедетальности , но что уж тут поделаешь, растущий организм требует пищи. Которой особенно-то и нет, зато бумаги и перьев дома достаточно, от этого излишества папа не отказался, и во всякую свободную минуту Мэй сбегает в письма к подруге Марте из Конкорда, в которых рассказывает о своей жизни и более откровенно, и более художественно. Так зима в ее интерпретации больше похожа не на кошмар постоянного холода в продуваемом всеми ветрами домишке, а на зимнюю спячку муми-троллей в уютной пещерке.
Говорящее название "История Мэй Маленькой Женщины" отсылает к прототипу героини, это на самом деле беллетризованный и приспособленный для восприятия детской аудиторией эпизод биографии писательницы Луизы Мэй Олкот, автора "Маленьких женщин". Папа и мама родители девочек, которые позже станут прототипами персонажей великой книги. Прекрасный Господин - Генри Дэвид Торо, тот самый, что написал "Уолден или Жизнь в лесу",чьи взгляды и жизненная позиция оказали влияние на Льва Толстго, Махатму Ганди, Мартина Лютера Кинга.
Ого! Ага, все оказывается так тесно переплетено, так оно всегда и бывает, подобие стремится к подобию, все со всеми знакомы не потому. что мир тесен, а потому, что прослойка тонка. Но писательнице в ее отнюдь не ласковом и лучезарном детстве довелось свести знакомство не только с Торо, а и с Готорном ("Алая буква"), Ральфом Уолдо Эмерсоном, Маргарет Фуллер.
Итальянская писательница, переводчица. журналистка Беатрис Мазини, не менее собственного творчества известна тем, что перевела на язык Данте книги о Гарри Поттере. Впрочем, у нее и собственных достижений достаточно: лауреат премий Андерсена, Пеппи и Эльзы Моранте за свои детские книги "Синьоры и сеньориты", "Меч и сердце", "Библейские женщины".
История робинзонады родителей Олкотт рассказана ею уважительно и с деликатной нежностью. не оставляющей сомнений, что соблазны анархии и слияния с природой в качестве идей привлекательнее, чем в процессе воплощения.
Я ему так и сказала. Что бывают дни, когда мне как будто бы ничего и не нужно, как ему, кроме бумаги с пером и книг; а бывают – когда я мечтаю о лепешках
Впервые я прочел "Преступление и наказание", будучи школьником, в рамках школьной программы, т.е. довольно давно. Тогда мне эта книга понравилась, по крайней мере у меня осталось устойчивое впечатление, что она занимательная, полезная и вполне познаваемая.
В последние годы я увлекся Достоевским и его героями серьезно. Как следствие, я узнал многое о творчестве писателя (и о самом писателе, и обо всем, что с ним связано). Но с "Преступлением и наказанием" складывалась забавная история. С одной стороны роман как бы изначально был в моем "послужном списке", замыкая "великое пятикнижие". С другой стороны я и близко не мог рассуждать о нем так же уверенно, как о других романах Достоевского, которые я прочел "только что". Поэтому мне захотелось вернуться к "ПиН" на новом этапе. К тому же, честно говоря, я не мог быть полностью уверен в том, что раньше я все правильно понял и запомнил.
Результат превзошел ожидания. Я получил настоящее удовольствие от повторного чтения, как будто я читал заново - и от художественного строения книги (в художественном отношении она может быть лучшая у Достоевского), и от психологической точности, с которой автор изображает людей и события (здесь у "Преступления и наказания" есть "конкуренты"). Сейчас я имею возможность "по-взрослому" оценивать и сравнивать, пользуясь более мощной “оптикой”.
Закончив читать роман, я решил поделиться соображениями, которые мне не могли прийти в голову, когда я был подростком, а в настоящий момент представляются вполне очевидными (но и не настолько “избитыми”, чтобы можно было найти буквально в любом обзоре). В частности, я хочу провести параллели между "Преступлением и наказанием" и другими произведениями Федора Михайловича, как я их понимаю (параллели и произведения).
Отдельные мысли штрихами.
В некоторых книгах есть “ключевые персонажи”, которые могут быть отличны от главных героев. Они обладают яркими характерами, их поведение нестандартно и требует осмысления, их судьба складывается непросто, они оттягивают внимание на себя. Они могут влиять на других героев и на сюжетные линии, даже когда находятся в тени, являясь своего рода "точками сборки". Убери "ключевого персонажа" из книги, и книга станет бесцветной, а может быть и потеряет смысл. В "Преступлении и наказании" мой ключевой персонаж - Соня Мармеладова.
Предшественница Сони - Лиза из "Записок из подполья" (ее биография, надо полагать, за пределами произведения складывается менее удачно). По сравнению с ней Соня Мармеладова - более интересный и проработанный персонаж. В следующем романе Соня частично оживает в Вере Лебедевой. Вера - очень светлая и добрая девушка. Как и Соня, она символизирует любовь, заботу и материнское начало и, конечно, украшает собой книгу. Но в ней нет Сониного трагизма. Несмотря на то, что Вера Лебедева из небогатой семьи, она явно растет в мире и любви (в отличие от Мармеладова, Лебедев - при всех недостатках - хороший отец). Вера чиста, но она не страдает, как Соня. Сонины мучения, ее вынужденная раздвоенность при цельной и сильной натуре и ее личный способ противостоять тяготам судьбы делают ее образ неповторимым и запоминающимся.
Привлекательная ли Соня девушка?
В описании внешности героини с первого раз бросается в глаза некоторое несоответствие. Сначала о ней говорится: "Соня была малого роста, лет восемнадцати, худенькая, но довольно хорошенькая блондинка, с замечательными голубыми глазами". Но вскоре автор "исправляется": "Это было худенькое, совсем худенькое и бледное личико, довольно неправильное, какое-то востренькое, с востреньким маленьким носом и подбородком. Ее даже нельзя было назвать и хорошенькою <...>". Что же "случается" с “хорошенькой Соней” и не “забывчивость” ли автора тому виной? К слову, подозрения небезосновательны - Достоевскому было иногда свойственна художественная непоследовательность. В духе создателя популярного сериала, он намекал на "секреты", которые никогда не раскрывались (и, видимо, не имели большого значения), вешал на стенах ружья, которые не стреляли в конце, обещал (по выражению Г. Морсона) "пироги", которыми затем не кормил и оставлял "свободные" промежутки времени в хронологии книги, чтобы использовать их постфактум для объяснения будущих событий.
Но в данном случае, по-моему, речь идет о следующем. При первом ее появлении на Соне Мармеладовой "боевая раскраска" и экипировка уличной проститутки (она "индивидуалка", о чем свидетельствует ее "желтый билет"). Когда же она затем приходит в квартиру к Раскольникову, она уже одета неброско и по-простому. Соня - миниатюрная худенькая блондинка с голубыми глазами, очень юная. На ее лице можно "изобразить" что угодно. Броский макияж и контрастная одежда, с преобладанием, например, красного, превращают такую девочку если не в красотку, то как минимум в сексуально привлекательную особу, что и нужно для "работы".
Там, куда мы отправимся, не будет огражденного сада. Не будет горьковатого запаха апельсиновой камеди днем и окутывающего со всех сторон густого аромата жасмина по ночам. Это будет изгнание, но ведь не может оно быть хуже, чем здесь и сейчас?
Познакомиться с нобелиантом нынешнего года оказалось проще, чем с прошлогодним. Француженка Анни Эрно, о книгах которой я рассказывала месяцем раньше, уже переводилась и публиковалась на русском, спасибо Эксмо и No Kiddimg. С Адулразаком Гурной, Нобелевским лауреатом-2021 оказалось сложнее. Британский автор родом из Занзибара, хоть и пишет на самом распространенном в наших палестинах иностранном английском, прежде не переводился.
"Рай", самый пожалуй известный из его романов, вышел на Строках, где - аттракцион неслыханной щедрости - вы можете прочесть, и даже прослушать книгу безвозмездно (то есть даром). А стоит ли? Однозначно да. Роман написан в 1994 году и был номинирован на Букеровскую премию, что само по себе серьезный аргумент в пользу чтения, выдвигают на Букера лучших Это просто рассказанная история с богатым и пряным африканским колоритом, но без избытка скабрезностей, делающих невыносимым чтение "Черного леопарда, рыжего волка" Марлона Джеймса, например.
Двенадцатилетний Юсуф отдан разорившимися родителями кредитору, богатому купцу. Ему предстоит работать в лавке, выполнять мелкие поручения, быть прислугой, не получая денег, пока отец не выплатит долг. Впрочем, скорее всего этого не произойдет никогда. Относительно спокойная и более сытая, чем дома, жизнь не может компенсировать ребенку утраченного дома. и семейных отношений. Тема бездомности, бесприютности одна из сквозных в творчестве писателя, которому пришлось бежать из Занзибара, будучи немногим старше героя, когда после освобождения страны от колониального ига там произошла революция, сопровождавшаяся геноцидом арабов. Думаю, не надо объяснять, как горько это перекликается с сегодняшней нашей реальностью.
Мальчик красив, со всеми прилагающимися к красоте радостями и горестями. Люди более расположены к нему и хозяин менее строг, чем если бы был страхолюдненьким , как другой продавец индус Халил, так же взятый у родителей за долги. Тому приходится постоянно разыгрывать шута горохового, чтобы заслужить расположение окружающих. Но с подросткового возраста Юсуфу приходится постоянно быть настороже и отбиваться от непристойных предложений со стороны как женщин, так и мужчин. Что до самого подростка, то единственная его любовь хозяйский сад, устроенный по образцам прекрасных садов сказок "Тысячи и одной ночи".
Стоит упомянуть о культурных истоках романа. Без сомнений это библейская история Иосифа Прекрасного, здесь будет даже эпизод с женой Потифара и разорванными одеждами, не говоря уж об имени героя. Не менее значима мифология Черного континента, африканская экзотика сегодня в тренде, а Гурна организует эту часть максимально деликатно, не закармливая перченным супом до брызг из глаз и.носа. И конечно помянутые "1001 ночь" Литературный критик Лиза Биргер, живущая в Турции, говорит, что там очень любят книги Гурны, много переводят его и издают хорошими тиражами, возможно в силу близости мировосприятия писателя с арабскими корнями, общего для них условно "неевропейского" взгляда на вещи
Шесть частей романа: Запретный сад, Город в горах, Путешествие вглубь страны, Пламенные врата, Роща желаний, Сгустки крови - шесть этапов взросления героя на пути от ребенка до "не мальчика. но мужа", способного принимать неожиданные и наверно не самые очевидные с точки зрения здравого смысла решения. Напомню, время действия - канун Первой Мировой, в которой насильно мобилизованные африканские солдаты принимали активное участие, и финал оставляет немного в состоянии выброшенной на берег рыбы, хватающей ртом воздух.
Интересная, яркая, неожиданно актуальная книга. Не упустите возможность прочесть, перевод Любови Сумм всегда читательское счастье..
Или хотя бы отдельные рассказы из этого сборника.
Рассказы в нем были не художественные, а, насколько помню, документальные. И вроде бы про Антарктику, но, может, были и про Арктику. Из того, что помню:
— в рассказе про летчиков была ситуация — самолет летит в условиях нулевой видимости, а когда прояснилось, оказалось встречный ветер был настолько силен, что все это время самолет по сути висел над одним и тем же местом.
— В этом же или в другом рассказе было — самолет садился при таком же сильном встречном ветре буквально по-вертолетному — вертикально. А когда сел, оказалось, что выключать мотор нельзя — снесет самолет не то в море, не то на торосы. Дальше не помню, чем закончилось, но вроде бы самолет остался цел.
— еще один рассказ про летчиков заканчивался словами: «Все. Сухие баки». И в примечании после рассказа составитель сборника писал что-то вроде: «как часто наши летчики заканчивали свои рассказы этими словами — «все, сухие баки»
— еще один рассказ был про полимаран «Спрут» и его волшебные ходовые качества. Фраза, которая запомнилась: «Начала шторма <один из героев рассказа> не заметил — спал в каюте». И дальше реплика от автора (неточная цитата) — ни один читатель не поверит такой фразе — как можно проспать начало шторма — героя бы сбросило с койки.
Здравствуйте уважаемые
Очередная серия однофамильцев (но не близких родственников), которых нередко путают.
И одна из самых распространенных русских (и не только) фамилий. Так что не удивительно, что столько писателей :-) Вспомним лишь некоторых
Петровы
Самый известный из них, безусловно, Евгений Петрович Петров (настоящая фамилия — Катаев; (1902—1942)
Замечательный писатель, сценарист и драматург, журналист, военный корреспондент. Соавтор Ильи Ильфа, вместе с которым написал романы «Двенадцать стульев», «Золотой телёнок», книгу «Одноэтажная Америка», ряд киносценариев, повести, очерки, водевили. Брат Валентина Катаева
Некоторые из других Петровых тоже довольно известны.
Стефан Стефанович Петров (псевдоним — Грааль-Арельский) (1888—1937)
Известный эгофутурист. Был близок с Севернянином и Г. Ивановым Как поэт известен сборником стихов «Голубой ажур»
Очень интересны фантастические рассказы. Прежде всего «Повести о Марсе» и «Гражданин Вселенной»
Член партии эсеров
Александр Андреевич Петров (1760-е — 1793)
Писатель, переводчик XVIII века, друг Н. М. Карамзина на которого оказал немалое влияние. Неоднократно упоминается в произведениях Карамзина
Петров сыграл большую роль в развитии русского сентиментализма.
Самые известные его произведения повесть «Хризомандер», «О древних мистериях или таинствах», «Учитель или всеобщая система воспитания».
Пётр Николаевич Петров (1827— 1891)
Историк искусств, писатель, искусствовед, генеалог, библиограф, автор исторических романов и повестей, почётный вольный общник Императорской академии художеств и действительный член Императорского археологического общества, титулярный советник.
Три его самых известных работы - это исторические романы "Семья вольнодумцев", "Балакирев" и "Царский суд".
Михаил Григорьевич Петров (1938—2015)
Работал в стиле "деревенского направления".
Лауреат премии им. Н. Островского ЦК ВЛКСМ, Союза писателей СССР (1982), Союза писателей РСФСР (1989).
Редактор и издатель литературно-художественного и историко-публицистического журнала «Русская провинция».
Самые известные книги "Сны золотые" и "Затяжная весна"
Иван Матвеевич Петров (1803—1838)
Поэт, прозаик, издатель.
Помещал свои стихотворения в «Московском вестнике», «Галатее», «Телескопе», "Литературных прибавлениях к «Русскому Инвалиду».
Самым известным считалась повесть «Золотой Самородок (Рассказ Сибиряка)».
Виктор Порфирьевич Петров (1907—2000)
Русско-американский писатель, историк, географ, общественный деятель
Немало писал как на русском, так и на английском
Лучшие работы по русски: "Под американским флагом. Рассказы. Шанхай", "Лола", "В Маньчжурии. Рассказы", "Албазинцы в Китае"
Алексей Петрович Петров (1863—1892)
Писатель-юморист, специалист по фельетонам.
Писал в «Петербургском листке», «Новостях», «Русской жизни» и «Петербургская жизнь» под псевдонимами «Точка», «Шут», «Фигаро».
Пётр Поликарпович Петров (1892—1941)
Стремись туда, где не проложен путь.
Ральф Уолдо Эмерсон.
Я не фанат Royal Family, никогда не интересовалась кто есть кто в королевской семье. Скажу больше. о существовании принца Филиппа узнала когда он умер. Но в книгах, причем в неанглийких не реже, чем в английских, при описании героини можно встретить в качестве детали: "Она смотрела свадьбу Дианы и Чарльза и думала...", или "Рыдала. когда погибла принцесса Диана". То есть, знаковые события, связанные с королевскими персонами встроены в общемировой контекст не менее плотно, чем убийство Кеннеди, Чернобыль, 11 сентября, слом Берлинской стены. То, что отзывается в миллионах сердец. Почему так, Бог весть, но вот как-то вышло, что в умах и сердцах людей, совершенно к ним непричастных, Виндзорам нашлось место.
Про принца Гарри с Меган Маркл знала примерно ничего и не стремилась узнать больше, но хотелось чего-нибудь необременительного. гламурненького. Подумала: почему не это? Взяла. И сразу пожалела. Стилистически это соединение копирайтерского "продающего текста" с манерой выражаться карикатурных блондинок "хишниц", какими их изображают стендаперы. Бодрые слоганы о целеустремленности Меган и ее решимости бороться за права всех во всем мире, перемежаемые восхищенным описанием нарядов и ювелирки. Все в странной манере интервью в глянце, когда произвольно выбранный отрывок. по какому-то недоразумению представляющийся авторам ключевой мыслью, выносится в начало подглавки, а потом дословно повторяется примерно через абзац.
Хорошо, что не бросила, потому что эти розовые сопли в такой концентрации только в самом начале. Дальше восхищенных охов-вздохов будет меньше и относиться они станут к вещам, реально заслуживающим любования, вроде описания драгоценностей короны или подвенечного платья. Больше реальной информации, действия, событий, больше конкретики, искреннее сочувствие к героям. "Тоже мне, - скажете, - Нашли кому сочувствовать, избалованные мажоры, побыли частью королевской семьи. потом чего-то взбрыкнули, отделились. Нам бы их проблемы" И будете неправы. В том смысле, что жизнь их не такая уж малина и проблемы не кукольные.
Быть частью клана на который постоянно обращено пристальное внимание миллионов, каждый шаг, каждый жест, каждый взгляд представителей которого многократно обсуждается и разнообразно трактуется, сильно непросто. А в эпоху соцсетей сложнее на порядок. А органично влиться в такую семью, будучи разведенной американской актрисой не первой величины и не первой (чивоуштам, будем называть вещи своими именами) молодости почти так же легко, как верблюду пройти сквозь угольное ушко.
Вы поняли, что это именно ситуация Меган? Такое, отчасти "Ребекка" Хотя на скромную героиню Дафны Дюморье девушка походила меньше. чем на Катю Лычеву и Саманту Смит. Почему вспомнила о них? Потому что одиннадцатилетняя Меган написала в компанию Procter&Gamble, что фраза "Все женщины Америки пользуются этим средством для мытья посуды" в рекламе - образец гендерного неравенства. И спустя три недели ролик был переозвучен с вариантом: "Все люди".
Целеустремленность, собранность, умение выделять приоритеты и идти к намеченной цели, отказываясь от сиюминутных удовольствий, бешеная работоспособность в сочетании с активной жизненной позицией - таков ее привычный стиль. То есть, понимаете, речь не об избалованной девице из семьи магната, кимкардашьян или пэрисхилтон какой-нибудь, которой повезло, подцепить особенно крупную рыбу, а о женщине, которая и без того работала (как ни дико на слух соотечественника) чтобы гармонии и справедливости в мире было больше. И во время учебы в университете, и во время съемок в этом своем сериале. Женщине сильной, умной. независимой, уверенной в себе, готовой трудиться на благо человечества и попавшей в ситуацию, где действительно возможно сделать в сотни, тысячи раз больше, чем будучи рядовым членом общества.
А знаете, в чем была основная проблема? Ее мама соцработник чернокожая. Вот так, да. Родители развелись, когда девочка была совсем маленькой, но все цивилизованно, отношения с отцом, актером, сохранились прекрасные. И вот это, смешанное расовое происхождение вполне себе светлокожей Меган и ее достаточно простое происхождение стали основным камнем преткновения. А вот детки родятся, насколько они будут смугленькими? И всякое такое.
Да, безобразный бытовой расизм. А как иначе расценивать то, что герцогиня Кентская на большой семейный обед, приуроченный к официальному первому появлению супруги Гарри, приходит с брошью "Голова мавра"? Типа, по случайности? Я вас умоляю, там каждый стежок на одежде настолько регламентирован, случайностей не бывает. Не знаю как вы, а я понимаю, как больно, когда тебе постоянно дают понять: ты грязнокровка.
Неприятный человек
Легко ли написать биографию? Одно дело если речь о человеке. которого знают все, как было, когда Лев Данилкин писал о Ленине и Гагарине, другое - о всеобщих любимцах из круга поуже, как у Александра Ливерганта с Агатой Кристи, Джейн Остен и сестрами Бронте. В том и другом случае ответственность велика. но отблеск славы персонажа дарит энергетическую поддержку биографу. Сложнее вернуть публике прозеванного гения, как это сделала Майя Кучерская для Лескова, хотя тут обаяние незаслуженно забытого таланта тоже некоторым образом работает на паблисити книги.
И совсем иное писать о человеке, настолько себя запятнавшем,что он как-бы стерт из коллективной памяти: современники исключили его из числа людей. достойных упоминания, а потомки вовсе не знают. За такой непростой труд взялся Алексей Варламов и справился блестяще. Василий Розанов был одной из самых одиозных фигур Серебряного века enfant terrible творческой тусовки. Словно сотканный из противоречий, столь же талантливый и работоспособный, сколь аморальный и беспринципный; семьянин и ниспровергатель устоев; непривлекательный внешне и магнетически притягательный; соединение бытовой юдофилии с идеологическим антисемитизмом; воинствующий антиклерикал и истовый христианин.
Со значимыми фигурами и не бывает так, чтобы одним цветом: в чем-то плох, в другом хорош - все как с обычными людьми. Но у тех, кого вспоминаем с любовью и уважением, достоинства перевешивают недостатки, кого с ненавистью - наоборот. Розанова забыли. Он писал много и говорят хорошо писал, но вот, как и не было. Может плюсы с минусами взаимно уничтожились и распылили человека?
Ребенок из очень бедной многодетной семьи, с детства познавший унижения нищеты и проблемы, доставляемые сексом. Нет-нет, никаких скандальных откровений, связанных с педофилией. Мать всего лишь сдавала комнату студенту и сожительствовала с ним, Разница в возрасте была солидная, ее старшие дети немногим моложе милого друга, тот тянул из возрастной любовницы пенсию, на которую семья могла бы существовать если и не в достатке, то хотя бы сносно, строжился над детьми, а когда любовница заболела - бросил ее. И ухаживать за матерью досталось Васе, а там такого рода болезнь, что не только судна выносить, но и спринцевать приходилось. Просто представьте. Вот как-то так.
В первом браке с Аполлинарией Сусловой Розанов отыгрывает тот же сценарий, жене 40, мужу 24. Она в прошлом любовница Достоевского и нет, вопреки предположениям некоторых биографов, это не было "женитьбой на Достоевском", чтобы таким странным способом приобщиться к любимому писателю. Просто для него она была блистательной женщиной, звездой среди гнилушек его круга, да к тому же знавшей самого Достоевского. Отношения портятся, чего проще развестись, но нет, жена не дает развода, а он уж и женщину хорошую встретил, которую полюбил всем сердцем,молодую вдову с ребенком.
Он был каким-то таким, органически не созданным для прямых путей. Подложное венчание с Варварой Бутягиной, за которое по закону и в Сибирь могли упечь как двоеженца, за бешеные деньги и все равно незаконное, после вечный страх, что детей объявят незаконнорожденными, что перед ними будут закрыты пути в жизни. Звериное желание оберечь своих от скверны и отсутствие элементарного понятия границ допустимого в разговорах с друзьями, да в собственных сочинениях. Ратовал за святость семейных уз, а едва набрав популярности, пустился в разврат.
Восхищался евреями, их семейственностью, взаимовыручкой, интеллигентностью и начал эту мерзкую писанину с делом Бейлиса. Ладно бы еще сам извалялся в дерьме - втянул в эту гадость Флоренского, который дружил с ним и пытался обуздать темперамент. И теперь, век спустя, стоит упомянуть этого святого человека, тотчас вспоминают не план ГОЭЛРО, у истоков которого стоял, не агар-агар и микройод, способы синтеза которых из бросовых прежде водорослей разработал, не тысячу чудесных писем семье с Соловков, и не мученическую смерть - нет, скажут: "А, Флоренский, это который "кровь христианских младенцев" Вот ненавижу! И не говорите про "скажи кто твой друг", некоторые люди с нами не потому, что внутренне суть такие же, а в качестве кармического злосчастия.
Автор не ставит целью починить безнадежно испорченную репутацию, но, в лучших традициях биографической прозы представляет своего персонажа во всем многообразии проявлений и если бы не Флоренский, я-читатель наверно в чем-то посочувствовала бы этому жалкому человеку. Алексей Николаевич Варламов не впервые обращается к истории российской культуры начала ХХ века и к такого рода маргинальным фигурам. У него есть биографическая книга о Распутине, есть роман "Мысленный волк", где тот
Ув. all
Как-то давно начал читать одну книгу, да из-за поломки гаджета не получилось дочитать..
Начало такое.
Фантастика, будущее.
Два пацана обнаруживают во вроде бы заброшенном здании, дыру или нору, и там скрывается орда что-то вроде хищных крыс.. те на них нападают и идут волной.. пацаны выживают, но попадают в больницу, в процессе битвы с крысами присутствует огонь..
Отец одного из пацанов то ли инженер-электрик, то ли что-то похожее..
Присутствует вроде как артефакт в виде ожерелья..
Это все, что запомнил..
Спасибо всем ответившим по теме.
Ищу какой-нибудь сибирский или национальный мистик, типа «Убыра». Чтобы странно и страшно. Спасибо
И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры... Можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!
Гоголь "Ревизор"
Место и время действия Россия близкого будущего, примерно 2050, РНКР - Российская НеоКоммунистическая Республика. Мы закрыты от коллективного Запада, но тесно сотрудничаем с Китаем, управляемся искусственным интеллектом почившего, но вечно живого - у нас богатая традиция поклонения останкам - Великого Верховного Правителя (аббревиатуру сами). Клептократия цветет махровым цветом, забивший на все народ влачит жалкое существование донного планктона. Антон один из них/нас.
Корпоративный data-курьер, доставляет адресатам особенно ценную информацию. А по сети передать не судьба? Ну, защитив каким-нибудь особо сложным шифрованием. Нет, как заметил Иосиф Александрович: "письмо могут перехватить. И вообще само перемещенье пера вдоль по бумаге есть увеличенье разрыва..." В общем, надежнее человека техники не придумано. Адресат считывает послание сканером с линзы, встроенной в глаз Антона, парень двигается по маршруту дальше, в конце дня получает 15 криптоюаней, хватает на аренду халупы в подмосковном придатке, пожрать, скромно одеться.
Сегодняшнее задание - доставить за 8 часов 12 пакетов информации, каждый пункт назначения - одна из станций кольцевой линии московского метрополитена. Синекура, по сравнению с тем, что ему приходится делать ежедневно, мотаясь по углам и закоулкам столицы. И да, все окажется не таким, как кажется, но портить удовольствия от чтения пересказом я вам не буду, потому что это будет удовольствием. Свежий яркий острый взгляд на сегодняшнюю реальность, ощутимо проступающую сквозь антураж киберпанкового будущего.
Убойное сочетание цинизма и наивной романтики, нежности и жестокости, хоррора и юмора, довольно темного, но это, вправду часто смешно. Психоделических экзистенциальных тупиков и неожиданной, вопреки всему - надежды. Замечательно хороши вставные новеллы, мой фаворит - про кота Ваську и варенье из фейхоа. "Антонов коллайдер" роскошный дебют и бездна читательской радости, невзирая на мрачность темы. И, приподниму завесу тайны, финал будет неожиданным, в лучших традициях панч-лайна.
Илья Техликиди из числа людей, талантливых во многом, на самом деле многообразная одаренность, вопреки поговорке, скорее редкость. Он молод, но уже успел поработать в качестве креативного продюсера проектов Афиши с ведущими мировыми брендами Yves Saint Laurent, Samsung, Peugeot, Alcatel. Не мажор, родом из маленького Балаково в Саратовской области родители, врач и милиционер. Илья музыкант, не знаю, насколько я могла бы оценить его музыку, но его текст оцениваю как очень и очень стоящий. Рекомендую.
Лолитония
Кьеркегор советует использовать следующий нехитрый прием: вначале представьте себе самое страшное, что может быть в жизни, а потом поймите, что оно перед вами.
Книга называется "Страх" и жутковато-инфернального в ней, правда, хватает. Но не с меньшим основанием на конце заглавия вместо "х" могло бы быть "ть". Страсть, одержимость одного человека другим и многие страсти этого - этой другой, среди которых находится место чему угодно, но не тому единственному, кто мог бы составить ее счастье.
Русско-украинская готика. Рассказанная набоковским языком история семейной вражды и мести, что уходит корнями в звериную жестокость войны, рикошетом ударяя по детям, которые родятся десятилетиями позже, и будут втянуты в водовороты страстей.. Страх и страсть не случайно соединены общим для обоих острым страданием.
Олега Постнова ценят коллеги и критики, но мало знают читатели, я узнала о нем три года назад, читая Павла Крусанова, который говорит о нем как о лучшем русскоязычном авторе современности.. Классно, что Альпина выпускает этот роман. В нем манок гаммельнской флейты соединяется с надежностью патентованного капкана - не вырвешься, покуда не дочитаешь.
Зачин в классической форме рукописи, найденной в бутылке: герой рассказчик, русский эмигрант одной из последних волн в Америке, неожиданно, в придачу к купленному в букинистическом томику Эдгара По, получает от владельца магазина несколько исписанных от руки тетрадей. Здесь никто не станет разбирать кириллицу, а вам может на что сгодится.
Погружение в жизнь летнего украинского села, куда мальчиком автора рукописи отправляли на каникулы к деду. Я сказала "жизнь", но не менее интересное там было связано со смертью. То есть, погребальные обряды селяне проводили с особой торжественностью, чувством и старанием. Так уж там было заведено.
В обустроенном дедовом доме внуку было хорошо и спокойно. Пока не пришла она. О Маре он что-то смутное слышал, именно в связи с комнатой, где всегда спал, приезжая к деду. Но прежде ничего не боялся, а тут, проснувшись посреди ночи, увидел стоящую у постели женщину в белом платье, вышитом мережкой. И страшнее этого не было ничего на свете.
Мальчик начинает бояться ночей, сбегает из дома, дождавшись когда дед уляжется - на улице не страшно. Одной ночью, когда ужас выгоняет из дома, садится в лодку и гребет, пока не видит свет возле причала. Костёр, разведенный девочкой, его ровесницей. А через несколько дней помирает местная юродивая, которая ещё прежде успела проклясть парубка, что то вроде: "До смерти будешь по Тоньке сохнуть!" Нет, он ничем не спровоцировал, когда у этих сезонные обострения, причины молотить языком и не нужно.
Ноги будто сами несут его к дому Глашки-дурочки, а там та самая девочка Антония, с которой познакомился у ночного костра и куча народу, и гроб отчего-то стоит снаружи, а покойница в доме не в гробу. Девочке велят взять его за руку, а после объявляют их мужем и женой. На следующие воспоминания наложились горячка и воспаление лёгких, от которого мальчик едва не умер. Помнит, что Тоня провела его на чердак, что они разделись и переспали, а было обоим лет по десять - одиннадцать. После раздался сильный стук, он не мог понять, отчего так долго и громко заколачивают гроб, а она вдруг заговорила страшным, не своим голосом: Беги дурак, это потолок разбирают, потому что я ведьма и сейчас буду здесь.
Такое начало. Дальше по разному: иногда так же страшно и напряжённо, порой натяжение будет ослабевать, превращая историю в романтическую, авантюрную, абсурдистскую, трагичную, мистическую. Но в сути это рассказ о невыносимой больной любви, неодолимой и неутолимой тяге одного человека к другому, который даже нельзя сказать, что использует его, просто походя берет и отбрасывает, не успевая толком разглядеть.
Неутолимая страсть "Огненного ангела" Брюсова, темное обаяние Малороссии, так удававшееся Гоголю и Булгакову, вообще, предельная степень литературоцентризма с огромным количеством отсылок к культурным артефактам англо- и русскоязычного пространства. Потрясающе органичное владение набоковским письмом, не "стилизация под", которая все равно никому не удается, но естественное говорение языком "Лолиты".
И лейтмотивом "Метценгерштейн" Эдгара По - адский конь, несущий в огонь всадника, который не имеет возможности противиться.
Петров – автослесарь из гаражной мастерской. Зачуханный работяга, в свободное время рисующий фантастические комиксы с дурацкими сюжетами, мастерски рисующий. Есть у него жена, Петрова, с которой они разведены, но продолжают жить вместе, на две квартиры – у каждого своя. Жена – библиотекарша, "серая мышка" с периодически накатывающей манией убийства. Есть ребёнок – Петров-младший, "ботаник"-троечник из младших классов, ещё верящий в Деда Мороза, но уже не верящий во взрослых.
Начинается как фантасмагория – троллейбусные склоки, городские сумасшедшие, ассоциативные фантазии героя, волшебным образом расталкивающие реальность. Болезненность гриппозной горячки… Но нет, не фантасмагория. Хотя… И текст взлетает на уровень выше.
Герой едет с работы домой. Но по дороге наваливается грипп… И встречается приятель. С которым век бы не видаться… Незапланированная пьянка, философские разговоры, на полвека просроченный аспирин… Добирается домой, добирается. Но не сразу.
Евоная жена у себя в квартире, предчувствуя очередное обострение своей жажды крови, спроваживает сына к мужу. И погружается в грипп… Нет, вроде бы никого не зарезала, но… пальто в крови. Ах, это из носа! А в кармане-то – нож.
Их ребёнок доходит до отцовой квартиры. И сваливается с гриппом. Нет, ничего такого ему не хочется – только газировки и завтра на Ёлку. Родители водят вокруг чада хоровод, переругиваясь и… всякое прочее.
Пара ретроспектив в детство героя. И тоже с гриппом. Да, и у Петрова-старшего была Ёлка. А там была Снегурочка. А у Снегурочки было… всякое. В общем, та Снегурочка не просто Снегурочка. А сейчас она вообще в Австралии.
А ещё трупы и убийства, убийства и трупы. Имеющие отношение к героям и случайные, фоновые. Реальные. Или кажущиеся…
Сюжета какбы нету, но книга идёт по кругу, вернее, по кругам… Всё со всем взаимосвязано и всё всем обусловлено. Только поначалу этого не видно. Да и не поначалу тоже… И в центре всего Петров. В некотором роде это горячечный сон единственного персонажа, так полностью и не приходящего в себя. И как сон – логичного завершения не имеющий, но… периодически начинающийся то опять с начала, то с уже пройденного где-то в середине эпизода – каждый раз по-новому. Блуждание в трёх соснах. Но по предварительно составленному плану. Уроборос.
Аллюзий – вагон: и мифология – от греков до берендеев, и Карл, наш, Юнг, и Джойс, и Иванов со своим географом, и… Кто-то из критиков увидел перифраз Мастера с Маргаритой.
Шикарный текст – лёгкий, изысканный, остроумный. Подробностей много, скрупулёзнейших, но совершенно не напрягающих. Действие разворачивается логично, натуралистично, но видится… какбы через какую-то призму – уже на расстоянии носа всё размывается, скрывается дымкой, расслаивается, мерцает и… гаснет, будто и не было ничего. И кажется, что герой не живёт, а домысливает реальность. И заставляет домысливать читателя.
Что наша жизнь? То, что мы сами о ней представляем. Беда только, мы видим её по-разному. А нас – много. И заурядных нет. Тем не менее всё будет хорошо! Собственно, оно уже хорошо… Но старые таблетки не глотайте!
А Кирилл Серебренников сделал из этого шедевра русофобскую чернуху…