И тут мне по-настоящему повезло. Я оказался как раз за тем коридором, к которому подъехала звезда биатлона Магдалена Нойнер. В тот момент, когда она вскинула винтовку и начала выцеливаться, я выскочил из-за мишенной установки и навел на нее свой объектив. Наши глаза встретились.
- Wer sind Sie? - спросили ее глаза.
- Мои читатели... - начали было мои глаза в ответ.
- Прости, я забыла, что твои читатели не говорят по-немецки... Так кто же ты?
- Я Арон Мюнхгаузендт, самый несчастный человек на свете... - сказали мои глаза.
- Я могла бы сделать тебя самым счастливым, но сейчас я немного занята...
- Я тоже, как видишь...
- Как ты здесь оказался? Ведь тебя могут убить... - в ее глазах появилась тревога.
Неожиданно заиграла музыка из кинофильма "Семнадцать мгновений весны". Трудно сказать, кто бы мог ее включить, но я слышал ее совершенно отчетливо.
- Мне нужен только один снимок с необычного ракурса, - отвечали мои глаза.
- После гонки я смогу показать тебе любой ракурс. Мне нравятся такие смелые парни как ты, Арон, - улыбнулись ее глаза.
- Но мне нужен снимок прямо сейчас! - настаивали мои глаза.
- Тогда стреляй, не медли ни секунды!
- Может, ты выстрелишь первая? Я постараюсь поймать мгновение, когда пуля вылетает из дула...
- Если я промахнусь - а такие случаи раньше бывали - это мгновение может превратится для тебя в вечность. Стреляй первым ты.
- А если промахнусь я?
- Тогда ты подведешь Алекса Вольфа. Ты не должен промахнуться. Слышишь? Не должен.
Музыка оборвалась. На несколько секунд установилась звенящая тишина, затем ее разорвал оглушительный щелчок спускаемого затвора. Матрица фотокамеры разорвалась на миллионы пикселей от ослепительной лениной улыбки.
- Ложись! - вдруг крикнула Лена.
Снег за пазухой и свистящие пули у виска как бы намекнули мне, что я нахожусь на волосок от гибели. Через минуту все закончилось. Тогда я поднял из снега свои глаза. Лены не было. Однако снимок в фотокамере неумолимо свидетельствовал, что она все-таки была.
Возле пресс-центра на меня совершенно неожиданно налетел собственной персоной Алекс Вольф.
- Старик, ты не представляешь, как я за тебя переживал! - закричал он.
- Как ты здесь оказался, Алекс? - спросил я.
- Я отправил тебя сюда, а сам места найти себе не мог. Было какое-то непонятное предчувствие. Я решил, что срочно должен выехать за тобой.
- Ты же был пьян в пиксель.
- Есть проверенный метод. Я прямо сейчас тебе могу рассказать. Значит, так: берешь капустный рассол, активированный уголь и говяжий бульон...
- Давай оформим твой рассказ отдельной темой, Алекс. Сейчас мне не до этого.
- Ладно, как скажешь. Ну, что ты там наснимал?
- Получился только один кадр.
- Дай-ка взгляну... Старик, ты гений! Это сенсация! "Нойнер стреляет глазами вместо того, чтобы стрелять по мишеням". Ты в курсе, что Ленка провалила гонку? ВМ будет в восторге!
- Кто, кто?
- Гескин, говорю, будет в восторге! Слушай, давай сегодня вечером...
Но меня мало интересовал сегодняшний вечер. Под восторженные возгласы Алекса я вернул ему аппаратуру и направился в ближайший аэропорт. Магдалена Нойнер и ее улыбка захватили меня полностью и даже не думали отпускать.
Обо всем этом я мгновенно вспомнил, как только увидел эти недлинные, но стройные ножки, эти упругие бедра, эту маленькую грудь и детскую улыбку, которые я бы узнал среди тысячи других тел, а на пустынном пляже и подавно. Передо мной во всей своей непорочной красе лежала полностью обнаженная Лена Нойнер.
- Я верила, я знала, что мы обязательно встретимся! - сказала Лена, вновь ослепляя меня своей улыбкой.
- Лена, я не верю своим глазам! - вне себя от удивления воскликнул я. - Как ты здесь?
- Вот, приехала отдохнуть в спокойной обстановке.
- Ты называешь это спокойной обстановкой? Да здесь нет элементарных удобств. Ты, которая могла бы отдыхать в лучших отелях мира...
- В лучших отелях мира всем есть до меня дело. А в Крыму никому не нужны ни биатлон, ни я.
- Ты права. Здесь у людей другие заботы.
- Какие? - поинтересовалась Лена.
Наш разговор внезапно прервался появлением молодого человека с изможденным лицом и детскими голубыми глазами. В руках он держал маленький, развевающийся на ветру российский триколор. Рядом с ним брел на поводке кот, а может быть, это была кошка. Кажется, сибирской или маскарадной породы.
- Ты что за хуй? - молодой человек взял с места в карьер.
- Смотря какой вам нужен, - ответил я. - Вы кого-то ищете?
- Такой лысый старикан с кофейником не проходил например? - изложил свою проблему молодой человек.
- Нет, такого не видали.
- Ты на него похож.
- У меня нет кофейника, - пожал я плечами.
- К тому же ты не старый и не лысый, - добавил молодой человек.
- Тогда какого ты ко мне докопался?
- Какая разница? Главное что я сделал это чотко.
Лена слушала наш диалог с неослабевающим интересом.
- Ладно, я пошел спать, а то в Красноярске уже ночь.
Кошка пристально посмотрела на нас, презрительно фыркнула и повернула вслед за знаменосцем.
- Кто это был? - спросила Лена.
- Здесь много необычных людей. А вообще ты с какой целью интересуешься?
- Просто я услышала много новых слов...
- Какие именно?
- Например эти: "что ты за хуй?"
- И что?
- Ты не мог бы объяснить мне, что это значит?
- Конечно мог бы. Только...
- Что только? - она подняла свои глаза.
- Только... я хотел сказать... когда объясняешь такое, трудно найти подходящие слова... часто они бывают просто лишними...
- Что же нам делать, Арон?
- Да, да... Лучше не объяснять, а делать...
- Тогда сделай это прямо сейчас! - шепотом попросила Лена и я утонул в ее глазах.
На огромном пустынном пляже вдруг стало тесно. Я ощутимо почувствовал, что благословение отца Сергия начинает действовать (см. ПОЛОВЫЕ ЗАМЕТКИ. Часть 1.). Без всяких секретных смазок я вошел легко и был принят гостеприимно. Недолгие простые движения и тугой розовый кошелечек начал наполняться драгоценным содержимым. О том, что дежурный презерватив остался в футляре из-под скрипки в Москве, я вспомнил только на выходе.
Через некоторое время я ощутил себя лежащим на спине. Рядом лежала Лена и нежно гладила меня по груди.
- Что же теперь будет, Лена? - наконец спросил я.
- Что, испугался? - засмеялась она. - Тогда, возле мишеней, мне показалось, что тебе неведом страх.
- Я не трус, Лена. Но я...
- Да не переживай ты так. Все будет хорошо. Может, рожу ребеночка, такого же как ты - черненького и носатенького.
- Ты назови его как меня, - попросил я по привычке и тут же спохватился: - А как же Иосиф?
- Иосиф?
- Ну да, плотник Иосиф, твой жених. Я читал о нем...
- Плотник Иосиф, воспитывающий чужого ребенка... Где-то я уже слышала эту историю, - рассмеялась Лена.
- Ему наверняка будет не до смеха, - возразил я.
- А мы ему ничего не скажем. Правда? - Лена погладила меня по голове. - Есть такая немецкая поговорка: "Чей бы ни был бычок, а теленок наш будет".
Разговор наш снова прервался, на этот раз нарастающим рокотом. В небе на горизонте показалась точка.
- Кажется, это за мной, - произнесла Лена.
Точка быстро приближалась, увеличиваясь в размерах, и очень скоро красавец ультралайт на поплавках вместо шасси совершил посадку у самой кромки воды.
- Мне пора, - сказала Лена.
- Я полечу с тобой! - воскликнул я.
- Рядом с пилотом только одно место, - с грустной улыбкой вымолвила она.
Я стоял на берегу и смотрел как уже одетая Лена забирается в кресло и надевает шлем. Перед этим, кажется, она обнимала меня и говорила какие-то слова, но я их совершенно не помнил. Я смотрел и не мог оторвать глаз от нее.
Пилот запустил двигатель, дал полный газ и отдал трапецию от себя. Ультралайт легко пробежал по волнам и взмыл в небо. Покачав крыльями, он начал быстро превращаться в точку.
Постояв на берегу еще немного, я не нашел ничего лучше, как собираться в обратный путь.
МОСКВА - ФЕОДОСИЯ - ЛИСЬЯ БУХТА - ВЕНА - РУПОЛЬДИНГ - ЛИСЬЯ БУХТА - МОСКВА
2012 - 2013 гг.