В свое время я была неплохо знакома с  Юрием Никулиным. У меня вообще было много друзей в старом цирке. Я приводила туда детей, сама заезжала при каждом удобном случае, даже Новый год праздновать там приходилось. В цирке всегда работало много бывших спортсменов. Свои люди, одним словом. И о спорте, естественно, там знали не понаслышке. Никулин однажды сказал о трехкратном олимпийском чемпионе Александре Карелине: "Что мне особенно нравится, как бывшему клоуну, что у него - грустные глаза".

Грустные глаза - признак думающего человека. Я и сама неоднократно убеждалась в этом. Но ту никулинскую фразу чаще вспоминала вовсе не применительно к Карелину. А когда общалась с человеком, которого иначе, как клоуна, многие мои коллеги не воспринимали вовсе. Я о Газзаеве.

Сама относилась к нему по-разному. Восхищалась, - когда он работал в Алании. Следила с интересом, когда он взял сборную. Ненавидела, когда он вернулся в ЦСКА, сместив Артура Жорже и на какий-то мой не очень приятный вопрос (кажется, речь шла о том, что он, Газзаев, пришел уже не в свой клуб, а на поле, тщательно Жорже подготовленное для того, чтобы штурмовать новые высоты) он просто выгнал меня из кабинета, отказавшись разговаривать. При этом я понимала, что мое личное раздражение не на него направлено. А, скорее, на себя. Ну, не сумела я тогда подобрать другие слова. Газзаев же всегда взрывался, как порох, если разговор вдруг затрагивал болезненную для него тему. Знала я об этом? Конечно, знала. А, значит, сама и виновата.

Просто раздражение тогда было настолько велико, что шпильки тренеру я вставляла при каждом удобном случае. Например, на сборе ЦСКА в Железноводске в 2006-м, где Газзаев - тренер-победитель, был настолько преисполнен триумфа в Кубке УЕФА, что вообще не допускал, как мне показалось, критики в свой адрес от посторонних. Я же завела разговор о том, что его бразильцы - законченные лентяи. А сам он, как мне кажется, просто утерял рычаги для того, чтобы с ними справляться.

Снова был взрыв, правда, никуда он меня не выгнал. Да и некуда было - с территории закрытого санатория, тем более, что номер мой не футбольным клубом был оплачен. Потом помирились, но напряжение в отношениях так и осталось.

Поcле того сбора и последнего нашего с Газзаевым интервью  я долго поедом себя ела. По глазам тренера прекрасно ведь видела, что он сам все понимает. И про Жорже, и про бразильцев, и про футбол, просто натура такая - даже если ошибку сделает, никогда в ней не признается. Тем более - женщине. Не признает промахов, упирается до последнего, но выводы делает, и делает быстро.

Он всегда был, да и сейчас остался, большим ребенком. Очень уязвимым и оттого капризным. Редко позволял себе проявлять искренние и совершенно детские эмоции, и всегда при этом находились те, кто поднимал его на смех. Клоун...

Если вдуматься, все мы из года в год отказывали ему в праве быть таким, как он есть. Чего-то требовали, за что-то критиковали, хотели слов и действий, в соответствии со своими взглядами. И раздражались, упираясь в железобетонную стену. 

А сейчас он все-таки ушел. Я не знаю, надолго ли. С кем и когда вернется. И вернется ли вообще. Мне грустно на самом деле. Потому что я так и не смогла понять, что же за человек - Газзаев. Там, внутри, под колючей кожурой. И на что он на самом деле способен, как тренер. Ну, кто, например, ожидал от ЦСКА такой концовки сезона? То-то и оно...

Ну, да, усы не сбрил. Да и хрен с ними, с усами. Хотя мне тогда все-таки казалось, что, раз уж если пообещал, должен выполнить. А вот нынешние разговоры "Пацан сказал - пацан сделал" кажутся мне сильно притянутыми за уши. Не верю я, что это его решение было. Вот не верю - и все тут. Может, оно и к лучшему, но все равно почему-то грустно

[450x668]

Александр Вильф ("СЭ")