Она материлась довольно редко,
Она извинялась, звоня мне ночью,
Любила  тонкие сигаретки,
Меня любила. Наверно – очень.
Она под дождь уходила  утром.
Без поцелуев, без звона чашек,
Она считала, что это – мудро
При  отношеньях дурацких наших.
Она считала меня уродом:
«Тебе бы в цирке  смешить дебилов»
Она встречалась со мной три года.
А может, это четыре  было?
Она всегда приносила виски
И треугольник рокфорного сыра,
А вдруг  вчера принесла сосиски
И, почему-то, пакет кефира.
Она сказала, что «так  не может, 
Кефир – домой, и сосиски – мужу»,
Что «как же всё надоело,  боже!
И он мне нужен, и ты мне нужен!»
Она впервые со мной  простилась,
Она сосиски забрать забыла.
Такси по сонной Москве  катилось.
А может, это в Нью-Йорке было.
(с)
Я - только бабочка в пространстве
Цветочного непостоянства
Я - только воздух, только всхлип
Рассвета, тронутого ветром,
Я - только бесполезный клип,
Мой сочинитель вдруг охрип,
Оглох и стал ужасно нервным.
Из всех цветов он хочет брать
Лишь только черный или белый.
И виноватого искать,
Как все мужчины любят делать...
Н. Васина.
- Лен, ты плакала потому что больно из-за этих гребаных ПМС?
- Именно. Из-за этих гребаных ПМС в районе сердца. ©
| 
             - Что случилось? - Ничего. Ни-че-го, понимаешь? Уж лучше бы он на хуй меня послал. Я бы смирилась. Я же женщина. Я же слабая женщина.  |