Продолжаем переосмысление жанра аниме в новой для него
форме. Как раз Netflix представил долгожданную антологию легендарного мастера
японского хоррора «Дзюндзи Ито: Маньяк». Режиссёром выступил Тагасира Синобу,
который уже собирал «Коллекцию» Дзюндзи Ито в 2018 году.
Конечно, погружаться в миры сюрреалистического ужаса Ито
лучше подготовленным. У него узнаваемый почерк, много символов и персонажей,
вокруг уже выросли свои вселенные. А еще это тот подвид хоррора, который
впечатляет даже не сюжетом, а именно атмосферой. Натуралистические подробности,
элементы гуро – не то, что здесь пугает прежде всего. А вот саспенс, экзистенциальный
ужас, приемы из киноэкспрессионизма – именно благодаря этому вы будете
прокручивать эпизоды из «Маньяка» в своей памяти.
Думаю, не имеет смысла описывать каждый из двадцати эпизодов
двенадцати серий – они крайне неоднородны и по построению, и по смыслу, и по
наполнению. Есть полноценные истории по всем канонам жанра ужасов, есть крайне
лаконичные эссе, есть зарисовки в эстетике чёрного юмора, а есть почти
сартровские притчи или же размышления на тематику sci-fi, иногда и прямое цитирование фольклорных вещей.
Мы расскажем про те эпизоды, которые нас впечатлили больше
всего. Это эпизод на стыке хоррора и sci-fi, который по духу своему мог бы
украсить проект «Любовь. Смерть. Роботы» - «История таинственного туннеля» - и
следующий за ним ироничный этюд «Автобус с мороженым». И конечно, не обошлось
без каноничной истории Дзюндзи Ито «Воздушный шар – виселица» - одна из самых
страшных фантазий автора, она и в этой антологии пробирает до костей. Это
действительно жутко.
Как и история «Длинные волосы на чердаке» - но она жуткая за
счет другого. Там чисто психологический расклад о том, как порой страшно «раствориться» в любимом человеке. И хоть смысл здесь выкручен до гротеска,этот эпизод все равно цепляет.
Далее идет целый ряд иносказательных рассказов, где смысловая нагрузка оказывается глубже, чем кажется на первый взгляд: «Плесень» о неприятии в окружающих того, что хочешь истребить в себе, поэтическое «Видение библиотеки» о необратимости прошлого и психических травмах оттуда же, «Город нагробий» о давящем во всех смыслах чувстве вины.
«Слои ужаса» - еще одно мегаизвестное произведение Дзюндзи
Ито, даже если вы далеки от манги, то, скорее всего, вы видели эту работу. В
данном прочтении создатели антологии бережно сохранили этот впечатляющий симбиоз
мистического реализма, семейной драмы и бодихоррора. И, естественно, Томиэ!
Пожалуй, самый известный персонаж Ито – героиня многих его работ, затем серии
экранизаций, один из цитируемых образов в косплее. Естественно, ей была отдана
серия целиком, и эта серия одна из ключевых здесь.
Что еще можно отметить? Пару историй про месть – мистическая
и более традиционная для жанра «Аллея», где призраки все-таки настигают своего
обидчика, и «Шепчущая женщина», где раскрывается тема абьюза – бытовой хоррор
как он есть.
AMC+ вслед за «Интервью с вампиром» в рамках все той же Rice’s Immortal Universe запустил новый сериал «Мэйфейрские ведьмы». И пока они выигрывают у вампиров в тех же декорациях Нового Орлеана.
Дело в том, что цикл «Мэйфейрские ведьмы» не так популярен как «Вампирские хроники», да и признаться честно – это далеко не самые мои любимые книги у Энн Райс. Но сериалу это помогло – ведьмы все это время были в тени и шоураннеры Эста Сполдинг и Мишель Эшфорд, очевидно, не видели для себя резона соответствовать, например, культовой экранизации 30-летней давности. Повествование «Мэйфейрских ведьм» идет легко, непринужденно, с вайбом мистических сериалов 90-х (так и хочется во время титров затянуть You shut your mouth, How can you say, I go about things the wrong way?). И пока это самая сильная сторона сериала – пока новые реанимированные проекты пытаются выпествовать эту олдскульность и получается у них плоско и неубедительно (самый яркий пример – новое «Колдовство»), «Мэйфейрские ведьмы» вызывают приятные воспоминания и легкую грусть об ушедшей готической юности у многих.
«Мэйфейрские ведьмы», основанные на одноименной трилогии Энн Райс, вышедшей в начале 90-х, рассказывают сразу две параллельные истории, которые к концу второй серии пересекаются очевидным расхождением с литературным оригиналом – но мы привыкли. Основное все-таки не притерпело изменений – хирург Роуан, которая ничего не знает о своих корнях, но ее пугают ее сверхъестественные силы, которые вырываются наружу. После смерти приёмной матери, Роуан в своих поисках ответов выходит на загадачное семейство Мэйфейр, обитающие в Новом Орлеане.
Что касается подбора актеров – здесь прямое попадание в цель с Александрой Даддарио (с такой внешностью она может сыграть всех ведьм и вампиров этого мира), а вот Джек Хьюстон в роли Лэшера... ээээ... Как минимум ему не хватает демоничности, способности показать привлекательность абсолютного зла. Остальные пока не раскрылись в своих персонажах.
Визуал здесь на высоте, как и в «Интервью». Многое перекликается, но в «Ведьмах» есть некоторое заигрывание с викторианской эстетикой – все эти особняки, розарии, кованые ограды – все атрибуты готического романа здесь используются наполную.
В общем плане этот проект выглядит куда более перспективным, чем его громкий предшественник. Так что на Rice’s Immortal Universe пока рано ставить крест. 7/10
Обсуждение фильма, как обычно, происходит в нашем телеграм-канале. Присоединяйтесь ;)
…и решили люди построить город и башню высотою до небес, и обрекли
они себя на великое горе – чтобы наказать их за гордыню, Бог смешал языки людей
так, что они больше не могли понимать друг друга, и пала башня, и опустел
город…
Дэмьен Шазелл, уже раз создал почти сказочную историю, пронизанную щемящей тоской о том, что никогда не повторить, о том, что некоторые вещи навсегда остаются в прошлом, какими бы они замечательными ни были (да, мы про «Ла-Ла Ленд»). Вот и «Вавилон» о том же самом. Хотя поставлен он с куда большим размахом.
Наши любимые ревущие 20-е. Эра безбашенных вечеринок, безусловных кинозвезд, шик, блеск, грязь. Но каждый хочет изваляться в этой грязи. Три главных героя – обычный парень, который попадает за кулисы шоу-бизнеса (еще одна интересная роль многообещающего актёра Диего Кальва), известнейший голливудский актер (отчасти Брэд Питт играл себя) и старлетка – дикая, самоуверенная, но вместе с этим и действительно талантливая (естественно, такое могла сыграть только Марго Робби). Их судьбы пересекаются, все они, как мотыльки, летят на свет славы и успеха, но в этом их и неминуемая гибель. Именно этот переломный момент и выхватывает Шазелл – последнюю агонию немого кино и начало эпохи звукового кинематографа.
«Вавилон» начинается как назойливое, шумное действо за гранью фола, но через дым и зеркала протоГолливуда пробививаются вполне простые и понятные истории – поиск признания, невозможность поспевать за быстроменяющимся миром, борьба с вечностью. Немного расставляет все на свои места монолог героини Джин Смарт – для чего и зачем это нужно. Монолог очень крутой и претендует на манифест кинематографического искусства в принципе.
Но если бы так все было просто. Немногие могут пережить былую славу. Почти никто не живёт, не оглядываясь порой назад. Нас преследуют призраки прошлого, а в новом дивном мире нам страшно и одиноко. Конечно, «Вавилон» будет разрушен и на Happy End тут надеяться не приходится. Но на этих руинах выросло много прекрасного.
В общем мы имеем дело с самым сильным фильмом года.
«Вавилон», несмотря на всю его громогласность и некоторую громоздкость можно
рекомендовать всем. При должной широте кругозора – каждый найдёт в этом фильме
свое. 9/10
Обсуждение фильма, как обычно, происходит в нашем телеграм-канале. Присоединяйтесь ;)
...потому что это вам не «Уэнсдей». Во всех смыслах.
Раз мы подняли в блоге обзоры на кино для массового зрителя, то будем разбавлять их рассказами про новые хорроры, как делали это раньше. А тут еще как раз неделю назад вышел sci-fi слешер M3gan.
И тут же вставим первую шпильку – при всем шикарном промо,
при всем соблюдении эффекта «зловещей долины», да и и в общем плане – при всей благодатной и актуальной тематике ИИ, которую всколыхнул очередной виток популярности Филипа Дика и «Мира Дикого запада», создатели M3gan не смогли показать ни sci-fi, ни
слешер, ни авторский хоррор. При таком заделе – крайне слабый сценарий. Очень жаль.
История раскручивается вокруг роботехнолога Джеммы, которая после семейной трагедии становится единственным опекуном своей племянницы Кэйди. Джемма работает в компании, которая производит высокотехнологичные игрушки, у нее постоянно горят дедлайны, руководство – заносчивые мудаки, да и вообще ее жизнь к материнской роли не готовила. Поэтому она решает провернуть хитроумный, но сомнительный ход – найти подход к племяннице (а заодно снять с себя ряд рутинных забот) благодаря своей новой разработке – андроиду М3ган. Казалось бы, что могло бы пойти не так?
Читая описание сюжета, вы наверняка уже представили финал
фильма и не ошиблись. Да, все тот же не поддающийся рациональному объяснению
неолуддитский страх перед ИИ, который только и ждет, чтобы убить всех
человеков. Так что причинно-следственные связи – не про этот фильм.
Что удачного? Это, конечно же, образ М3ган. Ее движения, ее
внезапные появления, ее танец в кульминационной сцене – все это очень круто. Хоть и вторично. Весь этот невинно зловещий, сладко приторный флер в бантиках хорошо раскрыт в обоих фильмах «Дитя тьмы» (который в оригинале Orphan), а М3ган под определённым
углом реально напоминает Чаки из свежего (и к слову, куда более захватывающего)
сериала.
Также у фильма «М3ган» неплохое музыкальное оформление, в каких-то
сценах его даже можно назвать зрелищным в своем эстетическом сегменте – но на этом,
пожалуй, все. И честно говоря, я не знаю, что создатели фильма могут предложить
для сиквела, который они уже собрались делать. 6/10
Гай Ричи возвращается спустя два года с классической для себя работой “Операция «Фортуна»: Искусство побеждать”.
С начала этого года обзоры на мейнстримовое кино временно переезжают в этот блог. Причину, я думаю, объяснять лишний раз не нужно.
Итак, после со всех сторон трагичного, серьезного и абсолютно мужского ремейка на французского “Инкассатора" – криминальной драмы "Гнев человеческий", Гай Ричи с уже, можно сказать, постоянным для себя актёрским составом (Стэйтем, Хартнетт, Грант) презентует более форматную для себя ленту "Операция «Фортуна»: Искусство побеждать".
Здесь нет как таковой предыстории, только экшн, только хардкор, только типичные для этого режиссёра диалоги и, конечно же, харизматичные персонажи – правда, не все. Джейсон Стэйтем и Обри Плаза позастревали напрочь в своих аплуа, из фильма в фильм таскают одну и ту же роль: первый - сурового брутального и лысого "универсального солдата", вторая – циничной психопатичной некаквсешной девушки. Джош Хартнетт в роли инфантильного, истеричного киноактера, а тем более Хью Грант как тщеславный торговец оружием в кадре действуют более оригинально и непредсказуемо.
О сюжете, хоть он здесь и не особо важен, оставим пару слов - разведчик Орсон (Стэйтем) получил новое задание: остановить продажу и распространение опасной технологии ИИ. В нагрузку ему дают бригаду из лучших оперативников мира. Кроме того, ему приходится завербовать капризного актера Дэни Франческо (Хартнетт), чтобы подобраться поближе к одному из его поклонников – филантропу и по совместительству крупному дельцу на черном рынке – Грегу Симмондсу. И таким составом они едут в Анталию – проветрить… ой, простите, конечно же,
спасать мир.
К слову, странно, но даже в какой-то степени приятно было
видеть старый город Анталии в кадре – так вышло, что у меня, да и, наверное, у многих это был последний отпуск в прежней спокойной жизни. Так что создатели фильма, сами того не ожидая, спровоцировали у части аудитории ностальгические чувства. Там даже пару котиков попало в кадр.
Гай Ричи не был бы собой, если бы не добавил в свой новый
фильм кучу пасхалок, но самая милая из них, где героиня Обри Плаза натыкается на картину в частной коллекции на яхте:
- Это Rhed
- О, сын Мадонны?
Это прям-таки пример остроумной, "непалевной" и одновременно трогательной протекции))
«Операция «Фортуна», конечно же, не самый сильный фильм Ричи, но и не самый проходной. При всей его предсказуемости – фанаты жанра не будут разочарованы, а
все остальные, как минимум, не пожалеют о времени, потраченном на просмотр. 7/10
Вчера вышел последний эпизод первого сезона нового со всех сторон аниме «Человек-бензопила», который наделал шума во всех сферах современной культуры. Но феномен его популярности прост и отчасти напоминает кейс проекта «Киберпанк: бегущие по краю». По аналогии с современным рэпом жанр переживает второе рождение, но это уже не рэп. То же произошло с аниме. Жанр к неудовольствию (наверное) олдфагов расширил свои рамки как никогда. Больше не нужно быть «в теме», чтобы до конца понять концепт и посыл того или иного аниме. В каком-то смысле канон жанра умер, но перед этим запустил в это доселе закрытое сообщество много людей (и зрителей, и авторов), которые прежде по определению своему не могли бы соприкасаться с аниме.
Ну, умер и умер - что бубнить-то?
В теории сериал «Человек-бензопила» могут посмотреть и
оценить все. Он на редкость космополитечен, универсален в своей интерпретации
мономифа, несмотря на весь этот жужжащий и кровоточащий боди-хоррор. Более
того, история о юноше, которого крайняя нужда, наивность и бытовая
неприспособленность к нормальной жизни заставляют работать на якудза, а затем
идти служить фактически на убой в «Бюро общественной безопасности» сейчас
остроактуальна как никогда. Но к геополическим
нарративам в сериале мы вернемся позже.
Сериал по визуалу, внешне-сюжетно составляющей напоминает странный симбиоз аниме 2001 года «Хеллсинг» (динамика боев, бестиарий, акцент на глаза), культовый хоррор «Тэцуо, железный человек» (та же интеграция машины в человека и наоборот) и, как ни странно, раннего Тарантино (чуть ли не прямые отсылки к тем же «Бешенным псам»). Плюс действие импонирует потенциальному зрителю своими искрометными диалогами, понятной и знакомой темой становления и поиска себя в этом враждебном мире. Понятен и символизм демонов, терроризирующих Токио и Киото. Как и тот факт, что главное антагонистическое в истории - это не огромный Нетопырь, похищающий котика (не волнуйтесь, ни одно мяукающее здесь не пострадало) и всемогущий Демон Огнестрела, а сама концепция «истинного необходимого зла», которое в «Человеке-бензопиле» трактуется как «чудовище, которое сидит на поводке у государства». И тут создатели случайно или нарочно попадают в точку. Причем настолько, что аж страшно.
Что еще? «Человек-бензопила» зрелищен, обладает интересной
рисовкой, не скупится на всеразличные новые и хорошо забытые старые приемы в
анимации. Саундтрек его приятно удивил присутствием аллюзий на aggro industrial
олдскул и не только. Хотя от песни с открывающих титров мы все равно словили
кринж.
Резюмируя все выше написанное, если что и стоит успеть
посмотреть в 2022 году, так это 12 эпизодов «Человека-бензопилы». Тот редкий
случай, когда всеобщие восторги вполне оправданы. 8/10
Заканчиваем год с самым доходчивым антивоенным заявлением - «Пиноккио» Гильермо дель Торо и Марка Густафсона.
Да и чего мелочиться? Давайте 2022 год объявим годом Гильермо дель Торо? Все равно, в этом году ничего хорошего не произошло кроме выходов его фильмов и сериалов. Начали киногод мы с мистическо-социальной, вывернутой наружу «историей успеха», под названием «Аллея Кошмаров», продолжили проектами стриминг-сервисов, где всех оставил далеко позади «Кабинет редкостей». И сколько угодно вы можете исполнять танец Уэнсдей, мы не изменим свое мнение. И вот сейчас дель Торо выставил на суд и шок зрителей, которые расслабились в преддверии рождественских каникул, самое мощное антивоенное заявление в обертке «страшной сказки». Да, возможно, Гильермо немного калькирует «Лабиринт Фавна», но это нисколько не умаляет достоинств нового «Пиноккио», который готовился столько лет.
Начнем с того, что у этой картины потрясающий визуал. Допускаем, что не всем зайдет эта охристая гамма с высокой детализацией кукольной анимации, но иначе итальянскую провинцию 30-х годов не изобразить. А еще здесь совершенно волшебное музыкальное сопровождение.
Сначала нам рисуют идиллию хрупкого семейного счастья мастера Джеппетто и его сына Карло, потом подробно описывают несправедливую и нелепую трагедию, которая отобрала у славного мастера, хорошего человека и «настоящего итальянца» его единственного сына. Так создатели фильма нам ясно дают, что реальная жизнь не щадит никого, в ней всегда были и будут потери. Но главное - сохранить в себе человеческие ценности. Перенося место действия и без того мрачной сказки (а изначальное произведение Карло Коллоди именно таково) в Италию режима Дуче, вводя таких персонажей, как подеста и его сын, делая акцент на сценах в военной школе или на таком шедевре, как музыкальный номер Пиноккио в театре, где перед «уважаемыми» военными чинами и самим Муссолини деревянный мальчик выдает «Доблестная армия и флот нашей страны сражаются за карлика, что какает в штаны» нам показывают и доказывают, что история циклична, а люди в большинстве своём имеют очень короткую память. Такие картины, как «Пиноккио» призваны исправить это. Жаль, что основная мысль фильма дойдёт до немногих. Как, впрочем, это было и с «Лабиринтом Фавна».
А поэтому лучше поговорим о фэнтези и хоррор-составляющих фильма. Здесь присутствует совершенно перекрасная Лесная фея и ее сестра, Хранительница загробного мира. Обоих озвучивает Тильда Суинтон, что завершает и обрамляет эти образы древних мифических существ. Еще здесь есть потрясающие кролики-гробовщики, цирковая труппа в лучших традициях Барнума, пугающий глубоководный мир с его прожорливыми обитателями. В общем все, за что мы любим страшные диковинные сказки Гильермо дель Торо и его единомышленников, здесь есть и в двойном размере.
И от этой потрясающей кинокартины остается гнетущее, тягостно-тоскивое впечатление. Наверное, финал задумывался как полный меланхолии, легкой грусти, а в итоге фильм триггерит очень много болезненных актуальных тем, резонирует с очень многим происходящим сейчас, поэтому расценивать его как просто грустную мрачную сказку становится невозможно. А может, этого и добивались создатели «Пиноккио». 9/10
Время подводить итоги. Мы немного упростили себе задачу, выпустив полгода назад первую часть обзора музыкальных релизов 2022 года.
Честно признаться, работа над той первой частью проходила не совсем спокойно, в чем-то болезненно – и это чувствуется между строк. Вышло несколько сумбурно. Попытаемся исправиться. Основные принципы обзора останутся те же, но группировка по рубрикам будет немного другая. Итак, приступим.
Явные фавориты и личный топ
Здесь все предсказуемо и стабильно. Конечно же, всех порвал King Dude c концептуальным альбомом Death. И несмотря на то, что он давно начал готовить этот материал, выход его получился крайне своевременным. Все треки резонируют со слушателем, но Cast No Reflection и Out of View, по нашему мнению, делают это наиболее метко и эффектно. И по звучанию в том числе – King Dude нашёл новые формы и сочетания для dark folk.
Его коллега по жанровому цеху и кратким паузам между релизами Rome в свою очередь выкатил неожиданный Hegemonikon - A journey to the end of Light, который больше про military pop, нежели про dark folk. В любом случае – звучит чудесно. Абсолютные хиты - No second Troy и Solar Caesar.
Андерс Манга нашел золотую середину между всеми своими проектами на новом альбоме Bloody Hammers - Washed In the Blood. Звучит он очень мощно, качественно, стильно и в теории - именно с таким саундом, переосмысляющим doom metal / occult rock наследие, Bloody Hammers может отбить львиную часть аудитории у Ghost, да и в общем выйти из андерграунда в мейнстрим. Спрос на мистические сериалы всевозможных стриминг-платформ будет только расти.
А аудитория EBM-сцены очень сильно ждала новый альбом Noise Unit - Cheeba City Blues. И дождалась, и эти ожидания были оправданны. Альбом состоялся хотя бы потому, что в его трек-листе есть Alone again.
То же самое можно сказать и про новый альбом C-Lekktor - New World Disorder. Несмотря на все перемены в составе, проект представил тот самый каноничный dark electro, за который C-Lekktor полюбили и любят до сих пор. Треки Don't Be Afraid Of The Dark и Obsession – огонь.
Одни из самых видных деятелей soviet wave / post punk - группа Ploho подготовила антивоенный альбом
...или еще раз про вечные ценности семейки Аддамс на примере сериала «Уэнсдей».
Самое время вернуться к сериальному формату. Тем более повод есть – выход странного и спорного проекта Тима Бёртона «Уэнсдей». Про ту самую Уэнсдей, дочь семейки Аддамс, образ которой на многие десятилетия вперёд определил жанр чёрной комедии.
Впрочем, присутствие Тима Бёртона, даже в статусе исполнительного продюсера, здесь было минимальным и номинальным. Да, определённо, главный монстр – из его «бестиария на салфетках» (режиссёр славится тем, что вдохновение настигает его порой в самый неподходящий момент и свои эскизы и наброски он делает на чем попало), да, присутствует фирменная Бертоновская полоска в костюмах и декорациях, да, это все тот же дружелюбный и уютный макабр. А вот в целом все равно не то.
Хотя очевидно, что шоураннеры Альфред Гоф и Майлз Миллар очень сильно пытались воссоздать дух кинематографа 90-х, когда выходили полнометражные фильмы про семейку Аддамс и все культовые ленты Бертона. Очевидно, в том числе этим обусловлено присутствие в актерском составе икон того времени – Кетрин Зета-Джонс и Кристины Риччи (которая играла Уэнсдей в 1991-м и в 1993-м). А получилось все равно по атмосфере на десять лет, а то и на все двадцать позже, и поэтому «Уэнсдей» - это скорее пёстрая смесь из «Гарри Поттера» и «Дома странных детей Мисс Перегрин». А местами торчат уши «Очень странных дел» с их характерной ностальгией по 80-90-м, которых никогда не было.
Уэнсдей - циничный и категоричный подросток, для которого мир делится лишь на чёрное и белое, не вписывается в обычную школу и даже в семейную идиллию Аддамсов (тинейджерский бунт настиг ровно так же, как и простых смертных). Так Уэнсдей оказывается в элитной академии Невермор, где студенты – сплошь вампиры, оборотни, сирены и другие «изгои для мира нормисов»). Но и здесь нелюдимая и бескомпромиссная Уэнсдей испытывает проблемы с коммуникацией. И где-то на фоне этой подростковой драмы загадочный монстр в лесах ищет все новых и новых жертв. В общем сюжет прост и изучен от и до в других книгах, сериалах, в сериалах по книгам и комиксам и так далее. Разбирать перипетии юношеских проблем и метаморфоз, трепетной первой любви и сюжетных твистов в духе «убийца – садовник» абсолютно не имеет смысла, лучше сосредоточимся на сильных сторонах сериала – а именно на актёрском составе.
Дженна Ортега. Честно говоря, мы расстроились, когда узнали, что она будет играть Уэнсдей Аддамс. Уж слишком она холодная и незапоминающаяся – типаж Кристен Стюарт времен «Сумерек». Но, как и Стюарт, Ортега смогла удивить. Как минимум в уже развирусившемся танце на школьном балу. Есть в ее полном отсутствии эмоций и в минимальной мимике какая-то своя харизма.
Гвендолин Кристи. Здесь она играет директрису академии «Невермор» и опять блистает в этой роли. Опять абсолютно непохожая на ее прежние роли героиня – женственная, с налётом ретро, чуть ранимая, немного истеричная, в целом стойкая. Возможно, Гвендолин Кристи в своей роли пыталась переосмыслить женские образы в фильмах Хичкока.
Кристина Риччи всегда хороша и очаровательна, и в роли коменданта общежития тоже, но
Итак, в мире массового кинематографа, сериальной индустрии, где сейчас возможен и жизнеспособен только хоррор-жанр, вновь отличился Гильермо дель Торо. Единственный режиссёр, который может показать нам именно классические фильмы ужасов, – с той самой атмосферой из макабра, мистики, незабываемого бестиария, чёрного юмора и при этом «вписаться» в формат того же Netflix, не особо изменяя себе. Этот трюк пытались провернуть многие – хоррор-анталогий до сих пор выходит много и разных от спин-оффа популярной «Американской Истории Ужасов» до реанимированных «Калейдоскопа ужаса», «Сумеречной зоны» и каких-то единичных авторских проектов совершенно разных категорий. Не всегда это выстрел в цель. Но у дель Торо все в порядке с продюсерской зоркостью.
Graveyard Rats
«Кладбищеские крысы» - классический «бульварный хоррор», несмотря на то, что его действие разворачивается во времена Георга V. Вполне еще действовало расслоение общества, нормы морали были попраны элементарным выживанием в мрачных локациях английской действительности того времени – доходные дома, ломбарды, морги, кладбища, аристократы, коммерсанты, мещане, рабочий класс и… крысы. Режиссер Винченцо Натали начинает прямо с места в карьер, то есть в могилу со всеми физиологическими подробностями. Но несмотря на этот мрак, гротеск и встречу с «крысиным королём», в истории нашлось место и «поучительному» финалу в духе старых добрых «Баек из склепа».
Lot 36
Эта работа от режиссёра Гильермо Наварро достаточно проста, несмотря на то, что основана на сюжете его старого друга Гильермо дель Торо и в ней одновременно есть что-то и от Баркера, и от Лавкрафта (к последнему мы еще не раз вернемся). Присутствует немного (остро)социального – главный герой – ветеран войны в Ираке, а его, так скажем, антипод застал Третий рейх. Это, собственно, героев и определяет и объединяет – в этом и суть эпизода. В гулких и обыденных складских помещениях, впрочем, не обошлось без монстра, образ которого зрителя еще долго не отпустит.
The Autopsy
Эпизод хорош смешением стилей – тут и нуарный детектив, и зловещие тайны маленького шахтерского городка и sci-fi в духе Скотта/Гигера. Вот только развязка крайне неожиданная для такого рода фантастики. Тема эндопаразитов была хорошо развита в дель Торовском сериале «Штамм», поэтому параллели с ним неизбежны. Но Дэвид Прайор сумел внести что-то свое, какие-то существенные отличия и от этого сериала, и от прежних историй и сюжетов в данном поджанре. Получилось убедительно и целостно.
The Outside
Вчера вышел четвёртый из восьми эпизодов нового сериала «Интервью с вампиром» - а значит появился повод отвлечься (хотя бы на минуты серии) от происходящего в реальности и поделиться мыслями и впечатлениями от увиденного в художественном произведении. Но сначала небольшое лирическое отступление.
Творческое наследие Энн Райс до сих пор является большой частью моей жизни, несмотря на то, что этап чтения такого плана литературы остался давно в прошлом. Да, может быть, звучит пафосно, но все, что связано с серией книг «Вампирские хроники», всегда будет привлекать тех, кто так или и иначе был связан с готической субкультурой. Я, по-моему, уже не раз писала о нюансах двух предыдуших экранизаций – шик и блеск Голливуда 90-х «Интервью с вампиром» и атмосфера и страсть 00-х «Королева проклятых». Последний за авторством Майкла Раймера для коммьюнити поклонников Энн Райс сделал куда больше, чем высокобюджетный эпос Нила Джордана, при всем к нему уважении. Именно «Королева» приобрела потом культовый статус среди фанатов книг разной степени готичности, именно с этого фильма растащили на цитаты почти все диалоги, именно саундтрек этого фильма является квинтэссенцией музыкальных трендов своего времени (кто тогда не слышал позывные «You see I cannot be forsaken вecause I'm not the only one»?). А еще были запоминающиеся образы Алии, «английских готов» и Лестата – суперзвезды, которые пронзили в самое сердечко всех готиков и котиков. Но для мейнстрима этого фильма будто нет. Так что новое сериальное «Интервью с вампиром» целиком и полностью опирается на одноименный фильм 1994 года. И поэтому проект, скорее всего, провалится, хотя уже заявлены второй сезон и спин-офф по «Мэйфейрским ведьмам».
Начнём с того, что две предыдущие экранизации досконально не соответствовали книгам, но это абсолютно нормально. Главная проблема сериала на данный момент в том, что он, грубо говоря, по мотивам фильма, который по мотивам книги. Потерять что-то важное в оригинале при таком «двойном переносе» очень легко. Так мы получаем историю Луи, которая теперь разворачивается в начале ХХ века, другое его происхождение (хотя тут больше соответствие общим тенденциям в сериальном производстве) и так далее. Все не буду перечислять, чтобы не пуститься в спойлеры. Но не это самая большая «потеря».
Из всего тотального переосмысления хроник от шоураннера Ролина Джонса и сценаристов из его команды только романтическая линия Луи/Лестат более-менее соответствует содержанию оригинальных книг Райс. Но при этом создатели сериала как-то умудрились не отобразить пронзительную трагедию этих отношений. Все сводится к истеричному взаимодействию двух актеров в кадре – Джейкоба Андерсона (Луи) и Сэма Рида (Лестат). Что примечательно, они хорошие актёры сами по себе, в этом легко убедиться, посмотрев их предыдущие работы. Но здесь в некоторых сценах – это какой-то турнир по переигрыванию и откровенной неуместности.
Да и в общем плане присутствует какая-то сумбурность и натянутость. Здесь как-то сами по себе герои обращаются в вампиров, почти нет всех этих экзистенциальных мук превращения из жертвы в хищника, страха перед вечной жизнью и вечным одиночеством. В первых сериях все это идет на уровне small talk. Что вызывает недоумение, так как это основа «Вампирских хроник». Запоминающаяся сцена обретения дитя – Клодии, такая важная для оригинального романа (без нее и романа то не было бы), опять же, в сериале безбожно слита. Как и ее последующие взаимоотношения с родителями. Создатели дали очень симпатичный набросок короткой идиллии вампирской семьи (хотя сцена в кинотеатре получилась достаточно милой), а Клодии, помимо бремени «вечного дитя» еще и добавили ворох подростковых проблем.
С маниакальным упорством я продолжаю обозревать хоррор-сериалы. Кому это сейчас нужно? Да никому. Но как бы мной упомянуто в одном из предыдущих обзоров, именно хоррор сейчас является самым «смотрибельным» из всех жанров. По ряду психологических и эскапических причин о которых мы говорили ранее, и о которых вы можете прочесть подробнее в любом более-менее обширном исследовании на эту тему.
Новый проект Netflix – мини-сериал «Монстр: История Джеффри Дамера» не просто очередные глянцевые ужасы, страшные сказки Райана Мёрфи. Это как раз таки Мёрфи «социальный» и остроактуальный. Реальная история серийного убийцы Джеффри Дамера, как выясняется, до сих наиболее точно иллюстрирует и даже препарирует современное общество. И дело тут не только в уже привычной тематике BLM, произволе полицейского государства, бытовой ксенофобии, шовинизме и в прочем. Мёрфи и его коллеги в этот раз взялись размышлять над темой происхождения зла. Того зла, которое возникает вот так просто, без видимых предпосылок, а затем растет, крепнет, становится нормой, возводится в культ. И этот процесс, явление, паттерн универсальный, как оказывается, он не привязан, как выясняется, ни к месту, ни ко времени, ни к строю, ни к нравам.
Здесь внесу небольшое лирическое отступление. Я не сторонник приема многих рецензентов — видеть знаки и аллюзий без явных на то поводов, просто полагаясь на свои какие-то умозаключения. Особенно, когда проект громкий, от Netflix или HBO, а развенчатель очередной «теории заговора», мягко говоря, представляет собой совершенно иной социокультурный пласт общества. Забавно, но «притягивать их за уши» какие-то темы и тезисы любят именно авторы обзоров кино. «Монстр: История Джеффри Дамера» не ставит себе задачи рассказать вам о том, что происходит за вашим окном именно в эту минуту. Повторимся — эта история универсальна, обыденная и поэтому она резонирует с происходящим сейчас, поэтому она способна «подсветить» какие моменты распада человечности как в частных случаях, так и в общем. Но это говорит лишь о качестве сериала и немного олдскульному подходу в изложении true crime в формат художественного произведения.
На протяжении первых семи серий нам рассказывают о жизни Джеффри Лайонела Дамера. Обычный молодой человек из Милуоки. Благополучная семья, не без своих проблем — но ничего из ряда вон. Как и сам Джеффри — со своими странностями, но «норма — это отсутствие нормы». И вот в какой-то момент он просто убивает свою жертву. Я далее идет повествование, мутное и токсичное как формальдегид из бутылки, про то, как Дамеру сходят с рук его зверства, причем в так, будто ему действительно позволяют убивать, насиловать, опаивать, от безнаказанности как он сам распадается как личность, и главное — как его никто не может, а главное не хочет остановить. За исключением одной женщины, которая оказывается неуслышанной, непонятой, несмотря на ее борьбу — и, в конечном итоге, ее «раскатывает» груз вины и ответственности за преступления другого человека. Впрочем, мы забегаем вперед. Эти семь серий идут в неспешном, даже несколько затянутом темпе. Кульминация и драма происходят в восьмой серии, слешер переходит в символизм, сильные сцены и диалоги, подчеркнутые филигранным актерским мастерством. Кстати, поговорим немного о касте. Основная масса комплиментов отходит Эвану Питерсу, но, честно говоря, мы не увидели от него здесь чего-то нового, что не было показано в той же «Американской истории ужасов» — там уже были показаны все грани психопатии. Тем более, что его Дамер — это что-то заурядное, не амбициозное, без какого-либо надлома, а если нет этого (точнее нам это не показано) — то там не может быть эмпатии, сожаления. Черт знает, ка оно там на самом деле это было, но Питер показал это так. А вот Ричард Дженкинс и Ниси Нэш — другое дело. Дженкинс часто снимается у Гильермо дель Торо (в частности в «Форме воды» и в «Аллее кошмаров»), но в здесь он раскрылся с неожиданной стороны — играя отца Джеффри Дамера, он сумел предоставить зрителю сложный противоречивый образ. Таких образов в сериале несколько, именно через них идет нагнетание драмы и истинной трагедии данной истории. Со стороны отца Дамера — это истинное отчаяние, раскаяние, бесконечный поиск причины произошедшего в себе и при
И сразу дисклеймер — я не фанат и даже не поклонник аниме. Но и не хейтер, мне ничего не мешает иметь в этом жанре любимые произведения, как, например «Призрак в доспехах», который я считаю культовым. Но по большому счету, я за аниме не слежу, а до «Бегущих по краю» добралась, как и, наверное, большая половина его аудитории, благодаря эпичному долгострою CD Projekt, который даже спустя два года после выхода остается чем-то крайне неоднозначным для игровой индустрии.
Но проекта «Киберпанк: бегущие по краю» все это не касается — совершенно другая сюжетная линия, время, вот только место действия то же — безжалостный, притягивающий всех на свое сияние Найт-Сити. В сериале переставлен очередной мономиф — главный герой – обычный подросток, который резко оказывается наедине со своими потерями и проблемами, переживает в прямом и переносном смысле трансформацию, попадает в среду себе подобных и после недолгого триумфа вступает в неравную схватку с корпорацией, одной из тех, что организует человечеству технократическое будущее. Вам ничего это не напоминает? Нам как раз таки тот самый «Призрак в доспехах», который мы упоминали ранее. Да, у этих двух проектов совершенно разные происхождения, принципы построения сюжета, но при этом они удивительно похожи неонуарным настроением, депрессивным, но одновременно воодушевленным взглядом на дистопический исход будущего, где среди прочего победил трансгуманизм. Отчасти победил, ибо «киберпанк – это не то, как ты живешь, это то, как ты умираешь».
Что до визуальной части и других «внешних составляющих» сериала — здесь сложно напортачить. Потому что Cyberpunk 2077 итак предоставляет огромный визуально-стилистический пласт — от создателей сериала только требовалось наиболее органично перенести это все в аниме-плоскость, расширив и «усугубив» все это в моментах батальных сцен. И у них это получилось. Благодаря этому сериал легко можно посмотреть на одном дыхании. То же можно сказать и про музыкальное сопровождение Акиры Ямаока — его присутствие в проекте – уже своеобразный знак качества. Единственное, что вызывает вопрос, — это трек Franz Ferdinand — This Fffire во время открывающих титров. На наш взгляд, звучит он несколько инородно. Впрочем, еще во время выхода игры ее аудиторию «поставили на место», неиллюзорно дав понять, что dark synth, synthwave и прочие outrun явно не будут доминировать в оригинальном саундтреке.
Резюмируя все вышеописанное — Netflix сумел представить продукт не только своевременный и самобытный, но и способный воскресить интерес к Cyberpunk 2077, не скатываясь при этом в откровенную промоакцию и фансервис. «Бегущие по краю» не делают ставку на аудиторию игры, или аниме жанра, или на sci—fi в общем плане – он подходит для массового зрителя и способен удержать его внимание и интерес. И даже если «Киберпанк: бегущие по краю» станет «разовой акцией», то он определенно останется одним из стоящих проектов своей тематики. 8/10
Мы постепенно приходим в себя и приводим в порядок блог, Telegram, стараясь регулярно опубликовывать что-то новое. Все актуальное постится в рамках моего сотрудничества с iasakh.com. После всех перипетий, связанных с блокировкой, им контент и просмотры нужнее, поэтому все интересное, что выходило на экраны в последнее время — там. Это рецензии на новые фильмы Ардженто «Тёмные очки», Хазанавичуса «Убойный монтаж», Кроненберга «Преступления будущего» и на долгожданного «Песочного человека» (к нему мы, кстати, скоро вернемся с материалом именно для этого блога).
Как можно заметить, почти всё — хорроры, и сейчас мы понимаем, что это неслучайно. Этот жанр был в свое время создан с эскапической целью, претерпел множество изменений, но изначального запала не утратил. Поэтому мы сейчас можем разбирать именно такое кино. И поэтому мы возвращаем сериальные обзоры для блога violanoir рассказом про второй сезон «Американских историй ужасов».
Сегодня вышла последняя серия второго сезона спин-офф антологии «Американские истории ужасов». Основной сериал Райана Мёрфи и Брэда Фэлчака заслуженно стал культовым, потому что сезон за сезоном создавал энциклопедию хоррор-жанра, дотошно, щепетильно, с большим вниманием к деталям, доказывая, что за литрами крови, завываниями призраков, бу-эффектами и горами мертвечины могут скрываться глубокий философский контекст, шекспировские страсти, драма и так далее. На последних сезонах даже были попытки в остроактуальность и прочие околосоциальные рассуждения, но они были не так успешны, как переосмысление канона жанра в первых сезонах. Да, мы снова про эскапизм. Но серьезно — Мерфи и Фэлчак в контексте этого проекта больше собиратели страшных сказок, чем мыслители-(анти)утописты — для последнего у них много других проектов. Именно поэтому поклонников у нечетных сезонов больше, чем у четных. Хотя «Фрик-шоу» был определенно хорош своей четко выверенной Барнумовской стилистикой.
Последний на данный момент сезон «Американской истории ужасов» представлял собой сплит — сначала вампиристический объективизм в духе Айн Рэнд, потом — конспирологическая истерика из космоса. При всей нашей любви к АИУ и то, и другое было, что называется, «притянуто за уши» и кричало благим матом о кризисе идей у создателей сериала. И здесь пришла на помощь анталогия «Американские истории ужасов», которая стартовала практически одновременно и, очевидно, была призвана разгрузить основную линию. Поэтому первая антология получилась крайне пестрой — здесь и сложносоставное закрытие арки «Дома-убийцы», и эксперименты с форматом фан-сервиса, и отдельные истории на злобу дня и не очень. Все это плюс куча новых имен в касте неплохо так сбивало зрителя с толку и оставляло кислое послевкусие судорожной попытки объять необъятное за 7 эпизодов.
Второй сезон не пошел по этому пути. Создатели определились с форматом, пусть и несколько олдскульным, и в этот раз сумели пронести сквозь него и оригинальный стиль, и настрой АИУ. При всей самостоятельности новых страшных сказок и преданий здесь есть место для основных сюжетных линий. Что видно сразу же, с первой серии новой антологии.
Dollhouse
Стильное ретро 50-х, ностальгирующее о кукольной женственности (во всех смыслах) дает бодрый старт для зрителя. Здесь все — интригующие сюжетные повороты, пугающие коллекции антикварных кукол и жутковатенькое производство винтажных, харизматичный злодей, преследование, побег и… это оказывается историей одного из персонажей «Шабаша». Поклонники третьего сезона АИУ, очевидно, в восторге.
Aura
Конечно же, это моветон — начинать обзор книги с предпоследней ее главы. Но раз мы именно оттуда взяли мотив для заголовка, нам следует с вами объясниться. Работа Джона Хиггса – журналиста и исследователя современной массовой культуры — раскрывает нам реалии ХХ века, учитывая все причины и следствия. И здесь был бы другой заголовок, если бы этот обзор вышел годом раньше. Но сейчас мы вместе с читателями нашего блога находимся в том критическом состоянии, когда с нами резонирует все. Так и выходит, что из всего исследования Хиггса особенно сильными теперь кажутся главы 3 («Война. Гордо реет тряпка») и 15 («Сеть. Планета Индивидуалистов»). А предположение автора о том, что «подобно тому, как в XVIII веке международные договорённости уничтожили в интересах империй анархию и беззаконие в океанах, интернет, каким мы его знаем сегодня, может «балканизироваться», превратившись в конгломерат сетей, контролируемых разными силами» (стр. 319), спустя 7 лет после выхода книги оказывается, увы, уже не предположением, а вполне себе реальной практикой.
Но все-таки давайте попробуем разобрать «Все страньше и страньше» по порядку. Если у современного научпопа уже сформировались какие-то исчерпывающие его цели и задачи, примеры, эталоны, образцы для палаты мер и весов, то данную книгу туда можно смело относить. Повествование весьма захватывающее и доходчивое. Даже если вы далеки от тем, о которых на страницах своей книги вещает Хиггс, вы не заскучаете и легко осилите 350 страниц за пару-тройку вечеров чтения. И мы не можем отделаться от мысли, что «Все страньше и страньше» писался как базис для документалки в духе канала HBO. Слишком много примеров, всем известных историй, медийных лиц. Причем без каких-либо лирических отступлений, характерных для нон-фикшена подобного рода. Вот здесь могут быть претензии от читателя искушенного или мимо проходящих снобов. Кто в конце концов не знает Кроули или эпичную историю создания «Дюны» Ходоровски? Почему все тезисы автора курсируют между индивидуализмом, империализмом и (пост)модернизмом? Действительно, позиция автора и ход его мысли порой вызывают вопросы, но у Джона Хиггса нет амбиций светоча своего поколения. Он оставляет пространство для самостоятельных умозаключений. И именно в такой подаче книга хороша и идеальна для тех, кто только пробует приучить себя к нон-фикшену как к жанру.
В первой главе «Относительность. Уничтожение омфала» автор закладывает основы – рассказывает, чем жил и дышал век предыдущий, какие омфалы себе устанавливал и почему события века ХХ красноречиво демонстрируют, что «омфал — это не более, чем вымысел» (стр. 41). «Жара» начинается с главы «Модернизм. Шок новизны» — что ожидаемо и справедливо. Беря в примеры такие характерные для своего времени личности, как Эльза фон Фрейтаг-Лорингофен, или такие характерные произведения, как «Улисс» Джеймса Джойса, автор скрупулезно разбирает термин «модернизм» и возвращается к нему в 14-й главе как к наиболее характерному культурному маркеру столетия.
И вот та самая 3-я глава, в которой автор допускает некую наивность, рассуждая об империализме. Например: «Имперская модель, так прочно встроенная в мировую историю, рухнула всего за несколько лет. 28 июля 1914 началась Первая мировая война. К моменту ее окончания 11 ноября 1918 императоры безнадежно дискредитировали себя. Они существовали всегда, а исчезли в мгновения ока» (стр. 69). Но, как показывает практика, имперская модель живее всех живых, как и имперское самосознание и все производные от него. Далее идут уж совсем какие-то прописные истины в духе «трава зеленая», «вода мокрая» — «в мире, где война ведется промышленными методами, нельзя доверять власть абсолютным монархам» (стр. 82). Что, безусловно, верно, но…
Эта книга стала одной из наиболее упоминаемых в последнее время. Думающая аудитория, которая пытается понять, исследовать и прогнозировать, рано или поздно натыкается на нарратив исследователя Германии до и во время Второй мировой Николаса Старгардта «Мобилизованная нация». Публикация состоялась еще в 2015-м. К слову, у профессора Старгардта до этого выходило два обширных исследования с внушительным временным промежутком — «Немецкая идея милитаризма: радикальные и социалистические критики» в 1994 году и «Свидетели войны: жизнь детей при нацистах» в 2005 году. Для полного представления об исследовательских приемах Старгардта было бы неплохо прочитать и их, но именно «Мобилизованная нация» оказывается сейчас наиболее остроактуальной и способной ответить на большинство вопросов о том, как можно допустить террор как один из вариантов нормы в сознании широких масс.
Что сразу подкупает в «Мобилизованной нации» — сведенное к минимуму присутствие автора. Он позволяет себе озвучить свое мнение и причастность лишь ближе к финалу исследования, а до тех пор выступает в роли беспристрастного рассказчика. Большая часть изложения построена на подлинных письмах, которые оказались в его распоряжении и на анализ которых ушло энное количество времени, зато из долгих семейных, любовных и прочих переписок мы получили вполне себе понятные образы реальных персон и их уклад жизни в Германии 1939-1945 годов. Люди как люди. В основном интеллигенция — учитель, юрист, фотокорреспондентка, начинающий писатель, журналистка, концертмейстер и так далее. Кто-то из них в ходе повествования призывается на фронт, но в целом это обычные «гражданские» семьи. Оттого и показателен данный срез общества — изначально незамутненная, аполитичная группа обывателей, но, с другой стороны, достаточно образованная для критического взгляда на те или иные вещи. Вот, например, описание одного из героев: «…Похоже, он персонифицирует тот моральный настрой и политическую отчужденность от нацизма, находившие выражение не в каком-то откровенном сопротивлении системе, но в определенной степени неприятия и во внутреннем несогласии с призывами и требованиями режима» (стр.26).
Тем не менее к 1939 году две трети населения состояли по меньшей мере в одной из массовых организаций партии, а в пятницу, 1 сентября 1939 года, население слушало речь Гитлера по радио о том, как польские войска обстреляли территорию Германии и «в 5:45 утра [фактически в 4:45] наши солдаты открыли ответный огонь». При том, что объявления войны не было — «Польша такой чести не удосужилась». Параллели сами самой напрашиваются, простите — уж ничего с этим нельзя сделать, это история, она не терпит сослагательных наклонений. «В 39-м слова фюрера служили скорее оправданием «самозащиты» в глазах немцев. Фраза «открыть ответный огонь прочно вошла в официальный лексикон» (стр. 49). В лексикон тех, кого еще недавно идентифицировали как «аполитичных немцев», тех, кого в 36 году ссыльные социал-демократы журили за «мелкотравчатый личностный семейный эгоизм» (стр. 36). Как это произошло? То есть останется риторический вопрос — почему это стремительное вырождение в «Мобилизованную нацию» происходит? Давайте разберем этот процесс в теории, которую предоставляет нам данное исследование Старгардта. Автор нам дает фору откатиться во времени назад, к Первой мировой, где между строк сквозит такой тезис, что разделение на Первую мировую и Вторую мировую иллюзорно — слишком много причинно-следственных связей, которые обусловили в том числе и образ «наследственного врага» (стр. 40), что дало шикарный базис для пропаганды Геббельса. Экономический и культурный кризис во время и после Первой мировой войны был достаточно свеж в памяти нации. И вдруг происходит успешный исход польской компании, что вызывает патриотическую эйфорию. Не будем упускать из виду достаточно длительный и болезненный этап вставания с колен, который подробно с углублением в предмет исследования описывает Старгарт в первом разделе под названием «Отражая нападение». Особенно примечательна здесь третья глава «Крайние меры». Описывая ее, целесообразнее обратиться к цитатам:
- «На протяжении первого года войны сто двенадцать немцев подверглись казни, почти все из-за отказов служить по религиозным убеждениям» (стр. 98).
- «Профессионалы в области здравоохранения сигнализировали о горячем стремлении не допускать расширения «паники», «победы» трусов и невротиков в вооруженных силах и «истеричных женщин в тылу», что, как они считали, и привело к поражению в 1918 году» (стр.
Эта книга историка Тамары Эйдельман – яркий пример прикладной вневременной функции жанра нон-фикшн. «Как работает пропаганда» вышла в 2018 году, но предмет исследования для книги актуален как никогда в нашей с вами новой реальности. И, к сожалению, будет актуален еще многие годы, пока не родится поколение, способное мыслить свободно, вне навязанных догматов и белого шума внушения.
Книга по объему небольшая, и, честно говоря, многие главы были разобраны самой Тамарой Натановной в интервью у Юрия Дудя, которое вышло пару недель назад – если не найдете в себе силы прочесть 200 страничек, можно просто послушать, про что они. Но, как вы знаете, мы не ищем легких путей, тем более в книге есть еще несколько важных вещей для понимания нынешней общемировой повестки, которые в том разговоре не были озвучены.
Но в первую очередь, наверное, стоит отметить ту легкость, с которой Тамара Эйдельман ведет повествование. Что ожидаемо от человека с таким опытом в своей сфере и педагогическим стажем. Возможно, тем, кто давно варится в данной теме, изложение покажется нарочито простым, а примеры – изъезженными, ну, кто не слышал про дело Бейлиса, Павлика Морозова, Хорста Весселя и про еврея Зюсса? Это мы так рассуждали, находясь в своей снобистской «зоне комфорта». Когда в феврале этого года нам бесцеремонно дали пинок оттуда, нам стало очевидно, что большинство не то, что не могут проводить параллели с историческими событиями своей страны — они эту историю не знают, точнее, знают как раз-таки посредством пропаганды. И тут мы подходит к оруэлловскому «Незнание – сила», в том смысле, что «искаженная информация — страшная разрушительная сила». Результат мы наблюдаем уже больше месяца. И, возможно, доступный язык грамотной литературы, именно такой, как у Эйдельман – последняя надежда для нашего общества.
Главу за главой нам объясняют механизмы пропаганды – не шибко сложные для реализации, зато отменно действующие на массы. До сих пор. Образ врага, «тяжкий» путь создания героя, продавливание посредством внутренней конформности, языковое манипулирование и многое-многое другое. И есть страшная особенность – все это эффективно как в руках гения, так и в руках полного дилетанта – последний не мытьем, так катаньем, «не духовностью, так душевностью» придет к своей цели, просто больше времени потратит. Есть ли выход? Тамара Натановна вместе со своим потенциальным читателем надеется, что есть. «Худший враг пропаганды – интеллектуализм» — приводит она цитату Йозефа Геббельса, который в свое время пропаганду как инструмент четко структурировал, откалибровал. Очевидно, что по девяти принципам Вильфреда фон Офена — личного референта Геббельса — до сих пор пишутся методички: «пропаганда – средство, а не цель»; «пропаганда должна, особенно во время войны, отказаться от гуманизма и эстетики»; «пропаганда – оружие в руках знатока»; «…должна быть меткой и быстрой»; «пропаганда всегда обращается к массам» (поэтому должна учитывать их умственные способности»; «…должна больше воздействовать на чувства, чем на разум»; «…не должна развлекать»; «…должна ограничиваться минимумом и повторять это постоянно»; «…не может быть объективной, она должна быть принципиально субъективно односторонней». Для человека думающего и анализирующего распознать в той или иной информации очевидный пропагандистский нарратив не составит труда. Вот только большинство разучилось думать.
В своем исследовании Тамара Эйдельман очень много внимания уделяет роману Джорджа Оруэлла «1984». Оно и понятно, да и времена настали такие, что мы бы посоветовали эту книгу держать в каждом доме как Библию. Разбираются самые сильные сцены романа, там самым как бы закрепляя доводы предыдущих глав на художественных примерах: концепт мыслепреступления, внутренняя конформность и ядовитая риторика (и «образ врага»), лозунги (один из которых мы приводили выше) и, конечно же, «Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует».
В финале книги «Как работает пропаганда» препарируется инцидент с письмом Кирилла Серебренникова в 2017 году – тот случай, когда искаженную информацию на голубом глазу подхватили практически все, а «торчащие уши» — несостыковки, несоответствие манере изложения режиссера, а главное – крайне странный, не присущий
Эта книга историка Тамары Эйдельман – яркий пример прикладной вневременной функции жанра нон-фикшн. «Как работает пропаганда» вышла в 2018 году, но предмет исследования для книги актуален как никогда в нашей с вами новой реальности. И, к сожалению, будет актуален еще многие годы, пока не родится поколение, способное мыслить свободно, вне навязанных догматов и белого шума внушения.
Книга по объему небольшая, и, честно говоря, многие главы были разобраны самой Тамарой Натановной в интервью у Юрия Дудя, которое вышло пару недель назад – если не найдете в себе силы прочесть 200 страничек, можно просто послушать, про что они. Но, как вы знаете, мы не ищем легких путей, тем более в книге есть еще несколько важных вещей для понимания нынешней общемировой повестки, которые в том разговоре не были озвучены.
Но в первую очередь, наверное, стоит отметить ту легкость, с которой Тамара Эйдельман ведет повествование. Что ожидаемо от человека с таким опытом в своей сфере и педагогическим стажем. Возможно, тем, кто давно варится в данной теме, изложение покажется нарочито простым, а примеры – изъезженными, ну, кто не слышал про дело Бейлиса, Павлика Морозова, Хорста Весселя и про еврея Зюсса? Это мы так рассуждали, находясь в своей снобистской «зоне комфорта». Когда в феврале этого года нам бесцеремонно дали пинок оттуда, нам стало очевидно, что большинство не то, что не могут проводить параллели с историческими событиями своей страны — они эту историю не знают, точнее, знают как раз-таки посредством пропаганды. И тут мы подходит к оруэлловскому «Незнание – сила», в том смысле, что «искаженная информация — страшная разрушительная сила». Результат мы наблюдаем уже больше месяца. И, возможно, доступный язык грамотной литературы, именно такой, как у Эйдельман – последняя надежда для нашего общества.
Главу за главой нам объясняют механизмы пропаганды – не шибко сложные для реализации, зато отменно действующие на массы. До сих пор. Образ врага, «тяжкий» путь создания героя, продавливание посредством внутренней конформности, языковое манипулирование и многое-многое другое. И есть страшная особенность – все это эффективно как в руках гения, так и в руках полного дилетанта – последний не мытьем, так катаньем, «не духовностью, так душевностью» придет к своей цели, просто больше времени потратит. Есть ли выход? Тамара Натановна вместе со своим потенциальным читателем надеется, что есть. «Худший враг пропаганды – интеллектуализм» — приводит она цитату Йозефа Геббельса, который в свое время пропаганду как инструмент четко структурировал, откалибровал. Очевидно, что по девяти принципам Вильфреда фон Офена — личного референта Геббельса — до сих пор пишутся методички: «пропаганда – средство, а не цель»; «пропаганда должна, особенно во время войны, отказаться от гуманизма и эстетики»; «пропаганда – оружие в руках знатока»; «…должна быть меткой и быстрой»; «пропаганда всегда обращается к массам» (поэтому должна учитывать их умственные способности»; «…должна больше воздействовать на чувства, чем на разум»; «…не должна развлекать»; «…должна ограничиваться минимумом и повторять это постоянно»; «…не может быть объективной, она должна быть принципиально субъективно односторонней». Для человека думающего и анализирующего распознать в той или иной информации очевидный пропагандистский нарратив не составит труда. Вот только большинство разучилось думать.
В своем исследовании Тамара Эйдельман очень много внимания уделяет роману Джорджа Оруэлла «1984». Оно и понятно, да и времена настали такие, что мы бы посоветовали эту книгу держать в каждом доме как Библию. Разбираются самые сильные сцены романа, там самым как бы закрепляя доводы предыдущих глав на художественных примерах: концепт мыслепреступления, внутренняя конформность и ядовитая риторика (и «образ врага»), лозунги (один из которых мы приводили выше) и, конечно же, «Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует».
В финале книги «Как работает пропаганда» препарируется инцидент с письмом Кирилла Серебренникова в 2017 году – тот случай, когда искаженную информацию на голубом глазу подхватили практически все, а «торчащие уши» — несостыковки, несоответствие манере изложения режиссера, а главное – крайне странный, не присущий
Эта книга историка Тамары Эйдельман – яркий пример прикладной вневременной функции жанра нон-фикшн. «Как работает пропаганда» вышла в 2018 году, но предмет исследования для книги актуален как никогда в нашей с вами новой реальности. И, к сожалению, будет актуален еще многие годы, пока не родится поколение, способное мыслить свободно, вне навязанных догматов и белого шума внушения.
Книга по объему небольшая, и, честно говоря, многие главы были разобраны самой Тамарой Натановной в интервью у Юрия Дудя, которое вышло пару недель назад – если не найдете в себе силы прочесть 200 страничек, можно просто послушать, про что они. Но, как вы знаете, мы не ищем легких путей, тем более в книге есть еще несколько важных вещей для понимания нынешней общемировой повестки, которые в том разговоре не были озвучены.
Но в первую очередь, наверное, стоит отметить ту легкость, с которой Тамара Эйдельман ведет повествование. Что ожидаемо от человека с таким опытом в своей сфере и педагогическим стажем. Возможно, тем, кто давно варится в данной теме, изложение покажется нарочито простым, а примеры – изъезженными, ну, кто не слышал про дело Бейлиса, Павлика Морозова, Хорста Весселя и про еврея Зюсса? Это мы так рассуждали, находясь в своей снобистской «зоне комфорта». Когда в феврале этого года нам бесцеремонно дали пинок оттуда, нам стало очевидно, что большинство не то, что не могут проводить параллели с историческими событиями своей страны — они эту историю не знают, точнее, знают как раз-таки посредством пропаганды. И тут мы подходит к оруэлловскому «Незнание – сила», в том смысле, что «искаженная информация — страшная разрушительная сила». Результат мы наблюдаем уже больше месяца. И, возможно, доступный язык грамотной литературы, именно такой, как у Эйдельман – последняя надежда для нашего общества.
Главу за главой нам объясняют механизмы пропаганды – не шибко сложные для реализации, зато отменно действующие на массы. До сих пор. Образ врага, «тяжкий» путь создания героя, продавливание посредством внутренней конформности, языковое манипулирование и многое-многое другое. И есть страшная особенность – все это эффективно как в руках гения, так и в руках полного дилетанта – последний не мытьем, так катаньем, «не духовностью, так душевностью» придет к своей цели, просто больше времени потратит. Есть ли выход? Тамара Натановна вместе со своим потенциальным читателем надеется, что есть. «Худший враг пропаганды – интеллектуализм» — приводит она цитату Йозефа Геббельса, который в свое время пропаганду как инструмент четко структурировал, откалибровал. Очевидно, что по девяти принципам Вильфреда фон Офена — личного референта Геббельса — до сих пор пишутся методички: «пропаганда – средство, а не цель»; «пропаганда должна, особенно во время войны, отказаться от гуманизма и эстетики»; «пропаганда – оружие в руках знатока»; «…должна быть меткой и быстрой»; «пропаганда всегда обращается к массам» (поэтому должна учитывать их умственные способности»; «…должна больше воздействовать на чувства, чем на разум»; «…не должна развлекать»; «…должна ограничиваться минимумом и повторять это постоянно»; «…не может быть объективной, она должна быть принципиально субъективно односторонней». Для человека думающего и анализирующего распознать в той или иной информации очевидный пропагандистский нарратив не составит труда. Вот только большинство разучилось думать.
В своем исследовании Тамара Эйдельман очень много внимания уделяет роману Джорджа Оруэлла «1984». Оно и понятно, да и времена настали такие, что мы бы посоветовали эту книгу держать в каждом доме как Библию. Разбираются самые сильные сцены романа, там самым как бы закрепляя доводы предыдущих глав на художественных примерах: концепт мыслепреступления, внутренняя конформность и ядовитая риторика (и «образ врага»), лозунги (один из которых мы приводили выше) и, конечно же, «Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует».
В финале книги «Как работает пропаганда» препарируется инцидент с письмом Кирилла Серебренникова в 2017 году – тот случай, когда искаженную информацию на голубом глазу подхватили практически все, а «торчащие уши» — несостыковки, несоответствие манере изложения режиссера, а главное – крайне странный, не присущий