Провожают на пенсию старого одесского адвоката. Молодой коллега спрашивает:
— Соломон Моисеевич, а какой самый удачный день в вашей карьере?
Тот отвечает:
— Самый удачный день был, когда я выиграл девять судов подряд.
— Но позвольте, Розенблюм из конторы Шаевича выигрывал за день и побольше!
— Молодой человек, я выиграл девять судов в карты у директора Одесского морского пароходства!

— Рабинович, вчера я видел, что у дома вашей тёщи, стоял катафалк весь из себя черный. Вас что, можно уже поздравить?
— Ой, что вы! В этом доме триста квартир, это такая лотерея.

— Чем еврейская мама отличается от террориста?
— С террористом можно договориться.

— Наша Циля стала архитектором.
— И что она строит?
— Ходит по Дерибасовской и строит из себя девочку.

Едут в поезде еврей и русский студент–семинарист. Еврей спрашивает:
— А какая у тебя будет карьера?
— Hу, если хорошо закончу, поступлю в духовную академию.
— И все?
— Hу стану попом, а если хорошо закончу, может и повыше пост получу.
— И все?
— Hу, если все удачно сложится…
— Да, совсем удачно…
— Hу, по максимуму, к концу жизни — епископом.
— И все?
— Hу, может быть, стану Папой Римским!
— И все?
— А что еще? Hе Богом же?!
— (помолчав) А наш–таки выбился...

— Ося! Не пей горячий чай! Лопнет мочевой пузырь и ты ошпаришь себе ноги!

В одной очень кошерной еврейской семье мальчику на бар–мицву решили подарить попугайчика. Мама его долго ходила по рынку, пока не присмотрела симпатичную птичку. А продавец нахваливал как! И чистюля, и характер хороший, и разговаривает! И взял недорого, что сыграло явно не последнюю роль.
Когда клетку принесли в дом и сняли с неё покрывало, изнутри донеслось:
— Здгаствуйте… меня зовут Сагочка… я очень, ОЧЕНЬ люблю ипаться!!!!!
— Веиз–мир, таки–это ты хочешь подарить нашему Янкеле? На бар–мицву?! — сказал супруг мамы, несколько удивившись.
— Слушай, сделай мне тихо и дай подумать. За тебя же я замуж вышла, и ничего, разобрались.
— Ой–ой–ой… Отнеси лучше эту шиксу к Вайнштокам, у них живут целых два попугайчика. Ты бы видела, как эти два разноцветных поца в кипочках сидят в клетке, и наперебой толкуют Талмуд! Если б у Вайнштока кроме задницы была бы ещё голова, он бы через это давно стал миллионер на одних бенефисах.
— Таки што я тебе скажу, дорогой, это первое разумное, которое ты произнёс за всю жизнь, если не считать того, когда на брите нашего Янкеле ты вдруг понял, што у тебя родился сын. Шлимазл. Я ушла к Вайнштокам.
У Вайнштоков действительно жили два попугайчика. И вы будете смеяться, они действительно топтались на жёрдочке, раскачиваясь, и истово, но неразборчиво молились. И таки–да, оба в кипочках.
— Мадам Вайншток, Вас послал мне Господь! Вы только поглядите, што за цурес я купила в подарок сыну! Может Ваши мальчики вразумят это бесстыдство в перьях?
Из клетки доносилось "Здгаствуйте… меня зовут Сагочка… я очень, ОЧЕНЬ люблю ипаться!". На что один из попугайчиков ткнул другого в плечо клювом и сказал:
— Соломон, или я не верю своим ушам, или Всевышний услышал наши молитвы!