Снегу за ночь навалило по колено, футбол отменили, и мы с Джастином рванули в детскую стоматологию. Продирались по сугробам, как первопроходцы.

Не смотря на непогоду, очередь в клинике стокилометровая. А стоять в ней, ну совершенно невыносимо: детки все нервные, напряженные, каждый по-разному выражает свои эмоции и переживает стресс. Все печальны и напряжены, как участники траурной процессии. С надеждой заглядывают в глаза своим родителям: "А может не надо?" Но родители непреклонны, хотя, что скрывать, и сами переживают не меньше.

Из-за двери хирурга доносятся отчаянные вопли счастливчиков, которые уже дождались своей очереди. Эти крики о помощи и стенания сводят с ума и превращают даже само ожидание в пытку.

Один совсем маленький мальчик интеллигентно трет глазки и носик платочком и пытает отца: "Это пьявда? Они тойко посмотьят, побьизгают водичкой и мы пойдем домой?" Такой милый, большеглазый, настоящий маленький мужчина, видно, что ему жутко страшно, но он с пеленок хорошо воспитан. Так хотелось схватить его на ручки и ходу!

Некоторые маленькие пациенты наоборот очень эмоционально боятся: орут и рыдают, падают на пол, колотят ногами или и вовсе убегают, сверкая бахилами. А предки за ними. Наблюдение за такими погонями по многолюдному корридору несколько снимает общее напряжение.

Джастин внешне спокоен и немногословен. Определить, что он тоже волнуется и нервничает могу только я: он долго неподвижно сидит или стоит на одном месте, а это уже совсем не наш Джастин, да!

Наконец, подошла наша очередь. В кабинете всё угнетает. Хоть бы окровавленные тампоны предыдущих пациентов прибрали с глаз! Врач-хирург, хвала мирозданию, терпеливая и доброжелательная. Но синие перчаточки на ее умелых руках - в лучших традициях кровавых триллеров.

Нашему мальчику удалять два зуба молочных. Пятерку и тройку. Из-за пятерочки пришлось колоть анестезию. Когда хирург со шприцем в руках приблизилась к ребенку, он, бедняжка, задрожал, как осиновый листочек на ветру. И слезки потекли в два тоненьких ручейка. Я стояла рядышком и крепко держала его за руку. А он меня. И мы стали одним целым. Такой себе монолит страха-ужаса. Пока нас кололи, мы даже не пискнули. 
А потом быстренько и раз, и два, до свиданья зубки...