«Как хороши, как свежи были розы
В моём саду…»
Мятлев 1843 год


Робкое дыхание утра…Тишина,
Словно зазеркальная, сказочного сна.
Как-то по особому расплескался свет:
Осень словно пробует золотить рассвет.
Зацепилось лето за колючий куст -
Роза фиолетовая потревожит грусть.
Жалость увядания ранит всё сильней,
Прикоснулась тайна к памяти моей.
«…хороши, как свежи…» - плакалось светло,
Юности безбрежие вспомнилось тепло.
«…хороши, как свежи…»…Осень, выйди в сад,
Снова безнадежье спрячешь в листопад.
Что же ты, хорошая, дождиком в ответ,
Призрачного прошлого отдаляя след.

Крапаней
[400x518]

Это моя маленькая дань вампирской теме, которая нынче переживает своё очередное рождение. Я уже писала на эту тему, но то был откровенный стёб. Сейчас же я честно постаралась быть белою и пушистою романтичной как белый северный зверь повышенной пушистости. Что из этого получилось - перед вами ;)

Когда б ты видел эти сны,
Мой ангел радости порочной,
Когда б не прелесть новизны
И алость капель между строчек,
Когда б я достоверно знал,
Кому достанешься ты ныне,
Мой потаённый идеал,
Горячий пульс в сухой пустыне!
Пожалуй, ты мне слишком нужен,
Мон шер, я не умею ждать:
Позволь тебя средь пышных кружев
С трёх поцелуев разгадать.
Пусть первый будет "на зубок" -
Немного нежности на пробу.
Второй - изыскан и глубок,
Как силуэт на крышке гроба.
А третий, словно тост - до дна,
Роскошно завершит картину;
И ты, гортанно простонав,
Прелестной кошкой выгнешь спину.
О, воплощённые мечты!
Ах, искушенье, - на ночь глядя -
Ума, таланта, красоты,
Изящных форм, шелковых прядей!
Твой поцелуй был так глубок
И полон токов паутинных...
Мон шер, я вытерпеть не смог,
Вкусив от радости невинной...
Так сладостно... Но крайне мало!
Позволь ещё раз пригубить...
Открой фиал с нектаром алым...
Как хорошо... Не может быть...
Что?.. Твой любимый атлас белый
Испачкан кровью, черт возьми?!
Прости, прости... Что тут поделать?
It's side effects, мон шер ами!

Мой мальчик идёт по ночному проспекту.
Скользнув поцелуем с расплавленных крыш,
Его провожает небесное лето
И шепчет: "Увидимся. Счастья, малыш".
Увидимся. Счастья. Прощаний не надо.
Оставленным временем незачем жить.
Глотни напоследок чистейшей отрады -
Когда доведётся ещё раз испить.
Когда доведётся, коснувшись губами,
Истаять, забыть о реальности дня.
Ты выдумал тонкую нить между нами,
А после придумал себя и меня.
А после придумал деревья и воздух,
Отчаянье, смелость, несдержанность дня,
Беспечность, усталость и горькие звёзды,
Ночные прогулки и блики огня.
Ночные прогулки, речную прохладу,
Скамью у камина холодной зимой.
Зачем эти слёзы? Не надо, не надо.
Он просто гуляет меж светом и тьмой.
Его провожает небесное лето,
Скользнув поцелуем с расплавленных крыш.
Мой мальчик идёт по ночному проспекту
И шепчет: "Увидимся. Счастья, малыш".

Изнемогая от тоски,
От горечи разлуки,
Слепые светят маяки,
Обрекшие на муки.

Распятой чайкой бьётся свет…
Лжи злобное безумие
Кружит, оставив страшный след
В лохмотьях полнолуния.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
На потонувшем корабле,
Судьбе своей навстречу,
Плыл тот, по ком маяк горел….
Плыл тот, по ком маяк горел!
А догорают свечи…

Крапаней
[700x525]

Всё ещё лето…Август томящий
Тычется в солнечный круг.
Рыжее облако в сини дразнящей
Льнёт к золотому костру.

В зелени блеклой деревьев всё чаще
Царствует липкая тень.
Облаком рыжим промелькнул в чаще
Золоторогий олень.

Рыжее облако-о-о!!!
Осень откликнулась,
Позолотила зарю.
С клёнами – липами жду светлоликую
В рыжем венце ,к сентябрю.

Крапаней
[598x480]

Новый день родился кровавым убийством ночи,

вдребезги тишь от пенья проснувшихся птиц.

Расстелить на траве покрывало охота очень

да упасть опьяненной, беспечной, счастливой ниц.

У ребят по карманам сахар да корки хлеба,

у меня за душой ни имени, ни гроша.

Если сладость - то лишь от просторов бескрайнего неба,

сытость - от троп, что пройдены не спеша.

Резкий вдох.

            Выдох - крик.

                           И молодость теплой кожи -

Чистый лист родившейся вновь души.

С ветром повенчана.Солнце ласкает: "Что же...

пой, забавляясь. и только любовью дыши".

Я люблю тебя… как лето
Сонной музыкой озер
Ждет хрустального рассвета
Утопая в звоне гор…

Я люблю тебя … как осень!
Светлой дымкой ноября,
Прошлым золотом колосьев
И фокстротами дождя

Я люблю тебя зимою!
Потому что Новый год….
Ты как праздник что со мною
Каждый день теперь живет :)

Я люблю тебя … а вёсны?
Их прекрасный нежный цвет..
Получилось что серьезно ---
Круглый год спасенья нет…. 

«Что ты при жизни
сделаешь раем?»
о.Владимир

Что ты при жизни
Сделаешь мне раем?
Летними брызгами
Солнце собираю,
Разноцветной радуги
Соберу лукошко:
Я тебя обрадую,
И себя немножко.

Море пшеничное –
Солнечные росстани.
На реке ресничками
Камышинки острые.
Зори земляничные –
Видишь, как просто!
А ещё черничные
Дали…или остров.

Что ты при жизни
Сделаешь мне раем?
Буду долго-долго жить,
Милый, обещаю!
Видишь, как просто!
Розовые дали….
Дали…Или остров
В островах печали.

Крапаней
[441x500]

Забвение – остров в безжалостном сне.
Рассвет сонной лаской проплыл по стене.
Солнце взглянуло на старый погост…
Уплыло, оставив оранжевый хвост.
Венки на могилах усопших невест…
Цветы восковые…Серебряный крест.
Покой или тайна? Постичь не могу.
Но прячет печально чужую беду
Нетоптанный клевер в россыпи рос,
И брошенный веер высохших роз,
И камень замшелый…Пластаясь у ног,
Он датой старелой лежит одинок.

Крапаней
[600x452]

Как мимолётен день…Уж птицы
Багряным всполохом в закат
Влетели с голубой страницы,
И точкой алою дрожат.

Как мимолётен день…Но прежде
Чем тени при’дут на восток,
В непозволительной надежде
Я пью желания глоток.

Как мимолётен день…Сомненья
Сменяют сладостный обман.
И ночь, во благо, во спасенье,
Снимает боль от старых ран.

Крапаней
[600x450]

Звуков много, суть одна:
Неважно, он или она.
Рисуешь раны на спине
И будешь вечно жить во мне.
Я вычищаю пыль из глаз,
Сегодня праздник не для нас.
Споткнулся кто-то, кто-то встал:
Он ничего не потерял.
Там, за окном, идет война,
Ну и чья же в том вина?
Общаясь кожей, слышишь стон,
Тебе не нужно знать имен.
Земля, крича, сдавила грудь
И, кажется, окончен путь.
Ты в чем-то прав был, в чем-то лгал,
Ты ничего не потерял.
Из носа кровь, помят рукав,
Закончить хочешь не начав.
Но послушай, что скажу,
Тебя сейчас я рассмешу:
Я сам себя подам на стол,
Да, знаю, детка, это вздор.
Я что-то отдал, что-то взял:
Я ничего не потерял.

В неизвестность прячет адрес
Слов «когда-нибудь» и «вдруг»,
Мой стареющий проказник –
Календарных лет недуг.

Обнищавшая усталость,
В тетиве поджатых губ,
Превращает шалость в жалость,
В настороженный испуг.

Коченеют пальцы…Руки
Взмахом скорбным отболят.
А вокруг меня разлука
Заплутала на полях.

А вокруг меня – ни звука,
Стынет сердце: есть ли рай?
Чёрный ангел, не баюкай,
Не баюкай, обещай.

Крапаней
[293x450]

Как ненавидеть было проще…
Слов недосказанная боль
Так безнадёжно – глухо ропщет
В тщете хрустально - голубой.

Щадили – неумело лгали,
Вернув прощения покой.
А слухи ложью прорастали
Над покаянной тишиной.

Стучались в запертые двери,
Ложились складками у губ.
И ты ушёл, не мне поверив…
Ушёл, предав и обманув.

Крапаней
[425x640]

Моё беспокойное время - двойник
Возникшего образа чуждой вселенной.
Невинный преступник, сбежавший из книг,
Прорвавший кордон чёрно-белого плена.
Невидимый зверь, ускоряющий шаг
На ветренных улицах тёмного солнца,
От ярости дня забывая дышать,
Скользя, переулками века крадётся.
Безумен и жаден полуночный мир,
Скупивший остатки его ощущений;
Но вексель бумажный, истёртый до дыр,
Давно для него не имеет значенья.
Имеет значение солнечный день,
Входящий звонок на последней минуте,
Пахучая краска на белом холсте,
Разбитый автобус на старом маршруте.
Неспешное утро в поместьях души,
Исполненный света источник прохлады -
Бесценная, глупая, бедная жизнь.
Всего лишь глоток. Больше просто не надо.
Рассказывай, странник, плети кружева,
Твой голос - желанный для сердца подарок.
Тебя никогда не пугала молва:
Ты выпил из всех переполненных чарок.
Однажды тебе надоест продавать
Разбитые стразы фальшивого рая,
Ты выкупишь вексель с пометкой "слова"
И сам не поверишь: бумага сгорает...

Уж сотни лет томится тёмный дух
В глухой пещере, что в скале у моря,
Снискав себе затворничества мук
Из-за того, что сделал много горя.

Когда-то был он злобен и шутлив:
Сжигал огнём под шёпот заклинанья,
Топил он в океане корабли,
Столкнув их дуновением дыханья.

Любил порою поиграть в войну -
Людей расставить хрупкие фигуры,
Их криками наполнить тишину
В усладу своей низменной натуры.

Теперь он, крылья чёрные сложив,
Сидит, от злости душащей рыдая,
А над пещерой духа сторожит
Недвижимая статуя живая.

Он высечен давно из камня был,
Великий, что хранит покой веками.
А демон уж почти лишился сил,
И попирает бог его ногами.

В твоей тёмной парадной грязно и пахнет мокрым хлебом. Я возвращаюсь сюда раз от раза и год от года. И ты здесь не живёшь уже второй десяток лет. А твои кошки помнят меня. Твои кошки и безумная соседка. Меня здесь узнают по звуку шагов - мало что меняется. Вчера меня спасли из лифта. Я не хотел, чтобы меня оттуда спасали. А они спасли. Они человечные. Меня любят в твоей парадной. Совсем недавно твоя соседка снизу предложила мне потрахаться. Она плакала и очень меня жалела. Но я не стал. Ведь я же знаю, что у тебя просто никогда не могло быть соседки снизу. И я сидел на лестнице у подъезда, с твоими кошками. И с этой безумной женщиной семидесяти лет, что живёт на два этажа выше. Она любит меня, она дарила мне цветы. Я не люблю эдельвейсов, они невкусные. Знаешь, в твоём подвале живёт прекрасный дворник. Говорят, он испанец. Он говорит. Он обещал мне, что, когда вернётся в Испанию, обязательно выдаст мне визу. А я не хочу в Испанию. Я хочу к тебе. Мне кажется, что ты ещё помнишь меня. Мне кажется, что ты летала отдыхать на Мальту, и там вспоминала обо мне. Мне кажется, что вчера, когда я смотрел с твоей лестничной клетки на мутный закат, меня позвал твой голос. Я обернулся, но увидел только глупую мёртвую крысу. Она смотрела сквозь меня. Наверное, на рай.
Сегодня три часа. Три часа и восемь минут. Мне сказали, что время идёт и что минуты меняются, но я не поверил. Ведь это глупо - чтобы сейчас я тоже изменился, как те минуты. Мне сказали, что прошло уже двадцать лет - и поэтому я пишу тебе, что прошло уже двадцать лет. Ведь никто не может знать: может быть, ты тоже веришь, что время меняется. Может быть, твоё время меняется? Может быть.
А мои домашние тапочки - они с собачками, ты, кажется, хотела такие. Вчера пошёл снег и я промок насквозь. Я сидел на крыше, а собачки загрустили. Они, мне кажется, даже плакали. Слишком холодно было там, на крыше. Теперь я здесь, я в поезде. Знаешь, я всегда хотел уехать далеко. Очень далеко, вместе с тобой. Может быть, ты там, куда я еду? Это очень далёкий поезд. И со мной едет мой друг. Ты никогда не любила его, моего друга. Он пугал тебя. А я договорился с проводником - он даже не заметил моего друга. У меня есть очень длинный плащ - я под ним его спрятал. Теперь, стоит мне только захотеть - и поезд никуда не уедет. Он полетит, и гораздо дальше, чем мог бы уехать. И мы полетим вместе с ним. Может быть, ты, всё-таки, там? Дождись меня, пожалуйста. Я просто поговорю с тобой - и вернусь. Если меня отпустят.
Говорят, оттуда никто не уходит. Но я уйду, если меня отпустят. Ведь мои эдельвейсы завянут. Я спрашивал у всех - я ходил по вагонам: никто не боится за свои цветы. Они боятся за жизнь - а за цветы не боятся. Поэтому их не отпустят. А меня отпустят - я знаю. В твоём дворе так легко замёрзнуть - а они ведь даже не распустились.
Просто я хочу побыть с тобой две минутки. И потом уйду, обещаю. Меня ведь будут ждать. Я должен знать, что ты читала мои письма. Только и всего.
Извини, меня зовёт мой друг. Мы с ним должны подготовиться - совсем скоро конечная, пора взлетать. Тут много хороших людей. Тебе понравятся. Ты полюбишь.
Привет, жди меня.
оригинал

Боюсь, что нечего сказать
Вам, неживущим на Востоке:
Про базилика аромат…
Рассветов розовые щёки…

Прохладу вмиг сменяет зной,
Дышащий важностью и ленью.
Скользнёт услужливый покой
Послеобеденною тенью
На жёлтый с красным минарет:
У входа, словно янычары,
Стоят чинары…/Их уж нет:
Стекло, бетон и столб фонарный/.

Боюсь, что нечего сказать…
Отчаянно, как в раз последний,
Спешит заждавшийся закат
Сгореть дотла! И горд и рад
Пожаром в ночь глядеть победным…
Опять томится аромат…
И ветер потревожил сад.

Крапаней
[500x368]

Предлагаю вашему вниманию отрывки из произведений постоянных авторо нашего сообщества. Угадываем, кому принадлежит какая цитата. Поиском не пользуемся, свои собственные цитаты "вспоминать" не надо)))


1.По полю маков идёт девочка лет семи. Она худенькая. Одета в белую майку, красные шорты. Показываются её ноги. Вдруг девочка спотыкается о камень и падает. Из коленки течёт кровь. Мы видим лицо девочки. Она собирается заплакать. Свет меркнет.

2.все что с собою возьмешь с последней границы -
камушек и лоскуток от Ее сарафана
это тебе не цветы собирать шафрана
это как столб у черты, вполовину врытый
на нем табличка побитая ветром и пылью
"с правого берега не суждено воротиться,
с левого пропасть, что не становится уже

3.В губы кляп и на раны йод.
В город - холод и голодёд.
Губ твоих недопитый мёд
Бог не выпьет и не поймёт.

4.Всё становится сразу таким простым, и ты знаешь, что точно – прав. Будут ветры меняться, срываться дни, все забудут их звук и вкус. Но останется небо, огни, дожди и твой хриплый бездомный блюз. И никто не узнает потом, кому посвящаешь ты этот бой.

5.Приклеют ресницы бесполые звёзды,
Напудрят носы и назначат свиданья;

6.Он держит трубку уже полсуток,
Там поселился ее фантом.
То начинает кидать все в сумку,
То достает вдруг ее рисунки,
И прижимает к себе альбом.

7.я просто плачу как дитя
минута тикает часов.
я ждал я ждал тебя
но потом был прогнат стаей волков.

8.Ау. Проснись. Давай. Я говорю, проснись.
Смотри, сегодня я особенно красива.
Твоя любовь – плевок в нутро презерватива,
Моя любовь – четыре стона рыльцем вниз.

9.Говорила мне мама, упрашивала
- Не ругайся ты с каждым по мелочи!
Потерпи, промолчи, уступи хоть раз!
Глядь - сойдешь среди прочих за умную...

можно угадывать всех сразу, можно часть, можно кого-то одного)
ждём-с

Подмостчане, просыпаемся и реагируем на предыдущий пост)))