Раз уж сроки сместились, то и я выставлю свой рассказ пораньше. Тем более обсуждение "Осеннего марафона" поутихло.
В этот раз получилась романтика. Ну или что-то похожее на нее. :)

Мимолетность.

Я звоню в дверь. Ответ - гробовая тишина. Дергаю ручку двери – она, конечно же, оказывается открыта. "Наверно, опять рисует," - думаю я. Но в квартире никого нет. Лишь на столе лежит записка. «Я устала. Там будет лучше, я знаю. Не ищите меня».
Все-таки она решилась. Больше я не увижу ее, и это надо принять. Некоторые вещи не зависят от нас, и их надо принимать как можно скорее, если, конечно, рефлексия не является конечной целью.

***

Случалось, за длинными разговорами обо всем на свете мы проводили целые часы. Мы не только обсуждали прочитанные книги или просмотренные фильмы. Часто мы вместе принимали решения, определяющие нашу дальнейшую судьбу.
Но не в этот раз.
- Все-таки ты уезжаешь? - спросила вчера Лена.
Ее лицо ничего не выражало. Вопрос – как сотни других.
- Да. Я твердо решил перебраться в Питер. Это возможность чего-то достичь, понимаешь?
- Ну что ж, это многое решает. Но переехать – это самый простой выход, тебе так не кажется?
- Простой? Ну ты скажешь! Да я…
- Не спорь, как-нибудь сам поймешь.

***

Куда же она исчезла? Самоубийство я отмел сразу же, но на всякий случай осмотрел квартиру и проверил окна. Они оказались закрыты, ванна – пустой. Меланхолично набрал на телефоне ее номер. «Абонент вне зоны действия сети» - равнодушно ответили мне из трубки.
Уже одно то, что Лена не пришла в университет, было странно. Прежде такого не случалось, она даже по болезни не пропустила ни одного занятия. Естественно, это еще ничего не значило, но что-то не давало мне покоя. Она бы позвонила. Вот так исчезать – не в ее правилах. Да и дверь не была бы открыта.
Я обвел взглядом комнату. Что-то в ней изменилось после вчерашнего. Что-то очень важное, то, что ни при каких обстоятельствах не должно меняться.

***

- Опять ты не закрыла дверь.
- Не ной, умоляю…
- Сейчас такое время, когда осторожность не бывает лишней.
- Я не маленькая девочка и могу отвечать за свои поступки.
- Вот поэтому… - я не успел договорить: Лена вздыхает и возвращается в комнату.
Я снял куртку, ботинки и прошел вслед за ней. Конечно же, она рисовала. Склонившись над старым, покрытым многочисленными царапинами и пятнами, столом, она быстрыми движениями переносила на бумагу свои фантазии. Ее картины были повсюду: на стенах, полках, кровати, и даже на полу. Неудавшиеся, законченные, брошенные на середине, но все до одной – безумно дорогие Лене.
А еще все они были нарисованы простым карандашом.
Стараясь ни на одну не наступить, я подошел к столу и постарался разглядеть сквозь пелену ее волос новую работу.
Там была изображена девушка. Она сидела на поляне, окруженной со всех сторон лесом. Был яркий солнечный день, свет буквально пропитывал каждую травинку на земле. Девушка наблюдала за детьми, которые бегали вокруг, играли друг с другом и словно не замечали ее. И только внимательно присмотревшись, можно было заметить, что из-под длинных волос малышей выглядывают остроконечные ушки, а из-за спины вон той девочки виден кончик крыла.
- Я решила назвать ее «Мимолетность».

***

Я осматриваю комнату, на этот раз медленнее. «Мимолетность». Еще какие-то пару секунд мозг отказывается принять увиденное, но, в конце концов, приходится признать: картина стала объемной. Не отрывая от нее взгляда, зачарованный, я осторожно подхожу и касаюсь ее. Рука натыкается на обыкновенный лист ватмана.
Именно в это мгновение все начинает меняться. Знаете, как древняя краска облезает со старинной мебели? Вот так же окружающий меня мир высохшей краской падает к ногам, и я оказываюсь в совершенно другой комнате.
Первое же ощущение в этом новом мире: холод. Пронизывающий до самых костей, сковывающий все движения; медленно, но верно убивающий. Я глубоко вздыхаю, и пар маленьким белым облачком поднимается к серому потолку. На самом деле серый не только потолок, но и стены, пол, и даже двери. Все вещи в квартире стали либо черными, либо белыми, с небольшими вариациями между этими крайностями. Бесцветный до боли в глазах мир. Живыми в этом мертвом мире остались только картины. Рисунки, еще пару минут назад передающие красоту и неповторимость природы через оттенки серого, в этом безумном мире обрели цвет, но стали аляповатыми кляксами на фоне всего остального.
Я подхожу к окну. И здесь меня ждет новое потрясение. Небо. Ярко-голубое, высокое и необычайно чистое, без единого облака. И солнце, щедро льющее свое тепло на замерзший город. Это потрясающе.
Но внизу дело обстоит совершенно по-другому: неясные тени, плывущие над тротуарами, напротив через дорогу - грязно-желтые каменные коробки; железные чудовища, проносящиеся внизу. Это ужасно. Я поспешно занашиваю окно и вспоминаю, что еще не был на кухне.
Там меня ждет сюрприз: прислонившись спиной к стене, на полу сидит Лена. Когда я вхожу на кухню, она устало поднимает глаза, но не произносит ни слова. Я беру ее за руку.
- Идем.
- Нет.
Она вырывает свою руку и еще сильнее забивается в угол.
- Зачем ты пришел сюда? – спрашивает она с горечью в голосе. – Я же написала: не ищите меня.
- Неужели ты думала, что я оставлю тебя?
- Чего тебе надо? Уходи…
- Только вместе с тобой.
Она не отвечает.
- Тут холодно, - говорю я.
Лена молчит. Тогда я сажусь рядом и обнимаю ее. Она не сопротивляется. Этот день вымотал нас обоих, и небольшой отдых очень кстати. Лена ложит голову мне на грудь и замирает. Не могу сказать, сколько времени мы просидели. Но постепенно холод перестал проникать в мое сердце, тело согрелось и на душе стало спокойнее.
После сна она почти пришла в себя. Грусть и недоверие в глазах остались, и не думаю, что они исчезнут в ближайшее время. Но в остальном это была та же Лена, что я знал.
Я встаю и помогаю ей подняться на ноги.
- Теперь мы точно возвращаемся. Возражения не принимаются, - пробую пошутить я.
На ее лице промелькнуло что-то похожее на улыбку.
- Идем, - добавил я, взял Лену за руку и, вернувшись в комнату, смело шагнул в картину.

***

Я звоню в дверь. Ответ - гробовая тишина. Дергаю ручку двери – она, конечно же, оказывается открыта. Лена сидит за столом и рисует.
- Опять ты не закрыла дверь.
- Не ной, умоляю…
- Сейчас такое время, когда осторожность не бывает лишней.
- Я не маленькая девочка и могу отвечать за свои поступки.
- Вот поэтому… - я не успеваю договорить: Лена вздыхает и возвращается в комнату.
Минут пять она рисует новую картину, а я с интересом слежу за этим процессом. Наблюдение за созданием новой работы Лены - одно из тех редких удовольствий, которые я не променял бы ни на что в этом мире.
Наконец она отрывается от рисования.
- Не жалеешь, что не уехал?
- Нет. Я твердо решил остаться.
- Ну что ж. Это многое решает. Уехать - это был самый простой путь, тебе так не кажется?
- Да. Ты права.
- Я рада, что ты понял.
Я улыбаюсь и снова смотрю на картину. Краска еще не высохла, да и сама картина пока не готова, но девочка, сидящая на поляне в окружении фей и вековых деревьев, поразительно похожа на Лену.