|
из дома вышел человек с дубинкой и мешком
и в дальний путь, и в дальний путь отправился пешком... (Даниил Хармс)
----
король, не знаешь ты народ,
не видишь ты людей
ты видишь масок хоровод:
шутов, пажей, лядей...
они вокруг тебя снуют
виляют, лгут и льстят,
и оды славные поют,
и лижут сладкий зад
всё это кукольный театр,
и ты в нём кукловод...
но если хочешь Мир узнать -
иди, король в народ!
бери дубинку и мешок,
пальтишко не забудь,
прими сто грамм на посошок
и отправляйся в Путь
вперёд, король! давай, родной!
ступай, король, в народ!
иди в мир новый, в мир иной!
и погуляй в нём... год...
и вот когда уже потом
воротишься назад,
ты станешь лучшим королём!
ты станешь нашим королём!
виват, Король!
виват!
Антип Ушкин
[480x360]
[700x612]Хоть бейте, не помню, как я оказалась
На этой планете. Видать, неспроста.
Ведь я, как и ты, поначалу пыталась…
Точней, мне казалось, пытаюсь летать.
Ложилась на курс пролетающей птицы,
И прыгала в небо, и падала в грязь.
Врачи говорили: «Она не родится».
А я их обставила и родилась.
Из принципа. Я не особо хотела
Куда-то там лезть и зачем-то там жить.
И мне по прибытии выдали тело
И корочки с именем чьим-то чужим.
Добавили догм и немного морали,
Повесив на шею веселенький крест.
Я поздно смекнула: меня обокрали,
Обиделась и заявила протест.
И в общем, на этом и можно закончить –
Не выросли крылья от детских обид,
А если на небе звонил колокольчик,
Бог спал и не слышал, что кто-то звонит.
Земля не разверзлась и не опустела,
И я получила в ответ на запрос
Дежурную фразу: «Ведь ты же хотела».
Действительно, с них-то какой теперь спрос?
Останется пафосно сброситься с крыши,
Оставив записку про тлен бытия.
Но только я знаю, что Бог не услышит
Опять, как и тысячи раз до меня.
И можно кропать бесконечно сонеты
И прятать их в стол от назойливых глаз,
И гордо не спать, и смолить сигареты,
Сливая тщету бытия в унитаз.
Ведь всем же, конечно, от этого лучше,
Особенно тем, кто с Другой Стороны.
Меня же простые примеры не учат,
И сложные книги, и вещие сны.
Подушкина миссия – впитывать влагу,
К ней каждую ночь прилетают грачи.
Подушка молчит. Я мараю бумагу,
Она не в восторге, но тоже молчит.
И надо бы все-таки чем-то закончить,
Иначе поэма не влезет в блокнот,
Все это сказать можно вдвое короче,
Да только вот Музу куда-то несет.
И если она не заткнется, я просто
Скачусь до весьма тривиальных соплей
Про волчии степи, про вечные звезды,
Про то, что на смертном одре веселей.
Про то, что неплохо бы выжечь весь глобус,
Но Марс в квадратуре и я не могу.
За сим я закончу шизоидный опус,
Напьюсь и уеду в глухую тайгу.
22.03.14
P. S. Для тех, кто читает меня только в этом сообществе, и не подписан на мой блог.
Я - та самая Княжна Ирэн. Сменила ник несколько дней назад, надоел он мне. Да и как-то уже не вяжется с моим творчеством. Так что прошу копирайту верить и все такое.
Искренне ваша, Аскера
«мы любим сестру, и жену, и отца,
но в муках мы Мать вспоминаем» (Некрасов)
скупую слезу утирая с лица,
стою и согласно киваю...
во время чумы и во время войны,
во тьме непроглядной кромешной
мы Мать вспоминаем, ведь мы же - сыны!
(и дочери тоже, конечно)
в глубоком метро, на борту корабля
в холодных космических далях
(когда пропадает из виду Зе-мля!)
мы тоже про Мать вспоминаем
в беде и в победе, в огне и в воде,
и в Африке, и в Антарктиде,
в Тагиле, и в Пизе, и в Караганде...
мы Мать вспоминаем всегда и везде!
(надеюсь, отцы не в обиде?)
на воле, на зоне, в труде и в бою
(бомжи, коммуняки, буржуи…)
мы Мать вспоминаем
родную свою!
(но чаще, конечно, - чужую:)
Антип Ушкин
[409x575]