Вчера было так солнечно, и градусник, несмотря на февраль, показывал +19^оС.

Мы поверили и пошли прогуляться. Мы всегда верим во все хорошее. Мы - это я и Джастин. Мы шли, держась за руки, и также, как поверили градуснику, верили, что это последний день войны...

А за спинами таааак грохотало! Безостановочно просто. Говорят, Широкино стерли с лица земли...

Мы дружно шагаем, щуримся от солнца и делаем вид, что не слышим грохота арты за спиной. Далеко. 

Я на всякий случай спрашиваю:

- Джаз, тебе не страшно? Может, вернемся?

- Нет, - улыбается Джастин, - это просто звук.

Я изо всех сил заставляю себя думать, что это, действительно, только звук, а не звук, несущий смерти и разрушения.

- А помнишь, - спрашивает сын, - когда мы были последний раз дома, там почти не стреляли? - голос сына становится грустным. Мы все хотим домой. 

- Да, 5 января, когда с тетей Катей встречались...

- В ту поездку было совсем не страшно. И не хотелось уезжать. А, когда перед этим приезжали, было ооооочень страшно, и гроооомко, и дом качался. Я боялся!

Сухая ладошка сына в моей руке становится влажной и дрожит.

- А почему не признался тогда, что было страшно?

- Старался быть мужиком!

[700x463]