День памяти поэта земли русской
Leonsija
28-12-2008 11:36
комментарии: 5
понравилось!
вверх^
к полной версии
Сегодня День памяти Сергея Александровича Есенина - поэт ушел из жизни с 27 на 28 декабря 1925 года. Что это было: убийство или самоубийство? Факты, расследования, экспертизы до сих пор так и не пришли к единому мнению. Нам же остались прекрасные стихи, в которых душа и вся жизнь этого великого человека...
|
С. Есенин. Москва. 1925 г |
* * * Мы теперь уходим понемногу Милые березовые чащи! Слишком я любил на этом свете Много дум я в тишине продумал, Счастлив тем, что целовал я женщин, Знаю я, что не цветут там чащи, Знаю я, что в той стране не будет 1924 |
Могила поэта на Ваганьковском кладбище вчера 27 декабря 2008 года. Сегодня цветов будет еще больше, соберутся почитатели, будут звучать стихи, песни и воспоминая о поэте. Народ помнит сына России...
сайт "С.А.Есенин:::Жизнь моя, иль ты приснилась мне..."
_Музыка_Души_
28-12-2008 05:09
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
СОДЕРЖАНИЕ
| Главная |
| Новости |
| ТВОРЧЕСТВО |
| ФОТОГАЛЕРЕЯ |
| ВИДЕО |
| ФОНОТЕКА |
| О Есенине |
| Есенин сегодня |
| Есенинские места |
| БИБЛИОГРАФИЯ |
| Есенин в изобразительном искусстве |
| Гостевая книга |
| Контакты |
| Поиск по сайту |
| Ссылки |
| Форум |
Один из сайт, посвященный Сергею Есенину
_Музыка_Души_
28-12-2008 04:48
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
На сайте собраны различные материалы о жизни и творчестве Сергея Александровича, а также его произведения:
О поэте
Произведения
Документы
Разное
Великому поэту посвящается
_Музыка_Души_
28-12-2008 03:36
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
Иван Хомухин, (г. Томск)
Январь 2007.
Терниста и горька твоя услада слова
Всевышним послан был и назван быть, поэтом
Мирская сущность завистью плюет с кипящей злобой
Писать стихи, обрек себя божественым обетом.
Встают перед глазами образы живые
Березы, реки, рощи и луга,
крестьянин в поле,тройки расписные
Да баба с песней поправляет вилами стога.
Мечтал ты во хмелю кабацкой брани
Как взмоет ветер в высь ругаясь от тоски
Как молча к солнцу тянутся цепляясь лепестками
Уставшие от холода цветы.
Людей потоки полных самодуров
До хрипоты с улыбкой обличал
Самовлюбленных и тупых амуров
Без страха полной грудью бичевал.
О муза гениев капризная девчонка
Не скоро привечает мастеров пера
Обдаст теплом обманывая тонко
Рожденных временем не часто берегла.
Всё, нет его что вроде и не ново
Лишь ручки скрип и как призыв к ответу
Минута тишины...всего три слова
Посвящается-Великому-поэту.
Эх вы, сани! А кони, кони!
Леди__Осень
25-12-2008 10:37
* * *
Эх вы, сани! А кони, кони!
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.
Ни луны, ни собачьего лая
В далеке, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.
Пой, ямщик, вперекор этой ночи,-
Хочешь, сам я тебе подпою
Про лукавые девичьи очи,
Про веселую юность мою.
Эх, бывало, заломишь шапку,
Да заложишь в оглобли коня,
Да приляжешь на сена охапку,-
Вспоминай лишь, как звали меня.
И откуда бралась осанка,
А в полуночную тишину
Разговорчивая тальянка
Уговаривала не одну.
Все прошло. Поредел мой волос.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор.
Но и все же душа не остыла,
Так приятны мне снег и мороз,
Потому что над всем, что было,
Колокольчик хохочет до слез.
1925
Сергей Есенин.
[699x446]
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
* * *
Эх вы, сани! А кони, кони!
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.
Ни луны, ни собачьего лая
В далеке, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.
Пой, ямщик, вперекор этой ночи,-
Хочешь, сам я тебе подпою
Про лукавые девичьи очи,
Про веселую юность мою.
Эх, бывало, заломишь шапку,
Да заложишь в оглобли коня,
Да приляжешь на сена охапку,-
Вспоминай лишь, как звали меня.
И откуда бралась осанка,
А в полуночную тишину
Разговорчивая тальянка
Уговаривала не одну.
Все прошло. Поредел мой волос.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор.
Но и все же душа не остыла,
Так приятны мне снег и мороз,
Потому что над всем, что было,
Колокольчик хохочет до слез.
1925
Сергей Есенин.
[699x446]
C днем рождения!
trend457b
24-12-2008 23:29
Счастья,удачи,сбытия мечт!!!
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
Счастья,удачи,сбытия мечт!!!
Крестьянским поэтам посвящается
Василий_Костенко
24-12-2008 07:13
Крестьянским поэтам посвящается
Василий Костенко
Ист. справка:Одной из живительных сил ,обновляющих мир русской поэзии, было народно -поэтическое творчество, наследниками которого считались крестьянские поэты.
Новокрестьянская школа сложилась в 1912-1915 гг. и объединила таких поэтов,как Сергей Есенин Николай
Клюев, Сергей Клычков,Петр Орешкин. Судьба их оказалась трагичной. Попытка сохранить группу крестьянских поэтов после революции встретила сильнейшее сопротивление у политических властей и в литературной среде. Гибель Есенина, травля, а потом и уничтожение Клюева, Клычкова и др. как кулацких поэтов,-такова была непомерная цена воспетого
ими крестьянского рая.
Сергей Александрович Есенин (1895-1925)Рязанская губерния.
Николай Алексеевич Клюев (1884-1937)Олонецкая(Вологодская) губерния.
Сергей Антонович Клычков (1889-1937)Тверская губерния.
Пыльным трактом, знойным летом,
Или стылою зимой,
Увозили в райсоветы,
Не вернётесь Вы домой.
Не гулять Вам в чистом поле,
По некошенным лугам,
Вы погибнете в неволе,
Кулачьё -ненужный хлам!
Что с того, что песни пели,
Что поэтами звались,
Что напевные метели
Из души стремились ввысь!
Воспевали Вы крестьянский,
Никому не нужный рай.
Нам теперь нужны колхозы,
Кто не понял -помирай!
-"Эй, служивый, спозаранку,
Ты кого в тюрьму привез?"
-"Толь Клычков, а может Клюев,
В документ засунь-ка нос."
Глухо лязгают ворота,
Открывается засов.
Заходи, оставь заботы,
Приговор уже готов!
24.01.08г. К ВаМ.
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
Крестьянским поэтам посвящается
Василий Костенко
Ист. справка:Одной из живительных сил ,обновляющих мир русской поэзии, было народно -поэтическое творчество, наследниками которого считались крестьянские поэты.
Новокрестьянская школа сложилась в 1912-1915 гг. и объединила таких поэтов,как Сергей Есенин Николай
Клюев, Сергей Клычков,Петр Орешкин. Судьба их оказалась трагичной. Попытка сохранить группу крестьянских поэтов после революции встретила сильнейшее сопротивление у политических властей и в литературной среде. Гибель Есенина, травля, а потом и уничтожение Клюева, Клычкова и др. как кулацких поэтов,-такова была непомерная цена воспетого
ими крестьянского рая.
Сергей Александрович Есенин (1895-1925)Рязанская губерния.
Николай Алексеевич Клюев (1884-1937)Олонецкая(Вологодская) губерния.
Сергей Антонович Клычков (1889-1937)Тверская губерния.
Пыльным трактом, знойным летом,
Или стылою зимой,
Увозили в райсоветы,
Не вернётесь Вы домой.
Не гулять Вам в чистом поле,
По некошенным лугам,
Вы погибнете в неволе,
Кулачьё -ненужный хлам!
Что с того, что песни пели,
Что поэтами звались,
Что напевные метели
Из души стремились ввысь!
Воспевали Вы крестьянский,
Никому не нужный рай.
Нам теперь нужны колхозы,
Кто не понял -помирай!
-"Эй, служивый, спозаранку,
Ты кого в тюрьму привез?"
-"Толь Клычков, а может Клюев,
В документ засунь-ка нос."
Глухо лязгают ворота,
Открывается засов.
Заходи, оставь заботы,
Приговор уже готов!
24.01.08г. К ВаМ.
С кем прощался Сергей Есенин в своём стихотворении «До свиданья, друг мой»? Часть 5
Леди__Осень
21-12-2008 22:38
Читать далее...
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
Перед роковой поездкой в Ленинград не успел Сергей Есенин увидеться и попрощаться с истинным другом последнего года своей короткой жизни, прославленным артистом МХАТ Качаловым (Шверубовичем), к которому прикипел всей душой.
Они подружились в марте 1925 года, и Василий Иванович записал свои впечатления от первой их встречи в его квартире: «Я вошел и увидал Есенина и Джима – они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу». Позже Василий Иванович вспоминал: «И в этот первый вечер нашего знакомства, и потом… я всегда испытывал радость от его чтения. У него было настоящее мастерство и заразительная искренность».
Между Качаловым и Есениным установились сердечные дружеские отношения: их сблизили душевность, талант и известность, хотя прославленный артист был старше поэта на двадцать лет. Любовь Есенина к родной земле трогала Василия Ивановича до комка в горле, и он сам проникновенно читал стихи поэта на эстраде: «Мы теперь уходим понемногу...». В конце мая они встретились в Баку, где был «… весь город – сплошная легенда об Есенине… ». Поэт пришёл в театр с розами, познакомился со Станиславским и читал свои проникновенные стихи: «Чтоб за всё, за грехи мои тяжкие, за неверие в благодать, положили меня в русской рубашке под иконами умирать».
Умирать поэту придётся не под иконами, а хватаясь за трубу отопления. Качалов в это время, находясь в театральном клубе, вспомнил вдруг Есенина, и беспокойство охватило холодом: около двух часов ночи он «почему-то» спросил у Анатолия Мариенгофа про Сергея. Услышав от него, что поэт недавно лечился в «санатории», а сейчас находится в Ленинграде, Василий Иванович предложил выпить за его здоровье и позже отметил: «Все подняли стаканы... Не знаю, да, кажется, это и не установлено, жил ли, дышал ли ещё наш Сергей в ту минуту...».
Возможно, в это же время обдумывал Вольф Эрлих, как предъявить прощальную записку Есенина, не вызывая подозрений, а руководство ОГПУ решало, какие свидетельские показания могут спасти репутацию карательных органов, не сумевших профессионально «переломить» поэта, так надеявшегося на их помощь. Выпуская из страны «рифмоплёта», не желавшего стать «казённым советским писателем», товарищам чекистам, вероятно, очень хотелось получить его согласие стать послушным осведомителем и творить под их контролем.
Практика доносительства советских граждан, выезжающих за границу, будет повсеместно использоваться всесильной опричниной до самого распада СССР. Есенину же, с его всемирной славой, подобное предложение должно было показаться оскорблением, и он вполне мог затеять драку чести. Исповедь участника трагедии в «Англетере» спустя пятьдесят лет после закрытия дела о самоубийстве Есенина подтверждает эту версию: «Вот этими самыми руками…».
Убийство Есенина, по словам потомственного дворянина Николая Леонидовича Леонтьева, служившего в карательных органах и выполнявшего вместе с Блюмкиным задание руководства ОГПУ, никто не планировал: ему предложили стать тайным осведомителем и тем самым избавить себя от неприятностей. Однако предложение это привело Есенина в ярость, и он бросился с кулаками на чекистов Дзержинского. Леонтьев, якобы, случайно выстрелил в свалке, и пуля прошла под правым глазом Есенина, а Блюмкин ударил его рукояткой пистолета. Искалеченный поэт, вероятно, потерял сознание, и чекисты решили инсценировать самоубийство.
Есенина, должно быть, закатали и перенесли в другой номер (художник Сварог, делавший зарисовки с мертвого поэта, обратил внимание, что его рубашка и брюки были сплошь в ворсинках от ковра, лежавшего в номере на полу) – вот почему срочно понадобился поздно вечером 27 декабря комендант гостиницы. По свидетельству старика Леонтьева, не пожелавшего унести с собой в могилу груз преступления, мучивший его больше пятидесяти лет, Есенина пытались повесить с помощью ремня, но тот оказался коротким, потому затянули его на шее и прислонили голову к трубе отопления. И только в том, что поэт, вероятно, был ещё жив, когда его вешали, не отважился признаться бывший чекист молодому офицеру.
О трагедии, видимо, сразу доложили начальству в Москву, и оно, должно быть, решило судьбу поэта, искалеченного чекистами Дзержинского, пытавшимися «переломить» жертву с пистолетом у виска. 28 декабря 1925 года в половине одиннадцатого утра в пятый номер, где висел Есенин, вошли его «друзья» вместе с комендантом, вызвали милицию и ленинградских писателей. Борис Лавренёв написал некролог под названием «Казнённый дегенератами» и настоял, чтобы его поместили в «Красной газете»: «…мой нравственный долг предписывает мне сказать раз в жизни обнажённую
Они подружились в марте 1925 года, и Василий Иванович записал свои впечатления от первой их встречи в его квартире: «Я вошел и увидал Есенина и Джима – они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу». Позже Василий Иванович вспоминал: «И в этот первый вечер нашего знакомства, и потом… я всегда испытывал радость от его чтения. У него было настоящее мастерство и заразительная искренность».
Между Качаловым и Есениным установились сердечные дружеские отношения: их сблизили душевность, талант и известность, хотя прославленный артист был старше поэта на двадцать лет. Любовь Есенина к родной земле трогала Василия Ивановича до комка в горле, и он сам проникновенно читал стихи поэта на эстраде: «Мы теперь уходим понемногу...». В конце мая они встретились в Баку, где был «… весь город – сплошная легенда об Есенине… ». Поэт пришёл в театр с розами, познакомился со Станиславским и читал свои проникновенные стихи: «Чтоб за всё, за грехи мои тяжкие, за неверие в благодать, положили меня в русской рубашке под иконами умирать».
Умирать поэту придётся не под иконами, а хватаясь за трубу отопления. Качалов в это время, находясь в театральном клубе, вспомнил вдруг Есенина, и беспокойство охватило холодом: около двух часов ночи он «почему-то» спросил у Анатолия Мариенгофа про Сергея. Услышав от него, что поэт недавно лечился в «санатории», а сейчас находится в Ленинграде, Василий Иванович предложил выпить за его здоровье и позже отметил: «Все подняли стаканы... Не знаю, да, кажется, это и не установлено, жил ли, дышал ли ещё наш Сергей в ту минуту...».
Возможно, в это же время обдумывал Вольф Эрлих, как предъявить прощальную записку Есенина, не вызывая подозрений, а руководство ОГПУ решало, какие свидетельские показания могут спасти репутацию карательных органов, не сумевших профессионально «переломить» поэта, так надеявшегося на их помощь. Выпуская из страны «рифмоплёта», не желавшего стать «казённым советским писателем», товарищам чекистам, вероятно, очень хотелось получить его согласие стать послушным осведомителем и творить под их контролем.
Практика доносительства советских граждан, выезжающих за границу, будет повсеместно использоваться всесильной опричниной до самого распада СССР. Есенину же, с его всемирной славой, подобное предложение должно было показаться оскорблением, и он вполне мог затеять драку чести. Исповедь участника трагедии в «Англетере» спустя пятьдесят лет после закрытия дела о самоубийстве Есенина подтверждает эту версию: «Вот этими самыми руками…».
Убийство Есенина, по словам потомственного дворянина Николая Леонидовича Леонтьева, служившего в карательных органах и выполнявшего вместе с Блюмкиным задание руководства ОГПУ, никто не планировал: ему предложили стать тайным осведомителем и тем самым избавить себя от неприятностей. Однако предложение это привело Есенина в ярость, и он бросился с кулаками на чекистов Дзержинского. Леонтьев, якобы, случайно выстрелил в свалке, и пуля прошла под правым глазом Есенина, а Блюмкин ударил его рукояткой пистолета. Искалеченный поэт, вероятно, потерял сознание, и чекисты решили инсценировать самоубийство.
Есенина, должно быть, закатали и перенесли в другой номер (художник Сварог, делавший зарисовки с мертвого поэта, обратил внимание, что его рубашка и брюки были сплошь в ворсинках от ковра, лежавшего в номере на полу) – вот почему срочно понадобился поздно вечером 27 декабря комендант гостиницы. По свидетельству старика Леонтьева, не пожелавшего унести с собой в могилу груз преступления, мучивший его больше пятидесяти лет, Есенина пытались повесить с помощью ремня, но тот оказался коротким, потому затянули его на шее и прислонили голову к трубе отопления. И только в том, что поэт, вероятно, был ещё жив, когда его вешали, не отважился признаться бывший чекист молодому офицеру.
О трагедии, видимо, сразу доложили начальству в Москву, и оно, должно быть, решило судьбу поэта, искалеченного чекистами Дзержинского, пытавшимися «переломить» жертву с пистолетом у виска. 28 декабря 1925 года в половине одиннадцатого утра в пятый номер, где висел Есенин, вошли его «друзья» вместе с комендантом, вызвали милицию и ленинградских писателей. Борис Лавренёв написал некролог под названием «Казнённый дегенератами» и настоял, чтобы его поместили в «Красной газете»: «…мой нравственный долг предписывает мне сказать раз в жизни обнажённую
С кем прощался Сергей Есенин в своём стихотворении «До свиданья, друг мой»? Часть 4
Леди__Осень
21-12-2008 22:24
Читать далее...
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
К своим друзьям Сергей Есенин относился бережно и заботливо: мог отдать половину гонорара больному товарищу на лечение. Он будто принял близко к сердцу философию древнего грека Демокрита: «Тот недостоин жить, у кого нет хорошего друга». И друзей истинных было немало у поэта. Вот только отличить их от мнимых товарищей ему не всегда удавалось, и приходилось разочарованно бросать в сердцах: «Сашке ничего не давать…».
«Сашке» (поэту Сахарову), у которого Сергей хранил свой фонд, выпало немало испытаний после смерти выдающегося лирика: он был репрессирован и, освободившись из лагеря, вынужден был жить до самой смерти в Казахстане, работая на стройках. В своих воспоминаниях о Сергее Есенине Сахаров раскаивался, что не смог стать ему настоящим другом: «С ним дружили и пили, брали в долг деньги, которые он никогда, как мне известно, не требовал назад, но люди не хранили и не заботились об участи его большого таланта. И надо сказать откровенно – я первый, может, меньше других думал и беспокоился о поэте...».
Есенин мог бы избежать многих неприятностей в своей жизни, когда бы пользовался советами Демокрита, выбирая друзей осмотрительно и осторожно: «Добрый друг должен появляться в дни радостных событий по приглашению…», «Дружба одного разумного лучше дружбы всех неразумных». Своей «заботнице» Галине Бениславской поэт не раз повторял: «Вы свободны и вольны делать что угодно, … но помните – моих друзей не троньте… Кто угодно, только чтоб это не были мои друзья». Щедрая душа Сергея всегда стремилась отблагодарить своих товарищей, и он не скупился на подарки, угощение, посвящая некоторым из них стихи и поэмы.
В начале февраля 1924 года Сергей подружился с молодым поэтом из Баку Петром Чагиным (Болдовкиным), бывшим в то время вторым секретарём ЦК КП Азербайджана. Они познакомились, вероятно, на вечере у художника Георгия Богдановича Якулова, хотя Чагин ошибочно утверждает в своих воспоминаниях, что у Качалова (знаменитый артист находился в это время за границей). Эту квартиру на «верхотуре» красочно описал Михаил Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита». Утром выяснилось, что поэты перепутали калоши, и Есенин пришёл к журналисту из Баку для обмена. Чагин пригласил Сергея в гости, пообещав устроить поездку в Тегеран и сотрудничество в своей газете.
Больше восьми месяцев собирался Есенин к новому другу и, наконец, 20 сентября, в день памяти 26 комиссаров, появился в редакции газеты «Бакинский рабочий». В тот же день он написал по просьбе Чагина стихи, и спустя два дня «Баллада о двадцати шести» была опубликована: «…Море тоже рокочет песнь. 26 их было, 26». Пётр Чагин перевёз поэта из гостиницы к себе домой и создал условия для творчества, обеспечив быт и возможность заработка. Так у Есенина появился друг из ближайшего окружения секретаря ЦК КП Азербайджана Сергея Мироновича Кирова, ценивший его поэзию и трогательно о нём заботившийся, ничего не требуя взамен за свои немалые хлопоты. Подружился он и с братом Чагина, Василием Болдовкиным, приехавшим как раз в это время из Тегерана: «Что лучше бакинской «осени», в особенности, когда ты молод?»
Есенин писал свои стихи в Баку на бланках ЦК Компартии Азербайджана из мелованной бумаги. На таком же бланке напечатали для него охранный лист: «В случае обнаружения поэта вне дома в болезненном состоянии… предписывается бережно доставить его в общежитие». Общественное мнение, бывшее «на поводу» у Льва Семёновича Сосновского, и здесь преследовало всемирно известного лирика Руси. Возможно, поэтому организовать поездку в Тегеран Чагин не смог ни в 1924, ни в 1925 году, несмотря на то, что там, в советском посольстве, служил комендантом его родной брат: возражали против неё, по всей видимости, всесильные органы во главе с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским.
С. М. Киров предложил Чагину устроить на даче иллюзию Персии, и в конце июля 1925 года Сергей Есенин вместе с последней женой Софьей Толстой попал в «персидскую сказку» с диковинными растениями и брызжущими фонтанами. По иронии судьбы предсмертная элегия поэта «До свиданья, друг мой …» была включена в трёхтомном собрании его сочинений не в цикл стихотворений 1925 года, а в раздел «Персидские мотивы», как бы намекая, с кем мог прощаться Есенин. И действительно: сборник «Персидские мотивы» (первоначальное название «Рябиновый костёр») поэт опубликовал, посвятив его «С любовью и дружбою Петру Ивановичу Чагину».
Но не с ним, написавшим похвальное предисловие к стихотворению «Русь советская», начинавшееся словами «Тот ураган прошёл. Нас мало
«Сашке» (поэту Сахарову), у которого Сергей хранил свой фонд, выпало немало испытаний после смерти выдающегося лирика: он был репрессирован и, освободившись из лагеря, вынужден был жить до самой смерти в Казахстане, работая на стройках. В своих воспоминаниях о Сергее Есенине Сахаров раскаивался, что не смог стать ему настоящим другом: «С ним дружили и пили, брали в долг деньги, которые он никогда, как мне известно, не требовал назад, но люди не хранили и не заботились об участи его большого таланта. И надо сказать откровенно – я первый, может, меньше других думал и беспокоился о поэте...».
Есенин мог бы избежать многих неприятностей в своей жизни, когда бы пользовался советами Демокрита, выбирая друзей осмотрительно и осторожно: «Добрый друг должен появляться в дни радостных событий по приглашению…», «Дружба одного разумного лучше дружбы всех неразумных». Своей «заботнице» Галине Бениславской поэт не раз повторял: «Вы свободны и вольны делать что угодно, … но помните – моих друзей не троньте… Кто угодно, только чтоб это не были мои друзья». Щедрая душа Сергея всегда стремилась отблагодарить своих товарищей, и он не скупился на подарки, угощение, посвящая некоторым из них стихи и поэмы.
В начале февраля 1924 года Сергей подружился с молодым поэтом из Баку Петром Чагиным (Болдовкиным), бывшим в то время вторым секретарём ЦК КП Азербайджана. Они познакомились, вероятно, на вечере у художника Георгия Богдановича Якулова, хотя Чагин ошибочно утверждает в своих воспоминаниях, что у Качалова (знаменитый артист находился в это время за границей). Эту квартиру на «верхотуре» красочно описал Михаил Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита». Утром выяснилось, что поэты перепутали калоши, и Есенин пришёл к журналисту из Баку для обмена. Чагин пригласил Сергея в гости, пообещав устроить поездку в Тегеран и сотрудничество в своей газете.
Больше восьми месяцев собирался Есенин к новому другу и, наконец, 20 сентября, в день памяти 26 комиссаров, появился в редакции газеты «Бакинский рабочий». В тот же день он написал по просьбе Чагина стихи, и спустя два дня «Баллада о двадцати шести» была опубликована: «…Море тоже рокочет песнь. 26 их было, 26». Пётр Чагин перевёз поэта из гостиницы к себе домой и создал условия для творчества, обеспечив быт и возможность заработка. Так у Есенина появился друг из ближайшего окружения секретаря ЦК КП Азербайджана Сергея Мироновича Кирова, ценивший его поэзию и трогательно о нём заботившийся, ничего не требуя взамен за свои немалые хлопоты. Подружился он и с братом Чагина, Василием Болдовкиным, приехавшим как раз в это время из Тегерана: «Что лучше бакинской «осени», в особенности, когда ты молод?»
Есенин писал свои стихи в Баку на бланках ЦК Компартии Азербайджана из мелованной бумаги. На таком же бланке напечатали для него охранный лист: «В случае обнаружения поэта вне дома в болезненном состоянии… предписывается бережно доставить его в общежитие». Общественное мнение, бывшее «на поводу» у Льва Семёновича Сосновского, и здесь преследовало всемирно известного лирика Руси. Возможно, поэтому организовать поездку в Тегеран Чагин не смог ни в 1924, ни в 1925 году, несмотря на то, что там, в советском посольстве, служил комендантом его родной брат: возражали против неё, по всей видимости, всесильные органы во главе с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским.
С. М. Киров предложил Чагину устроить на даче иллюзию Персии, и в конце июля 1925 года Сергей Есенин вместе с последней женой Софьей Толстой попал в «персидскую сказку» с диковинными растениями и брызжущими фонтанами. По иронии судьбы предсмертная элегия поэта «До свиданья, друг мой …» была включена в трёхтомном собрании его сочинений не в цикл стихотворений 1925 года, а в раздел «Персидские мотивы», как бы намекая, с кем мог прощаться Есенин. И действительно: сборник «Персидские мотивы» (первоначальное название «Рябиновый костёр») поэт опубликовал, посвятив его «С любовью и дружбою Петру Ивановичу Чагину».
Но не с ним, написавшим похвальное предисловие к стихотворению «Русь советская», начинавшееся словами «Тот ураган прошёл. Нас мало
С кем прощался Сергей Есенин в своём стихотворении «До свиданья, друг мой»? Часть 3
Леди__Осень
21-12-2008 21:50
Читать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Галину Бениславскую Сергей Есенин называл верным другом и «настоящей заботницей». Он писал ей за восемь месяцев до своей гибели в гостинице "Англетер": «Галя, милая! Повторяю Вам, что Вы очень и очень мне дороги. Да и сами Вы знаете, что без Вашего участия в моей судьбе было бы очень много плачевного. Это гораздо лучше и больше, чем чувствую к женщинам. Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя».
Однако, возможно, именно участие «заботницы» в судьбе поэта в декабре 1925 года привело к быстрому трагическому концу его жизнь. Подруга Бениславской Полина Бокль вспоминала: «Она считала себя виноватой в его смерти…».
Эта женщина носила отчество и фамилию своего отчима – Артура Казимировича Бениславского. Родилась она на два года позже Сергея Есенина и воспитывалась в детстве сестрой матери Нино, грузинкой по национальности, а об отце, французе Карьере, ничего не знала – связь матери, по слухам, была случайной. Гимназию Галина окончила в Петербурге с золотой медалью и в том же 1917 году вступила в партию большевиков. Рассорившись с приёмными родителями, не принявшими большевизма, она уехала в Харьков в надежде получить там университетское образование.
В Гражданскую войну учёбу пришлось прервать, и по рекомендации отца своей подруги Янины Козловской Галина устроилась в Чрезвычайную комиссию под начало влиятельного юриста Крыленко, где проработала до 1923 года, пока ей не предложили сотрудничество в газете «Беднота», главным редактором которой был Лев Семёнович Сосновский, презиравший поэзию «мужиковствующего» Есенина. Её служба в аппарате Николая Васильевича Крыленко, скорее всего, не касалась отношений с поэтом, хотя по свидетельству близких он побаивался чекистских связей своей «заботницы».
Возможно, именно в роковой день 3 декабря 1925 года Есенин согласился с предложением милой подруги и влиятельных друзей в кожаных куртках: тайно покинуть клинику и отправиться в Ленинград, где ему готовы были оказать содействие в отъезде из России. Было бы странно, если бы «милая Галя», считавшая себя единственным настоящим другом поэта, не приняла участия в судьбе Есенина в это сложное и опасное для него время. Спустя три дня, 6 декабря, Есенин попросил сестру Катю дать телеграмму Эрлиху, чтобы подыскал ему жильё.
Галину Бениславскую нашли умирающей после выстрела в сердце на Ваганьковском кладбище возле могилы Сергея Есенина. Она ушла из жизни после разрыва отношений с сыном Льва Давидовича Троцкого, оставив странную записку: «Самоубилась» здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу».
Друзья, видимо, догадались, что она хотела сказать, и на её могиле появилась надпись: «Верная Галя». Лев Семёнович Сосновский в 1923 году примкнул к троцкистам и в газете «Беднота», им редактируемой, организовал травлю Есенина, постоянно публикуя фельетоны и «письма рабочих», готовых расправиться с «кулацким поэтом». Возможно, она узнала, что влиятельные друзья из ОГПУ, угрожая насилием, пытались за содействие спасению от судебного произвола и отправке за границу склонить Сергея не только к наушничеству, но и к сочинительству под контролем троцкистов.
Галина Бениславская осталась верным другом поэту до последних минут своей жизни, разорвав отношения с Львом Седовым, сыном Троцкого и отомстив другому Льву, перечеркнув его карьеру за травлю Есенина. Старый большевик Сосновский, примкнувший в 1923 году к новой оппозиции, был исключён из партии в 1927 году пятнадцатым съездом ВКП(б) и репрессирован в самый страшный год Большого террора товарища Сталина.
И всё же маловероятно, что строки последнего прощания посвящены «милой Гале»: в Москве у поэта была возможность увидеться с Бениславской и рассказать о своих ближайших планах, если только она сама не была их автором. Именно ей Вольф Эрлих послал 28 декабря телеграмму, чтобы она сообщила Наседкиным о смерти Есенина.
Если «милая Галя» действительно принимала участие в его переезде в Ленинград, то, вероятно, она не смогла себе простить, что вытащила Есенина из частной клиники в это ожесточённое время борьбы Сталина с новой оппозицией на четырнадцатом съезде. Она не закончила своих воспоминаний о поэте, не объяснила, почему решила застрелиться: то ли не смогла жить с чувством невосполнимой потери, то ли с грузом вины соучастия в трагедии. Если она верила, что он сам покончил с собой, то почему не пришла проститься с ним? Почему разорвала все отношения с сыном Троцкого? Почему бросила писать
Однако, возможно, именно участие «заботницы» в судьбе поэта в декабре 1925 года привело к быстрому трагическому концу его жизнь. Подруга Бениславской Полина Бокль вспоминала: «Она считала себя виноватой в его смерти…».
Эта женщина носила отчество и фамилию своего отчима – Артура Казимировича Бениславского. Родилась она на два года позже Сергея Есенина и воспитывалась в детстве сестрой матери Нино, грузинкой по национальности, а об отце, французе Карьере, ничего не знала – связь матери, по слухам, была случайной. Гимназию Галина окончила в Петербурге с золотой медалью и в том же 1917 году вступила в партию большевиков. Рассорившись с приёмными родителями, не принявшими большевизма, она уехала в Харьков в надежде получить там университетское образование.
В Гражданскую войну учёбу пришлось прервать, и по рекомендации отца своей подруги Янины Козловской Галина устроилась в Чрезвычайную комиссию под начало влиятельного юриста Крыленко, где проработала до 1923 года, пока ей не предложили сотрудничество в газете «Беднота», главным редактором которой был Лев Семёнович Сосновский, презиравший поэзию «мужиковствующего» Есенина. Её служба в аппарате Николая Васильевича Крыленко, скорее всего, не касалась отношений с поэтом, хотя по свидетельству близких он побаивался чекистских связей своей «заботницы».
Возможно, именно в роковой день 3 декабря 1925 года Есенин согласился с предложением милой подруги и влиятельных друзей в кожаных куртках: тайно покинуть клинику и отправиться в Ленинград, где ему готовы были оказать содействие в отъезде из России. Было бы странно, если бы «милая Галя», считавшая себя единственным настоящим другом поэта, не приняла участия в судьбе Есенина в это сложное и опасное для него время. Спустя три дня, 6 декабря, Есенин попросил сестру Катю дать телеграмму Эрлиху, чтобы подыскал ему жильё.
Галину Бениславскую нашли умирающей после выстрела в сердце на Ваганьковском кладбище возле могилы Сергея Есенина. Она ушла из жизни после разрыва отношений с сыном Льва Давидовича Троцкого, оставив странную записку: «Самоубилась» здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновского на поводу».
Друзья, видимо, догадались, что она хотела сказать, и на её могиле появилась надпись: «Верная Галя». Лев Семёнович Сосновский в 1923 году примкнул к троцкистам и в газете «Беднота», им редактируемой, организовал травлю Есенина, постоянно публикуя фельетоны и «письма рабочих», готовых расправиться с «кулацким поэтом». Возможно, она узнала, что влиятельные друзья из ОГПУ, угрожая насилием, пытались за содействие спасению от судебного произвола и отправке за границу склонить Сергея не только к наушничеству, но и к сочинительству под контролем троцкистов.
Галина Бениславская осталась верным другом поэту до последних минут своей жизни, разорвав отношения с Львом Седовым, сыном Троцкого и отомстив другому Льву, перечеркнув его карьеру за травлю Есенина. Старый большевик Сосновский, примкнувший в 1923 году к новой оппозиции, был исключён из партии в 1927 году пятнадцатым съездом ВКП(б) и репрессирован в самый страшный год Большого террора товарища Сталина.
И всё же маловероятно, что строки последнего прощания посвящены «милой Гале»: в Москве у поэта была возможность увидеться с Бениславской и рассказать о своих ближайших планах, если только она сама не была их автором. Именно ей Вольф Эрлих послал 28 декабря телеграмму, чтобы она сообщила Наседкиным о смерти Есенина.
Если «милая Галя» действительно принимала участие в его переезде в Ленинград, то, вероятно, она не смогла себе простить, что вытащила Есенина из частной клиники в это ожесточённое время борьбы Сталина с новой оппозицией на четырнадцатом съезде. Она не закончила своих воспоминаний о поэте, не объяснила, почему решила застрелиться: то ли не смогла жить с чувством невосполнимой потери, то ли с грузом вины соучастия в трагедии. Если она верила, что он сам покончил с собой, то почему не пришла проститься с ним? Почему разорвала все отношения с сыном Троцкого? Почему бросила писать
Там, где вечно дремлет тайна...
Леди__Осень
21-12-2008 17:15
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
Там, где вечно дремлет тайна,
Есть нездешние поля.
Только гость я, гость случайный
На горах твоих, земля.
Широки леса и воды,
Крепок взмах воздушных крыл.
Но века твои и годы
Затуманил бег светил.
Не тобой я поцелован,
Не с тобой мой связан рок.
Новый путь мне уготован
От захода на восток.
Суждено мне изначально
Возлететь в немую тьму.
Ничего я в час прощальный
Не оставлю никому.
Но за мир твой, с выси звездной,
В тот покой, где спит гроза,
В две луны зажгу над бездной
Незакатные глаза.
1916
С кем прощался Сергей Есенин в своём стихотворении«До свиданья, друг мой»? Часть 2
Леди__Осень
21-12-2008 15:49
Читать далее...
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
В мае последнего года своей жизни Сергей Есенин тяжело хворал в Баку – около двадцати дней пролежал в больнице. Поправившись, собрался лететь в Тегеран на аэроплане и пришёл попрощаться с Качаловым – он в это время находился там на гастролях. Потянуло за границу, подальше от любимой России, в которой арестовывали и расстреливали поэтов за инакомыслие, но хвалили Безыменского и агитки Демьяна Бедного.
В марте 1925 года не стало Алексея Ганина, друга Есенина. Его расстреляли «кожаные куртки» в ОГПУ после пыток и доведения до сумасшествия, но не с ним прощался поэт в своей элегии «До свиданья, друг мой…». Он обращался к живому другу: «…не печаль бровей».
Уехать в Тегеран не получилось, а потом в его жизнь ворвалась неожиданным вихрем новая любовь. Высокородная дама дворянских кровей выбрала себе в спутники лирика крестьянской Руси, лаская славой своего деда. Поэт устроил «мальчишник» и в сентябре 1925 года сочетался третьим и последним браком с внучкой Л. Н. Толстого, Софьей (по первому мужу – Сухотиной), однако долгожданного счастья и семейного согласия этот союз ему не принёс, только горечь свершившегося: «Живу с нелюбимой женщиной…».
Они познакомились на вечеринке у Галины Бениславской, «настоящей заботницы», с которой Есенин жил гражданским браком, разойдясь с американской танцовщицей Айседорой Дункан после возвращения в августе 1923 года из-за границы. Поэт не поехал с ней на гастроли в Кисловодск, но долго мучился, не решаясь порвать окончательно отношения. В телеграмме Изадоре (это было её настоящее имя) Есенин сначала написал: «Люблю, но жить с тобой не буду». Бениславская его поправила: «Если уходишь от неё, зачем писать, что любишь». И он согласился: бесило, когда его называли «молодым мужем Дункан».
Страсть к немолодой танцовщице с печальными «коровьими глазами», пережившей трагическую смерть своих детей в автомобильной аварии, беспокоила поэта до конца жизни, и незадолго до смерти в поэме «Чёрный человек» он дважды повторил: «Был он изящен, к тому же поэт, хоть с небольшой, но ухватистой силою, и какую-то женщину сорока с лишнем лет называл скверной девочкой и своею милою». Но не к ней обращался лирик строками, написанными кровью – его слова предназначались не страстной любовнице, а другу.
Айседора Дункан прожила меньше двух лет после смерти Сергея Есенина, так и не смирившись, что ангел с «золотой головой» полюбил другую женщину. 14 сентября 1927 года великую танцовщицу задушил в Ницце собственный алый шарф, затянутый в колесо спортивного автомобиля. Существуют публикации, что она договорилась с советским правительством и вывезла тело бывшего мужа, чью поэзию не могла оценить по достоинству из-за незнания русского языка.
Поэт, трогательно заботившийся о сёстрах, рвал своё сердце в поисках отзывчивой души и материнской ласки без собачьей преданности. Скандальный случай в поезде, когда Сергей Есенин 6 сентября возвращался с Софьей Толстой из Баку в Москву, определил его оставшуюся недолгую жизнь. Был ли он спровоцирован, осталось загадкой истории. Поэт легко возбуждался, защищая свои патриотические взгляды и давая при случае волю рукам. Драчливостью Есенин отличался с самого детства – сказалось воспитание деда, учившего внука всегда давать сдачи: «Он так будет крепче».
На поэта завели уголовное дело, обвиняя в антисемитизме, хотя он утверждал в объяснительной записке, что ссору спровоцировали сами «потерпевшие». Нарком просвещения пытался уладить словесный инцидент и написал ходатайство в суд: «…мне кажется, что устраивать из-за ругани в пьяном виде, в которой он очень раскаивается, скандальный процесс крупному советскому писателю не стоит. Я просил бы Вас поэтому дело, если это возможно, прекратить».
Однако вмешалось партийное руководство, опекавшее литераторов, намереваясь проучить «рифмоплёта», обличавшего советскую действительность. Судья Липкин, поощряемый властью, с огромным рвением принялся готовить процесс, отметая разные заступничества. В конце ноября 1925 года Сергей Есенин, спасаясь от судебного произвола, лёг в платную психоневрологическую клинику, но уже 7 декабря сестра Катя по его просьбе отправила телеграмму в Ленинград Вольфу Эрлиху с просьбой подыскать жильё: «Немедленно найди две-три комнаты. 20 числах переезжаю жить Ленинград. Телеграфируй. Есенин».
«Милый Вова» комнаты почему-то не снял, и поэт поехал (или его повезли) по прибытии в северную столицу в гостиницу. В своих воспоминаниях Эрлих позже каялся: «Пусть он простит мне наибольшую вину перед ним, ту, которую он знал, а я знаю». Вольф Эрлих обнародует текст
В марте 1925 года не стало Алексея Ганина, друга Есенина. Его расстреляли «кожаные куртки» в ОГПУ после пыток и доведения до сумасшествия, но не с ним прощался поэт в своей элегии «До свиданья, друг мой…». Он обращался к живому другу: «…не печаль бровей».
Уехать в Тегеран не получилось, а потом в его жизнь ворвалась неожиданным вихрем новая любовь. Высокородная дама дворянских кровей выбрала себе в спутники лирика крестьянской Руси, лаская славой своего деда. Поэт устроил «мальчишник» и в сентябре 1925 года сочетался третьим и последним браком с внучкой Л. Н. Толстого, Софьей (по первому мужу – Сухотиной), однако долгожданного счастья и семейного согласия этот союз ему не принёс, только горечь свершившегося: «Живу с нелюбимой женщиной…».
Они познакомились на вечеринке у Галины Бениславской, «настоящей заботницы», с которой Есенин жил гражданским браком, разойдясь с американской танцовщицей Айседорой Дункан после возвращения в августе 1923 года из-за границы. Поэт не поехал с ней на гастроли в Кисловодск, но долго мучился, не решаясь порвать окончательно отношения. В телеграмме Изадоре (это было её настоящее имя) Есенин сначала написал: «Люблю, но жить с тобой не буду». Бениславская его поправила: «Если уходишь от неё, зачем писать, что любишь». И он согласился: бесило, когда его называли «молодым мужем Дункан».
Страсть к немолодой танцовщице с печальными «коровьими глазами», пережившей трагическую смерть своих детей в автомобильной аварии, беспокоила поэта до конца жизни, и незадолго до смерти в поэме «Чёрный человек» он дважды повторил: «Был он изящен, к тому же поэт, хоть с небольшой, но ухватистой силою, и какую-то женщину сорока с лишнем лет называл скверной девочкой и своею милою». Но не к ней обращался лирик строками, написанными кровью – его слова предназначались не страстной любовнице, а другу.
Айседора Дункан прожила меньше двух лет после смерти Сергея Есенина, так и не смирившись, что ангел с «золотой головой» полюбил другую женщину. 14 сентября 1927 года великую танцовщицу задушил в Ницце собственный алый шарф, затянутый в колесо спортивного автомобиля. Существуют публикации, что она договорилась с советским правительством и вывезла тело бывшего мужа, чью поэзию не могла оценить по достоинству из-за незнания русского языка.
Поэт, трогательно заботившийся о сёстрах, рвал своё сердце в поисках отзывчивой души и материнской ласки без собачьей преданности. Скандальный случай в поезде, когда Сергей Есенин 6 сентября возвращался с Софьей Толстой из Баку в Москву, определил его оставшуюся недолгую жизнь. Был ли он спровоцирован, осталось загадкой истории. Поэт легко возбуждался, защищая свои патриотические взгляды и давая при случае волю рукам. Драчливостью Есенин отличался с самого детства – сказалось воспитание деда, учившего внука всегда давать сдачи: «Он так будет крепче».
На поэта завели уголовное дело, обвиняя в антисемитизме, хотя он утверждал в объяснительной записке, что ссору спровоцировали сами «потерпевшие». Нарком просвещения пытался уладить словесный инцидент и написал ходатайство в суд: «…мне кажется, что устраивать из-за ругани в пьяном виде, в которой он очень раскаивается, скандальный процесс крупному советскому писателю не стоит. Я просил бы Вас поэтому дело, если это возможно, прекратить».
Однако вмешалось партийное руководство, опекавшее литераторов, намереваясь проучить «рифмоплёта», обличавшего советскую действительность. Судья Липкин, поощряемый властью, с огромным рвением принялся готовить процесс, отметая разные заступничества. В конце ноября 1925 года Сергей Есенин, спасаясь от судебного произвола, лёг в платную психоневрологическую клинику, но уже 7 декабря сестра Катя по его просьбе отправила телеграмму в Ленинград Вольфу Эрлиху с просьбой подыскать жильё: «Немедленно найди две-три комнаты. 20 числах переезжаю жить Ленинград. Телеграфируй. Есенин».
«Милый Вова» комнаты почему-то не снял, и поэт поехал (или его повезли) по прибытии в северную столицу в гостиницу. В своих воспоминаниях Эрлих позже каялся: «Пусть он простит мне наибольшую вину перед ним, ту, которую он знал, а я знаю». Вольф Эрлих обнародует текст
Военная служба С.А.Есенина
Leonsija
20-12-2008 21:09
Читаем дальше...
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
1 августа 1914 года началась Первая мировая война. Сергей Есенин, которому в октябре 1914 года исполнилось 19 лет, тоже подлежал призыву... Первое упоминание об этом содержится в его письме М. Бальзамовой от 24 апреля 1915 года из Петрограда: "В Рязани я буду 14 мая. Мне нужно на призыв..." Позднее, в июле того же года, он сообщил В. Чернявскому: "От военной службы меня до осени освободили. По глазам оставили. Сперва было совсем взяли..." Отсрочка Есенина от военной службы затянулась почти на год.
И вот - снова повестка о призыве. В январе 1916 года один из его друзей, поэт Сергей Городецкий, обращается к полковнику Д. С. Ломану, уполномоченному по царскосельскому военно-санитарному поезду № 143, с просьбой устроить Есенина санитаром в поезд. Ломан внял просьбе Городецкого и 16 января направил в мобилизационный отдел Главного управления Генерального штаба ходатайство за № 56, в котором среди других призываемых в Царское Село санитаров была названа фамилия Есенина.
Фотография С. А. Есенина с дарственной надписью, адресованной Н. А. Клюеву.
30 марта 1916 г. Петроград.
В судьбе Есенина при призыве его на военную службу принял активное участие и Николай Клюев. Он послал в Царское Село письмо, которое начинается словами: "Полковнику Ломану о песенном брате Сергее Есенине моление". В письме Клюев просит "похлопотать о вызове Есенина в поезд вскорости". В ответ он получил "Уведомление" о зачислении Сергея Есенина в царскосельский полевой военно-санитарный поезд № 143.
С кем прощался Сергей Есенин в своём стихотворении «До свиданья, друг мой...»? Часть 1
Леди__Осень
20-12-2008 14:11
Листок бумаги с прощальными строками Сергея Есенина, написанными кровью, принёс в гостиницу «Англетер» 28 декабря 1925 года его друг, двадцатитрёхлетний поэт Вольф Эрлих и объяснил, как он у него оказался. Однако следователь не стал использовать это прощание в деле о гибели известного русского лирика, опасаясь ненужных вопросов и подозрений. И действительно: многие детали в версии самоубийства, например, порезы на правой руке, сделанные не левшой, выглядели неправдоподобно. Не обнаружили в номере и ручки, которой писались кровавые слова.
Сергей Есенин поддерживал дружеские отношения с поэтом Эрлихом с апреля 1924 года, и казалось странным, что именно к этому молодому человеку, встречавшемуся с ним в гостинице «Англетер», он обращался почему-то на бумаге с прощальными словами. Вполне возможно, что так подумал и следователь, разъяснив «милому Вове», из каких соображений не годится этот драгоценный листок для подтверждения версии самоубийства.
По иронии, именно это прощание спустя семь десятилетий некоторые исследователи будут считать основным доказательством добровольного ухода поэта из жизни. Литературоведы же станут уверять, что это искусная фальшивка: такие строки, мол, по стилистике не могли быть написаны Сергеем Есениным. Появилась версия, что эти предсмертные слова сочинил за поэта Яков Блюмкин. Однако экспертиза пришла к выводу: «Рукописный текст стихотворения ‹...› выполнен самим Есениным Сергеем Александровичем».
Этот вывод вполне согласуется с поведением троцкистов, передавших листок с предсмертными строками в Пушкинский Дом в разгромное для них время. Вряд ли они стали бы рисковать, будь это прощание фальшивым, к тому же поэты Эрлих и Яков Блюмкин текст могли придумать более подходящий для такого печального случая. Последнее обращение к друзьям могло звучать так: «До свиданья, дорогие, до свиданья. Милые, вы у меня в груди…».
Из воспоминаний некоторых ленинградских поэтов и литераторов явствует, что позднее Эрлих стал отвергать факт посвящения ему предсмертного стихотворения, хотя в сборнике памяти Есенина, вышедшем в 1926 году, утверждал, рассказывая о четырёх последних днях поэта: «Сергей нагибается к столу, вырывает из блокнота листок, показывает издали: стихи. Затем говорит, складывая листок вчетверо и кладя мне в карман пиджака: «Это тебе. Я ещё тебе не писал ведь?». В письменных экспромтах Есенин обращался к Эрлиху, называя его по имени: «Милый Вова, здорово…».
Кому на самом деле предназначалась записка, знали наверняка и Эрлих, и один из основных свидетелей, журналист Георгий Устинов, и, конечно же, Лев Давидович Троцкий, отметивший в своей статье, посвящённой поэту «Крестьянской Руси»: «Он ушёл, кровью попрощавшись с необозначенным другом…», «Кому писал Есенин кровью в свой последний час? Может быть, он перекликнулся с тем другом, который еще не родился, с человеком грядущей эпохи...».
Долгое время никто не подвергал сомнению утверждение Вольфа Эрлиха (Вовочки), что это стихотворение Сергей Есенин написал незадолго до своей смерти. Каждая строчка странного прощального послания поэта, написанного кровью, стала тщательно анализироваться после того, как в девяностых годах двадцатого столетия возникла и развилась версия инсценировки самоубийства Сергея Есенина. Появилось даже предположение, что поэт мог обращаться к другу-женщине.
В 1930 году листок с прощанием Есенина передал в Пушкинский Дом не «милый Вова», а Георгий Ефимович Горбачев, активный член троцкистско-зиновьевской оппозиции и один из организаторов «Литфронта», проповедавшего взгляды Льва Троцкого на советскую литературу. Почему предсмертное стихотворение оказалось у него, он объяснил просто: «От Эрлиха». В 1932 году Георгия Горбачёва исключили из партии и в годы Большого террора Сталина репрессировали.
Вольфу Эрлиху удалось прожить на пять лет дольше Сергея Есенина: вездесущие органы арестовали его в Ереване, откуда он, возможно, собирался перебраться за границу. «Милого Вову» расстреляли как шпиона в ноябре 1937 года и предали забвению лаконичное творческое наследие поэта, сроднившегося с революцией. Тридцать пять лет назад раввин города Симбирска сделал запись 7 июня 1902 года о том, что «у провизора Иосифа Лазаревича Эрлих от законной жены его Анны Моисеевны родился сын, которому по обряду Моисеева закона дано имя Вольф». В родном городе он окончил гимназию и поступил сначала на медицинский факультет Казанского университета, а затем перешёл на историко-филологический.
В трудное голодное время 1921 года Эрлих перевёлся (или ему помогли перевестись влиятельные друзья) в Ленинград и сдружился с поэтами-имажинистами, культивировавшими «чистый» образ, в чью литературную группу входил до 1924 года и Сергей Есенин. Начинающий поэт участвовал в литературных дискуссиях, где обсуждалась партийная политика в искусстве, определявшаяся Львом Троцким. Есенина на этих сборах вспоминали как попутчика с репутацией спившегося скандалиста, не сроднившегося с революцией. В ноябре 1923 года «мужиковствующихЧитать далее...
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
Листок бумаги с прощальными строками Сергея Есенина, написанными кровью, принёс в гостиницу «Англетер» 28 декабря 1925 года его друг, двадцатитрёхлетний поэт Вольф Эрлих и объяснил, как он у него оказался. Однако следователь не стал использовать это прощание в деле о гибели известного русского лирика, опасаясь ненужных вопросов и подозрений. И действительно: многие детали в версии самоубийства, например, порезы на правой руке, сделанные не левшой, выглядели неправдоподобно. Не обнаружили в номере и ручки, которой писались кровавые слова.
Сергей Есенин поддерживал дружеские отношения с поэтом Эрлихом с апреля 1924 года, и казалось странным, что именно к этому молодому человеку, встречавшемуся с ним в гостинице «Англетер», он обращался почему-то на бумаге с прощальными словами. Вполне возможно, что так подумал и следователь, разъяснив «милому Вове», из каких соображений не годится этот драгоценный листок для подтверждения версии самоубийства.
По иронии, именно это прощание спустя семь десятилетий некоторые исследователи будут считать основным доказательством добровольного ухода поэта из жизни. Литературоведы же станут уверять, что это искусная фальшивка: такие строки, мол, по стилистике не могли быть написаны Сергеем Есениным. Появилась версия, что эти предсмертные слова сочинил за поэта Яков Блюмкин. Однако экспертиза пришла к выводу: «Рукописный текст стихотворения ‹...› выполнен самим Есениным Сергеем Александровичем».
Этот вывод вполне согласуется с поведением троцкистов, передавших листок с предсмертными строками в Пушкинский Дом в разгромное для них время. Вряд ли они стали бы рисковать, будь это прощание фальшивым, к тому же поэты Эрлих и Яков Блюмкин текст могли придумать более подходящий для такого печального случая. Последнее обращение к друзьям могло звучать так: «До свиданья, дорогие, до свиданья. Милые, вы у меня в груди…».
Из воспоминаний некоторых ленинградских поэтов и литераторов явствует, что позднее Эрлих стал отвергать факт посвящения ему предсмертного стихотворения, хотя в сборнике памяти Есенина, вышедшем в 1926 году, утверждал, рассказывая о четырёх последних днях поэта: «Сергей нагибается к столу, вырывает из блокнота листок, показывает издали: стихи. Затем говорит, складывая листок вчетверо и кладя мне в карман пиджака: «Это тебе. Я ещё тебе не писал ведь?». В письменных экспромтах Есенин обращался к Эрлиху, называя его по имени: «Милый Вова, здорово…».
Кому на самом деле предназначалась записка, знали наверняка и Эрлих, и один из основных свидетелей, журналист Георгий Устинов, и, конечно же, Лев Давидович Троцкий, отметивший в своей статье, посвящённой поэту «Крестьянской Руси»: «Он ушёл, кровью попрощавшись с необозначенным другом…», «Кому писал Есенин кровью в свой последний час? Может быть, он перекликнулся с тем другом, который еще не родился, с человеком грядущей эпохи...».
Долгое время никто не подвергал сомнению утверждение Вольфа Эрлиха (Вовочки), что это стихотворение Сергей Есенин написал незадолго до своей смерти. Каждая строчка странного прощального послания поэта, написанного кровью, стала тщательно анализироваться после того, как в девяностых годах двадцатого столетия возникла и развилась версия инсценировки самоубийства Сергея Есенина. Появилось даже предположение, что поэт мог обращаться к другу-женщине.
В 1930 году листок с прощанием Есенина передал в Пушкинский Дом не «милый Вова», а Георгий Ефимович Горбачев, активный член троцкистско-зиновьевской оппозиции и один из организаторов «Литфронта», проповедавшего взгляды Льва Троцкого на советскую литературу. Почему предсмертное стихотворение оказалось у него, он объяснил просто: «От Эрлиха». В 1932 году Георгия Горбачёва исключили из партии и в годы Большого террора Сталина репрессировали.
Вольфу Эрлиху удалось прожить на пять лет дольше Сергея Есенина: вездесущие органы арестовали его в Ереване, откуда он, возможно, собирался перебраться за границу. «Милого Вову» расстреляли как шпиона в ноябре 1937 года и предали забвению лаконичное творческое наследие поэта, сроднившегося с революцией. Тридцать пять лет назад раввин города Симбирска сделал запись 7 июня 1902 года о том, что «у провизора Иосифа Лазаревича Эрлих от законной жены его Анны Моисеевны родился сын, которому по обряду Моисеева закона дано имя Вольф». В родном городе он окончил гимназию и поступил сначала на медицинский факультет Казанского университета, а затем перешёл на историко-филологический.
В трудное голодное время 1921 года Эрлих перевёлся (или ему помогли перевестись влиятельные друзья) в Ленинград и сдружился с поэтами-имажинистами, культивировавшими «чистый» образ, в чью литературную группу входил до 1924 года и Сергей Есенин. Начинающий поэт участвовал в литературных дискуссиях, где обсуждалась партийная политика в искусстве, определявшаяся Львом Троцким. Есенина на этих сборах вспоминали как попутчика с репутацией спившегося скандалиста, не сроднившегося с революцией. В ноябре 1923 года «мужиковствующих
И вновь Галина Бениславская...
Леди__Осень
19-12-2008 12:47
Галина Бениславская впервые увидела Есенина во время выступлений в 1916 году. Встретилась с ним в 1920 году, без памяти влюбилась, мучительно ревновала его к Айседоре Дункан, с1923 и вплоть до 1925 года занималась его издательскими делами,
Ей выпало безмерное счастье быть с Есениным и равно безмерное несчастье всё время его терять, А потеряв его однажды навсегда и ощутив невозможность существования без него, она ушла из жизни, застрелив себя на его могиле. В своём дневнике Галина писала: "Так любить, так беззаветно и безудержно любить, Да разве это бывает? А ведь люблю, и не могу иначе; это сильнее меня, моей жизни. Если бы для него надо было умереть - не колеблясь, а если бы при этом знать, что он хотя бы ласково улыбнётся, узнав про меня, смерть стала бы радостью." Именно этот последний трагический шаг поставил Галину Бениславскую в один ряд с такими замечательными женщинами как Айседора Дункан, Зинаида Райх.Читать далее...
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
Галина Бениславская впервые увидела Есенина во время выступлений в 1916 году. Встретилась с ним в 1920 году, без памяти влюбилась, мучительно ревновала его к Айседоре Дункан, с1923 и вплоть до 1925 года занималась его издательскими делами,
Ей выпало безмерное счастье быть с Есениным и равно безмерное несчастье всё время его терять, А потеряв его однажды навсегда и ощутив невозможность существования без него, она ушла из жизни, застрелив себя на его могиле. В своём дневнике Галина писала: "Так любить, так беззаветно и безудержно любить, Да разве это бывает? А ведь люблю, и не могу иначе; это сильнее меня, моей жизни. Если бы для него надо было умереть - не колеблясь, а если бы при этом знать, что он хотя бы ласково улыбнётся, узнав про меня, смерть стала бы радостью." Именно этот последний трагический шаг поставил Галину Бениславскую в один ряд с такими замечательными женщинами как Айседора Дункан, Зинаида Райх.
1 Мая
_Влюбленная_в_весну_
18-12-2008 13:33
Есть музыка, стихи и танцы,
Есть ложь и лесть...
Пускай меня бранят за стансы —
В них правда есть.
Я видел праздник, праздник мая —
И поражен.
Готов был сгибнуть, обнимая
Всех дев и жен.
Куда пойдешь, кому расскажешь
На чье-то «хны»,
Что в солнечной купались пряже
Балаханы?
Ну как тут в сердце гимн не высечь,
Не впасть как в дрожь?
Гуляли, пели сорок тысяч
И пили тож.
Стихи! стихи! Не очень лефте!
Простей! Простей!
Мы пили за здоровье нефти
И за гостей.
И, первый мой бокал вздымая,
Одним кивком
Я выпил в этот праздник мая
За Совнарком.
Второй бокал, чтоб так, не очень
Вдрезину лечь,
Я выпил гордо за рабочих
Под чью-то речь.
И третий мой бокал я выпил,
Как некий хан,
За то, чтоб не сгибалась в хрипе
Судьба крестьян.
Пей, сердце! Только не в упор ты,
Чтоб жизнь губя...
Вот потому я пил четвертый
Лишь за тебя.
<1925>
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Есть музыка, стихи и танцы,
Есть ложь и лесть...
Пускай меня бранят за стансы —
В них правда есть.
Я видел праздник, праздник мая —
И поражен.
Готов был сгибнуть, обнимая
Всех дев и жен.
Куда пойдешь, кому расскажешь
На чье-то «хны»,
Что в солнечной купались пряже
Балаханы?
Ну как тут в сердце гимн не высечь,
Не впасть как в дрожь?
Гуляли, пели сорок тысяч
И пили тож.
Стихи! стихи! Не очень лефте!
Простей! Простей!
Мы пили за здоровье нефти
И за гостей.
И, первый мой бокал вздымая,
Одним кивком
Я выпил в этот праздник мая
За Совнарком.
Второй бокал, чтоб так, не очень
Вдрезину лечь,
Я выпил гордо за рабочих
Под чью-то речь.
И третий мой бокал я выпил,
Как некий хан,
За то, чтоб не сгибалась в хрипе
Судьба крестьян.
Пей, сердце! Только не в упор ты,
Чтоб жизнь губя...
Вот потому я пил четвертый
Лишь за тебя.
<1925>
Упоенье - яд
Леди__Осень
18-12-2008 10:34
Упоенье - яд отравы,
Не живи среди людей,
Не меняй своей забавы
На красу бесцветных дней.
Всe пройдeт, и жизни холод
Сердце чуткое сожмeт,
Всё, чем жил, когда был молод,
Глупой шуткой назовёт.
Берегись дыханья розы,
Не тревожь еe кусты.
Что любовь? Пустые грeзы,
Бред несбыточной мечты.
1912-1913
С. Есенин
[700x680]
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
Упоенье - яд отравы,
Не живи среди людей,
Не меняй своей забавы
На красу бесцветных дней.
Всe пройдeт, и жизни холод
Сердце чуткое сожмeт,
Всё, чем жил, когда был молод,
Глупой шуткой назовёт.
Берегись дыханья розы,
Не тревожь еe кусты.
Что любовь? Пустые грeзы,
Бред несбыточной мечты.
1912-1913
С. Есенин
[700x680]
Грубым дается радость...
_Влюбленная_в_весну_
15-12-2008 14:45
[316x480]
x x x
Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль.
Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак.
Эта прямая дорога
Меня привела в кабак.
Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
Иль я не сын страны?
Каждый из нас закладывал
За рюмку свои штаны.
Мутно гляжу на окна.
В сердце тоска и зной.
Катится, в солнце измокнув,
Улица передо мной.
А на улице мальчик сопливый.
Воздух поджарен и сух.
Мальчик такой счастливый
И ковыряет в носу.
Ковыряй, ковыряй, мой милый,
Суй туда палец весь,
Только вот с эфтой силой
В душу свою не лезь.
Я уж готов. Я робкий.
Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки -
Душу мою затыкать.
<1923>
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
[316x480]x x x
Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль.
Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак.
Эта прямая дорога
Меня привела в кабак.
Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
Иль я не сын страны?
Каждый из нас закладывал
За рюмку свои штаны.
Мутно гляжу на окна.
В сердце тоска и зной.
Катится, в солнце измокнув,
Улица передо мной.
А на улице мальчик сопливый.
Воздух поджарен и сух.
Мальчик такой счастливый
И ковыряет в носу.
Ковыряй, ковыряй, мой милый,
Суй туда палец весь,
Только вот с эфтой силой
В душу свою не лезь.
Я уж готов. Я робкий.
Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки -
Душу мою затыкать.
<1923>
До свиданья, друг мой, до свиданья...
_Влюбленная_в_весну_
13-12-2008 19:33
* * *
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
1925
[400x399]
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
* * *
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
1925
[400x399]
Сонет
_Влюбленная_в_весну_
13-12-2008 19:26
Сонет
Я плакал на заре, когда померкли дали,
Когда стелила ночь росистую постель,
И с шепотом волны рыданья замирали,
И где-то вдалеке им вторила свирель.
Сказала мне волна: "Напрасно мы тоскуем", -
И, сбросив, свой покров, зарылась в берега,
А бледный серп луны холодным поцелуем
С улыбкой застудил мне слезы в жемчуга.
И я принес тебе, царевне ясноокой,
Кораллы слез моих печали одинокой
И нежную вуаль из пенности волны.
Но сердце хмельное любви моей не радо...
Отдай же мне за все, чего не надо,
Отдай мне поцелуй за поцелуй луны.
<1915>
[525x700]
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
Сонет
Я плакал на заре, когда померкли дали,
Когда стелила ночь росистую постель,
И с шепотом волны рыданья замирали,
И где-то вдалеке им вторила свирель.
Сказала мне волна: "Напрасно мы тоскуем", -
И, сбросив, свой покров, зарылась в берега,
А бледный серп луны холодным поцелуем
С улыбкой застудил мне слезы в жемчуга.
И я принес тебе, царевне ясноокой,
Кораллы слез моих печали одинокой
И нежную вуаль из пенности волны.
Но сердце хмельное любви моей не радо...
Отдай же мне за все, чего не надо,
Отдай мне поцелуй за поцелуй луны.
<1915>
[525x700]