Есть две демагогические фразы о спорте: "Главное не победа, а участие" и "спорт вне политики". Речь пойдёт о второй. Может, и вне политики. Но тогда придумайте, зачем играют на стадионе гимн, поднимают флаг, а болельщики рисуют на лицах флаги и кричат "Россия, Россия!".

Сегодня мы оправдываемся, унижаемся, как пойманный шулер за карточным столом. За что? Почему?

Спорт высоких достижений — пусть не политика, но политическое шоу. Надо очень хорошо знать его кухню. И надо быть на этой кухне своим, чтобы твое блюдо поднесли к столу. В мае 2008 года, когда Вячеслав Фетисов, руководитель Федерального агентства, передавал дела министру Виталию Мутко, он был председателем комиссии спортсменов ВАДА и представителем Совета Европы в агентстве. Фетисов предлагал передать свои полномочия Леонтьевичу. Тот отказался. Но не понимать, что предлагает Фетисов, мог только дилетант в спортивной высшей лиге.

Появление ВАДА инициировал МОК, когда понял, что не справляется. ВАДА — общественно-государственная структура, финансирование идет 50х50. Россия платит 600-700 тысяч долларов в год. Неплохая сумма для того, чтобы тебя за нее еще и поимели. Кодекс ВАДА ратифицирован парламентом большинства стран, в том числе и Россией.

Недавно можно было говорить, что ВАДА скорее всего работает против США, потому что больше всего случаев разоблачений было связано с американцами. Правда, там о "заговоре" не кричали - "скамейка запасных" была достаточно большой, да и с комплексом неполноценности у американских функционеров все в порядке.

"Обладая не только званиями в спорте, но и такой, если можно сказать, европейской "должностью" (представитель Совета Европы в ВАДА), мне было легко со многими функционерами разговаривать на равных. Более того, на руководителя такого комитета, как "комитет спортсменов Всемирного антидопингового агентства", кем я являлся, совсем по-иному реагируют президенты международных федераций. В такой обстановке легче и ближе с ними общаться. В основном это влиятельные, причем не только в спорте, люди. За время работы в ВАДА я хорошо знал почти всех тогдашних президентов международных федераций.
Как правило, когда я приезжал в Монреаль, в штаб-квартиру ВАДА, на большое совещание, накануне генеральный секретарь организации Дэвид Хоуман приглашал меня к себе домой. И Дэвид, и его жена — новозеландцы, шикарно готовят мясо. Обычно они приглашали еще кого-то из президентов федераций, а также членов МОК. В неформальной обстановке мы вместе обедали или ужинали, заодно обсуждая самые серьезные вопросы. Кстати, поручение президента по поводу продвижения Сочи как столицы зимней Олимпиады именно на этих встречах я выполнил более чем успешно.

Со дня моего появления в ВАДА прошло четыре года. К этому времени член МОК и первый президент агентства Дик Паунд отработал свой второй срок. Эту должность он получил в Международном олимпийском комитете. МОК бороться с допингом прежними методами уже был не в состоянии. Потребовались усилия не только общественной организации, кем МОК и является, но и государственных органов, в том числе Интерпола, его отделения — Европола, других полицейских структур, поскольку трафик и объем бизнеса всех анаболиков и стероидов, а также других запрещенных препаратов превышал мировой оборот наркотиков! Эти данные не раз озвучивали на заседаниях руководства Всемирного антидопингового агентства. Колоссальный бизнес, который уже втягивал в прием запрещенных препаратов не только спортсменов, но и детей. Конечно, без государственной помощи множества стран Олимпийский комитет справиться с такой криминальной мощью был не в состоянии. Вот откуда и родилась организация под названием Всемирное антидопинговое агентство. И что бы ни писали наши борзописцы, это серьезная структура.

Изначально по правилам, хотя они и не были никем утверждены (вступала джентльменская договоренность), после Дика Паунда кто-то из крупных правительственных чиновников, а не членов МОК, должен был занять пост президента ВАДА. Паунд — уважаемый и известный в мире человек, личность весьма своеобразная. Он крупный адвокат, у него в Монреале своя большая адвокатская контора. Но пришла пора, и стали решать, кто может принять эстафету у Дика? Так как я представлял Совет Европы плюс моя репутация и спортивная биография, то получалось, что я вполне подходил на это место. В кулуарах меня стали все громче и громче пророчить на этот пост. Последняя неформальная инстанция оставалась у Дэвида Хоумана. Можно сказать, за барбекю было решено, чтобы я подавал заявку на пост президента ВАДА. В это время в Страсбурге принимают решение выдвинуть на этот пост моего коллегу-француза, тоже двукратного олимпийского чемпиона, если не ошибаюсь, по фехтованию. Впервые в мире в одно время два двукратных олимпийских чемпиона были руководителями спортивных ведомств своих стран. Разница лишь в том, что в ВАДА француза терпеть не могли, хотя он тоже подключался к его работе. Шансы пройти на пост президента у него приближались к нулю. Представители англоязычных стран в один голос сказали: мы за француза не проголосуем.

Для меня же ситуация складывалась очень удачно. Российская Федерация в эти же сроки, когда выдвигался кандидат на пост президента ВАДА, возглавляла Совет Европы. Поэтому мы могли проводить мероприятия по выдвижению кандидата в Москве. Я предложил главе МИДа Сергею Лаврову, с которым дружил еще со времен его работы в Нью-Йорке: "Сергей, давай организуем у нас конференцию Совета Европы спорту. Она стала бы удачным поводом мне заявиться на выборы". Я покопался в пунктах Конституции Совета Европы. Оказалось, в ней не предусматривался вообще раздел спорта. А так как в восточноевропейских странах спорт финансировался только за счет бюджета, точнее, во всех странах, что вышли из соцлагеря, то спорт у них загибался. Поэтому мы выдвинули следующую инициативу: создать частичное соглашение по принятию поправок, связанных со спортом, в Конституцию Совета Европы. А это уже серьезный довод, чтобы собрать конференцию. Главным для меня в ней было, чтобы Лавров договорился с мадам Мод де Бур-Буккекио, секретарем Совета Европы, чтобы они запустили двух кандидатов на выборы президента агентства от Европы (в ВАДА были готовы принять две заявки). Конференцию в Москву мы затащили, провели ее в Международном центре торговли. Приехал на ее заседание Лавров. Невиданная вещь, чтобы министр иностранных дел такой страны посетил подобную конференцию! И Александр Жуков, единственный вице-премьер на тот момент, в один из двух дней провел полностью заседание. То есть уровень конференции мы устроили высочайший. Приехала и мадам Бур-Буккекио, и тут на наших глазах разыгралась целая комбинация. Устроили голосование. В первом туре получился недобор. Пришлось идти на второй тур. Западные представители голосуют как по команде. И не потому что моя кандидатура им не нравится, а просто против России. Тут Сергей Викторович выступил: "Мы, конечно, понимаем и уважаем кандидата от Франции, но считаем, что ничего страшного не будет, если пойдут на выборы оба. А там кого выберут, того и выберут. И это скорее сильная позиция Европы, а не слабая, как вы считаете и нам преподносите". От правительства выступил Жуков — тоже с поддержкой. Но тут они достали козырь, как фокусник кролика из шляпы. Мадам Бур-Буккекио встает и говорит: "Уважаемые господин министр и вице-премьер, конечно, мы могли бы рассмотреть кандидатуру господина Фетисова и вместе с нашим кандидатом допустить на выборы. Но создалась ситуация, которую не мы инициировали. Ваш представитель — господин Орлов, который сейчас является послом России в Совете Европы, не подал вовремя документы. Поэтому при всем к вам уважении мы этот факт упустили из виду. Мне сейчас подсказал аппарат, что мы просто не можем рассматривать кандидатуру господина Фетисова..."

Но дело в том, что мы подали все документы от Росспорта — через правительство, через МИД — вовремя, объяснив предварительно в Белом доме, для чего нам это надо и что происходит, при полной поддержке моего друга Сергея Викторовича Лаврова. А выходило, что какой-то чиновник, сидящий в Страсбурге, продал меня. Не знаю, может, уже тогда началась общая кампания никуда меня не пускать. При любом раскладе такое действие скорее всего ему подсказали, сам бы он вряд ли на такое решился. Купили его, запугали или он подчинился приказу начальника, для него более важного, чем собственный министр,— какое это сейчас имеет значение. Но представьте себе, что я занял этот пост, и, очень возможно, на два срока по четыре года. То есть с 2006 года и до 2014-го Россия имела бы второго по значению человека в мировом спорте!

Можно кучу всего предполагать, но факт никуда не денешь: нас окунули мордой понятно во что. Я Сергею сказал: "Ну как такие вещи прощать?" Однако ситуация уже провалена, понятно, что посольство заявит, что какой-то клерк забыл бумаги передать. Кого-то наказывать смысла нет — все равно виноват будет неизвестный мелкий чиновник.

Что дальше? А дальше — француза на выборах президента в ВАДА тоже благополучно прокатили. И тут тоже история произошла интересная. Мы приезжаем на голосование. И на наших глазах кандидат от Европы просто снялся. У него самого нашли какие-то давние проблемы с допингом. Говорят, ему объявили, что если он будет дальше рыпаться, то все, что нарыли, опубликуют. Поэтому в спешном порядке призвали Джона Фейхи, бывшего министра финансов Австралии, который был вице-президентом оргкомитета Олимпийских игр в Сиднее. Сам Фейхи в прошлом регбист. Его быстренько вызвали в Монреаль. Представители Европы на голосовании решили устроить бунт. Я встал и говорю: "Я считаю, что мы сами виноваты. Россия предлагала двух кандидатов от Европы. Вы не согласились, представитель от Европы снял свою кандидатуру, вот и избран другой человек. Я считаю, мы должны его поддержать и сделать все для того, чтобы он в дальнейшем мог нормально работать". Тем самым я получил серьезных партнеров на будущее — Фейхи со всей его командой. Я был единственный, кто от Европы так открыто поддержал нового президента. Мне еще два года оставалось работать в ВАДА. Напомню, что я хотел все свои наработанные связи передать Мутко. На что получил четкий ответ. Повторять его не хочу, но смысл в том, что министру "этим дерьмом" заниматься не с руки. Я думаю, именно это и предопределило позорный результат Ванкувера. Одна из главных причин нашего провала, что спортсмены поехали стерильные. Не знали, какие тенденции сегодня в фармакологии, что реально в ней происходит. Это было четко видно на экране. Прибегали, отставая от лидеров, не новички, а призеры, чемпионы всех крупнейших соревнований, этапов Кубка мира. Когда их спрашивали, в чем дело, они говорили: нечем бежать! Провалили последний важнейший этап подготовки. Провалили фармакологию. Накануне Минздрав забрал спортивную медицину от Минспорта. Совершенно неожиданно подготовили распоряжение правительства, что вся ведомственная медицина отныне подчиняется Министерству здравоохранения. И после этого в одной раздевалке столкнулись два ключевых человека — тренер и врач, работающие в разных ведомствах, поэтому получающие разные указания.
Я считаю, что совокупность трех моментов — просчет в подготовке, наше неучастие в работе Всемирного антидопингового агентства и потеря медицины — привела к катастрофе, за которую, в общем, никто не ответил. Сняли, правда, Тягачева, который к подготовке спортсменов отношения не имеет. Он поплатился за то, о чем я ему все время говорил: "Твой ОКР, по большому счету, турфирма. В нашей стране только государство отвечает за все, что связано со спортом". Он кричал: "Наоборот". А когда сняли, вдруг заявил: "Я турфирма, за что меня снимаете? Мое дело только привезти и отвезти..."

Так мы получили самый позорный результат за всю историю участия наших спортсменов в зимних Играх"