Первый француз, заговоривший с нами, служил водителем автобуса. Он объяснил нам на чистом арабском кто мы такие и каковы наши умственные способности. И добавил что-то такое, «понаехали тут в нашу милую Францию». Все водители парижских автобусов так себя ведут, если потыкать в них купюрой вместо билета. Мы потом проверяли много раз.

Второй француз сидел в кассе на остановке. Я показал ему пальцы левой руки, дал время пересчитать и подтвердил голосом, очень внятно – Файф тикетс плиз! Судя по движению губ, этот француз тоже считал что мы тут понаехали.

Третим французом стала большая чёрная женщина, вся в зелёном и красном. На ней был какой-то обильный народный костюм, очень громоздкий. Она только прилетела из какой-нибудь Кении и не успела переодеться во всё французское. Я уступил ей дорогу, сказал сильвупле, она улыбнулась и сказала по-русски спасибо. Акцент выдал в ней коренную ростовчанку.

Вот вам фотка водителя автобуса, смотреть в камеру он отказался. Сам виноват. Мог бы прославиться.
[700x525]




[699x368]

С русскими путешествовать в Париж ужасно. Русские не желают запоминать архитектуру. Русские хотят чтобы архитектура запомнила их.
Девиз понаехавших русских - Париж ещё узнает Дартаньяна!
Мы приходили в какой-нибудь Шатле, спрашивали - это что? Нам говорили - это Шатле.
О! – говорили мы, - в Шатле мы ещё не пели.
Посмотрите на эти постные рожи. Именно с таким лицами русские навзрыд любят свои берёзы и тоскуют по родным маршруткам.

Второй слева человек с добрым профилем, это местный, парижанин. Он для сугреву принял косячок и пришёл понимать нашу культуру. То есть мы думали он за искусством, на самом деле ему понравился Саша. Через минуту француз схватит Сашу за талантливую руку и коварно поцелует прямо в пальцы. И скажет, что Саша прекрасен.
Саша потом мыл пострадавшее место в фонтане и протирал водкой. Он боялся что сквозь кожу пролезут опасные гомосексуальные микробы, и неизвестно как отразятся на ориентации. Прошло две недели, пока вроде бы всё нормально.

В своих воспоминаниях о Париже Саша называет француза ироническим именем Голубятня Херова. В свою очередь Сашу с тех пор зовут Александр Бекназаров-Поцелованный.

[700x525]
На памятнике написано, что этот красивый парень с сиськами - народная артистка Франции Далида. Чёрт знает что творится.

[700x525]
В Париже водятся невесты вне каблуков. Они так же ходят, едят и дышат, но в тапочках. Удивительно.

[700x525]
Здесь невеста машет гостям ручкой. Дескать, вот вы всю жизнь считали меня коровой, а я раз – и вышла за миллионера. Очень приятные люди, мне кажется.

[699x371]
Народ сидит на оперА. Сейчас мы исполним для них несколько военно-угрожающих песен и все разбегутся.

[700x525]
Это мусоропровод. Мы его нашли за час до отезда, в кухонной стене. Целых три дня собирали мусор в кулёчки и носили в метро, там был наш мусорник. В следующий раз приеду, обязательно вброшу что-нибудь ненужное в эту прекрасную таинственную дверь.

[700x525]
Фото называется романтически: «На скамейке в Тюильри».


[700x525]
Ходили на сан-Дени смотреть проституток. Проститутки тоже жрут овощи, как видим. Себя фотографировать не разрешили, только овощи. Если у вас богатое воображение, представьте вокруг всяких таких интересных женщин и можете считать, что побывали на сан-Дени.


[700x525]
Если кому интересно, французские бабы нынче носят вот это.


[700x525]
Вот Париж – он такой. Нотр-Даммы и Лувры, это всё фон для японских семейных альбомов. А Пьеры и Жаннеты пристёгивают велики прямо ко входу в метро. В метро, говорят, орудуют банды арабских подростков. Залетают в вагон и чистят пассажиров по-вагонно. Всех, кроме русских. Потому что три пьяных русских туриста по разрушительной силе значительно превосходят банду арабских подростков. И за барсетку могут с корнем вырвать Эйфелеву башню.
Этим я хочу сказать что никто и никогда не мешал нам петь песни в метро.



Дедушка. Просто вышел погулять. В галстуке, в плаще и в светлых брюках. Мы орали песни, он слушал и улыбался.
Когда я вырасту окончательно, тоже стану таким дедушкой.

[700x525]
[700x525]
[625x511]