40 лет жизни  не отмечают. А 40 лет смерти? Сегодня вечером выпью за одноклассника, которому в жизни-то и не довелось ни разу выпить. Сергей Волдырев (фамилия немного изменена) всегда был строг в требованиях к себе. Хотел стать то ли первым олимпийским чемпионом из города, то ли нобелевским лауреатом. В общем, первым. Возможно, это наследственное. Папа был первым человеком на одном из тогда работающих заводов в городе, а мама – директором нашей школы.Не знаю, как у какого поколения, но мы в школу ходили не только учиться, как завещала гипсовая голова настенной надписью в одноименном зале, а меряться, меряться и еще раз меряться. В первую очередь силой. Сергей с первого класса был номер один в этом неофициальном личном мальчишеском зачете. Но как это  иногда бывает, летом подростки растут быстро-быстро. Перед 7 классом вымахал Саша Березенко (фамилия немного изменена), бросил вызов Сереге. Мы собрались сразу после уроков в дальнем углу школьного двора за спортивным залом. Драка продолжалась где-то минуту. 55 секунд Саня махал как каратист ногами, а когда подустал, Сергей его ударил один раз. Рукой. Но хватило, чтобы все кончилось, лежащего он не добивал, взял портфель и со всеми пошел обратно в сторону школы, не оглядываясь на поверженного претендента. Через год летом вымахал Володя Ватюхин (фамилия немного изменена) и вот в сентябре бросил очередной вызов первому.  В этот раз дрались долго, никто не хотел уступать, через несколько минут драка перешла в борьбу и постепенно Володя стал брать вверх. В какой-то момент Сергей не успел подняться и получил сильно ногой в нос. Пошла кровь. Лицо стало позорно некрасивым. А тут Володя ударил еще раз коленом по еле поднимающемуся с земли бывшему первому.

Ну, что ж, такова жизнь. Ты ещё с утра был первым, а теперь одноклассники идут ватагой с другим, а ты остаёшься один.  Один отряхиваешься. Никто не идёт с тобой рядом домой. Никто не приходит вечером в гости. Сам отмываешься от следов побоища. Сам объясняешься с родителями. Сам следующим утром не находишь в себе силы пойти в класс, в котором ты уже не первый. Сам при этом находишь силы пойти на железную дорогу. И сам потом лежишь в гробу в спортивном школьном зале. Не слышишь рыданий мамы, не видишь почерневшего отца, стоящую на коленях всё прощание  младшую сестру-погодку. Все узнают, а ты уже не узнаешь, как мама через неделю уйдет с должности и станет просто учителем математики в нашем классе. Не узнаешь, что  станет с отцом через полгода. Не узнаешь, кем вырастет сестра. И как она будет расти уже без тебя. Насколько замкнется, сколько раз до окончания школы истошно крикнет «да иди ты в жопу!» при малейшей не заслуживающей внимания подростковой обиде.

Еще один момент. Сержант в учебной роте  Печей Арнольд (имя не помню, а фамилия не изменена, так как речь о совершеннолетнем придуре). Вот всё я понимаю: необходимости держать аудиторию в пару десятков молодых парней, послушания только пришедших с гражданки мамонтов, добивания исполнительности, обучения уставам, стрелковой технике, теории танкового боя и замене антифриза, тренировки физического развития и тд. Могу даже понять его незабываемые «Рядовой Зингер! – Я! - Ком цу мир!» или «Гетежев, арын сы пыс, бля, чего ты, ярын сы пыс, автомат не почистил, ярын сы пыс». Не ко всем на присягу приехали родные. К  одному из присягнувших приехал бабушка где-то через месяц. Парень был слабенький, всё ему давалось через изнеможение. Домашний ребенок, мамино воспитание, папы никогда не было. Мама всё время работала, на территорию КБВО смогла вырваться бабушка, уже не молодая женщина. Приехала из Волгограда вечером, поездом с пересадками в Москве и Минске. В тот момент офицеров, которые могли разрешить увидеться с родным человеком, уже в казарме не было. Арнольд не разрешил. Но разрешил нам, его товарищам, пойти на КПП и сказать, что встречи не будет. Вся буря эмоций отразилось на лице немолодой женщины. От поиска взглядом среди нас ее внука, до неожиданной растерянности и горя. Потом она плакала и плакала. Мы пытались ей что-то рассказать о нашей жизни, но она не слушала, плакала . Мы ещё немного постояли и ушли.  Ничего ни с кем в ту ночь не случилось.  Но зачем так делать, если ты человек?

Мудачество, оно, такое, разное. Оставить родных и близких. Не пустить к родным. Горизонтальное в равных отношениях. Вертикальное в неравных, когда наделен малой или большой властью. Или очень большой.  Диагональное. Индивидуальное и коллективное.

Зы. Несогласные могут шепотом послать «да иди ты в жопу» и отправиться кушать макароны по-флотски.

Зы зы. А какие типажи мудаков пересекались в ваших жизнях, карьерах, спортивных пристрастиях (Федун не считается, банально) и прочих страстях?