С незапамятных времен человек эксплуатировал человека. Не всегда на благо, а потому периодически появлялись эдакие Робин Гуды, борцы с несправедливостью, наводившие ужас на богачей, о которых слагали песни, позднее снимали фильмы, причем даже голливудские. Поэтому поведаем миру о Робин Гуде болгарском – Мите Ганеве.
После поражения Белого Движения в Гражданской войне начале 20-х годов прошлого века масса людей вынуждена была покинуть Родину. Значительная часть из них обосновалась в Болгарии, географически близко расположенной и духовно близкой из-за распространенного здесь православия.
Как раз в то время в Болгарии гремело имя Мити, заступнике простого народа, о грабежах и похождениях которого ходили легенды. Ряд наших бывших соотечественников в своих воспоминаниях сходятся во мнении, что Митя и в самом деле был человек незаурядный и не лишенный своеобразного благородства и великодушия.
Справедливости ради нужно отметить, что ни в какую политику сей разбойник не лез, не наряжался в борца с капиталом, а просто напросто грабя богатых, часто помогал на эти барыши бедным и тем стяжал себе в народе симпатию и популярность. В случае надобности, ему и членам его шайки в любом селе давали приют и убежище, помогали уйти от преследования, а потому считался он неуловимым.
Многие наши эмигранты, вынужденные в поисках куска хлеба идти на рудники, в разнорабочие на стройки и на сельхозработы, часто слышали от местных истории о нем. Например, такую. В одном селе жил пребедный мужик, который по весне, за неимением волов, вышел пахать свое поле на корове и осле. Увидал это проезжавший мимо Митя, остановился, обстоятельно расспросил мужика и тут же дал ему шестьдесят тысяч левов.
— Вот тебе деньги на пару хороших волов. Но покупай их непременно на этой же неделе и только известного богатея, жившего в соседнем селе. А если купишь у другого, волов у тебя отберу.
Мужик все исполнил в точности, а в одну из ближайших ночей к богатею явился Митя и отобрал свои деньги.
Все довольны. Робин Гуд при своих деньгах, а наверняка и еще прихватил лишку, а мужик со скотиной.
Русских Митя Ганев не трогал, многим доводилось с ним лично встречаться и мирно беседовать.
Например, кубанский сотник Григорьев, в одном из сельских кабаков как-то вечером за бутылкой водки сошелся с одним болгарином, но когда сотник хотел заплатить за водку, его собутыльник этому решительно воспротивился.
— За Митю Ганева в кабаках никто не платит, — сказал он, положил на стойку ассигнацию в 100 левов и не торопясь вышел.
Изумленный Григорьев спросил у кабатчика — правда ли это был Митя?
— Кто тебе сказал? — вопросом ответил последний.
— Да он сам!
— Сюда заходят разные люди, и до их имен мне нет дела. Про этого человека я знаю только одно: он никогда не лжет.
Добрососедским отношениям пришел конец неожиданно. Из Государственного банка в городе Хасково должны были везти на автомобиле пять миллионов левов какому-то учреждению в Харманли. Дело готовили в строгой тайне, но Митя, у которого повсюду были свои люди, заранее узнал все подробности и в удобном месте устроил на дороге засаду. Когда появился автомобиль, в котором ехали два банковских чиновника с деньгами, шестеро вооруженных бандитов выскочили из кустов, преградили ему путь и приказали остановиться. Но вместо этого шофер — бывший русский капитан из врангелевской контрразведки, который видал и не такое, дал полный газ и, сбив одного из нападавших, под градом пуль прорвался сквозь засаду. Один из чиновников получил тяжелое ранение, но деньги были спасены, а благородный разбойник, у которого неудачи случались очень редко, был вне себя от ярости. По всей Болгарии циркулировала сказанная им фраза: “Русский у меня вырвал из рук пять миллионов, за это он поплатится головой, да и соотечественники его пускай теперь от меня добра не ждут!”
К чести болгарского банка, шоферу дали крупную премию и помогли уехать из страны. Многочисленная же диаспора была встревожена, и у кого оставалось оружие, никуда без него не ходили. Но продолжалось это всего несколько месяцев, ибо акции Мити стали принимать все более крупный размах, на дорогах в Южной Болгарии стали грабить проезжих напропалую, бесстрашный и щедрый разбойник превращался в кумира всей болгарской бедноты, и правительство наконец решило взяться за него всерьез. Была объявлена общевойсковая спецоперация.
Получив информацию, что главарь находится где-то в лесу между городами Хасково, Тырново-Сеймен и Харманли, весь этот гористый и безлюдный район, диаметром около двадцати километров, оцепили войсками и, тщательно прочесывая местность, стали стягивать круг. В этой грандиозной облаве приняли участие два болгарских полка, несколько рот пограничной стражи, жандармские соединения и даже русская сводная рота в 150 человек. Смысла оставаться в стороне после объявления Митей русским войны никакого не было.
Митя Ганев и семеро его сообщников, когда убедились, что они окружены, на участке Хасковского пехотного полка вышли из кустов с поднятыми руками, в знак сдачи держа в них белые платки. Солдаты спокойно ждали, но, приблизившись к их цепи вплотную, разбойники, которые держали под платками револьверы, внезапно открыли огонь и попытались прорваться, однако этот дерзкий план не реализовался и все они были перебиты.
Тела привезли в Хасково, где, не долго думая, отрезали им головы, вздели их на пики и с победными криками стали носить по улицам города. Но в самый разгар этого торжества из Софии пришла телеграмма: всех мертвых бандитов повесить на центральной площади Хасково и оставить там на три дня для всеобщего устрашения. Повесить безголовых покойников было задачей трудной, но начальник гарнизона был человек находчивый: он распорядился пришить проволокой разбойничьи головы к телам и затем выполнить приказ, полученный из столицы.
Сказано — сделано: бандитам пришили головы и выложили их рядком на площади, пока шло сооружение виселиц. Вокруг толпилось множество горожан, привлеченных редким зрелищем, подошли поглазеть и кое-какие сельские жители. Некоторые, знавшие Митю, подняли галдеж, дескать, голова Мити пришита к чужому телу! Да и вообще все головы попали не на свои места. И кто знает, какие ужасные последствия это может иметь в загробной жизни.
Под напором общественного мнения “шорникам” пришлось переделать свою работу, и, когда все оказалось в порядке, разбойников развесили на площади, чтобы другим неповадно было. Так кончился путь Мити болгарского…