Название: В тридевятом царстве (сказочная история любви)
Автор: littlebirdtold
Оригинал: Once Upon a Time
Разрешение: получено
Переводчик: lunar-fairy
Бета: Паранойя Либестуд
Пэйринг/Персонажи: Спок/Кирк, Маккой/Т'Принг, Аманда, Сарэк, Т'Пау, Т'Пол, Джоанна Маккой
Фандом: АУ с расплывчатыми ссылками на ST:XI и TOS
Рейтинг: подлинный NC-17
Жанр: романс, ангст, драма, юмор, мат
Предупреждения: сомнительное согласие, дикий!Спок, странная вулканская биология, мат, красочный секс
Саммари: Во вселенной без Федерации, где не было Первого контакта, Джим Кирк довольно популярный парень. В канун Рождества, благодаря серии странных событий, Джим попадает в параллельную вселенную, где Млечный Путь находится под контролем инопланетной расы, и становится слугой в резиденции Королевского Дома Вулкана. Когда Джим начинает адаптироваться к новой жизни, его любопытство все портит... но эй, вулканцам не следовало говорить, что ему нельзя заходить в это крыло дворца; Джим никогда не был хорош в подчинении правилам.

Саммари 2: Это история о том, как Джим Кирк стал принцессой ("Принцем-консортом, Боунс!") Объединенных Планет Вулканского Королевства.

Глава 1

Палец Джима завис над кнопками его сотового, когда из кухни донесся голос Вайноны:
- ...нет, Джордж, это не дело. Ты сказал, что заберешь его на Рождество... Меня не волнует, что у тебя есть другие планы с семьей Пайка. У меня тоже планы... Что за чушь!
Вздохнув, Джим потянулся к пульту и включил телевизор. Шел какой-то ужасающий сериал - "Плезантвиль" или что-то в этом роде - но он не потрудился переключить канал. Все что угодно, даже это глупое шоу, было лучше, чем слушать, как его мама пытается избавиться от него, причем на Рождество.
Губы скривились от этой мысли. Видимо, она не хотела, чтобы он испортил ее идеальное Рождество с Фрэнком и его сыном-кретином. Теперь оставалось только подождать, кто из родителей проиграет в споре и будет вынужден терпеть его присутствие на Рождество. Он ставил на Вайнону.
Джим чуть не соблазнился предложить им подбросить монетку. Еще больше соблазняла мысль сказать им, что они могут идти к черту, и что он может провести Рождество в другом месте, но это слишком облегчило бы им жизнь.
- Нет, я не могу тебя выручить - я же сказала тебе, у меня тоже есть планы!.. Что? И тебе хватает наглости говорить, что Рождество - семейный праздник? Что я должна "поступить правильно", а ты можешь бросить твоего сына в канун Рождества ради свадьбы сестры Пайка... и кто, вообще, женится в канун Рождества? Какими эгоцентричными должны быть люди, чтобы думать, что их свадьба важнее Рождества?.. Меня это не волнует, Джордж. У меня уже есть планы! Кроме того, ты должен поговорить с ним, мне надоело иметь дело с его постоянными закидонами. Ты знаешь, сколько раз за последние несколько недель мне звонил директор? Семь. Твой сын такой же как ты - безответственный...
Джим прибавил звук.

- Милая, я дома, - говорит мужчина, входя в парадную дверь и вешая шляпу на вешалку.
Женщина входит, развязывая фартук. Она подходит к мужу и целует его в щеку.
- Здравствуй, дорогой, - говорит она мягко. - Как прошел день?
- О, превосходно. Знаешь, мистер Коннел сказал, что если дела и дальше будут так идти, то я могу получить повышение раньше, чем думал.
Она окинула его обожающим взглядом.
- Ах, милый, это замечательно! Я всегда знала, что ты можешь это сделать. Ты купил рождественские подарки для детей?

Закусив губу, Джим выключил телевизор и снова обратил внимание на сообщение, которое писал Гэри, стараясь игнорировать разговор в другой комнате. В горле стоял ком и не хотел уходить.
- Нет, Сэм не приедет домой на Рождество, он остается в кампусе... Нет, Джим не может к нему поехать, у меня нет таких денег, и, в любом случае, Сэм не хочет, чтобы он там был... Ладно, хорошо. Он останется на Рождество со мной, но ты мне должен, понял?
Губы Джима изогнулись в кривой улыбке. Ё-мое, что за любящая у него семья. Кто бы мог подумать, что когда-то давно его родители действительно беспокоились о нем? Такое ощущение, что это было многие годы назад.
Ну и в жопу их. Джим был счастлив в собственной компании.

~~*~~

Гэри хмыкнул, глядя на Марка и его тормознутого друга.
- Черт, он такой жалкий. Поверить не могу, что он твой родственник, Джим...
- Он мне не родственник, - оборвал Джим, глядя в сторону.
- Чувак, он типа твой сводный брат и все такое, но он...
Но когда Джим посмотрел на него, он быстро добавил:
- Я просто хочу сказать, что он ничтожество. Ты гораздо, гораздо круче.
- Он мне не сводный брат, - процедил Джим сквозь зубы. - Моя мама спит с его отцом. Это не делает его моим сводным братом.
Гэри поднял брови.
- Но он живет в вашем доме.
Челюсти Джима сжались.
- Пока что...
- Да плюньте на него. Посмотрите, кто сюда идет, ребята, - прервал Рик, подталкивая его. Джим поднял взгляд.
Джессика Хокинс, первая красотка школы, шла в их сторону, сопровождаемая своей обычной свитой из девочек. Она была одета в короткую юбку и топ с глубоким вырезом под расстегнутой курткой, ее светлые волосы развевал ветер.
Несколько мгновений Джим безмолвно смотрел на нее, задаваясь вопросом, как эта девчонка не отмораживает себе задницу в такую погоду - шел снег - потом вспомнил, что, как предполагается, это должно его возбуждать.
Натянув улыбку, Джим оторвался от стены, к которой прислонялся.
- Давайте скажем привет?
Рик и Гэри ухмыльнулись и последовали за ним.
Две группы остановилась в нескольких футах друг от друга. Джим улыбнулся Джессике, бросая на нее быстрый оценивающий взгляд.
- Привет.
Она, взмахнув ресницами, улыбнулась столь же лучезарно.
- Привет.
- Привет, - сказали Рик и Гэри подругам Джессики. Те улыбнулись.
Вот дерьмо, это было неловко... и отчасти забавно и глупо. Вдруг Джиму в голову пришла идея, и он улыбнулся еще шире.
- Эй, Джесс, хочешь прийти ко мне домой завтра вечером? Мы можем посмотреть телевизор и поболтать.
Она моргнула.
- Но завтра сочельник.
- Ну и что? - наклонив голову, ответил Джим с ленивой улыбкой. - Несомненно, это не может быть важнее меня.
Она покраснела, глядя на него огромными глазами.
- Ээ, ладно. Я имею в виду, если ты думаешь, что твоя семья не будет возражать.
Улыбка Джима стала еще слаще.
- Не беспокойся, они не будут. Они будут рады, Джесс.
- Тогда ладно, - прошептала она. - Я приду около шести?
- Договорились, - ответил Джим.
Она улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, а затем обе группы развернулись и пошли в противоположных направлениях.
Гэри и Рик похлопали Джима по спине.
- Боже, ты реально крут! Свидание с самой горячей цыпочкой школы!
Джим улыбнулся, думая о том, как будут счастливы его мама и Фрэнк.

~~*~~

Стоя у окна своей комнаты, Джим смотрел, как мерцают рождественские огни на доме МакФарландов, включаясь и выключаясь.
- Нет, Гэри, я должен идти вниз, - сказал он в трубку. - Джессика придет с минуты на минуту... Разумеется, приятель. Конечно, я вам расскажу, как все прошло.
Он повесил трубку и, поправляя свитер, уверенно спустился по лестнице и направился прямиком к дивану. Он почти не заметил Марка, который вошел в комнату с другой стороны и поспешил туда же.
Они достигли журнального столика и одновременно потянулись за дистанционкой. Оба замерли, оценивая противника.
- Что ты делаешь? - сказал Марк, сердито дергая пульт.
Джим бросил в ответ столь же пронзительный взгляд.
- Что ты делаешь?
Ни один из них не сдвинулся. Они по-прежнему сжимали дистанционку.
Джим нахмурился.
- Марк, вали отсюда. Через пять минут здесь будет Джессика Хокинс!
- Через пять минут начнется "Гелвин"!
Джим рассмеялся.
- И что? Ты думаешь, меня это волнует?
Марк пожал плечами.
- А ты думаешь, меня волнует твое дурацкое свидание? Иди смотреть телевизор наверх.
Джим недоверчиво посмотрел на него.
- Наверх? Там нет стерео! И кто ты, черт возьми, такой, чтобы говорить мне, что я должен делать?! Это мой гребаный дом, а ты здесь никто!
Марк усмехнулся.
- Это больше мой дом, чем твой. Ты здесь никто...
- Заткнись, - зарычал Джим, чувствуя, как загораются щеки. Он дернул пульт - Марк дернул его к себе.
Прежде, чем они осознали это, дистанционка вылетела у них из рук и упала на паркет. Корпус треснул, и из него выпала пара кнопок.
- Черт, черт, черт, - пробормотал Марк себе под нос, опускаясь на колени и сгребая детали. - Это твоя вина! Из-за тебя и твоего глупого свидания я пропущу "Гелвина"! - Похоже, он был готов заплакать. - Я ждал этого год! И я определенно скажу Вайноне, что ты это сделал. Бьюсь об заклад, что она посадит тебя под замок на год!
Джим фыркнул, закатывая глаза.
- Я уже описался, приятель. И жаль разочаровывать, но через несколько месяцев мне будет восемнадцать, и я собираюсь свалить отсюда. И перестань ныть по пустякам, неженка! Мы можем включить его нормальным...
- Нет! - завопил Марк. - Это новая модель, она не может работать без пульта!
Раздался звонок в дверь, и Джим вздохнул.
- Черт, она уже здесь.
Разглаживая одежду, он подошел к двери и открыл. Джессика одарила его сияющей улыбкой, несмотря на холод, она была в мини-юбке и туфлях на шпильках.
- Хэй.
- Привет, заходи, - сказал Джим с обворожительной улыбкой и отошел в сторону, освобождая ей дорогу. Закрыв дверь, он повел девушку в гостиную, надеясь, что Марк уже ее покинул.
Но нет, ублюдок все еще сидел на полу возле разбитого пульта.
- Эм, это Марк, - с неловкой улыбкой сказал Джим Джессике. - Ты, наверное, знаешь его по...
Марк фыркнул, глядя в пол.
- Не трудись, Джимми. Все равно она здесь, просто чтобы потрахаться...
- Марк, - процедил Джим сквозь зубы, чувствуя, как его лицо загорелось. - Заткнись.
- Ой, ладно, будто это неправда! - снова фыркнул Марк. - Она, наверное, плевать хотела на просмотр телевизора. - Он нахмурился. - Тебе надо было просто увести ее наверх, как я тебе и говорил, и тогда все были бы счастливы! Должен сказать, у нее классные сиськи.
Джим взглянул на Джессику, которая покраснела от смущения, и подошел к Марку, вздергивая его на ноги.
- Я скоро вернусь, - сказал он Джессике, вытаскивая Марка из гостиной, вталкивая его в ближайший коридор.
- Отпусти меня! - вскрикнул Марк, пытаясь освободиться из захвата, но это было бессмысленно - противник был гораздо сильнее. Джим захлопнул за ними дверь и повернулся к пленнику.
- Какого хрена? В чем проблема? - крикнул он, сердито глядя на него.
Марк смотрел на него так же.
- Моя проблема в том, что из-за тебя и твоей безмозглой девчонки я пропускаю шоу, которое ждал целый год!
Джим закатил глаза.
- Да ладно, Марк, кого волнует это дурацкое шоу...
- Меня! - закричал Марк, его глаза налились кровью, а руки сжались в кулаки. - Да, конечно, кого волнует, чего я хочу, когда мистер Популярность хочет тут смотреть телевизор, только чтобы залезть в трусы какой-то тупой блондинке!
Джим наклонил голову, сузив глаза. Он недобро усмехнулся.
- Ты просто завидуешь мне, признайся. Ты завидуешь, что я популярен, что все меня любят и что у меня много друзей, а ты никто.
Марк фыркнул.
- Чему я должен завидовать? Ничтожествам, которых ты называешь друзьями? Они бросят тебя в ту же секунду, как ты перестанешь быть популярным. Может у меня и немного друзей, но они настоящие, им интересны я и моя жизнь! И лучше быть никем, чем какой-то фальшивкой. - Он закатил глаза. - Ты знаешь, что половина школы до печенок тебя ненавидит? Никто не любит тебя по-настоящему, Джим! Никто - ни твоя мама, ни твой папа и определенно ни твой брат, - он сбежал как только смог и с тех пор даже не позвонил тебе! Никого не волнует твоя жалкая задница! Даже твоя мама любит меня больше, чем тебя!
Джим слушал Марка, неосознанно сжимая кулаки.
- Заткнись.
- Почему? Это правда!
- Что здесь происходит? - резко произнес знакомый голос, и они оба повернулись навстречу Вайноне. Та была в фартуке и с убранными в пучок волосами. Неужели они так громко говорили, что она услышала их с кухни?
- Он сломал телевизор! - выпалил Марк, прежде чем Джим смог что-то сказать.
- Что? - сказала Вайнона и устремила жесткий взгляд на сына. - Ты хоть представляешь, сколько он стоит?
- Я его не ломал, - сказал Джим, выдыхая сквозь зубы. - Это всего лишь пульт, и в любом случае, это вина Марка, а не моя. Он лжец!
- Джеймс Тиберий Кирк, прекрати немедленно, - оборвала Вайнона. - Марк никогда не лжет.
Сдержав сарказм, Джим горько фыркнул. Он даже не был удивлен тем, что его мама приняла сторону Марка.
- Конечно, нет. Это ведь я всегда лгу, правда, мама?
Вайнона сузила глаза.
- Не говори со мной так, молодой человек. Ты под домашним арестом. Марш в свою комнату!
Джим перевел взгляд с ухмыляющейся физиономии Марка на сердитое лицо мамы... и вдруг понял, что с него достаточно.
- Нет.
Глаза Вайноны опасно сверкнули.
-Нет?
Джим стиснул зубы.
- Нет, - выплюнул он. - Мне надоел этот дом, Айова и вы все. Я сваливаю отсюда. Веселого гребаного Рождества. - Он повернулся и выбежал из помещения, хлопнув дверью.
Гостиная была пуста. Джессика ушла. В общем-то, Джим не мог ее винить.
Он уставился на разбитый пульт на полу; в глазах щипало.
Мне надоело иметь дело с его постоянными закидонами.
Никто не любит тебя, Джим! Никто! Ни твоя мама, ни твой папа и, определенно, ни твой брат... Никого не волнует твоя жалкая задница! Даже твоя мама любит меня больше, чем тебя!
К черту их всех, сказал он себе, и гордо вышел из дома.
Снаружи было уже темно. Его свитер совершенно не защищал от холодного декабрьского ветра, но, по крайней мере, снег больше не шел. Джим автоматически выбрал ближайшую заснеженную дорожку, слова Марка продолжали звенеть у него в ушах. Парень обнял себя и поднял голову. Несколько ярких звезд подмигивали ему через просветы в облаках, и Джим слабо улыбнулся. Он всегда любил смотреть на звезды; ему нравилось представлять, что происходит там, в космосе.
Ну, с Рождеством меня. Боже, я ненавижу эту жизнь. Я хочу другую; хочу, чтобы было кого любить.
Джим вслух посмеялся своим мыслям. Вот дерьмо, он был жалок. Он должен просто вернуться домой. Может, завтра его жизнь не будет казаться такой дерьмовой, как сейчас.
- Это одно из самых интересных желаний, которые мне довелось слышать. А я их слышал немало, можешь мне поверить, Джеймс Кирк, - произнес незнакомый голос, и Джим остановился как вкопанный.
Парень нахмурился. Он мог бы поклясться, что еще секунду назад был один, но теперь перед ним стоял мужчина средних лет.
- Кто вы? Откуда вы знаете мое имя?
Мужчина весело улыбнулся ему.
- Разве не ты только что загадал на звезду рождественское желание, человек?
Рот Джима приоткрылся.
- Что? Кто, ебать, ты такой?
Незнакомец печально покачал головой.
- Нынешние дети. Такие грубые.
- Кто. Ебать. Ты. Такой?
Мужчина сверкнул лукавой улыбкой, которая послала дрожь по спине Джима.
- Ты можешь называть меня... Сантой, - сказал он, забавляясь. - Я здесь, чтобы выполнить твои желания.
- Не смешно, мать твою, - прорычал Джим. - Последний раз спрашиваю: кто ты?
Незнакомец опасно прищурился, губы изогнулись в угрожающую улыбку.
- Не говори со мной так, человек. Тебе повезло, что сегодня вечером я в хорошем настроении... на самом деле, ты должен быть благодарен, что я вообще здесь. Ты знаешь, сколько триллионов жалких желаний вы, люди, загадываете в канун Рождества? Я выбрал твое только потому, что это было нечто стоящее. - Его улыбка стала шире. - Кроме того, тебя довольно трудно игнорировать, малыш. Интересно, каков твой пси-рейтинг. По сравнению с другими людьми, ты очень одарен телепатически. Это крайне необычно для пси-нулевого вида.
Джим рассмеялся: - Ты серьезно говоришь, что можешь исполнять желания? Что ты курил, приятель?
Незнакомец с улыбкой покачал головой. Он слишком много улыбался. Это было довольно жутко.
- Ты, конечно, мне не веришь. Вы, люди, никогда не верите. Что, если я скажу, что знаю, чего ты пожелал?
Джим усмехнулся, уверенный, что парень вешает ему лапшу на уши.
- Конечно, давай послушаем.
Мужчина улыбнулся.
- Ты ненавидишь свою жизнь, хочешь другую и хочешь, чтобы было кого любить.
Джима разинул рот.
- Ха, ты выглядишь застывшим, как ледяная скульптура. Я могу это исправить, - сказал мужчина и щелкнул пальцами. Джиму тут же стало тепло.
- Кто ты? - ошарашенно спросил он. - Или что ты?
- Мое имя тебе ничего не скажет, - ответил тот со скучающим видом. - И это действительно не имеет значения. Важно то, что я могу исполнить твою мечту... если ты действительно этого хочешь.
- Что ты имеешь в виду: если я действительно хочу?
Мужчина фыркнул.
- Я выполняю эту работу 2028 земных лет. Ты не представляешь, что я видел, человек. По сравнению с некоторым дерьмом, которое я видел, то, что происходит с тобой - это лишь некий подростковый кризис. Пройдет, поверь мне. Твоя жизнь в этой вселенной и вполовину не так уж плоха, Джеймс Тиберий Кирк.
Джим нахмурился, его мысли разбегались. В этой вселенной? Что это значит? Кто, черт возьми, был этот парень... это существо? Потому что он определенно не был человеком.
Прежде чем Джим смог спросить, тот продолжил.
- Есть много параллельных миров, в которых твоя жизнь гораздо хуже, чем в этом. По крайней мере, здесь твои отец, мать и брат живы, не так ли? Правда, это не самая любящая семья в мире, но это, знаешь... детали. Кого они волнуют?
Джим несколько мгновений смотрел на него, а затем сказал:
- Странно, но меня волнуют. Даже если то, что ты говоришь, правда... даже если параллельные миры существуют и есть миры, в которых моя жизнь намного хуже... должны быть и другие, где моя жизнь гораздо лучше, так?
Незнакомец хмыкнул в знак согласия.
- Ну, да. Но я имел в виду, что ты не продаешь себя на улицах Сан-Франциско, не избит до смерти отчимом и не голодаешь на Тарсусе IV. Однако в целом, да, ты прав. В большинстве вселенных у тебя счастливая долгая жизнь с множеством близких друзей, счастливой семьей и пожизненными отношениями с любовью всей твоей жизни. Доволен?
- Нет, - сказал Джим, глядя вниз. Он сбил снег с носка одного ботинка.
Мужчина на некоторое время замолчал.
- Слушай, малыш, я ведь сказал, что твоя жизнь станет лучше. Это действительно будет. Конечно, у тебя не будет долго-и-счастливо, но не у всех же оно есть, черт побери! У тебя будет двое милых детей, жена, которую ты не будешь ненавидеть, стабильный доход...
Джим фыркнул.
- Жена, которую я не буду ненавидеть? Что случилось с "любовью всей моей жизни"?
- В данной вселенной эта персона не существует.
Губы Джима скривились.
- Конечно, - вздохнув, он посмотрел на существо. - Почему ты еще здесь? Если ты хотел меня убедить, что моя жизнь не такой уж отстой, то делаешь это неправильно. Без обид, но ты дерьмовый Санта.
Мужчина лукаво улыбнулся.
- О, я здесь не для того, чтобы тебя в чем-то убеждать. Я же сказал, что могу исполнить твою мечту.
Джим недоверчиво уставился на него, а потом рассмеялся.
- Серьезно? И как же ты можешь дать мне другую жизнь?
Незнакомец пожал плечами.
- Для меня это довольно легко. Я могу отправить тебя в другую вселенную, и у тебя, безусловно, будет совсем другая жизнь. Но я могу так сделать, только если ты действительно этого хочешь. Вмешательство в параллельные вселенные сложная штука. Кое-кто оторвет мне голову, если я сделаю такое против желания индивидуума, что было бы... хреново. Черт, как мне надоели все эти бессмысленные ограничения и правила! Не могу дождаться окончания срока, когда наконец освобожусь от этой дурацкой работы. Я не гребаная фея... Что?
Джим пялился на... чем бы оно ни было.
- Ты действительно можешь дать мне другую, лучшую жизнь?
Незнакомец ухмыльнулся.
- Конечно. Я могу дать тебе другую жизнь. Но не могу обещать, что она будет лучше. Я просто не знаю. Я же сказал, что вмешательство в параллельные вселенные хитрая штука. Поскольку ты из другого мира, то разрушишь естественный поток событий в выбранной вселенной, поэтому невозможно что-то предсказать. Ты можешь умереть в течение часа или счастливо прожить сотню лет... все в твоих руках. Кроме того, я могу послать тебя только во вселенную, где Джеймса Кирка изначально не существовало, так что не рассчитывай на идеальную семью с любящими мамой и папой, которых так жаждешь. Может тебе больше подходит твоя собственная вселенная?...
- Сделай это! - прервал Джим, его сердце стучало, как сумасшедшее. Его ожидало Приключение.
Существо какое-то время рассматривало его.
- Ты действительно этого хочешь? - наконец сказал он. - Ты действительно готов оставить здесь привычную жизнь, семью? Я спрашиваю тебя в последний раз, мальчик.
Джим облизнул губы. Какая-то часть его все еще не могла поверить, что это происходит на самом деле. Какая-то часть его все еще интересовалась, не было ли это каким-то сложным розыгрышем или очень ярким сном. Неужели он действительно хочет оставить свою семью - какой бы дерьмовой она ни была - ради чего-то неизвестного?
Может, существо было право, может, он просто неблагодарное жадное дерьмо? Но, знание того, что его будущее состояло из "жены, которую он не будет ненавидеть" и "стабильного дохода", не вызывало у Джима особенной радости по поводу такой перспективы. Он не думал, что мог бы довольствоваться обычной жизнью. Это было не то, чего он хотел. Может, с его стороны это наивно, но Джим всегда чувствовал, что был предназначен для чего-то лучшего, чего-то особенного и более волнующего... Чего-то. Но не белого заборчика и двух с половиной детей. Американская мечта сильно переоценивалась.
- Знаешь, я думаю, ты мне нравишься, Джеймс, - вдруг сказал незнакомец. - Такое решение требует мужества; поэтому я на всякий случай дам тебе обратный билет. - Он что-то протянул Джиму.
Парень осторожно взял и осмотрел вещь, оказавшуюся большим серебряным медальоном.
- Это простое устройство для поворота времени, - объяснил "Санта". - Если ты пожалеешь о своем решении и захочешь вернуться, открой медальон и мы поговорим... конечно, при условии, что я буду в настроении поговорить. Если я решу, что твои аргументы достаточно хороши, ты вернешься в этот самый момент. Но штука в том, что поворачиватель будет работать только в течение ограниченного периода времени... после этого медальон будет бесполезен.
Джим поднял брови.
-Почему?
Существо дернуло плечом.
- Путешествия во времени - сложная вещь, Джеймс. Если ты проводишь какое-то время в параллельной вселенной, то не можешь вернуться к исходной вселенной без создания альтернативной временной линии... и черта с два я буду отвечать за создание одной из них. Вот почему я даю тебе простой поворачиватель времени, который перестанет работать, когда временные сдвиги станут необратимыми.
Джим наморщил нос. Параллельные вселенные, альтернативные временные линии... разве они не были по сути одним и тем же?
- Чем альтернативные временные линии отличаются от параллельных вселенных?
Незнакомец усмехнулся.
- Черт, ненавижу умных детей. Да, все альтернативные временные линии являются параллельными вселенными, но не все параллельные вселенные являются альтернативными временными линиями. Существуют различные виды параллельных вселенных. Я пошлю тебя в трансмерную. Предупреждаю: трансмерные сферы сильно отличаются друг от друга, так что ты окажешься в параллельной вселенной, которая очень отличается от твоей. Трансмерные вселенные не возникают оттого, что некое лицо решило выпить чашку кофе вместо чая... так появляются квантовые реальности, по одной на каждый возможный исход какого-либо происходящего события.
- Альтернативные временные линии тоже можно рассматривать как параллельные вселенные, но они являются разными версиями одной вселенной и результатом непреднамеренной - или преднамеренной - временной помехи. Я не хочу, чтобы ты создал альтернативную временную линию намеренным путешествием во времени, понял? Меня за такое по головке не погладят. Вот почему я дал тебе поворачиватель времени, который будет работать, только пока ты можешь вернуться в свои собственную временную линию, не создавая еще одну.
Джим смотрел на него растерянно, голова кружилась от потока информации.
- Да, думаю, я понял. Но разве я не создам альтернативную временную линию, просто покинув эту вселенную и перейдя в другую?
Мужчина тяжело вздохнул.
- Разве я уже не объяснил это? Альтернативные временные линии - это разные версии одной вселенной; они по-прежнему похожи друг на друга. Например, есть прайм-вселенная, в которой ты капитан звездолета и...
- Серьезно?
- ... и в большинстве альтернативных временных линий этой вселенной ты по-прежнему капитан того же корабля, хотя многие обстоятельства отличаются. Это был пример альтернативных временных линий одной вселенной. Я пошлю тебя в совершенно отличную трансмерную вселенную в другом измерении, где Джим Кирк не существует. Ты не создашь альтернативную временную линию... ты просто изменишь текущую самим своим существованием в ней.
- Как и новый ребенок может ее изменить своим рождением, так? - медленно сказал Джим, начиная понимать.
- Точно! Что касается твоей собственной вселенной, ты просто исчезнешь. Ну, знаешь, люди часто пропадают без вести.
- А куда ты собираешься меня отправить? - спросил Джим, начиная чувствовать настоящее волнение.
- Хм, давай-ка посмотрим, - задумался мужчина, и у него в руке появилось какое-то странное устройство. Из ниоткуда. "Да кто же этот парень?", - опять невольно подумал Джим.
- Эй, а ты не Бог? - осторожно спросил он.
Незнакомец ухмыльнулся, но не оторвал глаз от устройства.
- О, ты можешь называть меня Богом, если хочешь; это не будет слишком притянуто. Даже не знаю, как объяснить тебе, кто я. Удивительно нелепо, что в этой реальности вы, люди, по-прежнему считаете себя единственными живыми существами во вселенной.
Джим уставился на него широко раскрытыми глазами.
- Там есть инопланетяне?
Мужчина громко рассмеялся.
- Инопланетяне? Да, там есть инопланетяне. Множество. И технически я тоже инопланетянин, хотя на тысячи лет застрял на этой планете.
Рот Джима приоткрылся. Парень сделал шаг назад, глядя на мужчину - пришельца - с осторожностью.
- Ты инопланетянин? А что ты здесь делаешь?
- Я был приговорен к этой работе, потому что я... Ну. Ты все равно не поймешь. Мое наказание закончится через тысячу двадцать девять земных лет, тогда я смогу вернуться домой.
Вау. Пришелец. И притом бессмертный.
Честно говоря, верилось в это с трудом. Мужик совершенно не выглядел инопланетянином. Разве у пришельцев не должна быть серая кожа, огромные головы и узкие глаза?
- А где твой дом? - с любопытством спросил Джим.
- В Кью-континууме, - рассеянно пробормотал "Санта", глядя в свое устройство. - Черт, как трудно найти трансмерную вселенную, где ты не существуешь. Похоже, ты везде.
Джим улыбнулся.
- Я просто удивительный парень.
- Ты просто удивительная боль в заднице, - проворчал мужчина.
- Знаешь, ты говоришь так по-человечески.
- Не оскорбляй меня... Нашел. Наконец-то.
Джим взволнованно подпрыгнул.
- Правда? И что это за вселенная?
Пришелец ухмыльнулся и поднял глаза.
Джиму совершенно не понравилась эта ухмылка.
- Что? - сказал он, нервно облизывая губы. Все-таки мужик был инопланетянином, да еще со сверхспособностями. От инопланетян можно ожидать чего угодно, верно? - Скажи, что ты не посылаешь меня в варварский мир или что-то вроде того.
Мужчина улыбнулся.
- О, нет. Я не собираюсь тебе говорить. Это будет... сюрприз. Рождественский подарок.
Джим рассмеялся.
- Что? Ты шутишь? Я не собираюсь идти туда вслепую! Ты думаешь, я дурак?
Инопланетянин прищурился.
- Знаешь, я всерьез начинаю жалеть, что выбрал твое желание среди миллиардов. Ты неблагодарный маленький капризка. Было бы легче - и гораздо быстрее - просто дать ребенку из соседнего дома щенка, которого он так сильно хочет.
Джим подарил ему «пожааалуйста»-взгляд.
- Но это было бы гораздо скучнее.
Мужчина вздохнул.
- Не могу с тобой в этом поспорить. Ты даже не представляешь, как обычно скучна эта дурацкая работа.
- Видишь? Давай, ты должен мне что-нибудь рассказать о том мире!
Пришелец снова вздохнул.
- Ладно. В этой вселенной Млечный Путь находится под контролем Объединенных Планет Вулканского Королевства. Вулканское Королевство является одной из основных межзвездных сил на протяжении более чем семисот лет, охватывая народ Вулкана и подчиненные им миры и виды. Вулканским Королевством правит король и совет... из представителей 144 Домов.
Инопланетянин закатил глаза.
- Но это только на бумаге. Фактически решения принимает Матриарх Первого Королевского Дома. Хм, что же еще... вулканцы завоевали Землю в 16 веке, и с тех пор она является частью Вулканского Королевства.
Джим нахмурился.
- Мы рабы?
- Уже нет. Около ста лет назад люди получили свободу и права. В Королевстве больше нет рабства... ну, есть что-то вроде него, но только для неопасных преступников. Преступники могут быть приговорены к годам принудительного труда и направляются в вулканские Дома, обычно в качестве прислуги.
Джим нетерпеливо махнул рукой, не особенно заинтересовавшись преступниками.
- Я могу сохранить свое имя, верно? Ты собираешься подделать мое прошлое, создать какие-то иллюзии и все такое?
Мужчина расхохотался.
- Вау, у тебя богатая фантазия, малыш. Да, ты можешь сохранить свое имя, и даже всем рассказать историю своей жизни, мне без разницы. Все в твоих руках. Ну, ты готов?
Джим слегка растерялся.
- Что? Прямо сейчас?
Пришелец поднял брови.
- Конечно. У меня нет всей ночи, человек. Или, может, ты передумал?
Облизнув вновь пересохшие губы, Джим оглянулся на стоявший в отдалении дом.
- Нет, но... мне нужно взять с собой свои вещи? Одежду и...
- Тебе ничего не надо. Все получишь на месте.
Джим подозрительно прищурился.
- Что ты задумал?
Мужчина сверкнул улыбкой, которая послала дрожь по спине парня.
- Как я уже говорил - это сюрприз.
Джим вновь оглянулся на дом, в котором прожил большую часть своей короткой жизни. Пока еще он может изменить свое решение. Что он творит? Все происходящее было просто сумасшествием.
- Помни, если тебе не понравится в другой вселенной, у тебя есть обратный билет, - с хитрой улыбкой напомнил ему "Санта".
Джим посмотрел на медальон в руке. Верно. Он вроде как забыл, что может вернуться в любой момент. Такая возможность упрощала дело. В худшем случае, это будет просто приключение. Кто еще мог похвастать, что имел возможность увидеть параллельную вселенную с инопланетянами и космическими путешествиями?
Ему даже может понравиться там достаточно, чтобы остаться.
- Помнишь, что я тебе сказал? - напомнил ему мужчина. - О персоне, которая является любовью всей твоей жизни во многих вселенных и которая не существует в твоей? - Он сделал паузу. - Что, если я скажу тебе, что в той вселенной, куда ты отправишься, эта персона существует?
Взгляд Джим метнулся к нему.
- Правда?
Пришелец слегка наклонил голову с нечитаемым выражением.
- Правда. Но поскольку я не могу вмешиваться в естественный ход событий еще сильнее, естественно, я не могу сказать тебе, кто это.
Джим фыркнул.
- Естественно. И как я должен искать эту персону? Я имею в виду, если захочу.
Незнакомец странно улыбнулся.
- О, тебе необязательно это делать. У вселенной есть способы исправлять себя самой. Ты будешь удивлен, но вопреки всему вы смогли найти друг друга практически в каждой вселенной.
Джим скептически поднял брови.
- Ты говоришь о судьбе? Я не верю в судьбу.
Мужчина запрокинул голову и расхохотался.
- Тогда ты дурак, человек.
- Каждый является творцом своей судьбы.
- Не совсем. Существует фиксированный естественный порядок космоса. Различные варианты предпринимаемых людьми действий все равно могут привести к предопределеной судьбе. Мы все просто маленькие пешки, даже такие существа, как я. Я не говорю, что все предопределено... если бы это было так, то не существовало бы миллиардов альтернативных реальностей. Но некоторые вещи предопределены, и не важно в какой вселенной - история повторяется. Это не обязательно плохо, поверь. Ладно, я устал болтать. Ты готов?
Джим посмотрел на медальон и повесил его на шею.
- Да.
"Санта" ухмыльнулся.
- С Рождеством, Джеймс Кирк, - сказал он и, положив руку на плечо Джиму, закрыл глаза.
В следующее мгновение парень почувствовал, что его буквально швырнуло. Его тело объяло ощущение тепла, перед глазами пошли желтые и красные цвета, но вскоре всем, что он видел, стала темнота, поскольку сознание его покинуло.

Глава 2

Первым, что осознал Джим, стала жара. Он разлепил глаза и вздрогнул от яркого солнечного света. Когда глаза, наконец, привыкли, Джим обнаружил себя глядящим на красное небо.
Ха. Если в этой вселенной не произошло что-то странное, изменившее цвет неба, то он был не на Земле.
Кряхтя, Джим поднялся на ноги, что потребовало больше усилий, чем следовало, и оглядел окрестности. Все, что он мог видеть, это камни, песок, еще камни и разбросанные кое-где низкорослые, дикого вида растения. Вид был хоть и суровый, но красивый - такой яркий, как в фантастическом фильме или сказке.
Но жара... Боже, жара была невыносимая. Воздух был невероятно жарким и сухим, в нем не было даже легкого ветерка.
Джим стянул свитер, но это не слишком помогло, он все равно потел, как свинья. Тут должно быть было больше ста градусов. Смерть от теплового удара определенно не то, что он имел в виду, когда он попросил другую жизнь.
Парень огляделся, ища что-нибудь - хоть что-то - но ничего не было. Пустыня казалась бескрайней, как бесконечное море песка и камня. Судя по всему, что он видел, она тянулась на тысячи миль во всех направлениях, и он умрет здесь от обезвоживания.
В душу закралось отчаяние, Джим снял с шеи медальон и открыл его. Если этот ублюдок не появится...
Небольшое трехмерное изображение лица незнакомца плавало о нескольких миллиметрах от медальона. Пришелец лучезарно улыбнулся ему.
- Чем ты недоволен, Джимми? Вселенная не по душе?
Джим сжал зубы.
- Пожалуйста, объясни мне, почему я в какой-то богом проклятой пустыне.
Мужчина улыбнулся ему.
- Терпение - добродетель, Джеймс. Ты очень скоро все узнаешь.
- Слушай, приятель, - тихо сказал Джим. - Мне надоели твои игры. Скажи мне, что происходит.
С лица инопланетянина слетело все веселье. Он сузил глаза, губы изогнулись в угрожающую улыбку.
- Следи за своим языком, человек. Я, знаешь ли, могу потерять терпение.
Кирк прикусил губу, потом вздохнул.
- Слушай, ты должен вытащить меня отсюда. Ты обещал.
Лицо пришельца стало каменным.
- Зачем мне это делать? Ты только прибыл туда. Так-то ты выражаешь благодарность?
Джим ущипнул переносицу.
- Послушай, я... благодарен, но это не то, что я имел в виду, когда сказал, что хочу другую, лучшую жизнь.
Мужчина фыркнул.
- Я тебя предупреждал, что не могу обещать лучшую жизнь. Это все в твоих руках.
Парень сделал глубокий вдох. У него была тонна вопросов, но в первую очередь следовало задать самые важные.
- Какого черта я здесь? - сказал он, махнув рукой вокруг.
Пришелец лукаво улыбнулся.
- Это лучшее место для тебя.
Джим недоверчиво уставился на него.
- Чертова пустыня - лучшее место для меня?
Мужчина рассмеялся.
- Знаю, знаю, в это трудно поверить, но, поверьте мне, это так. Я уверен, в конце концов все будет великолепно. Я сегодня Санта, помнишь?
Джим окинул его скептическим взглядом.
- Я знаю, ты мне не веришь, но я не вру, человек. Конечно, я не рассказываю тебе много, просто ради забавы, но я не желаю тебе зла. Здесь я даю тебе огромные возможности. Не упусти их только из-за того, что ты упрямое маленькое дерьмо, у которого проблемы с доверием. И, кстати, ты идешь не в ту сторону.
Он указал в направлении, противоположном тому, куда лицом стоял Джим.
- Иди в эту сторону. И не беспокой меня, если у тебя не появятся законные основания, чтобы вернуться в собственную вселенную. Удачи!
- Погоди, - начал Джим, но голограмма уже исчезла.
Кирк на несколько секунд смотрел на медальон, чувствуя себя столь же потерянным, как и до разговора, затем повесил его обратно на шею. Вытирая пот со лба, он повернулся и пошел.

Джим понятия не имел, как долго шел, но он был достаточно измучен, чтобы умереть через несколько миль. Его рот был сухим, как бумага, спина футболки - мокрой от пота, а ноги дрожали.
Он тяжело хватал воздух, а в черепе росла головная боль. Парень даже больше не видел, где шел, только смотрел под ноги и с трудом дышал.
В тот момент дыхание, казалось, требовало кучу энергии, что делало каждое движение достижением.
Головокружение все усиливалось, и Кирку потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что есть какой-то звук помимо его собственного тяжелого дыхания.
Чтобы поднять голову, потребовалась невероятная сила воли.
В его сторону шел человек, что-то говоря на незнакомом языке.
Джим безучастно моргнул. Мужчина указывал на него какой-то штукой типа пистолета.
Это, наверное, не очень хорошая штука, тупо подумал Джим, прежде чем сильная волна головокружения накрыла его, отправив на землю. Последним, что он увидел, прежде чем все потемнело, было заостренное ухо нависшего над ним человека.

А?

~~*~~

Кирк моргал на незнакомый потолок, пока тот медленно входил в фокус. В голове было так туманно, что он не мог выдать ни одной связной мысли. Ему потребовалось время, чтобы все вспомнить - желание, жару и пустыню.
Джим вздохнул. Черт, это становилось смешно. Всего за несколько часов он дважды упал в обморок, словно какая-то девица в беде.
- Ты чувствуешь себя лучше?
Пораженный голосом, он повернул голову и обнаружил, что смотрит на красивую женщину, сидящую в кресле у его постели. Ей было около сорока, темные волосы и глаза. Джим не был экспертом в моде, но даже он мог сказать, что ее платье было красивым... и дорогим.
- Да, - сказал Джим с неловкой улыбкой, садясь и бросая быстрый взгляд вокруг.
Он был в огромной спальне - гостевой комнате, догадался он, поскольку там не было никаких личных вещей. Взгляд Джима задержался на человеке, напряженно стоявшем в нескольких метрах от женщины. Он подозрительно рассматривал Джима, держа одну руку на пистолетоподобной штуке в кобуре.
Охранник?
- Похоже, милый, ты получил тепловой удар, - сказала женщина, ласково улыбаясь ему. Она посмотрела на какое-то устройство в руке. - У тебя так же было обезвоживание и легкая гипоксия. - Она нахмурилась. - И не удивительно - в твоей крови не было триокса.
Джим моргнул.
- Чего?
Теперь была ее очередь моргнуть.
- Ты не знаешь, что такое триокс?
Пристально глядя на Джима, мужчина что-то сказал на незнакомом языке, и Кирк посмотрел на женщину.
- Я его не понимаю, мэм. Чего он хочет?
Брови женщины нахмурились.
- У тебя еще и нет имплантированного Универсального Переводчика?
Джим пожевал нижнюю губу. Поверит ли она ему, если он скажет, что из параллельного мира?
- Ээ... Нет.
Все еще хмурясь, женщина что-то сказала мужчине. Он кивнул, вытащил устройство, отдаленно напоминающее мобильный телефон, и что-то в него сказал.
- Как тебя зовут, милый? - спросила она, обращаясь к Джиму.
- Джим. Джеймс Т. Кирк. - Он ждал, что она представится, но женщина этого не сделала. - А вас, мэм?
Она уставилась на него.
Джим неловко улыбнулся.
- Гм, у меня что-то на лице?
- Ты не знаешь, кто я, - медленно произнесла она.
Джим поднял брови.
- А должен?
Она открыла было рот, но прервалась, когда в комнату вошел еще один человек с непроницаемым лицом - и похожей на пистолет штукой - неся что-то в руке. Он отдал Джиму небольшое устройство и без единого слова вышел из комнаты.
Кирк посмотрел на устройство.
- Вы понимаете меня, человек? - произнес охранник.
Джим моргнул. Для него это прозвучало так, словно охранник говорил на превосходном английском, но почему-то Кирк в этом сомневался.
- Да, - сказал парень и посмотрел на женщину. - Это переводчик?
Она кивнула.
- Отлично, - холодно сказал охранник. - Вы ответите на мои вопросы. Вы несанкционированно проникли на территорию собственности Первого Дома. Объясните, как и почему вы это сделали.
Джим покачал головой.
- Слушай, приятель... - Он замер, уставившись на ухо мужчины. - Ёб...
- Что? - спросила женщина, переводя взгляд с Джима на охранника.
Охнув, Джим указал на ухо мужчины.
- Его ухо!
Охранник коснулся уха и посмотрел на женщину.
- Что-то случилось с моим ухом, Ваше Высочество?
Она нахмурилась, разглядывая названное ухо.
- Я не вижу ничего плохого.
Кирк недоверчиво взглянул на нее.
- Но... но у него острые уши!
Они оба уставились на Джима, как на сумасшедшего.
- Действительно, - сказал остроухий мужчина. - Острые уши это совершенно нормально для вулканца.
Парень моргнул, затем почувствовал, что краснеет. Черт, он совсем забыл, что находится на другой планете.
Он был среди инопланетян. Черт возьми, он был среди чертовых инопланетян. Он смотрел на пришельца... на вулканца.
Вулканцы были не похожи на то, что представлял Джим. Если бы не их заостренные уши и незагнутые брови, они бы легко сошли за людей. Инопланетянин. Увидеть инопланетянина, который выглядел как человек, это одно, а увидеть реального инопланетянина с острыми ушами это совершенно другое.
Кончай сходить с ума, Кирк, сказал себе Джим. Да, это было немного странно, ну и что? Он же хотел приключений, так?
- Джим, как ты мог никогда раньше не видеть вулканца? - медленно произнесла женщина, словно разговаривая с маленьким ребенком. - Это невозможно. Ты в Вулканском Королевстве, на планете Вулкан.
Джим провел рукой по волосам. Черт, какая-то часть его все еще не могла поверить, что это действительно происходит. Всего несколько часов назад он разговаривал по телефону с Гэри, болтая о цыпочках, и вот он уже в параллельном мире, на чужой планете.
Вот уж действительно, с Рождеством.
- Джим, ответь на вопрос.
Он вздохнул.
- Я вроде как... не отсюда.
Женщина пристально посмотрела на него.
- Но ты человек. Ты говоришь по-английски, как на родном языке.
- Да, я человек, но я не... я из параллельной вселенной.
Никто не засмеялся. Вулканец даже не моргнул. Женщина только подняла брови.
- Крайне любопытно, - сказал вулканец, глядя на женщину. - Я не доверяю этому индивидууму, Ваше Высочество.
- Эй! - оскорбленно сказал Джим, а затем нахмурился. - Погодите. "Ваше Высочество"?
Женщина улыбнулась вулканцу.
- Это ваша работа - никому не доверять, Серик, но я думаю, тот факт, что Джим не знает, кто я, говорит сам за себя. - Она посмотрела на Кирка. - Я Леди Аманда, королева-консорт Объединенных Планет Вулканского Королевства. Ты можешь называть меня Амандой.
- Х-хорошо, - сказал Джим, совершенно сбитый с толку. - Что я делаю в вашем доме? Это ведь ваш дом, верно?
- Действительно, - согласилась она. - Ты во дворце Шавантал, главной резиденции королевской семьи Вулкана. Ты был найден на наших землях одним из охранников и принесен во дворец.
- Хорошо, - сказал Джим, все еще потерянно. Почему "Санта" из всех возможных мест высадил его именно на землях королевской семьи?
- Я не доверяю этому индивидууму, Ваше Высочество, - повторил Серик. - Скорее всего, он врет. Существует всего 127 задокументированных случаев путешествий между параллельными вселенными. Он может быть террористом или...
- Он просто ребенок, Серик, - сказала Аманда, и, хотя обычно Джим протестовал, если его называли ребенком, называться террористом нравилось ему еще меньше, поэтому он смолчал. - И я ему доверяю. Я ксенолингвист и эксперт по связи. Поверьте мне, он не лжет.
Серик поджал губы.
- Я доверяю вашему мнению, Ваше Высочество, но это моя работа - удостовериться, что он не представляет никакой опасности для Королевского Дома. Я настаиваю на том, чтобы использовать t'verhat.
Она повернулась к Джиму, который заговорил первым.
- Что такое t'verhat?


~~*~~


T'verhat оказался своего рода детектором лжи, который по-видимому никогда не ошибался. Судя по ощущениям, Серик допрашивал его несколько часов, пока, наконец, не признал, что Джим "кажется, говорит правду".
Единственной хорошей вещью в этом допросе было то, что Кирк наконец узнал, кто был этот таинственный мужчина. Когда он упомянул "Кью-Континуум", подозрения Серика, казалось, постепенно исчезли: по-видимому, вулканцы уже сталкивались с этими существами.
Аманда объяснила Джиму, что Кью-Континуум - это надпространственная плоскость существования, населенная расой существ, известных как Кью. Как раса, Кью были бессмертны, всеведущи и всемогущи, обладали способностью к мгновенной трансформации материи-энергии и телепортации, а также способностью к путешествию во времени. Их очевидные способности включали перемещение целых поясов астероидов и звезд, создание альтернативных временных линий и влияние на универсальные состояния природы, такие как гравитационная постоянная.
На самом деле, единственным временем, когда Кью были неспособны что-то сделать, был период, когда их силы были сокращены или аннулированы Континуумом.
Ну. Это объясняло некоторые вещи о незнакомце.
Когда допрос был наконец закончен, Аманда немедленно потащила Кирка на кухню, потому что он, очевидно, выглядел, как голодный щенок. Джим не возражал - в конце концов, он был растущий мальчик.
Так Джим оказался в огромной кухне, поедая какие-то вкусные синие фрукты, а Аманда смотрела, как он ест.
- Джим, - сказала она, наконец, слегка хмурясь.
- Ммм?
- Тебе есть куда идти?
Джим поморщился. Да, это была именно та тема, на которую он старался не думать. Действительно, куда он пойдет? Он почти ничего не знал об этой вселенной. Он буквально не знал ни души.
Пора бы думать наперед, Кирк.
Джим знал, что у него плохая тенденция бросаться вперед, не продумав все до конца. Поначалу это все казалось увлекательным приключением, но теперь, когда он действительно был здесь... Это было по-прежнему увлекательно, но он начинал думать о более практических вещах, таких как то, что у него нет денег, нечего есть и пить. Он был бездомным.
Его надули.
- Неа. Думаю, я осмотрюсь вокруг и... - Джим пожал плечом, изображая безразличие.
- Ты можешь остаться здесь, если хочешь, - сказала Аманда, и взгляд Джима метнулся к ней.
- Правда?
- Да. - Она улыбнулась ему.
Джим улыбнулся в ответ.
- Вау, ладно. Спасибо, мэм.
Она усмехнулась.
- Не благодари меня пока. Мой муж может убить нас обоих.
- Король? Почему?
- У него пунктик по поводу охраны и безопасности с тех пор... - В глазах Аманды что-то мелькнуло. - Сареку не понравится наличие во дворце незнакомца. - Она вздыхая потерла лоб. - Джим, ты намерен использовать этот медальон и вернуться в собственную вселенную, не так ли? Твоя мама будет ужасно беспокоиться.
Губы Джима изогнулись.
- Нет, не будет.
Она печально посмотрела на него.
- Ты ошибаешься, милый. Каждая мать любит своего ребенка больше всего...
Джим категорично усмехнулся, опуская глаза.
- Не моя. Мэм.
- Для матери нет ничего тяжелее, чем потерять своего ребенка.
Нахмурившись, он посмотрел на нее. Она говорила так, будто знала по опыту.
Прежде чем он успел спросить, в комнату вошел высокий, сурового вида вулканец в длинных темных одеждах. Он практически излучал власттность, и Джим поспешно встал.
Вулканец оглядел Джима с головы до ног, его лицо совершенно бесстрастным.
- Сарэк, это Джим, - сказала Аманда вулканцу. - Джим, это мой муж, Сарэк.
Джим нервно облизал губы. Верно. Король. Черт.
- Серик сообщил мне о нем, - холодно сказал Сарэк. - Аманда, он не может здесь остаться.
Джим нахмурился. Откуда король знал, что леди Аманда предложила ему остаться?
- Сарэк, он просто мальчик. Ему некуда идти.
- Аманда, - предупреждающе сказал король.
Она положила руку на плечо Джиму.
- Мальчик, Сарэк, - повторила она тихо. - Пожалуйста.
Они смотрели друг на друга, а Джим переводил взгляд с одного на другую, ощущая себя так, словно что-то пропустил. В выражении Сарэка что-то изменилось. Была ли это печаль?
- Хорошо, - сказал он, едва шевеля губами, и Аманда улыбнулась.
Король мельком взглянул на Джима.
- Я предлагаю дать ему работу. Мы не можем позволить ему бродить без дела. - И видеть то, что не следует.
Аманда посмотрела на него.
- Джим, ты умеешь готовить? Я люблю готовить для семьи и могла бы использовать пару рук.
- Э-э, да. - очнулся парень. - Конечно, я умею готовить.
Сарэк не выглядел особенно обрадованным перспективой съесть то, что помог приготовить Джим, но наклонил голову.
- Хорошо. Извините, мне нужно заняться деловыми вопросами. - Он посмотрел на Кирка. - Если ты причинишь вред моей семье, то заплатишь за это жизнью. Это понятно?
Сглотнув, Джим быстро кивнул. Когда Сарэк ушел, он выдохнул.
Аманда понимающе улыбнулась ему.
- Он умеет быть весьма пугающим. Теперь следуй за мной, дорогой. Я покажу тебе дворец и твою комнату.


~~*~~


Джиму нравилась его жизнь здесь. Может она была не такой захватывающей, как он себе представлял, но интересной. Каждый день - черт, каждую минуту - Джим обнаруживал и выучивал кое-что новое об этом мире. Впервые за долгое время он был действительно возбужден изучением новых вещей.

Правда, было довольно странно жить под одной крышей с королем, но, по мнению Джима, Т'Пау была гораздо, гораздо страшнее. Даже после нескольких недель здесь он не был уверен, как Т'Пау была связана с Сарэком (что именно означало быть матриархом Первого Королевского Дома?), но она обладала огромной властью над королем и Советом Домов.

Насколько мог сказать Кирк - и если верить местному "Интернету" - Т'Пау была "серым кардиналом" на протяжении более века, во время царствования своего мужа и теперь Сарэка (Джим до сих пор не мог прийти в себя от того, как долго жили вулканцы. Медицина - среди всего прочего - было настолько совершенна, что все жили гораздо дольше, чем дома, даже люди. Их средняя продолжительность жизни составляла 147 лет).

Т'Пол, двоюродная сестра Т'Пау, была королевской пресс-атташе, в чьи обязанностью было хранить все королевскую семья подальше от колонок сплетен. Джим не был уверен, насколько хороша была Т'Пол в своей работе, потому что в Интернете он нашел кучу сплетен. Было почти утешительно, что некоторые вещи никогда не меняются, независимо от вселенной.

У короля и леди Аманды был двадцатилетний сын, Спок, который был связан с леди Т'Реной из Третьего Дома. Джим еще не встречал Спока, очевидно потому что тот был в Гамма-квадранте (и да, Джим посмотрел, что такое Гамма-квадрант, и, матерь божья, Вулканское Королевство состояло из более чем трех тысяч планет. Неудивительно, что Кью смеялся, когда он спросил, есть ли тут инопланетяне).

Джим также обнаружили, что вулканцы были в три раза сильнее людей и имели сверхбыстрые рефлексы, а также слух, превосходящий почти всех гуманоидов. Они также могли делать некие фантастические телепатические трюки и проводить дни без еды, сна и питья. Даже Супермен бы позавидовал; Джим, определенно, тоже.

Обязанности Кирка были довольно просты. Каждый день он вставал с рассветом и готовил завтрак для семьи, иногда подавал его, потом был свободен до ужина. Обычно он проводил вторую половину дня в своей комнате, дремля или читая. Леди Аманда дала ему устройство под названием падд, и у Джима там было много электронных книг на английском и вулканском.

В свободное время он начал изучать вулканский. Его переводчик работал просто отлично, но если он собирался остаться в этом мире, то не хотел все время носить его при себе. Он также хотел бы знать, как читать и писать на этом языке. Аманда была довольно скептически настроена, когда узнала, что он пытается выучить вулканский - видимо, язык был чрезвычайно труден для человека - но спустя несколько дней начала поощрять его в обучении и помогать с тем, чего он не понимал.

Джим знал, что ему реально повезло с Амандой. Она была великолепным человеком, мамой для каждого: всегда добра, дружелюбна и терпелива. Она была довольно простой, несмотря на то, что являлась королевой-консортом, и Кирку нравилось быть с ней, хотя иногда ее поведение его озадачивало: она могла в одну минуту улыбаться, а в следующую стать грустной и подавленной. Она никогда не переставала удивлять Джима тем, что была замужем за Сарэком, который являлся ее полной противоположностью. (Кроме того, Кирк иногда задумывался о механике брака с инопланетянином... хотя и не думал о спальне королевской четы, потому что нет).

По вечерам, когда дневная жара угасала, Джим обычно проводил некоторые исследования. У него была относительная свобода передвижения внутри дворца. Было только несколько исключений: личные покои, кабинет Сарэка и левое крыло дворца.

Когда Джим спросил, почему ему запрещено входить в левое крыло, Аманда резко сменила тему, и парень понял намек, хотя его любопытство только возросло. В течение нескольких недель, что он был во дворце, Кирк видел несколько незнакомых вулканцев, с мрачным видом входивших и выходивших из крыла. Это ужасно дразнило любопытство Джима. Он даже спросил дворецкого, не знает ли тот чего-нибудь, но вулканец окинул его холодным взглядом и сказал, что это не его забота.

Вот реально, не следовало так говорить.


~~*~~


Затаив дыхание, Джим выглянул за угол и вгляделся в первый темный коридор левого крыла. Он никого не увидел и не услышал.

Он медленно пошел по коридору, где единственным источником освещения был яркий свет сестры-планеты Вулкана, Дельты Веги. Коридор казался бесконечным и был так тих, что Джим мог слышать скрип своих тапочек по сверкающе чистому полу.

Кирк начал сомневаться, что в этом крыле было что-то хоть отдаленно интересное, когда заметил обычную металлическую дверь.

Дверь выглядела совершенно не к месту.

Любопытство усилилось, и Джим подошел к двери и приложил к ней ухо. Он ничего не услышал... хотя, судя по всему, что он знал, дверь могла быть звуконепроницаемой.

Парень с минуту рассматривал дверь, убеждаясь, что нет сигнализации. Насколько он мог судить, ее не было, а дверь была не заперта.

Он потянул дверь и заглянул в комнату...

Вот только комнаты не было. Это был сад, окруженный высокими стенами, делавшими его уединенным, как любая комната дворца. Джим вошел в сад, позволив двери закрыться за ним. Вероятно, над головой был стеклянный потолок или какое-то силовое поле, потому что, хотя Джим увидел звезды и Дельту Веги на темном небе, воздух не был таким холодным, как должно было быть ночью, если бы он был снаружи.

Джим огляделся. Из-за темноты он не слишком хорошо мог видеть сад, но он, казалось, был очень похож на главный сад дворца. Здесь была та же густая растительность, и пахло цветами и сладкими синими фруктами, которые так нравились Джиму. Его живот зарычал на запах, и Кирк ступил на узкую тропинку между деревьями.

Он сделал всего несколько шагов, когда почувствовал на коже странное щекотное ощущение. Было такое чувство, словно он только что через что-то прошел.

Нахмурившись, Джим обернулся и сделал осторожный шаг вперед. Его глаза расширились, когда нога ударилась о невидимую стену. Мать твою. Силовое поле?

Он попытался еще несколько раз, но это оказалось бесполезно и чертовски больно, потому что это было все равно что хлопаться о каменную стену. Он мог прекрасно видеть дверь, находившуюся всего в нескольких футах, но с тем же успехом она могла быть за тысячу миль.

Черт, черт, черт. Как, бля, он объяснит Т'Пау и Сарэку свое присутствие в этом крыле? И Аманда будет так разочарована в нем. Ему нужно было найти путь наружу. Он должен был найти другой выход или окажется в полном дерьме.

Джим обернулся и посмотрел на темную дорожку. Честно говоря, она выглядела гораздо привлекательнее, когда он не знал о силовом поле. Тот факт, что оно позволяло войти, но не выйти, не мог означать ничего хорошего.

Кирк начал медленно, с опаской оглядываясь, продвигаться в глубь сада.

В жуткой тишине его шаги звучали неестественно громко, и Джим остановился, когда понял, почему.

В саду было очень тихо.

Слишком тихо.

Желудок скрутило; Джим посмотрел вокруг, вглядываясь в темную растительность. Может, ему просто мерещилось, но он чувствовал, что за ним наблюдали. Кто-то - или что-то - смотрел на него.

По коже поползли мурашки, а волосы на затылке встали дыбом.

- Привет? - позвал он. - Есть кто...

Он взвизгнул, когда оказался брошенным на дерево, и что-то прижало его к стволу. Что-то рычащее.

Джим старательно притих

Его первой мыслью было, что это животное, но он быстро понял, что неправ. Это определенно был гуманоид, мужчина, и, судя по форме бровей, которые Джим мог различить в свете Дельты Веги, он был вулканцем. Но кроме них в этом... существе не было ничего вулканского. Его волосы достигали плеч и представляли собой спутанные темные локоны, ничего подобного стрижке под горшок, которую предпочитали другие вулканцы. А еще он был совсем-совсем голый.

Железная хватка вокруг шеи Джима была адски болезненной, он едва мог дышать, и тело чесалось ринуться в бой, но заставил себя стоять на месте - не важно, что постоянно говорила Вайнона, Кирк обладал чувством самосохранения и дисциплиной (ну, немножко). Он не был глупцом. У него не было заблуждений относительно своей способности опередить вулканца, и черта с два он смог бы победить его в драке. Он должен был хорошо себя вести и надеяться, что вулканец не увидит в нем угрозу.

Вдруг вулканец прекратил рычать. Рука, сжимавшая горло Джима, переместилась на плечо, и Кирку удалось сделать один глубокий вдох, прежде чем вулканец наклонил голову и уткнулся лицом в стык шеи и плеча пленника, делая глубокий, любопытный вдох.

Он обнюхивал его. Как животное.

Джим посмотрел на черноволосую голову.

- Ээ, - сказал он, не зная, что думать. Это был совершенно новый уровень странности.

Из груди вулканца вылетело странное урчание, и он резко укусил Джима, заставив того вскрикнуть.

Черт, это было адски больно, но Джим не думал, что истечет кровью.

Вулканец начал вылизывать то место, которое только что укусил, и Кирк напрягся, почувствовав упиравшуюся ему в живот безошибочно узнаваемую твердость.

Дерьмо. У вулканца была эрекция.

Прежде чем он успел решить, что делать, парень перекинул его через плечо.

- Эй, что за черт... Отпусти меня!

Вулканец просто похлопал его по заднице в манере, которая, вероятно, предназначалась, чтобы успокоить, и продолжил нести, направляясь в глубь сада.

Наконец, он был брошен на кровать.

С ворчанием Джим перевернулся на спину и уделил ровно секунду, чтобы удивиться наличию в саду кровати, а затем все его внимание сосредоточилось на вулканце, который развалился рядом с ним.

Он облизал сухие губы, осторожно раглядывая вулканца, прекрасно понимая, что оказался в постели с голым, диким парнем, у которого был стояк и сила в три раза больше, чем у него. Есть поговорка о любопытстве и кошке, и Джим допускал, что мог быть сам виноват, но он не был убит... или еще хуже. Пока.

Джим нервно посмотрел на член вулканца, который дергался у его бледного живота. Он ничего не мог с собой поделать и пялился. Он никогда не видел возбужденного парня, не говоря уже о возбужденном инопланетянине. Член на вид не сильно отличался от его собственного, хотя... может был немного больше.

Кирк оторвал глаза, чтобы посмотреть на лицо вулканца, и по его спине побежали мурашки. Теперь он некоторое представление о том, что на самом деле означает чувствовать себя преследуемым, добычей хищника, быть близко к тому, чтобы оказаться проглоченным. Вулканец выглядел так, словно вот-вот набросится на него. Это заставляло Джима чертовски нервичать, но в то же время было... странно захватывающе.

- Эй, как тебя зовут? - сказал человек, в тишине его голос прозвучал неестественно громко. Он не ожидал, что вулканец ответит, но звук собственного голоса вызывал чувство, что он лучше контролирует ситуацию.

Вулканец чуть наклонил голову, его ноздри раздулись. Черт, он смотрел так, словно хотел его съесть... или трахнуть. Джим не был уверен, что будет хуже.

Подавив смех, он снова увлажнил губы.

- Прекрати так на меня смотреть, ладно?

Джим замер, когда вулканец потянулся и взял его за руку. Джим озадаченно моргнул. Он не ожидал, что дикий вулканец захочет подержаться за руки.

Вот только на самом деле это не было держание за руки. Своими длинными пальцами вулканец гладил пальцы Джима, издавая легкое гудение. Парня это определенно заводило - его дыхание ускорялось и он выглядел так, словно кто-то ему дрочит.

Из любопытства Джим погладил его пальцы в ответ.

Реакция была мгновенной: вулканец зарычал, как дикое животное, и грубо дернул Джима в объятия, расположив их так, чтобы его пах прижимался к заднице Кирка. Тот выругался и попытался вырваться, но вулканец зарычал громче и крепче стиснул талию пленника, едва не сломав ему ребра.

- Х-хорошо, - с нервным смешком сказал Джим. - Понял. Не двигаюсь.

Он перестал бороться, напряженно лежа в руках парня. Он чувствовал, как от влаги из члена вулканца намокала ткань его штанов, и только теперь начал в полной мере понимать серьезность ситуации.

Намерения парня были довольно ясны. Если он решил вставить ему - а он явно этого хотел - Джим ни хрена не сможет с этим поделать. Он был беспомощен.

- Отпусти меня, - выдавил он сквозь стянувшую горло панику.

Вулканец начал медленными круговыми движениями потирать ему живот, словно Джим был диким животным, которое необходимо успокоить. Странно, но казалось это сработало, и Кирк почувствовал, как напряжение постепенно оставляет его тело, а паника идет на убыль.

Он посмотрел на ночное небо, пытаясь удержать пузырившийся в груди истерический смех. Он лежал в объятиях "ложками" у дикого инопланетянина, который гладил ему живот, и чей член был прижат к его заднице. Его жизнь была просто чертовски странной.

Джим снова напрягся, поскольку рука вулканца заползла ему под футболку и начала нежными движениями поглаживать мягкую кожу живота. Рука скользнула выше, потирая грудь и чувствительные соски.

Кирк закусил губу, не зная, что делать.

Вполне предсказуемо, все эти прикосновения и ласки возбудили его, и Джим почувствовал себя беспокойно и неуютно. С одной стороны, он не привык иметь эрекцию и ничего с этим не делать; с другой - сам тот факт, что у него была эрекция, поражал его. Конечно, не то чтобы он мог что-то с собой поделать - ему было семнадцать - но все же. Джима не тянуло на человеческих парней, и был чертовски уверен, что его не тянуло на парней инопланетных.

Он был грубо выдернут из своих мыслей, когда внезапно раздался звук рвущейся ткани, и он оказался голым.

- Эй, что за чёёёрт... ох... - Джим ахнул, когда горячая ладонь обернулась вокруг его члена. Боже. Мать твою.

Вулканец прикусил кожу на плече Джима достаточно сильно, чтобы получить испуганный вскрик, и начал шлифовать свой член об его голые ягодицы, размазывая по коже обильную смазку. Его рука вокруг члена Кирка было неподвижной, но давление было достаточным, чтобы сводить Джима с ума.

Скользкий член парня терся прямо о щель Джима, но ощущения не были неприятными... просто странными. Это было словно... словно его анус был связан с членом, и каждый раз, когда парень терся о его щелку, это заставляло член Кирка ныть и пульсировать от желания. Он знал, что люди так сделали, но никогда прежде не считал свою задницу эрогенной зоной.

Вскоре Джим обнаружил, что издает тихие звуки, когда парень шлифует об него свою штуку. Господи, это было чертовски извращенно, но ощущение было удивительное. Он чувствовал, как головка члена вулканца при каждом толчке задевала колечко мышц, и боролся с желанием прижаться в ответ. Его дырочка дергалась, и он чувствовал, что хотел... хотел чего-то.

Рыча, вулканец начал долбиться об его задницу с еще большей силой, все жестче и жестче тыкая своим членом в щель Кирка. Джим инстинктивно туго сжал анус, но несколько мгновений спустя, к его полной растерянности, мышцы начали сами собой расслабляться, пока один из толчков не оказался настоящим, и влажный член одним плавным движением не вошел в его зад.

Глаза Джима расширились, и он выругался, сжимаясь в ожидании боли, но она так и не появилась. Было только чувство растягивания, и это чертовски озадачивало.

Это должно быть невозможно. Кирк знал, что анальный секс должен быть невероятно болезненным, тем более без подготовки, и все же боли действительно не было. Да, он заметил, сколько естественной смазки выделял член вулканца, но это все равно должно было быть больно.

Джим лежал совершенно сбитый с толку, но когда парень начал двигаться, с его губ слетел тихий стон.

Учитывая, что у него по-прежнему стоял, и тот факт, что парень держал его так, словно он был чем-то драгоценным - одна рука вокруг его члена, а другая поглаживала ему живот, - Джиму было довольно трудно считать это насилием, хотя он и не думал, что дал бы свое согласие.

Или дал бы? Он не был уверен. Джим не был уверен, что стал бы активным участником, но не чувствовал себя изнасилованным. На самом деле, он едва чувствовал член в своей заднице. Отсутствие боли делало этот опыт в какой-то мере сюрреалистичным, и часть его не могла поверить, что это действительно происходит. Его трахает в зад дикий инопланетянин. Кью, где бы он ни был, наверное, хохотал до коликов.

Вулканец трахал его теперь не на шутку, вбиваясь сильно и быстро, рычал и кусал его за шею и плечи. Джим нахмурился, чувствуя себя... странно. Похоже, онемение задницы проходило, и теперь он мог действительно чувствовать движущийся в нем член. Он задавался вопросом, нет ли в смазке вулканца какого-то анестетика. По-прежнему было не больно, только немного жгло, но это не было плохо. Фактически, это было совсем не плохо...

И глаза Джима расширились, когда он понял, что начал наслаждаться этим, ожидая каждый толчок с нетерпением, а не отвращением. Он нахмурился, чувствуя себя преданным собственным телом. Это было противоестественно. Его трахал в задницу совершенно незнакомый человек, а он, черт возьми, не был геем. Джордж Кирк был геем, а Джим был совсем не такой. Он был нормальным. Ему не нравилось принимать в задницу эту штуку. Он был не...

Вот черт, что это было?

Рыча, вулканец снова вонзился в это место, и Кирк задохнулся, его задница сжалась вокруг члена. Парень жестко прикусил его плечо и начал вбиваться в него сильнее, снова и снова попадая в это место, с каждым толчком заставляя Джима вскрикивать и стонать.

Он не хотел это любить, но было невозможно не любить ощущение, которое пронизывало его всякий раз, когда вулканец ударял это место у него внутри. Его член подтекал и пульсировал, яйца ныли, все внутреннее сопротивление растаяло от удовольствия, и, не в силах остановить себя, он подтянул вверх колени, давая парню лучший угол входа.

В жопу все - если ему суждено быть оттраханным, он может по крайней мере насладиться этим.

Какая-то часть Джима была в шоке - его трахал инопланетянин, а ему это нравилось, как шлюхе, - но по большей части, он пересек черту, за которой ему было на это наплевать. Это ничего не значило. Он был семнадцатилетним парнем с эрекцией и ничего не мог сделать для изменения ситуации.

Он стремительно приближался к оргазму, когда почувствовал пальцы, прижавшиеся к его лицу.

Толчок... и разум Кирка взорвался красками, эмоциями и мыслями, которые не были его собственными. В них не было никакого порядка, только хаос; Джим не мог даже сказать, что это были за эмоции. Кто-то был там вместе с ним, толкался, что-то искал, шептал слова, которые Джим не мог уловить, тянул, сплетал их разумы вместе, пока в нем, в них, не возникло нечто яркое и золотое.

Джим ахнул, пытаясь разобраться в происходящем, но разум отказывался работать, потому что Спок - погоди, Спок? - начал толкаться в него снова, и по каким-то причинам ощущения стали в два раза интенсивнее. Боже, это было...

Со стоном Кирк перекатился на живот и толкнулся задницей, насаживаясь на член Спока, пока вулканец врезался в него снова и снова. Он продолжал входить и входить, пока Джим не почувствовал, что его мозг отключился, а тело запело от удовольствия и почти готово было взорваться.

Наконец, между ними проскочило что-то вроде электрического тока, Джим с длинным, затяжным всхлипом сорвался в оргазм и почувствовал - именно почувствовал - как Спок, вздрагивая, тоже кончил.

Веки Джима отяжелели, и он, полностью удовлетворенный, задремал, как и вулканец рядом с ним.

~~*~~

Когда он открыл глаза, небо было розовым: уже рассветало. Вулканец лежал рядом с ним в глубоком сне. Джим некоторое время смущенно смотрел на него, и в душу начала закрадываться легкая истерика. Что, черт возьми, случилось прошлой ночью? Отставляя в сторону вопрос анального секса, о котором он наотрез отказывался думать в каких-либо восхитительных подробностях, та штука, которую Спок сделал с его мозгами...

Спок. Джим каким-то образом знал, что вулканца звали Спок. Он понятия не имел каким, но был в этом уверен. Джим был уверен, что Спок что-то сделал с его головой, но не думал, что чувствует себя как-то по-другому... ну, за исключением очевидного.

Парень вздрогнул, почувствовав непристойную липкость вокруг паха и задницы. Ему нужно было вымыться. Все тело ныло, и вот теперь его задница болела, но Джим, заставив себя двигаться спокойно, отошел от кровати. (Тот факт, что посреди этого сада была кровать, тоже начал осознаваться им, как странный.)

Он вздохнул, увидев на земле остатки своей одежды.

Потрясающе. Мало того, что ему придется предстать перед королем, когда они его здесь найдут, что было неизбежно, но похоже, ему придется предстать перед ним голым.

Джим скользнул в свои кеды, не заботясь о том, чтобы завязать их или натянуть задники на пятки, и оглядел поляну, ища что-нибудь, что он смог бы использовать. Его взгляд задержался на чем-то полускрытом тенью деревьев.

Он подошел туда, и, к своему удивлению, обнаружил металлический шкаф. Джим тихо присвистнул. Это место заслуживало официального звания самого странного сада в мире. Ну кто ставит кровать и шкаф в саду?

Внутри была одежда. Совершенно сбитый с толку, Джим взял рубашку и брюки. Одежда была чистой, разве что немного пыльной, словно пролежала там долгое время. Она принадлежит Споку?

Джим нахмурился, когда ему кое-что пришло в голову. "Спок" было именем сына Аманды и Сарэка. Но принц Спок должен был быть в Гамма-квадранте, а не блуждать голым по дворцовому саду и трахать в зад невинных слуг. Вот только слишком много совпадений, не правда ли?

Черт. Теперь эта загадка вцепилась в него и сводила с ума, но сейчас у него не было на это времени. Перво-наперво, он должен был найти воду, чтобы отмыться, и одеться... желательно до того, как кто-нибудь обнаружит его в саду.

Джим бросил взгляд на Спока, который все еще крепко спал, а затем отправился исследовать, взяв с собой одежду.

Сад оказался больше, чем он думал, и ему понадобилось несколько минут странствий, прежде чем он нашел то, что искал.

Перед Кирком лежал красивый бассейн с темно-голубой водой, самой чистой из того, что он когда-либо видел, в окружении вековых деревьев, чьи поникшие ветви погружались в стоячую воду. Бассейн был полон гигантских водяных лилий и других цветов, которые он не узнал.

Улыбаясь, Джим положил одежду на камень и ступил в бассейн. Он вздохнул от ощущения прохладной воды на своей горящей коже и начал стирать с тела засохшую сперму.

Несколько минут спустя голова Джима вздернулась, когда он услышал в отдалении какой-то звук. Выбравшись из воды, он быстро натянул одежду и пошел на звук.

Парень остановился как вкопанный, когда наткнулся на Сарэка и Аманду, шедших по знакомой тропинке.
- Джим?! - воскликнула Аманда, ее глаза раскрылись так широко, что это было бы смешно, если бы Кирк не так сильно нервничал.
Он выдавил улыбку, бросая осторожный взгляд на Сарэка, который нахмурился.
- Слушайте, я могу объяснить, правда. Я своего рода заблудился и...
- Джим, тебе нужно немедленно покинуть сад! - настойчиво произнесла Леди Аманда, оглядываясь по сторонам. - Сарэк, подними силовое поле!
- Что? - нахмурился Джим.
Сарэк уставился на него со странным выражением на лице.
- Как давно вы в саду, мистер Кирк? И почему на вас одежда моего сына?
Так Спок действительно был их сыном. Ух.
Джим провел рукой по волосам.
- Думаю, я здесь начиная с полуночи.
Сарэк и Аманда обменялись взглядами.
- И на тебя не напали? - сказала Аманда, все еще выглядя шокированной.
Джим почувствовал, что краснеет.
- Ээ... не совсем.
Бровь Сарэка исчезла в его волосах.
- Где мой сын, мистер Кирк?
- Гм... спит? - ответил Джим с застенчивой улыбкой.
- Спит? - нахмурившись повторила Аманда. - Спок почти никогда не спит.
- Действительно, - согласился Сарэк, подозрительно глядя на Кирка.
Джим оборонительно поднял ладони.
- Эй, прекратите так на меня смотреть, я ничего с ним не делал! - Как будто он бы смог, даже если бы захотел.
Сарэк смерил его взглядом.
- В таком случае, пожалуйста, сообщите нам, мистер Кирк, как это возможно, что на вас ни единой царапины. Спок нападал на каждого, кто пересекал силовое поле, тяжело ранив восемь взрослых вулканцев. Один из них до сих пор в коме.
Глаза Джима расширились. Он реально не мог представить себе, что Спок способен делать что-то вроде этого. Конечно, он практически взял Джима силой, но совсем не вредил ему.
- Ну, - сказал парень, облизывая губы. - Конечно, сначала он рычал, но потом... - Он замолчал, глядя на Аманду, и быстро перевел взгляд на Сарэка, его лицо горело. Король просто смотрел на него несколько мгновений.
- Мистер Кирк, вы говорите, что мой сын изнасиловал вас?
Джим услышал, как Аманда ахнула, и быстро ответил:
- Нет! Гм, я имею в виду, вроде того. Технически, да, но, мм, это не так.
Сарэк оглядел его, подняв бровь.
- Поразительно. Спок никогда не проявлял склонности к сексуальным нападениям на посетителей.
- Сарэк! - оборвала Аманда, сердито взглянув на мужа, затем повернулась к Джиму и протянула руки. - Иди сюда, милый. Сарэк, подними силовое поле.
Ее муж выполнил некие манипуляции с устройством в своей руке. Джим сделал несколько шагов к Аманде и был немедленно притянут в объятия.
- Боже, мне так жаль, Джим, - прошептала она ему в плечо, и ее голос надломился. - Я не могу поверить, что мой Спок, мой мальчик, сделал что-то вроде этого. Но он не в себе. Он... - Она замолчала, ее дыхание было неровным.
Джим отстранился, чтобы посмотреть на нее. Глаза Аманды были мокрыми.
- Мэм, нет необходимости извиняться, - сказал он тихо. - Он не делал мне больно, правда.
Аманда сквозь слезы улыбнулась ему.
- Боже, прости. Ты утешаешь меня, когда это тебе требуется утешение. Просто это... это трудно. Прошло уже восемь месяцев и...
Джим улыбнулся ей.
- Мэм, я в порядке, серьезно.
- Аманда, я предлагаю тебе забрать мальчика в его комнату и объяснить ему ситуацию, чтобы он не распространял сплетни. Если он нуждается в медицинской помощи, вызови целителя Сувока. Я проверю состояние Спока. Мистер Кирк, в обычных обстоятельствах вы были бы наказаны за невыполнение приказов, но поскольку вы потерпевшая сторона, то на этот раз будете пощажены.
Леди Аманда кивнула и, взяв Джима за руку, потянула его к выходу.
Не обращая внимания на беспокойство в глубине души, Джим пошел за ней, но не смог не оглядываться назад. Он чувствовал в себе странное нежелание уходить.


~~*~~


Джим сел, скрестив ноги, на кровати и вопросительно посмотрел на Аманду. Женщина села на стул.
- Я даже не знаю с чего начать, - сказала она с усмешкой. - И уверена, что Сарэк не одобрит, если я тебе это расскажу, но ты заслуживаешь того, чтобы знать, учитывая...
Ее лицо помрачнело.
- Немногие чужеземцы знают, что у вулканских мужчин есть брачный цикл, называемый пон фарр. Каждые семь лет взрослый вулканец должен или взять себе партнершу, или умереть.
Что-то в выражении Джима, наверное, выдало его мысли, потому что Аманда усмехнулась.
- Да, знаю, звучит дико и смешно, но это правда.
- Как это связано с состоянием Спока? - спросил Джим, стараясь не замечать странное беспокойство, дергавшееся под ложечкой.
Аманда провела рукой по лицу.
- В нормальных условиях это не должно было на него повлиять. Споку всего двадцать, по вулканским стандартам он не взрослый. Его первый огонь не должен был зажечься лет до тридцати пяти, но восемь месяцев назад, мой сын вдруг пошел в пон фарр. Мы смогли определить, что это было вызвано определенным соединением, запрещенным в Королевстве, и у нас даже есть подозреваемый, но нет никаких доказательств.
Она закусила губу, прежде чем продолжить.
- Хотя пон фарр Спока был очень... неудобен... мы не думали, что это будет проблемой, потому что у него была невеста. Однако мой сын отверг Т'Рену, чуть не убив ее. Мы не знаем, почему. Большинство целителей , которые обследовали Спока, думают, что соединение плохо среагировало с человеческой кровью Спока, но они не уверены, потому что он первый вулкано-человеческий гибрид; из всего, что мы знаем, то же самое произошло бы при естественном пон фарре.
Аманда пожала плечами.
- В чем бы ни была причина, Спок не спарился во время своего пон фарра, и хотя в обычных обстоятельствах это привело бы к его смерти, он так же не умер. Пон фарр прошел, но мой мальчик остался в диком состоянии подобном плак тау, лихорадке крови. Он никого не признает, и им движет неконтролируемое желание убивать.
- О, - пробормотал Джим. Странное беспокойство становилось все труднее игнорировать. - Почему вы держите его в саду?
Аманда посмотрела на свои руки.
- Он уничтожил все комнаты, в которые мы его помещали. Ему явно не нравится находиться в закрытых помещениях, поэтому мы оборудовали для его нужд меньший сад и поместили его туда. Мы даем ему пищу, но...
Джим нахмурился.
- Разве нет лекарства?
Аманда вздохнула, выглядя слишком старой для своих лет.
- Я не знаю, Джим. Мы все перепробовали. Приводили лучших целителей, какие только у нас есть, но безрезультатно. Кроме того, разум Спока трудно обследовать должным образом, потому что для этого он должен быть в сознании, но находясь в сознании он никому не позволяет с собой объединяться. Тем целителям, которые пытались это сделать, он наносил физический и ментальный вред. В конце концов, нам пришлось его оглушить, и Т'Пау слилась с бессознательным разумом Спока. Она сказала, что его разум поврежден, семейные узы и связь с Т'Реной разорваны.
Аманда посмотрела на Джима.
- Ты, наверное, не понимаешь все значение этого. Для вулканцев телепатические узы имеют важное значение. Вокруг этих связей строятся их разумы. И все телепатические узы Спока были разбиты одновременно. Это настолько повредило его разум, что там больше не существует логики, ни одной рациональной мысли. Т'Пау сказала, что он теперь не лучше животного, и, вероятно, никогда не станет прежним.
Джим пожевал нижнюю губу.
- Почему вы храните это в секрете?
Аманда невесело фыркнула.
- Это политика. Плохо для Королевства - очевидно, если мы не можем защитить даже наследника престола, все будут думать, что мы слабы. Насколько известно общественности, Спок в Гамма-квадранте.
Джим поморщился. Он не сомневался, что скрывать это было идеей Сарэка.
Коммуникатор Аманды пикнул, она ответила. Выражение ее лица стало взволнованным.
- Вы не можете его разбудить?
Джим нахмурился.
- Ох, - сказала Аманда. - Правда? Что думает Т'Пау? - Она бросила быстрый взгляд на Кирка. - Хорошо, мы будем там через несколько минут.
Женщина посмотрела на Джима.
- Мы должны вернуться назад. Т'Пау хочет поговорить с тобой. Они нас ждут. - Она напряженно улыбнулась ему. - Джим, я понимаю, что тебе должно быть трудно увидеть Спока снова, после...
Джим спрыгнул с кровати.
- Нет, это не проблема. Правда. Идемте.

~~*~~

Они достигли сада в рекордно короткие сроки. Джим нахмурился, поняв, что не было никакого силового поля.
- Где силовое поле? - спросил он, когда они пошли по знакомой тропинке.
- Оно подвижное, - ответила Аманда. - Сарэк, вероятно, перенес его дальше, чтобы увидеть Спока.
Когда они добрались до поляны, Т'Пау и Сарэк стояли рядом с кроватью. Внимание Джима немедленно обратилось к Споку, который лежал на спине, все еще крепко спящий и совершенно голый. Джим покраснел и бросил быстрый взгляд на Т'Пау и Аманду, но, похоже, их нагота не беспокоила. Верно - они, вероятно, уже привыкли.
Сарэк и Т'Пау обернулись и посмотрели на него. Джим подавил желание скорчиться под силой их соединенных взглядов. Вместо этого он расправил плечи и одарил их своей лучшей дерзкой улыбкой.
- Ну? Вы хотели меня видеть?
- Действительно, - произнесла Т'Пау, направляя на него строгий взгляд. - Расскажите нам все, что произошло прошлой ночью.
Джим усмехнулся, потирая затылок.
- Все? Зачем?
- Мы не обязаны давать вам какие-либо объяснения, мистер Кирк, - отрезал Сарэк.
Джим стрельнул в него раздраженным взглядом, еще раз удивившись, почему такая удивительная леди, как Аманда, выбрала себе в мужья эту высокомерную задницу.
- Спок в целительном трансе, и мы хотим знать, почему, - сказала Т'Пау, глядя прямо на Джима и по сути игнорируя Сарэка.
В трансе?
Кирк бросил взгляд на Спока. На его взгляд, вулканец просто спал. Может, его дыхание действительно было едва заметным, но он выглядел совершенно здоровым с этим своим длинным мускулистым телом и чудесным членом...
Глаза Джима расширились, когда он поймал себя на этой мысли. Что за черт? Он быстро отвел глаза.
- Я не уверен, что вы хотите знать, мэм, - сказал Джим Т'Пау, стараясь игнорировать стояк, который натягивал его штаны. Без шуток? - Спок напал на меня, издал это рычание, потом своего рода... э-э, обнюхал меня, и начал кусать. - Парень почувствовал, что краснеет. - Потом он как бы... понес меня к кровати, и мы...
Господи, это было неловко. Как он должен рассказать родителям Спока и его бабушке - или кем там Т'Пау ему приходилась - что был оттрахан в зад их сыном и внуком?
Т'Пау подняла бровь.
- Полагаю, вы пытаетесь сказать нам, что участвовали в половом сношении со Споком. Сарэк уже сообщил мне об этом. Это все, мистер Кирк? Вы не заметили ничего странного?
Джим подумал было сказать ей, что по какой-то непонятной причине анальный трах не был болезненным - в конце концов, это было странно - но потом посмотрел на Т'Пау и передумал.
- Ну, там была эта штука с соединением разумов, но кроме этого...
- "Соединение разумов"? - резким голосом прервала Т'Пау.
- Да. Он прикоснулся к моему лицу, а потом я почувствовал, что он в моей голове - или я был в его голове, не уверен, - подробности довольно туманны...
Пустая маска Сарэка треснула, глаза замерцали какой-то эмоцией.
- Спок мелдился с вами?
Джим пожал плечами.
- Слушайте, я не знаю, как это называется. Я определенно не эксперт по вулканской телепатии.
Сарэк поднял руку и положил пальцы на свое лицо.
- Это так выглядело?
Джим посмотрел на его пальцы.
- Э-э, может быть? - сказал он, застенчиво пожимая плечами. Он был своего рода... отвлечен, когда это случилось.
Сарэк бросил на него взгляд, явно показывавший, что он думает об интеллекте Джима.
- Как бы вы описали то, что испытали? - спросила Т'Пау.
-Я не знаю, мэм. Это было словно... сначала я был один, потом не был. И я мог чувствовать его ощущения и некоторые мысли - но это было довольно путанно - а потом у меня в сознании появилось что-то золотое, но мне, наверное, просто показалось...
- Золотое? - оборвала Т'Пау, вся ее фигура напряглась.
- Да, - нахмурившись ответил Джим.
Сарэк посмотрел на Т'Пау. Выражение матриарха был задумчивым, когда она кивнула Сарэку.
- Что? - спросил Джим, переводя взгляд с одной на другого. - Что он сделал?
Т'Пау и Сарэк оба молчали, их лица были непроницаемы.
- Спок связал их, да? - предположила Аманда, и Джим уставился на нее, разинув рот.
- Похоже, это так, - ровно сказала Т'Пау, - но я не могу быть уверена, пока не обследую разум Кирка.
Джим нахмурился.
- Гм, извините, но вы не могли бы не возиться в моей голове? Спока было более чем достаточно, спасибо.
- Помните, с кем говорите, мистер Кирк, - холодно сказал Сарэк. - Если Т'Пау нужно изучить ваш ум, она это сделает.
Джим поджал губы.
- Хорошо, - сказал он, пронзительно глянув на Сарэка, прежде чем посмотреть на Т'Пау. - Делайте свою штуку.
Т'Пау подошла к нему, и Джим снова поразился тому, какой она была крошечной - она всегда казалась такой высокой и внушительной, но с близкого расстояния едва доставала ему до подбородка.
- Встаньте на колени, Джеймс.
Джим опустился перед ней на колени, и она прижала пальцы к его лицу.
Это было совсем не похоже на слияние со Споком. Прикосновение Т'Пау было осторожным. Профессиональным. Джим почти не чувствовал ее в своем разуме и не мог ничего уловить от нее.
Только когда Т'Пау коснулась чего-то глубоко внутри него, он отшатнулся и оттолкнул ее. Она убрала руку, разрывая соединение.
- Поразительно, - сказала она, бросая на Джима оценивающий взгляд. - Вы знаете, что у вас необычно высокий для человека пси-рейтинг?
Джим улыбнулся, вспомнив Кью.
- Я где-то слышал об этом.
- Там действительно связь? - прервал Сарэк.
Т'Пау наклонила голову, ее темные глаза остро рассматривали Джима.
- Есть. По-видимому, Спок сформировал брачные узы с мистером Кирком. Из того, что я смогла увидеть, их разумы обладают очень сильной совместимостью. Тем не менее, я очень удивлена, что Спок смог связать их без помощи квалифицированного адепта разума, особенно если учесть, поврежденное состояние его собственного ума. Это должно было быть невозможно.
У Джима челюсть отпала. Брачные узы?
- Как мы должны действовать, Т'Пау? - спросил Сарэк, бросив на Джима презрительный взгляд. - Ситуация очень неудачная...
- Я с тобой не согласна, - возразила Т'Пау со странным блеском в глазах. - Я думаю, что ситуация достаточно удачная. Было маловероятно, что Спок когда-нибудь восстановится, потому что у него не было связей в качестве якоря, его центра, так что его разум не мог себя исцелить. Я задумывалась о возможности связать его с кем-нибудь, но я не думала, что Спок смог бы сформировать связь, поскольку он ментально нападал на любого, кто касался его разума. Тем не менее, теперь у него есть связь, и, насколько я могу видеть, она его фиксирует. Похоже, Спок действительно впал в исцеляющий транс, чтобы навести порядок в своем поврежденном сознании.
Аманда ахнула, ее губы изогнулись в дрожащую улыбку.
- Вы хотите сказать, что он снова станет нормальным?
Т'Пау склонила голову, ее темные глаза устремились на Джима.
- Полагаю так. Джеймс должен находиться рядом с Споком. Их связь необычно сильна, но еще не отлажена, и будет лучше для Спока.. для них обоих... если его супруг будет поблизости. Хотя обычно во время транса вся энергия вулканца концентрируется на исцелении поврежденных участков, не было прецедента, чтобы в такой транс впадал только что связанный мужчина. Вполне возможно, что Установление подождет, пока Спок не исцелится, но мы не можем знать этого наверняка; посему, Джеймс должен остаться с ним.
Джим нахмурился. О чем она говорит?
- Мистер Кирк - слуга с сомнительным прошлым, - резко сказал Сарэк. - Мы не можем позволить Споку остаться связанным с ним.
- Я отдаю себе в этом отчет, Сарэк, - холодно произнесла Т'Пау. - После того, как Спок исцелится, и развыв связи будет безопасен для его разума, мы ее разорвем и снова свяжем его с Т'Реной. Аманда, организуй, чтобы Джеймсу доставили еду и вещи. Он останется здесь, со Споком, пока тот не будет исцелен.
Аманда кивнула, уже вытаскивая свой коммуникатор.
Джим недоверчиво уставился на них.
- Эй, а я могу что-нибудь сказать по этому поводу?
Вулканцы проигнорировали его. Только Аманда бросила на него извиняющийся взгляд, но ее глаза светились надеждой.
Джим смотрел, как они покидали поляну, оставив его наедине со Споком.
Он хотел расхохотаться. Господи, как ему все время удается влипать в такие неприятности? Видимо, недостаточно было того, что он оказался в параллельной вселенной, на чужой планете, и стал слугой во дворце королевского дома Вулкана. Видимо, Джим должен был связаться с диким вулканцем, который также оказался наследным принцем Вулканского Королевства.
С хорошей стороны, это означало, что не вина Джима, что ему так сильно понравилось быть оттраханным: очевидно, связь заставляла его это любить (парень проигнорировал тоненький голосок у себя в голове, который шептал, что ему нравилось быть оттраханным и до того, как Спок связал их).
С плохой стороны, он был, черт возьми, связан. Однако Кирк не слишком беспокоился. Т'Пау сказала, что, как только Спок исцелится, они разорвут узы, и Джим ни на минуту не сомневался в этом. Может быть тогда он сможет вновь обрести некоторое ощущение нормальной жизни в этом странном мире

Глава 3


Джим нахмурился на свой падд, поискал незнакомые слова в словаре и перечитал абзац. Ха, подумал он, откусывая синий фрукт. Если он правильно понял, вулканские пенисы должны быть выдвижными.

Кирк посмотрел налево, на полутвердый член Спока, который был совсем не выдвижной. Или книга неправа, или просто Спок был особенным. Вероятно, последнее, поскольку он был наполовину человеком.

Джим оторвал взгляд от члена вулканца, напоминая себе, что должен изучить информацию, которую Аманда загрузила в его падд, доставленный в сад вместе с корзиной еды, подушкой и сменой одежды.

Он вернул взгляд к документам.

Вскоре Джим узнал еще несколько интересных фактов о вулканской биологии. Видимо вулканские пенисы были самосмазывающиеся - по крайней мере эта часть говорила правду - и смазка содержала миорелаксант, который работал как мягкое обезболивающее и позволял осуществлять легкое проникновение без потери чувствительности, а следовательно создавал идеальные условия для мягкого и доставляющего удовольствие сношения. (Не то чтобы в статье что-то говорилось о "доставляющем удовольствие" - там использовалось много очень логичных и научных слов - но Кирк умел читать между строк.)

Джим закрыл статью и потер уставшие глаза. Он отложил падд в сторону и от нечего делать уставился на Спока. Он был в саду уже три часа, а Спок оставался неподвижным, не проявляя никаких признаков пробуждения.

В дневном свете тот совсем не выглядел дикарем. Он выглядел красивым парнем с хорошим телом и большим, симпатичным членом, который просто так и напрашивался...

Джим застонал, проводя рукой по лицу. Что с ним было не так? Его фиксация на члене Спока была совершенно фантастической. Он чувствовал себя ужасно возбужденным, и это не могло быть естественным. Вероятно, это делала связь.

Парень опустил глаза на собственный стояк. Наверное, следует позаботиться о нем, чтобы прекратить облизываться на член Спока... не то чтобы он облизывался на член Спока или что-нибудь такое.

Джим фыркнул на самого себя. Да, верно. Он не облизывался на член Спока; он просто, казалось, не мог прекратить на него смотреть и думать о нем.

Вздохнув, Кирк начал снимать одежду. Он чувствовал себя немного странно, раздеваясь при дневном свете, и его кожа была довольно чувствительной, но вряд ли кто-то мог его увидеть. Джим, если хотел, мог спокойно ходить с голым задом, поскольку силовое поле задерживало большую часть солнечной радиации.

Он откинулся на подушку и, обернув ладонь вокруг члена, закрыл глаза. Слушая шелест листьев и щебетанье птиц, доносившееся откуда-то сверху, Джим начал ласкать себя, не думая ни о чем конкретном, просто бездумно онанируя.

Полчаса спустя он начал понимать, что происходит что-то неладное. Его возбуждение росло и росло, а потом... ничего. Он попробовал все, но этого просто было недостаточно. Член и яйца ужасно ныли, но... Он. Просто. Не мог. Кончить.

Расстроившись, Джим отпустил свой сочащийся болт и в замешательстве уставился на него. У него никогда не было такой проблемы. Ради бога, ему было семнадцать. Это определенно не было нормально. Единственным возможным объяснением была дурацкая связь. Т'Пау что-то говорила о "необходимости" того, чтобы он оставался поблизости от Спока. Могло ли это означать, что Спок ему в буквальном смысле необходим, даже когда он хотел кончить? Джим реально надеялся, что нет, но в данный момент его это в какой-то мере не заботило, и был готов попробовать. Ощущение было такое, что член вот-вот лопнет; никогда в жизни он так сильно не хотел кончить.

Джим взял руку Спока и плотно обернул ее вокруг своего члена. Он зашипел от ощущения. Черт, чувство было удивительное. Накрыв руку вулканца своей, Джим начал дрочить в нее. Потребовалось лишь несколько толчков, и он излился.

Оправившись от оргазма, Джим моргнул, осознав, что у него снова стоит, и член ноет так, словно он не кончил минуту назад.

Что за черт?

Окончательно сконфуженный, Джим посмотрел на свой член, потом на Спока, который...

Ох. У вулканца тоже был стояк.

Уставившисть на его член, Джим обдумал это. Возможно ли, что он чувствует возбуждение Спока? В конце концов, пальцы вулканца были очень чувствительны, а он только что использовал его руку, чтобы подрочить. Неужели они могли чувствовать ощущения друг друга, даже когда Спок был в своем исцеляющем трансе?

Оторвав глаза от члена Спока и стоически игнорируя собственную эрекцию, Джим снова потянулся за паддом и прокрутил файлы. Ему нужно было провести больше исследований об этой связи.

~~*~~


Четыре часа спустя Джим, наконец, положил падд. Он был все еще чертовски возбужден, и часы чтения книг и статей, написанных на иностранном языке, только добавили ему неудовлетворенности. По крайней мере, после этого читального марафона его понимание вулканского чрезвычайно улучшилось.

Кирку также удалось найти некоторое количество полезной информации. По-видимому, вулканские супружеские узы были не так просты. Существовало три этапа, через которые проходила каждая связанная пара. Первый длился от нескольких дней до недели и назывался Установлением. На этом этапе супруги были очень взаимозависимы друг от друга, и им советовалось держаться вместе. Это объясняло, почему Джим не мог кончить без помощи Спока и находясь вдали от него чувствовал себя неловко. Хотя в статье, написанной вулканцами для вулканцев, такое прямо не говорилось, но у Кирка сложилось впечатление, что во время этой фазы у пары должно быть много секса и мелдингов.

Второй этап обычно длился с двух до трех недель и назывался Укреплением. В этот период супругам не обязательно было оставаться близко друг к другу, и желание залезть друг другу в штаны не было столь подавляющим (Слава богу; Джим не думал, что смог бы все это время выносить такое возбуждение).

Во время этой фазы телепатические узы между парой становились сильнее и стабильнее, что позволяло им лучше общаться друг с другом. После того, как связь была полностью создана, второй этап заканчивался, и начинался третий, который продолжался до конца жизни.

Джим вздохнул. Это было очень интересно и все такое, но что он-то должен делать, если его супруг во время Установления находится целительном трансе? Согласно статье, чтобы завершить этот этап, у них должно быть много секса и мелдингов. Что случится, если этого не будет? Может Установлению просто не будет конца, и Джим умрет от вечных синих шаров. Это звучало как шутка.

Новый вздох. Яйца, кстати говоря, снова ныли, требуя облегчения, а он так чертовски устал от этого. За время своих исследований ему пришлось два раза останавливаться подрочить с помощью руки Спока, но это помогало ненадолго.

Джим откинулся на подушку и посмотрел на вулканца. Он должен был бы сердиться на принца за то, что тот втянул его в эти неприятности, и все же не мог. У бедняги тоже был непрерывный стояк, и, в отличие от Кирка, он не мог даже подрочить.

Парень разглядывал лицо Спока. Следовало признать, что если б он был геем, то определенно хотел бы оказаться под Споком. Для парня он был своего рода эффектен, даже смешно. И, черт возьми, Джим был так заведен, что голова кружилась от желания. Все его тело ощущалось одной большой эрогенной зоной.

Снова взяв руку Спока, Джим потер ее о свои чувствительные соски и поднял ко рту. Он скользнул двумя пальцами внутрь; это ощущалось хорошо, почти как получение минета. Джим знал, что чувства были не его, это было возбуждение и удовольствие Спока, но они были такими же, как его собственные. Он скользнул языком вокруг длинных пальцев, застонав от ощущений, но этого было недостаточно. Этого было чертовски недостаточно.

Джим мог кончить и так, но знал, что это оставит его неудовлетворенным и возбужденным. С громким чмоканьем отпустив пальцы, он сел.

Твердый член Спока сразу притянул взгляд.

Может он должен заняться эрекцией Спока, чтобы избавиться от собственной. Может поэтому он все еще чувствовал себя настолько неудовлетворенным. Потянувшись вниз, Джим обернул пальцы вокруг этой штуки. Член был очень теплый, шелковистый на ощупь. Ужесточив хватку, он двинул рукой и испустил стон от ударившей его волны удовольствия.

Кирк кинул быстрый взгляд на лицо Спока, перепроверяя, что тот все еще в трансе, затем снова посмотрел на его конец.

Джим облизнул губы. Он мог делать все, что хотел. Никто не увидит. Никто не узнает. И вулканец был его собственным супругом, правильно?

Парень наклонился и облизнул кончик члена Спока. Вкус взорвался у него на языке, сладкий и сильный, и мягкая, бархатистая кожа легко скользнула в рот. Джим испустил довольный звук и взял его глубже. Боже, он чувствовал себя так офигенно возбужденным; он не мог вспомнить, чтобы когда-либо ощущал такое.

Губы Джима немели, челюсть начала болеть, но он просто не мог остановиться. Он сосал и сосал, пока сильная волна наслаждения не захлестнула его, и сперма Спока не брызнула ему в рот. Застонав в член, Джим тоже кончил, даже не коснувшись себя, и уронил голову на живот вулканца, пытаясь отдышаться.

В первый раз с утра он почувствовал себя относительно удовлетворенным. По-прежнему существовал тихий гул возбуждения, но это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал раньше.

Господи. Вулканские узы были просто потрясающими.

~~*~~


Джим отсосал Споку еще дважды, пока, наконец, не впал в истощенный сон, но проснулся посреди ночи, чувствуя такую эрекцию, словно не кончил семь раз за прошедший день.

Злой от недосыпания и проклиная сумасшедших вулканцев, Кью и Спока, Джим перекатился на Спока, желая просто покончить с этим и снова заснуть. Минет работал дольше ручной работы, но двух часов ему было недостаточно. Он хотел спать, черт возьми.

В жопу все, подумал Джим, реально больше не заботясь. В конце концов, это был следующий логический шаг. И тут никого не было, чтобы увидеть его.

Он оседлал бедра Спока и нашел его член, который уже был твердым и скользким, расположился над ним и медленно опустился, давая телу время приспособиться.

Джим вздохнул, его внутренние мышцы почти немедленно расслабились. Он закрыл глаза и, сосредоточившись на удовольствии, которое ощущал Спок, начал ездить на члене, стараясь не думать о том, что этот раз был более добровольным, чем предыдущий.

Через некоторое время онемение в заднице прошло, и он реально включился в это, тихие стоны соскальзывали с губ каждый раз, как он опускался на член. Спок, тяжело дыша, бездумно, не открывая глаз, толкал бедра вверх, в Джима. Он посылал через связь столько удовольствия, что, в сочетании с собственными ощущениями, Джиму казалось, что он - они - готов - готовы - вот-вот умереть.

Когда Спок кончил, у Джима на мгновение потемнело в глазах. Ему удалось соскользнуть с члена, и, упав на матрас, он моментально провалился в сон.

~~*~~


Следующий день прошел, по сути, так же. Джим читал про вулканские узы, перекусывал, трахал себя на члене Спока, ходил в бассейн отмывать с тела засохшую сперму, вытирал вулканца тканью, снова ел, отсасывал Споку, и еще читал. (Никто не заходил навестить их, подтверждая подозрения Джима, что эти остроухие ублюдки полностью сознавали, что здесь происходит.)

Джим начал задумываться, не должен ли он покормить Спока: тот ничего не ел и не пил по крайней мере два дня. Вулканцам не нужно столько пищи и жидкости, как людям, но все же. Кроме того, Споку нужно мочиться, да? Или нет?

Боже, вулканская анатомия озадачивала, а полувулканская анатомия и тем более. Джим потянулся за паддом и отправил письмо Аманде. В конце концов, если он не мог спросить маму Спока, то кого же?

Джим получил ответ всего через минуту, словно Аманда сидела рядом с паддом в ожидании новостей. (Что, на самом деле, могло так и быть. Мысль заставила Джима почувствовать себя виноватым.)

Он открыл ее письмо, которое было, к счастью, на английском.

Джим, ты такой заботливый!

В нижней части корзины есть гипо с питательными веществами. Ты знаешь, как его использовать.

Ему не нужно ничего другого. И, Джим... Большое спасибо, дорогой.

Джим слегка улыбнулся, отложил падд и потянулся за корзиной. Найдя на дне гипо, он опустился на колени рядом со Споком и слегка наклонил его голову набок, чувствуя себя странно неловко оттого, что так его касается.

Кирк тихо посмеялся над собой. Он принимал член этого парня в задницу и в рот - много раз - но не мог прикоснуться к его лицу?

Очень осторожно - он сам не очень любил эту штуку - и мягко Джим прижал гипо к шее Спока. Впрыскивание закончилось, он отложил гипо и оседлал бедра вулканца, чтобы разобраться с их эрекциями.

~~*~~


Разочарованно вздохнув, Джим повернулся на другой бок, лицом к Споку. Он не мог спать. Он ощущал беспокойство и тревогу, но не мог понять почему. Кирк чувствовал себя... неудовлетворенным, что должно было быть невозможно, потому как его член совершенно выдохся после двух умопомрачительных оргазмов. Но он был встревожен и озабочен, словно этого было недостаточно.

Может, и правда было.

Джим нахмурился, вспомнив, что в статье говорилось об Установлении. Сексуальную часть он обеспечил, но не хватало мелдингов - наверное, отсюда и неудобство.

Кирк нахмурился сильнее. Он определенно не мог их объединить. Он не был вулканцем. Единственным решением было привести их тела в соприкосновение. Вулканцы были контактными телепатами. Если повезет, этого будет достаточно.

Джим передвинулся поближе к Споку и обнял его за талию, чувствуя себя несколько неловко. Тот был очень теплый и хорошо пах: вулканцы не потеют.

Может это была только игра его воображения, но Джим почти сразу почувствовал себя немного лучше, огромный узел в кишках растворился. Он придвигался ближе, пока не прижался к боку Спока, и вздохнул. Да, лучше. Определенно лучше.

Глубоко дыша, Джим смотрел на звезды над собой, думая о событиях, которые привели его сюда. Легкая усмешка растянула его губы. Казалось, с тех пор как он загадал желание на звезду, прошли годы. Он получил другую жизнь, чего так сильно хотел. Главный вопрос в том, сделало ли это его счастливым?

Джим честно не знал ответа. Возможно, это звучало ужасно, но он совершенно не скучал по прежней жизни. Он не скучал по своей семье. О чем там было скучать? За последние пару лет Сэм и его родители стали чужими ему и друг другу.

Но хотя Джим не скучал по прежней жизни, он также не мог сказать, что абсолютно счастлив в этой вселенной. Он не ощущал, что принадлежит ей. Ничто не связывало его с этим миром, как не связывало и с его собственным.

Кирк хмурился, думая о своем будущем, задаваясь вопросом, права ли Т'Пау, и очнется ли Спок нормальным вулканцем, когда его вдруг ударило, что он реально ничего не знает о принце. Он не знал, на что была похожа личность Спока - черт возьми, он не слышал от того ни одного слова. Он был практически женат, пусть даже временно, на совершенно незнакомом человеке, и этот незнакомец мог в любой момент проснуться и обнаружить себя связанным с каким-то слугой.

Джим долго в раздумьях смотрел на ночное небо, пока, наконец, не уплыл в сон.

~~*~~


Он проснулся, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд.
- Иди отсюда, Сэм, - пробормотал Джим, уткнувшись лицом в шелковую, теплую подушку.
А?
Джим нахмурился. У него не было шелковой подушки. На самом деле, подушка вовсе не ощущалась подушкой. Она была твердой.
Кирк разлепил один глаз. Его нос был прижат к чьей-то груди. Он на ком-то лежал.
Голова Джима рывком поднялась, когда его сонный мозг, наконец, обработал эту информацию. Он обнаружил, что смотрит на Спока, который был совершенно бодр и глазел на него.
Они уставились друг на друга.
Джим впервые увидел глаза Спока при дневном свете. Они как расплавленный шоколад, подумал он, и ему захотелось посмеяться над собой. Серьезно?
У Спока был слегка растерянный взгляд; у него так же был стояк, прижимавшийся к животу Джима. Ну, Кирк мог посочувствовать: у него утром тоже как деревяшка.
Он неловко улыбнулся вулканцу.
- Хэй. Я Джим.
Спок слегка нахмурился.
- Я знаю, - сказал он на английском, голос был хриплым от недостатка использования.
Рот Джима приоткрылся от удивления.
- Ты меня знаешь?
- Да. Ты был со мной в течение последних 2,6 дней.
Джим нахмурился.
- Погоди-ка. Ты имеешь в виду, что все это время был в сознании?
Спок поднял бровь.
- Вулканский целительный транс это не "сон". Я вполне хорошо мог все слышать и чувствовать.
Джим покраснел и, тяжело застонав, спрятал лицо на груди Спока.
- Кто-нибудь, убейте меня сейчас, пожалуйста.
Вот дерьмо, Спок был в курсе всего, что Джим с ним делал.
- Почему ты смущаешься? - тихо спросил Спок. - Ты делал то, что пришлось. Если кто-то и должен стыдиться, то это я. Я насильно связал тебя. И я... Похоже, я также... изнасиловал тебя.
Джим фыркнул ему в грудь.
- Я не девица в беде, Спок. Ты едва ли был в себе, а я не получил физического или психологического вреда.
- Но я...
- Нет, я это не обсуждаю, - поставил точку Джим, потому что было адски неловко признавать, что вместо того, чтобы чувствовать себя изнасилованным, ему понравилось быть оттраханным совершенно незнакомым человеком. - Так значит, ты все помнишь?
- Я помню все с того момента, как связал нас, - ответил Спок, положив руку на поясницу Джима, щекоча участок кожи чуть выше его пижамных штанов.
- То есть ты ничего не помнишь из того времени, когда был диким? - уточнил Джим, пытаясь убедить себя слезть со Спока, но предательское тело игнорировало команды, гиперосознавая руку вулканца так близко к своей заднице.
- Я не помню, но я слышал разговор между моим родителями, Т'Пау и тобой и отдаю себе отчет в ситуации. - Рука скользнула под пояс пижамы, рассеянно сжимая голую ягодицу. Джим хныкнул, и Спок отдернул руку.
- Прошу прощения, - сухо сказал он. - Кажется, я еще не могу себя полностью контролировать.
Джим вздохнул.
- Не извиняйся. Мы все еще в фазе Установления, правильно? Не похоже, чтоб ты мог этого избежать.
Спок мгновение помолчал.
- Ты не возражаешь, что я касаюсь тебя таким образом?
Кирк фыркнул.
- Не похоже, что мы можем с этим бороться. Нам нужно много секса. Чем больше мы будем этим заниматься, тем раньше закончится Установление, и они могут разорвать связь.
- Твоя логика... обоснована.
Джим улыбнулся.
- Да, я знаю. Теперь положи руку назад... - Он не договорил, потому что Спок разорвал пижаму и схватил его за задницу обеими руками.
- В таком случае, я хочу взять тебя, - сказал вулканец, сжимая ягодицы Кирка и потирая пальцем ложбинку между ними. Тот застонал. - Ты принимаешь предложение?
- Да, - рассмеялся Джим.
Спок перекатил их так, что человек оказался прижат под ним.
Он смотрел на Джима, как голодный на стейк, на скулах появились два зеленых пятна. Он наклонился и взял сосок Кирка в рот, сильно пососав его. Джим ахнул и впился пальцами в спину вулканцу.
- Давай, трахни меня.
- Да, - прошипел Спок, толкая под бедра Джима подушку. Кирк развел ноги, позволяя любовнику удобно устроиться между ними. Он вздохнул, когда Спок вошел в него одним плавным движением, и его ударила огромная волна возбуждения и удовольствия вулканца.
- О черт, - пробормотал Джим, закрывая глаза, и расслабился, для разнообразия позволяя Споку проделать всю работу. Это ощущалось хорошо, реально хорошо - член вулканца приятно растягивал его и ударял в ту стимулирующую точку.
Через несколько мгновений он почувствовал на лице пальцы Спока и оказался больше не одинок в своем разуме. Ментальное присутствие вулканца было ярким и теплым, и что-то глубоко внутри разума Джима ответило, протягивая присутствие Спока вокруг себя, пока они не охватили друг друга так плотно, что Кирк не мог сказать, где заканчивался Спок, и начинался он. Джим знал, что они по-прежнему трахаются, но теперь он чувствовал, что их удовольствие создается больше разумом, чем телом, и его интенсивность была даже слишком велика.
Когда они кончили, это было совершенно непохоже на все, что он чувствовал раньше. Яйца дернулись, и он сильно сжал тело вокруг члена Спока, и боже - боже - его горло было ободранным, но он даже не мог услышать звуки, которые издавал, все его тело свелось к яркому, острому взрыву блаженства, когда его член запульсировал и излился прямо на живот. Все вокруг них исчезло, оставив Джима цепляться за присутствие Спока, пока они вместе выплывали из своих оргазмов.
Когда Кирк восстановил что-то вроде способности связно мыслить, Спок все еще был в нем, хотя его присутствие больше не было столь непомерным.
Это было... вау, подумал Джим.
Глубокое чувство удовлетворения с оттенком самодовольства.
- Действительно, - вслух согласился Спок.
Джим открыл глаза и лениво улыбнулся ему.
- Это всегда так? Так сильно?
Неуверенность смешанная со смущением.
- Я не знаю.
Джим поднял брови.
- Разве ты не был связан с какой-то девушкой? Т'Реной, насколько я помню?
Спок приподнялся над ним на локтях, темные глаза устремились на рот Джима.
- Существуют различные виды уз. Моя связь с Т'Реной была предварительной, созданной, когда мы были детьми. Связь между мной и тобой - это брачные узы, которые обычно создаются в дальнейшей жизни. Таким образом, это мой первый опыт Установления.
- А. Как ты думаешь, это кончилось? Установление? Прошло почти три дня.
- Я так не думаю. У меня есть сильное желание взять тебя снова.
Джим усмехнулся.
- Я чувствую. Второй раунд?
Спок большим пальцем погладил нижнюю губу Джима.
- Действительно. Можно я тебя поцелую? В... человеческой манере?
Кирк уставился на него. Трахаться с парнем, потому что нет другого выбора - это одно, а целовать парня - совершенно другое. Они не были обязаны целоваться.
- Ты не хочешь, - сказал вулканец, и его лицо отдалилось.
Джим облизнул губы и усмехнулся.
- Слушай, дело не в тебе. Я просто... Я до тебя ни разу не был с парнем.
Спок слегка нахмурился. Замешательство.
- Ты имеешь в виду, что в нормальных обстоятельствах мужчины тебя не привлекают. Я прав?
Кирк кивнул.
Стыд. Вина. Гнев. Щеки принца вспыхнули зеленым. Он отвел глаза, мышцы челюсти конвульсивно дернулись.
- Я приношу свои извинения. Вам должно быть неприятно вступать в половые сношения с тем, кого вы не находите сексуально привлекательным.
- Эй, - сказал Джим, заставляя вулканца посмотреть на него. - Прекрати это, ладно? Нет такого, чтобы мне было противно на тебя смотреть или еще что. Сейчас я скорее предпочел бы ощущать твой конец во мне, чем свой в какой-нибудь цыпочке. И мы же не связаны на всю жизнь, верно? Они собираются в ближайшее время разорвать связь.
Что-то мелькнуло в глазах Спока, когда он кивнул.
Улыбнувшись ему, Джим положил руки на его задницу.
- Тогда давай. Трахни меня. - Он вызывающе ухмыльнулся Споку и сжал ему задницу. - Или ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Шоколадные глаза сузились.
- Нет.
Кирк подмигнул ему.
- Это мы еще посмотрим. Кроме того, ты должен мне несколько минетов... - Он нахмурился, когда Спок съехал вниз и устроился между ног. - Эй, что ты делаешь?
- У меня есть другая идея, - ответил вулканец, наклоняясь и раздвигая щечки Джима.
Глаза человека расширились.
- Погоди, нет... это не... Спок...
- Почему нет?
Горячее дыхание коснулось его дырочки, и Джим резко выдохнул. Затем язык, дразнящий кончик, и еще горячее дыхание. Джим задрожал.
- Прекрати это, ну же... Мне это не нравится.
- Лгать нелогично, Джим, - сказал Спок, длинно лизнув его вход. Кирк ахнул. Матьтвою.
- Это непристойно.
- Вовсе нет, - хрипло возразил вулканец. Его язык метнулся внутрь, и бедра Джима взбрыкнули. - Я наслаждаюсь, даря тебе удовольствие. Очень.
- Я не... чувствую... удовольствие, - выдохнул человек, когда Спок набросился на его дырочку всей длиной своего языка, облизывая, входя, мучая. Он застонал, впился пальцами в плечи любовнику и толкнул задницу навстречу языку.
Самодовольство.
- Ох, чтоб тебя.

~~*~~


К вечеру стало ясно, что Установление закончилось. Джим больше не чувствовал желания запрыгнуть на член Спока, а вулканец, казалось, мог наконец-то удерживать руки подальше от ягодиц Кирка.
После того как они вымылись в бассейне и оделись, Джим отправил послание Аманде, сообщая ей, что Спок очнулся и в порядке. Парень хотел бы сказать ей раньше, но не желал объяснять, почему ее сын еще не готов ее увидеть. Так было менее... смущающе.
Они были почти у выхода, когда Аманда ворвалась в сад с выражением где-то между улыбкой и плачем. Она тут же остановилась, увидев Спока.
- Спок... - прошептала она и засмеялась. - Спок! - В следующий момент Аманда уже крепко обнимала сына, смеясь и рыдая одновременно, покрывая его лицо поцелуями, словно он был маленьким ребенком.
Джим почувствовал, что это вызывает у Спока довольно сильное неудобство; его беспокойство еще более возросло, когда в сад вошел Сарэк, но он без малейших колебаний принял любовь матери.
Наконец, Аманда отстранилась, вытирая слезы и слегка смеясь.
- Прости, дорогой. Я, наверное, смущаю тебя.
- Ты не смущаешь меня, мама, - ответил Спок, и Джим выстрелил в него смешливым взглядом.
Я слышал, вулканцы не лгут. Полагаю, это просто городская легенда.
Губы Спока слегка дернулись. Она меня не смущает... она вызывает неудобство. Вулканцы не лгут, Джим.
Тогда нам повезло, что ты только наполовину вулканец, да? Но едва заявив это, Кирк сразу почувствовал, что не следовало так говорить. Он перевел взгляд со Спока на Сарэка и подумал: Ох.
- Сын, - нейтрально произнес Сарэк, выглядя откровенно скучающим. - Я рад, что ты выздоровел.
Джим недоверчиво посмотрел на Сарэка. Его сын только что вернулся в норму после того, как восемь месяцев был не лучше животного, но Сарэк вел себя так, словно скорее предпочел бы быть в другом месте.
- Отец, - сухо ответил Спок, держа спину так прямо, что казалось, в ней застрял металлический стержень. - Я приношу извинения за все неудобства, которые могла принести моя болезнь.
Теперь Джим с недоверием посмотрел на Спока. С какой стороны он был виноват, что некий ублюдок дал ему то соединение? У Джима была своя доля проблем с родителями, но они не были настолько плохи; по крайней мере, он надеялся, что не были.
Аманда встретила его взгляд и печально покачала головой. Очевидно, это был не первый раз, когда она становилась свидетелем такого нелепого поведения между отцом и сыном.
- Ладно, пойдем, дорогой, - сказала она Споку, улыбаясь ему с такой любовью, что Кирк отвел взгляд, сглатывая внезапный комок в горле. Он не помнил, чтобы Вайнона так смотрела на него... даже до того, как папа ушел от нее к Крису Пайку, своему лучшему другу, и она узнала о роли Джима во всей этой неприятной истории.
- Действительно, - согласился Сарэк, поворачиваясь к выходу. - Т'Пау нас ждет.
В пути разговор вращался вокруг физического и психического состояния Спока. Джим с развлечением отметил, что Аманда была постоянным буфером между Сарэком и Споком. Они едва разговаривали друг с другом напрямую, вместо этого используя такие выражения, как "Мне интересно, что Спок/отец..." Это было абсолютно нелепо. Не похоже было, что они ненавидели друг друга или еще что... Кирк так не думал. Скорее, они просто не знали, как друг к другу относиться.

Прекрати анализировать мои отношения с отцом, приказал Спок; в его мысленном голосе был намек на развлечение.

Эй, ты подслушивал мои мысли, что ли? Потому что это довольно жутко.

Мне это не нужно, Джим. Некоторые из твоих мыслей очень... громкие... и я не могу не слышать. Однако тебе не нужно беспокоиться. Я сомневаюсь, что этот вопрос снова возникнет после того, как я через медитацию восстановлю свои ментальные щиты. Прямо сейчас мой разум относительно открыт и незащищен. Ты можешь почувствовать некоторые из моих эмоций, разве нет?

Да. Я могу разобрать некоторые вещи. Эта телепатия, на самом деле, крутая штука. На каком языке мы общаемся? Я не могу понять.

Было бы неправильно сказать, что мы используем язык. Телепатия работает не так.

А-а, рассеянно ответил Джим и последовал за Амандой, Сарэком и Споком в гостиную Т'Пау. Когда они вошли, матриарх встала, и Джим почувствовал, что его челюсть падает, потому что она улыбнулась Споку. Это была маленькая, едва заметная улыбка, но для Т'Пау это было практически улыбкой во весь рот.
- Спок, - ровно сказала она, и Спок незаметно выпрямился, подняв руку в ta'al.
- Т'Пау, - уважительно проговорил принц, и Кирк почувствовал, что тот испытывает к ней искреннюю привязанность.
- Подойди ближе и стань на колени, - приказала Т'Пау, и хотя ее голос был не совсем мягким, в нем не было так же и жестких нот. Она посмотрела на Джима. - Джеймс, ты тоже. - Кирк подошел и опустился на колени рядом со Споком.
Она положила пальцы на точки мелдинга, и он закрыл глаза. Слияние длилось считанные секунды. Джим открыл глаза и обнаружил, что Т'Пау нахмурилась на них.
- Что-то случилось? - спросил Спок, вставая на ноги и поднимая Джима.
Т'Пау едва заметно покачала головой.
- Отрицательно. Твой ум полностью исцелился, Спок. Тебе только следует поработать над восстановлением своих ментальных щитов.
- Означает ли это, что теперь мы можем разорвать узы? - сказал король, и Джим едва удержался от закатывания глаз. Серьезно, Сарэк носился с этим, как курица с яйцом.
Т'Пау окинула его ледяным взглядом.
- Сарэк, Спок только оправился от серьезной ментальной травмы. Ему не следует так скоро получать другую. Хотя их связь окончательно установлена, она пока не укреплена. Не рекомендуется разрывать узы во время их укрепления.
На лице Сарэка появилось выражение, как у маленького мальчика, которого отругала мама. Выкуси, самодовольно подумал Джим, и Спок выстрелил в него смешливым взглядом.
- Укрепленную связь разорвать сложнее, чем неукрепленную. Разве это не причинит разуму Спока больший вред? - сухо ответил король, заложив руки за спину.
Т'Пау наклонила голову.
- Справедливый аргумент. Однако узы Джеймса и Спока уже очень сильны, гораздо сильнее многих укрепленных связей, что я видела. Сомневаюсь, что их сила сможет значительно возрасти. Поэтому нет необходимости торопиться разорвать узы сейчас, пока его разум по-прежнему очень уязвим. Сначала мы восстановим его семейные связи.
- Я согласна с Т'Пау, - быстро сказала Аманда. - Сарэк, мы не можем рисковать здоровьем Спока. Что, если такой скорый разрыв связи заставит его снова потерять разум?
Сарэк поднял бровь.
- Что, если кто-то узнает, что Спок связан браком со слугой?
Почему они говорят о тебе так, словно тебя тут нет? спросил Джим Спока.
Я несовершеннолетний. По закону у меня нет права голоса в обсуждении.
Джим окинул его недоверчивым взглядом. Ради бога, тебе двадцать. Вы, вулканцы, странные.
Спок едва уловимо коснулся тыльной стороны его ладони. Не могу не согласиться с тобой, но это закон, Джим.
Кирк погладил пальцы вулканца и зачарованно смотрел, как его щеки вспыхнули зеленым, а зрачки расширились. Прекрати так делать, Джим. Это непристойно.
Джим лукаво улыбнулся. Почему? Я из первых рук знаю, насколько ты этим наслаждаешься. Я...
Кирк повернул голову, поняв, что в комнате стало тихо. Все смотрели на них. Джим отдернул руку, яростно краснея. Боже. Они больше не были обязаны трахаться, и тем не менее, вот он, ласкает наиболее чувствительную эрогенную зону Спока.
Сарэк устремил на него тяжелый взгляд.
- Мистер Кирк, вы будете держаться подальше от моего сына. Это понятно? - Джим коротко кивнул, наконец хоть в чем-то соглашаясь с Сарэком.
Т'Пау смотрела на них оценивающе.
- Спок, Джеймс, вы общались через прикосновение?
Джим нахмурился.
- Да. Но не то чтобы нам для это надо было касаться.
- Простите? - резко сказал Сарэк. - Вы можете общаться не касаясь друг друга?
Спок поднял бровь.
- Разве это необычно? У меня было впечатление, что все связанные вулканцы на это способны.
- Действительно, - медленно произнесла Т'Пау, переводя взгляд между ним и Джимом, - все связанные вулканцы могут общаться таким образом, но Джеймс не вулканец. Сарэку и Аманде потребовалось семь лет, чтобы научиться общаться через свои узы, и они до сих пор не могут общаться не прикасаясь.
Кирк поднял брови.
- Ух ты, правда? Полагаю, мы просто способные ученики. - Глаза Сарэка сузились и Джим усмехнулся. - Гм, я не говорю, что вы неспособные или еще что. Ваше Величество.
Т'Пау на мгновение прикрыла глаза и обратилась к королю.
- Это только доказывает мою точку зрения, Сарэк. Их связь уже исключительно мощная, и потому ее разрыв сильно повредит разуму Спока, независимо от того, сделаем мы это сейчас или после Укрепления. Делать это сейчас не рекомендуется по причинам, которые я уже упоминала.
Сарэк поджал губы.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Мы подождем, пока не завершится Укрепление. Сколько времени, по-твоему, это займет?
Т'Пау посмотрела на Джима и Спока.
- Я думаю... неделю или две.
Сарэк кивнул и посмотрел на них.
- Держитесь подальше друг от друга. Никто, кроме нас, не будет знать об узах и обстоятельствах, которые привели к их созданию. Это понятно?
- Ага, - фыркнул Джим.
- Да, отец.

~~*~~


К тому времени как Джим дотащился до своей кровати, было уже поздно, и он чувствовал себя настолько истощенным после трехдневного секс-марафона, что немедленно заснул.

Завтрак на следующее утро был очень странным. Все за столом сохраняли полное молчание, единственным слышным звуком был случайный звон вилок, ложек и ножей об тарелки, чему соответствовала картина всеобщего жевания. Джим обслуживал завтрак в молчании, стараясь сделать вид, что понятия не имеет, что находится в центре всеобщего внимания.

Т'Пау наблюдала за ним с оценивающим выражением; Аманда не могла прекратить лучезарно улыбаться ему; в глазах Т'Пол было смешливый блеск, словно происходило что-то забавное; король раз в минуту или около того выстреливал в него мрачными взглядами. А еще был Спок, который поглядывал на него этими своими соблазнительными карими глазами, заставляя внутренности Джима трепетать, а кровь приливать к паху, от чего парню хотелось побиться головой об стену. Боже, эта связь.

Самая неловкая часть произошла, когда Джим подошел вновь наполнить чаем чашку Спока. Все глаза моментально устремились на него, словно они ждали, что он что-то сделает неправильно - что, конечно, вызвало у Кирка желание оправдать эти ожидания, и это было единственной причиной, по которой он коснулся пальцев принца, когда передавал ему чашку. Он услышал, как сбилось дыхание Спока, и почувствовал толчок возбуждения через их связь. Что чуть не заставило Джима уронить чайник. Он этого не ожидал, потому что с прошлого вечера совершенно не мог почувствовать вулканца - Спок, вероятно, поднял свои ментальные щиты.

Лицо Джима загорелось, и он быстро отошел от Спока, делая вид, что не чувствует на себе тяжелый, неодобрительный взгляд Сарэка.

- Вы можете идти, мистер Кирк, - сказал король, чей голос был сухим, как пустыня.

Джим спасся бегством.

~~*~~


ПРИНЦ СПОК ВЕРНУЛСЯ ИЗ ГАММА-КВАДРАНТА

Т’РЕНА ИЗ ТРЕТЬЕГО ДОМА: «НЕТ, Я ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛАСЬ СО СВОИМ ЖЕНИХОМ, НО СДЕЛАЮ ЭТО В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ»

СЛУХИ О БОЛЕЗНИ НАСЛЕДНОГО ПРИНЦА СФАБРИКОВАНЫ; ОН ЗДОРОВ И ВЕРНУЛСЯ

Джим листал заголовки газет, высвеченные на экране его падда, когда кто-то постучал в дверь.
- Войдите, - сказал он, подняв глаза от падда, как раз когда дверь скользнула в стену, открывая Спока, стоявшего на пороге с заложенными за спину руками.
Кирк облизнул губы, внезапно осознав, что лежит на животе в одних только голубых трусах, которые висят довольно низко на бедрах.
- Хэй, - сказал он, слегка улыбнувшись вошедшему вулканцу. – Разве не предполагается, что ты должен держаться подальше от меня?
Спок остановился в трех футах от постели, по-прежнему держа руки сжатыми за спиной.
- Я хотел поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал, - ровно ответил он, взглянув на Джима и быстро отведя взгляд.
Кирк дернул плечом.
- Невелико дело. И в любом случае, не то чтобы у меня был большой выбор.
Челюсти Спока сжались.
- Вот почему я благодарю тебя. То, что я сделал, было… отвратительно. У тебя есть право выдвинуть против меня обвинения…
- Спок, мы это уже обсуждали, - прервал Джим. - Прекрати. Это была не твоя вина.
Вулканец поджал губы.
- Я знаю, но это ничего не меняет. Принудить к узам и силой взять кого-то для вулканца немыслимо.
Джим поднял брови.
- Эй, разве не вулканцы тот самый вид, который завоевал всю галактику?
- Это другое. В те времена обстоятельства сложились так, что у нас не было другого выбора.
Кирк махнул рукой в жесте "как бы там ни было".
- Да, я читал о войне с клингонами. – Он вскинул голову, с любопытством глядя на Спока. – И кстати, разве ты не мог просто извиниться через связь?
- Я не хотел ее использовать.
- Почему?
Спок выглядел слегка неудобно.
- Использование уз вызывает некоторое… привыкание.
Брови Джима взлетели.
- Привыкание?
- У тебя очень динамичный разум, - выдал Спок, словно это все объясняло.
Джим поднял брови еще выше, но, прежде чем он смог спросить, вулканец сказал резким тоном:
- Джим, твои… шорты…
Кирк посмотрел на свои трусы, соскользнувшие на несколько дюймов вниз. Он ухмыльнулся, встречая глаза Спока.
- Спок, ты пожираешь глазами мою задницу?
Глаза принца сверкнули.
- Ты подтянешь шорты. Я настаиваю.
Джим вскинул голову.
- Если ты так сильно этого хочешь, то сам и подтягивай, - сказал он с вызовом, после чего ощутил сильное желание пнуть себя. Почему он флиртует?
Он тихо рассмеялся, проводя рукой по волосам. Щеки стали ощутимо горячее.
- Боже, забудь, что я сказал, ладно? Эта связь сводит меня с ума.
Их глаза снова встретились, и Джим покраснел сильнее.
- Ты же тоже чувствуешь возбуждение? – почти проскулил он, внезапно чувствуя себя идиотом.
Спок на мгновение отвел глаза, потом снова взглянул не него.
- Да. Однако это не повод для беспокойства. Это довольно редко, но брачные узы могут влиять на сексуальные отношения супругов и во время Укрепления.
Джим с облегчением улыбнулся.
- Слава богу. Я начал думать, что схожу с ума. Я даже не смог подрочить сегодня утром, думая о ком-то другом.
- О ком-то другом? – странным тоном повторил Спок.
Кирк одарил его недоверчивым взглядом.
- Ты что, типа ревнуешь?
Спок на мгновение поджал губы.
- Ты мой партнер. Я не могу сопротивляться этой эмоции.
- Да? – Джим опустил глаза, а затем посмотрел на Спока из-под ресниц. – Ты будешь чувствовать себя лучше, если я скажу, что смог кончить, только думая о тебе?
Вулканец прерывисто вдохнул.
- Я должен идти, - резко сказал он.
- Хорошо. Иди, - сказал Джим, пялясь на большую выпуклость в штанах Спока.
- Прекрати это делать.
Кирк покраснел и, тихо рассмеявшись, отвел глаза.
- Что? Я ничего такого не делаю.
- Даже когда ты ничего не делаешь, ты… - вулканец сжал зубы.
Его взгляд скользнул по Джиму, нагревая его кожу. Он отвел глаза; посмотрел снова. Его кулаки сжимались и разжимались.
Их взгляды соединились. Член Джима счастливо дернулся. Спок сделал шаг назад.
- Мы не должны.
- Это же, реально, не великое дело, верно? – сказал Кирк, облизывая губы. – Может, если мы займемся сексом, эта жажда пройдет.
Спок шагнул ближе, но казалось, его разум разрывался на части.
Его промежность оказалась на уровне глаз Джима, всего в нескольких дюймах. Черт. Следующее, что осознал Кирк, это как он прижался к покрытому одеждой паху Спока и весьма выдающейся выпуклости, вдыхая его аромат, сильный даже сквозь штаны.
- Ну же, - пробормотал он, сквозь ткань утыкаясь носом в член вулканца. – Эта связь сводит нас с ума. Не наша вина.
Спок выдохнул сквозь зубы и запустил пальцы в волосы Джима.
- Действительно.
Бедра вулканца толкнулись вперед, и Кирк слегка отодвинулся, чтобы расстегнуть его брюки. Когда он, наконец, это сделал и стянул вниз белье, головка члена влажно шлепнула по его щеке. Джим пылко повернул голову, чтобы поймать ее ртом.
Он сильно пососал, обожая его жар, вес, сладость и пытаясь не слишком раздражаться на это. Узы явно были даже сильнее, чем он думал.
Все это безумие скоро закончится.

~~*~~


- Что ты делаешь? – много позже спросил Спок, легонько рисуя пальцами узоры на его спине. Джим слегка заерзал.
- Эй, это щекотно, - сказал Кирк, все еще уткнувшись носом в свой падд. Он прикусил кончик стилуса. – Я изучаю вулканский.
Через связь он почувствовал удивление Спока.
- Вулканский очень трудный язык для изучения людьми. Ты не удовлетворен своим переводчиком? – Он поцеловал Джима в шею, слегка прикусывая и облизывая.
- Неа. Он вполне хорошо работает, но я не понимаю многих нюансов. И еще я хочу уметь читать и писать на нем.
Изумление.
Кирк улыбнулся, заметив, что после секса Спок, казалось, позволил своим эмоциям просачиваться сквозь ментальные щиты.
- Ты учишь язык самостоятельно, – медленно сказал Спок.
- Угу, - рассеянно промычал Джим, хмурясь на незнакомое слово. Он кликнул по определениям в своем словаре. – Я уже достаточно хорошо могу читать, но мой вулканский по-прежнему довольно посредственный. Мой словарный запас около пяти тысяч слов, этого совершенно недостаточно.
Спок на несколько минут замолчал.
- Джим, как давно ты учишь вулканский?
- С тех пор, как попал в ваш дом, – так что чуть больше двух недель.
- Ты выучил пять тысяч вулканских слов за две недели. – Голос Спока снова звучал странно.
Джим повернул к нему голову.
- Что?
Вулканец смотрел на него так, словно он был чем-то поразительным.
- Это… экстраординарно.
Кирк почувствовал, как его щеки загорелись, и опустил глаза на падд.
- Я просто фрик, - сказал он, слегка дернув плечом. – Все всегда так говорили. – Он был в пятом классе, когда учителя и другие дети начали бросать на него странные взгляды; Джим обнаружил, что лучше выглядеть глупее, чем есть, но даже его худшее было круче, чем лучшее многих других людей.
- Какой у тебя индекс ОКИ?
- Чего?
- Общего Коэффициента Интеллекта. Разве тебя не тестировали в детстве? – спросил Спок с ноткой удивления в голосе. Когда Джим просто покачал головой, то почувствовал, как удивление вулканца возросло. – Как это возможно? Каждый гражданин Королевства тестируется в детстве, и интеллектуально одаренным дается возможность получить лучшее образование на Вулкане.
Джим нахмурился и посмотрел на Спока.
- Тебе никто не сказал? Я думал, ты знаешь. Я думал, твои родители или Т’Пау рассказали тебе обо мне.
Бровь вулканца изогнулась.
- У меня было не слишком много возможностей поговорить с ними. Вчера я медитировал, работал над восстановлением ментальных щитов. Сегодняшнее утро я провел за изучением всего важного, что произошло за последние 8,63 месяца. Что я должен был знать о тебе?
Вздохнув, Джим перекатился на спину, чтобы лучше видеть Спока. Тот, опираясь на локоть, посмотрел на него.
Кирк на несколько секунд задумался, прежде чем заговорить.
- Объедини нас. – Было бы легче просто показать ему.
Спок поднял бровь, но подчинился без возражений, прижав пальцы к лицу Джима.

Толчок – и его разум наполнило знакомое присутствие вулканца.

Я начну сначала, сказал Джим Споку, затем сконцентрировался и показал ему: Айову, Вайнону, Марка, сочельник, Кью, пустыню. Поначалу он сдерживался, давая вулканцу только голые факты, но тот был поистине захвачен его старой жизнью. Любопытство Спока не ощущалось раздражающим или навязчивым, и вскоре Кирк обнаружил, что рассказывает ему все.

Он рассказал о том дне, когда рано вернулся из школы и застал своего отца на кухне целующимся с его лучшим другом; о своем замешательстве, гневе, граничащем с ненавистью, и бесконечных почему. О стычке с отцом, Джорджем, который выглядел таким же растерянным и потрясенным, как Джим, и обещал ему, что это больше не повторится, что это была ошибка, и мальчик ему поверил. Как он мог не поверить, когда это был его папа, его герой, который не мог сделать что-то неправильное?

Джим не сказал маме… никому не сказал. Он по-прежнему верил обещаниям Джорджа – хотел верить – когда заставал их целующимися во второй, третий и четвертый разы. Но однажды, много месяцев спустя, когда он вернулся домой и обнаружил папу в постели с Крисом, занимающихся сексом, Джим не мог больнее отрицать происходящее. То, что было между папой и Крисом, не было просто одноразовым; это не была "ошибка". Джордж плакал – ей-богу плакал – когда Джим набросился на него после этого.

Это был конец его детства. Джордж Кирк не был героем; он был просто человеком. Джим хотел ненавидеть отца, и в некотором смысле ненавидел – за разрушение их семьи и его жизни – но весь его гнев испарился, когда Джордж сломленным голосом прошептал "Я люблю его, Джим". Крошечная, детская часть Джима хотела крикнуть ему, почему он не может просто любить маму, но он был достаточно взрослым, чтобы знать, что любовь так не работает.

Джим рассказал Споку о том, как разозлилась на него мама, когда обнаружила, что он много месяцев знал про папу и Криса. Вайнона обвинила его, что он был папиным "соучастником преступления", что он молчал потому, что ему было наплевать на нее и ее чувства. То, как она посмотрела на него в тот вечер, с горящими в глазах ненавистью и ощущением предательства, заставило мальчика понять, что это было оно.

Умом Джим понимал, что стал просто отдушиной для ее гнева, но это не меняло того факта, что его собственная мать ненавидела его. Вероятно, этому не помогало и то, что мальчик был вылитым портретом ее ныне-бывшего-мужа. Иногда Джим думал, что она ненавидит его даже больше, чем папу и Криса, что было чертовски несправедливо.

Джим знал, что отец чувствовал себя виноватым в этом и пытался убедить ее, что ребенок не виноват, но только еще больше разозлил. Самое ироничное то, что мама не хотела его видеть из-за своей неуместной ненависти, а папа из-за чувства вины.

Теперь, три года спустя, они были не более чем незнакомцами.

Когда Джим закончил, Спок ничего не сказал, но вскоре Кирк почувствовал это: невероятно сердечное присутствие в глубине разума, обернувшееся вокруг него, как мягкое одеяло, излучающее тепло и утешение.

Джим закрыл глаза, все тело расслабилось. Это ощущалось… приятно.

Знаешь, ты не обязан утешать меня. Я большой мальчик и не собираюсь плакать из-за того, что мои родители счастливее, когда не видят меня.

Действительно, я не обязан; я… я хочу этого.

Джим обнаружил, что улыбается, чувствуя себя до нелепости тепло и хорошо. Он ничего не сказал, и на них опустилось уютное молчание, их сознания тесно обернулись друг вокруг друга.

Кирк понятия не имел, сколько времени прошло до того, как Спок мягко вышел, разрывая мелдинг. Он открыл глаза, и они посмотрели друг на друга. Странно, но вулканец смотрел на него по-другому, словно что-то между ними изменилось.

Взгляд Спока двинулся к медальону, лежавшему на голой груди Джима.
- Так это… - тихо сказал он, касаясь его.
- Да.
Принц несколько секунд пристально смотрел на вещицу.
- Ты намереваешься возвращаться в свою вселенную?
Джим слегка пожал плечами.
- Еще не знаю. Полагаю, если у меня будут хорошие причины уйти. – Он тихо рассмеялся. – Причины, которые будут достаточно хороши для Кью.
Спок только окинул его серьезным взглядом и ничего не сказал.
Кирк криво улыбнулся.
- Ты не собираешься спрашивать, скучаю ли я по своей семье, или упрекать, что заставляю их беспокоиться? Твоя мама каждый день мне это говорит. По крайней мере, теперь она слишком счастлива, получив назад своего малыша, - Джим ухмыльнулся, когда Спок сузил глаза, - чтобы вспоминать об этом.
- Я доверяю твоему суждению.
- Да?
- Да, - сказал вулканец, слегка наклоняясь, чтобы уткнуться носом в щеку Джиму. Вздохнув, тот положил руку ему на затылок, гладя горячую кожу и шелковистые волосы. Он закрыл глаза, чувствуя себя более удовлетворенным, чем когда-либо.
- Я правильно понял, - через некоторое время проговорил Спок ему в щеку, - что у тебя нет никаких идентификационных документов?
- Ага. Юридически я не существую.
- И у тебя нет ни гражданства, ни образования?
- Неа.
Спок поцеловал его в щеку, потом еще раз.
- Если ты собираешься остаться в этой вселенной, тебе потребуются идентификационные документы. Я поговорю с отцом.
Спок был прав. Наличие ID сделает его жизнь куда легче.
- Спасибо, но не думаю, что он поможет. Твой папа меня ненавидит.
- Я попытаюсь, - ответил принц, перекатываясь на спину и притягивая Джима на себя сверху, и на какое-то время это стало последней связной мыслью для них обоих.

Глава 4


Жажда не ушла. По сути, она стала только сильнее. Чертовски нездорово дважды в день хотеть быть оттраханным, но больше всего Кирка беспокоило не это.

Он начал понимать, что Спок имел в виду под «вызывать привыкание» к чьему-то разуму. Джим обожал ощущать в себе вулканца, и, честно говоря, это начало его реально пугать.

В использовании уз было что-то наркотическое.

Джиму нравилось – он любил – ощущение теплого присутствия Спока в глубине своего разума, где он мог в любой момент дотянуться до него. Он любил спать свернувшись в сознании вулканца и просыпаться в нем. Было уютно и хорошо, что есть кто-то, чье постоянное присутствие ему по-настоящему нравится.

Кирк обнаружил, что говорит Споку вещи, о которых прежде никогда никому не рассказывал, и ему нравилось, что тот в свою очередь не сдерживается и делится довольно личными вопросами. Он даже рассказывал секретные данные, как в тот раз, когда Джим спросил, нашли ли они того, кто дал Споку то вещество.

По видимому, они подозревали Стонна, наследника Второго Дома, но не было доказательств. Спок и Стонн с детства были соперниками, и принц, как лучший студент Вулканской Академии Наук, собирался поехать на крупнейший научный симпозиум Королевства, когда так кстати вошел в неестественный пон фарр. Поскольку Стонн был вторым кандидатом, он поехал вместо Спока.

Ты правда думаешь, что это он? скептически спросил Джим. Разве он так сильно тебя ненавидит, что способен на такую штуку?

Да. К тому же, я сомневаюсь, что он знал, что вещество повредит мой разум. Вероятно, он только хотел вывести меня из строя на время симпозиума, чтобы поехать вместо меня. И он был одним из очень немногих студентов, которые могли подсыпать мне это соединение в еду незамеченными, ответил ему Спок.

Но нельзя сказать, что они разговаривали только о глубоких, серьезных вещах. Большую часть времени они говорили о разных глупостях, типа не положить ли Джиму сахар в суп Сарэку, просто ради забавы (ответом было твердое «нет»), или Кирк доставал вулканца полными намеков вопросами, пока тот был занят своими обязанностями принца («Нет, Джим, мне не нужно срочно отполировать свой меч. Фактически, у меня вообще нет меча.»). В некотором смысле, Джим относился к Споку так, словно тот был другом, какого у него никогда не было: человеком, которому он мог полностью доверять, который обеспечивал стабильное, некритичное приятие всего.

И это его пугало.

Они не были «друзьями» - Спок был наследным принцем, а Джим никем. Как только связь будет разорвана, для вулканца он перестанет существовать. Связь просто искажала ему перспективу, создавая иллюзию близости. Они не были друзьями, черт возьми.

Он должен это помнить.

~~*~~


Ровно через неделю после окончания Установления Т’Пау объявила, что связь укреплена, и разум Спока силен, как раньше. Разрыв будет осуществлен завтра, и через десять дней принц будет связан с Т’Реной.

Джим вернулся в свою комнату со смешанными чувствами. Конечно, он был счастлив, что будет свободен, и все же…

Почему ты не счастлив?

Джим чуть не выронил падд. Спок редко начинал разговор с ним, когда они не были в одной комнате.

Я счастлив, ответил он, шлепаясь на постель. Это просто… странно, тебе не кажется? Завтра мы больше не сможем разговаривать. Я имею в виду, мысленно. Это было довольно забавно, правда?

Действительно.

Джим прикусил губу. Ты расстроен.

Нет.

Не вешай мне лапшу на уши – я же могу тебя чувствовать, помнишь? На самом деле, тот факт, что я вообще могу почувствовать твои эмоции, уже говорит о многом.

Хотя Спок не блокировал обмен мыслями, эмоции он обычно сдерживал, позволяя контролю ускользнуть только когда испытывал сильные эмоции или во время секса.

Он почувствовал вздох вулканца. Тот долго молчал, так что Джим решил выдвинуть предположение. Это из-за той девушки, Т’Рены?

Частично.

В чем проблема? Я думал, она была любовью твоего детства.

Т’Рена не является «любовью моего детства». Мы… не слишком хорошо знакомы.

Тем не менее, ты был связан с ней многие годы. Как ты мог не знать ее? Мы связаны чуть больше недели, а я чувствую, что довольно хорошо тебя знаю.

Я уже говорил тебе, что моя связь с Т’Реной была предварительной; это совсем не то, что наши узы. Я едва мог ее чувствовать.

Джим вздохнул. Они собираются восстановить предварительную связь или создать между вами двумя брачные узы?

Т’Пау склонялась к предварительной связи, но Третий Дом настаивает на супружеской, потому что они обеспокоены благополучием Т’Рены.

Джим нахмурился. Почему? Что ты имеешь в виду?

Они… обеспокоены моим будущим пон фарром. Целители все еще не уверены, что все случившееся было по вине соединения, а не моего генетического профиля. Я первый Вулкано-Человеческий гибрид переживший пон фарр, и возможно, что причиной разрыва связей стал сам пон фарр, а не то вещество. Возможно, из-за человеческой крови мои узы были недостаточно сильны, чтобы выдержать стресс Времени. Если это правда, то простой предварительной связи с Т’Реной будет недостаточно, и я могу причинить ей вред во время плак тау. Третий Дом настаивает, что будет безопаснее создать брачные узы сейчас, хотя обычно это делается, когда мужчина показывает признаки вхождения в пон фарр. Они не хотят рисковать тем, чтобы я снова напал на Т’Рену.

Джим сглотнул. Ох. Так ты думаешь, что они собираются заставить тебя жениться на Т’Рене.

Утвердительно, ответил Спок; его ментальный голос был подавленным.

Джим прикусил губу. Мне жаль. Дерьмово, когда у тебя не спрашивают мнения о твоем собственном будущем. Вот почему я… рад разрыву нашей связи. Я хочу сделать собственный выбор, создать свою судьбу самому, понимаешь?

Печаль. Гнев. Страстное желание.

Эй. Джим потянулся к Споку через связь и нежно коснулся его. Ментальное присутствие того немедленно обернулось вокруг него, притягивая его глубже, теснее, купая его разум в тепле.

Думаю, я буду скучать по тебе. Ты был не самым худшим мужем.

Слабое развлечение. Печаль. Джим, это должен был быть комплимент?

Ага. Ты не слишком дерьмовый.

Ты и сам «не так уж плох».

Джим нерешительно улыбнулся.

На какое-то время воцарилось молчание, Кирк уставился в потолок.

Спок? позвал он наконец.

Да?

Будем ли мы по-прежнему разговаривать? Я имею в виду, ты наследный принц, а я слуга.

Спок ответил не сразу. Я…

Черт, кто-то стучит. Надо идти. Э-э… Увидимся позже?

Я… я так не думаю. Я проведу всю ночь в глубокой медитации, чтобы удостовериться, что мой разум готов к этому потрясению.

Ох. Ладно. Джим надеялся, что Спок не заметит его разочарования. У меня тоже будет потрясение?

Будет, но ты не телепат. Для тебя разрыв будет легче, поскольку твоя природа не предполагает наличия каких-либо уз.

Я… ну, тогда ладно. Увидимся завтра?

На мгновение у Джима создалось впечатление, что Спок хотел ему что-то сказать, но, казалось, передумал и просто ответил Да.

Кирк вздохнул, почувствовав, как присутствие вулканца покинуло его, и сел, приказав компьютеру открыть дверь.

Это была Аманда.

- Мэм? – удвленно сказал Джим. – Пожалуйста, входите.

Войдя, она села рядом с ним на постель и обняла. Парень моргнул и неловко обнял ее в ответ.

- Я просто хотела снова поблагодарить тебя, милый, - сказала Аманда, крепко прижимая его к себе.

Джим в кольце ее рук неуклюже пожал плечами.

- Невелико дело. Правда.

Она отодвинулась, лучезарно улыбаясь ему и мягко глядя своими карими глазами.

- Это огромное дело, Джим. Ты вернул мне моего сына. Может, это звучит ужасно, учитывая… - Она вздохнула. – Но когда я предложила тебе остаться здесь, это было самое лучшее из когда-либо принятых мной решений. – Женщина слегка нахмурилась. – Я бы хотела иметь возможность достойно отблагодарить тебя. Если тебе нужно…

- Нет, - твердо сказал Джим. – Никаких денег. При всем уважении, я определенно не нищий, мэм: вы дали мне работу, и зарплата более чем достаточна для меня, учитывая, что мне, по сути, не на что ее тратить. Мы же посредине нигде.

Аманда сжала его руку.

- На самом деле, это другая тема, на которую я хотела с тобой поговорить. Не думаю, что сельская жизнь кажется очень захватывающей семнадцатилетнему мальчику. Тебе не хотелось бы увидеть Ши’Кар?

- Мэм, я бы не стал называть мою жизнь незахватывающей, – со смехом произнес Джим.

- Да, - тихо рассмеялась она. – но, возможно, ты хочешь повидать в этом мире больше, прежде чем вернешься к себе домой?

Кирк поморщился. Он терпеть не мог, когда Аманда поднимала эту тему. Он знал, это не потому, что она хотела от него избавиться, у нее просто сложилось ложное впечатление, что Вайнона любит его больше жизни. На самом деле, Джим завидовал Споку, что у него есть мама, которая не в силах понять, как может мать не заботиться о своем ребенке.

- Не знаю, мэм. Я всю свою жизнь жил в деревне, поэтому не уверен, что большой город это мое. – Это была не совсем правда: он хотел увидеть Ши’Кар и другие места; черт, другие планеты. Но в данный момент сама мысль о том, чтобы оказаться вдалеке от уютной знакомости дворца, была довольно пугающей.

Черт, прекрати лгать себе. Ладно, это по большей части от Спока он не хотел удаляться, и даже при том, что Джим полностью сознавал, что это влияние связи, мысль о том, чтобы покинуть дворец – покинуть Спока – вызывала тошноту.

Он слабо улыбнулся.

- Честно говоря, мне не слишком удобно обсуждать это сейчас, мэм. Может, после разрыва уз…

На лице Аманды отразилось понимание.

- Ох. Да, - сказала она с неловким смешком. – Я все время забываю, что вы двое связаны. Просто… - Королева слегка покраснела. – Понимаешь, это странно. Думать, что мой мальчик достаточно взрослый для брачных уз и … ну. – Она покраснела еще сильнее. – Вы оба несовершеннолетние.

Теперь Джим покраснел.

- Э-э, ну, Споку через несколько месяцев будет двадцать один, и мне тоже скоро восемнадцать. Мы не совсем дети.

- Я знаю, но… - Она улыбаясь покачала головой. – Не сейчас; мы поговорим о твоем будущем позже. Я просто хотела сказать, что если тебе что-нибудь нужно… все что угодно… ты всегда можешь прийти ко мне.

Джим покачал головой.

- Спасибо, мэм, но я не могу это принять. Это вызывает ощущение, что мне платят за то, чтобы я был ментальным партнером Спока, и это… не круто.

Аманда несколько секунд внимательно смотрела на него и снова сжала его ладонь.

- Не пойми это неправильно, но мы все счастливы, что это был ты, а не кто-то другой. Ты замечательный юноша, Джим. Все тебе благодарны, даже Сарэк. Может, он этого не показывает, но он счастлив, что Спок вернулся.

Парень недоверчиво посмотрел на нее. Аманда слегка рассмеялась.

- Джим, он мой ментальный супруг. Я знаю, что он чувствует.

Кирк подумал о Споке и вынужден был согласиться.

Она встала.

- А теперь поспи немножко, милый. Ты выглядишь усталым, и у тебя завтра тяжелый день.

Улыбаясь, Джим плюхнулся на спину и закрыл глаза.

- Уже сплю.

Аманда наклонилась и поцеловала его в лоб.

- Спокойной ночи, дорогой.

Джим сглотнул внезапно появившийся в горле комок.

- Спокойной ночи.

~~*~~


Джима чуть не вырвало, когда он смотрел, как Т’Пау зажигает свечи. Он едва сомкнул глаза ночью, чувствуя беспокойство и тревогу, как бы ни пытался убедить себя, что возбужден разрывом. И он был возбужден разрывом. Правда. Умом Джим был рад, что через несколько минут узы будут разорваны, но при этом чувствовал такую тошноту, словно Т’Пау собиралась отрезать ему руку.

Кирк потянулся к Споку через узы и прижался к нему, наслаждаясь его успокаивающим присутствием. Джим почувствовал мысленный вздох вулканца, когда тот обернул свой разум вокруг разума человека, как одеяло.

Не нервничай так сильно.

Джим недоверчиво посмотрел на Спока. Лицо полувулканца было непроницаемым, как всегда. Чья бы корова мычала? Ты нервничаешь так же, как я, если не больше.

Я не нервничаю.

Меня ты одурачить не можешь.

Я обоснованно озабочен. Я уже говорил, что разрыв уз… неприятен.

Джим облизнул губы. Это будет больно?

Т’Пау лучший адепт разума в Королевстве. Ты скорее всего испытаешь только легкую головную боль в течение нескольких часов.

А ты? потребовал Кирк.

Для меня это будет тяжелее, но повреждения разума не должно быть. Как ты знаешь, Т’Пау уже воссоздала мои семейные связи. Они должны помочь…

- Встаньте на колени, - сказала им Т’Пау, и они разъединили сознания и повиновались. У Джима вспотели руки, а живот скрутило узлом, когда он увидел, как ее пальцы потянулись к их лицам.

Толчок.

Это было совсем не похоже на другие разы, когда она касалась его разума. Ее ментальное присутствие было непреклонным, словно она давила и давила, пока не достигла связи в глубине его разума. Джим инстинктивно отпрянул, отталкивая ее.

Джеймс, не сопротивляйся, резко приказала Т’Пау.

Невероятным усилием воли Джим заставил себя расслабиться и позволил ей коснуться связи.
Он напрягся, когда она осторожно потянула узы, проверяя их силу. Матриарх потянула сильнее; Кирк вздрогнул, но заставил себя оставаться на месте.

Спок, очисти разум и заблокируй связь так сильно, как только можешь.

Принц медленно начал отодвигаться, забирая из разума Джима каждую кроху своего присутствия. Человеку ужасно хотелось притянуть его обратно или пойти за ним, подальше от Т’Пау, но ее хватка была стальной.

Джеймс, мне нужно, чтобы ты сконцентрировался на узах.

Джим концентрировался пока не смог ясно видеть ее в своем разуме: толстую, золотую связь между ними.

Готово.

Теперь потяни за нее.

Что? Я думал, вы будете это делать!

Я буду только направлять тебя и защищать твой разум от ущерба. Разрыв может быть инициирован только одним из партнеров. Я присоединюсь позже, когда связь станет слабее.

Но почему я? Почему не Спок?

Для него это было бы труднее. У него есть определенная… привязанность к тебе, поскольку на него оказывает эффект эта связь.

Эй, на меня она тоже оказывает эффект!

Да; однако ты не телепат. На тебя связь влияет меньше, чем на него.

Джим снова посмотрел на связь. Она казалась почти живой, искрящейся тысячей оттенков золотого.

Как я должен это сделать?

Просто представь, что берешь ее в руку и дергаешь. Не бойся боли - я заблокирую твой разум от нее.

Что насчет Спока?

Он вполне способен защитить свой разум. Его ментальные щиты сильны.

Джим мысленно потянулся и взял связь в руку. Глядя на нее, он заколебался.

Сделай это, Джеймс.

Она... прекрасна, прошептал он и впервые почувствовал, как от Т'Пау исходит какая-то эмоция. Была ли это... печаль?

Это не имеет значения. Ты должен разорвать ее, Джеймс. Сейчас.

Джим осторожно подергал связь. Ничего не случилось. Он дернул сильнее. По-прежнему ничего.

Я не могу ее разорвать.

Ты можешь, твердо сказала Т'Пау.

Я пытаюсь. Это не работает.

Ключ в том, чтобы хотеть этого по-настоящему. Ты просто не хочешь этого делать.

Эй, я хочу, правда!

Тогда старайся сильнее, Джеймс. Тебе нужна решимость, но самое важное - ты должен по-настоящему хотеть этого.

Решительно думая о своей свободе, Джим дернул сильнее, стараясь порвать узы, и немедленно почувствовал позыв к рвоте. Толстая, здоровая связь становилась более тусклой и тонкой.

Очень хорошо. Еще раз, приказала Т'Пау.

Джим собрал всю свою волю и дернул снова, игнорируя пульсацию в голове. Он мог поклясться, что связь закричала от боли, когда стала еще слабее.

Превосходно, сказала Т'Пау. Ты можешь прекратить концентрироваться на связи. Остальное сделаю я.

Парень с облегчением оторвался от связи, вместо этого концентрируясь на том, чтобы не блевануть, когда Т'Пау взялась за ослабевшую связь и дернула ее. Вопреки обещанию матриарха боль была адская, и, когда та начала разрывать узы, Джим почувствовал, как по щекам заструились слезы.

Последний рывок... и его голову наполнила невыносимая боль. Джима стошнило, и он потерял сознание.

~~*~~


Он очнулся чувствуя себя так, словно кто-то ударил его молотком по виску. Хрипло застонав, Джим разлепил глаза. Он был в своей комнате, и Аманда сидела в кресле рядом с его кроватью.

- Слава богу, - сказала она, не ее лице было написано облегчение. - Я уже начала беспокоиться. Как ты себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно? Может, воды? Обезболивающих?

Джим нахмурился. Он чувствовал, что ему что-то нужно - ужасно нужно - но не мог понять что.

- Обезболивающие, - пробормотал он. Избавление от головной боли казалось хорошим началом.

Аманда взяла с тумбочки гипо и осторожно впрыснула содержимое ему в шею. Джим издал облегченный вздох и подтянулся в сидячее положение.

- Сколько я был без сознания? - спросил он, протирая глаза. Он чувствовал себя странно: дезориентированным и... неполным.

- Девять часов. Уже вечер.

Джим взглянул на нее.

- Как Спок?

Аманда слегка улыбнулась.

- В порядке. Он вошел в краткий целительный транс, но уже очнулся. Т'Пау сказала, что связь успешно разорвана.

Джим моргнул. Верно. Связь. Она исчезла.

В порядке эксперимента он потянулся к Споку, но там ничего не было, только пустое пространство. Это было... странно. Собственный разум казался ему странным. Какая же это была лажа.

Это пройдет, сказал себе Джим, ощущая пустоту. Как... вырванный зуб.

Аманда вытащила комуникатор.

- Что бы ты хотел съесть, милый?

Джим покачал головой.

- Спасибо, мэм, но я не голоден.

Она нахмурилась.

- Джим, тебя стошнило твоим завтраком. Ты сегодня почти ничего не ел.

Парень заставил себя улыбнуться.

- Я в порядке, правда. Просто прямо сейчас я ничего не хочу есть. Перекушу позже.

Аманда не выглядела полностью убежденной, но спорить не стала.

- Тогда отдохни немного. - Она встала и поцеловала его в лоб, а затем вышла из комнаты.

Как только дверь за ней закрылась, Джим упал обратно на подушку и уставился в потолок. Он был бы рад сказать, что чувствует себя дерьмово, он это было не так. Он просто не мог кое-что ощутить, и это ужасно его доставало. Боже, это было просто нелепо; он был один в своем разуме почти восемнадцать лет.

Кирк не мог сопротивляться: он снова потянулся к Споку. Ничего.

Расстроенно застонав, он перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.

~~*~~


Позже вечером рычащий живот заставил его спуститься, чтобы поесть. Кухня была пуста; ну, там был робот-уборщик, но за месяц прожитый во дворце Джим до того привык к ним, что едва замечал. Он фыркнул, вспомнив, как был очарован ими, когда обнаружил, что их во дворце шестьдесят штук и что у вулканцев очень мало живых слуг.

Кирк разогрел тарелку бертак-супа и уселся за стол. Когда он уже наполовину опустошил тарелку, то услышал шаги и поднял глаза.

Спок застыл в дверях, уставившись на него.

Джим уставился в ответ.

- Привет, - набрался он смелости через несколько секунд.

- Джим, - приветствовал его Спок, наконец входя в кухню. Он подошел к холодильнику и налил себе стакан сока касы. - Ты в порядке? - ровно спросил он, глядя поверх края стакана.

Человек пожал плечами, надеясь, что это выглядит беспечно. По каким-то причинам он чертовски нервничал, словно разговаривал с совершенно незнакомым парнем, на которого ему нужно произвести впечатление.

- Да. А ты?

Вулканец поставил стакан и посмотрел на Джима с неким выражением, которое тот не мог полностью определить. Это доставляло Кирку крайний дискомфорт. Ему не нравилось не знать, что думает и чувствует Спок.

- Я тоже в порядке. Т'Пау обследовала мой разум и сообщила, что я легко смогу справиться с установкой новых уз. Через девять дней она заново создаст предварительную связь между мной и Т'Реной. - Он сделал паузу. - Церемония установки брачных уз состоится через три недели после этого.

Джим не был уверен, что сказать, и опустил взгляд на тарелку. По кухне разлилась тяжелая тишина.

Покусывая губу, Кирк посмотрел на холодильник, затем снова на Спока. Как он должен разговаривать с парнем, с которым трахался и делил разум в течение десяти дней?

- Неловко, - сказал он со слабой улыбкой.

Губы Спока дернулись.

- Действительно.

Они уставились друг на друга. Джим облизнул губы; взгляд Спока метнулся к ним, после чего он быстро отвел глаза.

Кирк прочистил горло, отчаянно пытаясь найти какую-нибудь нейтральную тему. Его взгляд упал на волосы вулканца.

- Почему ты не носишь традиционную вулканскую стрижку под горшок? - Хотя волосы Спока были короче, чем раньше, это определенно было более стильно, чем эти богомерзкие стрижки под горшок. Эта стрижка ему подходила. Он выглядел... неплохо.

Вулканец поднял бровь.

- Джим, нет такого понятия как "традиционная вулканская стрижка под горшок". Большинство вулканцев просто предпочитает ее из соображений практичности.

- А-а, - ответил Кирк, вытирая рот салфеткой. Он встал, быстро взглянул на дверь, затем на Спока. - Думаю, я вернусь к себе в комнату...

Джим застыл, когда вулканец шагнул к нему... подходил ближе, пока они не начали почти соприкасаться. Кирк вытер вспотевшие ладони о джинсы.

- Э-э, что ты делаешь?

Странное, почти отчаянное выражение появилось на лице Спока, когда он положил ладони на талию Джима.

- Я не знаю, - прошептал он Кирку в ухо и прикусил кожу позади него. Джим задрожал.

- Спок, нет... Мы не должны... - попытался он, но предательское тело уже прижалось к вулканцу, пульс стучал в члене.

- Ты мне нужен, - сказал Спок, его голос надломился, и он начал мягко целовать Кирка вдоль линии челюсти. - Джим.

Человек пытался приказать себе освободиться, оттолкнуть Спока - они больше не были связаны; у Джима не было никаких причин для таких чувств - но он просто не мог этого сделать. Вместо того Кирк повернул голову и впился в губы вулканца, забывая все причины, по которым этого не должно происходить.

Поцелуй был грубым, потому что парень был слишком в отчаянии, чтобы беспокоиться об изяществе. Спок издал тихий звук и жестко поцеловал в ответ, притягивая Джима ближе, его горячие руки скользнули под футболку Кирка. Они жадно кусали друг другу губы, языки сплетались, руки были везде, ощупывая, сжимая, стягивая одежду; их стоны эхом отдавались в комнате.

Джим протестующе хныкнул, когда Спок слегка отодвинулся, прижимая их лбы друг к другу.

- Я хочу взять тебя, - прохрипел он, его горячее дыхание коснулось губ Джима. - Пожалуйста, позволь мне.

Кирк запустил пальцы в волосы вулканца.

- Мы не можем. Мы не должны. Я больше не твой партнер...

Спок лизнул нижнюю губу Джима, а затем пососал ее.

- Я не могу думать ни о чем, кроме тебя, с тех пор как вышел из транса. Я хочу почувствовать тебя. Пожалуйста.

- У тебя через неделю будет новая партнерша, - попытался Джим, но это звучало неубедительно даже для его собственных ушей - особенно учитывая, что его руки тесно обернулись вокруг талии вулканца.

- Я знаю, - выдохнул Спок, сильнее сжимая бедра Кирка. - Я не хочу другую партнершу. Я хочу тебя.

Джим заставил себя рассмеяться.

- Готов поспорить, что через неделю ты изменишь свое мнение.

- Пожалуйста, - попросил Спок, целуя его лицо и прижимая друг к другу их бедра. - Пожалуйста.

У Джима не было шансов выиграть этот спор.

- Ладно, - выдохнул он, лаская волосы вулканца. - Ладно.

С гортанным звуком Спок втолкнул свой язык в рот Кирка, запустил руки ему в волосы, его член обдавал жаром бедро человека. Обхватив руками плечи любовника, Джим проглотил те звуки, которые вулканец издавал ему в рот, требовательные хрипы и приглушенные стоны смешивались с его собственными.

Спок схватился за молнию Кирка, но потерял терпение и разорвал джинсы и белье. Не прерывая поцелуй, Джим позволил вулканцу толкнуть его к столу и скользнул на столешницу. Раздвинув ноги, он потянулся вниз и мягко сжал член Спока. Тот зарычал и, оттолкнув его руку, нащупал свою молнию.

Несколькими секундами позже Спок толкнулся в него. Они оба застонали, и Джим обхватил талию вулканца ногами, притягивая его ближе. Глаза Спока потемнели, и он положил пальцы на пси-точки Кирка.

Черт, да. Джим вздохнул от удовольствия, наконец почувствовав в себе знакомое присутствие возлюбленного. Спок был везде, брал его разум и тело, водоворот его эмоций - смущение, страсть, необходимость, отчаяние, гнев, желание - смешивался с вихрем джимовых.

Вулканец вбивался в него, установив восхитительный темп, его член входил и выходил, они прижимались щеками друг к другу. Спок практически дрожал в руках Джима, с его губ слетали тихие стоны и хрипы. Кирк услышал, как что-то упало на пол и разбилось, но не мог заставить себя беспокоиться ою этом.

Оба с трудом хватали воздух, их оргазмы приближались, и бедра Спока задвигались быстрее.

Да-а, трахни меня, как хорошо. Как идеально. Кончи в меня, давай... хочу тебя до...

Спок хрипло застонал и, уткнувшись лицом в изгиб шеи Джима, сильно толкнулся и кончил в него. Это вызвало оргазм у Джима, и волны удовольствия сотрясли его мир.

Их тела дрожали, приходя в себя, они пытались восстановить дыхание, когда кто-то прочистил горло.

Они оба застыли.

Джим поднял голову и посмотрел через плечо Спока... встречая тяжелый взгляд Т'Пау.

~~*~~


Джим моргнул. Малышка - хихикающая человеческая девочка - бежала вниз по лестнице прямо к нему, ее пухлые короткие ножки двигались удивительно быстро.

Это определенно было не то, что парень ожидал увидеть в усадьбе Четвертого Дома Вулкана.

- Джо, вернись немедленно! - прозвучал откуда-то сверху мужской голос, и мгновением позже молодой темноволосый мужчина появился из-за угла и побежал за ребенком.

- Не повышайте на нее голос, Леонард, - произнес прохладный женский голос, после чего его обладательница - очень красивая вулканская девушка примерно джимова возраста - появилась на лестнице.

- Не учите меня, как разговаривать с моей собственной дочерью, - проворчал мужчина, схватив наконец хихикающую девчушку. - Кто папочкина девочка? - мягче обратился он к ней.

Малышка ткнула себе в щечку, улыбаясь от уха до уха, светлые локоны вокруг лица делали ее похожей на ангела.

Джим слегка кашлянул. Взгляд девушки метнулся к нему. Она подняла бровь.

- Представьтесь.

Мужчина, хмурясь, тоже повернулся к Кирку.

Тот запустил руку в волосы.

- Э-э, привет. Меня сюда послала Т'Пау. Разве вы меня не ожидали? - Получив в ответ ничего не выражавший взгляд, Джим переступил с ноги на ногу. - Т'Пау из Первого Дома, - уточнил он.

- Я знаю, кто такая Т'Пау, - ровно сказала девушка, оценивающе оглядев Кирка с головы до ног. - Моя мать упоминала о вашем прибытии. Полагаю, в настоящее время вы должны быть нашим слугой.

- Ага, - ответил парень, задаваясь вопросом, что именно Т'Пау сообщила Т'Мирис, матриарху Четвертого Дома.

- Меня зовут Т'Принг, - заявила девушка, подходя к леонарду и забирая у него малышку. - Я дочь Т'Мирис. Это Джоанна, - добавила она, ее лицо смягчилось, когда девочка громко чмокнула ее в щеку.

Мужчина закатил глаза.

- Не слушай ее. Ее зовут Джо. Она моя дочь. Я Леонард Маккой.

Джим пожал ему руку.

- Джим Кирк. Вы тоже из Четвертого Дома?

Маккой фыркнул.

- Черта с два. Я тут всего лишь бедный невольник.

Кирк нахмурился. А?

- Язык, - остро сказала Т'Принг, закрывая ушки Джо.

Маккой поджал губы, полухмурясь, полуулыбаясь.

- Все равно она еще слишком мала, чтобы понять.

Т'Принг окинула его взглядом.

- Я учу Джоанну манерам, а вы, Леонард, уничтожаете всю мою работу.

- Ой, ради бога, зачем? Ей три, а не двадцать три!

- Должна сказать вам, меня учили манерам с тех пор, как мне было шесть месяцев.

- Уверен, это многое в вас объясняет, - проворчал Маккой.

Джим прочистил горло.

- Так где мне положить свои вещи? И за что я буду отвечать?

Т'Принг и Маккой повернулись к нему, выглядя так, словно только вспомнили о его присутствии. Девушка посмотрела на малышку на своих руках.

- Каково твое мнение о мистере Кирке, Джоанна? - Джо моргнула на нее, и Т'Принг издала звук, звучавший почти как вздох. - Он тебе нравится?

Девочка посмотрела на Джима и серьезно кивнула.

- Он хорошенький, - объявила она.

- Спасибо, - пробормотал Кирк. Парни бывают "красивыми", а не "хорошенькими". Но в отличие от него Т'Принг, казалось, удовлетворилась ответом Джо.

- Тогда решено. Леонард, отведите мистера Кирка в комнату рядом с вашей и объясните его обязанности. Извините, есть вопросы, требующие моего внимания. - Она кивнула мужчинам и покинула холл вместе с Джо.

- Я доктор, а не чертов лакей, - фыркнул в ее удаляющуюся спину Маккой и повернулся к Джиму. - Ладно, идем, малыш.

- Вы доктор? - спросил Джим, следуя за Маккоем. - Вы сказали, вы раб.

- Не раб. - фыркнул мужчина. - Невольный работник.

- А-а, - сказал парень, вспомнив слова Кью. - Что вы совершили?

- Ограбление.

Джим остановился.

- Серьезно?

- Я кое-что украл из Научного Госпиталя Ши'Кара.

- Зачем?

- Не все ли равно? - отрезал Маккой.

Кирк пожал плечами.

- Мне трудно представить, чтобы вы ограбили госпиталь. Зачем вы это сделали? У вас же ребенок.

- Да, у меня ребенок. Вот потому я это и сделал. - Маккой тяжело вздохнул. - Джо была больна. T'fovase.

Заметив непонимание Джима, он нахмурился.

- Ты не знаешь что это? Вау, откуда ты приехал, парень?

Кирк хихикнул.

- Из тридевятого царства. Так, полагаю, это что-то серьезное?

- Да, - помрачнел Маккой. - Ее мать, моя бывшая жена, умерла от той же штуки. Эта болезнь не является неизлечимой, но лекарство очень редкое и дорогое. После смерти моей бывшей я забрал Джо и обнаружил, что она тоже больна.Она была всего лишь годовалой малышкой, и она умирала, а я ничего не мог с этим поделать, хоть и был доктором. У меня не было никаких шансов достать денег на лекарство, но даже если бы у меня были такие деньги, потребовались бы месяцы ожидания очереди, а у Джо не было столько времени.

Он вздохнул.

- Я был в отчаянии, Джим. Я продал все, что у меня было, чтобы мы могли поехать на Вулкан. Мне удалось устроиться на полставки в госпиталь, а остальное, как говорится, уже история. Два года принудительных работ.

- Ох. - Джим нахмурился. - Однако разве это не слишком сурово? Вы сделали это для кого-то другого, не для себя.

- Я тоже так думаю, но я не судья или присяжные, - проворчал Маккой, открывая какую-то дверь. - Клади свои вещи сюда... Вот потому-то они приговорили меня только к двум годам принудительных работ. - Его лицо потемнело. - Воруя лекарство для Джо, я украл его у другого больного... и, может быть, украл чью-то жизнь. Этот проклятый цветок зацветает только раз в год на одну ночь, и его очень трудно выращивать искуственно, так что лекарства всегда нехватка, даже для богатых людей. Полагаю, мне повезло, что приговор не был хуже.

- По крайней мере, Джо может быть со мной. - Пожал плечами доктор. - На самом деле все не так уж плохо. Вулканцы нормальные.

- Да? - сказал Джим, оглядывая комнату. - Кажется, Т'Принг любит вашу дочь.

Маккой фыркнул, вновь полуулыбаясь, полухмурясь.

- Я думаю, девочка воображает, что Джо ее.

- Сколько ей?

- Джо? Почти три.

- Нет. Т'Принг.

- А-а. Ей восемнадцать.

- Хмм, - пробормотал Джим, глядя на него. - Она очень хорошенькая, правда?

Плечи Маккоя напряглись.

- Ты не должен замечать такие вещи, малыш.

Кирк ухмыльнулся.

- Не беспокойся - она вся твоя.

Лицо доктора вспыхнуло.

- Не будь смешным, Джим. Она знатная леди; я не владею ничем, кроме собственных костей. И она всего лишь девочка. Ради бога, ей восемнадцать!

- Угу, - ответил парень, широко улыбаясь. - А сколько лет тебе... Боунс?

- Двадцать четыре. Почти двадцать пять, - пробормотал Маккой, сердито глядя на него. - И не называй меня "Боунсом".

- Да, - торжественно изрек Джим. - Это судьба, Боунс.

Тот нахмурился, затем на его лице появилась насмешливая улыбка.

- Ну, достаточно обо мне. Я слышал кое-что интересное о тебе, малыш.

Джим почувствовал, что краснеет. Вот черт.

- Да? - сказал он, отворачиваясь и начиная распаковывать вещи. За месяц с небольшим ему удалось собрать кучу личных вещей.

- Ага. Т'Принг слышала обрывки разговора Т'Мирис и Т'Пау.

- Да?

- Да. Так что там о тебе и августейшем хобгоблине?

Кирк застыл, затем поднял голову.

- Ты знаешь Спока?

- Кто не знает? - фыркнул Маккой. - Он же чертов наследный принц. Но да, я имел сомнительное удовольствие встречаться с ним, потому что они с Т'Принг друзья-приятели. Хотя не видел его несколько месяцев. Странно, не так ли?

- Говорят, он был в Гамма-квадранте, - слегка пожал плечами Джим.

- Да. В Гамма-квадранте, - странным тоном повторил доктор.

Кирк посмотрел на него.

- Ты знаешь? - осторожно спросил он.

Маккой кивнул, глядя на него прищуренными глазами.

- Т'Принг была с ним в ВАНе, когда это случилось. Вопрос в том, откуда ты знаешь? И что все это за дело о тебе и Споке?

Джим криво улыбнулся. Если б только Боунс знал...


- Я бы не стала винить никого из них, - сказала Т'Пол. - Иногда такое случается после разрыва. Это пройдет через день или два.

- Действительно, - согласилась Т'Пау, разглядывая Спока и Джима. Лицо последнего горело, он сжался под ее взглядом, не смея поднять глаза на Аманду и Сарэка. - Их связь была исключительно сильна. Неудивительно, что они ощущают ее отсутствие и желают близости уз.

- В таком случае, мальчик не может здесь оставаться, - резко сказал Сарэк.

- Сарэк, ему некуда идти... - начала Аманда, но Т'Пау ее прервала.

- Я согласна с Сарэком. Будет благоразумно отослать Джеймса куда-нибудь еще, подальше от Спока, пока тот не свяжется с Т'Реной. - Она сделала паузу. - Я поговорю с Т'Мирис. Полагаю, ее дочь нуждается в слуге-человеке.

- Отлично, - ответил Сарэк. - Тогда решено.

Кирк осмелился искоса посмотреть на Спока. Тот, сжав зубы, безучастно пялился на противоположную стену.

Он не посмотрел на Джима.


У них со Споком не было возможности поговорить друг с другом, потому что Сарэк приказал Джиму упаковать вещи, пока Т'Пау разговаривает с Т'Мирис, и получасом позже парень оказался в ховеркаре, направляясь к поместью Четвертого Дома. Из-за ощущаемого им крайнего смущения - в конце концов, не каждый день Т'Пау застает его с членом ее внука в заднице - Кирк даже не попытался спорить.

В некотором смысле, Джим был рад, что будет далеко от Спока. То, что случилось на кухне, его чертовски озадачило. Принц больше не был его ментальным супругом; у них не было никаких причин трахаться, целоваться. Они не должны были этого делать. Джим не должен был позволять этому произойти - не должен был позволять своему члену думать, потому что, очевидно, его члену Спок нравился слишком сильно.

- ... ты вообще слушаешь меня, малыш?

Джим бросил на него притворно сердитый взгляд.

- Прекрати называть меня малышом. Я не настолько младше тебя.

Маккой фыркнул.

- Тебе семнадцать; ты младенец. Немногим старше Джо.

Кирк ухмыльнулся.

- Во-первых, мне почти восемнадцать. Во-вторых, тогда Т'Принг тоже младенец, да?

Мужчина хмыкнул, его уши вспыхнули.

- Именно!

Джим, смеясь, хлопнул его по плечу.

- Впредь, Боунс, если ты повторишь это еще несколько раз, я начну думать, что ты отказываешься что-то признавать.

Маккой сердито глянул на него.

- Прекрати пытаться сменить тему и скажи мне, что происходит.

Подбодренный шутками, Кирк вздохнул и потер лоб.

- Ладно.

~~*~~


Как оказалось, все обязанности Джима состояли в том, чтобы нянчиться с Джо, когда Т'Принг и Боунс занимаются чем-то типа шопинга. Зачем Т'Принг нужно еще платье, когда у нее уже есть несколько сотен, было выше понимания парня. Он с нетерпением ожидал этой поездки в Ши'Кар, теперь, когда не приходилось волноваться о том, чтобы покинуть Спока, но не ожидал провести все время в каком-то дурацком магазине.

- Девушки, - раздраженно пробормотал Джим.

- Тут жарко, дядя Джем, - пожаловалась Джо, щурясь на солнце.

- Не смотри на солнце, принцесса. И я дядя Джим, - сказал Кирк, поднимая девочку так, чтобы они оказались лицом к лицу. Они неморгая уставились друг на друга.

Джо хихикнула и упрямо повторила: "Дядя Джем".

Хмурясь, Джим вытер пот со лба.

- Ты делаешь это специально, да, ягодка?

Боже, Джо была права: день был обжигающе знойный даже по вулканским стандартам.

Кирк посмотрел на вход в магазин, где были Т'Принг и Боунс, задаваясь вопросом, собираются ли они возвращаться. В первую очередь, им, вероятно, не следовало выходить, но Джима уже тошнило от попыток - и провалов - убедить Джо вести себя спокойно и получения неодобрительных взглядов от каждого вулканца в магазине. (Серьезно, если Т'Принг думает, что успешно учит малышку манерам, она бредит.)

Джо беспокойно крутилась у него на руках. Кирк поставил ее на тротуар, чтобы она могла размять ножки, и взял за руку. Он оглянулся вокруг, с интересом все рассматривая. Улица - если это вообще можно назвать улицей, учитывая странную архитектуру города - была полна народа.

- Голубая леди! - воскликнула - и очень громко - Джо, указывая на андорианку. Андорианка обернулась. Джим одарил ее извиняющейся улыбкой, натянув на лицо многострадальное выражение, хотя в тайне был так же удивлен, как малышка. Парень впервые видел столько инопланетян, вблизи и своими глазами, и часть его все еще пребывала в фазе мать твою. Да, он много читал об истории и политике этой вселенной, но увидеть другие виды во плоти это было совсем другое. Андорианцы, орионцы, дельтанцы, кардассиане...

Кирк услышал пробежавший по толпе взволнованный шепот и нахмурившись посмотрел в ту сторону, куда уставились все.

Его желудок совершил небольшое сальто.

Спок, выглядевший абсолютно по-королевски в своих черно-серебряных бархатных одеждах с идеально уложенными волосами, помогал двум вулканским леди выбраться из ховеркара. Часть Джима не могла поверить, что этот парень тот же дикий вулканец, который напал на него несколько недель назад; он с головы до ног выглядел принцем.

Внезапно Джо вырвала свою руку из его и побежала в собирающуюся толпу.

- Джо! - закричал Джим, но улица была слишком шумной, и он сомневался, что она вообще его услышала. Он погнался за ней, но девочка была маленькой и могла проскальзывать у людей между ног, пока Кирку приходилось прокладывать себе путь сквозь толпу. Черт, Боунс и Т'Принг его убьют.

На несколько секунд Джим потерял ее из вида и закрутился, безумно озираясь. Он резко остановился, когда наконец увидел ее бегущей прямо к Споку. Телохранители принца немедленно вытащили фазеры, и Кирк сорвался на бег, расталкивая людей, которые недостаточно быстро убирались с его дороги. Черт возьми, разве они не видят, что она всего лишь ребенок?

Джим с огромным облегчением замедлился, когда Спок жестом велел охране убрать фазеры. Наклонившись, принц поймал Джо, которая вбежала ему прямо в руки, и поднял ее. Она захихикала и чмокнула его в щеку, отчего вспышки папарацци замелькали как безумные. Спок слегка нахмурился и что-то ей сказал. Девочка огляделась и указала прямо на Джима (кто-нибудь должен будет поговорить с ней о том, что не клево показывать на людей пальцем).

Парень натянул на лицо улыбку, когда папарацци начали фотографировать его и выкрикивать отвратительные вопросы.

Потрясающе. Просто потрясающе.

Почти ослепнув от вспышек и потрясенный вопросами, летевшими к нему со всех сторон, он сделал несколько шагов назад, но они были везде.

- КТО ВЫ? КТО ЭТА ДЕВОЧКА? ОТКУДА ВЫ ЗНАЕТЕ ЕГО ВЫСОЧЕСТВО? ОНА НЕЗАКОННАЯ ДОЧЬ ПРИНЦА?

У Джима начала появляться клаустрофобия, когда перед ним остановился знакомый ховеркар. Пассажирская дверь открылась; парень прыгнул внутрь и закрыл дверь.

- Дядя Джем, ты в порядке?

Все еще тяжело дыша, Кирк повернул голову и взглянул на Джо, сидевшую по другую сторону от Спока.

- Да, малышка... хотя и не благодаря тебе. - Он посмотрел на принца. - Привет.

- Джим, - произнес Спок с непроницаемым выражением, затем обратился к водителю. - Поместье Четвертого Дома.

- Да, Ваше Высочество.

Принц поднял стекло между водительской и пассажирской зонами. Джим облизал губы и положил руки на сиденье, прилагая усилия, чтобы они лежали спокойно. Может ему только показалось, и не было в воздухе никакой неловкости.

- Где твои телохранители?

- Они едут в другом ховеркаре, - ответил Спок, откидываясь на кожаном сиденьи. Он быстро глянул на Кирка и отвел глаза. - Ты в порядке?

- Конечно. А ты?

- Мое здоровье адекватно.

Джим посмотрел на малышку, которая сидела нехарактерно тихо и послушно. Видимо, Джо решила побыть хорошей девочкой, как раз когда он хотел, чтобы она шумела.

- Так ты знаешь Спока, принцесса? - спросил ее Кирк, надеясь, что он не слишком очевидно избегает смотреть на вулканца. Боже, это было неловко. Они не разговаривали друг с другом со времен Кухонного Инцидента, и теперь это висело в воздухе - чертов слон в посудной лавке.

- Да, - ответила Джо, затем громко прошептала, словно так Спок не мог ее услышать, - я стану его принцессой, когда вырасту.

- О, правда? - сказал Джим, поднимая брови. - Разве он не староват для вас, юная леди? - Отлично. Теперь он говорит, как Боунс. - Я имею в виду, он всего на несколько лет младше твоего папочки.

Джоанна нахмурила бровки, словно раньше ей это не приходило в голову. Она посмотрела на Спока.

- Но он прекрасный принц, - сказала она неуверенно.

Джим преувеличенно надул губы.

- Ой, я ранен, Джо. Так Спок "прекрасный", а я только "хорошенький", да? Я думал, ты просто не знаешь слов, чтобы описать мое великолепие.

Девочка прикрыла рот ладошкой и хихикнула.

- Не печалься, дядя Джем. Твои глаза красивее. Они по-настоящему синие.

- Ну, это хоть что-то, - фыркнув, пробормотал Кирк, почти пропустив тихое "действительно" вулканца. Почти.

Джим посмотрел на Спока. Спок посмотрел на него. Прошла секунда, затем другая, прежде чем парень понял, что у него стоит. У него был чертов стояк, просто так.

- Я... - Кирк увлажнил губы. - Я должен позвонить Боунсу. Они будут беспокоиться, если я этого не сделаю.

- Я уже проинформировал Т'Принг о ситуации, - сказал Спок, попрежнему удерживая взгляд Джима.

Отвернись, черт возьми, сказал себе Кирк, но вместо этого обнаружил, что наклоняется, словно притягиваемый гравитацией. Мир вокруг них, казалось, исчезал, пока их губы становились все ближе, дюйм за медленным дюймом.

Всего один вдох до контакта.

Но... Нет, подумал Джим. Это было глупо; этого не должно случиться; это самая тупая вещь, которую он когда-либо делал, но...

Он застонал, когда их губы встретились, страстно раздвинул губы для языка Спока. Тот издал тихий звук, грубо поцеловал его и притянул ближе к своему знакомому, крепкому телу. Боже, боже...

- Что вы делаете?

Они оба подпрыгнули, виновато отдернувшись друг от друга. Джоанна смотрела на них, засунув пальчик в рот.

- Э-э, мы... - На самом деле, это был хороший вопрос. Какого черта они делают?

Спок слегка откашлялся.

- Это... - начал он, и его хриплый голос отправился прямо к члену Джима. Тот заложил ногу на ногу. - ... человеческая традиция, Джоанна.

Кирк фыркнул, стрельнув в вулканца веселым взглядом. Их глаза встретились, и уголок губ Спока дернулся вверх. Джим улыбнулся, внезапно найдя ситуацию забавной. Черт, это было весело - они оба имели мощные стояки и пытались объяснить крохе, зачем они засунули языки друг другу в рот.

- Я человек, - хмурясь сказала Джо. - Но я этого не делаю. Могу я сделать это с вами, принц Спок?

Глаза Спока расширились.

- Нет, - быстро сказал он, двигаясь поближе к Джиму и подальше от Джо.

- Ой, ты напуган ребенком, Спок? - поддразнил Кирк в тот же самый момент, как девочка сказала:

- Почему?

- Потому... потому что эта человеческая традиция только для взрослых, - довольно сбивчиво объяснил принц.

Джо задумчиво пожевала губу.

- Но вы не человек, - указала она. Джим не мог сдержаться и начал смеяться.

Спок несколько секунд изумленно смотрел на него, затем произнес:

- Что такого смешного?

- Ты не находишь забавным, что трехлетка перелогичила тебя?

Вулканец поднял бровь.

- Нет такого слова "перелогичила", Джим.

- Определенно есть, раз я так сказал, - рассмеялся Кирк, наклоняясь ближе.

- Действительно?

Джим улыбнулся ему, чувствуя внутри тепло, которое не имело ничего общего с возбуждением.

- Да.

Они пристально смотрели друг на друга. Со столь близкого расстояния Кирк мог сосчитать каждую ресницу Спока, мог чувствовать его запах и практически ощущать его вкус на спинке языка.

Что-то изменилось в выражении вулканца.

- Это крайне нелогично, но... я скучаю по тебе, - тихо признался он.

Сердце Джима пропустило удар.

- Ты не по мне скучаешь, глупыш. Ты скучаешь по связи. Это другое.

Спок взял его за руку и поднял ее к губам; затем он нежно поцеловал костяшки, словно Кирк был какой-то средневековой дамой. И как чертова дама из древних романов, Джим покраснел... ей-богу покраснел.

- Как ты можешь быть в этом уверен? - спросил принц, прижимая к его пальцам следующий поцелуй. Его губы задержались. Джим задрожал.

- Потому что я знаю, ладно? Я тоже это чувствую - дыру в своем разуме, где были ты и связь. Я тоже скучаю по ней, но это не реально, Спок. Это делает связь. Мы просто должны держаться подальше друг от друга. Т'Пол сказала, это пройдет через день или два.

- Прошло 2,3 дня, - возразил вулканец, целуя чувствительную кожу его ладони.

- Я знаю, вздыхая сказал Джим. Он убеждал себя выдернуть у Спока свою руку, но та отказывалась повиноваться. Его решимость таяла.

Почему бы нет? спросил тоненький голосок в глубине его разума. Это ничего не значило. Они были возбужденными подростками - они хотели секса и жаждали друг друга. Эта страсть пройдет через несколько дней. В любом случае, Спок скоро будет связан и перестанет хотеть его, и Джим тоже перестанет.

Глубоко внутри Кирк понимал, что это полная фигня, и он совершает большую ошибку, но горячие губы Спока целовали его ладонь, член Джима пульсировал, а яйца ныли.

- Ладно, - прошептал он, не совсем уверенный, на что соглашается.

Глаза вулканца вспыхнули, и следующее, что осознал Джим, то что они снова целовались, изгибаясь в попытках стать как можно ближе. Они целовались, целовались и целовались, не в силах отпустить друг друга, постанывая друг другу в рот.

- Спок? Дядя Джем? Вам больно?

Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать слова. Черт. Они снова забыли про Джо. С разочарованным вздохом Кирк оторвался.

- Нет, - выдавил Спок.

- Мы не можем здесь... - прошептал Джим. - Джо...

Вулканец сделал глубокий вдох, его щеки вспыхнули зеленым.

- Хорошо, - сказал он, но его руки только покрепче сжали Кирка. Он уселся обратно на свое сиденье с Джимом на коленях.

Тот кинул быстрый взгляд на Джо, которая смотрела на них, как на животных в зоопарке.

- Спок, отпусти меня.

- Нет.

- Боже, ты умеешь быть такой упрямой задницей, - вздохнул Кирк, расслабленно оседая на вулканца. Он вырвется через секунду. Правда. - Ты понимаешь, что мы обнимаемся, да?

- Мы этого не делаем. Я держу тебя в своих руках.

- Да, - фыркнул Джим, - типа есть какая-то разница.

- Разница есть, - ответил Спок с оборонительной ноткой в голосе.

- Вы обнимаетесь? - спросила Джо.

Кирк засмеялся.

- Нет, сладкая. Его Высочество просто хочет подержать меня в своих руках.

Он почувствовал, как Спок уткнулся носом в его волосы.

- Если б ты действительно возражал против этого, - пробормотал принц, - ты бы не целовал мою шею.

- Я не целую твою шею. Мои губы просто оказались прижаты к ней.

- Ну, если ты так говоришь.

- Заткнись. Твой... сам-знаешь-что тыкается в меня, а я не жалуюсь, верно?

- Поскольку у тебя та же самая проблема, на самом деле ты не можешь на меня жаловаться. И что вызывает у тебя впечатление, что я жалуюсь?

Я скучал по тебе, подумал Джим, зарываясь поглубже в объятия Спока. Странно, что он так привязался к нему за всего-то чуть больше недели.

Хотя... может, на самом деле это и не было странно. Обычно людям требуется куча времени, чтобы узнать друг друга, но обычно они не разделяют свои разумы. Он же узнал Спока самым интимным образом: узнал, что тот думает и чувствует, и поделился с вулканцем теми вещами, которыми не делился ни с кем. Это было чувство глубокого понимания и близости, которого Джим никогда не испытывал ни к кому другому.

И теперь ощущать Спока так близко, быть тесно обхваченным его руками было совершенно невероятно - почти как ощущать его теплое присутствие в своем разуме, а может даже лучше. При всем сексе, который у них был, они никогда не обнимались физически - благодаря связи в этом не было необходимости.

- Папочка обнимает меня перед сном, - заявила Джо.

- Да?

Ладони Спока скользнули ему под рубашку и начали поглаживать спину. Джим прикусил губу, чтобы не издать каких-нибудь смущающих звуков и не напугать малышку.

Девочка кивнула.

- Он говорит, что делает это только потому, что очень сильно меня любит, и что я не должна рассказывать Т'Принг.

Она посмотрела на них, словно ожидала, что они признаются в своей любви друг к другу. Руки Спока на мгновение замерли, словно он тоже это понял, а затем возобновили свои движения.

Они оба промолчали.

Джим закрыл глаза, думая о том, как это безумно. Нет, конечно, они не любят друг друга - они не могут. То, что было между ними, чем бы оно ни было, было обречено. Парень полностью сознавал, что они не должны этого делать, что это не может хорошо закончиться... но как бы он не говорил себе, что его влечет к Споку только из-за связи, это была полная фигня. Кирк все понимал, но продолжал это делать. Он знал, чем закончится эта поездка: Джимом под Споком, членом Спока в его заднице, и разумом Спока сплетенным с его собственным.

Он только надеялся, что сможет положить этому конец, пока не станет слишком поздно, и он не завязнет слишком глубоко.

~~*~~


После того как Спок покинул поместье Четверторо Дома (двумя часами и тремя умопомрачительными оргазами позже), и Кирк вновь обрел способность думать, он достал падд и проверил заголовки. Как он и ожидал, фотографии Джо, целующей принца в щеку, и самого Джима с напряженной улыбкой уже занимали верхние строки. Он закатил глаза на заголовки. Некоторые вещи никогда не меняются, независимо от вселенной.

У ПРИНЦА СПОКА РОМАН?

НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ СОПРОВОЖДАЛ СВОЮ МЕНТАЛЬНУЮ ПАРТНЕРШУ И ЕЕ МАТЬ В ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР, НО УЕХАЛ В ХОВЕРКАРЕ С НЕОПОЗНАННЫМ НЕЗНАКОМЦЕМ И РЕБЕНКОМ

У ПРИНЦА ЕСТЬ НЕЗАКОННАЯ ДОЧЬ?

- Бедный Спок, - пробормотал Джим, думая о реакции Сарэка. Он чувствовал себя виноватым перед Т'Пол, которой придется иметь дело с медиа-штормом.

Кирк поднял глаза, когда в его комнату ворвался Маккой.

- Боунс! Ты вернулся?

Доктор нахмурился.

- Джим, тебе лучше иметь хорошее объяснение этому, - заявил он, бросая Кирку падд.

Тот поймал устройство и поморщился, увидев знакомые фото.

- Слушай, Боунс, мне жаль. Она просто убежала... ты знаешь, какая она...

- Я говорю не о Джо и ее маленькой влюбленности в Спока, парень, - поджал губы Маккой. - Я говорю о том факте, что, согласно Джо, ты и Августейший Хобгоблин всю поездку сосали друг другу лица и обнимались.

Джим покраснел.

- Она должна была держать это в секрете, - пробормотал он.

Доктор ущипнул переносицу.

- Так это правда. Черт возьми, ты сошел с ума, малыш? Роман со Споком, из всех возможных людей! Он же чертов наследный принц! Он однажды станет королем!

Кирк пожал плечами, избегая смотреть ему в глаза.

- И что? Можно подумать, наследные принцы не могут валять дурака. Это просто секс.

Маккой вздохнул.

- Это из-за бывшей между вами связи?

Джим снова дернул плечами.

- Да... Я не знаю. Может быть.

Мужчина покачал головой.

- Джим, ты идиот, - сказал он мрачно. - Это самая глупая вещь, которую ты только мог сделать.

Парень фыркнул.

- Поверь мне, Боунс, я знаю.

- Обещай мне, что не будешь делать этого снова.

- Почему тебя это волнует? - пристально взглянул на него Кирк. - Мы знакомы всего несколько дней.

Маккой пожал плечами, выглядя дискомфортно.

- Ты хороший парень, и я не хочу, чтоб тебе было больно. Теперь давай - обещай мне.

Джим улыбнулся ему, по-настоящему тронутый.

- Обещаю.

Я попытаюсь.

Глава 5


Джим чувствовал себя виноватым, тайком выбираясь из усадьбы в хрен-знает-сколько часов следующего утра. Он не хотел нарушать данное Боунсу обещание, но когда ночью получил от Спока письмо с просьбой встретиться на рассвете у задних ворот поместья, то не смог справиться с любопытством. Тон послания был довольно сухой, что только раздуло пламя интереса. Джим не нарушает обещание, потому что они не собираются трахаться. Правда.

Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы достичь задних ворот.

Спок стоял, прислонившись к красному, спортивному ховеркару, одетый в совершенно обычную одежду: черная футболка, тесные голубые джинсы и солнечные очки.

Джим уставился на эту картину.

- Вау. Я даже не знал, что у тебя есть такая одежда.

Вулканец снял солнечные очки и поднял бровь, бросая на Кирка беззастенчиво оценивающий взгляд.

- Ты одет в той же манере.

- Конечно, но я не наследный принц. - Джим остановился перед Споком и положил руки на бедра. - Итак? В чем дело? Зачем ты хотел меня видеть?

Вулканец зацепил пальцами ремень Кирка и притянул того ближе, затем наклонился, взял нижнюю губу человека в рот и пососал.

Позже Джим будет это отрицать, но на несколько секунд он растаял, прежде чем вырваться с хриплым смешком.

- Надеюсь, ты просил меня выйти не для того, чтобы трахнуть, потому что я не твой мальчик по вызову.

Спок сложил руки за спиной.

- Нет. Нам нужно многое обсудить.

Кирк бросил на него позабавленный взгляд.

- "Обсудить"? Нынче вулканцы так это называют?

- Речь идет о твоем будущем, а не... - принц отвел глаза, его щеки слегка позеленели.

- Моем будущем?

- Действительно. Идем. - Спок открыл для Джима пассажирскую дверь ховеркара и удостоверился, что тот пристегнул ремень, прежде чем занял место водителя и завел двигатель.

- Где твои телохранители и все такое? - спросил Кирк, выглядывая в окно.

- Они не знают, что я ушел.

Джим понял, что улыбается. Маленькие бунтарские порывы Спока были довольно милыми.

- Как дела дома? - спросил он, думая о газетах.

- Адекватно, - ответил принц слегка напряженным голосом.

Кирк внимательно посмотрел на него.

- Так плохо, да?

Челюсти Спока дрогнули.

- Если б мой отец был человеком, я бы сказал, что он был в ярости.

- Держу пари, - поморщился Джим. - И брось эту фигню, твой отец точно может ощущать эмоции - я из первых рук знаю, что ты ощущаешь.

- Мой отец не является наполовину человеком.

Кирк с тяжелым вздохом закатил глаза.

- Боже, твои папины комплексы заставляют мои стыдиться. Спок, твоя мама сказала мне, что у твоего папы есть чувства, а она знает лучше, верно? Твой папа тебя любит, детка.

Вулканец оторвал глаза от видового экрана и пристально посмотрел на Джима.

- Не называй меня так.

Кирк ухмыльнулся.

- Как? - невинно спросил он. - Деткой?

- Да.

- Конечно... детка.

Правый уголок губ Спока дернулся.

- Ты невозможен.

- Ты это любишь... эй, берегись! - вскрикнул Джим, и Спок бросил машину влево, едва избегнув столкновения. - Вау, это было близко. Держи глаза на дороге. Бог-ты-мой.

Вулканец выстрелил в Кирка пронзительным взглядом, словно это каким-то образом была вина Джима, и отвел глаза, суставы сжимавших руль рук побелели.

Джим нахмурился.

- Эй, ты на меня злишься? За что?

- Я не сержусь на тебя. Было бы нелогично винить тебя за то, с чем никто не может помочь.

Кирк бросил на него странный взгляд, затем отмахнулся от этого, как от одной из тех Вещей-Которые-Я-Бы-Хотел-Понять-В-Вулканцах

Он рассматривал длинные бледные пальцы Спока, державшие руль, когда ему в голову пришла внезапная мысль.

- Дай мне поводить.

- Нет.

- Почему нет?

- У тебя нет прав.

- Кого это волнует?

- Меня.

- Давай, я знаю как водить эту штуку... - Спок окинул его полным сомнений взглядом, и Джим отступил. - Ладно, я не знаю, но уверен, что могу разобраться. Наши машины на воздушной подушке не слишком отличаются - менее продвинутые, конечно, но не настолько другие. Я хочу знать, как быстро он может ехать.

- Вот этого я и боюсь, - сухо прокомментировал вулканец, и Кирк нахмурился.

- Прекрати дуться, - сказал Спок, раздвигая ноги и похлопывая сиденье между ними. - Иди сюда.

Джим бросил на него подозрительный взгляд, но сделал, как ему было сказано. Принц отпустил руль, позволяя Кирку положить на него руки.

- Ты знаешь, как работает управление?

Парень несколько секунд рассматривал управление, затем медленно кивнул, чувствуя поднимавшиеся в груди пузыри возбуждения.

- Могу предположить, - ответил он, опуская окна.

Спок положил руки на талию Джима.

- Направляйся на запад.

И Джим направился.

Мать твою, он скучал по вождению, по ощущению ветра в волосах и вел все быстрее и быстрее, пока пейзаж не начал размываться. Джим широко улыбался и смеялся от чувства свободы, откидываясь на грудь Спока, чьи руки туго обернулись вокруг него, словно вулканец боялся его отпустить.

- Боишься скорости, детка? - смеясь прокричал Кирк сквозь ветер.

- Нет, - ответил Спок, уткнувшись лицом в волосы Джима.

Парень усмехнулся. Да, конечно.

- Так куда именно мы направляемся? - Кирк посмотрел на пейзаж Ши'Кара внизу.

- Продолжай ехать на этой скорости примерно 2,7 минут. Я сделаю остальное.

Джим повернул голову и одарил Спока оскорбленным взглядом.

- Эй, ты не доверяешь мне посадку?

В глазах вулканца мерцало развлечение.

- Нет, - ответил он честно. - И полагаю, ты должен "держать глаза на дороге", Джим.

Тот рассмеялся.

- Ох, да ну тебя. - А затем он не смог сдержаться - он поцеловал Спока.

Чудо, что они не попали в аварию.

Когда им наконец удалось оторваться друг от друга, принц взял управление и посадил ховеркар. Джим нахмурился, увидев, где они.

- Разве это не Вулканская Академия Наук?

- Это она, - ответил Спок, глуша двигатель.

Они вышли из машины на пустую парковку. Утренний свет заставлял древние здания выглядеть сделанными из золота. В поле зрения никого не было.

- Где все? - спросил Джим, оглядываясь вокруг. - И почему мы здесь? Я думал, ты уже получил свой диплом. - Насколько он знал, когда случился инцидент с пон фарром, Споку оставалось всего несколько дней до окончания учебы.

- Действительно, получил. Вряд ли удивительно, что здесь никого нет - учебный год закончился, а обсерватории и лаборатории расположены в другой части кампуса. Что касается другого твоего вопроса, мы здесь, чтобы ты мог сдать ОКИ.

Джим хмурясь повернулся лицом к нему.

- Ты это серьезно? Спок, у меня нет документов.

Подняв бровь, принц вытащил что-то из кармана своих джинсов и протянул ему. Кирк взял это и нахмурился на маленький чип. Он знал, что это было: ID.

- Что за... - Джим поднял глаза на Спока. - Как, черт возьми, тебе удалось убедить Сарэка дать мне гражданство?

Вулканец сложил руки за спиной, выглядя слегка дискомфортно.

- Изначально отец отказывался дать тебе гражданство, но я... напомнил ему, что мы тебе должны.

Кирк подозрительно прищурился.

- Скажи мне, что ты не делал чего-нибудь глупого, типа заявления отцу, что расскажешь обо всем случившемся прессе.

Спок отвел глаза. Джим застонал.

- Это сработало, разве нет? - сухо сказал вулканец.

- Черт, ты сумасшедший? Что если бы он не согласился? Ты правда рассказал бы все прессе? Да это бы убило твою репутацию! Ради бога, ты же будущий король!

- Действительно, - сказал Спок, глядя прямо на него. - Я будущий король. Если я не могу постоять за то, что считаю простым и правильным, то что за королем я буду? Если ты остаешься в этой вселенной - а ты здесь останешься - то заслуживаешь возможности получить достойное образование и применить свой интеллект. Быть слугой или няней не для тебя.

Джим уставился на него, надеясь, что у него в глазах нет сердечек.

- Да, но это бы разрушило твою репутацию, Спок, - сказал он мягко. - А в политике репутация - это все.

- Тогда это было бы моим наказанием, - отрезал вулканец.

Человек закатил глаза.

- Черт возьми, сколько раз мы это уже обсуждали? Ты меня не насиловал... и это даже не был ты...

- Ты не давал согласия. Это все, что имеет значение.

Джим рассмеялся.

- Да, это был для меня очень травмирующий опыт, вот почему я еще вчера позволил тебе трижды трахнуть меня. - Он поморщился, желая взять слова обратно, когда за ними последовала глубокая тишина. Щека Спока приняли зеленый оттенок.

Кирк откашлялся, рассматривая здания с преувеличенным интересом.

- Итак, Сарэк дал мне гражданство, что великолепно и все такое, но я не могу сдать ОКИ сейчас. Я не готов сдавать какие бы то ни было тесты. Я еще очень многого не знаю о вашей вселенной. Я даже не знаю, что это за тест.

Спок покачал головой.

- Тебе не нужны глубокие знания о нашей вселенной. Тест предназначен для определения твоих сильных сторон, а также областей, на которых тебе необходимо сфокусироваться. Он определяет твой интеллект, твою способность находить решения проблем и способность учиться вообще. Некоторые тесты визуальные, некоторые вербальные, в то время как одни используют только абстрактные проблемы, другие концентрируются на арифметике, пространственном представлении, памяти или общих знаниях. Это не вступительный экзамен; это базовый тест, который должны сдавать все. Даже если ты решишь не продолжать образование, тебе все равно нужно пройти этот тест, поскольку работодатели требуют оценку ОКИ. Сюда. - Вулканец направился к одному из меньших зданий, и Джим последовал за ним. - Поскольку учебный год закончен, в этой части ВАН всего несколько людей, но тест можно проходить в любое время в течение года.

Кирк прошел за Споком внутрь здания. За столом в приемной сидела вулканка. Принц вытащил из кармана кредитный чип и протянул Джиму, кивая на приемную.

- Иди.

Парень нахмурился на чип в руке и сжал зубы.

- Мне не нужны твои деньги. Я не твой мальчик на содержании.

- Перестань быть таким нелогичным, - прошипел Спок. - Это для меня ничто, а я должен тебе гораздо больше.

Джим фыркнул.

- Ладно, но только потому, что у меня нет при себе денег. Я верну тебе, как только смогу.

Судя по лицу Спока, ему ужасно хотелось закатить глаза.

- Хорошо, - сказал он, устраиваясь в одном из кресел. - Я пожелал бы тебе удачи, но знаю, что тебе она не требуется.

Я хочу, чтобы ты перестал быть таким чертовски милым, свирепо подумал Джим, направляясь к приемной.

~~*~~


Джим покинул экзаменационную комнату довольно озадаченным, и это, вероятно, отражалось на лице, потому что Спок это тут же заметил.

- Что-то не так, Джим?

- Да нет, - ответил тот. - Я просто думал, это будет гораздо сложнее. Вот. - Он протянул вулканцу карту с результатами тестирования. - Это достаточно хорошо, чтобы получить приличную работу?

Брови Спока практически исчезли под челкой.

- Что? - спросил Джим, внезапно занервничав. Он был практически уверен, что прошел тест, но что, если он ошибся?

- Ты получил 579, - медленно произнес принц.

- Да, там так написано.

Спок поднял на него глаза.

- Джим, максимально возможный балл 580.

Кирк моргнул, затем широко улыбнулся.

- Вау, правда? Думаю, я могу показать эту штуку Боунсу, когда он в следующий раз скажет, что мне повезло, что я такой хорошенький.

Глаза Спока сузились, но комментариев не последовало. Он снова посмотрел на пластиковую карточку в руке.

- Ты знаешь, что такая оценка позволяет тебе даже в ВАН поступить без каких-либо вступительных экзаменов.

Джим неверяще уставился на него.

- Чего?

- Действительно. Обычно люди получают баллы в диапазоне от 200 до 350. Есть, конечно, несколько исключений, но до тебя ни один человек не получал оценку выше пятисот. Лишь примерно у 37% вулканцев балл превышает пять сотен. - Спок посмотрел ему в глаза. - Ты поистине исключительная личность.

Кирк пожал плечами, пытаясь подавить нарождающийся румянец.

- Говорил же тебе, я фрик. Идем?

Вулканец кивнул и вернул ему карту. Когда они направились к выходу, Джиму пришла внезапная мысль.

- Эй, а какой у тебя балл?

- 579.

Кирк выстрелил в него взглядом.

- Серьезно?

Уголок губ Спока дернулся.

- Да, - сказал он и, положив руку Джиму на спину, мягко направил того к ховеркару. Тепло его ладони просочилось сквозь тонкую ткань футболки и, казалось, оставило отпечаток на коже.

- Спок, - вздохнул Джим.

- Да? - откликнулся вулканец, открывая перед ним пассажирскую дверь.

Кирк забрался внутрь.

- Прекрати это.

- Уточни, - ответил Спок, пристегивая Джима.

- Это. Все эти прикосновения, заботу и все такое.

Рука вулканца застыла.

- Если ты находишь это неприятным... - начал он напряженно, и Джим фыркнул.

- Нет, дело не в этом. - Мне это слишком сильно нравится, в том-то и проблема.

Спок пристально посмотрел на него, карие глаза исследовали лицо, словно ища ответ на загадку, известную только ему.

- Джим, - сказал он, его голос был теплым и интимным, и Кирк ощутил внезапный приступ гнева на вулканца: за то что заставляет его желать невозможного, за то что заставляет его хотеть.

- Давай, поехали отсюда, - произнес он, слегка покашливая.

Спок помолчал несколько секунд, затем закрыл пассажирскую дверь.

Пока вулканец вел машину, Джим внимательнее изучал результаты теста.

- Тут говорится, что мои сильные стороны в компьютерных науках и инженерии. - Он хмыкнул. - Ха. Они так же думают, что я могу быть довольно хорош в политике, командовании и дипломатии, что довольно смешно. - Но тут он нахмурился, внезапно вспомнив слова Кью, что в какой-то вселенной он капитан звездолета. Тогда может и не смешно.

Из задумчивости его вывел писк коммуникатора. Кирк открыл его.

- Вот дерьмо, - пробормотал он, глядя на хмурое лицо Маккоя.

- Где тебя черти носят, Джим? - сказал тот. - Ты хоть представляешь, как мы беспокоились? Почему ты не отвечал на звонки?

- "Мы", Боунс? - улыбаясь поддразнил Джим. - Ты уже говоришь во множественном числе?

Маккой бросил на него сердитый взгляд.

- Где ты, черт тебя возьми?

- Я получил ID...

- Самое время, - фыркнул Боунс.

- ... и мы только что покинули ВАН, где я...

- Погоди, "мы"? - прервал доктор, сузив глаза. - Джим, скажи мне, что ты не с Августейшим Хобгоблином.

Краем глаза Джим увидел, что Спок повернул к нему голову.

- Э-э, да, я со Споком. Но это не то, что ты думаешь, Боунс.

Маккой ущипнул переносицу.

- О, правда?

- Да, правда, - твердо ответил Кирк. - Я просто сдал ОКИ-тест. Спок привез мне мой ID.

Доктор смотрел на него скептически.

- Что? - спросил Джим совершенно не оборонительным тоном. - Серьезно, почему ты обо мне такого невысокого мнения?

Маккой поднял брови.

- Джим, ты говоришь мне, что провел с ним несколько часов и сумел сохранить на себе штаны?

У Кирка лицо загорелось.

- Боунс, заткнись, - сказал он с неловкой улыбкой. - Знаешь, он тебя слышит.

- Отлично, - мрачно сказал Маккой. - Я хочу с ним поговорить. Дай ему комм.

- Чего? Ни за что!

- Дай ему комм, малыш, - заявил Боунс, сверкнув глазами. - Я должен ему многое сказать.

- Нет... эй! - Джим сердито посмотрел на Спока, отобравшего у него коммуникатор. - Отдай!

Вулканец его проигнорировал.

- Вы хотели говорить со мной? - сказал он Боунсу.

Джим попытался вернуть себе комм, но Спок убрал свою руку за пределы его досягаемости. Со вздохом признав поражение, человек придвинулся ближе, чтобы, по крайней мере, тоже видеть маленький экран.

- Да, - ответил Маккой, хмуро глядя на Спока и игнорируя Кирка. - Я хотел кое-что тебе сказать. Ты можешь быть наследным принцем и думать, что можешь делать все, что пожелает твоя королевская задница, но меня не волнует, кто твой папаша: оставь Джима в покое! Ты ошибаешься, если думаешь, что о нем некому позаботиться. У него есть друзья, и...

- Боунс! - морщась, оборвал его Джим. - Не то чтобы я не ценил заботу, но не надо, ладно? Я не нуждаюсь ни в чьей защите. Я не какая-то девица в беде...

- Доктор Маккой, - прервал его Спок. - Хотя ваше желание защищать Джима похвально, он не нуждается в защите от меня. Я не желаю ему вреда...

Боунс только фыркнул.

- ... и не позволю никому причинить ему боль. Я прошу вас уважать его желания и не лезть не в свое дело, - закончил вулканец и выключил коммуникатор.

- Ради бога, - сказал Кирк, закатывая глаза. - Тебе реально надо было это делать? Это же всего лишь Боунс! Где твои манеры?

Спок бросил ему коммуникатор.

- Он мне не нравится.

Губы Джима изогнулись.

- Во-первых, даже слепой и глухой может видеть, что Боунс влюблен в Т'Принг. Во-вторых, у тебя нет права ревновать.

Принц отвел глаза.

- Действительно, - сказал он без какого бы то ни было выражения, сжав руль так, что костяшки побелели.

Джим уставился на его профиль и подумал: если бы только... Но такие мысли были чертовски бессмысленны - опасны - и будь он проклят, если позволит себе на них останавливаться.

- Отвези меня обратно в усадьбу, - со вздохом проговорил Кирк, внезапно почувствовав себя совершенно ослабевшим.

Спок кивнул, и на них опустилась тишина, но на этот раз она не была такой свинцовой. Джим прислонился щекой к спинке своего сиденья и просто смотрел на вулканца.

Не отрывая глаз от видового экрана, Спок положил руку на сиденье между ними. Кирк несколько секунд неуверенно смотрел на нее.

Неужели Спок... Неужели Спок реально хотел подержаться за руки? Джим всегда находил немного странным и глупым, когда люди держались за руки в машине, но сейчас вдруг обнаружил, что протянул руку и накрыл ладонь вулканца своей.

С еле слышным вздохом, принц переплел их пальцы, и, как ни странно, в этом жесте не было ничего сексуального. Кирк несколько секунд смотрел на их соединенные руки, затем отвел глаза и уставился в окно, на пролетающий пейзаж.

~~*~~


Джим не мог спать. Его ум не знал отдыха, раз за разом прокручивая события дня. Он получил ID, гражданство и реальные перспективы будущего, но хоть он и чувствовал себя счастливым из-за всех этих вещей - разумеется он не хотел всю свою жизнь быть слугой - день оставил ему странное чувство неопределенности. Парень больше понятия не имел, какого черта происходит, и начал думать, что Спок этого тоже не понимает.

Может, если бы они занимались сексом, все было бы гораздо проще: они молодые парни, а секс это всего лишь секс, ничего сложного. Но сегодня у них не было секса; они даже едва ли целовались. Нет - они держались за руки совершенно платоническим образом.

Джим вздохнул и перевернулся на спину. Прекрати думать о Споке, сказал он себе. Через шесть дней вулканец будет связан с другим человеком - достойные узы, а не какая-то идиотская случайность, которая была у них.

Кирк снова вздохнул, поняв, что у него стоит. Будь все проклято. Он закрыл глаза, взял член в руку и начал дрочить, думая о женщинах - сиськи и...

Через полчаса Джим швырнул свою подушку в противоположную стену, расстроенный и злой как черт. Сдавшись, он подумал от темных глазах и длинных пальцах Спока и кончил уже через двадцать секунд.

Отлично. Просто великолепно.

~~*~~


- Так ты собираешься подать документы на "Компьютерные Науки"? Почему не на "Инженерный"?

Джим слегка пожал плечами, разглядывая нарисованную Джо картинку. Дом; улыбающийся мужчина (это Боунс-то улыбающийся? Серьезно?); женщина с острыми ушами, которые были слишком большими (Кирк умирал при виде лица Т'Принг, когда та это увидела); и девочка с желтыми волосами и в розовом платье, держащая их за руки. Рядом стоял желтоволосый парень, держа за руку остроухого мужчину, носившего корону. Желтоволосый мужчина тоже носил корону - поменьше.

Кирк пристально смотрел на рисунок, разрываясь между смехом и задетой гордостью. Предполагается, что он принцесса? Со времен поездки на ховеркаре Джо вбила себе в голову, что они со Споком вместе или типа того. Единственной хорошей вещью в том случае было то, что она, казалось, избавилась от идеи стать принцессой Спока. Джим полагал, что теперь знает почему.

- Думаю, компьютеры я люблю чуть больше, - ответил он. - Я всегда считал... - Он оборвал себя, услышав звук шагов и голоса.

- ...Спок, это крайне нелогично, - говорила Т'Принг, и Джим напрягся. Спок здесь? Не то чтобы он думал, что больше не увидит принца, но не ожидал, что это случится так скоро.

- Не вмешивайся, Т'Принг, - предупредил вулканец, входя в комнату.

Их глаза встретились, словно притянутые друг к другу, как два электромагнита, и по внутренностям Джим разлилось тепло.

- Я не могу не вмешиваться, - холодно ответила Т'Принг. - Мне было приказано не оставлять тебя с ним наедине, если ты придешь посетить меня.

Челюсти Спока сжались. Он повернулся к Т'Принг.

- Это грубое вмешательство в мою личную жизнь. Нам не нужна дуэнья.

Девушка одарила его ледяным взглядом.

- У тебя нет выбора, так же как и у меня. Пока ты на территории Четвертого Дома, ты не можешь оставаться наедине с Джеймсом. Это приказ моей матери, следовательно - приказ Т'Пау. Я удивлена, что Т'Пау и Сарэк вообще позволяют тебе выходить из дворца.

Глаза Спока сверкнули.

- Они не могут запереть меня. Может, я еще несовершеннолетний, но я наследный принц, и они не могут ограничить мою свободу, не нарушая закон.

Член Джима дернулся. Мать твою, Спок соблазнителен, когда злится.

- Действительно, - сказала Т'Принг. - Однако на территории Четвертого Дома ты обязан подчиняться нашему матриарху. Подчинись или уйди.

Принц перевел взгляд с девушки на Джима.

- Хорошо, - неохотно ответил он и сел рядом с Кирком. Т'Принг заняла место на другом диване, рядом с Боунсом.

- Привет, - пробормотал Джим, откладывая каракули Джо. Прикусив губу, парень стрельнул быстрым взглядом в Т'Принг и Боунса. Они разговаривали... или скорее Т'Принг говорила, а Маккой хмуро смотрел на нее.

- Почему ты здесь? Твой папа разозлится, когда узнает.

- Что касается моего отца, то я посещаю Т'Принг, которую не видел много месяцев, - тихо ответил Спок, глядя на Кирка сквозь темные ресницы.

Боже, он был так великолепен, и Джим хотел. Он хотел сорвать всю эту одежду и запрыгнуть тому на стручок - он пересек черту отрицания этого перед самим собой. Черт, да если бы в комнате не было Т'Принг и Боунса, Джим уже сидел бы у Спока на коленях, ездил на нем, их разумы бы соединялись, а губы не отрывались друг от друга - Кирк это знал и знал, что вулканец тоже знает. Дыхание Спока было таким же неровным, как и его.

Джим увлажнил губы, когда принц наклонился...

- Я надеюсь, тебе хватит порядочности не целовать твоего друга в моем присутствии, Спок, - холодно произнесла Т'Принг, но Джим это едва заметил, потому что горячие, сухие губы Спока коснулись его. Парень раскрыл губы и обхватил руками шею вулканца. Язык любовника скользнул ему в рот, лаская его собственный, и Джим всосал его.

- Черт возьми, у вас двоих остался хоть какой-то стыд? Здесь невинная девушка!

Спок притянул его ближе, углубляя поцелуй. Тихо застонав, Джим поцеловал его сильнее, придвигаясь еще ближе.

- Вы на меня намекаете, Леонард?

- На кого еще? И... Господи, мои глаза! Джим, слезь с его колен! Это... это...

- Крайне неуместно.

- Точно!

- Спок, прекрати это немедленно. Спок, я с тобой говорю. Я была бы признательна, если бы ты вытащил свой язык изо рта мальчика и посмотрел на меня.

Принц оторвал свои губы; Джим издал протестующий звук и попытался догнать их. Спок слегка повернул голову, так что губы Джима попали на его щеку.

- Уходите, - сказал вулканец резким голосом, его теплая рука скользнула под футболку Кирка. - Или вам придется смотреть, потому что я не собираюсь останавливаться.

- Извращенец, - прошептал Джим, усаживая поцелуями линию челюсти любовника. Но как ни удивительно, через несколько секунд он услышал, как остальные ушли. Т'Принг пространно рассуждала о "страдании от последствий приказов Т'Пау".

- Я и не знал, что в тебе есть такое, - пробормотал он с мягким смешком, превратившимся во вздох, когда Спок начал расстегивать ему штаны.

Несколькими минутами позже они были голыми, и вулканец толкнулся в него. Они ахнули друг другу в рот, когда Спок вошел в него по рукоятку. Джим улыбнулся, когда любовник положил пальцы на его лицо, а затем...

Блаженство.

~~*~~


- Слушай, Джим...

Кирк вздохнул, глядя в падд.

- Не начинай сначала, Боунс.

Ты свободен сегодня после полудня?

Джим взглянул на часы. У него было по крайней мере четыре часа, до того как Т'Принг вернется вместе с Джо.

Да, набрал он на вулканском. Что-то случилось?

- Джим. - Маккой сел рядом с ним.

Снова вздохнув, парень поднял глаза.

- Что?

Доктор ущипнул переносицу.

- Малыш, я обеспокоен. Ты же понимаешь, что это не может хорошо кончиться, верно?

- Боунс, это просто секс.

- Я говорю не о сексе, черт возьми, хоть я и чувствую себя больным от того, что увидел вас двоих ведущими себя как кролики. Серьезно, вам действительно надо было трахаться в детской Джо?

Джим вспыхнул.

- Джо там не было.

Боунс сердито глянул на него.

- И слава богу за маленькую милость! - Он покачал головой. - Но я говорю не о твоей неспособности удержать на себе штаны в присутствии Спока - я тоже был подростком и помню, как это было. - Он вздохнул. - Нет. Я говорю о том глупом виде, который у тебя появляется рядом со Споком.

- Каком виде? - рассеянно спросил Кирк, открывая новое письмо.

Отрицательно. Я просто хочу тебя увидеть. Можно я приеду?

Джим почувствовал, как его губы растянула улыбка.

- Этом виде! - сказал Боунс. - Это умиленно расслабленное выражение на твоем лице всякий раз, когда ты смотришь на Спока или думаешь о нем.

Кирк заставил себя рассмеяться.

- У тебя богатая фантазия, Боунс. Мы подростки! Это всего лишь секс.

Маккой окинул его долгим взглядом.

- Повторяя это в сотый раз, ты не сделаешь это правдой. - Доктор со вздохом поднялся. - Джим, мне это не нравится, - сказал он тихо. - Я даже не знаю почему, правда, но я очень забочусь о тебе, а все то, что у тебя происходит со Споком, это не полезно для тебя.

Горло Джима сжало клубком эмоций.

- Спасибо, Боунс. Я правда ценю это. Но не беспокойся обо мне, ладно? Я знаю что делаю.

- Надеюсь, что так, малыш, - ответил Маккой, сжав его плечо, и вышел.

Парень взглянул на падд. Он пристально смотрел на него несколько секунд, обдумывая слова Боунса.

Наконец, он набрал: Да. Я буду тебя ждать.

~~*~~


Джим не намеревался подслушивать, но Спок и Т'Принг сами говорили довольно громко. Они разговаривали на вулканском, но Кирк понимал их без больших трудностей.

- ... потерял разум, Спок? Ты понимаешь, что сделает твой отец, если узнает об этом? А он узнает.

- Я это понимаю.

- Тогда зачем ты продолжаешь сюда ходить?

Пауза.

- Я хочу его видеть, Т'Принг.

- Видеть? - издевательски повторила девушка. - Не оскорбляй меня, Спок. Я знаю, чем вы двое занимаетесь. Положи этому конец.

- Я не могу.

- Не можешь или не хочешь?

- Я не могу, Т'Принг. Я понимаю, что должен держаться от него подальше, и все же... просто не могу. Я пытался.

Она вздохнула.

- И как долго ты собираешься это продолжать, Спок? Через 1,6 дня ты будешь предварительно связан с Т'Реной.

- Полагаю, это пройдет после установления уз. Цель связывания в фокусировании желаний мужчины на одной персоне, разве не так?

- Действительно. И все же, что если это не пройдет?

Спок какое-то время молчал.

- Пройдет. Должно. Он не...

У Джима скрутило живот. Смешно, что он чувствовал такую боль - было только естественно, что Спок хочет покончить с этой странной ситуацией и получить нормальную связь.

- Спок, - мягко сказала Т'Принг. - Я думаю, ты ошибаешься.

- Нет. Хотел бы, но нет. Он...

Джим развернулся и ушел.

~~*~~


- Завтра Т'Пау создаст предварительную связь между мной и Т'Реной, - тихо проговорил Спок ему в шею.

Джим открыл глаза и уставился на стену.

- Вот как?

- Да.

Комната вдруг показалась слишком холодной, и Джим натянул на них покрывало.

- Ну, поздравляю. Будет прямой эфир? Я бы хотел посмотреть.

Рука Спока прошлась вдоль его бедра, затем двинулась к животу и подтянула Джима ближе.

- Отрицательно. Церемония будет закрытой, потому что в глазах общественности мы уже предварительно связаны. Люди не знают, что та связь была разрушена. - Он сделал паузу. - Однако церемония установления брачных уз будет открытой для публики.

- Так она будет твоей принцессой? Бедная Джо, ее сердце будет разбито.

Спок издал явный вздох.

- Джим...

- И у тебя будет долго-и-счастливо, - сказал Кирк с хриплым смешком. - Прямо как в сказках.

Вулканец ничего не ответил, и Джим закрыл глаза.

Какое ужасное клише, внезапно подумал он, отчасти желая рассмеяться, несмотря на растущую в груди боль. Он высвободился из рук Спока и сел. Не глядя на любовника, он поднял с пола одежду и начал одеваться.

- Джим, я...

- Спок, не надо. - Джим фыркнул, натягивая штаны, и встал, чтобы застегнуть ширинку. - Я знаю, что это был просто секс, без всяких обязательств, и больше ничего. - Он натянул футболку. - Ты наконец получишь узы, которых так сильно хочешь. Я счастлив за тебя, правда.

Кирк посмотрел на часы.

- Я должен пойти забрать Джо. Ты можешь найти выход сам, верно?

Через несколько секунд Спок тихо ответил:

- Могу.

Сжав зубы, Джим обернулся. Вид Спока - горящие щеки, взъерошенные черные волосы и опухшие от поцелуев губы - заставлял его душу скручиваться в узел и болеть.

Он почувствовал, что на его лице появилась усмешка.

- Увидимся, Ваше Высочество.

~~*~~


- Ты выглядишь печальным, дядя Джем.

Отлично. Даже трехлетка больше не покупалась на его вранье. Джим вздохнул и посмотрел на Джо.

- Я не грущу, принцесса.

Девочка забралась к нему на колени.

- Лгать нелогично.

- Ага, - ответил Джим, ущипнув ее за носик. - Вот почему я не вру, сладкая. - Он широко улыбнулся. - Видишь? Совсем не грущу.

Джо подняла головку и окинула его оценивающим взглядом. Должно быть ей передались повадки Т'Принг; не было другого объяснения этому серьезному поведению. Разве маленькие девочки не должны все время смеяться?

- Я тебе не верю, - торжественно объявила Джоанна, засовывая в рот пальчик.

Джим улыбнулся и притянул девочку к себе, обнимая ее маленькое, теплое тельце.

- Я в порядке, детка, - пробормотал он, глядя на фальшивый огонь, потрескивающий в камине. Спок, вероятно, в этому моменту уже был связан с Т'Реной. Кирк поцеловал Джо в макушку. - Но я ценю заботу.

~~*~~


- Так как все прошло? - небрежно спросил Джим на следующее утро. Боунс сопровождал Т'Принг на закрытую церемонию установления уз. (Кирк даже не был уверен почему. Официально Боунс не был ее телохранителем или чем-то типа того; это просто была своего рода данность, что куда бы не пошла Т'Принг, можно твердо расчитывать, что рядом с ней слоняется Маккой, ворча о болезнях и бактериях.)

Доктор пожал плечами.

- На самом деле, довольно скучно. Не так уж много там было видно. Т'Пау мелдилась с ними, потом объявила, что они связаны.

- А-а, - ответил Джим и снова уставился в падд. Он тихо рассмеялся. - Ты знал, что вулканское слово для пениса так же может означать "зеркало"? Ты понятия не имеешь, как здорово меня пугало, когда Сулак - он дворецкий в Шавантале - говорил мне "протереть этот пенис". Я думал, он какой-то извращенец...

- Джим.

Кирк слабо улыбнулся, потирая шею.

- Я в порядке, Боунс, правда. Клянусь, я не был в него влюблен или типа того. - Он фыркнул. - Он чертов принц, а я слуга. Серьезно, я не такое жалкое клише.

Маккой тяжело вздохнул.

- Как скажешь, малыш.

~~*~~

Дни проходили как в тумане; свадьба Спока быстро приближалась. Этот день был объявлен национальным праздником и являлся главной темой всех газет. Казалось, ее обсуждали все, и это медленно сводило Джима с ума. Разве вулканцы не должны быть выше таких вещей, как сплетни?

Гребаные лицемеры, мрачно думал парень, идя по коридору в ВАН. Вчера он получил подтверждающее письмо, в котором его просили придти подписать некоторые документы, но это не заняло столько времени, как он ожидал, и теперь Джим бродил по коридорам Академии, ожидая пока Боунс и Т'Принг вернутся из Ши'Кара.

Ему надо было убить еще более полутора часов, но проблема была в том, что ВАН располагалась на самой окраине города, на краю Кузницы Вулкана, и Джима не слишком вдохновляла идея идти под жаром вулканского солнца через каньон, заросший s'gagerat - хищным растением, которое могло убить даже взрослого вулканца или сехлата. У него не было выбора, кроме как ждать Боунса и Т'Принг.

Вздыхая, Джим шел по тускло освещенному коридору, выглядывая что-нибудь занимательное или хотя бы слегка интересное, но там не было ничего, кроме скучных стен и случайных соискателей. Академия не была так пуста, как в тот день, когда он был тут со Споком, но было бы преувеличением назвать ее полной жизни.

Походка Кирка слегка сбилась, когда он услышал звук шагов позади. Он знал эти шаги. И как же хреново, что он мог опознать по ним Спока.

Парень натянул свое лучшее черта-с-два-я-волнуюсь выражение, задаваясь вопросом, что Спок делает в Академии... и что более важно, почему он идет за Джимом.

Вулканцу не потребовалось много времени, чтобы догнать его, поскольку Кирк определенно шел не быстро.

- Джим, - ровно произнес Спок, замедляя шаги, чтобы идти в том же темпе.

Кирк мельком взглянул на него и снова посмотрел вперед.

- Ваше Высочество. - Он мог поклясться, что слышал, как вулканец скрипнул зубами.

- Не зови меня так.

Джим криво улыбнулся.

- Почему нет? Я вполне уверен, что это подходящее именование, чтобы обращаться к вам... Ваше Высочество.

- Джим...

- Как ваша ментальная партнерша? - спросил тот, по-прежнему не глядя на спутника. - Ее разум такой же динамичный, как мой?

Спок напрягся.

- Ты ревнуешь.

Джим рассмеялся, звук эхом прокатился по пустому коридору.

- Ты с ума сошел? Я? Ревную? Да конечно.

- Ты ревнуешь, - повторил принц резким голосом, словно пытаясь убедить в этом самого себя.

Кирк фыркнул.

- Извини, что разочаровываю, но нет. Я не тоскую по тебе, как какой-нибудь влюбленный идиот. - Он пожал плечами. - Это было приятно, пока продолжалось, но тут полно тех, кого можно подцепить...

Спок толкнул его к стене, крепко прижав.

- Отпусти меня, - сказал Джим, пронзительно глядя на вулканца. Он тяжело дышал - они оба - и твердил себе не сметь возбуждаться, потому что Спок это почувствует и тогда будет знать.

Взгляд вулканца бродил по его лицу, словно он не мог решить, куда смотреть.

- Джим, - проговорил он хриплым голосом, поднимая руку, чтобы погладить щеку Кирка.

- Отпусти меня, - повторил Джим, не глядя на губы Спока и не наслаждаясь ощущением его тела. Он был выше этого, черт возьми. Он мог этому сопротивляться, потому что теперь это было неправильно по столь многим причинам: Спок был наследным принцем, и он был связан. Кирк был не такого сорта парнем.

- Джим, - снова произнес вулканец, на его лице появилось выражение отчаяния, и он обрушил свои губы на джимовы.

Кирку хотелось ударить себя, потому что его предательские руки прижимали Спока ближе, вместо того чтобы отталкивать, и какого черта он стонет и целует в ответ? Грубо кусая его губы, вулканец сквозь слои ткани терся своим членом об Джима. Господи-ты-боже-мой, это было... он не мог... они не должны. Это было неправильно - это было чертовски неправильно.

Невероятным усилием воли Кирк оттолкнул Спока.

- Отвали, - выдохнул он, тяжело хватая ртом воздух.

Принц выглядел так, словно совершенно его не слышал, и снова набросился на его губы, проталкивая язык в рот человеку, целуя его грубо и сердито, удерживая его запястья в стальном захвате. Джим сомкнул губы вокруг языка Спока с полным намерением укусить, но в результате начал жадно сосать его. Скользнув пальцем под пояс человека, вулканец потер его ложбинку, и остатки джимова самоконтроля испарились.

Они спотыкаясь ввалились в ближайшую пустую комнату, целуясь и лапая друг друга. Минутой позже Кирк обнаружил себя лежащим на одеждах Спока, голым ниже пояса и с языком вулканца в своей дырочке. Он задыхался и скулил, извиваясь под этим языком. Недостаточно, недостаточно, недостаточно...

- Черт, достаточно, - прохрипел Джим, раздвигая ноги и подтягивая выше колени. Он дернул Спока на себя. - Иди сюда.

Было адски неудобно лежать на каменном полу, но ему было наплевать, потому что любовник толкался в него, и знакомое ощущение растягивания было очень приветствуемым и желанным.

Спок с хриплым стоном вошел в него полностью, его глаза на мгновение закатились, затем он резко обратил их к лицу Джима. Пристально глядя ему в лицо, вулканец толкался в него снова и снова, его член безжалостно ударял в человеческую простату, заставляя любовника стонать и задыхаться. Это было хорошо, это было замечательно, но как-то недостаточно. Он хотел большего.

- Давай, - охнул Джим, двигаясь навстречу толчкам Спока. Взгляд Спока слегка прояснился, он наклонился ниже, практически сгибая человека пополам, и грубо поцеловал его.

Кирк, вздохнул, почувствовав на лице пальцы вулканца, а затем... Джим нахмурился. Он мог чувствовать Спока, но слияние было слишком слабым и мелким... лишь соприкосновение разумов, а не глубокая связь, к которой он привык.

- Глубже, - потребовал он, впиваясь пальцами в задницу любовника.

Спок толкнулся в него сильнее, заставив Джима застонать.

- Я не могу, - резко ответил вулканец, ускоряя толчки. - Я блокирую... глубинные части своего разума, где...

Где была его связь с Т'Реной.

Джим закрыл глаза, его желудок скручивало. Он отодвинул руку Спока, разрывая мелдинг.

- Тогда трахни меня. Сильнее, - сказал он хрипло, и вулканец делал сильнее, до тех пор пока не исчезли все мысли - только горячие поцелуи на лице и вбивающийся в него член.

Когда он почувствовал, как Спок задрожал и кончил в него, парень сжал вулканца, и не отпустил, даже когда тот попытался выйти из него.

- Джим, ты все еще возбужден, - выдохнул принц ему в щеку. - Позволь мне...

Кирк покачал головой.

- Нет. Останься во мне. Просто останься, ладно?

Спок не двинулся, и Джим прижал его к себе теснее, наслаждаясь весом его тела и знакомым запахом в ноздрях.

Они оставались в той же позе минут пять или около того, не разговаривая, когда Кирк почувствовал, что член Спока снова затвердел в нем. Вулканец опять начал двигаться, на этот раз более медленно и осторожно, и Джим вздохнул, прижимая его ближе. Он не совсем потерял эрекцию и теперь снова был совершенно твердым.

- Да, - пробормотал он, целуя Спока в щеку. - Да.

Его глаза горели, и он закрыл их.

~~*~~


Когда подступило время прибытия Боунса и Т'Принг, они, наконец, оторвались друг от друга, чтобы привести себя в порядок... ну или настолько в порядок, насколько это было возможно, учитывая что они провели больше часа, занимаясь сексом на полу в каком-то классе.

Секс оставил Джиму ощущение... странности. Они почти не разговаривали друг с другом. Часть времени они провели просто целуясь и занимаясь медленным, ленивым сексом; другую часть - занимаясь жестким, сердитым сексом.

Кирк посмотрел на принца, стоявшего у окна спиной к нему.

- Что ты тут делаешь, Спок?

- Я подал заявку на исследовательскую должность.

Джим вздохнул, прислоняясь к столу.

- Полагаю, теперь мне придется обратиться в другой университет.

- Ты не должен покидать Академию из-за меня. Если ты боишься, что я буду использовать свой титул, чтобы навязываться тебе, то уверяю...

Джим только фыркнул. Тебе не придется мне навязываться, Спок, и вот этого-то я и боюсь. Я не хочу быть твоим гребаным любовником или мальчиком на содержании.

Спина вулканца была настолько прямой, что поза выглядела почти болезненной.

- Этого не...

- Повторится? - издевательски спросил Джим. - Это всегда повторяется. - Он потер лоб. - Ты изменяешь своей партнерше. А я сплю с занятым парнем. - Его губы скривились. Как оказалось, он не так уж отличался от своего отца. - Я тебя ненавижу.

Спок ничего не сказал, но Кирк видел, как он вздрогнул.

Что с нами не так? устало подумал Джим, уставившись в пол. У тебя новая ментальная партнерша, а я не такого сорта парень. Я не буду такого сорта парнем.

Он сквозь футболку коснулся медальона.

- Может, будет лучше, если я просто вернусь в свою вселенную.

В одно мгновение Спок оказался рядом с ним.

- Нет, - прорычал он, с силой сжимая плечи Джима. - Ты не уйдешь.

Кирк моргнул и сузил глаза. Он на самом деле не имел в виду ничего такого, когда говорил это, но Спок не имел права указывать ему, что делать.

- Прекрати мной командовать.

Вулканец прижал свой лоб к его.

- Не уходи. Пожалуйста, - прошептал он, их дыхание смешивалось. - Даже если ты не... Я не могу представить жизни в мире без тебя.

Джим закрыл глаза.

- Заткнись, - прошептал он. - Пожалуйста.

- Я не могу, - сказал Спок, утыкаясь носом в его кожу. - Я знаю, что это нелогично, но я часто обнаруживаю, что думаю... желаю сохранить тебя - всего тебя - только для себя, навеки. Думаю, я...

- Заткнись, - оборвал Джим, его грудь болела. Он выдернулся из рук Спока, снова рассердившись. - Ты, черт возьми, связан - да почти женат - так что не смей... Не смей, слышишь меня? - Сделав глубокий вдох, он засунул руки под мышки. - Нам нужно избегать друг друга. Эта ситуация трахает мне мозг, Спок. Я не хочу быть тут "другой женщиной". Я не хочу быть таким, как мой папа... и тебе не позволю быть таким. У тебя есть ментальная партнерша. Менее чем через две недели у тебя будет жена.

Принц ничего не ответил. Джим прикусил губу и бросил на него взгляд. Затем пристально посмотрел. Спок так же посмотрел в ответ.

Секунды текли мимо.

- Полагаю... - Джим переступил с одной ноги на другую. - Я пойду. Боунс и Т'Принг, вероятно, уже здесь. Пока. - Но не двинулся. Словно в покадровом воспроизведении, он смотрел, как Спок потянулся и коснулся его руки. Это длилось всего пару мгновений, прежде чем вулканец отдернул руку, сжимая ее в кулак. Мышцы его челюсти дрогнули.

- Иди, - хрипло сказал он, отводя взгляд.

Джим пристально посмотрел на напряженные черты Спока, когда его ударила внезапная мысль.

Боже, я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.

Он чуть не рассмеялся, потому что, как выяснилось - он был таким клише. Это, несомненно, самая глупая вещь, которую он когда-либо делал, но больше не было никакого смысла отрицать это - он любил Спока. Странно, но признавшись в этом самому себе, он почувствовал себя лучше. Да, его сердце было разбито, и отчасти ему хотелось свернуться в постели и рыдать, как маленький ребенок, но это его не убьет. Он был сильнее этого.

Может когда-нибудь, когда будет старым и седым, он оглянется назад с улыбкой и расскажет внукам, что много десятков лет назад у него был роман с их королем. В конце концов, где-то в этой вселенной была любовь всей его жизни, верно? Кью обещал ему это.

- Иди, - напряженно повторил Спок.

И Джим пошел. Он не оглядывался.

~~*~~


- Уже сожалеешь о своем решении?

Хорошо, что Джим сидел, потому что он был уверен, что в противоположном случае упал бы. Оглядевшись вокруг и удостоверившись, что сад пуст, парень вытащил медальон и открыл его, уставившись на голограмму головы Кью.

- Ты, - ровно сказал Кирк. Он не ожидал снова услышать "Санту". - Чего ты хочешь?

Кью жеманно улыбнулся.

- Вопрос в том, чего ты хочешь?

- Скажи мне, чего хочешь, или отвали. Я не в настроении для твоих игр.

- О, я вижу, что ты не в настроении. Какие-то конкретные причины?

- Нет.

Кью ухмыльнулся.

- Я думаю, ты врешь, Джеймс.

Джим сжал губы.

- Если ты уже знаешь, то зачем спрашиваешь? Проваливай.

Инопланетянин осуждающе посмотрел на него.

- Почему так грубо и угрюмо? Ой, погоди, я знаю - наследный принц завтра женится, не так ли?

Кирк сузил глаза.

- Ты шпионишь за мной, ты... ?

- "Шпионаж" такое уродливое слово, - отметил Кью, покачивая головой. - Давайте просто скажем, что у меня есть определенный ... здоровый интерес к моим последним проектам. Честно говоря, все пошло не так, как я ожидал.

- Тогда мы на равных, - фыркнул Джим.

Наклонив голову, Кью странно посмотрел на него.

- Ты сожалеешь о своем желании?

Парень поднял брови.

- Даже если бы сожалел, что тогда? Хочешь вернуть мне мою прежнюю жизнь?

- Ты сожалеешь о своем желании? - повторил Кью.

Пристально посмотрев на него, Джим подумал о Споке, Аманде, Боунсе, Джо, даже Т'Принг.

- Нет.

Кью окинул его задумчивым взглядом.

- И ты не скучаешь по своей семье?

Кирк фыркнул.

- Во-первых, не то чтобы она у меня была. Я видел папу каждые несколько месяцев; Сэма несколько раз в год; и маму... - Он криво улыбнулся. - Держу пари, ей стало легче от того, что не приходится видеть меня каждый день. - Он сделал паузу. - На самом деле, как мои родители это восприняли?

- Они думают, ты просто сбежал в какой-нибудь крупный город, поскольку ты, очевидно, сказал матери, что тебя тошнит от ее дома и Айовы. Они не кажутся сильно обеспокоенными.

- И почему я не удивлен? - пробормотал Джим, но хотя какой-то части его было больно, что они не слишком обеспокоены, в основном он почувствовал только облегчение.

Он сидел молча, мысли текли хаотично, а глаза были устремлены на вечернее небо. За несколько минут оно стало совершенно темным; деревья были уже едва видны. Джим подумал про сад, который так радикально изменил его жизнь, и почувствовал, как его губы изогнулись. Трудно поверить, что с той ночи в саду прошло всего полтора месяца. Черт, он на Вулкане-то был всего два месяца, а казалось, что жил здесь всю жизнь.

- Итак, никаких сожалений?

Вздрогнув, Джим снова посмотрел на голограмму. Из-за молчания он предполагал, что Кью ушел.

- Неа, - ответил он. Конечно, его жизнь не была счастливейшей из возможных, но он был ей доволен. У него были настоящие друзья и планы на будущее, а это больше, чем Джим мог сказать о своей прежней жизни. - Жизнь тут довольно хороша.

Кью выглядел задумчивым.

- Но ты не счастлив.

Кирк фыркнул.

- С каких это пор ты заботишься о моем счастье? Ты обещал мне другую жизнь и кого-то чтобы любить. - Он заставил себя рассмеяться. - Ты сдержал обещание. Я сам виноват, что желание было таким расплывчатым. Но кто же, черт возьми, знал, что... - Джим прикрыл глаза, качая головой. - Так чертовски глупо.

- Я сожалею.

Парень потрясенно посмотрел на него.

- Это был ты? Ты сказал, что сожалеешь?

Кью вздрогнул, выглядя испытывающим неловкость.

- Полагаю, "сожалею" это неправильное слово. Я разочарован, Джеймс. Я чувствую, что потерпел неудачу. Я был настолько уверен, что эта вселенная была для тебя подходящей, что все сработает... но, кажется, это один из тех редких случаев, когда я совершил ошибку. Видимо, я должен был выбрать тебе другую вселенную.

- Ну, - фыркнул Джим. - по крайней мере, где-то в этой вселенной есть "любовь всей моей жизни", и я получу свое долго-и-счастливо. - Почему-то эта мысль совсем не утешала. В данный момент ему было наплевать на некую персону, которая якобы была спутником его жизни в множестве других вселенных. Ему было трудно представить чтобы быть - любить - с кем-то кроме Спока.

Глаза Кью забегали.

- Что? - спросил Джим, прищурившись.

- Ну... - ответил Кью со страдальческим выражением. - Погоди. Я хочу тебе кое-что показать. - Мгновением позже в воздухе возникла голограмма двух мужчин, разговаривающих друг с другом.

Джим моргнул, поняв, что это были он и Спок, оба по крайней мере лет на пять старше. Спок был одет в голубую форменную рубашку, а он сам носил золотистую. Они были на мостике звездолета. Другой Кирк широко улыбался своему Споку, явно поддразнивая того. Вулканец поднял бровь - жест столь болезненно знакомый, что Джим почувствовал, как ему сжало горло - и уголок его губ дернулся вверх, в то время как он смотрел на другого Кирка.

Прежде чем Джим смог спросить, какого черта это было, картинка сменилась, и он смотрел на другого Спока и другого Кирка. Их униформы были черными, и этот Кирк носил очки, которые отложил перед тем, как забраться Споку на колени и поцеловать его.

Картина снова сменилась, на этот раз показав Спока, одетого в черное, сидящего за столом в классе. Кирк, носящий красную униформу, сидел на столе вулканца и, судя по виду, флиртовал с ним. Спок встал и мягко положив руки на талию Кирка поднял того со стола и поставил на пол.

Голограмма сменилась еще раз, показывая Кирка и Спока, спящих в объятиях друг друга, голых, голова Кирка покоилась на сгибе плеча Спока...

- Стоп, - прошептал Джим. Голограмма растворилась в воздухе. Сделав дрожащий вдох, парень посмотрел на Кью. - Что, черт возьми, это было?

- Это были твои жизни в других вселенных, Джеймс, - сказал Кью, пожимая плечами. - Я думал... Ну, очевидно, я был неправ. Может быть, именно по этой причине в данной вселенной не было Джеймса Кирка и не было Спока в твоей.

Джим никогда не испытывал такого сильного желания ударить кого-то, как сейчас.

- Какого хрена ты мне это показал? Если ты хотел ткнуть мне в лицо, что в каждой другой жизни другие Джимы Кирки могут быть со своими Споками и только я не могу, ну, поздравляю! Ты заставил меня чувствовать себя еще дерьмовей, чем уже было.

Кью поморщился.

- Мне правда жаль, малыш. Ты мне вроде как нравишься. Хорошей тебе жизни.

- Да пошел ты, - отрезал Джим, и, стянув с шеи медальон, бросил его в пруд.

К черту Кью, к черту другие жизни и других Кирков и к черту Судьбу. Он собирался прожить изумительную жизнь, просто чтобы доказать им это.

И если его глаза были влажными, то тут некому было это увидеть

Глава 6


Свадьба Спока транслировалась в прямом эфире по всем каналам королевства. В порыве мазохизма Джим решил посмотреть.

Перед большим телевизором сидели только Джо, Боунс и он, потому что все члены Четвертого Дома уехали на церемонию. Кирк испытывал сильное подозрение, что Боунс остался только потому, что вбил себе в голову, что Джим собирается перерезать себе вены или сделать что-то столь же мелодраматичное и глупое, что, честно говоря, бесконечно оскорбляло парня.

- Тебе следовало поехать с Т'Принг, - в сотый раз сказал Джим, сажая Джо к себе на колени. - Может я влюблен в него, как идиот, но я не самоубийца, Боунс. И кроме того, ты реально думаешь, что я заставил бы Джо иметь дело со всей этой кровью и грязью?

Маккой только фыркнул, глядя в телек.

- Красиво, - сказала Джо, указывая на экран.

- Да, - пробормотал Кирк. Церемония проходила в Большом Зале дворца Шавантал. И хоть Джим бывал там десятки раз, со всеми этими украшениями он едва узнавал помещение. Зал выглядел ослепительно и изобиловал красиво одетыми гостями. Т'Пау и Аманда уже присутствовали, как и Т'Рена.

Т'Рена.

Джим впился взглядом в ее идеальное платье, идеальную фигуру, идеально уложенные волосы, идеальное непроницаемое лицо - все настолько идеальное, что это было абсолютно тошнотворно. Нет, Джим не ревновал; он был зол от имени Спока. И это должно стать его пожизненной ментальной партнершей? Серьезно? Какого хрена думал Сарэк? Споку нужен кто-то другой, кто-то, кто сообщит ему, когда у него палка в заднице, чтобы заставить немножко жить. Черт, даже Т'Принг была бы лучшим выбором: по крайней мере она могла перелогичить парня, чего никто больше не делал, и имела смелость сказать ему, когда он делает что-то глупое.

- Эта девушка абсолютная фальшивка, - пробормотал Боунс, засовывая в рот горсть попкорна.

- Отец, ты не должен есть попкорн в гостиной, - указала Джо, хмуря бровки.

Полный ужаса взгляд Маккоя был почти комичным.

- Никогда не зови меня отцом, принцесса. Я папа, черт возьми! Клянусь, я убью Т'Принг.

Джим усмехнулся, притягивая поближе хихикающую девочку.

- Ты сделала это специально, да, детка? - прошептал он ей на ухо.

Джоанна засунула пальчик в рот.

- Я не знаю, о чем ты говоришь, дядя Джем.

Джим поцеловал ее в нос.

- Ты не обманешь своего дядю Джема, сладкая.

Джо показала ему язык. Улыбаясь, Кирк пощекотал ей бок, и она засмеялась.

- Знаешь, когда-нибудь ты станешь великолепным отцом, - заметил Боунс, глядя на экран.

Джим посмотрел на золотоволосую девочку в своих руках и слегка улыбнулся.

- Может быть.

- Ты знаешь, нынче есть способы, как мужские пары могут иметь детей... наследников, - небрежно заметил Маккой, по-прежнему глядя в экран телевизора.

- Боунс, - предупредил Кирк.

- Что? Я просто так говорю.

- Ты забыл ту часть, что он наследный принц, а я никто? Или ту часть, что он связан с вулканской принцессой, на которой собирается жениться через несколько минут?

- Я знаю, но...

- А как насчет тебя и Т'Принг, Боунс? - прервал Джим.

Плечи Маккоя напряглись.

- Что насчет меня и Т'Принг?

- В чужом глазу соринку видишь? - фыркнул парень.

Сжав зубы, Маккой несколько секунд молчал.

- Это другое.

- Да, это другое, - усмехнулся Джим. - Она не наследница престола. У нее нет ментального партнера. Она так глупо влюблена в тебя, что никакое вулканское бесстрастное выражение не может этого скрыть. Она без ума от твоей дочки. Ее семья вполне привыкла к мысли, что рано или поздно ты станешь членом семьи...

- Что? - прервал его Маккой, у которого отвисла челюсть. - Чушь!

Джим поднял брови.

- Боунс, они уже обращаются с тобой, как с членом семьи. Ты хоть раз видел вынужденного работника, с которым бы обращались с таким огромным уважением и предоставляли столько привилегий, сколько тебе? Ради бога, я несколько дней назад застал Джо, называвшую Т'Мирис "бабулей", и старуха даже не моргнула.

- Не может быть, серьезно? - Боунс выглядел потрясенным.

- Да, и... - парень оборвал себя, когда мельком взглянул на экран и понял, что церемония уже началась. Спок, одетый в церемониальные вулканские одежды и корону, стоял рядом с Т'Реной перед Т'Пау. Матриарх Первого Королевского Дома говорила на архаичном диалекте вулканского, и Джиму удавалось понять из этого только крохи.

Если не считать голоса Т'Пау, в Большом Зале царила мертвая тишина; казалось, все задержали дыхание. Сарэк, одетый в темную мантию и корону, сидел на троне, рядом с ним сидела Леди Аманда. Та выглядела немного бледной, но такой же красивой, как всегда.

Спок и Т'Рена опустились на колени перед Т'Пау на толстый белый ковер. Руки матриарха потянулись к их точкам слияния. Джим сглотнул, его желудок протестовал.

Камера увеличила лица Спока и Т'Рены. Выражение Т'Рены было бесстрастным, ее темные глаза смотрели прямо перед собой. Лицо Спока было пустым.

- Брак, заключенный на небесах, - фыркая, прокомментировал Боунс.

Т'Пау произнесла что-то, чего Джим не понял, и Спок с Т'Реной закрыли глаза.

- Что происходит, дядя Джем?

- Т'Пау их связывает, детка.

- Ты делаешь мне больно, - пожаловалась Джо. Вздрогнув, Джим ослабил хватку вокруг тельца девочки.

- Прости, - прошептал парень, утыкаясь лицом в ее волосы. - Прости.

- Что за...? - пробормотал Боунс, и взгляд Джима метнулся к экрану.

Спок был на ногах, руки сложены за спиной. Он выглядел потрясенным. По толпе пробежал шепот.

- Спок, - сказала Т'Пау на современном вулканском. - Что ты делаешь? Встань на колени.

Челюсти принца напряглись.

- Нет.

Новый, еще более громкий шепот пробежал по толпе.

Джим уставился на Спока.

- Что...? - его сердце бешено колотилось в горле.

- Спок, - стальным голосом произнесла Т'Пау. - Встань на колени.

Камеры вспыхивали, как сумасшедшие, освещая лицо Спока, когда тот повторил:

- Нет. - Он повернулся к Т'Рене, на лице которой теперь было выражение: шок и... облегчение? - Приношу свои извинения за причинение вам обиды, но я не могу с вами связаться.

Зал наполнили ясно слышные аханья. Камеры приблизили взбешенное лицо Сарэка, затем повернулись к Аманде, на губах которой была маленькая, едва заметная улыбка. Хотя лицо Т'Пау было нечитаемым, Джим не пропустил задумчивое выражение ее глаз.

- Спок, - резко сказал Сарэк, делая движение, чтобы встать, но Аманда поймала его запястье и бросила на него умоляющий взгляд.

Король сделал глубокий вдох и повернулся к толпе гостей. С замечательным самообладанием и достоинством он процедил:

- Прошу прощения. Как только это... недоразумение разрешится, вы будете проинформированы о новой дате церемонии установления уз.

- Не будет никакой церемонии, сир, - твердо сказал принц, встречая пристальный взгляд отца с бледным, но решительным лицом. - Я сожалею, что сообщаю вам об этом в самый последний момент, но это мое окончательное решение.

- Спок, ты несовершеннолетний, - ледяным тоном произнес король. - Это не тебе принимать решение.

- Действительно, - ответил Спок. - Однако вы не можете связать меня насильно. - Что-то мелькнуло в его глазах. - В конце концов, это худший вид преступления, не так ли?

Сарэк сжал губы, затем открыл рот для ответа. Однако, прежде чем он смог что-либо сказать, вперед выступил вулканец в очень богатых одеждах.

- Ваше Величество, вы не можете позволить своему сыну так поступить, - довольно сердито произнес он, обращаясь к Сарэку. - Он не может и не станет отказываться от моей дочери. Они связаны, и он обязан сделать Т'Рену своей принцессой. Если он этого не сделает, это станет смертельным оскорблением для Третьего Дома, и мы будем требовать k'rakhiya.

В толпе прозвучали шокированные аханья и пораженное бормотание, становившееся с каждой секундой все громче.

Сарэк встал с бесстрастным лицом, но выражение глаз было убийственным.

- Селек, я советую вам осторожнее выбирать слова. - Он взглянул на толпу. - Эта дискуссия не подходит для общественного места. Мистер Серик.

И экран стал черным.

Кирк с отвисшей челюстью посмотрел на Боунса. Маккой фыркнул.

- В конце концов, у Августейшего Хобгоблина есть некоторое мужество! Проклятье; не хотел бы я быть сейчас на его месте.

Джим молча кивнул, не веря в только что произошедшее. Спок отказался быть связанным с Т'Реной. Хотя умом парень понимал, что это еще ничего не значило для него - для них - он был не слишком... расстроен.

- Что означает эта k'rakhiya? Все казались шокированными, когда Селек это произнес.

Лицо Маккоя помрачнело.

- Это что-то типа дуэли. Честно говоря, не уверен - это довольно архаично. Не использовалось веками.

Кирк изумленно уставился на него.

- Что? Они сумасшедшие?

Боунс пожал плечами.

- Рассказывай. У вулканцев есть немало невероятно дурацких и чертовски нелогичных традиций, он которых они не готовы отказаться.

Он вытащил свой коммуникатор.

- Я вызову Т'Принг и спрошу, какого черта там творится.

- Да, давай, - сказал Джим, у которого внутренности завязывались в узел беспокойства и тревоги.

- Да, мы видели, - проговорил Маккой в коммуникатор. - Да, так... Погоди, что? Какого черта там происходит? Проклятье, Т'Принг... Что это за звук? Я тебя не слышу. Ох, ради бога... Да, ладно. Я позвоню позже.

- И? - нетерпеливо спросил Кирк.

Маккой хмурился, потирая лоб.

- Я не знаю, Джим... Там было довольно шумно, и я едва слышал ее. Она что-то сказала про Стонна и Спока.

Джим похолодел.

- Стонн - это тот самый парень, которого они подозревали в... Я еду в Шавантал. - Парень отдал Джо ее папе.

- Нет, не едешь. Т'Принг позже позвонит нам.

Джим покачал головой и побежал к выходу.

- Я не могу просто сидеть на заднице, пока там происходит что-то с участием Стонна и Спока... и эта дуэль. Я возьму твой ховеркар, Боунс..

- У тебя нет прав, парень! - крикнул Маккой, выбегая за ним на стоянку. - Погоди меня, черт возьми! Я тебя отвезу.

Кирк был готов запротестовать, когда понял, что у него нет ключей.

Боунс сунул Джо в руки Джиму, и забрался на водительское сиденье. Вздохнув, тот занял место пассажира, усадив Джоанну к себе на колени.

Поездка до дворца Шавантал казалась невыносимо долгой. Пытаясь отвлечься, парень включил радио, но немедленно пожалел об этом, потому что каждая чертова станция обсуждала свадьбу. Джим выключил его, и остаток поездки они провели в тишине.

- Вот дерьмо, - пробормотал Боунс, и Кирк, хмурясь, поднял глаза. Их окружало три ховеркара.

- В чем дело?

- Полиция, - проворчал Маккой.

Сердце Джима екнуло.

- Думаешь, что-то случилось?

- Сомневаюсь. Скорее всего, они просто удерживают папарацци подальше от собственности Королевского Дома. - Боунс посмотрел на маленький экран. - Да, они спрашивают наш идентификационный код и зачем мы здесь. - Он что-то набрал на консоли.

- Что ты отвечаешь?

- По большей части правду, - пожал плечами Маккой. - Сказал, что мы приехали забрать Т'Принг. Этот идентификационный код принадлежит Четвертому Дому. Надеюсь, они не попросят никаких подробностей.

Джим выдохнул, когда полицейские ховеркары улетели.

Как только ховеркар приземлился, Кирк выскочил и побежал к задней двери, по-прежнему с Джо на руках. Охранник, стоявший у двери, нахмурился, положив руку на фазер в кобуре, но не вытащив его.

- В целях безопасности внутрь никто не допускается.

Парень мысленно поморщился, узнав Серика. Отлично.

- Серик, пожалуйста. Я тут жил, разве вы не помните?

- Я помню. Однако больше вы тут не живете, мистер Кирк.

Джим в отчаянии вздохнул, пытаясь что-нибудь придумать.

- Пожалуйста, мистер Серик? - тихо произнесла Джо, засовывая пальчик в рот. Кирк моргнул. Он почти забыл, что девочка была с ним.

Серик пристально посмотрел на нее, выглядя колеблющимся. Джим практически мог видеть, как его решимость рушилась, и внутренне улыбнулся. Даже у вулканцев не было иммунитета к обаянию Джо.

- Да, - сказал Джим, выдавая свое лучшее клянусь-я-сама-невинность выражение. - Ради бога, я с ребенком. Ну какой террорист возьмет с собой младенца? - Серик открыл рот для ответа, и парень быстро продолжил. - Да, совершенно нелогично. Так вы позволите нам войти, верно? - Он лучезарно улыбнулся. Джо, благослови ее боже, тоже просияла улыбкой.

У Серика не было ни единого шанса.

~~*~~


- Что ты здесь делаешь, Джеймс? - было первым, что сказала Т'Принг, когда Джим на нее наткнулся.

Мысленно поморщившись, парень сунул ей Джо, надеясь, что магия малышки снова сработает. Выражение вулканки смягчилось, и она прижала девочку к груди.

- Что происходит? - спросил Джим, бросая быстрый взгляд на пустой коридор. - Где все? Где Спок?

- Большинство гостей отбыло, включая мою семью. Ты не ответил на мой вопрос, Джеймс. Что ты здесь делаешь? Король будет недоволен, если узнает. И где Леонард?

- Где Спок? - Кирк по-прежнему лихорадочно оглядывался. - Ты что-то сказала про Стонна. Что, черт возьми, происходит?

- Язык, - сказала Т'Принг, накрывая ушки Джо. - За тридцать семь минут, прошедших с окончания церемонии, много чего произошло. Селек решительно настаивал, что если Спок не женится на его дочери, то он имеет полное право на k'rakhiya, чего Сарэк, конечно, не мог позволить, поскольку Спок наследника престола. Оставшись без выбора, король уступил требованиям Селека и толкал Спока жениться на Т'Рене, когда ворвался Стонн.

Девушка нахмурилась.

- Не знаю, как ему удалось проскользнуть во дворец неузнанным. Но Стонн заявил, что не позволит Споку получить Т'Рену. Излишне говорить, что его слова вызвали новый переполох. Оказалось, что Стонн и Т'Рена несколько лет встречались...

- Серьезно? - недоверчиво спросил Джим. Боже, это становилось смешно. Просто какая-то мыльная опера.

- Действительно. - Т'Принг нахмурила брови. - Полагаю, враждебность Стонна по отношению к Споку теперь куда более понятна. Оказалось, что Селек знал об отношениях своей дочери со Стонном и сделал все от него зависящее, чтобы положить этому конец, но Т'Рена отказалась... что, должна признать, заставило меня уважать ее больше.

Лицо девушки потемнело.

- Более того, Стонн открыл, что это Селек подсыпал Споку в еду то вещество.

У Джима челюсть отвалилась.

- Что? Но зачем?

- Согласно Стонну, Селек хотел искусственно вызвать у Спока пон фарр, чтобы тому пришлось как можно скорее жениться на Т'Рене, прежде чем она сможет... сделать что-нибудь неразумное.

Например, забеременеть. Джим нахмурился.

- Но зачем ему так поступать с собственной дочерью? Ведь Стонн не слуга. Разве он не из такой же богатой, влиятельной семьи?

Т'Принг окинула его взглядом.

- Селек очень амбициозен, а Стонн хоть и наследник Второго Дома, но он не будущий король, Джеймс.

- Ох. - Кирк на несколько секунд задумался. - Так что произошло, когда все это открылось?

- Сарэк был в ярости. Он приказал охране арестовать Селека, но они держат это в тайне, пока не смогут найти способ сформулировать обвинения против него без того, чтобы все узнали о диком состоянии Спока и связи, к которой он тебя принудил. Королевскому Дому сейчас не нужен еще один скандал.

Парень нахмурился сильнее.

- Но почему Стонн ждал до самой свадьбы? Почему не говорил ничего раньше?

Т'Принг на мгновение поджала губы.

- Пока Спок отсутствовал, у Стонна не было причин открывать правду, поскольку Селек изменил отношение к нему, когда стало очевидно, что его план провалился, и ему нужен другой партнер для дочери. Когда Спок вернулся, Селек снова изменил мнение, запретив Стонну видеться с Т'Реной. Полагаю, Стонн молчал до самого последнего момента потому, что боялся оказаться обвиненным в заговоре против короны, и он действительно может быть в этом обвинен, поскольку знал о преступлении Селека и хранил молчание.

- Что за трус.

- Ну, в конце концов, он во всем сознался. Я считаю, что он испытывает сильную привязанность к Т'Рене.

Джим прищурился от внезапно появившейся мысли.

- Погоди, откуда ты все это знаешь? Никогда не поверю, что Сарэк позволил всем стать свидетелями этого разговора.

Неужели Т'Принг позеленела?

- Это не имеет никакого значения, - ровно произнесла она, избегая его взгляда.

- Ты подслушивала, - ухмыльнулся Джим.

- Было только логично...

- Конечно, было, - с непроницаемым лицом согласился парень.

Т'Принг окинула его ледяным взглядом, а затем посмотрела на девочку в своих руках.

- Джоанна спит. Я отнесу ее домой. Леонард здесь?

- Ага. Он, наверное, ждет в своем ховеркаре. Иди.

- Ты не идешь с нами? - подняла она бровь.

Джим потер загривок.

- Э-э...

- Джеймс.

- Я знаю, ладно? Я знаю, что это глупо и опасно, но хочу его видеть. Он всегда мрачнеет, стоит ему лишь немного поссориться с отцом, так что сейчас он, вероятно, чувствует себя дерьмово. Мне нужно его видеть.

Т'Принг внимательно оглядела его лицо, а затем наклонила голову.

- Хорошо, но, пожалуйста, попытайся предотвратить свою встречу с Сарэком. Я полагаю, Спок в своих апартаментах. Хочешь, чтобы мы тебя подождали?

- Нет, я найду на чем вернуться.

Т'Принг кивнула и ушла, оставив Джима поступать по собственному усмотрению.

~~*~~


Спока не было в его апартаментах. Джим обыскал весь дворец и был уже готов сдаться, когда ему в голову пришла идея.

Ну конечно, подумал он и направился в левое крыло - в их сад.

Силового поля там больше не было, но в остальном сад ничуть не изменился, и парень пошел по знакомой темной дорожке, испытывая сильное ощущение дежа-вю... даже несмотря на то, что на этот раз на него не напал никакой дикий вулканец.

Он почти не был удивлен, найдя Спока сидевшим у бассейна прямо в своих церемониальных одеждах. Он тихо сел рядом и посмотрел на неподвижную воду. В ней отражалась Дельта Вега.

Вулканец совершенно не признавал его присутствия, и Кирк повернул голову, чтобы посмотреть на него. Он обнаружил, что глаза Спока были закрыты, дыхание было ровным и глубоким. Он медитировал.

Джим воспользовался возможностью оглядеть черты вулканца. Наверное, с его стороны это было жалко, но было что-то утешительное и счастливое в том, чтобы просто быть так близко к Споку. Напряжение, которого Кирк даже не сознавал, покинуло его тело, все чувства стали яснее и острее. Его пальцы зудели от желания коснуться, и парень сжал их в кулаки. Он знал, что вероятно должен уйти. Ничего не изменилось. Да, Спок не женился на Т'Рене, но он по-прежнему был наследным принцем, а Джим по-прежнему никем.

- Джим?

Вздрогнув, Кирк встретил взгляд вулканца, осознав, что его глаза открыты. Их выражение было трудно распознать, но Спок явно был удивлен: его челюсть слегка отвисла, лоб наморщился.

- Привет, - ответил Джим со слабой улыбкой, пытаясь успокоить сердцебиение.

Руки Спока слегка дернулись к нему, прежде чем вулканец положил их обратно на колени.

- Что ты тут делаешь? - спросил принц, прочищая горло.

Джим снова посмотрел на бассейн. Он поднял камешек и бросил его в воду, глядя на расходящиеся круги.

- Я смотрел прямой эфир церемонии установления уз. Пришел посмотреть, не убил ли тебя твой папа.

Он почувствовал на своем лице пристальный взгляд Спока.

- Он этого не сделал.

Кирк тихо рассмеялся.

- Я бы не удивился, если бы сделал. Ты такая королева драмы, ты это знаешь? Тебе правда надо было делать это так, чтобы весь мир оказался свидетелем?

Спок несколько секунд молчал.

- Когда Т'Пау начала связывать разум Т'Рены с моим, - произнес он наконец, - это было... Я не мог этого сделать, Джим.

Кирк поднял еще камешек и бросил в воду. Тот упал со шлепком.

- Почему бы нет?

- Прикосновение ее разума было...

- Отталкивающим?

- Нет... чужим. Я не хотел ее присутствия там, где... - Спок затих.

- Где была наша связь? - пробормотал Джим, швыряя в бассейн еще один камень.

- Где был ты. - Вулканец сделал паузу. - Когда мы были связаны, ты был как... лучшее продолжение меня. Я глупо предполагал, что все брачные узы такие, как наши, и что новой связи будет достаточно, чтобы сделать мой брак сносным.

Спок испустил вздох, звучавший почти как фырканье.

- Я не мог ошибиться сильнее. Я не мог вынести даже двух секунд такого прикосновения разума Т'Рены к моему. Я мог выносить предварительную связь, блокируя ее, но брачные узы полностью заблокировать невозможно - они всегда там, в глубине разума.

Они замолчали.

- Что теперь? - через некоторое время произнес Джим. - Т'Принг рассказала мне о Т'Рене, Селеке и Стонне, но что собирается делать твоя семья? Сарэк не может быть доволен тобой.

Спок растянулся на спине, положив голову на скрещенные руки.

- Нет, он не доволен.

Кирк посмотрел на него. Света Дельты Веги было достаточно, чтобы увидеть, что вулканец уставился в темное небо.

- Ты жалеешь об этом? - тихо спросил Джим, разглядывая сильный, мужественный контур челюсти, очерк скул, изгиб губ. Он чуть не улыбнулся самому себе, вспоминая, как упорно он отрицал, пытаясь убедить себя, что его влекло к Споку только из-за связи. Если быть абсолютно честным с собой, вулканец, вероятно, не был первым парнем, к которому его тянуло. Оглядываясь назад, было довольно очевидно, что он просто подавлял эту сторону своей сексуальности. Проклятые папочкины комплексы.

- Нет, - спокойно ответил Спок. - Я глубоко стыжусь, что навлек на Королевский Дом столько негативного внимания... но сожалений у меня нет. Фактически, я чувствую... облегчение. Неважно, что решат мой отец и Т'Пау, что сделано, то сделано. Что есть, то есть.

- Они просто подберут тебе другую принцессу. - Джим был впечатлен собой, тем что ему удалось сдержать ревность в голосе.

Принц посмотрел на него.

- Вполне вероятно.

Кирк улыбнулся.

- И может быть ее разум не будет таким чуждым, как у Т'Рены.

Спок задумчиво разглядывал его.

- Я скучаю по временам, когда мог сказать, что ты чувствуешь, - сказал он тихо.

Сохраняя улыбку на лице, Джим пожал плечами.

- Что ты имеешь в виду? Я открытая книга. У меня нет вечно непроницаемого лица.

Вулканец пристально посмотрел на него.

- Я тебя не понимаю. Иногда я думаю...

- Что? - спросил Джим, растягиваясь на спине рядом со Споком. Земля под ним была приятно теплой, трава достаточно густой, чтобы обеспечить комфорт. Он посмотрел на звездное небо. Созвездия были другими, и никаких шансов, что кто-то смог бы спутать Дельту Веги с земной Луной, но в остальном было бы довольно легко представить, что он на Земле.

Вот только Джим не хотел представлять, что он на Земле. На самом деле, в обеих вселенных не было такого места, где он хотел бы быть больше, чем здесь: лежа со Споком под вулканским небом и слушая его ровное дыхание.

Черт возьми, подумал Кирк, усмехаясь. Он полагал, это плохо.

- Что такого смешного?

Джим слабо улыбнулся.

- Просто... Жизнь - забавная штука, правда? Всего несколько месяцев назад я был обычным сельским парнем в обычном американском городке. А теперь моя жизнь, кажется, превратилась в дурацкую мыльную оперу, и я слуга, скрывающий запретную любовь к принцу...

Парень оборвал себя, осознав, что именно произнес.

Спок рядом с ним, казалось, перестал дышать.

Джим застонал в ладони, разрывая неловкую тишину.

- Пожалуйста, можем мы сделать вид, что я этого никогда не говорил?

- Нет, - ответил вулканец со странной интонацией. Опершись на локоть, он отвел руки Кирка от лица. - Джим, ты... ты...

Джим испустил смешок, резко прозвучавший в тишине сада.

- Ну надо же, неужели мы потеряли свое красноречие?

- Джим, - настойчиво прервал Спок, нависая над ним.

Это было несправедливо. Вулканец в свете Дельты Веги мог совершенно четко видеть глаза Кирка, а его собственное лицо было в тени.

- Ты...? - снова попытался принц.

Джим фыркнул, его сердце стучало, как сумасшедшее.

- Что "ты"? Люблю тебя? Типа ты этого еще не знал.

Спок снова замолчал. Кирк не мог расслышать даже его дыхание.

- Я - нет, - сказал он категорически.

Джим разинул рот.

- Что? Ты не знал? Да как ты мог не знать?

- Ты никогда этого не говорил, - сухо ответил вулканец.

Брови Кирка поползли вверх. Казалось, он всегда вел себя рядом со Споком как влюбленный идиот. Как тот мог не заметить?

- Да, я никогда не говорил прямо, но сделал много намеков. Я полагал, что ты знаешь. Почему, по-твоему, я продолжал возвращаться к этому снова и снова?

- Джим, ты никогда не возвращался. Это я возвращался к тебе.

Парень нахмурился, обдумывая это. С точки зрения Спока, это действительно могло выглядеть так, словно тот неотступно преследовал его, а Джим просто принимал или отталкивал вулканца. Это Спок инициировал Кухонный Инцидент; это Спок отказался отпустить его в ховеркаре; это Спок продолжал возвращаться в поместье Четвертого Дома несмотря на королевские приказы; это Спок преследовал его в Академии.

Это всегда был Спок.

А Джим сказал ему, что ненавидит его. Черт.

- Ты правда понятия не имел?

- Отрицательно, - ответил принц, и его голос дрогнул. - Я не знал, что моя привязанность была взаимной.

У Кирка отвисла челюсть. Его разум пошатнулся, он заглянул в лицо вулканцу, пытаясь разглядеть выражение. Неужели он серьезно? Неужели Спок действительно сказал, что любит его? Что его не просто влечет к нему, а что он его любит?

- Привязанность? Ты имеешь в виду... ты меня любишь?

Спок легонько коснулся щеки Джима костяшками пальцев. Тот дрожа оттолкнул его руку.

- Нет; мы оба знаем, что случится, если ты это продолжишь. Нам нужно поговорить, и мы не можем говорить во время секса.

- Напротив, - сказал Спок, и его голос звенел развлечением. - Ты, как правило, довольно много говоришь во время полового акта.

Джим хмуро посмотрел на него, пытаясь не замечать, как его предательский член натягивает брюки, но это было так тяжело. Они не касались друг друга несколько недель. Он скучал по возлюбленному и ничего больше не хотел, кроме как обхватить того руками и ногами и никогда не отпускать. Но сейчас было не время для этого.

- Спок. Ответь на вопрос.

Тот погладил его щеку большим пальцем.

- Да, - признал он. - Я был под впечатлением, что ты знал об этом и продолжал настаивать, что это "просто секс", потому что моя привязанность была нежеланной.

Принц наклонился и прижался носом к щеке Кирка. Он сделал глубокий вдох.

- Возможно, с моей стороны не слишком по-вулкански признавать наличие таких эмоций, но полагаю, я никогда не буду идеальным вулканцем, каким желает меня видеть отец. И я нахожу это несколько бессмысленным, поскольку ты уже знаешь меня. Ты знаешь, что я... чувствую.

Он поцеловал Джима в щеку.

- Я дорожу тобой, - произнес он хриплым голосом. - Это заявление может быть нелогичным, но... иногда я чувствую, что не могу без тебя дышать.

Кирк быстро заморгал, чтобы сдержать слезы. Он не знал, что можно чувствовать себя таким счастливым и таким несчастным одновременно.

Он заставил себя рассмеяться.

- Зачем ты мне это говоришь? Не похоже, чтобы это хоть что-то меняло. Неважно, что я тебя люблю, и неважно, что ты любишь меня. Твои королевские обязанности на первом месте, не так ли?

Спок слегка отодвинулся, чтобы взглянуть на его лицо. Джим мог видеть, что вулканец нахмурил брови.

- Что вызвало у тебя такое впечатление? - медленно сказал тот, звуча недоумевающим.

- Что вызвало у меня такое впечатление? - фыркнул Кирк. - Может быть тот факт, что ты согласился жениться на Т'Рене, несмотря на любовь ко мне и все такое? Очевидно, я хорош для любви за закрытыми дверями, но недостаточно хорош, чтобы показать меня публике...

Спок крепко поцеловал его, и конечно Джим поцеловал его в ответ, сердито, отчаянно и бедственно.

Вулканец оторвал от него свои губы и прошипел:

- Прекрати говорить эту... чушь. Ты более чем "достаточно хорош". Я не стыжусь тебя. Если б я знал, что мои чувства не были безответными, я бы никогда не согласился жениться на ком-то другом.

Джим уставился на него.

- Ты серьезно говоришь, что готов все бросить ради меня? Что готов столкнуться с разочарованием своего отца?

- Было бы ложью сказать, что мнение отца меня совершенно не волнует, но сегодня я его уже разочаровал. - Спок прижался к его лбу в целомудренном поцелуе. - Я на 76,7 процента уверен, что буду лишен наследства, но нахожу, что это меня не заботит, если я смогу получить тебя.

Кирк вопреки себе улыбнулся, чувствуя почти головокружение от счастья.

- Да?

Вулканец потерся своим носом о его.

- Действительно.

Джим слегка коснулся губ Спока и провел пальцами сквозь его волосы.

- А как же королевство? Ты же наследный принц. У тебя нет братьев или сестер.

- Да, у меня нет братьев и сестер, но у меня есть двенадцать кузенов, в чьих жилах кровь Первого Дома. Наш род не умрет, если я буду лишен наследства.

- И ты совсем не будешь об этом жалеть? - прошептал Джим, вдыхая запах Спока. - Ты всю свою жизнь готовился править королевством. Это отказ от многого. - Он улыбнулся. - Не то чтобы я жаловался и что, конечно. Я не святой... и не собираюсь жертвовать своим счастьем ради королевства. Может, я эгоист, но... - Он сделал глубокий вздох. - Дело не в этом. Я доверяю твоему суждению, и если ты говоришь, что не пожалеешь, то для меня этого достаточно. Но хорошо подумай, прежде чем принимать решение, ладно?

Принц сел, притягивая Кирка так же в сидячую позу. Он взял ладони Джима в свои.

Парень озадаченно уставился на вулканца, радуясь, что лицо того больше не в тени. Выражение Спока было серьезным, глаза мягкими.

- Я не пожалею об этом. - Он сжал ладони Кирка, а затем поднял их к губам и поцеловал кончики пальцев. Он посмотрел ему в глаза. - Ты окажешь мне честь?

Джим моргнул, затем еще раз.

- Ты просишь меня пожениться с тобой? - спросил он с недоверчивым смехом.

- Если это слишком быстро, я пойму, - тут же ответил Спок. Его большой палец погладил запястье Джима. - Я уже один раз насильно связал тебя брачными узами, и ни в коем случае не пытаюсь давить на тебя снова. Я хочу, чтобы это было твое решение...

Широко улыбаясь, Джим обвил руками шею Спока и крепко поцеловал. Руки вулканца окружили его.

- Полагаю, это было "да"? - произнес принц, когда они наконец оторвались, чтобы сделать вдох.

- Еще бы, - с улыбкой ответил Джим, опираясь лбом о лоб вулканца. - Некоторые люди, вероятно, сочли бы меня сумасшедшим, но ты представить себе не можешь, как я скучал по тому, чтобы постоянно ощущать тебя в своей голове.

- Ты ошибаешься, - мягко ответил Спок, пробегая пальцами по его волосам. - Я очень хорошо это представляю.

~~*~~


Спок настаивал на том, чтобы поговорить с Т'Пау и Сарэком немедленно.

- Я не вижу логики в ожидании, - сказал он. - Чем дольше мы будем ждать, тем сложнее станет ситуация. Утром Королевский Дом должен будет сделать официальное заявление о вечерних событиях, было бы легче сделать общее заявление, чем позже стать причиной нового скандала. Нам так же нужно, чтобы Т'Пау удалила мою предварительную связь с Т'Реной, чтобы мы могли снова связаться узами.

Джим согласился, но теперь, когда они стояли перед Т'Пау, Сарэком, Т'Пол и Амандой, у него начали появляться другие мысли. Может, они должны были дать королю время успокоиться. Сказать, что Сарэк не выглядел приятно удивленным, было бы преуменьшением века.

- Я правильно понял, что ты хочешь быть связанным с мистером Кирком? - Король говорил очень и очень ровно.

Кирк быстро глянул на остальных. Т'Пау разглядывала их задумчиво. Т'Пол выглядела погруженной в созерцание, в то время как Аманда смотрела на них широко раскрытыми глазами.

- Вы правы, отец, - твердо ответил Спок, встречая пристальный взгляд Сарэка. Он взял ладонь Джима в свою. Тот вспыхнул, когда все уставились на их соединенные руки, но сжал руку вулканца в ответ.

- Я этого не позволю, - ледяным тоном произнес король. - Ты не можешь жениться на слуге.

- Джим больше не наш слуга, и я не прошу вашего разрешения, сир, - вежливо ответил Спок. - Я просто информирую вас о нашем решении.

Челюстные мышцы Сарэка начали подергиваться.

- Ты забываешься, Спок. Ты несовершеннолетний.

- Еще нет, но через семнадцать дней мне исполнится двадцать один.

- Наследник престола ни в коем случае не может жениться...

- Тогда, возможно, ты должен лишить меня наследства, - сказал Спок, сверкая глазами. - В конце концов, у тебя уже есть идеальный наследник. Саакен - истинный вулканец, как ты не устаешь мне напоминать.

Губы Сарэка превратились в тонкую линию.

- Действительно, он такой, но, к сожалению, Саакен не мой сын...

- Kroykah! - прервала Т'Пау, вставая.

Отец и сын тут же замолчали. При других обстоятельствах Джим нашел бы забавным, что Сарэк и Спок выглядели отруганными маленькими мальчиками.

Т'Пау повернулась к Споку.

- Ваше решение окончательно?

- Да, Т'Пау.

Матриарх посмотрела на их соединенные руки, затем взглянула на Джима.

- Несмотря на тот факт, что ты можешь быть лишен наследства?

Спок сжал руку Джима.

- Да. Если потребуется, я отрекусь от престола.

- Ты не вполне понимаешь, о чем говоришь, - прервал Сарэк, но замолчал, когда Т'Пау окинула его суровым взглядом.

- Хоть я и согласна с тобой, что ситуация далека от идеала, я нахожу твои возражения лицемерными, а потому нелогичными, Сарэк, - сказала Т'Пау, и Джим распахнул глаза. - 26,8 лет назад ты вызвал аналогичный скандал, когда вступил в брак с человеком не благородных кровей.

Король сжал зубы.

- Именно поэтому я говорю, что он не вполне понимает последствия своих действий.

- Ты говоришь, что сожалеешь о браке со мной? - спросила, бледнея, леди Аманда.

Взгляд Сарэка обратился к ней. Выражение его лица чуть-чуть смягчилось.

- Отрицательно. Я говорю, что он не понимает, сколько придирок и негативного внимания получат его дети всего лишь из-за смешанной крови. - Он посмотрел на Спока. - Ты хочешь, чтобы у твоих детей было такое же детство, как у тебя? Разве ты не помнишь враждебные выступления против наследника, не являющегося полнокровным вулканцем?

Взгляд Джима метнулся к Споку. Охренеть. Он знал, что у Спока были какие-то проблемы из-за того, что тот наполовину человек, но он никогда не думал, что это было так плохо.

- Я помню, - ответил принц. - Но это неважно. Если я буду лишен наследства, то наши будущие дети - если мы захотим их иметь - не будут никого касаться.

Сарэк на мгновение прикрыл глаза.

- Поскольку я не имею намерения лишать тебя наследства, этот аргумент недействителен.

Джим раскрыл рот.

- Правда?

- Правда, мистер Кирк, - смерил его взглядом Сарэк. - Спок - мой единственный ребенок, и однажды он станет отличным королем. Хоть я и нахожу его выбор ментального супруга... сомнительным, это не заставит меня лишить его наследства. Он мой сын.

Спок уставился на отца, словно впервые увидел его.

- Я считаю маловероятным, что брак Спока с Джеймсом вызовет такой же скандал, как ваш с Амандой, - вмешалась Т'Пол. - Ваша женитьба была первым вулкано-человеческим браком, а Спок был первым вулкано-человеческим гибридом. Это только естественно, что они вызвали такую реакцию. Однако сейчас ситуация другая. За последние 26,8 лет было зарегистрировано 31 224 брачных связей с людьми и 67 411 связей с другими видами. С момента рождения Спока появилось 112 957 гибридов. Было замечено, что 5,7 лет назад ксенофобные тенденции снизились на 78,6% после публикации работы старейшины Тулока, в которой научно доказывалось, что межвидовые браки не ослабляют вулканские родословные, как считалось прежде. Более того...

Т'Пол продолжила разглагольствовать о политических последствиях и общественных опросах, и вскоре Сарэк, Т'Пау и Аманда присоединились к ней, но Джим едва мог сосредоточиться на дискуссии. Его разум шатался. Неужели они действительно согласились на их со Споком брак? Это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он посмотрел на Спока и нашел того столь же сбитым с толку. Парень почувствовал, как на его лице появилась улыбка, когда он по-настоящему осознал, что Спок будет принадлежать ему, и тому не придется жертвовать для этого всей своей жизнью.

- Я бы сделал это без сожалений, - напомнил принц, словно прочитав его мысли.

- Я знаю, - ответил Джим и, удостоверившись, что королевская семья смотрит в другую сторону, обхватил свободной рукой шею Спока и одарил того быстрым, нежным поцелуем. - Но я действительно рад, что тебе не придется, потому что есть разница между тем, чтобы что-то выбрать, и тем, чтобы быть вынужденным что-то выбрать.

- Действительно, - согласился Спок, слегка поглаживая пальцы Джима. - И на этот раз мы сами это выбрали.

Кирк широко улыбнулся.

- Итак, я тоже буду принцем?

Губы Спока дернулись вверх.

- Нет, Джим. Ты будешь...

~~*~~


- ... принцессой! - закончил Маккой, подвывая от смеха.

Джим сердито глянул на него.

- Принцем-консортом, Боунс. Я сто раз тебе говорил, что буду принцем-консортом!

Маккой ухмыльнулся.

- Можешь называть это, как хочешь, но по-сути ты будешь принцессой!

Джим швырнул подушку ему в голову. Боунс увернулся.

- Еще одно слово, и я тебя казню!

- Нет, не казнишь, потому что это опечалит Джо, а Т'Принг тебя убьет!

Настала очередь Джима ухмыльнуться.

- О, правда? Итак, насчет Т'Принг...

Маккой покраснел.

- Заткнись.

- Твой хромой ответ неубедителен, Боунс, - широко улыбнулся Джим. - Я видел, как вы вчера держались за руки. Давай, поделись. Я тебе все рассказываю про нас со Споком, верно?

- Да, в этом-то и проблема, - скривился доктор. - Мне определенно не нужны детали о том, как сильно ты любишь, когда он тебя трахает. Серьезно, ты вообще бываешь сверху?

Кирк усмехнулся.

- Конечно, но это куча работы. - Он пожал плечами, невинно улыбаясь. - И, честно говоря, я больше люблю быть снизу. Я люблю, когда он держит меня в подчинении и трахает так, словно нет никакого завтра - знаешь, он такой сильный...

Джим расхохотался, когда лицо Маккоя позеленело.

- Так тебе и надо, за то что называл меня принцессой!

- Я не знал, что ты так очарован моей силой, - заметил из дверного проема знакомый голос, и Джим вспыхнул.

Он развернулся и открыл рот, чтобы поприветствовать своего будущего мужа, но слова умерли на губах, когда он увидел Спока. Тот носил вулканские церемониальные одежды и свою корону. Он выглядел не слишком отлично от того дня, когда едва не женился на Т'Рене, но его глаза улыбались, а лицо было расслабленным. Он практически сиял.

Спок тоже окинул его медленным, оценивающим взглядом. Джим подмигнул ему.

- Нравится то, что видишь?

Губы вулканца дернулись вверх.

- Ты знаешь, что да. - Он протянул руку в перчатке Кирку. - Не пора ли? Церемония вот-вот начнется.

Джим взял руку, переплел их пальцы и засмеялся, представив лицо Т'Пау.

- Джим, - произнес принц голосом полным развлечения.

Кирк улыбнулся и поцеловал его мягко, любяще, ощутив распространяющееся по телу счастье, когда Спок обхватил его рукой и так же ласково поцеловал в ответ.

Боунс многозначительно откашлялся, и они прервали поцелуй и, взявшись за руки, пошли в Большой Зал.

Двойные двери открылись, и они шагнули в великолепное помещение и в свое будущее.



... и жили они долго и счастливо

Эпилог


Ярко-освещенный дом выделялся на фоне темной ночи, рождественская музыка лилась из каждой щели и каждого открытого окна. Маленький пятилетний мальчик смотрел на счастливо смеющихся людей, собравшихся вокруг стоявшей в доме елки.

Пытаясь забыть о своем ноющем животе, мальчик обхватил руками свое тощее тельце, стараясь подавить сотрясавшую его дрожь. Вечер был холодный, и он подумал было подойти к дому поближе, но не хотел, чтобы семья заметила и прогнала его.

Закусив дрожащую губу, он посмотрел наверх. Большая, яркая звезда подмигнула ему с заснеженного неба. Он шмыгнул, и, вытерев нос тыльной стороной ладони, пожелал.

- Ох, неужели не ясно... Поверить не могу, - проворчал кто-то у него за спиной. Мальчик подпрыгнул и обернулся. Перед ним хмурясь стоял мужчина средних лет.

- Кто вы? - подозрительно спросил мальчик, положив большой палец в рот. Он не любил чужих. Он не доверял им.

Мужчина закатил глаза, а затем на его лице появилась странная улыбка.

- Можешь звать меня Сантой, паренек. Сегодня вечером я твой чертов фей-крестный.

- Вы не похожи на Санту.

Улыбка мужчины стала шире.

- О, мой костюм в прачечной. Интересное рождественское желание, между прочим. Так ты хочешь иметь дом и друга, ммм?

Мальчик медленно кивнул.

- И еще я хочу встретиться с эльфами, - быстро добавил он, на случай, если мужчина действительно был Сантой.

- Конечно, хочешь, - ответил мужчина, снова закатывая глаза. - Ты всегда этого хочешь. Джеймс Тиберий Кирк, не так ли?

Название:So Wise We Grow
Автор: Deastar
Оригинал:тут
Фандом:Star Trek XI
Пейринг:K/S +1
Рейтинг:R
Саммари:Спок не знал, что у него есть сын. Сарек не знал, что у него есть внук. Джим не знал, на что подписывался. А вулканский сиротка не знал, во что это в итоге выльется. Двое и ребенок - трепещите, докторские запасы алкоголя! Ах, да... никакого пон фарра и мпрега =)

Примечание переводчика:
Я переводчик-самоучка, поэтому перевод больше похож на пересказ. Конструктивная критика приветствуется. Word старался, а Розенталь ушел на самокрутки. Посему не стреляйте в пианиста...


So Wise We Grow


Так стали мы мудры, что собственных отцов
Сегодня принимаем за глупцов.
А наших сыновей наступит час -
Что думать им прикажете о нас?
- Александр Поуп


1


Возможно, неловкости можно было бы избежать, если бы у вулканцев были нормальные определения "официальных" и "личных" дел, но так как вызов с Нового Вулкана коммандеру Споку приходит с пометкой "по официальному вопросу", Спок принимает его прямо на мостике. Пожилая вулканка, появившаяся на экране, представиляется как Т'Пау, и Джим сказал бы, что она любит сразу переходить к делу.
-Коммандер Спок, мы нашли вашего сына.
Шесть месяцев назад, когда Энтерпрайз только отправился в свою сумасшедшую пятилетнюю миссию, Джим уже умел понимать Спока. Теперь, спустя полгода вечерних шахматных игр и пережитых смертельных опасностей, он считал себя экспертом.
-Моего сына? - переспрашивает Спок, и Джим уверен, сильнее его шокировать у Т'Пау не получится, даже если она разденется и станцует голой.
-Да, - Т'Пау хмурится. - Он записан как Сторек, сын С'чн Т'гай Спока и его жены Т'Принг, возраст десять лет, или данные не верны?
-Ах, да. Сторек, все верно.
По вулканским стандартам, у Спока получается делать хорошую мину при плохой игре, по человеческим — он кошмарный лжец. По стандартам Джима Кирка Спок даже не старается. Джим уверен, тот никогда раньше не слышал о ребенке. Джим видит, как он быстро думает, шестеренки в вулканском мозгу крутятся, пока Спок медленно говорит: "Прошу прощения за мое замешательство, Т'Пау, почувствовав исчезновение Т'Принг шесть месяцев назад, я предположил... что наш сын... погиб вместе с ней".
-Он был среди первых эвакуированных – Высший Совет Вулкана приносит извинения за задержку информации о его спасении, мы не смогли оповестить вас раньше, возник хаос и замешательство.
-Понятно.
-Через три дня с Нового Вулкана вылетает шаттл, его курс пересечется официально проложенным курсом Энтерпрайз. Если это необходимо, Стореку разрешат проезд на шаттле и через неделю он будет на корабле.
-Благодарю, Т’Пау. Это действительно… разумно.
-Живи долго и процветай, - Т’Пау прерывает связь прежде, чем Спок может ответить на прощание.
-Капитан, - Спок выглядит так потрясенно, насколько это вообще возможно. – Прошу разрешения обратиться с просьбой покинуть смену. Появились задачи, требующие моего немедленного внимания.
Внутренний вулканско-человеческий переводчик Джима расшифровывает это примерно так: "Мои личные проблемы только что стали достоянием общественности, я в ужасе и хочу, чтобы моя научная станция проглотила меня целиком и выплюнула кости, если этого не случится, мне нужно спрятаться в своей каюте".
-Конечно, мистер Спок. У вас есть столько времени, сколько потребуется.
Спок направляется к турболифту, оставив позади себя смущенного Сулу, озадаченного Чехова и совершенно невозмутимую (А вот и неприятности) Ухуру.
Как хороший друг, Джим не может оставить Спока наедине со странностью такого масштаба. А еще он признается себе, что ему ужасно интересно, что же только что произошло.
-Мистер Сулу, примите командование.

***


За шесть месяцев Спок постепенно избавился от иллюзии, что может помешать капитану заявляться к нему в каюту, когда тому только вздумается. Поэтому, когда он слышит тихий сигнал двери через несколько мгновений после того, как уединяется в своей каюте, просто смиряется с неизбежным и позволяет капитану Кирку войти.
-Я не хочу обсуждать это, - говорит Спок, не особенно надеясь, что его протесты возымеют хоть какое-то действие против стихийного бедствия, в которое превращается Джеймс Тиберий Кирк, когда ему любопытно. Как и ожидалось, Кирк кивает в согласии, садится у шахматного стола и начинает допрос.
-Так... Ты женат?
Спок не скрипит зубами. Это было бы крайне нелогичным действием, к тому же, оно не только не защитит его от дальнейших расспросов капитана, но может вызвать будущие проблемы со здоровьем.
-Я был... Полагаю, человек сказал бы "обручен" с вулканкой по имени Т'Принг в юном возрасте: мне было семь, а ей одиннадцать. Я не видел ее много лет, в последнюю нашу встречу мне было четырнадцать, ей восемнадцать. То, что существовало между нами, было еще не замужеством, но уже не обручением. Мы не совсем... подходили друг другу. Т'Принг погибла на Вулкане, как многие другие. Я почувствовал ее смерть через связь.
-Мне жаль, Спок. Это... действительно ужасно. Мне жаль, - в глазах Кирка грусть и сострадание, на что Спок лишь качает головой.
-Как я и сказал, мы не были особенно близки. Ваше сочувствие, хоть высоко ценимо мной, неоправданно.
-Но тебе же все равно ее не хватает. Я вижу. В твоих глазах тоска.
Похоже, сегодняшний день для Спока проходит под знаком неприятных детских воспоминаний, так что отголосок давних оскорблений в словах Кирка его совсем не удивляет. Наоборот, он оценил их по достоинству.
-Мне…ее не хватает, - признается Спок. – Мне не нравилась Т’Принг, но в какой-то мере я восхищался ей, и в конце концов привык ощущать ее присутствие в своем разуме. Даже спустя шесть месяцев ее отсутствие… сбивает с толку.
-К тому же, она мать твоего ребенка, - говорит Джим, внимательно наблюдая за Споком. – Есть кое-что… Я имею ввиду, даже если она тебе не нравилась… Это делает ее чем-то особенным для тебя.
Спок ничего не отвечает на это и молчание затягивается.
-Я знал, - тихо говорит Кирк. – Еще там, на мостике заметил. Ты ведь даже не подозревал об этом ребенке, да?
-Я не знал, - подтверждает Спок. Он не был уверен, стоит ли говорить больше, но капитан - его друг и он пошел на все, чтобы завоевать его доверие, к тому же ситуация была такой сложной и неясной, что Спок не был уверен в том, что сможет прийти к правильному решению самостоятельно. Возможно, непредсказуемый и нестандартный подход Кирка будет полезен для его размышлений.
-Как я уже сказал, мы не виделись с Т’Принг с тех пор, как ей было восемнадцать. Разумеется, за прошедшее время у нее была возможность родить сына, чей возраст сейчас составлял бы десять лет, но… Невозможно, чтобы он был моим.
Кирк резко втягивает в себя воздух, словно это причиняет ему боль, а потом сердечно вздыхает: "Вот, черт".
-Действительно, - это все, что Спок мог на это ответить.
-Он никак не может быть твоим? – Кирк говорит это таким тоном, будто уже знает ответ, но очень хочет ошибаться.
-Это невозможно по многим причинам. Когда в я видел Т’Принг последний раз, мне было четырнадцать лет и за все время нашего знакомства мы не вступали в сексуальные контакты, а даже если бы это происходило, простые математические вычисления доказали бы, что ребенок был зачат значительно позже нашей последней встречи. К тому же моя биология, как у множества гибридов, предполагает, что я всегда был и останусь стерильным, это было подтверждено многочисленными тестами, - заключает Спок. Он подозревает, что приложил недостаточно усилий, чтобы скрыть силу, с которой этот факт все еще тревожит его, не смотря на нелогичность такого чувства. Его подозрения подтверждаются, когда Кирк встает и кладет руку ему на плечо в жесте, принятом людьми для оказания эмоциональной поддержки.
-Так она… Она тебе изменяла. Это неприятно, - говорит Кирк, а потом его глаза сужаются, и он обвиняющее указывает на Спока. – Ты! Ты тоже ей изменял! С Ухурой! В смысле, это не оправдание, но все равно, твои моральные основы не такие уж и крепкие, приятель.
-Вулканское обручение не предполагает такой верности, как человеческий брак, - объясняет Спок. – Мои отношения с лейтенантом Ухурой не были устоявшимися, когда погибла Т’Принг, такими они остаются и теперь, - Спок игнорирует явное недоверие Кирка к тому, что девятимесячные отношения нельзя назвать "устоявшимися". Как в вопросах романтических отношений, особенно романтических отношений значительной продолжительности и эмоционального значения, так и в вопросах варповой физики, Спок полагался на себя, а не на капитана.
-Если бы наши отношения с лейтенантом Ухурой достигли такого уровня, при котором возникло неминуемое желание установить постоянную моногамную связь, я смог бы отправиться на Вулкан, чтобы без взаимных обвинений разорвать связь с Т’Принг. Допускается, что обе стороны, участвующие в помолвке, могут вступать во временные романтические отношения до того, как связь будет полностью установлена. Но если одна сторона имеет серьезные намерения в отношении кого-то другого, неприемлемо позволять своему нареченному думать, что свадьба когда-нибудь состоится, - заканчивает Спок, удивляясь намеку на горечь в последних словах.
Кирк выглядит озадаченным.
-Так ты думаешь, что твоя жена имела эти... намерения? Что она передумала? Откуда ты знаешь?
Теперь Спок так же озадачен.
-Остальные способы размножения несовместимы с вулканской биологией. Поэтому я уверен в своем предположении, что для зачатия ребенка, Т’Принг вступила в сексуальные отношения с другим мужчиной.
-Стой, стой, стой… - глаза капитана стали вдвое больше обычного. - Поразительно, - думает Спок.
-Ты говоришь, что это измена, только если вы занимались сексом… А вы с Ухурой не считаетесь? Так вы никогда не?
Если бы Спок не был точно уверен в невозможности такого исхода, он бы подумал, что капитан Кирк сейчас взорвется. Но что действительно его поразило, так это быстрота и легкость, с которой Кирк сумел сделать верные выводы из по-видимому несвязанной информации.
-Я знаю, что для людей, и для вас в частности, капитан, секс – это нечто обыденное, но для вулканцев это очень серьезный вопрос. Я предполагал, что вы об этом знаете. Лейтенант Ухура всегда проявляла понимание к ценностям моей культуры. Успех наших отношений основывается на желании обеих сторон идти на значительные компромиссы в ожиданиях друг друга. В любом случае, я считаю, что обсуждать это неуместно.
-Знаю, знаю… Подожди, а что мы подразумеваем под сексом? Потому что я видел, как вы целуетесь, так это без… - Кирк умолк и сделал нечто, что Спок смог расценить только как непристойный жест.
-Неуместно, - напомнил ему Спок тоном, от которого некоторые кадеты Звездного флота вздрагивали и роняли книги.
-Ага, точно, извини. Неуместно. Ребенок. – Кирк около минуты размышляет. – Значит, ребенок не твой. Твоя нареченная-жена изменила тебе с… неизвестно кем. Но сделала так, чтобы все думали, что он твой. Потом она умерла, и раз ребенок записан твоим, тебе придется его воспитывать. Но ты его раньше не видел.
-Краткое изложение ситуации как она есть.
-Так что ты собираешься делать?
-Я… Я не уверен , - признается Спок. Он не испытывал такой нерешительности с тех пор, как ему пришлось выбирать между службой на Энтерпрайз и восстановлением своей расы. Спок сел со своей стороны шахматного стола и жестом пригласил Кирка занять место напротив. Кирк подчинился.
-Ты хочешь совета? Или просто выговориться? Что я могу сделать?
Спок обдумывает предложение.
-Полагаю, здесь лучше всего подойдет комбинация двух предложенных вариантов. Если вы не возражаете, я выскажу свое понимание этого затруднительного положения, а затем выслушаю вашу точку зрения.
-Валяй.
Спок оставляет выражение без комментариев.
-Я… озадачен тем, что Т’Принг дала ребенку мое имя. Я не знаю, что ему было сказано. Если он считает меня своим отцом, тогда я уверен в его негодовании по поводу моего отсутствия в его жизни до недавнего времени. Если он знает о своем незаконном рождении, тогда это его бремя. В любом случае, я считаю, что его жизнь была достаточно тяжелой даже до потери матери. Должен признаться в некотором… сочувствии в этих обстоятельствах.
Кирк кивает с одобрением и чудесным образом не перебивает.
-Совершенно очевидно, что определяющим принципом должна стать забота о благополучии ребенка. Энтрепрайз зачастую является опасным местом, и хотя семьям членов экипажа разрешено находиться на борту, нельзя отрицать, что мы часто находимся в великой опасности. В то же время, чтобы отказаться от ответственности за ребенка, мне придется отрицать свое отцовство перед Высшим Советом Вулкана. Мои слова, конечно же, подтвердит самый поверхностный генетический анализ, однако… Меня беспокоят последствия для ребенка.
Кирк неодобрительно хмурится.
-Почему это? Вас так мало, я думал, найдется много добровольцев, желающих усыновить сироту. Вероятно, много детей оказалось в такой ситуации.
-Вы не говорите на вулканском, верно? – спрашивает Спок, чувствуя, как усталость наполняет его, стоит ему только подумать о том, как придется объяснять капитану запутанные нюансы вулканской культуры. Должно быть, это заметно по его лицу, потому что Кирк морщится и вскидывает руки.
-Почему все считают меня идиотом? Вообще-то, я говорю на вулканском, спасибо, Спок. Я был в ксенолингвистическом кружке не только, чтобы цеплять девушек и раздражать Ухуру. У меня были и другие причины!
Спок проявляет ровно столько отсутствия внимания на это утверждение, сколько оно того заслуживает.
-Тогда вам известно значение слова kre’nath?
Лицо Кирка снова морщится, он начинает барабанить пальцами – это настоящее представление. В конечном счете, он вздыхает и качает головой.
-Неа, не знаю. Что-то про стыд, наверное. Это все, что я понял.
-Очень хорошо, капитан, - Спок немного удивлен.
-Я правильно понял?
-Kre’nath буквально означает "позорный". Это так же вулканское слово для обозначения "незаконнорожденного ребенка".
Спок видит, как всякое движение исчезает с лица капитана, а плечи его напрягаются.
-Понимаю, - говорит он тихо. – Ты просто не можешь оставить этого ребенка на произвол судьбы. Ну, вообще-то можешь… но не будешь, - голос Кирка приглушенный, почти просящий. – Пожалуйста, не делай этого. В смысле, я не думаю, что ты действительно смог бы, но… Хочешь мой совет? Вот он – не бросай этого ребенка, не… избегай его. Если бы я был на месте этого малыша, я бы выбрал каждый день на Энтерпрайз, даже если здесь иногда бывает страшно.
-Вы говорите, словно опираетесь на собственный опыт, - говорит Спок, ожидая развития мысли. Кирк натянуто улыбается без намека на веселье.
-Скажу по-другому. Были люди, которые смотрели на меня так, будто со мной было что-то не то, как будто мне должно быть стыдно за себя. Когда это случается сейчас, мне наплевать. Иногда я за такое могу и врезать. И это потому, что я знаю, что они не правы. Но когда ты маленький, ты этого не знаешь. Не можешь. И когда все вокруг так думают, ты тоже начинаешь так думать. А это… это тебя убивает.
Кирк выдавил из себя смешок, но Спок нашел его неубедительным.
-Благодарю, - Кирк только что поделился с ним чем-то болезненным и очень личным, раскрылся перед ним в искреннем желании помочь прийти к правильным выводам. Ход его мыслей был похож на то, о чем думал Спок, в конце концов, его собственное детство прошло по большей части в атмосфере неодобрения, смягченного только несомненной любовью матери. Это не тот опыт, который он пожелал бы приобрести другому ребенку.
-Я полагаю вы правы, капитан. Другого выбора, продиктованного совестью, я сделать не могу. Я не несу ответственности за обман Т’Принг, но в меньшей степени виноват ребенок. Я не питаю иллюзий на счет своих родительских способностей, напротив, я… - Спок замолкает.
-Ты боишься, что облажаешься, - поддерживает его Кирк.
-Действительно.
Кирк вздрагивает.
-Ну, мне-то цена полкредита, а у тебя все прекрасно получится.
Спок чувствует пронзительное беспокойство, которое появляется всегда, когда капитан пренебрежительно говорит о самом себе и не может удержаться от того, чтобы исправить это недоразумение.
-Напротив, капитан, ваша вера в меня стоит гораздо больше, чем полкредита… как и ваша дружба, - так часто случается, что Споку труднее всего сказать именно то, что капитану приятнее всего услышать, эти слова не становится исключением. Улыбка Кирка на этот раз настоящая и привычно преображает его лицо. - Из нас получилась хорошая команда, - вот и весь его ответ, но Спок понимает, что капитан остался доволен.
Спок согласно кивает – не смотря на всю странность, совет и понимание капитана действительно сильно помогли ему прояснить мысли, и Спок не упускает из виду тот факт, что в ситуации такого рода он не моет полагаться ни на чью больше помощь.
-Дай знать, если я что-нибудь смогу сделать для тебя и для ребенка, хорошо, Спок? Официально или неофициально, как капитан Джеймс Ти Кирк, и как друг.
-Благодарю вас, капитан. В случае возникновения проблем, я немедленно обращусь к вам.
-Окажешь услугу взамен? – глаза Кирка светятся от удовольствия, а это никогда не предвещало ничего хорошего для спокойствия Спока, или для четкого, организованного ведения корабельных дел. Смирившись, Спок дает знак продолжать.
-Зови меня Джим, Спок. Серьезно. Хватит заставлять меня просить.
Это было не впервые, когда капитан озвучивал свою просьбу, но это был первый раз, когда Спок действительно подумал ее выполнить. В этом разговоре Спок показал себя уязвимым перед Кирком, и капитан, вместо того, чтобы небрежно принять это доверие, ответил, раскрывшись сам. Спок понимал, что у него мало личного опыта в делах дружбы, но из того, что он знал понаслышке, действия Кирка сегодня можно было назвать действиями настоящего друга, и они заслуживали расположения в качестве награды.
-Благодарю… Джим.
-Так-то лучше! – усмехается и Кирк и откидывается на спинку стула. – Вечером в шахматы?
-Думаю, я использую вечер для разговора с лейтенантом Ухурой. Может, завтра вечером?
-Звучит неплохо. Удачи с Ухурой! – Кирк кричит с порога. Спок обдумывает это заявление, похоже, капитан предполагает, что разговор с Ниотой будет представлять значительные трудности. Спок очень надеется, что он ошибся.

***


-Ты женат?
Ниота яркий представитель человеческого вида, это то, что он ценит в ней больше всего, девушка никогда не напоминала ему вулканцев, да ему и не хотелось бы. Но сейчас она похожа на вулканку. Так проявляется высшая степень ее гнева – не в криках и горящих глазах, а в угрожающем спокойствии.
-Ты женат и у тебя есть дети?
-Ниота, если ты позволишь мне объяснить…
-Я позволю тебе объяснить. Я даже попрошу тебя объяснить, и пусть это будет хорошее объяснение, самое лучшее, какое ты когда-либо давал и какое я когда-либо слышала.
И Спок объясняет ей все, почти теми же словами, что и капитану, рассказывает о помолвке с Т’Принг, о ее смерти и предательстве, о своем неведении и решении, об ответственности и о незавидном будущем ребенка. Заканчивает он тем, что спрашивает, вложив в вопрос как можно больше эмоций, сможет ли она стать матерью маленькому незнакомцу и помочь ему в непростой задаче, которую он перед собой поставил.
-Я понимаю, что прошу очень много. Понимаю, что это внезапно…
-Ты действительно просишь очень много, - тихо отвечает Ниота, глаза у нее грустные. – Это слишком. Спок, ты лгал мне.
Обвинение, выдвинутое после исчерпывающего объяснения, стало для Спока неожиданностью. Несмотря на резкое несогласие, он вспоминает о том, как важны в отношениях уступки.
-Возможно, я не упомянул… - но Ниота прерывает его порывистым жестом.
-Ты солгал, даже если не хотел. Ты был женат все это время.
-Обручен, - Спок старается возразить, но смолкает под взглядом девушки.
-Тонкости перевода, мы оба понимаем. Как ни переводи, обидно после девяти месяцев отношений узнать, что это ты была "другой женщиной".
Спок чувствует замешательство и стыд – крайне неприятное сочетание. Основываясь на событиях прошедшего дня Ниота предположила, что Спок проявил неуважение, возможно даже преднамеренное и осознанное пренебрежение. Вулканец пробует извиниться.
-Ниота, я сожалею о том, что расстроил тебя. Я думал, знание моей культуры и обычаев позволят прийти к выводу о том, что я состою в подобной связи, это является нормой для моего народа.
Глаза Ниоты блестят от влаги, когда она в ярости смотрит на него.
-Знания культуры и обычаев позволили мне понять, что встречаясь с вулканцем, придется мириться с эмоциональной сдержанностью, отсутствием секса и родительским неодобрением, но знаешь, я была уверена, что защищена по крайней мере от лжи и измен.
Спок поразился бы точности рассчитанного удара, если бы он был направлен не на него, все что ему оставалось – это изучать пол в попытке вернуть пошатнувшийся контроль.
-Прости, Спок, - тихо говорит Ниота. – Это было лишним.
Спок молчит.
-Наверное, ты прав, мне стоило понять…Или, еще лучше, самой спросить. В любом случае, я сомневаюсь, что у нас получилось бы, Спок.
-Я не понимаю. Пожалуйста, объясни, - Спок осторожно заглядывает ей в глаза.
-Спок, даже если бы ты был со мной честен с самого начала, и у нас все было хорошо… Я не могу быть тем, кем ты хочешь. Я не хочу быть матерью – пока нет, я не готова. Может, когда-нибудь… Но не сейчас, моя карьера в самом начале, я только разобралась в своей жизни и не готовая взять ответственность за кого-то еще. Прости, я не могу стать твоему сыну новой мамой.
Гнев – хорошо знакомая эмоция, Спок привык вызывать его в себе, чтобы заменить им боль и смятение, подтачивающие самоконтроль, но сейчас у него ничего не получается.
-В таком случае, я считаю наиболее логичным будет прекратить наши романтические отношения, - произносит Спок с легкой неуверенностью в голосе и игнорирует нелогичный укол досады, когда Ниота печально кивает и говорит: "Так будет лучше".

***


Джим немного удивлен увидеть Спока в своей каюте так скоро, особенно настолько зажатым и официальным, совсем как в первые дни миссии, когда они чувствовали себя неловко, пытаясь работать после попытки мятежа и высадки на Дельта Веге, о которых обоим хотелось забыть.
-Я думал, ты сегодня останешься с Ухурой.
-Мы с лейтенантом Ухурой поговорили, - сухо отвечает Спок. Он стоит перед Кирком по стойке смирно, руки сцеплены за спиной, выглядит абсолютно спокойным и не смотрит в глаза – вот теперь Кирк начинает волноваться.
-Капитан…
-Джим, - настаивает он.
-Капитан, - повторяет Спок. – Я здесь, чтобы подать заявление о немедленной отставке. Прошу как можно скорее доставить меня в любую точку, куда имеют доступ гражданские суда.
Джим застыл. А я-то думал, мы разобрались с этим дерьмом. Что Ухура ему сказала? Или… Они оба подают в отставку?
-Ок, во-первых, заявление об отставке отклоняется, - глаза Джима сужаются. – Во-вторых, что с тобой случилось, Спок?
-Я не понимаю вашего вопроса.
-Чушь, - фыркает Джим. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, Спок. Пару часов назад ты был уверен, что все будет хорошо, у нас состоялась задушевная беседа, вы с вулканским малышом готовились стать счастливой семьей, получить на пару с Ухурой звание лучших родителей Звездного флота… А теперь ты хочешь в отставку. Ты с ума сошел?
Если Спок не поднимал на него бровь, Джим знал, что дело плохо.
-Я в полной мере контролирую свои мыслительные способности и пришел к данному решению посредством элементарной логики.
Джим внимательно оглядывает Спока. От него не укрылось ни то, с каким застывшим вниманием смотрел он куда-то ему за голову в попытке не встречаться взглядами, ни напряжение в уголках глаз, ни сжатые за спиной руки…
-Она тебя бросила! – выпаливает Кирк. – Не могу поверить, что она это сделала.
Это было правдой. Несмотря на то, что последние полгода он выпытывал у Боунза, как вообще возможен их роман, на чем он держится, Кирк всегда немного завидовал тому, какими счастливыми они выглядели вместе, как хорошо у них получалось справляться со всеми неприятностями.
По крайне мере теперь он добился реакции. Спок посмотрел на него тем особенным взглядом, которым награждал Джима, когда тому удавалось убедить вулканца, что иногда, чтобы делать ошеломляющие выводы, можно было обойтись без логики, но сейчас этот взгляд не принес ему веселья.
-Лейтенант Ухура и я пришли к обоюдному решению прекратить наши романтические отношения, - подтверждает Спок и Джим думает, что "обоюдное решение" - это полная чушь, но сейчас ему нужно сказать кое-что поважнее.
-Слушай, Спок. У меня были неприятные разрывы в прошлом, и знаешь, что я тебе скажу, уход из Звездного флота – не решение проблемы. Вы с Ухурой профессионалы и вы справитесь…
-Я не сомневаюсь в своем профессионализме… Джим. Я сомневаюсь в своих родительских способностях, - голос Спока тих, словно он боится быть подслушанным.
-Значит все дело в ребенке, - говорит Джим и Спок кивает в ответ.
-Это верно. Когда я решил возложить на себя ответственность за ребенка Т’Принг, я предположил, что лейтенант Ухура станет моим партнером в его воспитании. Теперь я знаю, что мои предположения были ошибочными и должен следовать другому плану – вернуться со Стореком на Новый Вулкан.
-Из Ухуры получилась бы хорошая мать, но Спок, ты будешь не единственным отцом-одиночкой в Звездном флоте, - пробует убедить его Джим. Спок чуть заметно качает головой.
-Я не чувствую себя достаточно… пригодным для того, чтобы самостоятельно вырастить ребенка, и я не чувствую себя способным единолично отвечать за его уход и благополучие. Моя должность старшего помощника отбирает много времени и часто сопряжена с опасностью, если меня ранят, о мальчике некому будет позаботиться. Единолично я не смогу обеспечить ему надлежащего постоянного присмотра. Со вторым родителем можно было бы разделить обязанности и затруднения не стали бы непреодолимыми, но так как я не располагаю партнером, я не могу взять всю ответственность за Сторека на себя. На Новом Вулкане появится больше возможностей помочь мне в выполнении этой задачи, найти новую жену – наиболее удачное решение.
За всю свою речь Спок ни разу не отрывается от созерцания точки за левым плечом капитана, наверное, он находит ее обворожительной, но Джима порядком бесит.
-Посмотри мне в глаза, - требует он, а когда Спок медлит, повторяет еще резче, - Посмотри мне в глаза и скажи, что это именно то, чего ты хочешь.
Когда Спок встречается с его взглядом, Джим понимает, почему тот так упорно сопротивлялся. Пока Джим не видел его глаз, он почти поверил, что Споку все равно, но теперь всю его маскировку как ветром сдуло. Ему не безразлично, он беспокоится, он очень сильно беспокоится. Вулканцу чертовски жаль, но он все равно собирается покинуть корабль и эту жизнь, потому что Джим после долгих лет, в которых не было ничего подобного, умудрился приобрести привычку выбирать в друзья хороших людей. Проклятье.
-Мои желания не важны, - говорит Спок так, будто репетировал фразу сотню раз, - Важно только то, что необходимо. Я не могу вырастить ребенка один, а на борту Энтерпрайз нет никого, кто смог бы разделить со мной ответственность. Поэтому логично…
Джим неожиданно поднимает руку, чтобы его остановить. Какая-то фраза или идея Спока скребется в мозгу, цепляется, как неровный ноготь о ткань. Он уже знает это чувство, оно всегда возникает перед тем, как ему в голову приходит какая-нибудь идея, которая заставит Боунза кричать, Спок дергаться, Ухуру сверкать глазами, но в конце концов все останутся живы и относительно здоровы. Этому чувству Джим привык доверять.
-Я думаю… - Джим замолкает, не до конца поняв, как выразить словами идею, что зарождается в голове, словно планета из камней и пыли. Кто-нибудь другой потратил бы больше времени, чтобы обдумать нечто такого размаха, Спок, например… Нет, это не в моем стиле, - Кирк улыбается.
-Давай сделаем это, - говорит Джим решительно.
-Что? – реакция Спока на конкретно эту Потрясающе Плохую Идею Джима Кирка оказывается даже больше, чем необычна. Человек сумел разглядеть настоящий шок в его выражении лица и голосе.
-Ты и я, - Джим с каждой секундой становится увереннее. – Давай сделаем это, воспитательскую штуку. Вместе.
-Капитан, я заблуждаюсь, или вы в самом деле предлагаете…
-Я серьезно, - Джим серьезен, как сердечный приступ. Он сам не ожидал от себя такого, но, пожалуй, серьезнее, чем сейчас, Кирк в своей жизни не бывал. – Я не позволю тебе уйти и не позволю облажаться с этим безымянным ребенком…
-Его имя Сторек.
-Не важно. И я не позволю тебе пройти через это в одиночку, потому что так будет хуже для всех.
Спок, потерявший дар речи - эпохальное зрелище, и Джим наверняка полюбовался бы им, если бы втайне не сходил с ума от размеров ответственности, на которую только что подписался.
-Капитан… Джим… Я не могу позволить вам…
-Нет, - Джим встал и оперся обеими руками о стол, врываясь в личное пространство Спока. – Слушай, если ты скажешь "нет", потому что думаешь, что я буду дерьмовым родителем, это будет честно, я возможно с тобой даже соглашусь, ок? Но если ты откажешься, чтобы сохранить мои чувства, или потому что не хочешь навязываться, или потому что думаешь, что это будет непрофессионально – такого отказа я не приму. Ты можешь отказаться ради блага ребенка, ради Сторека, и черт, наверное тебе стоило бы, но я не позволяю тебе отказываться ради себя и уж точно не ради меня. Я взрослый человек и могу принимать чертовы решения самостоятельно.
Джим надеется, что суть его идеи не потерялась окончательно.
-Джим… - голос Спока звучит так растерянно, насколько вообще растерянно может звучать голос вулканца. – Я должен признать, что я нахожусь в замешательстве.
-Ну, ты можешь взять время на раздумья. Я имею в виду, тебе надо подумать, - заверяет его Джим. – То есть… - он вздрагивает. – Кому-то из нас точно нужно подумать, да?
-Действительно, - говорит Спок не так сердито, как Джим надеялся, учитывая обстоятельства. – Прощу меня извинить, я должен обдумать это в одиночестве и более подробно. Я высоко ценю ваше предложение и рассмотрю его со всей серьезностью, - Спок поворачивается, чтобы уйти, но, поколебавшись, заглядывает Джиму в лицо.
-Капи… Джим, могу я задать личный вопрос?
Джим машет рукой – Да-да, задавай! Спок медлит, собираясь с мыслями. Когда он начинает говорить, Джим замечает намек на что-то большее, нежели простое любопытство в его голосе.
-Я думаю, что понимаю вашу мотивацию в попытке убедить меня не оставлять Энтерпрайз… Но этой цели было бы легко достичь, склонив меня к отказу от родительских обязанностей и тем самым сделав меня свободным.
Джим выжидает немного, чтобы услышать собственно вопрос, но когда его не следует, говорит, не раздумывая: "Если бы ты был таким человеком, которого можно убедить оставить ребенка, который в тебе нуждается, я бы сам не пустил бы тебя на корабль".

***


Следующим вечером Спок как по расписанию приходит на партию в шахматы. Вулканец не вспоминает о ребенке, Джим тоже. Определенно, это не лучшая их игра. Мы оба рассеянны, - думает Джим, но все равно сражается, и когда Спок объявляет шах и мат, бормочет проклятье.
Спок молчит в той особенной манере, когда хочет что-то сказать и ждет, чтобы Джим его внимательно выслушал.
-Каким бы… раздражающим вы не находили меня, вы должны знать, что Сторек, несмотря на свой возраст, вероятно будет таким же… раздражающим.
Когда смысл сказанного доходит до Джима, он ухмыляется, чертовски довольный собой.
-Это "да"? Это же "да", правда?
-Забота о Стореке не будет похожа на заботу о человеческом ребенке, - подчеркнуто игнорируя вопрос, продолжает Спок. – Несмотря на свою силу, его чувства будут очень сдержанными. Выражать эмоции, характерные для нормального психологического здоровья человеческого мальчика, ему будет неловко.
-Это все равно, что иметь дело с тобой, - перебивает Джим, невозмутимо кивая. – Все нормально, я справлюсь.
Спок позволяет молчанию затянуться.
-Что? – спрашивает Джим, с невинным видом разводя руками. – Ты же знаешь, что не можешь устоять передо мной, все ок, можешь признать это.
-Я восхищаюсь вами, как офицером, несмотря на ваше безрассудство, незрелость, бессмысленную тягу к конфликтам и поиску сексуального удовлетворения. И я нахожу вашу компанию… не неприятной.
-Угу, - бормочет Кирк, откидываясь на стуле и продолжая ухмыляться. – Не неприятной, знаю я. Для вас вулканцев это все равно, что вплетать цветочки мне в волосы и вызывать по коммуникатору только чтобы услышать, как я дышу.
-В любом случае, - продолжает Спок. – несмотря на юный возраст и большую эмоциональную открытость, Сторек - полноценный вулканец, поэтому его эмоциональный контроль будет значительно выше моего в его возрасте. К тому же, сложно предугадать, как разрушение Вулкана и гибель матери повлияли на его психологическое состояние. Я предполагаю, что общение со Стореком потребует значительного такта, чувствительности и, за неимением лучшего определения, дипломатии.
Джим знает, что не должен сердиться на худшие ожидания Спока, множество раз он давал этому повод, иногда ради забавы, иногда потому что считал полезным, когда люди тебя недооценивают. К счастью, Джим был человеком, который жил в ладах со своими нелогичными эмоциями, так что мог сходить с ума, даже зная, что это глупо.
-Спок… Я вообще-то знаю, как проявить немного сочувствия. Я не собираюсь ему в лицо говорить, что он не любил свою мать, если это тебя волнует.
Джим вздрагивает, когда слышит собственные слова, но Спок только приподнимает бровь.
-Если Сторек когда-нибудь станет капитаном звездолета, которым вы, по-вашему, будете уполномочены управлять, тогда я допускаю появление причин для тревоги. В данной ситуации мне не о чем беспокоиться, - он продолжает, смягчив тон. – Джим, я понял ваши истинные мотивы почти сразу, это не было бессердечием.
Джим кивает и позволяет серьезности момента улечься, перед тем как снова ухмыльнуться и продолжить раскачиваться на стуле.
-Так ты согласен, да? Я имею в виду, что-то вроде "Да, Джим, это логично, что у нас скоро будет маленький", я прав?
-Вероятность того… - Спок медлит. – Я не уверен, с какого из алогичных подтекстов этого заявления мне начать.
-Оставь их все в покое, вот что я тебе скажу, - смеется Джим. – Ты хочешь каюту напротив моей? Там есть еще одна комната, можно будет отдать ее ребенку.
-Его зовут Сторек.
-К тому времени, как он поднимется на борт, я вырежу его имя на сердце, договорились? - Джим закатывает глаза. – Комната, да, нет?
-Предложение в самом деле логично.
-Значит, да, - кивает Джим, балансируя на тонкой грани между паникой и триумфом. – Хочешь, я займусь остальной практической фигней?
-Я в состоянии решить необходимые практические вопросы.
Охрененные новости, - с энтузиазмом думает Джим. – У меня срочная встреча с Боунзом и его медицинскими запасами виски.
-Прекрасно, – Джим хмурится, - Не то слово, правда?
-Действительно.
-Ты сам немного удивлен, а? – Джим улыбается в той самой манере, которую Спок считает невыносимой.
-Не могу сказать, что провел много времени, размышляя над вашим, без сомнений поразительным, словарным запасом, - произносит Спок фантастически сухим тоном, который забавляет Джима с самого первого дня, потому что он знает, Спок не из тех парней, что зовут всех посмеяться над собственной шуткой, но каким-то образом Джим остается в теме даже с синяками от вулканских ладоней на шее. Такое надо было заслужить.
-Я займусь оформлением необходимых документов незамедлительно, - говорит Спок, едва заметно выпрямляясь, что служит верным знаком того, что он собрался уходить.
-Эй, Спок… - произносит Джим и Спок поднимает бровь, призывая продолжить. – Спасибо, - выдыхает Джим очень тихо. Совсем не то, что он собирался сказать, предполагалось, там будут слова вроде "доверия" и "семьи", а закончится все чертовски неловко для них обоих.
-Я также благодарен вам, - отвечает Спок. Наступает страшный момент, и Джим думает, что Спок сейчас заговорит о своих чувствах, но он заканчивается и с легким кивком вулканец покидает каюту капитана.
Неплохо прошло, - думает Джим. А потом - черт, черт, черт! БОУНЗ! СПАСИ!

Часть 2


-Мне это не понравится, так? - мрачно интересуется Боунз, едва Джим показывается у него на пороге с парой стканов в час, когда все остальные члены экипажа уже спят.
-Нет, - так же мрачно отвечает Джим. Он выуживает из-под кровати доктора бутылку виски, наполняет бокал и протягивает Боунзу. – Пей. Тебе это понадобится.
-Ночь становится все интереснее и интереснее, - бормочет Боунз, но выпивает. Джим наливает себе и без лишних формальностей опрокидывает бокал.
-Ты собираешься объяснить, что случилось? – спрашивает доктор, но Джим качает головой и разливает им еще по одному.
-И этот тебе тоже понадобится, - стаканы быстро пустеют.
-Ну и долго мы будем ходить вокруг да около?
-Все. Думаю, в определенный момент беседы мы захотим выпить еще, а к ее концу твоя бутылка попадет в счастливый бутылочный рай, куда отправляются все бутылки из-под выпивки, отслужив своим благородным целям. Но даже тогда подходящий момент не настанет, поэтому я скажу тебе прямо сейчас. Я усыновляю ребенка Спока.
Боунз смотрит на Джима до тех пор, пока капитан не начинает чувствовать себя неловко.
-Самое хреновое в это чертовой ситуации, - говорит он спустя несколько долгих минут, - это то, что ты не шутишь. Скажи, что ты не серьезно.
-Я серьезно.
-Передай бутылку.
После еще одного стакана Боунз одаривает его внимательным взглядом, и Джим не вполне уверен, как его понимать.
-Сам не верю в то, что говорю, но Джим, это не самая дурацкая твоя идея.
-С-спасибо, - заикаясь, смущенно бормочет Джим, он не ожидал, что слова Боунза принесут такое облегчение.
-Я могу привести тебе тысячу причин, почему это плохая затея, но что-то в твоем лице говорит мне, что ты уже прокрутил их в голове, как кадры старого кинофильма, – Джим благодарно кивает, на что доктор лишь пожимает плечами. – Дело в том, что ты не лучше подготовлен к отцовству, чем был я, когда появилась Джоанна, а я… я справился. По крайней мере, всегда думал, что справился. Любой, у кого терпения хватит, справится. А несмотря на то, что ты ходячее безрассудное недоразумение с тягой к саморазрушению…
-Скажи, что ты на самом деле думаешь, Боунз.
-… ты производишь впечатление человека, которому можно доверять. Я имею в виду, ты несешь ответственность за корабль и команду уже шесть месяцев, и корабль до сих пор цел, а команда по большей части в своем уме… Ну, или по крайней мере настолько же вменяема, как была с самого начала, а это, к слову сказать, не очень много.
Как обычно чувствуя неловкость от искренней похвалы, Джим прячет ее за улыбкой и решает сменить тему.
-Так я всегда смогу прийти к тебе за мудрым советом, а Боунз?
Он хотел заставить Боунза заворчать и разразиться какой-нибудь тирадой о том, что он доктор, а не родительский консультант, и, судя по тому, как медленно и аккуратно тот налил себе выпить, попал в точку.
-Сколько лет ребенку?
-Десять.
-Я не видел Джоанну с семи, так что... Не знаю, чем смогу помочь. Но ты всегда можешь обратиться за помощью.
Джим уставился на Боунза, Боунз - на дно своего стакана, а стакан на доктора в ответ. Я не знал – хочет сказать Джим, он мог бы понять, должен был, если б не был таким самовлюбленным кретином. О чем он думал, когда Боунз не находил на каникулах занятия получше, чем зависать с Джимом в обшарпанных барах, конечно, откуда у него могло взяться время увидеться с дочкой?
-Сделаю тебя постоянным экспертом, - обещает Джим вместо ненужных доктору извинений.
Боунз наполняет стакан Джима и угрожающе мотает головой, когда тот пробует отказаться.
-Последний, обещаю… Но тебе он нужен.
Джим выпивает, с подозрением наблюдая, как Боунз собирается с духом, чтобы что-то сказать. Наконец он решается и произносит: "Кстати говоря о неприятной теме, которой мы оба не хотим касаться… Я знаю, это может быть слишком сложно для тебя из-за того… что ты сказал мне тогда…".
О, твою мать, нет. Четырех стаканов явно недостаточно для такого дерьма. Боунзу нужно отдать ему всю бутылку.
-Я думал, мы не говорили об этом два года, - отвечает Джим. Боунз выглядит раздраженным и виноватым одновременно, странная комбинация.
-Мы не говорим, просто я… Черт, Джим, если ты захочешь поговорить…
Джим улыбается так, как всегда, когда он улыбается с разбитой губой или фингалом – натянуто и некрасиво.
-Боунз, поверь, меньше всего в галактике мне хочется "поговорить об этом". Честно.
-Ну, покусай меня за это, - ворчит доктор. – Но если передумаешь, у меня всегда есть виски и свободные уши.
-Я так и подумал.
-Не похоже, чтобы ты мог поговорить на эту тему с зеленокровым гоблином…
-Боунз. Хватит, - резко прерывает его Джим.
-Прости, - доктор угрюмо извиняется. Минуту они сидят молча, избегая смотреть друг другу в глаза. Джим думает, что самое приятное в дружбе с Боунзом (а он был его лучшим другом, Спок – это нечто иное) это то, что он так же как Джим отчаянно пытается поднять настроение и вернуть атмосферу непринужденности. И в этом он следует своей обычной стратегии – хватает бутылку и наливает себе еще одну порцию. Доктор тянется было налить и Джиму, но тот отмахивается. Боунз вопросительно поднимает бровь, на что Джим бормочет нечто, включающее в себя слова "ответственность", "пример", и, возможно, "образец для подражания", чем заставляет доктора фыркнуть.
-Так… - тянет Боунз с возмутительным блеском в глазах, - ты говоришь, что будешь женушкой Спока.
Джим тревожно всплескивает руками. С одной стороны, он оценил попытку доктора разрядить обстановку, но с другой… нет. Черт возьми, нет.
-Нет, нет, нет, это "совместная опека", и вообще, зачем нужно вешать ярлыки. Это пагубная привычка, знаешь ли…
-Нет, - доктор в высшей степени самодовольно трясет головой. – Ты определенно его жена. После миссии на Критаа технически я все еще уполномочен заключать браки…
Джим, сузив глаза, угрожающе тычет в него пальцем.
-Боунз, если я услышу от команды хоть слово о "женушке" Спока, я буду точно знать, откуда это пошло, и обещаю, я исколю тебе лицо твоими же гипоспреями, - торжественно клянется Джим, но оба они смеются слишком сильно, чтобы Боунз воспринял угрозы всерьез. Доктор делает вид, что пишет что-то в своем падде, бормоча о необходимости изменить устаревшие данные о семейном положении капитана, Джим закатывает глаза.
-Ты живешь, чтобы издеваться надо мной, да? – спрашивает Джим и Боунз награждает его недоверчивым взглядом.
-Я в этом виноват? Я приставил тебе фазер к голове и заставил подписаться на воспитание десятилетнего вулканца спустя полгода после того как ты стал самым молодым и сумасшедшим капитаном в истории Звездного флота?
-Да? – рискует Джим, отказываясь чувствовать себя виноватым, но когда Боунз наливает себе еще одну рюмку, признает, - Я сам на это пошел. Но ты не должен откалывать шутки на эту тему!
-Еще как должен, - отвечает Боунз таким тоном, словно говорит, что Джим – самый большой идиот из всех, что встречались ему в жизни. Без вариантов. Джим знает, что это не так – энсин Варма провела три дня в лазарете после того, как случайно подстрелила фазером собственную задницу. Боунз тренировал на нем этот тон уже три года, так что спустя столько времени, Джиму он даже начал нравиться.
-Я твой друг, Джим, боже помоги нам обоим, - Боунз продолжает говорить как маленькому и не слишком смышленому ребенку, - Это дает мне абсолютное право шутить по этому поводу. Это чертово определение дружбы.
Джим обдумывает его заявление и соглашается, что для них двоих вероятно так оно и есть. Разумеется, это значит, что откалывать шутки по поводу глупостей, которые он совершает такая же почетная обязанность Джима, но сегодня он просто хочет насладиться затишьем перед бурей с кем-то кто всегда прикрывал его спину и именно так он и поступит.
-Нет, Боунз, - говорит Джим, качая головой в шутливом разочаровании. – Вижу, куда ты клонишь, но ты все не так понял. Хочешь узнать настоящее определение лучшего друга?
-Порази меня, парень, - Боунз терпеливо закатывает глаза, а Джим наклоняется вперед со стула и поднимает руки, словно объясняя тайны вселенной.
-Лучший друг, Боунз, это тот, кто будет сидеть с тобой в тесной и страшной каюте столько, сколько потребуется, чтобы прикончить бутылку или отключиться, в зависимости от того, что произойдет раньше, потом, оттащит тебя на кровать и снимет с тебя ботинки, а потом, из любви и понимания, избавит тебя от громких звуков и яркого света на следующее утро.
Боунз обдумывает его слова.
-Что-то ты в этом понимаешь, - уступает доктор.
Джим расцветает улыбкой победителя.
-Обычно да, - говорит он и не уходит, пока обязанности лучшего друга полностью не выполнены.

***


Спок смотрит в пустой видеоэкран в своей каюте. Логика подсказывает, что отсрочка этого разговора не сделает его легче, а беспокойство непродуктивно. Он вводит нужную комбинацию и проводит языком по губам, чтобы смочить их. Когда на экране появляется лицо старшего вулканца, Спок наклоняет голову и произносит : "Отец".
-Спок.
Они молча изучают друг друга несколько долгих мгновений. Восемь лет, со дня своего ухода в Звездный флот и до разрушения Вулкана, Спок не говорил с отцом. Они предпринимали попытки разговаривать регулярнее в последние шесть месяцев, но оба утратили навык общения друг с другом.
-Я получил сообщение от Т’Пау три дня назад, - говорит Спок.
-О сыне Т’Принг, - отвечает Сарек, невыразительно как всегда. Спок подавляет волну раздражения.
-Ты знал о существовании этого ребенка? – спрашивает он.
-Конечно, нет, Спок, - упрекает его Сарек. – Я узнал о нем только когда этот вопрос встал перед советом – за несколько часов до того, как Т’Пау связалась с тобой. Это правда, что ты решил признать его своим?
-Правда, отец.
-Ты знаешь, невозможно, чтобы он был твоим сыном, - говорит Сарек и Спок согласно кивает.
-Да. Я также знаю, какими жестокими бывают вулканские дети с теми, кого считают отличными от себя, неправильными.
-Тогда твое решение достойно похвалы.
Спок скрывает вспышку удивления. Он не ожидал, что отец одобрит его решение объявить ребенка Т’Прнг своим – решение, Спок был вынужден признать, принятое скорее из сострадания, чем на основании логики. Логическим и безошибочным ходом действий было бы отрицать отцовство, не позволить алогичному и аморальному поведению Т’Принг перевернуть жизнь Спока, прервать романтические отношения с лейтенантом Ухурой и заставить его вступить в неортодоксальный и отчасти неудобный союз с капитаном Кирком. Слышать, что отец хвалит его заблуждения и нелогичность, было крайне неожиданно, но Спок не мог отрицать – приятно.
-Благодарю, отец, - отвечает он просто.
-Я предполагаю, ты скоро вернешься на Новый Вулкан, - продолжает Сарек. – Я буду ждать встречи с тобой и твоим сыном. Ваш содействие в развитие колонии будет очень полезным.
-Я не покину Энтерпрайз, отец, - говорит Спок, слегка прищурив глаза. – Сделаны соответствующие приготовления для жизни и обучения Сторека на борту. Разумеется, я посещу Новый Вулкан как только график полетов Энтерпрайз это позволит, но я не вижу логичных причин оставить службу в Звездным флоте, когда есть возможность выполнять мои обязательства как перед Энтерпрайз, так и перед ребенком.
-Вулканцу следует воспитываться среди вулканцев, Спок. Логично, что окружение рациональности, интеллектуальных устремлений и эмоционального контроля лучше всего подходит для формирования взрослого, обладающего этими качествами.
Спок обдумывает этот аргумент. Правда, что воспитание, полученное на Вулкане, среди вулканцев, научило Спока высоко ценить логику и помогло в контроле над эмоциями, без которого он был бы неспособен продуктивно взаимодействовать с обществом. Его вулканское образование подарило ему уникальную возможность содействовать Федерации в целом и Энтерпрайз в частности, привнося баланс в инстинкты и интуицию капитана и остальных землян.
Но правдой было также и то, что будучи воспитанным на Вулкане, среди вулканцев, Спок оставался крайне, временами возмутительно не приспособленным к разнообразному и хаотичному миру, с которым ему пришлось столкнуться в Звездном флоте. Это было очевидным недостатком для образования жителя огромной галактики. Его воспитание также оставляло без внимания роль эмоций во многих позитивных процессах – укреплении межличностных отношений, принятии моральных решений в ограниченном для размышлений времени и обретении психологического здоровья и равновесия в стрессовых ситуациях. Вулканское образование внушало ему ненужный, а порой и деструктивный стыд за собственные эмоции и презрение к эмоциям других, которое лишь отчасти смягчило влияние его человеческой матери.
-Должен признаться, у меня противоречивое отношение к результатам моего собственного воспитания и образования, полученного на Вулкане, отец, - говорит Спок спокойно. – Хотя я не жалею о пройденном обучении, и никогда иначе чем превосходным, его не назову, я думаю, что оно было в некоторой степени… неполным. Я уверен в возможности поддерживать на Энтерпрайз необходимую среду, которая хотя и будет отличаться внешне от вулканской школы, сможет обеспечить образование в строгом соответствии с принципами Сурака. Разумеется, я только приветствую твои советы по разработке учебного плана и уступлю твоему большему опыту.
Сарек разглядывает Спока в тишине. Секунды идут в молчании и Спок чувствует, как возвращается беспокойство.
-Ты не замечаешь иронии в том, что готов приветствовать мои советы и уступить моему опыту, Спок, в то время как фактически ты игнорируешь рекомендации и опровергаешь мои выводы? – говорит Сарек наконец.
Спок поражен – его отец не говорил с ним так откровенно со смерти матери. И в то же время… Спок приглядывается. Как бы невероятно это не было, он различает вспышку смеха в отцовских глазах.
-Ты всегда поступал по-своему, Спок, - говорит Сарек и в его тоне нет осуждения. – Я хотел, чтобы ты стал идеальным вулканцем и вступил в Вулканскую Академию Наук, а ты принес вулканскому народу неоценимую пользу, поступив в Звездный флот. Почти десятилетие я считал, что ты выбрал жизнь вдали от моих ценностей и отверг тебя – в то время как ты это десятилетие преследовал и воплощал их в том виде, на какой я даже не рассчитывал. Я пытался заставить тебя избавиться от всех эмоций, чтобы ты смог стать сильнее, но вместо этого эмоции дали тебе силу отомстить за свою мать… и свой народ. Логично, что в свете таких сокрушительных доказательств, я допускаю, что ты, мой сын, превосходишь мои надежды и ожидания чаще, когда действуешь вопреки моим желаниям. Думаю, подобный феномен обнаружится в случае с воспитанием юного Сторека.
У Спока нет прошлого опыта, по которому он может судить об этом крайне неожиданном заявлении. Оставив в стороне неудобство, которое возникает от неприятного сравнения себя с капитаном Кирком, вызванным словами отца, он вспоминает, что только в транспортаторной комнате Энтерпрайз шесть месяцев назад Сарек впервые заметил, что возможно он не полностью осуждает большинство решений Спока – слышать такое непоколебимое одобрение так внезапно в крайней степени удивительно.
Нелогичное и внезапное чувство близости с отцом заставляет Спока сделать в ответ собственное признание.
-Я высказал ошибочное утверждение раньше – я сказал тебе, что уверен в своей способности вырастить Сторека на борту Энтерпрайз, но по правде я опасаюсь, что не подхожу для этой задачи. Фактически, я планировал покинуть пост в Звездном флоте, чтобы лучше выполнять свои родительские обязанности, но один из офицеров вмешался и предложил свою помощь. Я признаю, что далек от уверенности в том, что способен осуществлять все необходимые роли, возлагаемые на родителя. Я был искренен, когда просил твоего совета.
Сарек важно кивает.
-Я рад твоему доверию, Спок. Я обещаю, что поддержу тебя советом, когда бы ты его ни попросил. И более того, я обещаю, что буду держать свое недовольство при себе, если ты захочешь проигнорировать данный тебе совет.
Шесть месяцев после смерти матери Спока были беспокойными, как в личном плане, так и в профессиональном. Многое ему нужно было сделать как первому офицеру Энтерпрайз и как скорбящему сыну, как скорбящему вулканцу. Возможно поэтому простительно, что он не задумывался о новых знаниях об отце, которые Спок приобрел после его удивительного откровения. До этого момента он не думал, каким мужчиной, каким вулканцем нужно было быть, чтобы полюбить человеческую женщину и жениться на ней вопреки семье, культуре и всему миру; избрать дипломатическую карьеру, погружаться в неизвестность и нелогичность других планет и народов, вместо того, чтобы остаться в безопасном коконе вулканской логики; вырастить сына на половину человека, никогда не ожидая от него меньшего, чем от полнокровного вулканского ребенка.
-Я очень признателен, - говорит Спок, имея в виду каждое слово. – И я приложу все усилия, чтобы не вызвать твоего недовольства.
-Не беспокойся об этом больше, чем следует, - отвечает Сарек спокойно. – Все вулканцы в какой-то момент своей жизни чувствуют недовольство, насколько я знаю, не доказано, что кому-то это нанесло непоправимый ущерб.
Спок чувствует, как расширяются его глаза. Должен согласиться, отец слишком серьезен в своих намерениях, - решает Спок. – Другой вариант слишком удивителен, чтобы я спокойно принял его. Вулканцы, как мне часто объясняли мои сослуживцы офицеры Звездного флота, никогда не шутят.
-Сторек прибудет через четыре дня, отец, - продолжает Спок, пытаясь на время отвлечься от предыдущего отцовского заявления. – Если у тебя есть какой-нибудь совет, который подготовит меня к первой встрече, прошу, поделись им.
-Не встречаясь с мальчиком лично, мне трудно что-либо тебе посоветовать, как ты хорошо осведомлен, все вулканцы, включая детей, обладают особой индивидуальностью. Кроме того, я не знаю, как Т’Принг воспитала его, или думает ли он что ты в действительности его отец, - говорит Сарек несколько обеспокоенно. – Все, что я могу предложить, это общее предупреждение: за эти шесть месяцев произошли некоторые изменения в вулканской расе. Никто из нас больше не может отрицать наличие в нас эмоций – паутина скорби поймала нас всех, а некоторые самые слабые умы сломила. Не ожидай, что Сторек будет подобен тем вулканским детям, которых ты помнишь по своему детству. Трагедия изменила даже детей, и я не могу сказать, что ты найдешь в разуме этого ребенка. Мой совет встретить его с наименьшим предубеждением, на какое ты способен.
Спок вспоминает человеческую поговорку – ожидай неожиданностей – которую он считал лишенной абсолютно любого смысла до сих пор, логическую невозможность, которая стала нравственной необходимостью.
-Благодарю за совет, - отвечает Спок мрачно. – Я ему последую. Я буду держать тебя в известности о моем отцовстве и часто консультироваться с тобой по этому вопросу, если ты согласен.
-Да, пожалуйста.
Спок начинает прощаться, но Сарек прерывает его.
-Могу я задать личный вопрос?
Несколько смущенный - кажется нелогичным спрашивать разрешения после такого глубоко личного разговора - Спок дает согласие.
-Ты упомянул офицера, который решил присоединиться к тебе в воспитании Сторека. Могу я спросить…
-Это капитан Кирк, отец, - быстро отвечает Спок.
-Понимаю, - не будь Спок так уверен, он бы заподозрил, что отец над ним смеется, беззвучно.
-Живи долго и процветай, Спок, - говорит Сарек и Спок прощается в ответ, а затем выключает видеоэкран.
Ожидай неожиданностей, - Спок не может сдержать дрожь беспокойства. – Без сомнений, капитан останется доволен – мало что нравится ему больше, чем неожиданности.

***


За день до прибытия ребенка (Сторека, напоминает себе Джим, Сторека) капитан приходит на еженедельное собрание команды и говорит:
-Для тех, кто все это время жил под камнем или слишком добродетельный, чтобы слушать сплетни – да, это правда.
Чехов поднимает руку. Джим закатывает глаза.
-Я же сказал, тебе не нужно так не делать, Чехов.
-Хорошо, капитан, - говорит Чехов, полностью его игнорируя. – А что вы имеете ввиду под "Да, это правда"? – а когда Джим одаривает его взглядом прищуренных глаз, невинно улыбается. – Я слишком добродетельный для слухов.
-Агаа, - бормочет Джим, не веря ни единому слову – один его ученик из группы рукопашного боя вчера за спиной назвал его "Миссис Спок" и он знает, днем перед этим Боунз обедал с Чеховым и Сулу и деньги перешли из рук в руки… Сволочи, - горестно думает Джим.
-Полагаю, капитан имеет в виду устойчивые слухи о том, что мы возьмем на себя совместную опеку над вулканским ребенком Стореком, который завтра прибудет на Энтерпрайз, - говорит Спок, невозмутимый как всегда.
-В смысле, ваш сын, да? – спрашивает Скотти.
-Да… - отвечает Спок после недолгого колебания. Они с Джимом договорились держать в тайне большую часть информации о матери ребенка, знают Ухура и Боунз по медицинским причинам, но Джим не думает, что они будут болтать.
-Это изменит несколько вещей, но не много, - объявляет капитан и Спок плавно подхватывает его реплику.
-Обычно капитан и я присутствуем на мостике в одну и ту же смену – мы продолжим эту практику в принципе, но несущественно изменим распорядок наших смен: на смену альфа капитан Кирк будет приходить на час раньше, - Джим содрогается при мысли о новом времени пробуждения, - и будет уходить со смены на час раньше. Это же касается меня и бета смены.
-Надеюсь, большинство из вас даже не заметит разницы, - говорит Джим. – Большие изменения произойдут в миссиях с высадкой. За исключением случаев, когда от этого будет зависеть успех всей миссии, мы с коммандером Споком не будем спускаться вместе – никогда. Один из нас будет оставаться на корабле, со Стореком.
-Принцип, - вмешивается Спок, - которого придерживаются на всех других звездолетах, и так как это наиболее логичный выбор, возможно, стоит привести его в исполнение на Энтерпрайз незамедлительно.
-Спасибо, мистер Спок, - говорит Джим, свирепо на него взглянув. - Ваше точку зрения рассмотрели. Подробно, - Сулу смеется над ними, придурок. – Если у кого-нибудь есть вопросы или комментарии по поводу нашего нового вулканского пассажира, говорите сейчас или вовек храните молчание.
-Вы со Споком собираетесь пожениться? – спрашивает Сулу, ухмыляясь и абсолютно не соблюдая субординацию.
-Кто из вас будет матерью? – поддерживает Чехов, в отличие от Сулу он старается сохранить серьезное лицо, но как и Сулу, только что подписался на минимум десять смен принудительной инвентаризации и проверок безопасности. Джим хочет пошутить о том, что оставит их в нейтральной зоне, но… Оглянувшись на Спока, понимает, что это будет немного рановато.
-Заткнитесь, черт вас возьми, - Боунз бормочет Чехову и Сулу, и Джим думает это довольно забавно, если учесть, что он дал начало половине этих слухов, пока не замечает, как обеспокоенно Боунз смотрит на Спока. У Спока уже была жена, - вспоминает Джим. – А у Сторека уже была мать. И сейчас ее не стало. Он видит, как мысль отражается на лицах вокруг стола так же ясно, как видит, что Чехов и Сулу не имели в виду ничего плохого. Он как можно скорее меняет тему собрания.
На пути с собрания Чехов уводит его в сторону.
-Я старший из десяти двоюродных братьев, так? Иногда я скучаю по этому, - говорит он и сначала Джим понятия не имеет к чему эта внезапная откровенность, но Чехов продолжает. – Я старший из десяти двоюродных братьев и они… Как я, да? Умные. А их родители заняты, так что я помогаю. И я в этом хорош, вроде как.
С минуту Джим это обдумывает.
-Ты предлагаешь… нянчиться с ребенком?
Чехов решительно кивает.
-Насколько я знаю, вулканские дети намного опережают наших, так что если мальчик… как его…
-Сторек, - помогает Джим.
-Да, Сторек. Если он захочет продолжить учить физику на привычном уровне, вам могу понадобиться я. Или мистер Скотт, конечно же.
Джим моргает.
-Ты предлагаешь нянчиться с ребенком и быть учителем физики.
-Да, - Чехов вздрагивает и несмело улыбается Джиму. – Как я говорил, иногда я по этому скучаю… Это же хорошо для вас с мистером Споком? Мы все хотим помочь. И… простите за шутку, - тихо добавляет он, уставившись на свои ноги.
-Ну… - тянет Джим, удивленный, но также чертовски благодарный. – Ну, спасибо, Чехов. Будем иметь тебя в виду.
Джим думает, что, возможно Чехова не ждут десять смен инвентаризации.
До конца смены в тот день к нему подходят для разговора еще по меньшей мере полдюжины других членов экипажа, включая Сулу, Скотти, сестру Чепел, энсина Варму из "неудачного инцидента с фазером" и даже Гайлу – все предлагают на несколько часов присмотреть за Стореком, когда ему это нужно или учить его предмету своей специализации. Это один из тех моментов, когда он невероятно счастлив быть капитаном Энтерпрайз, не потому что это звездолет, а потому, что это этот звездолет, с командой из этих людей. Он уже знал, когда подписался на пятилетнюю миссию, что у него непобедимая команда, которая может собраться в кризисной ситуации и выполнить свои обязанности даже лучше, чем от них этого ожидают. Чего он не знал, раздумывает Джим, чувствуя себя так, словно его по голове ударили тупым предметом, так это того, что определение "кризиса" может быть чуть шире, чем он предполагал.
Ошеломляющая благодарность длится достаточно долго, чтобы Джим забыл, что нужно паниковать пока до прибытия Сторека не остается двенадцать часов. Это странный эквивалент корабельной ночи и Джим даже думать не может о том, чтобы уснуть и сомневается, что Спок сам близок ко сну. Не зная зачем, он идет на обзорную палубу, которая к счастью пуста. Не обращая внимания на медленно движущиеся мимо звезды, он оседает на твердую скамейку и опускает голову на руки, чувствуя, как давит на него вес новой ответственности. Это напоминает ему первые упражнения в академии – пилотировать симулятор терпящего крушение шаттла, пытаясь его безопасно посадить и успокоить пассажиров, пока внешние регуляторы гравитации, распадаясь, усиливают давление все больше и больше, заставляя его ползти весь путь к месту пилота. Конечно же, он справился, справится и с этим, черт возьми, но это не значит, что ему нравится, как это ощущается сейчас.
О чем он думал, соглашаясь на воспитание ребенка? Знаю я, о чем я думал, – напоминает себе Джим. – Я думал, что не справлюсь со всем этим без Спока, я думал, что у ребенка тяжелые времена и может быть я смогу помочь, я думал, что безответственная бестолочь с проблемным отношением к авторитетам все же лучше, чем никакого родителя.
-Вы кажетесь обеспокоенным, капитан.
-Господи, Спок! – Джим поднимает взгляд на Спока, который сумел подкрасться, пока он был слишком занят, жалея себя, чтобы заметить. – Предупреждать надо, - ворчит он, но выпрямляется на скамейке и хлопает по пустому месту рядом с собой. Спок без лишних возражений садится и смотрит на Джима.
-Обеспокоенный, - медленно выговаривает Джим. – Ага, думаю можно и так сказать. "Чуть не накладываю в штаны от страха", но вулканец так бы не выразился, правда? Конечно, ты наверное абсолютно спокоен по этому поводу, не так ли? – он угрюмо заканчивает Кирк, но когда он окидывает Спока взглядом, то замечает напряжение, сковывающее шею и плечи вулканца.
-Возможно, вы не одиноки в своей тревоге, - признает Спок. – Могу я спросить о причине вашего беспокойства?
Джим задумывается над тем, каким откровенным он хочет быть и приходит к "почти полностью".
-Я… Я не знаю, справлюсь ли, - признается он Споку, который никак не реагирует. – В том смысле, что единственный действительно хороший пример родительского поведения, который был у меня за все время, умер тридцать секунд после моего рождения, так что я действую вслепую, Спок. Я думаю, основы довольно просты – не бить ребенка, не давать ему есть только конфеты, проверять почистил ли он зубы и вымыл лицо, обеспечить ему достойное образование и не разрешать ломать кости, получать швы, неизлечимые болезни, делать татуировки, пирсинг и уродливые прически. Кроме этого я ничего не знаю, Спок. Наверное, я должен был тебе раньше сказать. Если ты передумаешь насчет этой безумной затеи, я не стану тебя винить.
Джим все еще внимательно наблюдает за Споком, но видит никакой реакции на лице своего первого офицера. Вот, я сказал, и подразумевал именно это, - думает Джим, когда тишина затягивается. – Но если он сейчас отступит, после всего, что я тут наговорил, я его убью.
-Я заметил, капитан, - наконец говорит вулканец осторожно. – что часто в ситуациях где вы "действуете вслепую", ваши таланты проявляются лучше всего. У вас выдающиеся способности к импровизации и инновациям. Не вижу причины, почему данная ситуация должна стать исключением.
Джим вынужден признать, что чувствует себя чертовски тепло и приятно после этой маленькой речи Спока. Но это не значит, что он это как-то покажет.
-Значит, ты говоришь: думай о ребенке как о клингонской боевой птице и все будет нормально, - Джим наслаждается тем, как Спок раздраженно вздрагивает. Как обычно, вулканец не удостаивает остроту капитана ответом, вместо этого он смотрит на плывущие поверх их голов звезды.
-Ваши руководящие принципы подобающего отцовства хоть и не ортодоксальны, в значительной мере точны, - говорит Спок и Джим думает руководящие принципы отцовства? пока не вспоминает "никаких конфет, никаких швов и т.д.".
-Я рад, что мы придерживаемся схожих ценностей, - продолжает Спок. – Если вы согласны, я бы хотел высказать свою рекомендацию, основанную на моем собственном детском опыте.
Джим быстро кивает.
-Он твой сын, Спок. Я не собираюсь спорить с тобой, как его воспитывать.
-Он сын Т’Принг, - поправляет его Спок. За этими словами определенно лежит какая-то сильная эмоция, но Джим не может точно определить какая именно и это заставляет его нервничать.
-Если ты не хочешь этого делать… - начинает он, но это не совсем верно. – Если ты злишься на ребенка, то это проблема, - пробует Джим снова и знает, это сильное преуменьшение, но Спок поспешно качает головой.
-Нет. Я не мог бы. Я не злюсь. Но я допускаю некоторое… замешательство и неодобрение действий Т’Принг, - Спок поднимается на ноги и Джим тут же чувствует, что левому боку стало холоднее. Спок не расхаживает из стороны в сторону, Джим знает, вулканцы так не делают, но тот факт, что он вообще пошевелился, говорит о его крайнем волнении. – Нечестностью и алогичным поведением она сильно усложнила мою жизнь и жизнь ребенка. Логически я понимаю, что у ее поступков могли быть свои причины, но сейчас она мертва и я никогда их не узнаю. Это неразрешимая загадка, - Спок заканчивает и выглядит немного потерянно.
Джим многое мог бы сказать тут, но держит рот на замке.
-Она могла быть влюблена. Ей просто могло быть одиноко. Возможно даже, что она сознательно хотела досадить мне. Я не знаю, почему она не расторгла наше обручение и не вышла замуж на отца Сторека. Я не знаю, пережил ли отец Сторека разрушение Вулкана, - Джим видит, что Спок воспринимает каждое предположение, словно какой-то признак собственной несостоятельности – что глупо, но очень по-споковски.
-Мне жаль, - говорит Джим, и уголки рта Спока кривятся вниз.
-Вы не несете за это ответственности, - отвечает он.
-Мне все равно жаль.
На минуту воцаряется тишина, а потом Кирк вспоминает.
-Ты хотел предложить какое-то правило?
Спок кивает и возвращается на скамью рядом с Джимом.
-Это верно. Если вы согласны, я хотел бы установить политику честности. Понимаю, это нетипично для традиции воспитания человеческих детей, которая часто поддерживает ложь, особенно умалчивание, но…
Джим уже готов был сказать, что он не против, но по тому, как Спок замолк, понял, тому ему еще есть что сказать.
-Когда я был в возрасте Сторека, - продолжает вулканец после короткой паузы. – мой отец сказал мне, что женился на матери, потому что это было логично. Только позднее, когда она была потеряна для нас обоих, он признался, что женился на ней, потому что любил ее. Я понимаю культурное давление, которое вынудило его к обману. Тем не менее, это было… Я бы предпочел знать правду. Я не попытаюсь обмануть Сторека так или иначе.
-Абсолютная честность, хм? – спрашивает Джим и Спок кивает. – Даже друг с другом?
Спок обдумывает это, а потом снова кивает.
-Я с трудом представляю жизнеспособные альтернативы.
Джим знает, что ему нужно делать – ему не понравилось, но он делал это раньше и оно его не убило. Он тянется к руке Спока, медленно, оставляя ему достаточно времени, чтобы понять, что будет дальше и потом так же медленно поднимает ее к своему лицу.
-Сделай это, - говорит он тихо.
Спок являет собой вулканскую версию потрясения и пытается убрать руку.
-Капитан… Джим… Я не это имел в виду.
-Я знаю. Но… Ты же хочешь абсолютной честности, так?
-Ты не знаешь, что предлагаешь…
-Я делал это раньше, со старшим тобой, - объясняет Джим и видит удивление вулканца. – Так что да, я знаю.
Спок задумывается, а потом медленно кивает.
-Если ты хочешь, я не вижу логических причин возражать, - он возвращает руку на лицо Джима, пальцы движутся уверенно и твердо. – Мой разум к твоему разуму… - шепчет Спок и капитан успевает подумать Хм, на этот раз по-другому перед тем, как обзорная палуба пропадает и он
припечатывает отличным ударом лицо обидчика, чувствует, как разбиваются костяшки и отстранено замечает, как на пол падает зеленая кровь – молодчина, малыш Спок – думает Джим, а потом он
впервые отказывается от объятий матери, надеясь, что она поймет, несмотря на то, что он видит печаль на ее открытом человеческом лице, и он
поворачивается спиной к Совету и выходит из зала, чувствуя тошноту, и его вулканская половина думает Что я сделал?, и его человеческая половина так яростно рада, что он почти может почувствовать это на языке, как очень холодную воду, и Джим слышит отголосок фразы "эмоциональная потребность в бунтарстве", и не может удержаться от мысли Похоже они спутали тебя со мной там, Спок, и он
посылает еще одно сообщение отцу, зная, что оно будет проигнорировано как предыдущие двадцать четыре, зная, что его нелогичное упорство в желании общаться только усилит мнение отца о недопустимом отсутствии у него логики, и он
сидит в кафетерии Академии за обедом, один, несмотря на то, что свободных мест мало. Это будет его четыреста шестьдесят седьмой прием пищи в одиночестве, и это не заставляет его чувствовать себя покинутым или обиженным, потому что он вулканец и не должен ничего чувствовать по этому поводу, и он
сидит в кафетерии Академии за обедом, снова один, но кто-то ставит свой поднос на стол напротив него и спрашивает "Коммандер Спок? Могу я сесть с вами?", и это кадет Ухура, и она улыбается ему без жалости, только с интересом и с чем-то, чему он не знает названия – Я могу назвать это за тебя – думает Джим и понимает, что умеет мысленно ухмыляться, что просто замечательно, и потом он
перебирает струны своей ка’атхиры, и она спрашивает, не будет ли он против, если она споет с ним, и это логично согласиться, и она поет ему колыбельную, и он не находит ее успокаивающей, к своему сожалению, и Джим злорадствует Я знал! и он
вынужден признать, что не знает, как этот исключительный кадет сумел пройти его непобедимый тест, и он чрезвычайно недоволен, потому что ему не нравится чего-то не знать, совсем не нравится, и он
теряет ее, теряет ее, теряет ее, и он…
Разум Спока был удивительно удобным, теплым, организованным и чрезвычайно живым – Джим может сказать это как только Спок перенаправляет их в его разум, и Джим не уверен, что ему нравится то, что он видит, шумный, яркий хаос, и темные углы, где не хватает некоторых кусков или они повреждены и кое-как склеены друг с другом, и он
просто сидит за ужином с мамой и думает о своих делах, а официантка говорит ему о том, что его папа был героем, а Джим просто хочет съесть свои блины, но его мама выглядит не очень и он не знает, что делать, и он
машет маме на прощание и вспоминает тот ужин и думает о всех тех вещах, которые будут напоминать о ней, но он не плачет, потому что все хорошо, и она не должна оставаться тут, чтобы ей все напоминало, и если она увидит, как он плачет, тогда может быть она останется, и этого Джим эгоистично хочет, но он понимает, и он
где-нибудь, где угодно, только не здесь, и он строит звездолет в своей голове, и вот куда он отправится мысленно, когда это случится снова, потому что Джим перестал надеяться, что этого не произойдет снова, и снова, и снова и ему нужно думать о что-нибудь кроме руки, которая…
Раздается глухой стук и когда Джим смотрит вокруг, мелдинг прерван и они со Споком оба на полу – должно быть он оттолкнул Спока, и он чувствует вину, но…
-Прости, приятель, - Джим открывает рот, все еще тяжело дыша, - но есть честность, а есть… это. Есть места в моей голове, которые… Нет, просто нет. Прости, но я не могу.
Спок тоже выглядит немного взбудораженным, и медленно качает головой.
-Пожалуйста, не извиняйся. Наши разумы соединяются очень легко - так легко, что я не подумал о том, что тебе не хватает опыта, чтобы поставить выборочные щиты. В будущем, если есть воспоминания, которые ты хочешь скрыть, ты можешь представить их занавешенными темной тканью или закрытую дверь перед ними, или использовать любую другую метафору скрытности.
Джим смеется и вздрагивает, когда слышит, как неправдоподобно звучит его смех.
-Не волнуйся, Спок, - говорит Кирк и поднимается с пола, протягивая вулканцу руку, чтобы тот мог сделать то же самое. – Я сказал, что знаю, что делаю – очевидно, я переусердствовал.
-Напротив, я достаточно долго тебя знаю и не должен был принимать твою непоколебимую высокую оценку собственных умений на веру, - ответ Спока сух, как пустыня, и Джим думает, не оскорбиться ли ему, но вместо этого смеется.
-Ты нашел, что искал, прогуливаясь по моим мозгам, - спрашивает он лениво. Он знает достаточно о вулканской телепатии, чтобы понимать, что короткие, четкие вспышки, что он видел, были меньшим из всего – разум Спока обрабатывал мысли и воспоминания со скоростью в десять раз большей, и в десять с большей глубиной, нюансами и непосредственностью.
Спок ловит его взгляд и удерживает его, пока говорит.
-Я не нашел в твоем разуме ничего, что изменило бы мое мнение о твоем характере и честности.
Джим думает что это – возможно – хорошо.
-Да, ты тоже, - он отвечает. – Мы… Мы справимся. Должны.
-Ты говоришь о ребенке, о Стореке. Соглашусь, я думаю, наши сильные стороны и умения дополняют друг друга в этом так же, как в командовании Энтерпрайз.
-Есть что-то особенное, что я должен знать? - спрашивает Джим, он читал кое-что о взрослении вулканцев, знания из первых рук будут ему гораздо полезнее, чем звезднофлотские медицинские тексты.
-Есть кое-что, что сказал мне мой отец, - отвечает Спок. – Эти слова, я считаю, хорошо подходят твоей личности.
-Твой отец… И подходит мне, - недоверчиво поднятая бровь Джима может посоперничать с лучшими выражениями Спока. – Не то, чтобы я много знал о твоем отце, но кажется довольно странными говорить о нем и обо мне в одном предложении.
-Я тоже был удивлен, - подтверждает Спок. – Но этот совет, перефразированный, звучит как: "Ожидай неожиданностей".
Глаза Джима распахиваются и он как-то неуверенно ухмыляется вулканцу. Совет должно быть офигенно перефразирован, но, с другой стороны, звучит как раз про него.
-Я это умею, - говорит Джим и Спок изящно наклоняет голову.
-Не сомневался. Я постараюсь делать то же самое. Быть готовым ко всему, с чем мы можем столкнуться. Готовность – это все, - цитирует Спок и Джим автоматически добавляет "Шекспир", наслаждаясь его удивленной линией бровей.
-Знаешь, - ухмыляясь, говорит Джим. – однажды ты наконец поймешь, что я образованный, умный, начитанный парень и тогда мне придется найти себе новое хобби.
-Я в этом сильно сомневаюсь.
-Ты сомневаешься, что я хорошо образованный человек?
-Я испытываю сомнения, что мое гипотетическое принятие этой чрезвычайно неопределенной идеи, или любая другая известная сила вселенной, сумеют уговорить тебя отказаться от текущего хобби – попыток вызвать мою эмоциональную реакцию.
Джим начинает смеяться, но его мозг цепляется за "попытку вызвать эмоциональную реакцию", и тогда он вспоминает почему, вспоминает то, что случилось перед тем ударом из воспоминаний и содрогается.
-Спок, ты же знаешь, что…
Спок поднимает руку, чтобы его остановить.
-Джим. Ты мой… друг. Я бы не… - он замолкает и выглядит безгранично одураченным. Джим заметил, что такой вид бывает у него только рядом с ним и это заставляет его ухмыляться, когда Спок не видит. – Я бы не позволил тебе… твоих обычных провокаций… если бы не находил их… - Джим видит, как Спок подбирает определение. - … временами занимательными, - заканчивает Спок и Джим переводит это как: "Было бы слишком трудно признать, что если мы когда-нибудь перестали тянуть друг друга за хвост, я бы разрыдался".
-Ага, я тоже, - отвечает он, улыбаясь.
-Действительно, - Спок чувствует себя некомфортно. – Сторек прибывает в 1200 часов завтра. Логичным решением будет отдохнуть как можно больше, чтобы мы смогли адекватно выполнять свои обязанности до встречи с ним.
Джим фыркает.
-Ты собираешься спать сегодня? – спрашивает он, и Спок выглядит так хитро, как вообще может выглядеть вулканец, что на удивление, очень хитро.
-Вулканцам не требуется так много сна… - Спок прерывается, когда Джим начинает ухмыляться.
-Значит, нет, а?
-… Это верно.
-Тогда останься со мной, если мы оба не собираемся спать, то будет нелогично высиживать непонятно что в своих каютах по одиночке, я прав?
-Вулканцы не высиживают, - строго говорит Спок, затем смягчается. – Однако, твое предложение… не лишено смысла. Ты хочешь беседы?
Джим недолго размышляет, а затем передергивает плечами.
-Нет совсем. Просто компании.
Они со Споком бок о бок сидят на скамье, и никто не беспокоит их, и Джим думает о завтрашнем дне и мужественно пытается не сходить с ума. В конечном счете, он отвлекается от своих мыслей на проплывающие мимо звезды, иногда одна за другой, одинокие в черной пустоте космоса, иногда собранные в пылающие гроздья. И в конце концов хоть он готов был поклясться, что это невозможно, засыпает.

tbc

Часть 3


В 1200 Энтерпрайз замедляется до скорости достаточной, чтобы гражданский транспортный шаттл состыковался с кораблем. Спок ждет в шаттловом отсеке вместе с капитаном Кирком – они решили, что будет неразумно шокировать мальчика чрезмерным количеством новых людей. Как только Сторек выходит из шаттла, Спок чувствует острый толчок в бок, и когда он поворачивается направо, капитан шипит: "Ты точно, на сто процентов, абсолютно уверен, что этот ребенок не твой?".
Спок понимает, что побудило капитана Кирка задать подобный вопрос – юный вулканец, идущий им навстречу, сильно напоминает Споку его самого в детстве. У мальчика довольно бледная кожа, а глаза и волосы темные. Телосложением он также схож со Споком. Как бы то ни было, тихо поясняет Спок капитану, внешне большинство вулканцев похожи друг на друга, и у матери мальчика, Т'Принг, тоже были темные глаза и волосы.
Мальчик останавливается перед ними и опускает на пол свой маленький чемодан.
-Я Сторек, сын Т'Принг. Полагаю, вы Спок, сын Сарека.
Поразительно, думает Спок. Уже это рассказало ему кое-что о маленьком вулканце, а именно, что он не стесняется назвать себя матронимом, несмотря на тот факт, что это четко говорит о его незаконном положении любому, кто обладает минимальными знаниями о вулканской культуре. Разумеется, эта тонкость ускользнула от Кирка, Спок делает себе пометку позднее объяснить капитану подтекст.
-Я Спок, - он отвечает. – А это - капитан Энтерпрайз, Джеймс Т. Кирк. Мы будем нести за тебя совместную родительскую ответственность.
-Приятно познакомиться, Сторек, - говорит Кирк, и Спок с удовлетворением замечает, что капитан не предпринимает попыток пожать мальчику руку или заключить его в объятия, - Мы со Споком решили проводить тебя до твоей новой каюты, помочь расположиться, а позже, я бы мог показать тебе корабль. Это тебе подходит?
Сторек серьезно кивает. Он нормально роста для вулканца десятилетнего возраста и не кажется истощенным или недостаточно ухоженным, что Споку приятно отметить. Мальчик в молчании следует за ними к турболифту, а потом к каюте Спока.
-Это наша каюта, - рассказывает Спок как только Сторек без видимого любопытства осматривает комнату. – Это общая комната, смежная с ней левая – моя комната, смежная правая – твоя. Наши личные комнаты также соединены между собой.
-А я совсем рядом, - добавляет Кирк, большим пальцем указывая на стену, отделяющую его каюту от каюты Спока. – Так что если тебе что-нибудь понадобится, а Спока не будет, ты всегда можешь вызвать меня по коммуникатору или постучаться. Сейчас мне пора на мостик, но я вернусь позже и устрою тебе экскурсию по Энтерпрайз, ок?
Когда Кирк выходит из каюты, Спок с беспокойством замечает, что следит за уходом капитана с некоторой тревогой. В противоречии заявлениям прошлого вечера, Кирк ведет себя непринужденно в присутствии Сторека, и Спок нелогично чувствует себя брошенным.
-Скорблю с тобой, - произносит Спок в тишине традиционные слова утешения.
Сторек невозмутимо поднимает на него взгляд и спрашивает: "Неужели?".
-Что ты имеешь в виду? – говорит Спок, пораженный.
-Когда мать говорила о вас, создавалось впечатление, что вы не находили ее компанию подходящей, что вы испытывали к ней неприязнь, если только не неуместно использовать этот термин.
-Это верно, - соглашается Спок. – Но я восхищался ей. Она была очень сильной. И я понимаю, что мне не хватает ее присутствия в моем разуме. Я сожалею о ее смерти… очень сильно.
-Я думаю, разумно предполагать, что вы не знали о моем существовании до разговора с Советом Вулкана, - говорит Сторек тоном, в котором больше вопроса, чем уверенности, пока Спок в очередной раз борется за обретение спокойствия. – Я знаю, что вы не мой отец, - продолжает мальчик мимоходом, безошибочно определяя источник беспокойства Спока и усиливая его.
-Я не был уверен в твоей осведомленности, - отвечает Спок. – Но ты прав. Я не знал о твоем существовании неделю назад.
Сторек кивает, как будто это именно те слова, которые он ждал, Споку остается только желать, чтобы он мог поступить так же. "Ожидай неожиданностей", действительно.
-Моей целью является стать как можно меньшей обузой для вас и для капитана Кирка, - объявляет Сторек. – Полагаю, вы предусмотрели или предусмотрите возможность моего образования – я не нуждаюсь ни в чем, кроме основных бытовых удобств, таких как еда и одежда. Как, я надеюсь, вы уже поняли, я не требую надзора, так как уже достаточно взрослый и могу следить за собой самостоятельно.
Спок с недовольством отмечает, что его вывел из состояния внутреннего равновесия десятилетний мальчик. За прошедшие 12.4 минуты этот феномен случился недопустимое количество раз и Спок намерен положить этому конец.
-Как бы высоко я не ценил твое стремление быть самодостаточным, - говорит Спок. – в обязанности твоих опекунов входит определять уровень контроля, в котором ты нуждаешься. Разумеется, мы рассмотрим твое предложение, когда будем принимать решение.
Сторек встречает заявление Спока с тем же безразличием, с каким отреагировал на все остальное. Он поднимает свой багаж, несет его в спальню и начинает распаковывать вещи – кажется, в чемодане только одежда, во время эвакуации с Вулкана некогда было собирать сувениры.
Спок остается потерянным и не знает чем себя занять в оставшиеся до ожидаемого возвращения капитана 44.3 минуты. Сторек справляется с процессом распаковывания вещей самостоятельно и успешно демонстративно игнорирует Спока.
-В каких предметах тебе потребуется преподавание? – спрашивает Спок – он думает, что это довольно нейтральная тема для начала разговора.
Не поднимая головы от одежды, Сторек выпаливает: "В философии и этике, математике, физике, инженерии, биологии, химии, истории, ксенологии и языках. Я свободно говорю на высоком и стандартном вулканском и на стандарте Федерации".
Спок молчаливо ожидает, но никакой новой информации не следует.
Он покидает комнату Сторека в поисках падда, чтобы получить доступ к личным файлам членов экипажа и определить, кто обладает достаточной квалификацией, чтобы преподавать Стореку озвученные предметы. Он не может полностью подавить иррациональное ощущение, что его уход отчасти мотивирован импульсом, отдаленно напоминающим трусость. Пока он внимательно изучает файлы, обращая особое внимание на тех членов команды, которые предложили помощь в обучении ему или капитану, Спок напоминает себе, что Сторек всего лишь занял разумную самооборонительную позицию: мальчик ничего не знал о личности Спока и его характере, и логично было предположить, что он будет сохранять защитную дистанцию, пока они не узнаю друг друга лучше. Вероятно, их общение станет более комфортным со временем.
К тому моменту, когда капитан Кирк вернулся, чтобы начать экскурсию для Сторека, Спок составил предварительный список преподавателей – в области языкознания не было очевидного кандидата, по причинам, о которых Спок предпочитал не думать, но зато не было недостатка в возможных инструкторах физики.
-Эй, Спок! – зовет Кирк, заходя в каюту Спока. – Как Сторек? Мы нормально ладите?
-Со Стореком все нормально, - отвечает вулканец. – Я составил список волонтеров из команды так, чтобы каждый преподавал ему свою специализацию, возможно, сегодня позднее вы сможете просмотреть список и высказать свое мнение.
-Звучит заманчиво, - Сторек появляется из своей комнаты, когда Кирк спрашивает, - А меня ты куда-нибудь записал в этом учительском реестре?
-Нет, - заявляет Спок. Не то, чтобы его не посетила подобная идея, и это не значит, что капитан Кирк недостаточно образован, чтобы подходить на роль учителя, просто в любой специальности, с какой знаком Кирк, есть кто-то из команды, чье мастерство далеко превосходит его собственное. Спок объясняет это и Кирк усмехается.
-Я в это не верю.
-Вы человек, - говорит Сторек, и оба Кирк со Споком поворачиваются, чтобы посмотреть на него. – Поэтому маловероятно, что познания, которыми вы обладаете в любом предмете, относительная ограниченность человеческого мозга и непоследовательность земной системы образования позволят вам превосходить меня настолько, чтобы квалифицированно обучить меня.
Несмотря на то, что Споку было ясно - Сторек не хотел придать словам такое значение, они звучали как серьезное оскорбление, и вулканец ждал, что Кирк ответит на него так же, как отвечал по опыту Спока на все оскорбления – смехом или ударом. Он был удивлен, когда капитан вместо этого серьезно обдумал точку зрения Сторека.
-Когда дело касается математики или науки, ты возможно прав, - говорит Кирк, обращаясь напрямую к Стореку и садясь так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами мальчика. – Но позволь сказать в собственную защиту, что причиной, по которой мы со Споком познакомились еще до Нерады было то, что я успешно взломал одну очень сложную компьютерную программу, написанную вулканцем.
Сторек, казалось, тихо усваивал эту информацию.
-Тем не менее, математика и естественные науки – это не все, что я знаю, - продолжил Кирк с привычной усмешкой. – Если ты хочешь научиться дельтанскому языку, я тот, кто тебе нужен. Я также сертифицированный инструктор по рукопашному бою. Но этому ты можешь обучиться у представителя любого вида. Если хочешь узнать кое-что, чему только человек может тебя научить лучше всего – я могу это сделать. Спок подтвердит – я самый человеческий человек из всех, кого он встречал, правда, Спок?
Спок намеренно игнорирует комментарий капитана, хотя странным образом он считает его необычайно верным. Сторек даже не смотрит в его сторону.
-Что это за умения, которые, как вы считаете, только человек может преподать лучше всего? – он спрашивает Кирка, впервые проявляя искру заинтересованности с тех пор, как шагнул из шаттла.
-Я умею врать, - предлагает капитан. – В этом я хорош. И тебя могу научить, если хочешь учиться. Большинство детей, которых я встречал, и особенно вулканцы, плохо умеют врать, а это полезная вещь.
Сторек вздрагивает и говорит: "Ложь осуждается моралью".
Кирк только кивает и соглашается.
-Да. Так же как и насилие, но иногда насилие необходимо, и важно быть готовым к нему. То же самое касается лжи.
Сторек поворачивается к Споку, то же делает и капитан. Лицо Кирка предает его, показывая, с каким любопытством он ждет реакции Спока.
-Капитан прав, - говорит Спок мальчику и Кирк ухмыляется, легко кивая головой, что Спок снова подчеркнуто игнорирует. Он продолжает. – Обман, как бы неприятен не был, иногда спасает жизни. Это умение, которое многие вулканцы, и я в том числе, развивали в себе, но капитан Кирк превосходит меня… в этой конкретной области, - добавляет он, предупреждая оскорбительные комментарии, которые Кирк без сомнений сделал бы в других обстоятельствах… не смотря на то, что до сих пор он демонстрировал приятную благовоспитанность перед ребенком.
Мгновение Сторек размышляет, а потом поворачивается к Кирку.
-Ваша логика заслуживает уважения, - произносит он перед тем, как вновь обернуться к Споку.
-Пожалуйста, добавьте занятия по человеческим навыкам с капитаном Кирком в мой учебный план.
-Чудесно, - говорит Кирк, заметно оживляясь. – Хочешь теперь обещанную экскурсию по Энтерпрайз, Сторек?
-Это приемлемо.
-Увидимся позже, Спок! – кричит Кирк и машет рукой, пока они со Стореком покидают каюту.
В одиночестве Спок позволяет себе слабость – очень глубокий вдох и последующий тяжелый вздох. Кажется, родительские обязанности будут очень похожи на то, что происходило в жизни Спока последние шесть месяцев – череду случаев подавления равного количества раздражения и восхищения инстинктивными умениями капитана Кирка в тех сферах, в которых любое разумное существо ожидало бы от Спока превосходства.

***


Сторек молчит, пока Джим показывает ему корабль, но капитан замечает, как постепенно расслабляется мальчик, видя все больше и больше дружелюбных и обрадованных встречей с ними людей. Кажется, все получили памятку, которую Джим хотел озаглавить как "Не тискайте вулканского малютку", но которой Спок дал скучное название "Описание вулканских культурных практик". В ней были запрещены похлопывания по спине, рукопожатия, объятия, взъерошивания волос или громкое выражение эмоций. Ну, для всех, кроме Скотти, Джим знает, что если он когда-нибудь увидит Скотти сдержанным и спокойным, придется немедленно объявить медицинскую тревогу, возможно даже устроить карантин по всему кораблю.
Пока они проделывают свой путь по извилистым коридорам инженерной палубы, Сторек смотрит на Джима краем глаза и спрашивает: "Вы состоите в романтических отношениях с коммандером Споком?".
-Неа, - отвечает он легко. – Спок и я в данный момент оба не связаны романтическими отношениями. Мы просто очень хорошие друзья.
Сторек смотрит на него немного подозрительно.
-У вулканцев не бывает друзей.
-Из одного весьма авторитетного источника я знаю, что бывают, - возражает Джим, вспоминая Посла Спока и его дружбу длинной в целую жизнь не только с Кирком из его собственной вселенной, но с МакКоем, что по правде говоря, не укладывается у Джима в мозгу.
-Дружба подразумевает привязанность, - Сторек продолжает спор. – А вулканцы не чувствуют привязанности.
-Ну, наверное, ты лучше знаешь, - говорит Джим с сомнением, пробуя применить дипломатию, о которой постоянно занудствует Спок. – Но я соединялся разумом с двумя разными вулканцами, вообще-то, они один и тот же вулканец, но это уже другая история, и я могу сказать, что иногда есть разница между тем, что они чувствуют и тем, что показывают.
Сторек молчит некоторое время, пока они проходят мимо старательного йомена, чинящего какие-то трубы, которые Джим должен был бы распознать.
-Я не могу отрицать того, что вулканцы чувствуют, - говорит Сторек так тихо, что Джим едва может расслышать его из-за гудения и пульсации, с которой работают недра Энтерпрайз. За этим очевидно кроется какая-то история, но Джим знает, что лучше не допытываться, особенно так скоро. Вместо этого, он меняет тему.
-Так… Ага, мы со Споком хорошие друзья, и когда он рассказал мне, что собирается взять на себя ответственность и воспитывать тебя, я решил ему помочь. Мы оба здесь для тебя, что бы тебе ни понадобилось, хорошо?
-Как я уже сказал коммандеру Споку, я не нуждаюсь в надзоре взрослых. Я достаточно взрослый, чтобы самому себя контролировать.
-Агаа… - тянет Джим, позабавленный. – И что на это ответил Спок?
-У меня создалось впечатление, что коммандер Спок не был полностью убежден логикой моих суждений, - признается Сторек весьма недовольным тоном и Джим не может удержаться, чтобы не откинуть голову назад и не рассмеяться. Сторек не выглядит слишком расстроенным.
-Добро пожаловать в мою жизнь, парень, - ухмыляясь, говорит Джим. – Добро пожаловать в мою жизнь.

***


Капитан Кирк испытал своего рода облегчение, когда узнал несколько дней назад, что вулканские дети спят немногим меньше среднестатистических человеческих детей – Спок не понимал его реакции в то время, но теперь, после того как уложил Сторека в кровать и ретировался в комнату капитана, Спок неохотно признался, что он тоже, в какой-то мере чувствует себя освобожденным. Когда Кирк достает из нижнего ящика стола бутылку спиртного, Спок не может полностью осуждать этот импульс, хотя внешне проявляет неодобрение. Когда капитан замечает, что Спок хмурится, он испускает тяжелый вздох.
-В медицинских целях? – предпринимает попытку Кирк, но когда неодобрение Спока не пропадает, неохотно кладет бутылку обратно в ящик. Движения капитана в этот момент еще более неуклюжи, чем обычно, и Спок предполагает, что это от усталости, нежели от нетерпения.
-Как вы, поладили, пока меня не было? – спрашивает Кирк, играя стилусами, разбросанными по столу.
Так как Спок сам не уверен в правильном ответе на этот вопрос, он медлит перед тем, как говорить.
-Я бы не назвал наше общение приятным, но, по меньшей мере, оно было цивилизованным.
-Все так плохо? – морщится капитан.
-Логично, что в незнакомой обстановке и неясных обстоятельствах Сторек выберет самооборонительное поведение, - отвечает Спок, чувствуя странное желание защищать, но Кирк только кивает и продолжает разговор.
-Мда, я это тоже заметил. Ему нравится корабль, а это уже что-то. И он справился с новыми знакомствами довольно хорошо, не боялся, ничего такого.
-Он позитивно реагирует на вас, - комментирует Спок, старательно убирая малейший намек на зависть из голоса.
-Думаешь? – капитан кажется заинтересованным. – Мне показалось, он просто не спорил с сумасшедшим. Посмотрим.
-Он знает, что я не его отец, - говорит вулканец, Кирк распахивает глаза, но ничего не отвечает. – Я размышлял над тем, может ли это быть источником его… недоверия. Могу я задать личный вопрос…
-Ты же знаешь, тебе не нужно спрашивать разрешения…
-Тем не менее. Если я не ошибаюсь, в детстве вы находились под опекой "отчима" – совершеннолетнего человека, не кровного вам родственника. Могу я спросить, испытывали ли вы враждебность по отношению к нему, как к неприемлемой замене вашего настоящего…
-Блядь, нет, - говорит Кирк внезапно жестким голосом. – В смысле, да, я ненавидел его. Но это было… Это никак не относится к нашей ситуации, понятно? Никак. Ты никогда не… Просто поверь мне.
-Понятно, - отвечает Спок, хотя ему ничего не понятно.
-Ты, э… Ты разобрался с обучением? – спрашивает Кирк, очевидно желая сменить тему разговора, и Спок поддерживает его.
-Думаю, да. Сторек указал предметы, по которым он нуждается в руководстве и у нас есть достаточно добровольцев по большинству из них, за исключением лингвистики, - капитан мудро не комментирует это заявление. – Биологии Сторека будет обучать энсин Варма…
-Девушка, которая подстрелила собственную задницу?
-Ценный научный сотрудник,- резко заканчивает вулканец, позволяя себе роскошь раздраженного взгляда. – Лейтенант Вро…
-Спок, ты единственный на корабле не зовешь Гайлу Гайлой, - качает головой Кирк.
-От меня не ускользнуло, что я единственный поборник высоких профессиональных стандартов на Энтерпрайз, капитан, - сухо замечает Спок. – Могу я продолжить?
-Пожалуйста.
-Лейтенант Вро будет инструктировать Сторека в математике и ксенологии, если не найдется более подходящий специалист. Философии и этике Сторека будет обучать сестра Чепел…
-Жаль тебя прерывать, Спок, правда жаль, но… Чепел? Философии?
Спок выгнул бровь.
-Вы бы знали, капитан, если бы ознакомились с личными файлами команды, как это предписывает директива Звездного флота…
-Я ужасный капитан, бла-бла-бла, можно мы пропустим лирику, Спок?
-Лирику?
-Суть, Спок, можно мы подойдем к сути?
Спок останавливается на короткое мгновение, чтобы ощутить приятное знакомое чувство, которое возникло от возобновления их привычного подшучивания друг над другом.
-До получения текущей профессии, сестра Чепел проходила обучение в академии на степень доктора философии, чтобы начать биомедицинские исследования, сферой ее научных интересов была биоэтика. Ее основательная теоретическая философская база в комбинации со знанием применения этики на практике к реалиям жизни, на мой взгляд, делают ее идеальным учителем.
Кирк был должным образом впечатлен. Он свистнул и одарил Спока взглядом, который первый офицер мог безошибочно охарактеризовать как "восхищенный".
-Может ты прав, Спок, - говорит капитан, качая головой. – Похоже, эти личные файлы могут оказаться увлекательным чтивом.
-Действительно, - отвечает Спок. – Мистер Сулу и мистер Чехов согласились совместно вести у Сторека физику, а мистер Скотт – инженерное дело.
-А это точно хорошая идея? – спрашивает Кирк, откидываясь назад на стуле и с сомнением глядя на вулканца. – Скотти немного… увлекающийся. Я не хочу, чтобы он ребенка с ума свел.
Хотя Споку было приятно заметить, что капитан уделил пристальное внимание инстструктажу о вулканских традициях, и, по-видимому, принял его близко к сердцу, он также был немного задет тем, что Кирк решил, что он не посчитался с этим фактором.
-Я рассматриваю соприкосновение с большим разнообразием жизненных форм, зачастую с весьма отличающимися обычаями и манерой поведения как основную причину, почему лучше воспитывать Сторека на Энтерпрайз, чем на Новом Вулкане. Ни мы не сможем защитить Сторека от любого проявления многообразия и различий, с которым он может столкнуться, ни я не хочу ограничивать его в этом.
Кирк медленно кивает.
-Это… Я не думал об этом в таком русле, но мне нравится. Наверное, Стореку будет полезно жить среди людей… И одной орионки, если быть точным.
-Я буду обучать его истории и временно химии, пока мы не найдем постоянного учителя. В лингвистике, к сожалению, мне придется организовать постепенное обучение, чтобы каждый привлеченный член экипажа обучал Сторека своему родному языку. Лейтенант Вро вызвалась добровольцем преподавать орионский, я обладаю достаточными знаниями, чтобы обучать некоторым языкам. Как я помню, вы были задействованы в ксенолингвистической факультативной организации?
Капитан отвечает утвердительно и предлагает свои услуги в обучении дельтанскому, клингонскому и андорианскому.
-Необычное сочетание, - замечает Спок и Кирк пожимает плечами.
-Ты меня знаешь, Спок, я выбрал тот язык, который скорее всего позволит мне потрахаться, тот, который поможет ввязаться в драку и еще один потому, что учитель сказал, что он самый сложный. Я знаю еще несколько, но не так хорошо, чтобы им учить.
Спок чувствует себя в равной степени впечатленным и повергнутым в ужас - обычная реакция на Джеймса Т. Кирка по его опыту.
-Это все – уроки и расписания, и вещи, которые ты можешь организовать и посчитать, - это все легко, - говорит Кирк гораздо тише. – Ты ведь понимаешь?
-Понимаю, - отвечает Спок так же тяжело. – Но обучение было высоко ценимой мной отдушиной, когда я был в возрасте Сторека, ареной, на которой я мог доказать неправоту моих ровесников, ожидавших от меня неудач потому, что я был другим. Поэтому я хочу предоставить Стореку подобную отдушину, если он в ней нуждается.
Капитан, Джим – напоминает себе Спок – кажется задумчивым; его глаза смотрят куда-то в пространство, а лицо наклонено так, что тусклый верхний свет добавляет рельефности четкой линии его челюсти, накладывая резкие тени на его шею, левый глаз и верхнюю губу.
-Ладно, - говорит Джим с неофициальной иронией. – По крайней мере у нас есть какая-то стратегия. Главное – это иметь стратегию. Ты видишь в нем вулканского ребенка, отличающегося от остальных и только что потерявшего маму. Я вижу его как одиноко сироту, которому больше некуда идти. Таким образом, мы оба достаточно обманулись, посчитав, что знаем, как вырастить этого ребенка. По мне, так это система с защитой от дурака.
Спок не знает, воспринимать ли это странное замечание, как упрек или нет.
-Я знаю, что Сторек – не я в детстве, - начинает Спок, но Джим его перебивает.
-И он уж точно не маленькая версия меня. Мы оба с этим согласимся. Но я думаю, это хорошо, что мы еще не забыли, что такое быть детьми. Надеюсь, это поможет. Или, в крайнем случае… - Джим вздрагивает. - В крайнем случае, мы будем терпеливыми. Так что это уже кое-что.
И на этой не совсем обнадеживающей ноте Спок и Кирк расходятся по своим отдельным кроватям.

***


Все дела, связанные со Стореком очень скоро становятся привычной рутиной, к великому облегчению для Джима, потому что ему все-таки еще нужно исполнять обязанности капитана. Дилитиевые шахты на Кависум Б оказываются зараженными каким-то паразитом, который вызывает у местного населения опасную и мучительную болезнь. Энтерпрайз выполняет роль эскорта для спасательного корабля Федерации, отправленного, чтобы разобраться с проблемой. После Нерады Федерация стала немного параноидальной, отвечая на сигналы бедствия даже от дружественных планет. Удачно, что Энтерпрайз был поблизости, спасательная команда от Федерации докладывает, что вся планета заражена и корабль используют как эвакуационное судно, забирая на борт беженцев и транспортируя их на шаттлах в ближайшую телларитовую колонию, предложившую временно их принять. Между расчисткой трюмов Энтерпрайз, налаживанием отношений с правлением Клависума и попытками скоординировать службы и обеспечить удобствами еще три сотни человек разом, Джим умудряется втиснуть "время для семьи", чтобы пообщаться со Стореком.
Конечно же, "семейное время", как сказал бы ему Спок, субъективное понятие. Сторек не имеет ничего против того, чтобы проводить обеды и ужины в приятном молчании, иногда Джим может расспросить его об уроках, чтобы узнать, что ребенок вообще что-то учит (это обнадеживает), но чаще всего Джим довольствуется тем, что просто болтает о чем попало, пока Сторек стоически пережевывает еду и, возможно, игнорирует его. Джиму хочется думать, что Сторек просто молчаливый мальчик или он все еще в защитном настроении, но это немного его беспокоит, потому что он не может перестать опасаться, как же они узнают, если у Сторека появятся какие-то проблемы?
Как только они наконец заканчивают с неразберихой на Кависум Б и, к счастью, совершают хороший, долгий и скучный полет на Землю с несколькими чиновниками с Кависума на борту, чтобы те договорились о новом временном поселении, Джим клянется, что он выкроит время для себя или умрет, стараясь. Первое, что он делает, когда ему выпадает шанс – усаживается играть в шахматы со Споком. Со всеми сумасшествиями, что творились со дня прибытия Сторека, они не нашли времени для игр, и это офигительно прекрасно, сесть и оставаться на одном месте, делая что-то абсолютно развлекательное, то есть бессмысленное. Забавно, что у игры есть неожиданная положительная сторона – это в кои-то веки заставляет Сторека выйти из своей комнаты. Мальчик прилипает к доске на все время игры, внимательно следя за положением фигур до самого конца.
-Эй, Сторек, хочешь научиться играть? – предлагает Джим.
-Думаю, Сторек уже знаком с этой и многими другими логическими играми, - говорит Спок, но Сторек, внимательно глядя на Джима, со странным напряжением обращается напрямую к нему.
-Вы нанесли ему поражение, - говорит он Джиму. – Это логическая игра. Пожалуйста, объясните.
-Объяснить?.. – озадаченно спрашивает Кирк.
-Это логическая игра, - повторяет Сторек. – Так меня учили. Однако, вы нанесли поражение коммандеру Споку. Логика коммандера несовершенна, или вы каким-то образом развили в себе логику, превосходящую вулканскую, без преимущества вулканских тренировок?
-Эй, у Спока все в порядке с логикой, - говорит Джим, чувствуя себя своего рода оскорбленным в лице Спока.
-Ты создал ошибочную дихотомию, основанную на неверных исходных данных, - отвечат Спок мальчику и Джим вздрагивает. По вулканским стандартам, это было довольно жестко.
-Пожалуйста, уточните, - сухо говорит Сторек.
-Ты предположил, что в логической игре победу одерживает тот игрок, чья логика превосходит логику противника. Мастерство игры капитана основывается на выборе ходов, выгодно использующих логические предположения противника и белые пятна, которые возникают при чистом логическом подходе к игре, поэтому стиль игры становится непредсказуемым, весьма оригинальным и таким образом высокоэффективным.
Сторек поворачивается к Джиму.
-Семь дней назад вы упомянули о желании инструктировать меня в определенных человеческих навыках. Вы еще хотите это делать?
-Конечно, - отвечает Джим, удивленный. – Мы можем договориться о конкретном времени, совсем как с остальными твоими уроками, - у Джима сложилось впечатление, что он хотел задобрить его или что-то в этом роде. Разумеется, Спок помнил наизусть расписание уроков Сторека, и они с Джимом договорились о времени занятий, начиная с завтрашнего дня.
-Что будет представлять из себя ваша учебная программа? – спрашивает Спок после того, как Сторек отправляется в кровать.
Джим передергивает плечами.
-Наверное, я оставлю это за Стореком – расскажу ему, что я могу, но это будет зависеть от того, что ему покажется интересным. Я так понимаю, из всех его уроков ему больше всего нравится биология, значит, мы можем начать с какого-нибудь ответвления от нее.
-Логический подход, - говорит Спок.
-Иногда бывает, - ухмыляется Джим.
На следующий день он забирает Сторека из лазарета после урока этики, проверяя работу Чепел и Боунза, раз уж он все равно там, потом смотрит на мальчика и спрашивает: "У тебя есть план того, как должен проходить урок?".
-Я помню, вы внесли в список ваших умений занятия по рукопашному бою? – осторожно уточняет Сторек.
-Точно. Давай пойдем в спортзал на четвертой палубе, - говорит Джим, про себя интересуясь, зачем десятилетнему учиться приемам рукопашного боя. Но Джим не собирается смотреть в зубы дареному коню, и если по счастливой случайности Сторек хочет учиться тому, что у Джима получается лучше всего, то это просто замечательно.
Он не хочет допытываться, но когда они доходят до спортзала, Джим решает, что не будет ничего плохого, если он спросит мальчика, зачем ему тренировка.
-Эй, Сторек, мне бы помогло решить, как тебя тренировать, если бы ты рассказал мне, зачем ты хочешь учиться бою… Что ты надеешься получить от тренировок?
-Это логично, - отвечает Сторек, но не выглядит обрадованным вопросом. Наконец, глядя куда-то пару футов левее джимова лица, он говорит очень тихо. – Я не хочу, чтобы меня толкали, пинали или ударяли. Я хочу научиться предотвращать такие явления. Я хочу обладать достаточным мастерством в физическом насилии, чтобы другие не решались атаковать меня.
Немного огорченный, Джим наклоняется, чтобы встретиться со Стореком глазами.
Так же тихо он говорит: "Мы можем это сделать. Я обещаю, что научу тебя, как защищаться, если ты пообещаешь мне кое-что взамен".
-Какое обещание вам необходимо? – Джиму очень сильно хочется врезать тому, кто привил Стореку это автоматическое недоверие.
-Пообещай мне, что если кто-нибудь на Энтерпрайз или на другой планете попробует причинить тебе вред, прежде всего ты придешь и расскажешь об этом мне или Споку, или кому-нибудь из твоих учителей, договорились? Это наша обязанность, как взрослых.
У мальчика есть гордость, это точно. Он собирает всю свою вулканскую невозмутимость и информирует Джима: "Я не нуждаюсь в вашей охране или охране других взрослых. Моим намерением является обладать возможностью самостоятельно защищать себя".
-И я тебя этому научу для тех случаев, когда ты не сможешь добраться до старших, или если тебе придется ждать, пока кто-нибудь из нас не придет тебе на помощь, - обещает Джим. – Но в конечном счете, я отвечаю за безопасность и благосостояние каждого на этом судне, так что если кто-нибудь подвергает риску эту безопасность, устраивая драки с пассажирами, это мое дело, и я должен об этом знать.
-Я принимаю ваши доводы, - уступает Сторек, поразмыслив некоторое время.
-А еще ты мой ребенок, - продолжает Джим в интересах предложенной Споком политики абсолютной честности в воспитании. – и если только кто-нибудь посмотрит на тебя косо, я хочу об этом знать, чтобы я мог выбить из него дерьмо.
Сторек поднимает бровь, в стиле Спока, что смотрится почти невыносимо мило в его исполнении.
-Будет ли техника извлечения экскрементов из противника путем повторения ударов ногой внесена в учебную программу, капитан?
Джиму требуется время, чтобы понять смысл, хотя у него были шесть месяцев, чтобы привыкнуть к странному чувству юмора Спока. Но когда до него доходит, он не может найти улыбки достаточно широкой, чтобы выразить это новое, дикое ощущение того, что все в итоге будет хорошо.
-Твоя взяла, - весело говорит он Стореку. – К тому моменту как мы закончим тут, ты будешь извлекать экскременты направо и налево четкими ударами ноги по ягодицам. Это будет потрясающе.
Сторек выглядит слегка напуганным, но одновременно, совсем чуть-чуть заинтересованным впервые с того момента, как он появился на борту. Джим думает, что это чертовски хорошее начало.

***


-Спок, могу я увидеть тебя в конференц-зале на минуту?
Спок поднимает взгляд от своей консоли на мостике и видит капитана Кирка переступающим на месте рядом с его станцией вперед и назад в той манере, которая говорит о том, что человек воодушевлен или встревожен.
-Капитан, вы можете видеть меня сколько угодно минут здесь, на мостике. У меня нет незамедлительных планов вести исследования по разработке личного устройства невидимости.
Кирк закатывает глаза.
-Ага, очень смешно. Не были бы вы столь любезны сопроводить меня в конференц-зал для вежливого и откровенного разговора между нами, коммандер Спок? – спрашивает он в подчеркнуто официальной форме.
-Непременно, капитан.
В зале Кирк жестом указывает Споку сесть, затем садится на стул рядом с ним, вместо того, чтобы сесть за стол, что, как уже знает Спок, говорит о том, что разговор будет личным, а не сугубо профессиональным. Спок не удивлен.
-Я провел у Сторека его первый урок человеческих навыков.
-Я знаю.
Кирк вздыхает и Спок понимает, что возможно он перепутал социальную реплику – эта фраза Кирка была не просто повторением очевидного факта, а попыткой облегчить переход к неловкой теме для разговора. Он пытается исправить ошибку.
-Как он прошел?
Джим смотрит на него с благодарностью и Спок поздравляет себя с изящным заглаживанием проступка.
-Было интересно. Он прошел хорошо. Я многому научился. И, я кое-что узнал.
Спок ждет и Джим сильнее наклоняется вперед на стуле.
-Он попросил меня научить его рукопашному бою… Он был уклончив, но мне стало ясно, что в действительности он хочет научиться давать отпор в драке.
Спок тратит мгновение на нелогичное желание, чтобы это стало для него неожиданностью, но его собственное детство на вулкане все еще слишком свежо в памяти.
-Казалось, он этого стыдится, - продолжает Джим озадаченным голосом. – Он не хотел признаваться, хотя я на него не давил, и не хотел обещать, что придет к одному из нас, если кто-нибудь попытается подраться с ним снова.
-Предполагаю, ты все равно добился этого обещания.
-Абсолютно точно, добился, - голос Джима полон довольства. – Он хороший ученик, большинство новичков ноют, что проводят целый час, учась как правильно падать, но он маленький упрямец, никаких жалоб.
-Мне приятно это слышать.
-Да… - внимание Джима перемещается и застывает на Споке с непривычным напряжением. Он ничего больше не говорит, но Спок привык за прошедшие годы, что в такого рода молчание люди впадают, когда им есть что сказать, но они еще не готовы это озвучить. Спок научился терпению очень рано в своей жизни и теперь тренировал его. Вскоре его терпение было вознаграждено.
-Я думаю, тебе следует рассказать Стореку о тех обидчиках, которые задирали тебя в детстве, - говорит Джим и немедленная реакция Спока – неприятие такое абсолютное и инстинктивное, что оно легко отражается на его лице.
-Лучше будет рассказать ему, - настаивает Джим.
-Я не думаю, что…
-Абсолютная честность, помнишь? – взгляд Джима неумолим.
Спок медлит и собирается с мыслями. Абсолютная честность. Даже друг с другом. Он тихо говорит: "У Сторека даже меньше причин уважать меня в сложившейся ситуации, чем кажется. По крови я ниже его происхождением, а его мать, единственный источник родительского влияния, насколько мне известно, испытывала ко мне едва ли не презрение. Для функционирования родительских отношений необходимо, чтобы ребенок чувствовал уважение к заботящемуся о нем взрослому, таким образом, мне было бы нелогично освещать любой аспект моего прошлого, который мог бы ослабить и без того шаткое уважение Сторека ко мне".
Он замечает, что Джим не отрываясь смотрит на него, и приходит в замешательство от той замысловатой смеси различных эмоций, проявляющихся на капитанском лице.
-Ты никого не ниже, - Джим говорит вдруг. Его попытка звучать непринужденно чрезвычайно не убедительна.
Споку доставляет удовольствие убежденность Джима, но он ничего не отвечает.
-Я действительно думаю, что это поможет Стореку.
Спок внимательно прислушивается к просительным или льстивым интонациям, но голос Джима тверд, как его взгляд. В некотором смысле, он ведет себя как вулканец: отстаивает свою точку зрения просто и ясно, без применения эмоций или манипулирования. Споку следует ответить так же, неторопливо все обдумав. В конце концов, как они оба решили, благополучие Сторека является доминирующей проблемой. Неприемлемому эмоциональному ответу Спока, его страху и стыду не позволено вмешиваться в достижение этой цели.
-Я поговорю с ним, когда представится возможность. Скоро, возможно сегодня вечером.
-Спасибо, Спок, - говорит Джим, улыбаясь и внезапно снова расслабляясь так, как он всегда делает, когда дела идут по его плану.
-Благодарность не нужна, - спокойно отвечает Спок, - когда индивид выполняет его или ее долг.
-Я знаю, то ты так не думаешь, - говорит Кирк и качает головой со своего рода обостренным обожанием, которое всегда напоминало вулканцу его мать – это было одной из ее самых распространенных реакций на поведение его самого и его отца.
-Теперь, когда я знаком с твоими взглядами на проблему, - возражает Спок. – это не значит, что я буду считать твое упорство в этом нелогичном поведении неизбежной данностью. Даже людей можно убедить в ошибочности их пути, если приложить достаточно усилий для достижения цели.
-Спок, Спок, Спок, - говорит капитан с наигранным огорчением, пока они направляются обратно к мостику, – меня когда-нибудь можно было убедить в ошибочности моего пути?
Спок вынужден признать, что он не может моментально вспомнить ни одного примера.
-Так я и думал, - самодовольно заканчивает Джим и обращает внимание к делам корабля.
Тем же вечером за уединенным ужином в их каюте Спок предпринимает попытку начать разговор со Стореком.
-Капитан Кирк находится под впечатлением, что на Вулкане ты был жертвой физического насилия, спровоцированного твоими сверстниками. Я не знаю причины, по которой они выбрали целью тебя, но я уверен, что это относится к делу…
-Вы уверены? – спрашивает Сторек, сбивая Спока с запланированного утверждения.
-Да, - отвечает Спок небрежно, желая вернуться к выбранной теме.
-Тогда, для вас это удобно, - продолжает Сторек – весьма туманное заявление.
-Пожалуйста, уточни.
-Я всего лишь намеревался сказать, что для вас это удобно - отвергать как не относящееся к делу их причины, и таким образом, вашу собственную роль в их действиях; не принимая во внимание их мотивацию, вы самоустраняетесь из дискуссии, - Сторек равнодушно делает небольшой глоток своего супа, но его попытка сохранить невозмутимый внешний вид так же неубедительна для Спока, как попытка Кирка ранее этим же днем.
-Я не понимаю.
-Мои мучители разделились на два лагеря, - бесстрастно рассказывает ему Сторек. – На тех, что был жесток ко мне потому, что они думали, что вы мой отец и поэтому издевались из-за моего частично человеческого наследия, моего предателя отца, который предал нас ради Земли и ее людей, и из-за моей матери, которая не смогла выйти замуж за полноценного вулканца, и которую заставили унизиться и стать брошенной шлюхой полукровки.
Спок выдерживает слова "предатель" и "шлюха" как сжатые кулаки на собственных ребрах – он больше не хочет слушать, но ему приходится, он вынужден узнать.
-И были те, кто знали правду – что вы не мой отец, и поэтому они были жестоки ко мне потому, что я kre’nath, позор моего рода, потому что моя мать опять же была шлюхой, потому что без отца я не принадлежу ни к одному из кланов и никогда не присоединюсь к своим предкам, когда умру. Как ваше существование, так и ваше отсутствие давали пищу для их насмешек. И мая мать также подвергалась оскорблениям. А теперь она мертва. Прошу меня простить, мне нужно решить трудную задачу по физике, - Сторек произносит последнюю фразу с тем же поразительным безэмоциональным аффектом, что и все остальные – Споку требуется короткое мгновение, чтобы заметить, что Сторек поднялся из-за стола и идет к своей комнате.
-Сторек, пожалуйста, задержись ненадолго, нам нужно обсудить с тобой…
-Я бы предпочел вернуться к своему заданию.
-Сторек…
Спиной к Споку Сторек отвечает холодно: "Согласно моей экстраполяции наиболее вероятного развития данного разговора, стоит ему продолжиться, не содержит для меня ничего ценного. Прошу меня извинить".
Руками, уверенность движений которых поддерживается только силой воли, Спок убирает тарелки со стола. Скрывшись в своей комнате, Спок зажигает две свечи и опускается на пол в медитативную позу. Привычные движения и запахи возвращают ему малую часть его спокойствия, но их недостаточно, чтобы позволить ему медитировать этим вечером – это будут тщетные попытки.
Моя начальная гипотеза была верна, - думает Спок. – Я абсолютно, катастрофически не подхожу на роль родительской фигуры для ребенка. Каждая попытка взаимодействовать с ним была более чем неудовлетворительна, а сегодня… это было полным провалом. И все же, я не могу покинуть его, или вернуть его мучителям на Новый Вулкан.
Спок дышит глубоко, вдыхая дым свечей, то немногое, что осталось неизменным на Вулкане, на Земле, на Энтерпрайз.
Наиболее логичным курсом действий, он решает, было бы продолжить выполнять родительские обязанности как можно более настойчиво, без попыток развить ненужную эмоциональную связь. Другого учителя вулканской истории нет, но с тех пор, как Спок нашел альтернативного преподавателя химии, следует прекратить попытки вовлечь Сторека во взаимоотношения, сходные с отношениями, установившимися между Споком и его отцом. Спок станет безукоризненным вулканским опекуном – без сомнения, это то, чего Сторек давно желал.

Часть 4


Когда бета-смена Джима проходит на мостике, он обедает со Стореком в столовой. В этом не особой необходимости, они так делают просто потому, что так получается само собой. Если Джим не может прийти, он просит Сулу или Чехова встретить Сторека вместо себя, чтобы у ребенка была хоть какая-то компания во время еды. А если Сторек не может прийти… Хотя такого еще не случалось, так что когда Джим приходит в столовую в обеденный перерыв смены бета и не находит там Сторека, он начинает немного волноваться.
Заметив знакомую кудрявую рыжеволосую голову, он подходит к столу, полному обедающих техников, похоже, вся их инженерная служба здесь собралась…. И они спорят, разумеется. На каждых двух техников, поставленных друг напротив друга на расстоянии предела слышимости, вы получите один хороший спор, иногда больше.
-Гайла! – зовет Джим, и она смотрит на него, улыбаясь.
-Чем могу помочь, Джим? В смысле… - она кусает губы, и Джим старается изо всех сил не умереть от мысли, что ему больше никогда не добраться до них.- Чем я могу помочь, капитан?
-Э… - Джим включает мозг обратно. – Ты не видела Сторека? Думал, мы пообедаем вместе, как обычно…
-Я видела его утром на нашем уроке ксенологии, с тех пор не знаю, где он, - говорит Гайла, слегка нахмурившись. – Что-то не так?
-Не думаю, он, наверное, просто делает домашние задания, слишком крутой для своего старика, ну, ты понимаешь, как это бывает. А что это за армия техников?
Скотти на дальнем конце стола широко улыбается и салютует ему стаканом чего-то лилового и светящегося, к чему Джим скорее всего не прикоснулся бы в столь ранний час.
-Сегодня мой день рождения, капитан!
-Черт меня подери, - смеется Джим. – С днем рождения, Скотти! Похоже, вы тут во всю отмечаете.
-Присоединяйтесь к нам, капитан! Останьтесь хотя бы на торт, - просит Гайла. – Я читала, что торт традиционно становится кульминацией празднования людьми дня рождения и не хотела бы, чтобы вы это пропустили.
-Он с ромом, - выразительно шепчет Джиму один из помощников Скотти. – Только тсс… Не говорите капитану Кирку.
Джим еще мгновение продолжает волноваться о Стореке, но честно говоря, мальчик не любитель компаний, и скорее всего просто решил, что не логично потворствовать людям в их странном социальном поведении. Это не значит, что он все так и оставит, Джим твердо решил не позволить ребенку превратиться в отшельника, и они поговорят об этом позже, но прямо сейчас беспокоиться не о чем.
-Не волнуйтесь, дамы и господа, - произносит Джим. – Ваш секрет в надежных руках. А теперь… Где там торт о котором я абсолютно ничего не слышал?

***


Это было в обед. Джим начинает по-настоящему волноваться, когда Спок вызывает его по коммуникатору после своей смены, чтобы спросить, не знает ли он, где находится Сторек, потому что тот не появился на ужине с первым офицером. Из-за сместившегося распорядка их смен Джим проводит час, делая вид, что поглощен заботами об их чрезвычайно скучной миссии и комфорте для пассажиров с Кависума, пока Спок не начинает спокойные расспросы о местонахождении Сторека.
-Докладывай, - кратко говорит Джим, широким шагом заходя в столовую, где Спок, Гайла и Чехов стоят в углу, о чем-то тихо переговариваются и выглядят обеспокоенными.
-Капитан, могу я поговорить с вами наедине? – спрашивает Спок, Джим кивает и делает знак следовать за ним.
-Боюсь, я неумышленно стал причиной исчезновения Сторека.
-Не называй это "исчезновением", Спок, - Джим вздрагивает.
-Какой бы термин мы не использовали, - нетерпеливо продолжает Спок. – становится ясно, что его нет на одном привычном месте, и думаю, в этом есть моя вина.
-Как ты можешь быть виноват в том, что мы не можем найти Сторека?
-Я предпринял попытку инициировать разговор, который вы посоветовали провести прошлым вечером, капитан.
-Про обидчиков.
-Да. Он был… неудачным.
Судя по выражению лица Спока, когда он произносит "неудачный", это то еще преуменьшение.
-Что случилось?
-Я был вынужден столкнуться с тем, как мало в действительности я знал о жизни Сторека до разрушения Вулкана, - говорит Спок с затаенным напряжением в уголках глаз. – Сторек… Устранил мое неведение. Возможно, это напомнило ему о том, как мало ему хочется находиться в моем присутствии.
Джим долго и внимательно смотрит на него.
-Угу. Совсем никаких тайн. Я имею в виду, что быть туманнее у тебя не получилось бы, даже если бы ты постарался. Я еще услышу от тебя историю целиком, можешь поверить. Но прямо сейчас у меня в приоритетах найти ребенка.
-В моих также, - кивает Спок.
Как только они присоединяются к остальным, Джим спрашивает: "Где вы уже проверили?".
Чехов отвечает, загибая пальцы, пока перечисляет.
-На мостике, в конференц-зале, в столовых, комнатах отдыха, на обзорной палубе, в каюте коммандера Спока, в вашей, в моей, во всех каютах, экспериментальных лабораториях, лазарете… Думаю, это все.
-Спортзалы, вы проверили спортзалы?- спрашивает Джим, чувствуя горячую уверенность от правильного ответа, который готов появиться сам собой, но разочаровывается, едва Чехов кивает и говорит, что они проверили все рекреационные помещения, включая спортзалы и Сторека там нет.
-Я объявляю на корабле тревогу, - начинает Джим, но Спок его прерывает.
-Капитан, функционирование Энтерпрайз нельзя приостановить из-за одного ребенка. У нас нет доказательств того, что Сторек получил травму или сделал нечто более опасное, чем открыл новое удаленное место для выполнения домашних заданий.
Джиму совершенно не хочется признавать, что Спок прав, но он говорит: "Хорошо", выплевывая слово, будто не переносит его вкуса. Вместо этого он поворачивается к Гайле и Чехову.
-Найдите всех, кто, по-вашему, свободен и захочет помочь, и вызовите их. Мне нужны систематизированные поиски по всему кораблю, это значит, нужно перепроверить уже пройденные зоны, на случай, если он вернется.
Гайла и Чехов начинают вызывать своих друзей в качестве волонтеров, а Джим направляется к турболифту. Он все еще немного злится на Спока – они не говорят друг другу ни слова пока поднимаются на самую верхнюю палубу Энтерпрайз.
Следующие три часа проходят напряженно. Энтерпрайз большой корабль, в нем полно закутков и боковых коридоров, в которых мог бы уютно свернуться маленький мальчик со своим паддом… И полно опасного оборудования, которое маленький мальчик мог бы бездумно потрогать. Все больше и больше людей приходят на помощь в поисках, когда слух разносится по команде, но это все равно оказывается тратой времени с глупым стучанием во все долбаные двери, включением всего долбаного освещения и выкрикиванием имени Сторека в каждом долбаном коридоре.
-С ним все будет хорошо, - тихо говорит Ухура Кирку, кладя руку ему на плечо, когда он заканчивает прочесывать переговорную палубу. – На борту много мест, в которых нет коммуникационной системы. Он просто пока недоступен. Кто-нибудь его найдет.
Одна половина Кирка знает, что она права, но другая так же знает, что чем дольше они ищут мальчика, тем меньше вероятность того, что с ним все в порядке.
-На борту Энтерпрайз пятьсот человек, сэр, - говорит Сулу, пока они вдвоем ищут под консолями и между демонстрационными центрами в тактической комнате. – Кто-нибудь где-нибудь его найдет. Если честно, капитан, я сильно удивлен, что никто не видел, куда он пошел. Я имею в виду, он ведь пропал посреди смены бета, так, сэр? Везде должно было быть полно народу!
Кирк застывает на месте.
-Кроме инженерного, - он говорит. Боже, ему нравится это предчувствие.
-Что вы сказали, сэр?
-Люди должны были быть везде, кроме инженерного отсека, Сулу, - все более и более оживляясь, отвечает Джим. – День рождения Скотти, весь состав собрался в столовой: инженерная должно быть была совсем пустой. Сторек мог прийти туда посреди смены, и никто бы об этом не узнал.
Сулу, умница, не теряет времени, нажимает на коммуникатор и говорит Ухуре, координирующей все поиски, отправить кого-нибудь вниз в инженерный отсек и объясняет почему. Потом они с Джимом бегут к турболифту. Джим чувствует себя лучше, хотя инженерный отсек – это как раз то место на всем корабле, где Сторек скорее всего мог получить травму, но само знание того, где он и как туда попал, приносит огромное облегчение. Они встречают Спока на выходе из турболифта и обмениваются кивками. Гайле требуется всего десять минут, чтобы крикнуть откуда-то из-за модуля системы жизнеобеспечения: "Он здесь! Я нашла его! Я нашла Сторека, с ним все в порядке!".
Джим бежит и Спок присоединяется к нему не смотря на то, что нелогично бежать, когда Сторек уже найден и известно, что с ним не случилось никакой беды. Мальчик сидит рядом с нагревательной спиралью, вмонтированной в стену, низко на полу и в тени, так что не трудно поверить, что его могли тут просто не заметить.
-Не ругайте его сильно, капитан, коммандер, - говорит Гайла с широко раскрытыми глазами, но Джим ее игнорирует.
-Сторек, - начинает Джим суровым голосом. – Это твое первое и последнее предупреждение. Через десять секунд я обхвачу руками твое туловище в человеческом жесте облегчения и привязанности, пока ты не скажешь мне прекратить. Жест называется объятием. Это допустимо?
Сторек кивает и Джим без лишних размышлений сгребает мальчика в охапку и прижимает к груди, шепча в заостренное ушко: " Мы так чертовски за тебя волновались - не говори Споку, что я чертыхался перед тобой – так что больше так никогда не делай. Я серьезно".
-Если твоей целью было доказать нам, что ты не нуждаешься в опеке взрослых, то ты выбрал крайне нелогичный образ действий, - говорит Спок довольно-таки напряженным для вулканца голосом. – Очевидно, ты недостаточно взрослый, чтобы контролировать себя, если ты намерен демнстрировать такое поведение ежедневно.
-Я думаю, все воспитательное занудство мы оставим для наших комнат, Спок, - перебивает Джим, чувствуя себя странно, когда понимает, что назвал их каюты "нашими комнатами".
-Гайла, пожалуйста, поблагодари всех от нас и отправь заниматься тем, чем они занимались, спать, например. Сообщи, что если завтра кто-то немного проспит и опоздает на смену, капитан не будет наказывать их слишком сильно, ок?
Гайла кивает и вызывает Ухуру, пока Джим уносит Сторека из инженерного отсека, а Спок следует за ним по пятам.
Когда она заходят в турболифт, Сторек сухо говорит: "Мои ноги и позвоночник полностью функционируют, капитан, следовательно, нет логической причины вам продолжать меня нести".
-Я боюсь, что ты снова пропадешь, если я тебя отпущу, - шутит Джим, или думает, что шутит, опуская Сторека на пол.
Как только они возвращаются в каюту Спока, Джим растягивается на ближайшем стуле, полностью выжатый, но Спок и Сторек продолжают стоять.
-На твои поиски было затрачено много ресурсов, которые должны были быть задействованы для четкого управления кораблем, - начинает Спок.
-Так как моей целью не являлось быть найденным, любые усилия, затраченные на выполнение этого задания, логически нельзя считать моей виной, - возражает Сторек.
-Хм, даже я вижу, что это фиговая логика, - добавляет от себя Джим, принимая все более горизонтальную позу. – Ты ведь не думал всерьез, что ребенок может потеряться на корабле, и никто не заметит и не станет волноваться? Да ладно, ты должен был знать, что так произойдет.
Сторек смотрит на свои ноги.
-Я не предполагал, что мое отсутствие станет причиной такого волнения. Я понимаю, что мое пребывание на корабле как минимум неуместно, как максимум – раздражающее неудобно, поэтому, логически мое отсутствие должно было быть встречено с облегчением, а не с беспокойством. Так произошло бы, если бы это судно являлось вулканским. Нелогично протестовать мне из-за неполного понимания инстинктивной эмоциональной реакции людей на человеческое потомство.
Быть родителем, обнаруживает Джим, значит хотеть кому-то хорошенько врезать - допустим, Джим он и есть Джим, не слишком это отличается от его обычного состояния, - тем не менее, ощущение не пропадает, даже когда этим кем-то становится сам Джим.
-Это не имеет ничего общего с "инстинктивной человеческой реакцией" на наше "потомство", понятно? – говорит Джим, стараясь звучать обнадеживающе, хотя он слышит скрежет в своем голосе. – И ты не неудобство и не неуместен, слышишь меня? Мы выбрали тебя. Никто не приставил нам фазер к голове и не сказал "берите ребенка и пусть живет с вами, или вам конец". Ты… желанный, - заканчивает Джим, не имея возможности сказать все, что хочет. Абсолютная честность, думает он и делает глубокий вдох. – Послушай, я знаю, что такое быть "нежеланным". Я был нежеланным. А это? Совсем не так. Мы хотим тебя. Мне не хватало тебя за обедом. Если бы с этого дня тебя не было, мне бы не хватало тебя за обедом каждый день. Я бы скучал по тебе.
-Я тоже… - неожиданно продолжает Спок. – выработал привычку к твоему присутствию. Мысль, что ты мог быть ранен или находиться в опасности была мне чрезвычайно неприятна.
По человеческим меркам, - криво усмехаясь, думает Джим. – это было сухо и явно недостаточно. По вулканским – смущающее бурно.
-Тогда вы… не отправите меня на Новый Вулкан? – осторожно спрашивает Сторек, снова разбивая Джиму сердце. – Сейчас, или в результате будущих случаев подрывающего дисциплину поведения, если они произойдут? Я не желаю возвращаться. Пожалуйста, я не хочу туда возвращаться, - говорит он с настойчивостью.
-Мы не отправим тебя на Новый Вулкан, если только ты сам не выразишь такое пожелание, - подтверждает Спок и кажется, что Сторек наконец выдыхает напряжение, которое было в нем с момента появления на борту.
-Даже если так, - говорит Джим, решая, что настала его очередь быть плохим полицейским. – не смей больше сбегать, не сказав никому из отвечающих за тебя взрослых куда ты собрался. Ты нас до чертиков напугал, посеял панику на всем корабле, заставил многих людей потратить свое время и силы и в целом устроил бардак. И еще, с этого дня ты должен будешь обедать со мной всегда, когда я на бета смене, я делаю это правилом.
-Это приемлемо, - заявляет Сторек. – Я приношу извинения за мое нелогичное поведение и за усилия, потраченные на мои поиски.
-Твои извинения приняты, - отвечает Спок, и Джим кивает.
-А когда я захочу побыть в одиночестве?..
-Для этого есть твоя комната… Или любое другое место, если ты сперва скажешь нам, где тебя найти, – говорит Джим. Он видит, что Сторек сомневается, и делает "прыжок логики". – Если ты закроешь дверь в свою комнату, - твердо продолжает он. – мы не зайдем к тебе. Мы обещаем. Просто не злоупотребляй этой привилегией, договорились?
-Благодарю вас, - отвечает Сторек. – Если вы позволите, я удалюсь теперь.
Джим пожимает плечами и произносит: "Вперед. Хочешь еще одно объятие перед уходом?".
У Сторека плохо получается подавить слегка возмущенный взгляд, но все, что он произносит, это вежливое "Нет, спасибо" перед тем, как уйти в свою комнату и закрыть за собой дверь.
Джим тихо смеется и осторожно возвращается в предыдущую ссутуленную позу.
-Малыш мне колени разбил, - жалуется он, но не по-настоящему. Шесть месяцев со Споком научили его многому о вулканцах и физическом контакте, что разрешено, а что нет, и Спок не любитель пообниматься. Кроме как с Ухурой, - вспоминает Джим, а потом чувствует себя странно неудобно. – Впрочем, это другое. Я бы не хотел так обниматься со Споком. Не сказать, чтобы я вообще хотел как-то обниматься со Споком.
-Когда я был ребенком, - тихо говорит Спок. – Я испытывал удовольствие от материнских объятий. Когда меня отправили в школу, я начал смущаться по этому поводу, но это не значит, что я перестал находить их приятными. Возможно, ты хорошо поступаешь, продолжая предлагать подобные проявления привязанности.
-Да, может быть, - пожимает плечами Джим. Нужно это обдумать. С одной стороны, это его любимое хобби – бесить вулканцев. С другой стороны, есть взбешенные, а есть взбешенные вулканцы. Он не хочет потом за это отвечать. – Прости, что попросил тебя рассказать Стореку про твоих вулканских обидчиков, - говорил он Споку. – Похоже, это была не одна из патентованных Чудесных Идей Джима Кирка.
-Ты не мог знать, - отвечает Спок, что довольно великодушно с его стороны, но также возможно правда.
-Создается впечатление, что остальные люди, которые берут на себя родительскую ответственность заблаговременно, которые подготовились, которые все знают о детях и не облажались, и читают книги и так далее… Создается впечатление, что эти люди не рассматривают вариант "проб и ошибок" как пригодную воспитательскую философию.
Край рта Спока дергается вверх.
-Если ты когда-нибудь встретишь такого индивида, Джим, прошу, предупреди меня. Я не помню, чтобы лично сталкивался с такими людьми.
-Туше, - бормочет Джим и ухмыляется, но это немного поднимает его настроение. – Спокойной ночи, Спок. Капитан поймет, если завтра ты немного опоздаешь на смену.
-Так как капитан, по всей видимости, выработал отталкивающую привычку говорить о себе в третьем лице, я не уверен, что я продолжу ценить его одобрение или неодобрение моих поступков как прежде.
-Капитан заметил, что Спок намекает на то, что Спок раньше ценил одобрение капитана, - ликует Джим, наслаждаясь тем, как дергается угол левого глаза вулканца – такое случается только для Джима, когда он ведет себя наиболее раздражающе.
-Капитан и его отталкивающая привычка больше не желанные гости в моей каюте, - говорит Спок, многозначительно указывая ладонью на дверь, ведущую в коридор.
-Спок обламывает капитану кайф, - бубнит Джим, но любезно уходит, радуясь, что проведет следующие пять часов уткнувшись в подушку, пока не наступит время вставать на смену альфа и начинать всю эту пляску сначала.

***


Когда Спок приходит в свою каюту после смены альфа, чтобы забрать Сторека на ужин, он обнаруживает необычную картину: стол, обычно используемый для проведения шахматных партий с капитаном, покрыт маленькими бумажными прямоугольниками с красными и черными символами.
Сторек, расположившийся за столом, поднимает на Спока глаза, а затем возвращается к картам.
-Как прошел твой сегодняшний урок человеческих навыков с капитаном Кирком? – спрашивает Спок, не найдя другого объяснения наличию карт на своем столе.
-Приятно и познавательно, - рассеянно отвечает Сторек. – Сегодня капитан обучал меня покеру. А именно разновидности, широко известной как техасский холдем.
Потрясенный, Спок надеется, что не правильно понял: "Капитан учит тебя, как жульничать в покере?".
Сторек слегка хмурит брови и смотрит на Спока так, словно подозревает в нем небольшой умственный дефект.
-Естественно нет, коммандер. Это было бы нелогично.
Спок наслаждается мгновением облегчения, пока мальчик не продолжает: "Капитан начнет учить меня жульничеству в покере на следующей неделе. Вначале я должен научиться играть честно – подобно тому, как ученик, изучающий естественные науки должен выучить нормативные общепринятые гипотезы и теории прежде, чем предпринимать попытки опровергнуть их в ходе собственных исследований.
-А. Да. Весьма логично, - неуверенно произносит Спок. – Могу я спросить, в каких обстоятельствах, по мнению капитана, тебе может понадобиться данный навык?
Сторек начинает собирать рассыпанные карты в колоду.
-Он рассказал, что это может стать превосходным способом добыть деньги, когда нет доступа к кредитному терминалу или способом обеспечить себя средствами там, где кредитные чипы Федерации не принимаются официально. Это также деятельность, которой можно заниматься в питейных заведениях с целью отвлечения внимания других клиентов от того, что вы фактически не употребляете достаточного количества алкоголя. Он также упомянул разновидность игры под названием "стрип покер", но затем стал необычайно взволнован и заставил меня дать обещание забыть, что я слышал об этом… Что, конечно же, логически невозможно, и поэтому не связывает меня никакими обязательствами.
Спок силится найти подобающей устный ответ на эту изумительную речь, пока Сторек аккуратно складывает карты в колоду, разделяет ее на две половины и производит заслуживающее восхищения тасование.
-Вы хотите высказаться против учебного курса, выбранного капитаном Кирком, коммандер Спок? – спрашивает Сторек конфронтационным тоном, не отрываясь от колоды карт. – Вы считаете его неподходящим? Неподобающим вулканцу?
Спок достаточно умен, чтобы распознать тест, когда встречается к ним лицом к лицу.
-Напротив, - отвечает он обходительно. – Как я понял из комментариев, полученных за долгие годы от моих студентов и коллег, вулканцы являются в высшей степени пригодными для данной игры… Предрасположенными побеждать, если можно так выразиться.
-Капитан Кирк сказал нечто подобное, - Сторек выглядит отчасти успокоенным, но все еще настороженным.
-Ты присоединишься ко мне за ужином? – спрашивает Спок и Сторек дает согласие. Кода они покидают каюту Спока, он замечает, что колода отправляется с ними.

***


-Если Энтерпрайз будет придерживаться графика, мы прибудем на Землю завтра в 1300 часов, капитан, - докладывает Спок, стоя навытяжку перед неоправданно большим столом в каюте Джима.
-Угу… - тянет Джим, разваливаясь в кресле. – Есть какая-то особая причина, по которой вы решили донести до меня эти сведения лично, коммандер Спок?
Спок сцепляет руки за спиной, и Джим закатывает глаза.
-Присядь, Спок. Я знаю, тебе хочется, чтоб это выглядело как сугубо деловой разговор, но давай не будем друг друга обманывать. Ты здесь, чтобы поговорить со мной наедине – о Стореке.
Настроение Джима начинает улучшаться, потому что он фактически видит по лицу Спока, как идет борьба между его глубинной реакцией делать все наоборот, что бы Джим ни сказал, и логической его частью, которая говорит ему, что Джим прав. Естественно, логика побеждает, и Спок садится.
-Сторек проинформировал меня, что ваши занятия по приобретению человеческих навыков распространились от рукопашного боя к человеческим азартным играм.
Джим передергивает плечами и правдиво отвечает.
-Научиться блефовать – это хороший способ облегчить ему переход к следующему уровню, который ты бы назвал "средним уровнем лжи". Это облегченная модель, как научиться сначала считать целыми числами, а потом перейти к дробям, очень просто, но как раз то, что нужно, чтобы обеспечить ему надежную базу, и у блефа есть практическое применение.
-И на каком уровне, по-твоему, находится Сторек?
-Ну, можно поискать его для начала в твоей каюте, потом попробовать комнату отдыха.
Спок бросает на него непонимающий взгляд, и Джим расплывается в ухмылке.
-Не так весело, когда кто-нибудь другой над тобой так шутит, да? – все еще ухмыляясь, Джим наклоняется через стол и говорит. – Спок, я всегда считал, что ты тот еще зануда. Но этот малыш, не думал, что такое возможно, но он даже зануднее тебя – он… он принц занудства!
-Я надеялся, что адекватно подготовил тебя к трудностям, которые могут возникнуть из-за его характера… - чопорно отвечает Спок, и Джим чувствует, как его накрывает огромной волной обожания, потому что даже спустя столько времени, Спок просто не понимает, и это по какой-то причине заставляет Джима испытывать к нему сентиментальную нежность.
-Спок, - Джим решительно прерывает готового взорваться вспышкой раздражения вулканца. – Ты мне нравишься. Ты мне нравишься несмотря на то, что ты зануда. Иногда, Спок, иногда… я люблю тебя именно потому, что ты зануда. И Сторек мне тоже нравится. Потому, что он занудствует. По правде говоря, в его исполнении это обворожительно.
Спок смотрит на него с чем-то, что может быть смущением, может быть любопытством... Может быть, хотя Джим считает, что шансы очень малы, это эхо того же обожания, которое Джим испытывает сам.
-Как нелогично с моей стороны продолжать удивляться твоему нелогичному поведению, - говорит Спок, и шансы "обожания" растут у Джима на глазах.
-Мы пробудем на Земле только десять часов, - с сожалением произносит Джим. – Жаль не можем задержаться, показать Стореку достопримечательности.
-Я также сожалею, что Стореку не представится возможность осмотреть Землю, - поддерживает его Спок. – Подозреваю, большинство членов команды будут огорчены краткостью нашего визита, насколько мне известно, у многих из них семьи на Земле. Ты рассчитываешь найти завтра время, чтобы встретиться с семьей?
-Нет, - коротко отвечает Джим, его хорошее настроение улетучивается. И в этом нет вины Спока. – У меня нет семьи на Земле. Мой брат – колонист на Амлинн 13.
-А твоя мать? – спрашивает вулканец. Джим стискивает зубы и проклинает его политику честности.
-Не на Земле, - он говорит и хочет остановиться на этом, но умалчивание тоже считается ложью. – Она главный инженер на Менделе, терраформируюшем корабле Федерации.
Спок как обычно делает свой блестящий трюк, извлекая информацию, которую у него нет причин знать, прямиком из собственной задницы.
-Я следил за исследовательской работой ведущего геофизика Менделя, доктора Т'Пави, их корабль находится в космосе восемь лет, и по моим сведениям, все это время не возвращался на Землю.
-Мне-то об этом можешь не рассказывать, - говорит Джим и внезапно чувствует, что чертовски устал и ему наплевать, если об этом кто-то узнает.
Спок медлит в особенной манере, набираясь решимости, и Джим сдерживает стон. Он собирается говорить о чувствах. И у меня такое подозрение, что клингоны не думают атаковать корабль и избавить меня от страданий.
-Несмотря на то, что я, будучи вулканцем, - сухо говорит Спок, - довольствуюсь тем, что поддерживаю контакт с отцом только посредством видеосвязи, я знаю, что люди часто нуждаются в физической близости для оптимального эмоционального удовлетворения. По этой причине, я сожалею, что ты вынужден поддерживать отношения с матерью удаленно. Пожалуйста, проинформируй меня, могу ли я что-либо предпринять, чтобы повысить вероятность встречи Энтерпрайз и Менделя, чтобы ты смог…
Умалчивание – тоже ложь, опять думает Джим и перебивает Спока.
-Спасибо, Спок, но… У нас с мамой не удаленные отношения – мы не общаемся. Мы не разговаривали с тех пор, как я уехал. Так что… Спасибо за предложение, но мне не нужна никакая помощь.
Спок выглядит так, словно ему сейчас по-настоящему станет физически плохо, но не сдается и продолжает разговор об эмоциях. Если бы этот разговор не наводил Джима на мысль выброситься из шлюза, он, возможно, нашел бы ситуацию милой.
-Мой отец и я не общались восемь лет, - говорит Спок быстро, пока его еще можно понять. – И хотя сейчас я получаю удовольствие, разговаривая с ним, я также сожалею о годах, что мы провели избегая друг друга.
-Это замечательно, Спок, - устало отвечает Джим. – Я за тебя рад, честно. Но ты не все знаешь обо мне, и просить меня вдаваться в подробности и разбирать по косточкам мою долбанную семейку ради твоего любопытства…
-Я бы не стал, - больше Спок ничего не говорит, только смотрит на Джима с выражением, которое тот при всем своем мастерстве совершенно не может понять.
-Абсолютная честность… - начинает Джим, по неведомой причине не способный остановиться, но вулканец качает головой.
-Заставлять тебя раскрывать не относящиеся к делу детали твоего прошлого, чтобы удовлетворить мое любопытство, было бы злоупотреблением политики, принятой для благих целей. Поэтому я скажу только одно – если ты пожелаешь поведать мне их в будущем, я постараюсь выслушать их без осуждения.
-Я не стану этого делать, Спок, - говорит Джим, растягивая рот, пока он не складывается в улыбку.
-И тем не менее, - Спок поднимается и встает по стойке смирно. – Увидимся завтра.
-Спасибо, Спок. До завтра.
Вулканец уходит, а Джим смотрит на кучу работ на столе и решает оставить их на завтра. Он снимает форму, скользит под одеяло и делает освещение более тусклым. Лежа в постели, пялясь в потолок, он старается забыть вторую половину вечерней дискуссии и не удивляется,когда это ему не удается.
Умалчивание – тоже ложь, вспоминает Джим и знает, что пройдет еще много времени, прежде чем он сможет уснуть.

***


На следующий день Джим и Спок делают исключение из обычной практики "кто-то один остается на Энтерпрайз", чтобы сопроводить своих кависумских "друзей" к командованию Звездного флота. Они участвуют в церемонии - всегда есть чертова церемония - а потом отправляются заниматься административными делами, с толком используя каждую минуту времени у командования. Большинство этих встреч – дача сведений о затратах и отчеты об изменениях летных качеств, так что Джим хочет закончить их как можно скорее. Но одной он ждет с нетерпением. Он стучит в дверь с надписью "Адмирал Кристофер Пайк" и шагает внутрь, как только слышит разрешение войти.
Пайк сидит за столом. По спинке стула за ним Джим догадывается, что адмирал все еще в коляске и напоминает себе сказать об этом Боунзу, когда вернется на Энтерпрайз. Боунз старается не выпускать из виду своих бывших пациентов, особенно таких как Пайк, которому потребовалась обширная, сложная операция.
-Ты меня убил, Кирк, - Пайк поднимает на него тяжелый взгляд.
-Что случилось, сэр? – обмирает Джим.
-Я имею в виду, эмоционально убил.
-Эм, прошу прощения? – отвечает Джим, не понимая, что происходит.
-Проси-проси, - сурово говорит ему Пайк. – Знаю, я тебе не отец, и никто бы его не смог заменить.
-Это так, сэр.
-Но я не думаю, что будет преувеличением с моей стороны сказать, что я самое близкое подобие отца, которое было у тебя за всю твою жизнь.
-Наверное, вы правы, сэр… - отвечает Джим после недолгих раздумий.
-И я огорчен, я сильно огорчен. Мало того, что ты не спросил моего благословения… Так меня вообще не пригласили?
Наступает тишина.
-Вот вы гад… - шепчет Джим.
-Особенно, когда я был тем, кто свел вас вместе, - жизнерадостно продолжает Пайк, словно Джим ничего только что не сказал. – Должен признаться, быть адмиралом не так весело, как я думал вначале, стоит открыть агентство одиноких сердец, раз уж мое первое назначение имело такой успех.
-Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что я не ударю человека в инвалидном кресле, - серьезно заявляет Джим.
-Знаю, Спок считал меня сумасшедшим, когда я сделал тебя первым офицером, но я уже тогда видел химию между вами двоими. Признаться, не думал что это такая химия…
-Могу выдать все за несчастный случай, - угрожает Джим. – Никто даже не узнает.
-Уверен, это была премилая церемония. Не могу, правда, представить тебя в белом, нарушает символизм слишком сильно, и твоя звезднофлотская форма все равно лучше, она будет напоминать тебе о том, как ты встретил…
-Почему все думают, что я – жена?! – восклицает Джим.
-Сынок, ты всерьез хочешь, чтобы я ответил? – спрашивает Пайк и с озорством ему подмигивает.
-Я капитан, - жалуется Джим.
-Да, ты капитан, - соглашается Пайк, торжественно кивнув. – Капитан Джеймс Тиберий Миссис Спок.
-Я расскажу об этом Споку, - клянется Джим и Пайк снова кивает, улыбаясь.
-Попробуй. Что в Споке замечательного, так это то, что он не поверит ни единому слову. Он уверен, что у меня есть достоинство и профессионализм.
-Если б он только знал, - бормочет Джим.
-Разумеется, мне не нужно рассказывать тебе, что еще в Споке замечательного, - начинает Пайк, и Джим со стоном закрывает лицо руками.
-Мы сегодня собираемся говорить о корабле, ну вы знаете, Энтерпрайз, NCC-1701, флагман звездного флота? Когда-нибудь?
Пайк смягчается и Джим понимает по легкому блеску в его глазах, что адмирал наконец попался.
-Докладывай, - командует Пайк и Джим с радостью исполняет приказ. Нет ничего, что нравилось бы ему больше, чем говорить о своем корабле, команде, старшем помощнике, и, естественно, о себе иногда. Когда приходит время Джиму возвращаться на Энтерпрайз, Пайк кладет руку ему на плечо.
-Шутки в сторону, сынок, - говорит он тихо, - Я видел, как ты на него смотришь. Если нужно, чтобы кто-нибудь постоял за тебя перед адмиралтейством…
-Э… Что? – спрашивает Джим и моргает, по собственному мнению, с видом полного идиота. –Спок не… Послушайте, мы только друзья, ничего больше, у нас хорошие отношения, и я могу согласиться с половиной кадетов с его курса продвинутой фонологии, он привлекательный парень, но это… В смысле… Спасибо, но нет. Нет.
-Как скажешь, Кирк, - тянет адмирал, глядя на него с сомнением, но не продолжая.
-Так… Мне пора, - нетерпеливо говорит Джим. Снова наступает тишина.
-Значит, это ваше со Споком вулканское дитя любви…
-Всегда приятно пообщаться, сэр! – выкрикивает Джим, выбегая за дверь, и быстрым шагом направляется к шаттлам, чтобы встретиться со Споком.
Хм, вот это действительно было странно, - решает Джим на бегу, и абсолютно не думает о том, что Пайк очень часто знает наверняка, что нужно Джиму еще до того, как он сам получит чертов малейший намек.

***

Следующая миссия Энтерпрайз в свете принятия новых правил, запрещающих одновременно капитану и старшему помощнику покидать корабль, становится испытанием выдержки для капитана Кирка. К счастью, жители Чоблим - давние члены Федерации и дружелюбный народ, они не принимают за оскорбление отсутствие капитана в дипломатической делегации. Спок, лейтенант Ухура, и лейтенант Кр’брани спускаются в столицу Чобли как посредники для успешного завершения переговоров между тремя фракциями правящей королевской семьи, и Спок наслаждается минутой облегчения, предвкушая, что без хаотичного и часто провокационного влияния капитана, миссия пройдет спокойно.
Естественно, - позже думает Спок, когда энсин Балф с обеспокоенным видом проскальзывает в зал для конференций, где идут переговоры, - велика вероятность того(хотя это совершенно нелогично), что само испытанное облегчение, следуя человеческому концепту "искушения судьбы", стало причиной того явления, которое я старался избежать.
-Можно вас на два слова, коммандер? – шепчет ему на ухо энсин. – Боюсь, это срочно.
-Прошу меня извинить, - Спок поднимается из-за стола и выходит с энсином Балф в коридор.
-Меня спустили вниз сказать вам, сэр, что капитан Кирк стал временно недееспособным, и вы теперь исполняете обязанности по управлению Энтерпрайз, - энсин кажется весьма встревоженной, словно Спок может убить гонца, принесшего плохие вести, если использовать еще одну человеческую идиому. Споку почти удается подавить желание глубоко вздохнуть.
-Нет необходимости сворачивать миссию, капитан скоро полностью поправится. Мистер Скотт сейчас командует на мостике, и он просто решил, что вам лучше быть в курсе ситуации, сэр.
Спок не спрашивает, как капитан стал недееспособным на борту собственного корабля, на орбите дружественной планеты, когда большую часть его расписания составляла работа с документами. Логично, что если бы это имело значение, энсин Балф предоставила бы ему эту информацию.
-Пожалуйста, скажите мистеру Скотту, что миссия идет успешно, и я предполагаю, что мы все трое сможем вернуться на Энтерпрайз к концу дня.
-Спасибо, сэр.
Как только Спок возвращается на корабль после окончания дня переговоров, он немедленно направляется в больничный отсек. Чтобы выслушать доклад доктора МакКоя о здоровье капитана, конечно же. То, как он предложил помощь в уходе за Кирком, люди приняли бы за проявление заботы, на самом деле это всего лишь счастливое совпадение.
После доклада главы медицинской службы о тяжелой аллергической реакции капитана Кирка на выпечку, которую он употребил в пищу на обед (доклад, представленный с большим количеством выражений, чем необходимо или соответствует хорошему вкусу, как подумал Спок), вулканец находит капитана на биокровати не далеко от кабинета МакКоя. Он не удивляется, увидев, что Кирк бледен, подключен к различным трубкам и улыбается усталой, но раскаянной улыбкой. Тем не менее, он удивлен тем, что видит маленькую фигуру, спящую на стуле и устроившую голову на скрещенных руках в нескольких дюймах от правого колена капитана.
-Думаю, он чувствует себя виноватым, - говорит Кирк, ласково глядя на спящего Сторека. – Бедняга, я сильно его напугал, Спок. Думаю, ему сейчас даже хуже меня.
-Это крайне нелогично, - отвечает Спок, замечая с неудовольствием и странным смятением покрасневшие глаза Кирка и то, как дрожит его шея от усилия удержать голову прямо.
Кирк пожимает плечами, движение кажется болезненным.
-Повара хотели отметить шесть недель, что Сторек провел на борту Энтерпрайз никого при этом не убив, и испекли ему пирог с какими-то секретными вулканскими специями из своих запасов. Похоже, Стореку все нравилось, пока я не начал синеть.
Спок не одобряет мрачный юмор и предпринимает попытку объяснить это поднятой бровью. К сожалению, этот жест вызывает у капитана смех, который переходит в кашель – крайне неприятный хриплый, сухой звук.
Когда кашель проходит, Кирк делает приглашающее движение левой рукой.
-Ладно, Спок, я слушаю. Скажи мне все о том, какой я дурак и позволил себе пострадать на собственном корабле, о том, что командные правила должны были уберечь меня от нанесения себе вреда в новых причудливых формах…
Кирк прерывается, едва они оба слышат жалобный, хныкающий звук. Когда он раздается снова, становится ясно, что исходит он от Сторека, и что ребенок все еще спит. Капитан смотрит на Спока, беззвучно умоляя дать ему любую информацию, которой располагает Спок, но ему нечего предложить. Звуки продолжаются, и в них можно иногда различить отдельное слово, Спок чувствует внезапное острое чувство в груди, когда он понимает, что это слово "мама".
-Я думаю, Стореку снится сон о гибели Вулкана, - шепчет Спок.
-Вам снятся сны?
-Верно. Это необычно, но об этом есть сведения, - отвечает Спок. Ему не следовало удивляться неведению Кирка – вулканцы предоставляют очень мало информации о своей психологии другим видам, в большинстве случаев по очень веским причинам. Спок делает себе мысленное замечание в дальнейшем поделиться с Джимом любыми знаниями, которые будут напрямую касаться взросления Сторека.
-Наши сны, - продолжает он. – редко такие живые, длинные и хаотичные, как у людей, но они бывают, особенно вызванные сильнейшей травмой.
Кирк стонет, заставляя Спока посмотреть на него с поспешным вопросом, однако оказывается, что боль капитана полностью вызвана эмоциями.
-Я довел своего собственного ребенка до кошмаров, Спок! – рычит капитан, а когда Спок открывает рот, чтобы возразить, закатывает глаза и хлопает левой рукой, исправляясь. – Да, да, я знаю. С логической точки зрения, это не моя вина, но…
-Стоит надеяться, что это единичное явление, вызванное необычайно тревожными событиями прошедшего дня, и маловероятно его повторение.
-Ты в это веришь? – спрашивает Кирк, поднимая правую руку, чтобы нежно положить ее Стореку на голову, всхлипывания не прекращаются. Спок не отвечает.
-Угу… Я тоже.

Часть 5.

Джим как обычно обедает со Стореком в перерыве бета смены. На этот раз он пытается объяснить ему загадочный смысл человеческих шуток. Он только подбирается к шуткам про киллеров (к несчастью, придется пропустить все пошлые шуточки, которые он, как ни странно, услышал от Маккоя), когда замечает, что внимание Сторека не сосредоточено на нем.

Не такие уж они и ущербные, - оправдываясь, думает про себя Джим. – Ну, по правде говоря, да, но я не уверен, что вулканец почувствовал бы разницу между хорошим и плохим каламбуром.

Джим уже готов сменить тему, но Сторек вдруг оборачивается к нему.

- Капитан, глаза энсина Вармы выделяют жидкость. Она здорова? – спрашивает мальчик.

- Выделяют жидкость?.. – Джим хмурится, но потом понимает. – Вот дерьмо! – он морщится и сморит на Сторека. – Не говори Споку, что я ругался в твоем присутствии. Я пойду и спрошу у энсина Вармы, почему она плачет. Кстати, тебе на будущее, когда глаза выделяют жидкость – это называется плакать. Вернусь через минуту, хорошо?

- Да, это приемлемо.

Джим направляется к столу, где молоденькая энсин действительно плачет над своим прекрасно сбалансированным питательным кускусом и тушеным мясом.

- Энсин Варма? С вами все в порядке?

Она поднимает на него взгляд, удивленно вздрагивает и испускает жалобный стон.

- Надеялась, хуже сегодня уже не будет, - говорит она, вытирая слезы со щек, - и стоило мне так подумать - вот она я, рыдаю перед старшим по званию посреди столовой…

Она снова вздыхает и нервно проводит ладонями по своим темным волосам.

- Ну-ну, - утешает ее Джим. – Ничего страшного. У всех бывают неприятности. Не хотите рассказать мне, что случилось?

- Ха! Я скажу вам, что случилось, - бормочет энсин, вытирая лицо рукавом. – Тупица Райли. Вот, что случилось. Дурацкий лейтенант Райли и его дурацкое лицо, и его дурацкая любовь из старшей школы в Шеффилде, которая только что поняла, что жить без него не может. Я ненавижу его и эту тупую жизнь, и всю тупую Европу и надеюсь, у них будут уродливые дети. Сэр.

Джим пытается проявить должное сочувствие и не рассмеяться, ему помогает лишь то, что он в самом деле впечатлён.

- Я так понимаю, вы состояли в романтических отношениях с лейтенантом Райли, которые он прекратил.

- Я думала, что состою, - отвечает Варма, прищурившись. – «У нас проблемы в общении», – передразнивает она фальцетом, а потом хмурит брови. – Если под проблемами в общении подразумевается, что он не соизволил рассказать мне о том, что все еще любит свою бывшую, дрессировщика дельфинов, и, как оказалось, звонит ей каждую неделю с просьбой принять его обратно…

Она снова начинает всхлипывать, и Джим жалеет, что у него нет платка или еще чего-нибудь в этом роде.

- Вы «плачете». Я заметил, что это не нормальное поведение для людей. Пожалуйста, объясните.

Судя по всему, терпение Сторека к моим человеческим методам иссякло, - думает Джим.

- Привет, Сторек, - уныло улыбается Джим.

Энсин Варма поднимает глаза на Джима с легкой паникой, молчаливо спрашивая: «Что мне ему сказать?». Джим пожимает плечами.

- Правду, - отвечает он ей.

Варма бесцветно улыбается Стореку.

- Я была… хм… до недавнего времени в романтических отношениях с другим членом экипажа, - отвечает девушка, аккуратно подбирая слова так, чтобы Сторек ее понял, и от этого она нравится Джиму еще сильнее. – Мы порвали... закончили наши отношения, и это… сделало меня грустной. Из-за того, что я была… сильно опечалена, я расплакалась. Понимаешь, большинство людей плачут, чувствуя печаль или утрату, - продолжает она, и Джим видит, как энсин переходит в своего рода «преподавательский режим» – ее спина распрямляется, руки начинают жестикулировать, и взгляд устремляется на Сторека, а не на стол.

- Это физическое выражение эмоциональной реакции, как дрожь при чувстве страха или улыбка при ощущении радости, - она снимает очки и наклоняется ближе к Стореку, показывая на свой глаз. – Слезы, состоящие в основном из воды, выходят их слезных каналов. Вот здесь, в углу глаза, видишь? Когда достаточно слез собирается в глазу, они выливаются и капают на щеки.

Сторек с любопытством вглядывается в ее глаза, но он достаточно умен, чтобы не пробовать их коснуться.

- Поразительно. Другие виды, кроме людей, могут плакать?

Джим понятия не имеет, но потом энсин Варма кивает, и он вспоминает, что ее специализация – сравнительная ксеноанатомия.

- Орионцы могут, - отвечает она, - и вот тут начинается самое интересное. Ты знаешь, что вулканцы и ромуланцы происходят от одних предков, поэтому физически они почти идентичны, да?

Сторек кивает, и энсин Варма улыбается, снова наклоняясь, будто хочет поделиться с ним секретом.

- У ромуланцев есть слезные каналы, а у вулканцев нет. Это одна из самых больших загадок в моей области – узнать, почему так произошло. Разве это не потрясающее?

- Да, - заинтересованно отвечает Сторек. Джим никогда раньше не видел его маленькое личико таким оживленным. Он по-новому смотрит на энсина Варму, с большим уважением: раньше он думал о ней лишь как о девушке, случайно подстрелившей себя из фазера, и как о временной няньке.

Нужно было больше ей доверять, - думает он. – Десять минут назад она рыдала из-за разрыва с парнем и, возможно, до чёртиков перепугала этим Сторека, который никогда раньше не видел такой сильной эмоциональной реакции. А мгновение спустя она уже отвлекает его чем-то другим, чем-то новым, ценным и познавательным, чувствуя себя при этом в своей родной стихии.

- Я хочу знать больше, - говорит Сторек, и Джим одаривает энсина извиняющимся взглядом.

- Простите за обед, энсин…

- Нет-нет, - она прерывает его и грустно улыбается. – Я бы провела это время, жалея себя. Учить гораздо лучше, особенно такого прилежного ученика, - то, как тепло она смотрит на Сторека, напоминает Джиму, что он не единственный любит ребенка, несмотря на все его странности и восхитительное занудство. – Кроме того, ничто не нравится таким зубрилам, как я, больше, чем разговоры о своей специализации с теми, кому это интересно.

- Кто такие «зубрилы»? – спрашивает Сторек, и Джим смеется.

- Ответьте сами, энсин Варма. И спасибо!

- Без проблем, капитан.

* * *

Спок приобрел привычку проводить в общей комнате часы между окончанием смены и временем отхода Сторека ко сну, заниматься написанием отчетов, пока Сторек выполняет обучающие задания в уединении, в своей комнате. Нелогично Стореку удаляться, тем более, что это затрудняет получение помощи от Спока в его заданиях, но Спок понимает и необходимость в уединении, и потребность в самостоятельности, которые, по-видимому, оказывают сильное влияние на юного вулканца. Тем не менее, он продолжает предлагать свою компанию. Однако, этим вечером Спок видит Сторека выходящим из своей комнаты без падда с заданиями. Он вспоминает, как Джим говорил что-то о незначительном, по его словам, инциденте, произошедшем ранее в столовой, и терпеливо ждет, пока мальчик обратится к нему.

- У вас есть слезные каналы? – спрашивает Сторек.

- Да, - отвечает Спок.

- Энсин Варма объяснила, что плач – это инстинктивное физиологическое выражение чувств печали и утраты.

- Это верно.

- Если бы у вулканцев были слезные каналы, мы бы плакали, когда уничтожили Вулкан?

Все, что может сделать Спок – это не открыть рот от удивления, как обязательно сделал бы Джим, столкнувшись с таким чрезвычайно… необычным вопросом.

Нет, - думает Спок с уколом недостойной ревности. – Джим знал бы, что ответить. Он знал бы, как скрыть свой шок.

Несмотря на то, что Спок не хочет ещё больше отталкивать мальчика от себя, импульс отослать Сторека с этим вопросом к капитану очень силен, но он вспоминает о своей же политике абсолютной честности – и о том, что она включает в себя умалчивание.

- Я не знаю, - просто отвечает Спок. Это наиболее правдивый ответ, что он может дать. – Я не плакал, - добавляет он, – но моя человеческая наследственность делает меня неподходящим объектом для исследования.

- Действительно, - Сторек никак не реагирует на слова Спока.

- У тебя есть гипотеза на этот счет, Сторек? – спрашивает Спок, испытывая сильное любопытство.

- Я не знаю, плакали бы мы или нет, - отвечает мальчик. Кажется, он решает, говорить дальше или нет. Спок старается принять как можно более открытую позу.

- Думаю, было бы лучше, если бы мы могли, - тихо, на одном дыхании выговаривает Сторек.

Он не дожидается ответа и исчезает в своей комнате, оставив Спока до крайности озадаченным.

* * *

- Отец.

- Спок. Как Сторек?

- Он… С ним всё хорошо, - Сарек поднимает одну бровь, и Спок отводит взгляд. – Я не знаю, всё ли хорошо со Стореком, - признается Спок. – С физической стороны, он здоров. Он соблюдает приличия, послушен, любознателен, логичен… Таков, каким должен быть вулканский ребенок, но… - Спок медлит, – сегодня он спросил меня: проливали бы слезы вулканцы после разрушения нашей планеты, если бы обладали слезными каналами.

- Это необычный вопрос, - говорит Сарек, что Спок находит преуменьшением. – Ты ответил ему?

- Я сказал ему правду – что я сам не знаю ответа, - Сарек кивает, словно это здравая мысль, от чего Спок наполняется спокойствием, - Я буду признателен любой догадке, почему Сторек задал мне такой вопрос, которой ты сможешь со мной поделиться, - продолжает Спок, видя, что на лицо отца набегает тень.

- Два дня назад Высший Совет Вулкана депортировал всех дельтанцев и бетазоидов, присланных Федерацией для помощи Новому Вулкану, и запретил присылать еще. Вспомогательные силы Федерации на Новом Вулкане теперь состоят почти полностью из людей, нескольких андорианцев и представителей других видов.

Мгновенно перед взором Спока кошмаром предстает ксенофобия, набирающая силу в остатках вулканского общества, но разум тут же предлагает более вероятную альтернативу. Однако, ему все еще не понятна логика, стоящая за этим решением.

- Почему Совет отверг помощь только от видов, владеющих телепатией? Они передают свои эмоции, причиняя неудобства населению?

Сарек молчит долгую минуту. Когда он заговаривает, его слова звучат, словно он с трудом выдавливает их из себя.

- Восемь дней назад бетазоид, выполнявшая обязанности медсестры на Новом Вулкане, вколола себе летальную дозу куринозамина. Тремя днями ранее городской архитектор из расы бренари – также обладающей телепатическими способностями – был найден мертвым на дне крутого оврага недалеко от места заседаний Высшего Совета Вулкана. Вулканская телепатия ограничена физическим контактом, кроме исключительных обстоятельств, а никто не станет отрицать, что это – исключительные обстоятельства. Более десяти тысяч вулканцев поглощены горем, скорбью, гневом и отчаянием. Ситуация усугубляется еще и стыдом из-за их собственного эмоционального отклика. Эмоции просачиваются из их разумов и отравляют тех телепатов, чьи внутренние барьеры не подходят для полного отражения боли…

- Детей, - спешно говорит Спок.

- Верно, - отвечает Сарек. – Суициды заставили нас столкнуться с тем, что никто из нас не хотел признавать…

С вашими собственными эмоциями, - думает Спок, без сожаления, но потом упрекает себя за это.

- …что включает в себя опасные эффекты, оказываемые на детей, слишком юных, чтобы обладать достаточными телепатическими навыками для защиты от собственной скорби. Мы узнали, что многие из них страдают от ночных кошмаров…

- Думаю, Стореку также снятся кошмары, - замечает Спок. Сторек старательно закрывает обе двери в своей комнате, перед тем как отходит ко сну, Спок не желает вторгаться, но и не может забыть события в лазарете.

- Это прискорбно, но не удивительно. За шесть месяцев, проведенных среди других вулканцев, он, несомненно, стал уязвим. И данная ситуация, и его личная травма могли оказать на него эффекты, которые продолжались бы до… - его отец замолкает, словно ему не хватает слов. Становиться свидетелем подобного явления Споку раньше не приходилось. – По правде, - признается он Споку тихо, – я не знаю, когда прекратятся эти сны или что может способствовать этому. Это беспрецедентно. Я сожалею, что мальчику приходится страдать, но я верю, что ты сделаешь всё возможное, чтобы облегчить его боль.

Спок не хочет признаваться отцу, что у него нет ни малейшего понятия, как уменьшить страдания Сторека, что он, фактически, не знал о них до недавнего времени, но он отчаянно нуждается в руководстве и не представляет лучшего источника помощи.

- Признаться, я не уверен, какое лекарство применить. Если бы ты был на моем месте, отец, какие действия предпринял бы ты?

- Хотя я польщен силой твоей веры в меня, - говорит ему Сарек с неприкрытым намеком на веселье во взгляде, - я должен напомнить тебе, что понимание детских эмоциональных нужд не та сфера, в которой я добился значительных успехов.

Спок обдумывает это. Его первым желанием становится мягко возразить отцу, но это было бы нелогично и непродуктивно, так как его отец уже знает о том, насколько его собственная оценка детства не совпадает с оценкой Сарека.

- Если ты все еще желаешь получить мой совет, - говорит Сарек, - я дам его тебе, не из личного опыта, которого недостаточно, но процитировав земного лидера двадцатого века, высказавшегося об отцовстве: «Я нашел лучший способ давать советы вашим детям. Сначала надо узнать, что они хотят, а затем посоветовать им сделать это». Я знал эту цитату, когда ты был ребенком, Спок, но не придавал ей должного значения.

Мгновение Спок почти видит эхо привычной материнской печали на лице отца.

- Согласно этому совету, в поисках лекарства для Сторека, ты поймёшь, что он способен найти его сам.

- Благодарю, отец, - говорит Спок, довольный тем, что отец доверил ему свое смирение, и свои сожаления о потерянных годах, когда их отчуждение усилилось. – Я сохраню твой совет и твой пример в памяти.

- Могу я задать вопрос…

Спок кивает.

- Ты и капитан Кирк…

Спок устремляет взгляд прямо на видеоэкран.

- Да, отец? – спрашивает он без интонаций.

Сарек поднимает бровь, снова с тем непонятным выражением, которое Спок в любом другом вынужден был бы назвать «весельем».

- Прости меня, сын. Я позволил себе отвлечься и больше не помню, какой вопрос намеревался тебе задать.

Спок награждает отца долгим тяжелым взглядом, но отказывается от поспешного обвинения его в умышленном обмане.

- Живи долго и процветай, Спок, - беспристрастно прощается Сарек.

- Мира и долгой жизни, отец, - отвечает Спок. Как только лицо отца исчезает с видеоэкрана, он напоминает себе, что какими бы сбивающими с толку он не находил нехарактерные попытки отца шутить, это очевидно приятнее ледяного молчания, которое много лет существовало между ними

***


Рассказав Кирку о содержании беседы с отцом, Спок предлагает последовать полученному совету и напрямую спросить Сторека о его кошмарах. Кирк, чье пристрастие к прямым и решительным действиям не изменилось со дня их знакомства, предсказуемо поддерживает его предложение. К сожалению, это становится ошибкой, как и многие другие попытки Спока позаботиться о ребенке.

- Ночные кошмары являются физическим проявлением неконтролируемых эмоций и свидетельствуют о недостаточном контроле над ними. Так как мой эмоциональный контроль не вызывает нареканий, ваши предположения неверны и оскорбительны, а ваши опасения излишни, - заявляет Сторек.

Спок невольно задумывается: был ли он таким же жалким лжецом, когда впервые появился среди людей в Академии Звездного флота? Во имя себя в молодости, он надеется, что это не так.

- Сторек, - Джим впервые вмешивается в разговор, – я видел тебя, я слышал тебя, понимаешь? Когда я лежал в лазарете пару дней назад…

- Вы находились под воздействием медикаментов, таким образом, ваше восприятие и память подвергаются сомнениям… - настаивает мальчик, и в его словах слышно отчаяние.

- Спок тоже был там, - возражает Джим, – и он не был накачан лекарствами.

- Коммандер Спок – вулканец, и он не настолько несведущ, чтобы переносить человеческие эмоциональные реакции на представителей других видов, - говорит Сторек, и Спок замечает, что он не обращает внимания на слова Джима. - Я могу понять настойчивость капитана Кирка. Он пытается интерпретировать мои реакции, чтобы искусственно втиснуть меня в человеческие рамки…

Спок замечает, как вздрагивает Кирк.

- … которые включают в себя открытый эмоциональный отклик на травму. Но вы, коммандер…

- Твой случай не единичный, - тихо отвечает Спок. – Многие дети, живущие на Новом Вулкане, страдают от болезненных снов.

- Но я не живу на Новом Вулкане, - говорит мальчик, – поэтому выдвинутый вами силлогизм ошибочен. Я не заинтересован в продолжении данной дискуссии, - резко заканчивает Сторек, затем разворачивается и идет в свою комнату, закрывая за собой дверь.

На несколько мгновений воцаряется тишина.

- Мда. Если бы это была практическая по человеческим навыкам, я бы поставил ему неуд, - заговаривает Кирк слегка дрожащим голосом. – Мне стыдно за себя, честное слово. Я-то думал, у нас замечательный прогресс, но то, что я только что видел, было ужасающе плохим враньем.

Спок раздумывает, вынести ли на обсуждение попытку Сторека агрессивно ответить Джиму, но в конце концов решает промолчать.

- Я также нахожу его протесты неубедительными. Прошу прощения, Джим, мои методы в очередной раз оказались неудачными.

Джим пожимает плечами:

- Не волнуйся, Спок. Как ты сам говорил: если и есть те, у кого все получается с первого раза, мы с ними никогда не встретимся.

Он смотрит на Спока, чего-то ожидая, но вулканец не задумывался над развитием этой мысли, поэтому сейчас ему нечего ответить. Капитан кажется удовлетворенным тем, что Спок не делает никаких предположений.

- Думаю, нам нужно взломать систему наблюдения и проследить за ним, пока он спит, - после недолгих колебаний предлагает Джим.

Пока Спок пытается собрать все свои вербальные силы, чтобы лучше выразить, какой, в высшей степени неприемлемой, ему кажется эта идея, Джим поднимает руки и продолжает речь.

- Дослушай меня! Я знаю, сейчас это кажется вторжением в его личную жизнь, да и честно говоря, этим оно и является, но! Мы попытались подойти к вопросу ответственно, а он не говорит нам правду. Так что… - лицо Джима приобретает открытое, уязвимое выражение. – Если бы он признался, что у него проблемы, мы бы ему помогли, правильно? Мы бы что-нибудь сделали.

- Существует несколько способов достижения данной цели, - соглашается Спок. – От медитативных практик, которым я мог бы его научить, до вмешательства вулканского целителя и медикаментозного лечения, которое обеспечил бы доктор Маккой. Я уверен, что, по крайней мере, одно из этих средств принесло бы облегчение.

- Значит, нам нужно что-то делать, так ведь? – спрашивает Джим, и Спок ощущает себя сбитым с толку оттого, как внезапно и сильно просящие интонации в голосе Джима ослабляют его первоначальное сопротивление.

Отчасти, чтобы не поддаться этому воздействию, Спок настаивает, чтобы они провели следующие два часа, прилежно занимаясь делами корабля, вне зависимости от того, как Джим будет ныть и упрашивать. Несмотря на все жалобы, Джим не уклоняется от скучной работы, которую они выполняют вместе, ожидая, пока Сторек уснет. Спок знает, что капитан предпочитает более активные аспекты управления, но вулканец стал свидетелем того, как за последние шесть месяцев Джим приобрел легкость в других ежедневных рабочих моментах, например, в составлении графика дежурств. Работая вместе, они переставляют смены, принимая во внимание медицинские рекомендации, культурные и религиозные праздники. Джим часто наклоняется, чтобы сделать пометку в падде старшего помощника, или поворачивается, чтобы задать ему вопрос низким, рассеянным голосом.

Необычная реакция, которую ощущает Спок, когда рука капитана дотрагивается до его собственной, ложась на сгиб локтя, или когда дыхание Джима касается его заостренного уха, заставляет вулканца сильно сомневаться в эффективности выбранной стратегии. Он не может назвать результат обнадеживающим.

Так как у Спока все еще достаточно замечаний насчет выбранного плана действий, Джим становится тем, кто осуществляет взлом.

- Да, мне это тоже не нравится, - тихо произносит Джим, пока его пальцы летают над клавиатурой. – Похоже, у нас тут два плохих варианта, а мне пришлось выбирать один. Не говорю, что он правильный, но я не могу совсем ничего не делать.

Спок не отвечает – в этот момент на экране компьютерного терминала появляется изображение с камер наблюдения в комнате Сторека. Они молча наблюдают за ним последующие 5.3 минуты.

- Это скучно, - говорит Джим.

Спок не понимает смысла слова "скучно"… Но он вынужден признать, что смотреть на неподвижную картину спящего ребенка, изменяющуюся только когда поднимается и опадает при дыхании его грудь, не самое стимулирующее интеллект занятие, какое он может придумать этим 5.3 минутам.

- Вернемся к списку обязанностей? - спрашивает Джим, смиренно глядя на Спока. Вулканец кивает, и они продолжают работу, легко подстраиваясь под ритм друг друга. На подготовку списка уходят следующие сорок пять минут, нет смысла планировать дальше двух недель из-за непредвиденных травм и болезней.

- Ну, Спок, - комментирует Джим, поднимаясь со стула и со стоном потягиваясь, – похоже, что мы ошибались… - вдруг он замолкает, пристально глядя на экран терминала. – Черт, Спок, смотри.

Спок поддаётся вперёд, чтобы увидеть изображение на экране, и причина беспокойства Джима становится очевидна. Сторек сбросил с себя одеяло, его лицо и тело непредсказуемым образом искривляются. Изображение не сопровождается звуком, но по движению его рта легко предположить, что он говорит. Его лицо, по человеческим стандартам спокойное, слегка искривлено, в напряженных морщинках на лбу и вокруг глаз читается боль. Пока они смотрят, движения мальчика становятся более резкими, теперь понятно, что это конвульсии. Его рот раскрывается шире, и даже без звука ясно, что Сторек кричит. Беззвучный крик длится, и Джим с мрачным видом решительно поворачивается:

- Я больше не могу.

В один шаг он преодолевает расстояние до двери в комнату Сторека и несколькими нажатиями на кнопки заставляет ее открыться. Спок следует за вбежавшим в комнату Джимом, чтобы увидеть, как он мягко будит Сторека, нежно убирая со лба его мокрые от пота волосы.

- Все хорошо, - шепчет Джим, – все хорошо. Ты больше не там. Ты с нами, ты в безопасности. Все будет хорошо.

Спок осознает, как мало значат слова Джима: мать Сторека мертва, его раса на грани исчезновения – фактически, ничто не "хорошо". Также, Сторек не может быть "в безопасности" с ними на Энтерпрайз в спасательных операциях или в бою. Тем не менее, каким-то необъяснимым образом, Спок находит слова капитана утешающими.

Возможно, все дело в тоне, которым он их произносит, а не в самом содержании, - думает Спок, - логично предположить, что и на Сторека они окажут сходное действие.

Поведение Сторека в это время становится странным. Хотя он продолжает вздрагивать и непривычно стремиться к физическому контакту с Джимом, он также предпринимает необычные маневры. Спок не может понять их причину, пока Джим не поворачивается к нему и не заговаривает извиняющимся тоном:

- Я думаю, может, было бы лучше… если бы ты вышел? Прости, Спок, но…

С подсказки капитана, Спок теперь замечает, что все движения Сторека направлены на то, чтобы спрятаться от него за телом Джима.

Разумеется, - беспомощно думает Спок. – Он считает, что я буду осуждать его, накажу его за естественное, неосознанное выражение скорби. Это своего рода комплимент, он воспринимает меня безупречным вулканцем, таким, каким, я думал все эти годы, был мой отец.

Он уходит. Дверь закрывается за ним.

На Новом Вулкане ночь, было бы неприлично вызывать отца такое время суток. Возможно, стоит отправить текстовое сообщение, на которое тот сможет ответить позже… Спок берет падд и садится составлять его. Спустя пять минут он все еще смотрит на экран падда, где написано единственное слово: "Отец".

Он стирает его.

Он садится за компьютерный терминал наблюдать, как на экране Сторек успокаивается и ложится на спину, а Джим продолжает легко перебирать его волосы. Их губы двигаются – они говорят друг с другом. Вот, Джим шутит, и Сторек не улыбается. Вот, Сторек говорит что-то, что заставляет Джима замолкнуть на мгновение. Это движение глаз означает, что Джим вспомнил нечто личное. Это вздрагивание брови Сторека свидетельствует о том, что он удерживается от озвучивания чего-то, по его мнению, неразумного.

Рука Спока тянется к кнопке, включающей звук, но вместо этого, он прерывает наблюдение, экран становится черным и пустым. Он уходит в свою комнату и готовится ко сну. Вулканцы редко устают, но сегодня Спок чувствует себя полностью вымотанным.


* * *


Спок решает при первой же возможности завтра поговорить с отцом, но из-за возникшей обширной неполадки в компьютерных системах, соединяющих мостик с двигательным отсеком и оружейной, проходит три дня, прежде чем Споку это удается. Энтерпрайз направляется к необитаемой планете, чтобы определить, подходит ли она для терраформирования и колонизации. Как только неисправность устранена, Спок возвращается в свою каюту, намереваясь провести час за медитацией, чтобы собраться с силами для разговора со Стореком, но когда он заходит в комнату, то видит, что Сторек сам ожидает его, серьезно глядя на него своими большими темными глазами.

- Капитан Кирк сказал, что вы были разочарованы не потому, что я поддался ночным кошмарам, а потому, что пытался ввести вас в заблуждение.

- Это верно, - отвечает Спок. – Кошмары – непроизвольная реакция на стимулирующее воздействие, в этом нет ничего постыдного, как и нет его в том, чтобы закрыть глаза, реагируя на яркое освещение или вздрогнуть от боли.

- Мне приятно слышать это от вас, - говорит мальчик. Его взгляд такой же напряженный и настороженный, но в позе заметно некоторое расслабление.

- Так диктует вулканская логика, - возражает Спок, и Сторек задумчиво смотрит на него.

- Вулканская логика… Я не знаю, что думать о вулканской логике, - признается ребенок.

- Сторек… - Спок замолкает, не зная как продолжить фразу.

- Вулканская логика необходима, - отвечает Сторек, - я понимаю это очень четко, четче, чем когда-либо со времени разрушения нашей планеты. Вулканская скорбь искалечила многих из нашего народа, а гнев стольких парализовал. Мы чувствуем так сильно, что не сдерживаемые логикой и контролем, наши эмоции становятся чрезвычайно деструктивными. Теперь я знаю им цену.

- Как и должен был, - говорит Спок, ощущая твердую почву под ногами. - Логика, на которой построено наше общество, позволила нам совершить великие достижения в науке и философии, позволила внести вклад в благосостояние, процветание и безопасность нашего вида и многих других рас. Вулканская логика стала полезной для всей Федерации.

- Да, - соглашается мальчик. – Но всё же вулканская логика… противоречива.

Спок чувствует, как в ответ на такое шокирующее заявление испаряется его спокойствие, а Сторек пристально смотрит на него, словно специально провоцируя его на агрессию.

- Как ты пришел к этому выводу? – спрашивает Спок, и глаза Сторека затуманиваются – он погружается в яркое воспоминание.

- Нелогично изводить ребенка из-за обстоятельств его рождения, - говорит Сторек ровным голосом, но в нем Спок все равно может различить боль и гнев, неподвластные контролю. Это несложно, потому что когда-то Спок был на его месте. Возможно, ничего не изменилось до сих пор.

- Безусловно, - соглашается Спок, и мальчик, похоже, успокаивается.

- Фактически, крайне нелогично придавать особое значение конфигурации родительской пары до тех пор, пока выполняются нужды ребенка. Отсутствие супружеской связи между родителями на момент зачатия не может характеризовать ребенка с негативной стороны, так как в момент совершения преступления его еще не существует, и поэтому он не может быть в этом виновен.

- Твой аргумент убедителен, - отвечает Спок. – Я не нахожу в нем изъянов.

Сторек расслабляется еще сильнее. Некоторое время они сидят в тишине.

- Дети бывают жестоки, - осторожно говорит Спок. – Их логика еще несовершенна, они зачастую руководствуются мелочными эмоциями, а не принципами Сурака. Но неудачи юных в следовании этим принципам не делают сами принципы негодными.

- А когда взрослые выбирают иррациональные и пагубные предубеждения вместо логики Сурака? Что тогда? – спрашивает Сторек, и голос его дрожит от покорной горечи, которая так знакома Споку.

- У меня когда-то… были подобные сомнения, - тихо начинает Спок. – Я подвергался насмешкам своих сверстников из-за моего человеческого наследия. Правда в том, что многие взрослые допускали и даже поощряли их алогичное и наносящее ущерб поведение. У меня возникали такие же вопросы, как у тебя сейчас – о ценности вулканской логики в обществе, которое смиряется с нелогичным поведением охотнее, чем с… инакостью.

- И все же теперь вы герой среди вулканцев. Вы эвакуировали Высший Совет Вулкана и сохранили нашу культуру, вы убили Нерона, уничтожившего нашу планету. Все вулканцы теперь прославляют вас, - Сторек говорит так, словно все это очевидно, словно Спок должен знать, как была реанимирована его репутация после событий восьмимесячной давности, но на самом деле Спок этого не знал. Федерация в большинстве своем возложила бремя героизма на плечи капитана Кирка, и Спок намеревался оставить ситуацию без изменений.

- Я часто слышал от других вулканцев, каким исключительным должно быть является Спок, сын Сарека, что сумел столь многого добиться, несмотря на свои недостатки.

Ах, да, - думает Спок. Он совсем не удивлен.

- Как это любезно с их стороны, - он говорит.

Сторек прищуривается.

- Если я не ошибаюсь, вы сказали это с интонацией сарказма. Почему?

- Это не первый раз, когда меня хвалят "несмотря на мои недостатки".

- Я не понимаю. Против какого аспекта этого умозаключения вы… Хм.

Сторек замолкает, раздумывая некоторое время, а потом снова тихо начинает:

- Люди, которых я встретил на Энтерпрайз, показались мне существами, обладающими любопытством, состраданием, отвагой и решимостью. Я многому научился от них и с трудом могу представить, как эти качества можно принимать за недостатки.

Спок смотрит на склоненную голову Сторека. Детский рост напоминает ему о том, о чём он всегда забывает в присутствии столь разумного индивидуума - что Сторек и есть ребёнок. Что он нуждается в Споке, что он поглощен великим делом всех юных существ: попыткой найти смысл в противоречивой правде, которую родители, учителя, ровесники и весь остальной мир выдают ему непоследовательно, бессистемно и без единственно верной инструкции, как научиться отличать правильное от ложного.

- Мне помогает думать о логике не как о законе, который необходимо выполнять, а как об идее, которой следует вдохновляться, - говорит Спок, стараясь исключить из голоса поучающие интонации. - Все вулканцы, даже дети, встают на путь к логике, который заканчивается с Колинаром - достижением идеального рационализма. Некоторые вулканцы ближе к совершенной логике, чем другие. В идеале, каждый из нас найдет на этом пути место, которое наиболее полно подойдет его индивидуальному темпераменту так, чтобы он не причинял вреда другим.

Сторек обдумывает его слова.

- Разумеется, это не общепринятое учение, - комментирует мальчик, – но интригующее. Я поразмыслю над ним.

- Когда я был в твоем возрасте, - продолжает Спок, - у меня были сомнения, но я не чувствовал, что есть кто-то взрослый, с кем бы я мог обсудить их. Могу я спросить, что спровоцировало тебя на такой откровенный разговор со мной?

Моментально становится ясно, что было ошибкой задавать подобный вопрос. Сторек не делает физических движений, однако мало заметный ментальный шум, который становится для вулканца привычным в присутствии ребенка, прерывается внезапно и полностью.

- Я приношу извинения за то, что инициировал неподобающую дискуссию, - чопорно произносит Сторек, и прежде чем Спок успевает возразить ему, дверь каюты отъезжает в сторону и пропускает Джима, очевидно находящегося в приподнятом настроении.

- Как дела, ребята? У вас наступил трогательный вулканский момент единения?

- Нет, - твердо заявляют они оба.

- Да! – Кирк ухмыляется. – Чудесно. Тогда я вас оставлю. Увидимся позже!

И он уходит так же стремительно, как и появился.

Сторек поворачивается и изучающее смотрит на Спока. Хотя это нелогично, но внимательный взгляд мальчика заставляет Спока чувствовать себя ребенком, которого оценивает требовательный учитель.

- Он смутил вас,- заявляет Сторек, наклоняя голову от любопытства, – но в то же время вы не стыдитесь его.

- Весьма тонкое различие, но верное, - отвечает Спок.

- Поразительно.

Сторек больше ничего не говорит, просто поднимается и прощается со Споком жестом та'ал.

* * *


Джим запоздало реагирует на сообщение, которое только что получил на свой падд. Он встает с капитанского кресла и разминает напряженные плечи.

- Скотти говорит, что он сделал, и я цитирую, "кое-что классное" с системой предохранения варпового ядра от перегрузок, и мне стоит на это посмотреть. Мистер Сулу, примите командование, - объявляет он на весь мостик и, кивнув рулевому, направляется к турболифту. Как раз перед закрытием дверей к нему присоединяется Спок.

- Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты разъяснил Стореку мое отношение к ночным кошмарам, - сухо говорит Спок, и Джим замирает. Когда двери турболифта открываются, он нажимает кнопку и вновь закрывает их.

- Думаю, вам нужно просто проводить побольше времени вместе, - говорит Джим, пытаясь быть дипломатичным. Помогает то, что он действительно считает себя таковым. - Я видел, как вы вчера разговаривали – это хорошо. И ты знаешь, что ему нравится сидеть рядом, когда мы играем в шахматы, так что мы могли бы почаще собираться, если хочешь.

- Я не решаюсь проводить со Стореком больше времени, чем на данный момент, - тихо отвечает Спок. - Когда мы разговариваем или взаимодействуем вне наших уроков, я неизменно допускаю ошибки, которые огорчают его. Вчерашняя дискуссия была… откровенной и продуктивной, но в конце я невольно сделал комментарий, который перечеркнул всю полученную от нее пользу.

- Мне жаль, - отвечает Джим. Его собственный разговор о том, что на самом деле Джим не хотел втиснуть его "в человеческие рамки", тоже не был устлан розами, но он все же был рад, что попытался.

- Но я не прекращу попыток наладить отношения, - говорит Спок, и Джим одобрительно кивает.

- Мы сыграем в шахматы, сегодня вечером, - обещает Джим, потом думает и ругается на андорианском. – Ох, чёрт… Не сегодня. У меня тренировка по фехтованию с Сулу, потом я обещал Боунзу помочь передвинуть мебель в его кабинете, что, скорее всего, означает "сидеть рядом и быть виноватым в том, что Боунз в очередной раз ушибся", но мы сможем поиграть завтра. Сторек придет следить за партией, как он всегда делает, мы сможем пообщаться, и тебе это подойдет.

Спок странно смотрит на него и к великому удивлению Джима, произносит:

- Я должен признаться, что жалею о том, что мы не можем играть в шахматы…наедине. Логично, чтобы капитан и его старший помощник имели возможность вести серьёзные дискуссии без посторонних, и крайне нелогично, чтобы она выпадала им только в турболифте, тем самым лишая всех остальных членов экипажа шанса воспользоваться им по его прямому назначению, а именно, для незамедлительных перемещений между палубами.

Джиму не нужно много времени, чтобы разобраться в том, что имел в виду Спок, - практика творит чудеса.

- Ты серьезно считаешь, и я хочу четко прояснить это, ты серьезно считаешь, что страсть ушла из нашего брака, когда появились дети? В смысле… Правда, Спок? – недоверчиво спрашивает Джим.

Спок покрывается нежным зеленым румянцем.

- Я предполагаю, что это одна из ваших печально известных попыток пошутить, капитан. Я всего лишь хотел заметить, что существует более эффективный метод для общения с вами, который не нарушает мобильность членов команды Энтерпрайз выведением из строя ценного оборудования, и что я считаю возобновление наших игр с сопутствующей беседой… приятным развитием событий.

- О, Боже, ты серьезно, - восхищается Джим, с легкостью разбираясь в этом витиеватом лабиринте чепухи. – Это здорово. Тебе не хватает времени для нас двоих. Ты думаешь, что волшебство ушло. Черт возьми. Я должен рассказать это Боунзу.

- Не могу представить, почему глава медицинской службы мог бы заинтересоваться моими попытками возобновить постоянное общение между двумя вышестоящими офицерами командного состава, - грозно комментирует Спок, но это бессмысленно.

- Посмотри на это с другой стороны, - бодро говорит ему Джим, – ты по-своему заботишься о моральном состоянии команды, потому что я на 98,4% уверен, что глава медицинской службы сегодня вечером будет пьяным и весёлым, а не упившимся до слёз.

Он нажимает кнопку, чтобы наконец открыть двери турболифта и обнаружить шестерых или семерых раздраженных техников.

- И да, Спок! – окликает вулканца Джим, выходя из лифта, - я обещаю, завтра вечером мы сыграем в шахматы. Только ты и я. Идет?

- Это было бы удовлетворительно, - признает Спок.

- Я тоже так думаю, - отвечает, улыбаясь, Джим перед тем, как повернуться и отправиться на поиски загадочного "Монтгомери Скотта" в его родной среде обитания.

Название: Стечение обстоятельств
Автор: Elenn
Бета: Word
Фэндом: ST, AU
Действующие лица: Кирк, Спок, и другие
Жанр: романс, приключения, преслеш
Рейтинг: PG
Дисклейр: никакой выгоды не извлекаю
Саммари: Все главные герои на своих местах. Все, кроме Спока, который вовсе не офицер ЗФ, а гражданское лицо, ученый. Из-за ошибки Маккоя, вызванной его нетрезвым состоянием, капитан Кирк (также в нетрезвом состоянии) совершенно случайно оказался в квартире подружки Спока.
От автора: Когда я последний раз смотрела нежно любимый мной кинофильм советских времен (полагаю, читатель легко угадает, о каком фильме идет речь), мне вдруг подумалось: "А что если Спока и Кирка поставить в такую ситуацию? "

Глава 1. День рождения Маккоя.

Время… Так стремительно и так неумолимо! Казалось бы, только вчера он поднялся на борт этого корабля впервые, а с тех пор минуло уже пять лет. Если верить хронометру и командованию ЗФ. Эти годы были полны ожиданий, надежд, свершений, побед и потерь. А теперь капитан чувствовал какую-то необъяснимую пустоту, неудовлетворенность. Так бывает в сильную жару – и не можешь уже, но испытываешь неимоверное желание испить еще немного прохладной живительной влаги.
После всех выпавших на долю отважных астронавтов приключений их верная «лошадка» - Энтерпрайз - вернулась домой несколько потрепанной, и нуждалась в пристальном внимании инженеров и ремонтников. Обходя в последний раз помещения корабля, и отмечая, что новая ремонтная команда уже полностью сменила его экипаж, капитан Кирк, изо всех сил старался не чувствовать себя подобно ребенку, у которого отобрали – ну ладно, взяли поиграть – его любимую игрушку. Или хотя бы не выглядеть таковым. И если с первое было выше его возможностей, то второе вполне под силу. Придав своему лицу беззаботное выражение потенциального отпускника, Кирк вошел в транспортаторную. Он бегло оглядел помещение, прощаясь с кораблем и, ступив на платформу транспортатора, кивнул дежурному офицеру:
- Лейтенант, спускайте меня.

Оказавшись на Земле, Джим начал строить планы на тему «как провести отпуск». Он намеревался поселиться где-нибудь в горах или в лесу, покорить несколько горных вершин, пройти на лодке по самым опасным рекам Северо-американского континента. Далее список обрывался, но Джим собирался дополнить его, когда возникнет необходимость. Но в суровой реальности этим планам места не оказалось. В первую неделю отпуска, как раз в то время, когда Джим выбирал подходящую горную вершину, судьба вновь свела его с молодой художницей Камилой Корчак. Джим познакомился с ней еще до начала пятилетней миссии на одном из банкетов Звездного Флота, правда, по какому поводу был устроен банкет, и что там делала Камила, Джим уже не помнил. Она была красива, умна, романтична и в меру стервозна. Ее работы считались талантливыми, а сама она – подающей большие надежды. Встреча с Камилой внесла существенные коррективы в его первоначальные планы, не без влияния Камилы, и вскоре Джим переехал в ее квартиру в Тихой Гавани – жилом комплексе в живописном месте в Сан-Франциско. Отношения у них складывались настолько хорошо, что у капитана мелькали даже мысли о том, чтобы узаконить их. Камила была «за». Ее не смущал ни характер службы ее возлюбленного, ни репутация самого возлюбленного. Она и сама не совсем четко представляла, зачем ей это, и какой смысл иметь мужа, который будет появляться дома раз в несколько лет. Но желание стать законной миссис Кирк прочно поселилось в ее сердце.

***

Все началось в один из чудесных томных дней настоящего безделья, когда начало отпуска давно прошло, а его конец маячил где-то в туманной неопределенности. Проснувшись утром, Кирк подошел к терминалу просмотреть сообщения. Для него было только одно. От Маккоя. Доктор писал, что хорошо проводит время, что очень скучает по своим «боевым» друзьям. В конце стояла скромная приписка, что сегодня у него день рождения, и он приглашает всех отметить это событие.
- Черт! – воскликнул Джим, прочитав письмо.
Нет-нет, дорогой читатель, не подумайте, что Джим забыл о Дне рождении своего лучшего друга. Он всегда помнил, когда у Маккоя День рождения. Просто сейчас, в отпуске, он не «дружил» с датами. Это ничего не меняло, но было неприятно.
- Дорогая, я получил сообщение от Боунза. У него День рождения и мы приглашены. Поедем? – спросил Джим, присев на краешек кровати. Камила любила поваляться утром в постели.
- Ты еще не устал от него, Джим? Ты летал вместе с ним пять лет и через пару месяцев полетишь опять. Неужели тебе не хочется отдохнуть от своих офицеров хотя бы во время отпуска? – в голосе Камилы сквозило недоумение.
- За такой долгий срок и при нашей службе сильно привязываешься к людям, Камила. Доктор – мой лучший друг, член моего экипажа. Честно говоря, я скучаю по нему.
- Скучаешь? Когда у тебя есть я? Это новость для меня, Джимми!
- Ты не поймешь, дорогая… - прошептал Кирк, обнимая девушку. – Это трудно объяснить, пока на себе не испытаешь.
- Если ты очень хочешь, то можешь ехать. Но без меня. У меня нет ни какого желания встречаться с твоим Боунзом. Ну и имечко! Кто его так назвал? - она усмехнулась.
- Это не имя, и ты это знаешь, дорогая, - прошептал Джим, целуя ее в висок.
- Милый, я люблю тебя. А твои офицеры мне не интересны. Я найду себе более увлекательное занятие сегодня.
- Ты не обидишься, если я поеду?
Она посмотрела на его немного огорченное лицо и улыбнулась.
- Какой смысл, Джим? Я просто не понимаю твоего стремления тратить редкие дни отпуска на людей, с которыми ты проведешь в скором времени бок о бок несколько лет.
Она погладила его по светлым вихрам. Ей не хотелось отпускать его куда-то, желание отправиться вместе с ним было еще меньше. Но она понимала, что если он останется с ней, то будет кислым весь день и, возможно, не один. Так что, лучше потерять один день, чем несколько – она была довольно практична в некоторых вопросах.
- Поезжай, Джимми. Я буду тебя ждать к вечеру. Надеюсь, тебе хватит одного дня?
- Конечно, котенок. Спасибо.

***

Доктор Маккой на время отпуска поселился в маленьком городке на берегу Атлантического океана. В таких городках еще сохранились обычные двух-трех этажные дома, в отличие от мегаполисов, где их уже давно заменили огромные многоярусные жилые комплексы – очень комфортабельные и красивые. Но Маккою они слишком напоминали корабль. Он ничего не имел против кораблей, но в отпуске предпочитал что-то непохожее на них. Разумеется, эти обычные домики тоже были похожи на обычные только внешне – материалы и технологии построек были современными. Тот, в котором поселился Маккой, был двухэтажным и походил на дом, изображенный на одной очень старой фотографии, которых у него хранилось довольно много. Он занял просторную квартиру на первом этаже – четыре комнаты и большая терраса. Дом находился на возвышении, и с террасы открывался превосходный вид на океан. В отпуске он получил, наконец, долгожданный покой, о котором часто мечтал во время службы, но редко имел. Здесь же покоя было в избытке. Живописные морские пейзажи радовали глаз своей простотой и великолепием. Шум океана успокаивал и убаюкивал. Единственное обстоятельство, которое слегка портило впечатление - отсутствие людей, которые на протяжении последних пяти лет были рядом и фактически стали его семьей. Именно сейчас он понял, что привязался к ним намного больше, чем думал. Пожалуй, это было главной причиной того, что доктор даже не раздумывал, стоит ли устраивать торжество по случаю своего очередного дня рождения. Таким прекрасным повод для встречи грех не воспользоваться.
Доктор ждал этого дня с нетерпением как ребенок, отсчитывая оставшиеся дни. Он уже и не помнил, когда в последний раз так ждал дня своего рождения. Все утро и добрую половину дня Маккой провел в хлопотах. Он проявил все свое искусство в приготовлении закусок, а главное – своих знаменитых на весь Энтерпрайз коктейлей. Наконец наступил вечер, и гости не заставили себя ждать. Первой приехала Ухура. Затем появились Чехов и Сулу. Почти следом за ними – Скотти. Кирк приехал последним.
- Джим, дорогой, как же я рад тебя видеть! - улыбался Маккой, обнимая своего лучшего друга и хлопая его по спине.
- Я тоже рад видеть тебя, Боунз! Поздравляю тебя, дружище! – Джим обнял доктора в ответ.
- А где Камила? – поинтересовался Маккой, выпуская своего безбашенного капитана из объятий.
- Камила … она занята, Боунз - солгал Джим, чуть замявшись.
- У вас ведь с ней все в порядке, Джим? Вы не поссорились? – немного обеспокоено поинтересовался Боунз.
- В порядке - в порядке…. Настолько в порядке, что я даже подумываю о том, что бы оформить отношения официально.
- Ты удивляешь меня … Но я рад, Джим. Я, действительно, очень рад за тебя.
- Я тоже рад за вас, капитан, - сказал Скотт. – Поздравлять, наверное, еще рано….
- Спасибо, Скотти. Поздравления пока, действительно, не своевременны, но как только мы все решим, я обязательно сообщу всем вам.
- Конечно, сообщишь. Попробуй только не сообщить. А сейчас всех нас ждет небольшое угощение. Прошу…
Они прошли в гостиную, где был сервирован стол. Окинув взглядом это великолепие из хрусталя, фарфора и, собственно, закусок, Кирк повернулся к доктору:
- Ты превзошел самого себя, Боунз.
- Да, доктор, сервировка замечательная. Я и не знала что вы такой мастер, - поддержала капитана Ухура, отдавая должное талантам Маккоя.
- Благодарю за комплимент! Прошу, друзья мои. Давайте выпьем за нас.
- Док, сначала мы выпьем за Вас, а уже потом за нас, - сказал Скотт.
- За Боунза! - поддержал инженера Кирк.

После того как большая часть блюд была съедена и выпита, из-за чего стол потерял значительную часть своей привлекательности, а доктор получил еще добрую порцию похвалы в свой адрес, гости частично разбрелись по квартире. Точнее, Павел и Хикару покинули гостиную, под предлогом «посмотреть на волны».
- Как там продвигается ремонт нашей красавицы, мистер Скотт, - поинтересовался Джим. Скотти контролировал ремонт корабля и довольствовался короткими увольнительными вместо отпуска, если был повод. День рождения доктора, несомненно, им был. Главный инженер категорически отказался покидать Энтерпрайз, заявив руководству - прежде всего в лице капитана, что не намерен бросать «свою красавицу» на произвол судьбы. Все уверения Кирка, что инженерно-ремонтная команда – вполне квалифицированные специалисты, которым он спокойно может доверить «их красавицу», не имели успеха, и раунд оказался за Скотти – он остался на борту наблюдать за ходом работ. В глубине души Джим был даже рад этому, поскольку был абсолютно уверен, что Скотти не оставит без внимания ни одного винтика, и он может позволить себе наслаждаться отпуском, не беспокоясь за корабль.
- По плану, капитан. Вам не стоит волноваться.
- Я слышал, у нас опять будет новый научный офицер, Джим? – поинтересовался Маккой.
- Увы, доктор, - отозвался Джим и нахмурился.
У красавицы Энтерпрайз был целый букет из лучших главных специалистов: очаровательный и непревзойденный капитан, выдающийся главный инженер, ворчливый, но гениальный доктор, первоклассный рулевой, красавица и умница офицер связи, а также, хотя еще очень молодой, но талантливый навигатор. Не везло ей только с офицером по науке и Первым офицером. За прошедшую миссию люди на этих должностях менялись так часто, что, если так пойдет и дальше, он рискует не запомнить всех, кто когда-либо их занимал. Джим опять вспомнил Гарри – своего первого старшего помощника и друга. После его трагической смерти никто не задерживался на этой должности больше года. Последние три месяца Энтерпрайз вообще летал без первого офицера. И если причины, по которым это происходило, были более или менее объяснимы, то место научного офицера казалось каким-то «заколдованным». Самый первый научник прослужил на Энтерпрайз полтора года и был переведен в штаб флота в связи повышением. А дальше… Следующего перевели спустя семь месяцев. Джим попросил командование не назначать ему офицеров, которых планируется переводить. Лейтенант-командер Жанетта Ферье прослужила на корабле чуть больше года. За это время успела вскружить голову пяти членам экипажа, выйти замуж и уйти в декрет. Ее преемница повторила все то же самое, только за более короткий срок. После этого Джим попросил командование не назначать ему больше в научные офицеры красавиц. Учитывая обстоятельства, его просьбу удовлетворили и прислали мистера Робинсона. Через полгода службы пришла печальная весть о гибели жены мистера Робинсона, и он был вынужден просить перевод на Землю, чтобы заботиться о дочери. Последний научный офицер не был ни красавицей, ни красавцем, не имел ни жены, ни детей, но это не помогло – едва Энтерпрайз оказался в Земном доке, он попросил перевода на действующий корабль в дальнем секторе альфа-квадранта. От невеселых мыслей его отвлек голос Чехова:
- А есть ли уже кандидатуры на должность старшего помощника, капитан?
- Пока нет, мистер Чехов, но в ближайшее время…. - Джим нахмурился еще сильнее, и в гостиной повисла напряженная тишина.
- Доктор, чем вы занимались этот месяц? – спросила Ухура, стремясь сменить не очень приятную тему.
- Просыпался когда хотел, делал что хотел, ни каких тебе неопознанных паразитов, гигантских амебоподобных существ, ужасных болезней, травм, ранений и прочих обычных «радостей» судового врача, милочка. Замечательно провожу время. Дышу морским воздухом, любуюсь на океан – штром, штиль, что мне показывает погода – на то и смотрю…
- Боунз, даже не пытайся убедить меня, что ты не скучаешь по всем описанным тобой «радостям судового врача», - вмешался в беседу капитан Кирк.
- Да, доктор. Мы не верим ни одному вашему слову, - поддержал капитана мистер Скотт.
- Джим, Скотти, вы не поверите – не скучаю.
- Возможно потому, что точно знаешь, что это ненадолго, - прокомментировал Джим.
- Я не собираюсь спорить с тобой, Джим, - буркнул доктор и повернулся к Ниоте: - А вы чем можете похвастаться, Ниота? Завоевывали мужские сердца? Или покоряли неприступные вершины ксенолингвистики?
- И то и другое, доктор, - смеясь, ответила Ниота.
- Вот как? Успешно?
- Ну, это как посмотреть…
В этот момент в комнату вошел Сулу. Он тащил за собой упирающегося Павла Чехова.
- Господа, вы только послушайте… Давай, скажи всем то, что мне сказал… - он пнул смущенного Чехова.
- Это никому не будет интересно, - промямлил Павел, пытаясь вырваться из железной хватки Сулу. Но тот крепко держал его руку, не позволяя улизнуть.
- Это уже не тебе решать – интересно это будет нам или нет, - настаивал Хикару. – Ну, давай же, или я сам скажу.
- Это не честно, я тебе как другу…
- Это чудо собирается жениться, - не выдержал Сулу. – Представляете! А мы даже ни разу невесту не видели.
Присутствующие, вопреки ожиданиям Павла, очень заинтересовались новостью. Вообще говоря, не только заинтересовались, но и искренне обрадовались. И засыпали вконец смущенного навигатора поздравлениями.
- Вы удивили нас, энсин. Не подозревал, что вы такой семьянин. И когда будет свадьба? – спросил Джим.
- Капитан, завтра официальная помолвка. А свадьба через две недели, - юный энсин светился от счастья и краснел от смущения. – Я сегодня вечером еду в Квебек к моей невесте, моей Лизочке.
- Поздравляю вас, энсин. Мы приглашены на свадьбу, надеюсь? – Это Маккой присоединился к любопытствующим.
- К ... конечно, доктор. Вы все приглашены. Я буду очень рад, если вы будете гостями на нашей свадьбе.
- Так вашу невесту зовут Лизочка?
- Лиза, Елизавета, - ответил Чехов. Затем добавил: - Лизочка – это уменьшительное имя.
- Предлагаю тост, - заявил Маккой. – За невесту Павла Андреевича, за Лизу.
Они выпили за невесту, за жениха, снова за невесту и снова за жениха. Потом они пили за каждого присутствующего, потом они снова пили, но уже никого не интересовало – за что они пьют. Результатом этого алкогольного марафона были четыре бесчувственных тела в креслах и на диване гостиной доктора. Самыми стойкими оказались Маккой и Скотти. К их огромному неудовольствию, поскольку теперь им предстояло решить важный вопрос – кто должен был сегодня отправиться к невесте? Кто-то должен – они это точно помнили, но вот кто? Ухуру они быстро исключили логическим путем. Таким образом, им предстояло выбрать из трех человек – Джим, Павел или Хикару. После некоторых дополнительных умозаключений исключили Сулу – он вроде бы не собирался жениться. Остались Чехов и Джим.
- Доктор, и-ик, наверное, это Чехов собирался к своей невесте. Мы же … и-ик … пили за …
- К-конечно, Скотти. Но-о, Джим то-оже говорил, что собирается жени-иться.
- Точно, док. Как я мог забыть… Но-о … И-и-к… что же нам теперь делать?
- Что бы вы делали без меня, Скотти? Смотри-и-те и учитесь. Будем действовать логически-и… Как зовут невесту Чехова?
- Л-лиза.
- Пра-авильно! А в какой город собирался …эм-м … кто-то из них? А-а? – вопросил доктор, рассматривая крепко спящих Чехова и Кирка.
- Э-э-э, док?
- В Квебек! – торжествующе проговорил Маккой.
- Вы гений, доктор, - проникновенно произнес инженер.
- Не надо оваций… Это все проста-а-я ло-ги-ка… Может ли Лиза жить в Квебеке?
- Эм-м-м… Н-нет, доктор?
- Ну-у, скорее, маловероятно… А как зовут невесту Джима?
- Как, док?
- Камила… Наверное, это она живет в Квебеке и Джим собирался вернуться к ней сегодня. Она его ждет. Совершенно ясно, что сам он не способен никуда ехать. Нужно ему помочь. Отправить его к Камиле. У вас есть соображения как это лучше всего сделать Скотти?
- Транспортаторы Энтерпрайз к вашим услугам, доктор … И к услугам к…капитана Кирка, разумеется.
Связавшись с кораблем и объяснив дежурному офицеру ситуацию, Скотти попросил того помочь.
- Конечно, мистер Скотт. Но мне нужны координаты для транспортации. В какое место в Квебеке перенести капитана?
- Сейчас, энсин. Подождите… Доктор Маккой…
- Да, Скотти, я слышал, минутку…- подумав немного, Маккой подошел к Кирку и решительно тряхнул его за плечо. – Джим! Джим!
- Эм-мм-умммм, - невнятно промычал Кирк в ответ.
- Джим, какой адрес у твоей Камиллы? Джим? – доктор тряхнул его сильнее, и Джим открыл глаза, непонимающе уставившись на доктора.
- Какой адрес, Б-бо-о-унс-с? – спросил Кирк, с трудом удерживая более или менее вертикальное положение.
- Адрес Камилы, Джим, - все еще тряся его, сказал доктор.
- П-прекрати … трп … трепсти … трясти меня … адрес … Жилой комплекс Тихая гавань, блок 23, апартаменты 187-в, - почти бодро для его состояния отрапортовал Джим и отключился с чувством выполненного долга.
Скотт, слышавший весь разговор, связался вновь с кораблем:
- Это Скотт. Энсин, наведитесь на координаты Жилого комплекса Тихая гавань, блок 23, апартаменты 187-в и транспортируйте туда капитана.
- Есть, сэр, - ответил невидимый энсин, и через несколько секунд Кирк исчез в сиянии транспортационного луча.
- Энтерпрайз – мистеру Скотту, - заговорил коммуникатор.
- Скотт на связи, энсин.
- Капитан Кирк доставлен по указанным вами координатам, сэр, - отчеканил энсин.
- Отлично, конец связи. … Ну, доктор, мы выполнили свой долг, вам не кажется? Теперь мы тоже можем со спокойной совестью отдохнуть, - сказав это, Скотт рухнул в ближайшее кресло.

***
Проснувшись, Кирк обнаружил себя лежащим на полу. Пытаясь вспомнить предшествующие события и понять причину такого положения, Кирк поднялся и огляделся вокруг. «Кажется, Камила сегодня не скучала – опять всю мебель переставила. И когда ей это только надоест? И как я оказался дома? Неужели, Боунз решил отвезти меня домой? Очень странно! И где Камила? Обиделась, наверное, что я так напился, и ушла, оставив валяться меня на полу…». Все эти мысли бурной толпой пронеслись в голове и улетучились оттуда без следа. Джим добрался до спальни и завалился на кровать. Он подумал, что не мешало бы снять одежду, но осуществить это не успел, отключившись вновь

Глава 2. Незабываемый вечер в Квебеке.

Институт Астрофизики и Физики Подпространства в Квебеке был одним из важнейших научных учреждений в Федерации. Его руководителем был вулканец доктор Спок. Несмотря на свою молодость – ведь какие-то 35-40 лет для вулканца – практически юношеские годы, он занимал эту должность по праву. Основанием для этого права были: три докторские степени в области физики, астрономии и компьютерных технологий, прекрасные способности к анализу и ряд других личностных и профессиональных качеств. Его сослуживцами в большинстве своем были земляне, но служили в Институте и несколько представителей инопланетных рас. В их число входили трое андорианцев, две денобуланки и двое вулканцев. Спок руководил Институтом уже 7 лет и за это время не переставал удивляться тому факту, что управляться с разного рода научными проблемами было намного проще, чем с подчиненными. Не со всеми, конечно. Вулканцы и денобуланки не доставляли Споку практически никакого беспокойства – их интересовали исключительно исследования, и напрочь отсутствовал дух авантюризма, к великой радости мистера Спока. Большинство из землян тоже были более или менее дисциплинированны и исполнительны. И если бы не несколько коллег, совершенно не отвечающих вулканским стандартам поведения, даже предельно адаптированным для других рас, жизнь мистера Спока была бы скучна и уныла. Именно эти несколько сотрудников, а точнее их было трое, вносили в жизнь Спока и Института некоторое разнообразие, и держали его в тонусе, не позволяя расслабиться. Не будь Спок вулканцем, он мог бы назвать их «занозами в заднице», но он был вулканцем, и употребление подобных эпитетов полагал недостойным. К главным «возмутителям спокойствия» коллектива Института, в лице мистера Спока, относились андорианцы Тела и Шофф. У обоих регулярно возникали разного рода безумные идеи, ни одного указания они не могли выполнить, не прокомментировав его. Уже не говоря о том, что оба считали своим долгом сказать директору все, что они думают о нем и его методах. Когда кто-то из них излагал результаты своих исследований, у Спока создавалось впечатление, что извергается вулкан – столько экспрессии и эмоций изливалось вместе с потоком информации. При этом они ни одной секунды не стояли на месте, перемещаясь в доступном им пространстве и энергично размахивая руками. Третьим «возмутителем» был его заместитель Стефано Алмеро. Доктор Алмеро был молод и талантлив, отличался амбициозностью и широтой взглядов. Все сказанное об андорианцах в полной мере можно отнести и к нему. Кроме всего прочего, он искренне считал, что подходит на роль директора Института больше, чем Спок, что создавало еще более благоприятную почву для возникновения мелких и не очень недоразумений. Тот факт, что все трое были отличными специалистами, перевешивал все их «недостатки» и заставлял мистера Спока мириться с их присутствием. Спок считал меры хоть сколько-нибудь репрессивного характера нелогичными и неэффективными, поэтому прибегал к ним очень и очень редко. Основным его оружием были игнорирование, манипулирование, невозмутимость и смирение с неизбежным. Нелогично сражаться с ураганом. Логичнее во время узнать о его приближении и убраться с его пути. Из троих «буянов» Стефано был самым невыносимым. Порою Спок предпочел бы иметь дело с целой компанией аномалий или необъяснимых явлений – для их идентификации Стефано имел обыкновение применять ненаучные и непонятные термины «какая-то хрень» и «неопознанная фигня» – чем с одним Стефано. При этом он был самым незаменимым и ценным в профессиональном плане.

Научные исследования были важной частью жизни Спока, но не единственной. С недавних пор в его жизнь вошла и заняла там свое место белокурая красавица Лейла Каломи. Её важность для вулканца почти сравнялась с важностью научных открытий. Сегодня ровно в 21.25 исполняется два года как они вместе. Лейла относилась к этому очень трепетно и тщательно следила за тем, чтобы день их знакомства отмечался «как положено». Хотя Спок и не очень хорошо представлял себе, что значит «как положено», он не перечил Лейле, позволяя той устраивать все так, как ей хочется. В прошлый раз – это была первая их годовщина – Лейла устроила романтический ужин у себя дома. Спок подозревал, что в этот раз будет нечто очень похожее на прошлый – Лейла была вполне предсказуема в таких вопросах. И предсказуемость его подруги, и романтический ужин на двоих в ее квартире в Тихой Гавани мистера Спока вполне устраивали. Подумав о Лейле и перспективах сегодняшнего вечера, он внутренне улыбнулся. В этот момент за дверью послышался какой-то шум, затем дверь распахнулась, и в кабинет влетел Стефано.
- Спок, вы не представляете, что случилось! – воскликнул он.
- Атака клингонов, доктор Алмеро? – спросил Спок как можно спокойнее. Впрочем, он не слишком рассчитывал, что его спокойный тон утихомирит возбужденного землянина.
- Очень смешно, Спок! Мы расшифровали некоторые записи с того зонда! Шофф придумал новый алгоритм, помните, он делал доклад на прошлой неделе?
- Разумеется, я помню. И что же там?
- Записи очень нечеткие и, похоже, сильно повреждены, но то, что мы расшифровали, позволяет сделать предположение, что это нечто вроде послания, которые отправляли в глубины космоса наши предки в двадцатом веке. Знаете, около трехсот лет назад, когда земляне только начинали осваивать космос они …
- Алмеро, мне известны эти факты. Поэтому можете опустить этот этап и переходите к следующему.
- Ладно, - неодобрительно буркнул Алмеро. - Но это определенно не земной зонд.
- Вы уверены, Алмеро? Я бы хотел взглянуть на эти записи.
- Не сегодня, Спок. Мы еще не закончили расшифровку. Рабочий день закончился час назад. В’Лисс и Росак и еще две лаборантки захотели остаться и продолжить работу. Я разрешил им, подумав, что вы не будете против.
- Хорошо, Стефано. Вы тоже остаетесь?
- Нет. У меня планы на вечер. Но, возможно, я загляну ночью, узнать, как идут дела. До завтра, Спок.
- До свидания, Стефано. Я бы посоветовал вам лучше отдохнуть, поскольку завтра предстоит много работы. Но ведь вы все равно поступите по-своему, не правда ли?

***

Лейла ждала этого вечера с нетерпением. Она была натурой очень романтичной, впечатлительной и день, когда в ее жизни появился вулканец, считала самым важным днем своей жизни. Она была очарована им, как только увидела. Её не пугала его внешняя холодность. А точнее, она не видела никакой холодности вовсе. В ее глазах он был самым очаровательным существом в мире. Сегодня исполнялось два года с того памятного дня. И она постаралась сделать его особенным.
Лейла очень серьезно подошла к вопросу, и результатами ее стараний были: любимые блюда Спока, заботливо приготовленные и терпеливо ожидающие своего часа; изящно накрытый стол украшенный свечами, цветами и благородными бликами хрусталя в приглушенном свете, а также подарок для её вулканца. Стол стоял у самого окна, из которого открывался изумительный вид на ночной город. Вечер обещал быть незабываемым…
Она оглядела все ещё раз и осталась довольна. Короткий взгляд на часы – Спок придет через 24 минуты – он всегда был точен. Что ж, пора переодеться в новое платье, которое тоже приобретено было специально к сегодняшнему вечеру.
Войдя в спальню, Лейла подошла к гардеробу и достала наряд. Несколько минут она любовалась им, представляя, как соблазнительно она будет в нем выглядеть. Направляясь к кровати, она все еще не отрывала глаз от своего наряда, а мысли ее витали где-то далеко от этого места – где-то в районе Института Астрофизики. Она положила платье на постель и села сама. Вернее, попыталась сесть. Поскольку в следующее мгновение она вскочила и с изумлением уставилась на то, что лежало на ее кровати. ЭТО было мужчиной, молодым и довольно красивым, но по всей вероятности совершенно невменяемым. В настоящий момент. Она совершено растерялась, не понимая, откуда ЭТО здесь взялось, и что она скажет Споку, который должен появится здесь через – короткий взгляд на часы – 18 минут.
- Эй!! Эй, - она потрясла его за плечо. Никакой реакции – Сзр, проснитесь сейчас же! - она стала трясти его сильнее.
- Эмм-мм-оппфф, - мужчина пробормотал что-то нечленораздельное и оттолкнул ее руку.
- Сэр! – она разозлилась от такой наглости. - Сейчас же проснитесь!
Мисс Каломи хотела толкнуть его сильнее, она готова была даже ударить его, если потребуется, но, наступив на туфлю, стоящую возле кровати потеряла равновесие и, не удержавшись, упала прямо на спящего незнакомца, нагло оккупировавшего ее постель. Это имело свои преимущества, поскольку незнакомец проснулся и уставился на нее не менее изумленно, чем двумя минутами ранее смотрела на него она сама.
- Вы кто, мэм? И что делаете в моей квартире? – спросил наглый незнакомец, разглядывая лежащую на нем Лейлу, которая молчала, не находя слов от такой неслыханной наглости. – Кроме того, что лежите на мне? – уточнил мужчина, спустя несколько секунд.
- Нахал! Отпустите меня! Немедленно! – Лейла пыталась подняться, но у неё не получалось.
- Я не держу вас, леди, и был бы благодарен, если бы вы, наконец, слезли с меня.
Лейла встала на ноги. Она кипела от ярости: нет, слыханное ли дело – завалился в чужую кровать, а потом обвиняет ее …. Её прорвало, наконец:
- Как вы смеете! Кто вы такой?! Хулиган!
- О-о-о! Леди, леди это ведь вы ворвались в мою квартиру, а не я. Поэтому, кто здесь хулиган – еще вопрос. Но, так и быть, я готов выслушать ваши объяснения и принять ваши извинения…
- Что?!! Это моя квартира!!! И это вы вломились в мою постель!!! Немедленно вылезайте оттуда.
- Да, неужели?! – вопросил Кирк, разглядывая комнату, в которой находился. Он был все еще под воздействием алкоголя, но все же заметил, что мебель расположена иначе, чем в спальне Камиллы. Но этим не смутить капитана Кирка: Камилла очень любила делать перестановки, и Кирк часто в таких случаях задавался вопросом – «туда ли он попал?».
- Кто вы такой? – опять спросила Лейла сердито.
- Я – капитан корабля Энтерпрайз, Джеймс Кирк. И раз уж я представился, вы, возможно, тоже сочтете возможным сделать то же самое, мэм?
- Я – Лейла Каломи. И я здесь живу!
- Вы уверены? – спросил Кирк, начиная сомневаться, что находится там, где он думал.
- Уверена! Сейчас сюда придет мой … жених. И вы тоже будете уверены!!!
- Ваш жених придет сюда, в мою квартиру?! Что он здесь забыл?! – Джим все еще не мог осознать, что он оказался в чужой квартире.
- Это не ваша квартира, сэр!!! А моя! – У Лейлы уже начиналась истерика. Она уже почти хотела, чтобы пришел Спок и выкинул ЭТО из ее кровати. Она старалась не думать, как она будет объяснять ему произошедшее, как он воспримет это и чем все кончится.
- В таком случае, как я здесь оказался, позвольте вас спросить, мэм?
У Лейлы вырвался истерический смешок:
- Вам лучше это знать! И я посмотрю, как вы будете объяснять это моему парню. Он будет здесь через две минуты.
- О! Откуда вы знаете? Вдруг он опоздает?
- Никогда!
- Знаете, мэм, вы меня заинтриговали. Я уже хочу познакомиться с вашим другом, который никогда не опаздывает, - сказал Джим, ощущая прилив адреналина – он уже понял, что это не квартира Камилы. – И еще мне интересно послушать, что вы будете говорить вашему парню, объясняя, как я сюда попал…
Джим был возбужден. Остатки алкоголя позволяли считать неловкую ситуацию интригующим и захватывающим происшествием.
- А мне интересно посмотреть, будете ли вы так же веселиться, как сейчас!
Как только она произнесла последние слова, в дверь позвонили.
- Это он! – произнеся это, она решительно вышла из комнаты, оставив незнакомца одного. Стоит ли упоминать, что он так и не соизволил вылезти из чужой кровати?
Джим прислушивался звукам, доносившимся из прихожей. Вот Лейла открыла дверь, и в квартиру кто-то вошел.
- Добрый вечер, Лейла – донесся до Джима мужской голос. Что-то в нем настораживало, но он не мог понять – что именно и очень сожалел, что вдобавок к возможности подслушивать, не может еще и подглядывать.
- О, Спок, дорогой! – произнесла Лейла и повисла тишина. Ну, не совсем тишина. Были слышны какие-то звуки, но не слова. Джим еще раз пожалел, что лишен возможности видеть, что там происходит.
- Спок, я должна тебе что-то сказать…- Джим снова услышал голос Лейлы и напрягся.
- Да, дорогая? Ты приготовила мне сюрприз? - произнес довольно низкий мужской голос и Джим едва удержался, чтобы не расхохотаться.
- Не совсем… Это… трудно объяснить… Пойдем, - сказала Лейла, которая решила, что любые объяснения проиграют демонстрации.
- Ну, что ж…пойдем, - ответил голос.
Слушая звуки приближающихся шагов, Кирк пытался решить, как себя держать, но как только он разглядел вошедшего в комнату мужчину, то не смог сдержать удивленного возгласа:
- Черт! Вулканец!
Лицо вошедшего постепенно меняло свое выражение от крайней степени любопытства, до явного гнева, пройдя между ними стадии непонимания, недоумения и раздражения. При этом мимика почти не изменилась, что крайне удивило Джима – как тому такое удавалось.
- … Что здесь происходит, Лейла? Кто этот человек? – спросил, наконец, вулканец очень тихо, устремив взгляд на Лейлу.
- Он говорит, что его зовут Джеймс Кирк. И что он капитан какого-то корабля.
- Что он делает в твоей постели?
- Понятия не имею. И как он туда попал – тоже не знаю!
- Очаровательно! – произнес вулканец, после чего, наконец, изволил обратить внимание на незнакомца в постели своей невесты.
- Как вы здесь оказались? – обратился он к Кирку, сверля его взглядом.
- Не знаю!
- Поразительно! В таком случае, кто вы такой?
- Джеймс Кирк, капитан корабля Энтерпрайз, - не без гордости ответил Джим.
- И вы не знаете, как оказались в чужой квартире, в чужой постели?
- Точно! Не имею ни малейшего представления.
- Очаровательно. И как долго вы собираетесь здесь оставаться? Может быть, вы все же изволите нас покинуть?
- Возможно… - капитан почти наслаждался ситуацией. Этот тип явно кипел от злости, но выглядел при этом предельно спокойным и даже любезным. Интересно, как надолго его хватит?
- Лейла, я хотел бы услышать какие-то объяснения, - вулканец снова обратился к Лейле.
- Я обнаружила его здесь, в своей кровати. Я зашла в комнату, чтобы переодеться. Он спал. Когда я разбудила его и потребовала объяснений, он обвинил меня, что я ворвалась в его квартиру.
- Вы что-нибудь добавите, сэр? – Спок снова обратился к Кирку.
- Я не знаю, как здесь оказался. И если честно, то не знаю даже – где я. Вы не просветите меня, сэр?
- … Вы на Земле, - секунду помедлив, сообщил Спок, внимательно его разглядывая.
- Это радует. И обнадеживает, - хмыкнув, ответил Джим, соображая, пытался ли незнакомец так пошутить, или говорил серьезно. – Не соизволите ли уточнить, сэр?
- Квебек, Жилой комплекс «Тихая гавань», блок 23, апартаменты 187-в, – отчеканил вулканец.
- Что?!! Квебек?!! Жилой комплекс «Тихая гавань», блок 23, апартаменты 187-в??!
- Что вас так удивляет, сэр? – поинтересовался вулканец, заинтригованный реакцией Джима на его локализацию. – Тот факт, что вы оказались в Квебеке? Или…
- Скорее, это сочетание…- Джим задумался. - Последнее, что я помню – я был у Боунза. У него был День рождения. Мы пили – за него, за Чехова – он жениться собирался. Стоп… Молчите, ничего не говорите… - бормотал Джим, сосредоточенно вставляя разрозненные кусочки мозаики в единую картину. Он смутно вспомнил, как Боунз трясет его, требуя какой-то адрес… Каким бы безумным не казалось приходящее ему на ум объяснение, оно было единственным. Боунз – Джим не сомневался, что это его рук дело – озаботившись, что чья-то невеста останется одна, предпринял меры, чтобы не допустить этого. При этом почему-то перепутал его с Чеховым. Результат – он здесь в чужой квартире в Квебеке. Но с тем же адресом, что и в Сан-Франциско.
- Вы что-то вспомнили? У вас возникли предположения относительно сложившейся ситуации, сэр? – старательно пряча любопытство, допытывался вулканец.
- Кажется, я понимаю, что произошло…
- Не поделитесь ли с нами? Нам тоже интересно, - заговорила молчавшая до сих пор Лейла.
- Ну, видите ли… Это звучит довольно невероятно, но… Моя девушка, проживает в Сан-Франциско по такому же адресу, как и вы, мэм, - Кирк посмотрел на Лейлу. – А девушка мистера Чехова живет в Квебеке. И он собирался отправиться к ней… Но мы… э-э, ну, мы выпили за его невесту, за …
- Вы были пьяны, - выдал категоричное заключение вулканец.
- Да, - не разочаровал его Кирк.
- И, по-видимому, степень опьянения была так высока, что вы находились полностью в бессознательном состоянии, - продолжил свои обвинительные выводы вулканец.
- По-видимому, - согласился Джим.
- Это очевидно.
- Наверное, Боунз перепутал меня с Чеховым и отправил в Квебек. А поскольку адрес он спрашивал у меня …
- Вы были в состоянии сообщить ему адрес? – поинтересовалась мисс Каломи.
- Ну, я плохо помню, но, кажется, он пытался разбудить меня и требовал сообщить адрес Камилы. Наверное, я сообщил. Я не помню.
- Видимо, сообщили, раз вы здесь…
- Вы не верите мне? – спросил Джим.
- Ваше объяснение достаточно логично, хотя и кажется невероятным. Впрочем, легко проверить, существует ли в Сан-Франциско такой же адрес, и проживает ли там упомянутая вами леди.
- Конечно…
- Не похоже, что вы собираетесь покинуть эту кровать. Вы намерены оставаться там до утра? – спросил Спок.
- А вы против? – Кирк понимал, что не прав и ведет себя неподобающе, но ничего не мог поделать с собой. Невозмутимое поведение вулканца провоцировало его на хулиганскую выходку со страшной силой.
- Вы в своем уме, сэр? – возмутилась Лейла.
- Неужели вы выгоните меня на улицу среди ночи, одного, в чужом городе, - не унимался Джим.
- Полагаю, мистер Кирк, вы в состоянии позаботиться о себе, - произнес Спок холодно.
- А, я понял! Я, наверное, вам мешаю! Вы сами хотите занять это место…
- Вы переходите границы, сэр, - Спок говорил все тише и тише.
- А если и так, сэр? – Кирк тоже перешел на пониженный тон.
- Вы вынуждаете меня принять меры…
- И что вы сделаете? Вызовете полицейских? Валяйте!
- Не вижу причин для столь крайних мер, - ответил Спок.
Произнеся это, он подошел к кровати и, схватив Кирка за шиворот, легко вытащил того из постели. Не ожидая столь грубых и решительных действий от вулканца, Кирк в первый момент растерялся и не оказал сопротивления. Оказавшись на полу, он разозлился – то ли из-за наглости вулканца, то ли из-за того, что его застали врасплох. Особого значения, причина не имела. Джим не намерен был оставлять без внимания такое оскорбление. Он бросился на вулканца, намереваясь сбить его с ног. Реакция у вулканцев была поразительная. Кирк был уверен, что Спок не ожидает нападения, и намеревался этим воспользоваться. Но его расчеты не оправдались, и он был отброшен точным ударом. Снова оказавшись на полу, он, не раздумывая, мгновенно вскочил и снова атаковал вулканца.
- Прекратите! Прекратите драку! – закричала Лейла. – Спок, пожалуйста! мистер Кирк!
Но мужчинам, было не до неё. Кирк, бросившись Споку прямо под ноги, все-таки добился своего – сбил того с ног. И теперь они катались по полу. То один, то другой, оказывались с верху. До криков, ли тут перепуганной женщины?
- Спок! Да, прекратите же, наконец! – Лейла бегала за ними по комнате, пытаясь их растащить. Разумеется, её действия не имели успеха.
- Если вам так нравиться драться, можете продолжать, сколько вам угодно! – терпение ее лопнуло. – Я ухожу!
Сказав это, она выбежала из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь, но этого, казалось, никто не заметил.
Странные танцы продолжались еще какое-то время. Наконец Споку удалось прижать Джима к полу, крепко удерживая руки и ноги. Оказавшись обездвиженным, Джим, тем не менее, не прекращал попыток вырваться из железной хватки вулканца.
- Вам не кажется, что нелогично совершать все эти бессмысленные действия, - спросил Спок, с любопытством разглядывая брыкающегося под ним человека.
- Не кажется! Тебя не спросил! %$&&**^^%$ … &&^&^$%$ ..$^%$%^&%! – прорычал Джим не прекращая, своих действий.
- Ты нелогичен и … безрассуден … - проговорил Спок. – И … смелый.
- Я капитан! Забыл?! – Кирк прекратил попытки вырваться и расслабился.
- Не забыл… Просто, ты не похож на капитана…
- Это почему еще!? – почти обиделся Джим.
- Я встречал нескольких капитанов-землян. Все они отличались от тебя.
- Это меня не удивляет!
- Ты – слишком недисциплинированный, - продолжал Спок.
- Да иди ты!
- Что значит эта фраза?
- Ничего особенного… Ты так и будешь на мне лежать. Не то, чтобы мне было неприятно…
- Обещаешь, что будешь вести себя, как подобает капитану?
- Даю слово!
- Хорошо.
Спок поднялся, освобождая противника. Кирк встал на ноги, осматривая себя на предмет повреждений. Он был практически невредим, не считая разбитой губы. Оглядев также и Спока, и не заметив на нем каких-либо видимых повреждений, Кирк испытал легкое разочарование.
- А куда подевалась твоя подружка, Спок? Надеюсь, ты не будешь возражать, если я буду тебя так называть? Ты можешь звать меня Джим.
- Как угодно… Мисс Каломи ушла, рассердившись по причине тех агрессивных действий, которые ты спровоцировал.
- А-а… Я спровоцировал… Ясно. Ты расстроен? Она вернется, я думаю.
- Я не расстроен. Я вулканец, а вулканцы не испытывают эмоций.
- Ага. Точно. И ты совсем не злился некоторое время назад… Ага …
- Ты набросился на меня. Я вынужден был защищаться. Это логично. Не логично драку начинать. Но закончить ее логично.
- Вообще-то, я говорил не только о драке…
Вулканец поднял бровь.
- Не делай вид, что не понимаешь!
- Поясни, пожалуйста.
- Ну, я уверен, что ты был … что злился, когда увидел меня … тут, - он кивнул в сторону кровати.
- Я не злился…
- Знаешь, Спок, расскажи об этом кому-нибудь другому. Я знаю, что видел.
- Я… мои эмоции находились под контролем. Ты не мог их видеть.
- Верно. Внешне ты был … непробиваем.
- Тогда почему ты решил, что я находился под воздействием эмоций?
- … Тебя … глаза выдают. Совсем немного. Но мне хватило, что бы понять…
- Понятно…
- Не переживай, Спок. Я никому не скажу.
- Переживания не логичны, капитан Кирк. Вулканцы не переживают.
- Конечно, нет…
Спок промолчал, ничего не ответив. Кирк огляделся. Он только сейчас заметил, что они все еще находились в спальне. На кровати валялось вечернее платье, мисс Каломи, которое она так и не надела.
- Я испортил, вам вечер? – спросил он Спока. Не получив ответа, он вышел из комнаты. Видимо, ему пора было убираться. Проходя мимо гостиной, он заглянул внутрь из любопытства. Оглядев комнату и оценив обстановку как романтическую, он ощутил укол совести – так, совсем легкий.
Повернувшись, чтобы уйти, он наткнулся на вулканца.
- Я сожалею, Спок, что так получилось… Извини, – он посмотрел на Спока. – Я ухожу.
Спок снова промолчал. Джим повернулся и направился к двери. Он уже собрался ее открыть, как вдруг дверь открылась сама. Вернее, ее открыла Лейла.
- Я … прошу прощения, мэм. Кажется, испортил вам свидание… - с этими словами он вышел, закрыв за собой дверь.
Поглядев секунду на закрытую дверь, Лейла подошла к Споку.
- Я сожалею, что так получилось, Лейла. Прости.
- Ты не виноват, Спок. Тебе не за что извиняться. Это … просто безумие какое-то. Я до сих пор не могу прийти в себя.
- Лейла, ты все еще сильно расстроена? - он погладил ее по щеке.
- Не знаю… Наверное.
- Если ты считаешь, что продолжить вечер как планировалось, будет неуместным?..
- Что ты, Спок! Наоборот, это было бы самым уместным.
- В таком случае…
Она улыбнулась, и они вошли в гостиную.
- Смотри, что я приготовила. Тебе нравится?
- Это выглядит очень привлекательно, - произнес Спок и помог ей сесть за стол. Затем он сел сам.
- Я сделала твой любимый салат. Давай, я положу тебе…
- Думаю, это приемлемо, Лейла.
- Спок, ты такой смешной, иногда…
Бровь взлетела вверх, уголки губ едва заметно приподнялись, обозначая едва заметную улыбку. Романтический вечер, начавшийся так сумбурно и оказавшийся по вине некоторых под угрозой срыва, плавно перетекал в романтическую ночь…

Глава 3. Поздний ужин над Заливом.

Покинув квартиру мисс Каломи, Кирк вышел на улицу. Был поздний вечер, и все вокруг сияло разноцветными огнями. Джим не знал куда ему идти, поэтому решил просто пройтись и осмотреться. А тем временем решение может прийти само собой. Как и любой крупный город на Земле Квебек не засыпал даже ночью. На улице было довольно многолюдно, а все заведения составляющие инфраструктуру жилого комплекса – многочисленные кафе и бары, танцевальные и спортивные клубы, магазины и парикмахерские – работали. Один из баров привлек внимание Джима своей необычной вывеской, и он решил зайти.
Сделав заказ и получив свой напиток, Джим задумался. Было множество способов вернуться обратно прямо сейчас, но Джиму не хотелось. Он не мог понять, что с ним происходит, но точно знал одно – вот прямо сейчас ему возвращаться домой не хочется.
Он просидел так минут двадцать, потягивая коктейль. Бар был почти пуст. Имеющиеся в наличии посетители его не заинтересовали. Джим подозвал бармена и протянул ему свою кредитку. Бармен взял карту, вставил ее в терминал и через секунду вернул обратно.
- Ваша карта повреждена, сэр. С нее невозможно ничего считать.
- Как повреждена? Почему?
- Вам лучше знать. Первый раз такое вижу. Они ведь достаточно прочные.
- И что мне теперь делать?
- Если вы о карте, то заменить придется.
- Нет, не о карте. Как мне оплатить напиток?
- Оплатите потом. Не забудьте только, пожалуйста.
- Спасибо.
- Ерунда!
Джим вышел из бара на улицу и вдохнул свежего воздуха. Было тепло, дул легкий ветерок. Утрата карты сильно ограничивала его возможности. Конечно, можно было связаться со штабом ЗФ, объяснить ситуацию и быстро восстановить карту. Но… Алкоголь уже полностью выветрился из его организма. А на трезвую голову выставлять себя дураком и объяснять руководству как он оказался в Квебеке и почему его карта пришла в негодность, было как-то неудобно. Крайней необходимости в этом, во всяком случае, не было. Пока. Может быть, просто вернуться домой? Он нащупал коммуникатор в кармане. К счастью, тот был невредим и через пару секунд Кирк услышал голос дежурного офицера.
- Извините, сэр, но в данный момент транспортатор не функционирует. Запущена диагностика систем, - услышал Кирк в ответ на приказ поднять его.
- Как долго еще, энсин?
- Около двух часов, сэр.
- Хорошо. Конец связи.
«Похоже, необходимость может возникнуть», - подумал Джим. Никого в этом городе он не знал. Ну, кроме его новых знакомых, конечно. При мыслях о Споке и Лейле Кирк улыбнулся. Вулканец ему определенно нравился. Было в нем что-то … особенное. Он уже вторгся в их жизнь один раз. Не будет большой беды, если он сделает это еще раз. Он постарается им не мешать. Хотя это, конечно, как получиться. Им, по крайней мере, объяснять ничего не придется.
Приняв решение, Кирк двинулся в знакомом направлении. Он ушел довольно далеко, и возвращение потребовало времени. По расчетам Джима у парочки было около двух часов без него – вполне достаточно на его взгляд. Тем более, он там не задержится… Кирк позвонил в дверь.
- Как, это снова вы?! – почти в отчаянии воскликнула открывшая дверь Лейла.
- Прошу прощения, мэм. Но вынужден снова вас потревожить, - сказал Джим, изо всех сил стремясь придать голосу сожаления и вины, которых практически не испытывал.
- Входите… - произнесла Лейла почти обреченно и направилась в гостиную. Джим двинулся за ней.
- Привет, Спок, - произнес Кирк, войдя в комнату.
Спок молча смотрел, как Кирк подошел к столу, придвинул себе стул и сел. Поскольку никаких объяснений своим действиям тот не давал, Спок решил, что говорить придется ему.
- Какие-то проблемы, капитан Кирк?
- Джим. Мы же договорились… Да, есть небольшая проблема… И, между прочим, виноват в этом ты, - говорил Кирк, не обращая внимания на вытягивающееся от удивления лицо Лейлы и приподнятую в немом вопросе бровь вулканца. - Вобщем, когда ты валял меня тут по полу, ты повредил мою кредитную карту. Можешь не извиняться, я понимаю, что ты не нарочно, но это ставит меня в невыгодное положение. Поскольку ты виноват, то тебе и решать проблему. У меня в этом городе нет никого знакомых… Кроме тебя… И кроме вас, мисс Каломи, – Кирк улыбнулся, заканчивая свой обвинительный монолог.
- У меня нет слов… - почти простонала Лейла. – Меня уже трясет от этого нахала.
- Лейла, прошу тебя…. Мистер Кирк, конечно, не отвечает критериям подобающего поведения человека его положения, но он находится в затруднительной ситуации. И поскольку имеется и моя косвенная вина в этом, то, видимо, будет справедливо, если я окажу ему необходимую помощь.
- Твоя косвенная вина, Спок?! О чем ты говоришь?! – возмущенно воскликнула Лейла. – Он по своей вине оказался здесь, да еще и драку затеял, вместо извинений!!!
- Лейла, твое возмущение справедливо, разумеется. Но ведь не логично осуждать то, что уже произошло и изменить невозможно. Мистер Кирк нуждается в помощи. И я не вижу причин, что бы отказать ему в этом.
- Зато я вижу. Нечего было напиваться до беспамятства и драку устраивать, и …
- Лейла, могу я заметить, что ты повторяешься, дорогая?
- Убирайтесь отсюда немедленно! Спок, не смей ему помогать! – Лейла была взбешена до предела.
- Лейла, пожалуйста, успокойся, - произнес Спок.
- Я не успокоюсь, пока он здесь!
Джим с интересом наблюдал за ними. Он отметил к своему удовлетворению, что вулканец, в отличие от его пассии, на него не злится и, если не понимает, то сочувствует.
- Ладно. Я ухожу, - сказал Джим и направился к выходу. Уже захлопывая за собой дверь, он услышал ровный голос Спока, который почти отчитывал подругу за отсутствие такта и логики. Он мысленно улыбнулся и снова оказался на улице. С высоты десятого яруса Тихая Гавань просматривалась как на ладони. Кирк приглядел двумя ярусами ниже, прямо под собой, довольно симпатичное местечко, где можно было присесть и подумать. Удобно расположившись на скамейке, он задумался. Неужели все же придется связываться со штабом? Он поморщился. Был еще вариант связаться с Боунзом – слава Богу его коммуникатор не был поврежден в схватке с вулканцем. Это, пожалуй, лучше, чем штаб ЗФ. Джим уже почти принял решение, как краем глаза отметил движение на верхнем ярусе. Подняв глаза и приглядевшись, он увидел Спока, направлявшегося к ближайшей кабине лифта.
- Мистер Спок! – крикнул Джим, не желая упустить вулканца.
Спок оглянулся, ища глазами того, кто его позвал и увидел Джима. Заметив, что Спок на него смотрит, Кирк помахал ему рукой. Вулканец замялся на секунду, решая, стоит ли ему присоединиться к Джиму или отправиться домой, не задерживаясь.
- Тебя тоже выгнали, как я погляжу? – спросил Кирк, когда Спок подошел к нему после недолгих колебаний.
- Лейла очень эмоциональна и несдержанна. Она оскорблена твоим поведением, - проинформировал его Спок.
- Тебя выгнали за то, что ты заступился за меня? – поинтересовался Джим.
- Я не заступался за тебя. Это было бы не логично. Я просто указал ей на недостойность ее поведения и на нелогичность.
- Да, разумеется. Могу уверить тебя, что любая женщина на месте мисс Каломи была бы недовольна. К твоему сведению, она была довольно терпелива. Скажи, ты сам ушел, или она тебя попросила уйти?
- Это имеет значение? Не думаю, что это тебя касается.
- Значит, она…
- Не вижу, из каких соображений ты сделал такой вывод?
- Догадался по выражению досады на твоей физиономии.
- Я уверен, что выражение моего лица было нейтрально, - сообщил Спок холодно.
- Да, но я видел, что тебе не понравился мой вопрос…
- Я не понимаю, как ты умудряешься увидеть то, чего нет.
- Я тоже этого не понимаю, Спок.
Спок посмотрел на него, подняв левую бровь, и почти улыбнулся. Вернее, Джим был уверен, что это была улыбка, несмотря на то, что уголки губ практически не изменили своего положения, лишь дрогнув едва заметно.
- Ты собираешься сидеть здесь всю ночь, Джим? – сменил тему разговора Спок.
- Не знаю. Я еще не решил. У тебя есть какое-то предложение? Пригласишь меня в гости?
- Ты хочешь ко мне в гости? – в вопросе Спока чувствовалась странная смесь удивления и удовлетворения.
- Ну, мне интересно посмотреть, где ты живешь… И еще я голоден и не отказался бы что-нибудь перекусить. Твоя подружка ничего мне не дала, как ты мог заметить, хотя еды там было достаточно и …
- Если ты голоден, то нам лучше пойти в какое-нибудь заведение общественного питания. У меня дома едва ли найдется пища, которую ты счел бы приемлемой.
- Мне все равно. Пойдем в кафе. Я не против. Только ты платишь, - с этими словами Джим поднялся и направился в сторону лестницы.
- Джим, постой! Ты идешь не в ту сторону.
- Почему не в ту? Там на восьмом уровне я видел кафе.
- Если хочешь, можно пойти туда, но если позволишь мне выбрать заведение, то лучше пойти в кафе «Пеликан» - оно на пятом уровне и по другую сторону от места, где мы в настоящий момент находимся. Нам нужен турболифт, чтобы туда попасть.
- Как скажешь, Спок. Турболифт, так турболифт…- и Джим, развернувшись, отправился в другую сторону. Спок с интересом наблюдал за Джимом и улыбался почти открыто, поскольку никто не мог этого видеть. Кроме этого неугомонного землянина, который именовал себя капитаном. Но этот не вполне адекватный индивидуум и так видел больше, чем ему показывали. Так стоило ли волноваться из-за этого?

***

Кафе, куда Спок привел его, внешне было совершенно непримечательно, но внутренний интерьер выглядел очень стильным - сразу чувствовался высокий класс заведения. «Наверняка, еда здесь стоит больше, чем в том баре …» - подумал Джим. Самым примечательным же было то, что огромные окна выходили на внешнюю сторону комплекса и открывали чудесный вид на Залив. В зале было довольно многолюдно, но благодаря тщательной планировке тихо и уютно. У окна был свободный столик и Спок направился к нему.
- Спок, если готовят тут также здорово, как и все остальное …
- Полагаю, тебе понравится, - отозвался Спок. - Нужно сделать заказ.
Взяв лежащий на столе блокнот, Джим некоторое время изучал его содержание.
- Не посоветуешь, что-нибудь? – спросил Джим, не зная на чем остановить свой выбор.
- Что бы ты хотел?
- Кусок мяса…
- Вулканцы – вегетарианцы, Джим. Я не могу посоветовать тебе никакого блюда из мяса, основываясь на личном опыте. Но Лейле нравились блюда под названием «рагу оригинальное с кабачками» и «тефтельки по-датски».
- Эм-м. Придется положиться на вкус твоей Лейлы, - пробурчал Кирк и ткнул в блокнот.
- Прости, что снова лезу не в свое дело, но что произошло? Почему Лейла прогнала тебя?
- Она рассердилась…
- За что?
- Это не имеет значения, - Спок не собирался удовлетворять его любопытство.
- Из-за меня, да? – спросил Джим прямо, уверенный в том, что так и было.
- В каком-то смысле, - неохотно и уклончиво согласился Спок.
- В общем-то, она права. За что ей мне сочувствовать? Я вломился в ее дом, испортил ей приятный вечер, который она ждала, видимо, уже довольно долго и тщательно к нему готовилась. Кстати, по какому поводу сегодняшнее свидание?
- Два года нашего знакомства.
- Два года? И ты все еще не живешь с ней? – Джим проигнорировал поднятую в знак протеста бровь. - Кстати, а где ты живешь? Не пригласишь меня к себе?
- Ты задал целых три вопроса, не считая самого первого – уточняющего. Ты хочешь ответы на все? Или они все риторические?
- На все…- Джим улыбнулся вулканцу. – Если, конечно, ты сочтешь возможным ответить на них.
Тут Джим покривил душой – он хотел ответов независимо от того, насколько уместными с точки зрения Спока были вопросы.
- Поскольку мы не состоим в браке, то жить вместе нелогично. Иногда, даже неудобно. Во всяком случае, я не вижу такой необходимости.
- А мисс Каломи? Она тоже не видит такой необходимости? – поинтересовался Кирк.
- … Я не знаю, - ответил вулканец после некоторой заминки. – Мы никогда не обсуждали возможность жить вместе. Вероятно, она тоже считает, что раздельное проживание предпочтительнее.
- Понятно, - произнес Кирк. Он очень сомневался, что это так, но ничего не возразил. – За все это время она ни разу не заговаривала о браке?
- Нет. А должна была? Мне кажется, что данный шаг был бы преждевременным.
- Скорее всего, ты прав. Но, видишь ли, женщины-землянки не отличаются стремлением к совершению логичных поступков, Спок.
- По моим наблюдениям, Джим, все земляне этим не отличаются. Мужчины в этом смысле не лучше женщин. А Лейла очень логична. … По крайней мере, логичнее некоторых мужчин, - добавил Спок, после некоторой паузы и выразительно посмотрел на него.
- Это камень в мой огород, Спок? – усмехнувшись, отозвался Джим.
- Я не уверен, что правильно понял употребленное тобой идиоматическое выражение …
- Я уверен …
Тут к их столу приблизился робот-официант и поставил перед Джимом тарелку с блюдом – очень аппетитным и на вид, и на запах. Перед Споком он поставил высокий стакан с каким-то напитком. Пока робот обслуживал их, Джим следил за его четкими движениями.
- Спок, ведь это заведение высокого класса. Обычно в таких посетителей обслуживают живые официанты, а не роботы. Это довольно странно.
- Не всегда. Кстати, здесь тоже есть трое людей-официантов. Как правило, они не подходят к посетителям, которым они не нужны.
- А-а… Я не заметил ни одного.
- Просто ты не смотрел. Сегодня работает Дженис. Ты увидишь ее, если посмотришь вправо. Она стоит у второго столика от стены рядом с фонтаном.
Джим повернулся и посмотрел туда, куда сказал Спок. Действительно, у столика стояла девушка и внимательно слушала старика, который ей что-то говорил.
Тем временем, робот, выполнив свою работу, удалился, и Джим принялся за еду. Оказалось очень вкусно, о чем он и сообщил Споку, который неторопливо потягивал напиток из своего стакана и наблюдал за Кирком.
- Лейла тоже так считает, - проинформировал его вулканец.
Тут у Спока просигналил коммуникатор и он ответил. К удивлению Кирка, лицом, звонившим Споку, оказалась не Лейла, а какой-то парень, как показалось Кирку, довольно нагловатый. Разговор носил служебный характер, а не личный и не заинтересовал бы Джима, если бы не несколько слов, при звучании которых у него срабатывало что-то внутри. В данном случае это были слова «сигнал», «расшифровать» и «очень странно», что в совокупности со всем остальным давало понять о наличии некоего загадочного явления. А загадочные явления – это то, что интересовало Джима всегда. И было неважно, касалось его это или нет.
- Я должен уйти, Джим. Я не хотел бы бросать тебя одного… - начал Спок, закончив разговор с нагловатым парнем.
- С кем ты разговаривал, Спок? – перебил его Кирк.
- С моим коллегой.
- А-а… Где ты работаешь, Спок? – Джим все же задал интересующий его вопрос.
- В Институте Астрофизики и Физики Подпространства…
- Ты астрофизик? – еще сильнее заинтересовался Джим.
- Ну, в общем-то, можно и так сказать. Почему тебя это интересует?
- … Мне нужен офицер по науке, Спок, - ответил Джим после небольшой паузы, во время которой он решал, стоит или нет сообщать это Споку.
- Хочешь предложить мне работу, Джим? – снова почти улыбнулся вулканец. По крайней мере, Кирк мог поклясться, что уголки губ вулканца слегка изменили свое местоположение.
- Жаль, что ты гражданский…- протянул Джим почти разочаровано. – Впрочем, я уверен, что как-то можно договориться с командованием.
- Моя служба меня вполне устраивает, Джим, и я не собираюсь ее менять.
- Ты не представляешь, от чего отказываешься, Спок… - продолжал гнуть свою линию Джим.
- Интересно… И от чего же?
- Романтика космических полетов, Спок. Загадки Вселенной. Это трудно объяснимый феномен…
- Я не романтик, а загадок мне вполне хватает и здесь.
- Я уверен, что ты изменил бы свое мнение, если бы попробовал, Спок.
- Возможно, Джим. Но, сейчас нам нужно решить другой вопрос. Как отправить тебя домой. Я могу предложить …
- Хочешь от меня избавиться, Спок?
- Нет. Должен сказать, что твое общество мне приятно. Но мне надо идти…
- Сейчас уже ночь Спок. Неужели эта проблема не может подождать до утра?
- Джим! … Если хочешь, можешь поехать со мной в Институт.
- Хочу! Идем?
Кивнув в ответ, Спок поднялся, и они направились к выходу из ресторана

Глава 4. Институт Астрофизики и Физики Подпространства

Флаер доставил их прямо к зданию, в котором располагался Институт Астрофизики и Физики Подпространства. Поднявшись по ступеням к центральному входу, Джим и Спок вошли внутрь. Вокруг было очень тихо – и неудивительно, учитывая, который был час. Они вошли в турболифт.
– Уровень 8А, – произнес Спок, и кабина двинулась в указанном направлении.
Спустя две минуты турболифт остановился и его пассажиры вышли в коридор. Пройдя несколько метров мимо многочисленных дверей, они вошли в одну из них. Оглядевшись, Джим понял, что это была лаборатория и, в отличие от других помещений, здесь находились люди. Ну, не совсем люди. Если точнее, то не все. Джим заметил двух вулканцев, двоих землян и андорианца.
Тем временем Спок поздоровался и, заметив, что интерес присутствующих переключился на его спутника, сказал:
– Господа, позвольте представить вам капитана звездолета «Энтерпрайз» Джеймса Кирка.
– Я думал у вас свидание с мисс Каломи, Спок… Где вы его откопали среди ночи? – поинтересовался тот самый нагловатый парень, который звонил Споку.
– Я хочу посмотреть на результаты расшифровки сигналов, – проговорил Спок, проигнорировав бесцеремонную реплику.
– Мы еще не закончили, Спок, но уже сейчас можно определенно сказать, что данные противоречивы, – отозвалась вулканка. – Анализ оборудования зонда и полученные результаты расшифровки материалов не соответствуют друг другу. Причины пока не ясны. В любом случае сначала следует закончить расшифровку. Предварительные данные я вам сейчас отправлю.
– Спасибо, В’Лисс, – поблагодарил Спок, подошел к свободному терминалу и тут же углубился в изучение символов, появившихся на экране.
К некоторому удивлению капитана Кирка, интерес к его персоне пропал очень быстро. Вулканка, закончив свой обстоятельный доклад, вернулась к прерванному занятию. Остальные последовали ее примеру: андорианец и вулканец вновь принялись обсуждать какой-то, видимо, очень интересный вопрос, земляне – молодая девушка с хвостиками и «нагловатый» – отвернулись к своим терминалам и принялись с энтузиазмом нажимать разнообразные клавиши и кнопочки. Интерес «нагловатого» длился дольше всех, но Джим подозревал, что причиной тому была не его – капитана Кирка – персона как таковая, а обстоятельства его встречи со Споком.
Предоставленный самому себе, он огляделся. Довольно большое помещение было напичкано разнообразной аппаратурой и ничуть не уступало в этом отношении лабораториям «Энтерпрайз». На него никто не обращал внимания – даже симпатичная блондиночка с хвостиками. Поудивлявшись немного этому обстоятельству и не найдя ему объяснения, Кирк решил пройтись по зданию Института, рассчитывая, что это занятие займет его на полчасика.

***

Снабдив компьютер очередной порцией данных, Стефано рассеяно посмотрел по сторонам. Последние сорок минут он не мог полностью сосредоточиться на работе, поскольку ему не давала покоя «загадка капитана Кирка». «Может быть, этот Кирк родственник Лейлы? Приехал навестить ее? Нет. Вряд ли она стала бы приглашать гостей, когда у ее свидание… Хотя этот нахал мог и без приглашения заявиться… Не-е… Не похож он на родственника… А может, он знакомый Спока? Но откуда он взялся? У Спока ведь свидание было… Не мог же он… Хотя этот все мог бы – нахальный тип. Кстати, куда он делся?» Стефано и сам толком не мог сказать, почему охарактеризовал их гостя «нахальным типом». Ведь тот и слова, можно сказать, не произнес, если не считать краткого приветствия. Может быть, дело в этом насмешливом взгляде, которым тот одарил присутствующих? Или в этой самоуверенной манере держаться? Или…

***

Джим свернул в знакомый коридор и столкнулся практически нос к носу с «нагловатым».
– О-о, мистер Кирк, как погуляли? – спросил молодой человек, бесцеремонно разглядывая Джима. – Я Стефано Алмеро. Спок почему-то не счел нужным представить нас.
– Нормально, мистер Алмеро. На моем корабле лаборатории получше будут, – заявил ему Джим.
– Хм-м. Так уж и получше? А вам никто не говорил, что хвастаться неприлично?
– А вам никто не говорил, что так пялиться на людей неприлично?
– Нет, а должны были?
– Определенно. У меня что-то на лбу написано?
– Определенно. Большими буквами: «ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ?»
– Вы придаете слишком большое значение мелочам, мистер Алмеро. Почему бы вам не спросить у Спока?
– Он не расскажет. Вы давно знаете Спока?
– С чего вы решили, что я вам отвечу? – произнес Кирк.
– Ничего я не решал. Просто спросил.
Парень раздражал его безмерно и вызывал желание расквасить ему нос. Но драка в Институте могла поставить в неловкое положение Спока, а Джим этого не хотел. Что ж, он тоже мог держать себя в руках не хуже Спока.
– Пожалуй, я удовлетворю ваше любопытство – несколько часов.
– Хм-м…
– Я оказался в Квебеке совершенно случайно. Подробности вам будут неинтересны…
– Конечно, – пробормотал Алмеро, уверенный, что это как раз и есть самое интересное.
– Я никого здесь не знал, – продолжал Джим. – Со Споком мы столкнулись тоже совершенно случайно, по странному стечению обстоятельств.
– Эти подробности мне тоже будут неинтересны, полагаю?
– Точно. Он поссорился с мисс Каломи.
– Что-о?
– У них возникли кое-какие разногласия по поводу… логики.
– Хм-м…
– Я нуждался в компании, Спок – тоже. Еще есть вопросы?
– Никаких.

***

Вернувшись в лабораторию, Кирк подошел к вулканцу, который все еще был поглощен таинственными символами. Джим тоже стал читать информацию на экране, заглядывая ему через плечо.
– Спок, ты еще долго собираешься тут читать? – сделал он попытку обратить внимание Спока на себя.
– Джим, пожалуйста… Мне нужно просмотреть полученные результаты, – ответил Спок, не отрывая глаз от экрана. – Это займет меньше времени, если ты не будешь меня отвлекать.
– Сколько?
– Думаю, еще двадцати минут мне будет достаточно.
– Ладно, Спок, – неохотно проворчал Джим. – У вашего руководства есть совесть? Или хоть какое-то представление о времени суток? Сейчас ночь, вообще-то…
На этот раз Спок повернулся к нему. «Хвостики» захихикали, а Алмеро захохотал. Вулканка В’Лисс оторвалась от своих изысканий посмотрела сначала на капитана, затем на Спока. Вулканец и андорианец были единственными в лаборатории, кто никак не отреагировал на реплику Кирка.
– Абсолютно никакого представления, Кирк! Ему что день, что ночь – по фигу. Сам из лаборатории не вылезает и с других …
– Доктор Алмеро! – прервал возмущенный монолог «нагловатого» Спок.
– Так ты и есть руководство?! – спросил удивленный Кирк.
– Твое предположение верно. А что тебя так удивляет? – поинтересовался Спок.
– Не знаю. Ты не похож на «руководство» – слишком… молодой, – проговорил Джим и получил в ответ ироничный взгляд и приподнятую бровь. – Да-да… помню. Я тоже не похож на капитана… Жаль, что ты директор…
– Я не совсем тебя понимаю, Джим. Какая связь между занимаемой мной должностью в данном учреждении и твоим сожалением? – спросил Спок, слегка заинтригованный фразой Кирка.
– Очень простая, Спок. Я хотел бы заполучить тебя на свой корабль. Но максимум, что я тебе могу предложить – это должность офицера по науке, поскольку ты гражданский. Подозреваю, что для директора Института это не привлекательное предложение. Поэтому мне жаль. Но я все равно не брошу попыток тебя уговаривать. Даже не надейся…
– Поразительно, – проговорил Спок и вернулся к изучению текста на экране.
– Значит, он вам нужен, Кирк? У вас нехватка кадров? – бесцеремонно влез «нагловатый», который внимательно слушал разговор Спока и Кирка. – Спок, а почему бы вам и в самом деле не полетать на звездолете? Знаете, а ведь это может оказаться очень интересным и даже, можно сказать, захватывающим …
– Доктор Алмеро, у вас нет больше никаких дел, кроме как влезать в чужие? – холодно поинтересовался Спок, не отвлекаясь от работы.
– Ваши дела для меня не чужие, доктор Спок. Я очень даже заинтересован сплавить вас в космос. Хотя бы ненадолго.
– Стефано, я рекомендовал бы вам заняться составлением отчета, который должен быть готов к утру, а не размышлениями о моем будущем. Не забудьте также подготовить все результаты предварительных анализов по зонду.
– Вас кроме отчетов еще что-нибудь интересует? – поинтересовался Алмеро. Впрочем, было заметно, что он и не ждет ответа.
Кирк обратил внимание, что их со Споком диалог заинтересовал не только Алмеро, но и остальных. «Хвостики» с нескрываемым любопытством пялились на начальство, вулканка дважды оглянулась, и даже увлеченный беседой андориано-вулканский дуэт прервал разговор на целых четыре секунды.
– Кирк, я ваш союзник в этом деле. Так и знайте. Если, по-вашему, я могу чем-то помочь – обращайтесь, – заявил Алмеро и удалился.
– Как ты его терпишь, Спок? – поинтересовался Джим, когда доктор Алмеро ушел.
– Он несколько суетлив и бесцеремонен, но вполне управляем, – ответил Спок. – Он, кстати, тоже астрофизик. Его квалификация почти так же высока, как и моя. Не хочешь его завербовать?
– Этого? Ну, уж нет, спасибо… А почему он так ратует за то, чтобы сплавить тебя на корабль, Спок?
– Могу предположить, что поскольку он является моим заместителем, то перспектива занять пост директора кажется ему привлекательной. Я закончил изучать данные, Джим. Мы можем идти.
– Куда мы направляемся? – поинтересовался Кирк, когда они снова оказались на улице. Уже светало. – К тебе?
– Уже поздно. Не думаю, что это хорошая идея. Думаю, тебе пора домой. Ты можешь связаться со своим кораблем?
– Зачем? воспользоваться его системами транспортации. Если ты предпочитаешь суборбитальный лайнер, то я могу проводить тебя в космопорт.
– Ты все-таки хочешь от меня избавиться, Спок!
– Джим…
– Ладно, Спок. Но не думай, что я оставлю тебя в покое. Я буду надоедать тебе каждый день, пока ты не согласишься или пока «Энтерпрайз» не отправится в следующую пятилетнюю миссию. Кстати, я так и не побывал у тебя дома…
– До свидания, Джим.
– Пока, Спок.
Джим достал коммуникатор.
– Кирк – «Энтерпрайз»!
– «Энтерпрайз». Энсин Кан.
– Транспортатор работает, энсин?
– Так точно, капитан.
– Поднимайте меня энсин.
– Есть, сэр.

***

Оказавшись у себя дома, Спок принял душ и уделил два часа медитации. Ему предстояло много работы сегодня, а на сон уже совсем не оставалось времени. Это, конечно же, была не проблема. Вулканцы были способны не спать неделями, поддерживая состояние медитацией. Проблемой было другое. Он полностью отдавал себе отчет, что предложение Кирка не оставило его равнодушным. И также он отдавал себе отчет, что причиной тому вовсе не романтика космоса, а очарование самого капитана Кирка. Спок не знал, что с этим делать. И еще он с удивлением и каким-то странным чувством вины понимал, что его совсем не расстраивает ссора с Лейлой. Медитация помогла восстановиться физически, но не принесла умиротворения его мыслям. Есть ему не хотелось, поэтому он решил ограничить свой сегодняшний завтрак чашкой зеленого чая с мятой. Он прошел в столовую и приготовил себе чай. Сев за стол перед большим панорамным окном и подождав, пока чай остынет до приемлемой температуры, Спок принялся отпивать его маленькими глоточками и сосредоточившись только на напитке.
Его решение должно быть логичным. Самое главное – не поддаваться сиюминутным порывам и желаниям. Нет ничего плохого в том, чтобы поступать в соответствии со своими желаниями. Но… только в том случае, если это разумно и логично. Только в этом случае. То есть он должен найти логичное объяснение своему намерению оставить на время пост директора Института с целью занять пост старшего научного офицера на звездолете. Спок подозревал, что его отец не сочтет такой поступок логичным и разумным. Если честно, то самому Споку это не казалось разумным – чистая авантюра, стремление находиться рядом с Кирком, этим сумасбродным задирой. Не так-то просто убедить других в логичности собственных поступков, если ты сам в этом сомневаешься. Спок, вздохнул. Что ж, хорошо, что решение надо принимать не сейчас. Он не будет торопиться. И постарается пока об этом не думать. Возможно, решение придет само.

Глава 5. Утро в Сан-Франциско

Джим попросил энсина Кана транспортировать его не в Тихую Гавань, а в парк неподалеку. Ему требовалось подумать, осмыслить события этой ночи. А еще ему хотелось отсрочить объяснение с Камилой, которое, как полагал Джим, будет непростым. Ну как, как он объяснит ей почему оказался в Квебеке? И что он делал там так долго? И почему не позвонил ей? Он и сам не знал почему. В смысле, он не знал, почему ни разу и не вспомнил о Камиле, о том, что она его ждет, волнуется. И еще он не мог забыть этого вулканца. Он отчаянно хотел, чтобы Спок был рядом. Краем сознания Джим понимал, что это почти каприз, и не мог толком объяснить себе, зачем ему нужен Спок. Он просто хотел этого. Иррационально, нелогично, но таков уж был Джим. Он был намерен попытаться убедить Спока отправиться в следующую миссию с ним. Но сперва следовало поинтересоваться у командования ЗФ, не будет ли оно против. Сам-то Джим был уверен, что Спок справится с обязанностями офицера по науке, но у флотского начальства могли быть и другие соображения на сей счет. Итак, для начала он поговорит с адмиралом Комаком, а уж потом поразмыслит о подходящих аргументах для вулканца… Но первым делом разговор с Камилой. Вздохнув, Джим отправился сдаваться.

***

Войдя в квартиру, он прислушался. Было очень тихо, и Джим уже начал надеяться, что ему удастся проскользнуть незаметно и сделать вид, что он появился тут уже давно. Но стоило ему только об этом подумать, как раздался тихий голос Камилы:
– Как мило, Джим, что ты все же вернулся.
– О, дорогая, ты не спишь? Я думал, что ты спишь, и не хотел тебя будить, – Джим изобразил самую очаровательную улыбку, на которую был способен. Правда, он не рассчитал, что за это время у Камилы выработался на них иммунитет.
– Джим, пожалуйста, не делай вид, что ты не собирался пробраться потихоньку к дивану и притвориться, что ты вернулся, пока я спала. – Камила была раздражена, но держала себя в руках.
– Камила, я не собирался делать ничего такого… Как ты могла подумать…
– Джим, перестань. Я хорошо тебя знаю. И прекрасно отдаю себе отчет, что ты мог сделать, а чего нет.
– Я не хочу с тобой спорить, Камила, – проговорил Джим, нарочито зевая и давая понять, что не настроен в данный момент вести какие-либо беседы.
– Не надо со мной спорить. И не рассчитывай, что тебе удастся избежать объяснений, где ты был всю ночь. – Его подруга не намерена была его жалеть.
– Камила, я очень устал. И не понимаю, почему ты так злишься. Просто я выпил немного больше, чем следовало, и заснул. Прости меня.
– Так ты всю ночь спал?
– Ну да…
– В таком случае, от чего ты так устал?
– Ну… это все алкоголь, дорогая…
– Значит, ты уверяешь, что всю ночь провел в доме у доктора Маккоя и, как только проснулся, сразу же отправился домой? – голос Камилы становился все более жестким.
– Ну, может быть не сразу… – Джим вдруг почувствовал какой-то подвох в вопросах подруги. «Может быть, ей что-то известно», – забрезжила в подсознании мысль.
– В таком случае объясни мне, почему, когда я позвонила доктору Маккою, чтобы узнать, где ты и когда собираешься вернуться – потому что я, видишь ли, беспокоилась о тебе, – какой-то полувменяемый голос сообщил мне, что ты поехал в Квебек к своей невесте? – Заканчивая свою тираду, Камила уже не скрывала своей злости и почти кричала.
Кирк глубоко вздохнул. То, чего он так опасался, все же произошло.
– Прости… – тихо сказал Джим. – Я не хотел тебя зря волновать.
– Ты был в Квебеке?
– Да.
– У тебя там невеста? Это подло и низко! Мог бы сразу сказать мне, что у тебя есть другая. Это было бы, по крайней мере, честно!
– Нет у меня никакой невесты, Камила, – пробормотал Джим. – Кроме тебя. В Квебеке живет невеста мистера Чехова … – смирившись с неизбежностью, начал он объяснение.
– Ты поехал к невесте Чехова?! – еще сильнее разозлилась Камила.
– Нет. Не перебивай меня, пожалуйста. Я не поехал к ней. Я… перебрал с алкоголем, как уже и говорил тебе, и вырубился. Дальше я ничего не помню. Но очнулся я в Квебеке в какой-то квартире. Вообще-то, я подумал, что я здесь, в твоей квартире, и уснул. Я только потом узнал, что оказался в Квебеке и… Я могу лишь предполагать, что Боунз почему-то перепутал меня с Чеховым и отправил туда вместо него. У Чехова невеста живет в Квебеке, и он собирался после встречи ехать к ней… Но он тоже перебрал с алкоголем… Он отключился еще раньше меня…
– Это была квартира невесты Чехова?
– Нет… Дело в том, что адрес Боунз вытряс из меня – я помню, правда очень смутно, что он требовал у меня сообщить, где ты живешь. Видимо, я и сообщил. И меня отправили по этому адресу. Правда, не в Сан-Франциско, а в Квебек. – Кирк остановился, не зная, продолжать ли рассказ дальше.
– Хочешь сказать, что адрес квартиры, где ты оказался в Квебеке, был таким же, как мой? Я правильно тебя поняла, Джим?
– Да, правильно. Точно такой же.
– …Ну хорошо, что было дальше? – спросила Камила после небольшой паузы, в течение которой она, по всей вероятности, пыталась оценить достоверность сообщенной ей информации. Она не была наивной, как, впрочем, и доверчивой. Она любила Джима, но не витала в облаках на его счет, прекрасно отдавая себе отчет в его способности очень красочно и правдоподобно врать.
– Дальше? Ничего особенного… – промямлил Джим.
– Ничего, о «неособенном» я тоже послушаю, – уверила его Камила.
– Меня разбудила какая-то женщина и потребовала, чтобы я убирался из ее квартиры. Потом пришел ее парень, и мы подрались, – выпалил Джим на едином дыхании.
– Почему ты сразу не ушел, как только понял, что оказался не там? – строго спросила Камила. Правда, она уже не так злилась.
– Я не успел… – пробурчал Джим, отмечая про себя, что это почти правда.
– Почему вы подрались?
– Странный вопрос! Парень приходит к своей невесте и застает в ее кр… квартире другого парня. Я попытался объяснить ситуацию… В результате объяснение закончилось дракой, а Лейла – хозяйка квартиры – разозлилась и убежала, – добавил Джим, рассчитывая, что факт отсутствия другой женщины успокоит Камилу.
Камила молчала, разглядывая Кирка. Она понимала, что все сказанное им могло быть правдой – это похоже на ее Джима. А могло и не быть.
– Ну хорошо, Джим… Почему ты не вернулся домой сразу же? Почему не сообщил мне ничего? Ведь ты же знал, что я буду волноваться!
– Я не мог вернуться.
– Почему?
– Транспортаторы «Энтерпрайз» были временно в нерабочем состоянии… Поэтому мне пришлось остаться пока там.
– Ты мог вернуться другим способом. Между прочим, все обычно перемещаются по планете на суборбитальных лайнерах или планетарных шаттлах или …
– Я не мог… Видишь ли, моя кредитка повредилась в процессе драки с… этим типом, парнем Лейлы. Ну, не связываться же мне было с командованием, чтобы попросить помощи. Я решил подождать, когда транспортер будет в порядке и …
– Почему ты не позвонил мне?
– Я думал, что ты спишь…
– Как я могу спать, когда ты пропадаешь неизвестно где?!
– Прости, дорогая, – Джим виновато улыбнулся.
– Только ты, дорогой, мог оказаться в такой ситуации… – проговорила Камила, смягчаясь.
¬– Ладно, ложись спать. Ты и правда устал.
Она заботливо укрыла его одеялом.
– Джим, а Лейла красивая? – вдруг спросила Камила.
– Какая Лейла? – спросил Джим спросонья.
– Ну, та… в Квебеке.
- А-а, – протянул Джим. – Вроде ничего.
– Джим, – она опять начала трясти его, – Джим!
– Эм-м, – промычал Джим.
- Джим, надеюсь, ты не очень покалечил его?
– Кого?
- Ну, того парня, с которым ты подрался…
– Скорее, он не очень покалечил меня… – ответил Кирк.
– Я не верю своим ушам, Джим. Ты, да чтобы потерпел поражение в драке? – в голосе Камилы угадывалось легкое удивление.
– Даже мне слабо справиться с вулканцем, Камила.
– Вулканцем? Ты хочешь сказать, что парень Лейлы – вулканец? – удивление стало заметнее.
– Ага.
– И он начал драку? – градус удивления в голосе Камилы повысился еще.
– Драку начал я.
– Ты? Начал драку с вулканцем? Зачем, Джим?
– Ну-у, мне не понравилось, как он посмотрел на меня.
– Ты – неисправимый забияка, Джим.
– Ага, – ответил Джим и уснул.

Когда Кирк проснулся, Камилы не было. Он посмотрел на часы – два часа дня. Размышляя, куда могла отправиться Камила, сам Джим отправился в столовую. Получив из автомата чашку кофе, он сел за стол и включил терминал.
– Компьютер, соедини меня с доктором Маккоем, – скомандовал он.
– Ждите… Соединение установлено, доктор Маккой на связи, – ответил голос компьютера, и, секунду спустя, на экране появилось лицо доктора. Доктор выглядел слегка помятым.
– Я тебя разбудил, Боунз? – спросил Джим.
– Нет, Джим… – Боунз слегка замялся. – Прости, что так получилось. Тебе, наверное, здорово досталось от Камилы?
– Все нормально, Боунз. Не стоит переживать.
– Да уж… Она даже на меня так рычала, что мне было не по себе. Представляю, какой разбор полетов она устроила тебе.
– Ты разговаривал с ней? – спросил Кирк.
– Да, когда ты спал… Когда мы тут проснулись утром… Ну, и выяснилось, что … э-ээ… произошла ошибка, я позвонил и получил втык. Мне было велено больше не звонить. Я так виноват перед тобой, Джим…
– Брось, Боунз. Все в порядке. А Камиле ты и раньше не нравился… – подбодрил друга Кирк. – А как Павел? Он-то тоже пострадал.
– Уехал к своей Лизочке… Не знаю, может и обойдется все. В отличие от тебя он к чужим невестам не ездил.
– Точно.
– Что там было, расскажешь? Вроде ты подрался с кем-то.
– Расскажу, Боунз. Но не сейчас. Честно говоря, это было неплохим приключением.
– Неужели? Все интереснее и интереснее, Джим. Жду не дождусь, когда ты мне обо всем поведаешь.
– Пока, Боунз, – сказал Джим и отключил соединение.

Подумав немного, он решил, что теперь самое время поговорить с адмиралом Комаком.
– Добрый день, сэр, – поприветствовал адмирала Джим, когда тот появился на экране.
– Добрый день, капитан, – ответил адмирал. – Какие-то проблемы?
– Адмирал, у меня вопрос: может ли гражданское лицо занять должность старшего научного офицера?
– Это зависит от самого лица, Кирк. О ком вы говорите? Какая у вашего гражданского лица квалификация? – спросил адмирал, немного удивленный вопросом.
– Он вулканец. Его имя Спок. Думаю, он достаточно квалифицирован…
– Спок? – прервал его адмирал, и было заметно, что он очень удивлен. – Вы говорите о директоре Института Астрофизики?
– Так точно, сэр. Вы его знаете? – Кирк тоже был удивлен.
– Знаю. Мы несколько раз сотрудничали с его Институтом и с ним в частности. А какие у вас основания думать, Кирк, что он согласится на предложение служить на звездолете? Звездный Флот был заинтересован получить его в свое распоряжение и предлагал ему даже более престижную должность, но он не заинтересовался…
– Ну, я не уверен, что смогу уговорить его, но…
– Я не очень удивлюсь, если вам это удастся, Кирк.
– Так, вы не будете возражать против его кандидатуры?
– Возражать?! Конечно же, нет! У вас, кажется, и старшего помощника нет? Я думаю, что он вполне справится с обеими должностями, Кирк.
– Старпом? Спок? Но он же гражданский, а это командная должность, адмирал.
– Кирк, Спок получил образование в Вулканской Академии наук. Подготовка астрофизиков там включает в себя и корабельные дисциплины. У Академии наук есть свой небольшой Флот *) . Он используется исключительно в исследовательских целях, и они обходятся своими силами. Уверяю вас, у доктора Спока есть необходимый опыт.
– Я правильно понимаю, сэр, что командование поддержит кандидатуру мистера Спока на должности офицера по науке и Первого офицера Энтерпрайз? – уточнил еще раз Кирк, едва веря своим ушам.
– Все верно, капитан Кирк, – ответил Комак и отключился.
Вот оно как. Несмотря на уверения адмирала, у Кирка все же имелись сомнения в пригодности Спока на роль Первого офицера.
– Компьютер, свяжи меня с Директором Института Астрофизики Споком.
- Ждите, – прошелестел в ответ комп.
Прошло две минуты, прежде чем на экране возникло лицо Спока.
– Я уже соскучился по тебе, Спок, – произнес Кирк, лукаво улыбаясь. Ему и, правда, было приятно снова его увидеть.
– Добрый день, Джим, – ответил Спок. – Ты ведь позвонил мне не только, чтобы сказать это?
– Нет. Я говорил с командованием.
– В самом деле? Ты времени не терял.
– Знаешь, у меня не только офицера по науке нет. Старшего помощника у меня тоже нет.
– Куда же он делся?
– От последнего я сам избавился, – сказал Кирк. – Рекомендовал его на другой корабль. Он жутко раздражал меня, – добавил он, видя недоуменное выражение на лице Спока.
– А что случилось с предпоследним?
– Он подал рапорт о переводе. Видимо, его раздражал я.
– Понятно. Я не очень удивлен.
– Спок, адмирал Комак сказал, что ты можешь занять обе должности. Это так?
– Так, Джим… У меня сложилось впечатление, что слова адмирала не убедили тебя. Ты сомневаешься в моей компетентности?
– Не обижайся, Спок. Но ты ведь гражданское лицо…
– Ты считаешь Вулканскую Академию наук несерьезным учебным заведением, не так ли?
– Ну-у, Спок, видишь ли…
– Значит, я прав. Ты ведь никогда там не был, Джим?
– Спок!
– Возможно, тебя заинтересует информация, что я служил шесть лет на вулканском научном корабле «Тимур». Сразу после окончания Вулканской Академии наук.
– В самом деле? Постой, Спок. Ты хочешь сказать, что согласен?
– Я рассматриваю это предложение.
– Но есть вероятность, что ты согласишься?
– … Я бы сказал, что есть. Ты все еще сомневаешься в моей компетентности?
– Не сомневаюсь. Командование согласно. У тебя весьма серьезный опыт руководства. Ты знаком с корабельными системами и имеешь опыт работы в космосе, так ведь?
Спок ответил едва заметным наклоном головы.
– И как долго ты будешь решать?
– Мне требуется некоторое время, Джим, – сказал Спок мягко и, улыбнувшись одними глазами, отключил связь.

*) Наличие исследовательского флота у Вулканской АН – фантазия автора. Каноном не подтверждается, но и не противоречит ему

Глава 6. Новая миссия приближается

– Спок, у вас найдется несколько минут? – спросил Стефано, войдя в кабинет директора.
– Конечно. Что вы хотели обсудить, Алмеро? – спросил Спок, отвлекаясь от изучаемого документа.
– Я хотел бы поговорить о… Вы уже приняли решение по поводу службы на звездолете?
– Вам так не терпится от меня избавиться? – поинтересовался Спок.
– Не настолько. Просто… У меня сложилось впечатление, что вы и сами хотите этого, но что-то вас останавливает.
– Вот как? И на основании каких фактов вы сделали данный вывод?
– Не могу сказать точно. Да это и не имеет значения. Скажите, Спок, вы ведь хотите принять предложение Кирка? – задал вопрос Стефано, внимательно глядя на вулканца.
– …Ваше предположение верно, – ответил Спок после небольшой паузы.
– Вулканцы не могут делать то, что им хочется?
– Могут. Но только в том случае, если это логично.
– А кто решает, логично или нет?
– Прежде всего, сам субъект.
– Ясно, – сказал Алмеро, задумчиво разглядывая директора. – Другими словами, вам не кажется логичным оставить пост директора Института и поступить на «Энтерпрайз» под чье-то командование.
– А вам это кажется логичным? – вопросом на вопрос ответил Спок.
– Еще бы! Вы видели, как он на вас смотрит?
– Стефано, вы можете хотя бы иногда быть серьезным? – упрекнул его Спок.
– Я серьезен как никогда. Вы ему нравитесь… И он вам тоже. – Стефано помолчал, изучая неодобрительное выражение на лице Спока. – Но не думаю, что вашим вулканским родственникам такая причина покажется логичной.
– Однозначно, нет.
– А вам обязательно учитывать мнение ваших родственников, Спок?
– Необязательно. Но мне не хотелось бы, чтобы отец был разочарован моими поступками.
– Понятно. Значит, нужно придумать другую причину. Я мог бы вам помочь в этом. Скажем… Э-э… Вам показалось нелогичным ограничивать себя лишь разного рода теориями. Вам захотелось увидеть собственными глазами…
– Не думаю, что это хорошая идея, но все равно спасибо.
– Почему? Разве это нелогично? – почти обижено произнес Стефано.
– Возможно, логично. Но отец поймет, что это лишь прикрытие, а настоящая причина – другая, и не такая логичная.
– Почему вы решили, что он догадается?
– Потому что у вулканцев очень развит интеллект и аналитическое мышление. Складывая два числа, они неизменно получают верный ответ, – сказал Спок. – Стефано, я ценю ваше желание помочь, но в этом нет необходимости.
– Нелогично отказываться от помощи, мистер Спок… – Стефано замолчал, уловив едва заметный блеск в глазах начальника. – Хотите сказать, что вы уже сами придумали? Хм-м. Интересно послушать.
– Я проанализировал результаты исследований проводимых Институтом в последние четыре года. Должен сказать, что эффективность нашей работы достаточно высока, но возможный потенциал далеко не достигнут. Более того, у астрофизиков в области изучения далеких пульсаров и туманностей этот показатель – самый низкий. На мой взгляд, причина этого может состоять в том, что практически все сотрудники Института, занимающиеся астрофизическими исследованиями, работают лишь с данными телеметрии и данными, полученными научными сотрудниками Звездного Флота, а сами не имеют опыта реальных космических исследований. На первый взгляд, разницы никакой. Но более глубокий анализ показывает, что отсутствие подобного опыта может создавать некоторые ограничения. С другой стороны, астрофизики Института – высококвалифицированные специалисты, имеющие богатый опыт теоретических исследований. По этой причине тесное сотрудничество Института Астрофизики со Звездным Флотом может оказаться полезным обеим сторонам. Я изложил свои предложения командованию Флота, и мы совместно обсудили возможные аспекты и варианты такого взаимодействия. В частности, была признана целесообразной служба научных сотрудников Института в качестве научных офицеров на исследовательских кораблях Звездного Флота.
По мере того как Спок говорил и смысл сказанного доходил до Алмеро, лицо его приобретало все более удивленно-насмешливое выражение.
– Э-э… И вы предложили себя в качестве одного из таких офицеров, не так ли? – спросил Алмеро, едва Спок замолчал.
– Нет, – ответил вулканец и, заметив недоверчивое выражение лица заместителя, добавил: – С некоторой долей вероятности я предположил, что командование само предложит мне принять участие в проекте качестве офицера Флота.
– И какова была эта вероятность?
– У меня были основания предположить ее равной восьмидесяти девяти и четырем десятым процента.
– Полагаю, проценты себя оправдали?
– Мне было предложено занять должность помощника капитана на одном из двух кораблей на мой выбор. На одном из этих кораблей требовался также и научный офицер. Поэтому мой выбор был предопределен.
– Я правильно понимаю, что корабль, на который пал ваш выбор, носит название «Энтерпрайз»?
– Правильно понимаете, Стефано.
– Ага. То есть вы устроили себе что-то вроде командировки, – произнес Стефано. – Я всегда подозревал, что причина сама по себе не важна. Главное – правильная формулировка и расстановка акцентов. И ни один вулканец со сверханалитическими способностями не подкопается. Потому как непонятно, что с чем складывать.
– Совершенно верно. Вчера я сообщил отцу, что Институт и командование Звездного Флота заключили соглашение о сотрудничестве. По договоренности с командованием я займу должности старшего помощника и офицера по науке на исследовательском корабле Звездного флота, который отправится в очередную миссию через месяц. На время моего отсутствия исполнение обязанностей руководителя Института передается моему заместителю. Разумеется, вы будете регулярно докладывать мне о состоянии дел и держать меня в курсе событий.
– Разумеется.
– Только у меня одна просьба.
– Только одна?
– Пожалуйста, ограничьтесь в отчетах вопросами научного и организационного характера и избегайте сообщений о динамике личных взаимоотношений сотрудников Института.
– Неужели вам неинтересно? Ладно, я буду очень краток. Кстати, Спок, а когда вы собирались мне все это рассказать? Впрочем, неважно.
Стефано встал и направился к двери. Уже собираясь покинуть помещение, он обернулся.
– Знаете, что вы сделали, Спок? Вы лишили свои действия замечательного оттенка авантюры, придав им пресный вид логичности и целесообразности.
– Именно это и было моей целью, Алмеро.

***


– Я не ослышался, Джим? Кто будет у нас старпомом?
– Ты не ослышался, Боунз.
– Ты хочешь притащить на борт вулканца? Не могу поверить.
– Какие-то проблемы? Ты не любишь вулканцев? Они тебе чем-то не угодили?
– Мне не нравится, что здесь будет распоряжаться ходячий компьютер…
– Спок не компьютер, Боунз. Он очень даже симпатичный вулканчик. Он мне нравится.
– Только ты мог подружиться с человеком, который выкинул тебя из постели своей подружки, Джим.
– Боунз, в твоем описании ситуация кажется несколько двусмысленной, – усмехнулся Кирк. – Он и тебе понравится. Можешь мне поверить.
– Сомневаюсь.
После разговора с Джимом доктор находился в состоянии, которое можно описать как смесь легкого беспокойства с острым приступом любопытства. Беспокойство из-за того, что в их дружном экипаже появится чужак, а любопытство – что есть такого в этом вулканце, что могло очаровать их капитана? А в том, что капитан был очарован, Маккой не сомневался. Вытерпев в таком неопределенном состоянии два часа, он понял, что увидеть этого типа он должен прямо сейчас. Приказав компьютеру установить связь с Институтом Астрофизики, он с нетерпением уставился на экран. Он понятия не имел, что скажет вулканцу, но это не беспокоило его ни капельки.
– Вы, что ли, Спок? – ляпнул доктор, не утруждая себя соблюдением элементарных правил этикета, когда на экране появилось бесстрастное лицо вулканца.
– …Доктор Леонард Маккой, полагаю, – произнес вулканец полминуты спустя, в течение которой он с интересом, словно это был прелюбопытнейший музейный экспонат, разглядывал доктора.
– Угадали, – подтвердил доктор, несколько удивленный.
– Вулканцы не угадывают, доктор, – наставительно произнес Спок. – Они делают логические заключения на основании…
– Ладно, умник. Я тоже могу делать логические заключения и…
– Видимо, на основании одного из таких логический заключений капитан Кирк оказался в Квебеке, – ровно произнес Спок.
– …Ну, ты, остроухий придурок! – вышел из себя Маккой.
– Когда капитан Кирк упомянул о том, что его старший офицер медицины импульсивен, сварлив, несдержан и порою бывает, груб, должен сказать, я подумал, что он преувеличивает, – бесцеремонно перебил доктора Спок. – Теперь я вижу, что он даже немного преуменьшил.
– Джим назвал меня сварливым, мистер Спок? – неожиданно сменил тон разговора Боунз и посмотрел на вулканца с некоторым любопытством. – Не верю.
– Слова он употреблял другие, но смысл фразы – уверен – тот же самый.
– Неужели вулканец не может в точности воспроизвести фразу, мистер Спок?
– Проблема не в точности воспроизведения, а в ее целесообразности, учитывая малолитературную и полуформальную лексику, к которой порой прибегает капитан Кирк. Я вынужден был найти замену некоторым используемым им эпитетам. Но если вы настаиваете…
– Не настаиваю, мистер Спок. Джим мне рассказал о своих похождениях. Он и в самом деле оказался в квартире вашей девушки, Спок?
– Вы ведь сами его туда отправили, доктор, – отозвался Спок.
– А как ваша подружка отнеслась к вашему намерению исследовать галактику?
– … Без понимания, доктор, – ответил Спок после некоторого колебания.
– Другими словами, ей эта идея не нравится, – констатировал доктор. – Это меня не удивляет. Удивляет меня другое.
– Что именно, доктор?
– Как вы с капитаном Кирком в результате того инцидента стали друзьями, тогда как по всем законам жанра должны были стать врагами. Ну ладно, не врагами. Но, по крайней мере, неприязнь должна была остаться?
– У меня нет ответа на этот вопрос, доктор Маккой. Я не могу удовлетворить ваше любопытство по этому поводу.
– А я и не ждал, что сможете, мистер Спок.
– В таком случае, зачем вы задавали вопрос?
– Поговорить захотелось, – ответил Маккой, получив в ответ приподнятую бровь.
– Нелогичность людей меня уже давно не удивляет, доктор, – проговорил Спок.
– Вы не похожи на других вулканцев, мистер Спок.
– В самом деле? Вы знали многих вулканцев?
– Типун вам на язык, Спок! Мне и вас хватит.
– В таком случае мне не совсем понятно, на чем основано ваше сравнение меня с другими вулканцами.
– Вы и не поймете, Спок. Просто потому, что одной логики здесь недостаточно.
– Понимаю, доктор. – Выражение лица Спока было совершенно серьезным, но в голосе Боунзу послышались нотки сарказма.
– Ни черта вы не понимаете!
– Доктор, была ли у вас какая-нибудь серьезная причина, чтобы связаться со мной?
– Если такая причина, как «посмотреть на вас» недостаточно серьезна, Спок, то нет, – ответил Маккой вполне миролюбиво.
– Если вы удовлетворили любопытство, доктор, я вынужден прервать разговор, поскольку у меня много дел, нетерпящих отлагательства.
– Увидимся на борту Энтерпрайз, мистер Спок… Если вы, конечно, не передумаете.
Отключив связь, доктор снова задумался. Что ж. Черт оказался не таким уж страшным, как казался. Сказать, что вулканец ему понравился, он не мог, но и неприязни не вызывал. Пожалуй, Маккой сможет его терпеть. Правда, чем он так понравился Джиму, для доктора так и осталось тайной.

***
– Джим, Камила все еще злится на тебя?
– На меня – нет. Только на тебя.
– Но вы решили отложить свадьбу?
– Невозможно отложить то, что не планировалось, Боунз.
– Но ты говорил…
– Говорил, что подумываю об этом. Боунз, мы всего лишь обсуждали возможность пожениться. Никаких – даже приблизительных – сроков не обговаривали.
– И?..
– Больше этот вопрос не поднимался. Думаю, это вполне подождет моего возвращения.
– А ты не думал, что Камила, возможно, не станет ждать твоего возвращения?
– Честно говоря, Боунз, не думал. Но если так… Тем более не стоит торопиться. Я не собираюсь ей мешать. Не о чем беспокоиться, дружище.
– А мне кажется, есть о чем. Ты можешь потерять Камилу. И виноват в этом буду я. Если бы я не…
– Боунз! Ни в чем ты не виноват! Ясно?! И перестань себя винить. Ты в самом деле думаешь, что штамп о браке всесилен?

***

Оставались считанные часы до того момента, как «Энтерпрайз» покинет земной док и отправится в очередную миссию. На борту шли последние приготовления, что придавало ему некоторое сходство с пчелиным ульем. Члены экипажа, подобно рабочим пчелам, носились туда-сюда, замеряли, проверяли, подкручивали и совершали еще множество действий.
– Спок! – Кирк влетел на мостик и направился прямо к Споку, который занимался проверкой аппаратуры научной станции. – Там пришла последняя партия оборудования для химической лаборатории. Мистеру Скотту что-то не нравится.
– Хорошо, капитан, я проверю.
– Спок, тебе не обязательно быть таким официальным. Ты можешь звать меня Джимом.
– Я слышал, что существует пункт Устава, который как раз требует, чтобы отношения членов экипажа носили официальный характер, капитан.
– Я тоже о нем слышал… К черту Устав, Спок!
– Не понимаю, зачем люди создают различные Уставы и Правила, в то время как следовать им не считают добродетелью.
– Не я писал Устав, мистер Спок, – быстро открестился Кирк.
– Я в этом не сомневаюсь, капитан. Не думаю, что обращение «Джим» на мостике будет уместным.
– А не на мостике?
– Полагаю… допустимым, Джим.
– Хорошо, мистер Спок, играем по вашим правилам. Мистер Скотт ждет вас в транспортаторной.
– Есть, капитан.

Эпилог, или Два месяца спустя.

– Джим! – Доктор находился в крайне раздраженном состоянии.
– Что случилось, Боунз? – спросил Джим, догадываясь, впрочем, что – или, вернее сказать, кто – привел Боунза в это состояние.
– Этот… твой чертов вулканец! – кипятился доктор.
– Что с ним не так, доктор?
– Он со мной спорит!
– Я в шоке, доктор! – едва сдерживая веселье, посочувствовал доктору капитан.
– Этот умник имеет наглость поучать меня!
– Боунз, что ты хочешь от меня? Сочувствия? Я тебе сочувствую.
– Ничего ты не сочувствуешь!
– Боунз!
– Сделай что-нибудь.
– Например, что?
– Призови его к порядку, Джим!
– Как ты себе это представляешь?
– Ну, в конце концов он твой первый офицер. Прикажи ему…
– Что приказать, доктор? Не спорить тобой? Как ты это себе представляешь? Если ты сам не можешь с ним справиться – просто признай себя побежденным и перестань его задевать.
– Ты на его стороне! А еще друг!
– Я ни на чьей стороне, но мне нравятся ваши ссоры. Хочешь, чтобы я добровольно лишил себя такой забавы?
– Ну, знаешь, Джим, это уже слишком, – оскорбился доктор и гордо удалился.

Джим, довольно улыбаясь, смотрел ему вслед и думал о том, что так и не поблагодарил как следует доктора за его маленькую ошибку

Название: Ответь мне
Автор: Xsana
Пейринг: Гортхаур/Финрод
Рейтинг: NC-17
Жанры: драма, ангст
Дисклэймер: все ваше, Профессор
Описание: Гортхаур и Финрод. Темный Майа и король Нарготронда. Жестокий и прекрасный Нолдо. Враги.
Или - не враги?
Посвящение:
Спасибо авторам совершенно потрясающего рассказа "Атрабет Финрод ах Саурон", который и вдохновил меня на фик по внезапно полюбившейся паре.

Жестокий смотрит. Молча, сцепив руки в замок, тяжело, пристально, и в темных глазах нельзя прочитать и намека на чувство – все спрятано, забито, завуалировано, глубоко, тщательно, во мраке, в тени.
Финрод тоже молчит. Чуть опустив взгляд, стоит он перед Гортхауром, спокойный, холодный, а ведь видно по изможденному, но по-прежнему прекрасному лицу, как устал он от сумрака темниц и тяжести цепей. Идеальные черты неподвижны, золото волос сияет по-прежнему, и в глазах цвета неба все тот же блеск, та же уверенность и та же грусть. Не сломленный, сильный, ох и сильный ты, Инголдо! Но упрямый же.
И добрый. Слишком добрый.
Проницательный.
Мудрый.
Но порой – не видящий очевидного.
И Саурон тихо вздыхает про себя. «Сколько же можно, Финдарато?»
— Присаживайся, — приглашает он, кивая на кресло напротив себя.
— Любезно с твоей стороны, Гортхаур, — едва разомкнув губы, отвечает Финрод, но разрешением не пренебрегает – зачем? Саурон может усадить его и силой, но, уважая своего пленника-врага, он дает ему выбор. Не стоит раздражать Темного Майа. Не на нем потом Жестокий может отыграться.
Финрод садится. Саурон смотрит на него, и Нолдо избегает его взора. Дни и ночи король Нарготронда задается вопросом, что же означают эти взгляды Жестокого? Насмешку? Интерес? Вызов?
Что же?
А Саурон безмолвствует. Он любуется. Любуется прекрасным, светлым ликом, что согревает теперь его мысли каждую ночь и приходит к нему в сладостных иллюзиях обманчивого сумрака.
«Эх, Финдарато, ну в самом деле, сколько можно?»
Гортхаур любуется. Чуть вьющимися золотыми волосами, которые целуют отблески пламени свечи и робкие трепещущие тени занавесок, наклоном головы, светлой, в темноте покоев кажущейся белой кожей, изгибом шеи, которую легко обнимают белокурые локоны, неподвижными ресницами, прячущими взволнованный блеск глаз, любуется дивным лицом своего пленника, пока еще сдерживая желание прикоснуться к нему.
— Ничего не хочешь мне сказать, Артафинде?
Секунда молчания – и поднятый взгляд.
— Обычно ты первым начинаешь разговор, Жестокий.
Саурон усмехается.
— С каждым днем ты наглеешь все больше, Инголдо.
Финрод не отвечает. И снова опускает веки.
«Устал, Финдарато. Я тоже».
Темный Майа встает, с силой опираясь на подлокотники кресла.
— Собираешься мучить меня молчанием, Артафинде?
Вскинутые глаза – и плещущееся в синей глубине удивление. Искреннее.
— Я? Гортхаур, когда мы поменялись ролями? Мучить – это твой удел, разве нет?
Саурон снова усмехается. «Инголдо, Инголдо… Светлое золото и солнце в небе Валинора. Кем ты стал для меня?»
И снова – молчание.
А что можно сказать?
— Эй, Инголдо…
Слегка приподнятая голова – и вопрос в глазах.
«Что, Жестокий?»
Ожесточение в уголках губ Саурона намекает на ухмылку.
«Единственный здесь, кто жесток, — это ты, Финдарато».
Гортхаур медленно приближается к нему. Финрод напрягается – чуть слышно звякают кандалы на его руках. И Гортхауру хочется разорвать эти цепи на мелкие клочки. Хочется заменить эти оковы своими пальцами, своими прикосновениями, не холодными, давящими, тяжелыми, — теплыми, нежными, ласкающими. Почему им, бездушным оковам, можно позволить дотрагиваться до него, а ему – нет?
«Артафинде…»
Саурон останавливается, опираясь рукой о стол, и Нолдо расслабляется, понимая, что угрозы нет. И Жестокий почти видит в его глазах – как он укоряет себя за то, что испугался на мгновение, сам не зная, чего.
«Ох, Инголдо… Душа моя…»
— Ты хотел что-то спросить, Гортхаур?
Саурон кривит губы, чтобы не дать им сложиться в улыбку.
— Тебе не надоели эти кандалы, Нолдо?
Финрод слегка поворачивает голову – золото волос стекает по плечам и ключицам.
— Не мне одному, Жестокий. Но последнее дело – государю жаловаться на что-либо.
«Финдарато… Гордый Финдарато. Сильный Финдарато. Прекрасный Финдарато.
Но – не мой, Финдарато».
Они молчат. Долго молчат.
Кто не выдержит первым – вопрос простой и даже не вопрос. Ибо Инголдо и рад помолчать. А вот Гортхауру уже мочи нет. Нет сил терпеть.
«Глупец ты, Финдарато».
Сароун подходит так неслышно, что, когда государь Нарготронда поднимает голову, чувствуя чье-то присутствие совсем рядом, Гортахур уже нависает над ним. Финрод откидывается на спинку кресла – от неожиданности, и синие глаза удивленно распахиваются.
«Гортхаур…»
А Жестокий низко склоняется над ним, опираясь одной рукой о подлокотник, а другой касается подбородка Финрода и, приподняв ему голову, целует его в губы.
И мир замирает.
И Инголдо замирает.
И время – замирает.
Губы у Финдарато странно мягкие и нежные, и почему-то с привкусом ветра, молока и солнца – а откуда бы, если Нолдо уже недели не видит ни того, ни другого, ни третьего?
«Финдарато… Солнце Валинора, свет Нарготронда, сердце Нолдор…»
Опомнившись, Финрод пытается оттолкнуть Жестокого, но силы много более неравны, нежели в песенном поединке, и Темный Майа даже не колеблется. Отстраняется он лишь тогда, когда сам желает. Отстраняется – и смотрит в изумленные, широко распахнутые синие глаза, неверящие и почти испуганные.
— Что такое, Инголдо? – почти мрачно говорит Саурон – лицо его всего в каком-то дюйме от лица Финрода.
Нолдо молчит. Долго. Пытаясь справиться с собой. С чувствами, которые всколыхнулись, вскипели, забурлили в груди после этого поцелуя, — чувствами странными, непонятными, горячими, прежде не испытанными.
— Это новое издевательство, Гортхаур?
«Ударил бы за такие слова, Финдарато. Это ты надо мной издеваешься.
Ты – мое личное проклятие, по сравнению с которым кара Мандоса – ничто, легкий ветерок на фоне безжалостного, дикого урагана.
Но не могу… Не могу поднять руку, Инголдо.
Инголдо, свет мой…»
«Это – мое желание, Финдарато», — слышит Финрод, и не понимает, что это – осанве или он сам прочел эти слова в темных глазах Майа, в складках вокруг его губ, в игре света и тени на его знакомом, но странно изменившемся лице.
Глаза, блестящие горячо и почти жестоко. Губы, такие, оказывается, теплые и бережные. И лицо – лицо Врага и не-Врага.
Лицо – кого?
Не давая опомниться – новый поцелуй. Чувственно, нежно, обнимая за плечи, ощущая испуганное, но слабеющее сопротивление, лаская рассыпающиеся по спине золотые волосы и оттягивая ворот рубахи.
Обиженно звякают падающие на пол цепи.
Сухие губы – от губ, ниже, к шее, изящной, точеной, от шеи – к ключицам, тонким, хрупким, к белой коже, теплой, желанной, манящей.
И снова – к губам.
И снова – сопротивление. Слабое, неуверенное – но все же.
Подхватить на руки, буквально выцарапав из жестких объятий кресла в свои, приподнять, легко удерживая, — он легкий, тонкий и, о Эру, такой красивый! – и понести. Чувствуя сбивающееся, торопливое дыхание, хлещущие по лицу волосы, вцепившиеся в плечи пальцы и прижавшееся к нему дрожащее тело.
Уронить на постель – осторожно, на мягкие покрывала, распластав на алой ткани, и нависнуть сверху, минуту полюбоваться прекраснейшим лицом Арды, самыми синими глазами и самыми чудесными волосами Эа, а потом снова приникнуть к желанным губам. Самым желанным и единственно желанным.
— Нет… — легкий выдох, как шорох простыни.
— Скажи мне, Инголдо.
— Нет…
— Скажи же.
— Нет!..
Прижать его руки к кровати, зубами стаскивая с восхитительного тела рубашку, щекоча языком часто вздымающуюся грудь, зарыться лицом в пушистые волоса цвета золотого солнца.
— Скажи мне, Финдарато.
— Отпусти…
— Скажи мне, что ты тоже желаешь.
— Отпусти же…
— Признай и скажи, Инголдо.
— Прошу, отпусти…
И первый стон слетает наконец с губ короля Нарготронда, когда горячие губы Жестокого касаются его живота.
«Я знаю, Нолдо. Знаю тот огонь, что пожирает тебя сейчас. Но он – лишь искорка свечи в сравнении с пожаром, что сейчас бушует во мне. Я вижу этот огонь в тебе, Финдарато. Так признай его. Признай и скажи мне…»
«Нет…»
«Признай, Инголдо. Не лги сам себе. Ответь мне, Нолдо, ответь! Ну же, ответь!»
«Нет…»
— Финдарато…
Одежда давно на полу – белая рубашка Финрода, поверх которой чернеет скинутое облачение Темного Майа, — и сейчас, кожа к коже – еще невыносимее и ближе, еще томительнее и горячее.
— Скажи мне, Финдарато.
И вместо потрясенного, испуганного «Нет» вырывается из груди Финрода короткий вздох, и тонкие пальцы менестреля зарываются в жесткие черные волосы Майа.
Вот он – ответ.
И Инголдо выгибается, когда смазанные маслом пальцы Гортхаура проникают в него, хватает ртом воздух, откидывает голову на покрывала – и нет, во всей Арде нет никого прекраснее и непорочнее тебя, Финдарато, даже в этот момент.
И ощущение меняется, и горячая пелена накрывает с головой, и эльда кричит, не то порываясь навстречу движениям Жестокого, не то отталкивая его от себя. Ярое пламя окутывает двоих, и на алом шелке простыней расцветают грешные белые цветы, и такой жар охватывает два тела, что, кажется, трещит кожа и плавятся кости.
— Финдарато… Люблю… — хриплый шепот над самым ухом, и не видя ни лица, ни губ, Финрод знает, кому принадлежит этот голос и эти слова, которые принадлежать ему просто не могут.
«Кричишь, Финдарато… Кричишь и сам себя не слышишь. А мне теперь твои крики будут являться каждую минуту жуткими кошмарами и прекрасными мечтами. Что же ты делаешь со мной, Инголдо, что же ты делаешь? И кто из нас Жестокий? Да с сотворения мира никто никого не мучил так, как ты мучаешь меня.
А попроси, Инголдо. Попроси – и я все сделаю. Хочешь – сам отберу у Владыки Сильмариллы, впихну этому твоему смертному и пинком вышвырну из Тол-ин-Гаурот? Я ведь знаю, знаю о тебе все – больше, чем ты можешь представить, я все, все прочел в твоих глазах… Ну хочешь, сниму со всех твоих эльдар цепи и отпущу их на все четыре стороны? Хочешь, Финдарато? Ну скажи мне – я все исполню. Все.
Только останься со мной, Финдарато.
Останься со мной…
Мельдо…»
И пронзительный крик, один из десятков тех криков, рожденных из стонов и вздохов, прорезал мрак покоев и завис, запутался в переплетениях тьмы, сгустившейся над постелью Гортхаура.
Жестокий обнял тяжело дышащего эльфа, прижал к себе, покрывая нежными поцелуями его лицо.
«Во имя Эру, только не плачь, Финдарато.
Во имя Эру… Только не плачь…»
Нолдо глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Он не плакал.
* * *
Не разжимая объятий – всю ночь, даже не засыпая, плавая где-то между сном и дремотой, ласкать любимое тело, целовать мягкие золотые волосы, прижиматься губами к худым плечам, — всю ночь, длинную, темную, почти бесконечную ночь.
«Финдарато…»
Темный Майа проснулся – если уместно так говорить о том, кто почти и не спал, — на восходе. Первые робкие солнечные лучи как вражеские лазутчики проскользнули в покои Жестокого, прошлись по пустым креслам и столу и, осмелев, перепрыгнули на кровать и тут же забегали, засияли, засмеялись на волосах Финрода, вызывая в груди Гортхаура горячие всплески ревности.
Никто не смеет целовать его Финдарато. Никто. Даже солнце.
Саурон провел рукой по светлым локонам, испугав солнечных зайчиков, наклонился, приник губами к теплому виску.
Финрод проснулся поздно. Слабо зашевелился, шурша простынями, приподнялся на локтях, откинул с лица золотые пряди. В синих глазах было странное спокойствие и что-то, очень отдаленно похожее на умиротворение.
— Инголдо, — нежные объятия влюбленного врага и трепетный поцелуй в щеку. Короткая пауза. И тихие слова:
— Ты сошел с ума, Гортхаур.
— Тогда ты тоже.
— То было твое желание.
— И то был твой ответ.
— Я не хотел…
— Ты сам не знал.
— А откуда знаешь ты?
— Я прочел тебя – и я узнал.
— Ты не мог.
— Не вы ли, эльдар, говорите, что любовь может все? Не ради нее ли твой приятель Адан отважился на этот безумный поход?
Не отвечает король Нарготронда.
Ибо Темный Майа знает. Знает все. Или почти все.
Но – знает.
— Ненавидишь меня, Нолдо?
Финрод опускает веки. Ресницы его чуть дрожат.
— Хотел бы. Но не могу.
Гортхаур сползает с кровати, садится на колени перед Финродом и, беря его руки в свои, исступленно их целует.
— Я люблю тебя.
Ничего не говорит Инголдо. Не двигается он и смотрит куда-то в пол, то ли не желая, то ли боясь поднять глаза на Саурона.
А Жестокий все целует его руки. Целует долго, то нежно, едва касаясь губами светлой кожи, то неистово, прижимая ладони к своим щекам, то с дрожью, лаская пальцами худые изящные кисти.
Долго. И не получает ответа.
Потому, может быть, что ответ был уже дан.
Наконец Гортхаур встает. Набрасывает на плечи Финдарато одеяло, целует эльда в уголок губ и начинает одеваться.
Саурон приказывает принести завтрак. Инголдо, помедлив, встает, подбирает свою одежду, скрывает под тканью прекрасное тело, на котором предательски пунцовеют следы пламенного ночного безумия.
Гортхаур стоит у окна. Наблюдает за ним. Выжидает момент, когда сказать.
И, когда решает, что – можно, наконец произносит:
— Инголдо.
Молчит Финрод. Даже не оборачивается.
— Останься со мной.
Тишина.
— Навсегда.
Финрод безмолвствует. И прикрывает глаза.
Он не знает, что ответить.

Добрый вечер, дорогие сообщники, я сегодня неожиданно попала «на замену» в Календаре )) Способна ли я за пару часов написать мини? Да. Осмысленный? Сомнительно. Способна ли я на это каждый вечер? Нет. У меня будет и свой день тоже. Следующему сотоварищу, кто сорвёт календарный день, не предупредив заранее, я приснюсь. С фазером. :gigi:

Название: Последний день каникул
Автор: Мэтти
Фэндом: Star Trek: TOS
Жанр: AU; рейтинг: PG; формат: мини
Статус: очередная часть цикла «Академия Звёздного флота». Не первая и не последняя.
Предыдущие части:
Тест+Удача+«Кобаяши–Мару» – never-parted.diary.ru/p114513854.htm
«Подарок» – diary.ru/~Matti/p19304564.htm?quot;
Отказ от прав: Правообладателям – правообладателево.
От автора: Автор нувообщегорд тем фактом, что начал этот цикл в 2006 году, гораздо раньше появления «официальной» альтернативной вселенной ST-11. Так что за все совпадения в ответе мировое энергоинформационное поле :) Впрочем, сходства с Академией ST-11 не слишком много, характеры гораздо мягче. Пре-ТОС ))

Последний день каникул


Джим вернулся с рождественских каникул на день раньше срока.

В эти каникулы Сэм уделил младшему брату один лишь денёк, за который они успели намёрзнуться в горах, охотясь с голокамерой на пум. Впрочем, множественного числа их «добыча» не заслуживала – пуму они видели всего одну. К тому же совсем маленькую. А уже на следующий день Сэм сбежал проводить праздники со своей девушкой. Мама, многозначительно закатив глаза, по секрету объявила Джиму, что «у них всё серьёзно». Зная Сэма, Джим вполне верил в это. Сэм вообще был очень серьёзный.

Джим навестил старых школьных приятелей. Почти никому их них джимовых амбиций и тяги «ко второй звезде справа» не досталось. Разговоры о девушках и новомодных группах Джима не слишком заинтересовали. О том, чтобы решать вопросы жизни и смерти в глубоком космосе, школьные товарищи Джима даже не помышляли. То, что эти жизни и смерти были пока виртуальными, в глазах Кирка важности факта не умаляло.

Матери Джим тоже про учёбу рассказывал не много. На словах она интерес проявляла, но на деле разговор о подготовке к работе в космосе вызывал тень печали в глазах Вайноны. Из космоса не вернулся её муж, а теперь и Джим стремился туда, и даже Сэм поговаривал, что думает переселиться в колонии.

Вот интересно, была ли Дженис хоть отчасти права?

Джим ясно вспомнил, как в прошлое Рождество он пригласил поехать с собой его тогдашнюю девушку, Дженис Лестер. Дженис была симпатичной, а в довесок – умной и амбициозной. Джиму это импонировало, потому что привносило в отношения соревновательный элемент. Но очень скоро этот «соревновательный элемент» начал Джима неслабо утомлять. Дело было в том, что Дженис свято верила: справедливого соревнования в Звёздном флоте для женщины быть не может.

Тем рождественским вечером, поблагодарив Вайнону за великолепный ужин, Джим и Дженис уединились на чердаке дома. Джим открыл слуховое окно и уселся в проёме, упёршись ногами в раму.

Дженис устроилась рядом изящно, даже чуть манерно. Некоторое время они молчали, наблюдая за тем, как в огромном тёмном небе одна за другой загорались звёзды. Джим думал о грядущих походах к ним, но Дженис, как оказалось, занимали другие мысли.

– Ты в курсе, что баллы твоей матери по основным дисциплинам были выше, чем у твоего отца, Джим?

Джим пожал плечами.
– Ну, она у нас в семье вообще самая умная, отец всегда это говорил. Но нет, про баллы я не знал. А ещё не понимаю, откуда это знаешь ты, и какое тебе до этого дело.

– Я провожу исследование. «Скрытая дискриминация женщин в Звёздном Флоте: от неудобной одежды до помех при продвижении по службе». А «что мне за дело» – догадайся сам. Как сложилась карьера твоей матери, скажи мне? Двенадцатая в рейтинге выпускников Академии, и что теперь? Бумажная работа в инженерной службе на Земле?

– Эй. Это было решением моей матери. Отец предлагал ей чередовать вахты, моя тётя предлагала с нами помогать, но она не захотела нас с Сэмом оставить. Не обобщай. Будто во Флоте нет женщин-адмиралов.

Дженис фыркнула.
– Есть. Две.

Джим, помнится, поспорил с Дженис тогда и ещё, но сейчас вдруг задумался. Не означала ли печаль в глазах его матери отчасти тоску по жизни в космических миссиях, которых она лишилась?

Даже если и так. Она вовсе не такая уж… Да вообще почти молодая! Теперь ей больше не нужно с нами возиться, она может отправиться, куда хочет. Инженер с такой квалификацией…

Мама Джима заботливо подкладывала сыну картофельное пюре и знать не знала, что он продумывает сейчас её дальнейшую карьеру.

…
Джим любил бывать дома, но очень скоро всё равно заскучал по шумной жизни Академии и сбежал в Сан-Франциско. Вот только привычного бурления жизни Джим там не обнаружил. Такими тихими он корпуса Академии не видел никогда. Лишь немногие из персонала работали и в праздники, а из студентов в общежитии остались и вовсе единицы.

Гэри, очевидно, уже вернулся – его не разобранная сумка стояла на кровати. Поверх сумки громоздилось сомбреро, а на подушке Джима образовывали живописный натюрморт бутылка текилы и пара маракасов.

Сувениры прямо классические. И уж конечно, он знает, что держать в общежитии алкоголь запрещено. Как малолетка!

По коммуникатору Гэри не ответил. Джим заглянул в его расписание и простонал:
– «Профессор Клэйхорн, спецкурс». Это надолго.

Джим бесцельно послонялся по каюте и вдруг понял, с кем он хочет провести последний день каникул. Даже если ради этой компании придётся весь вечер торчать в какой-нибудь лаборатории.

Джим критически осмотрел комнату. Текила Гэри была гостинцем неподходящим – новый друг Джима алкоголь не употреблял. Тогда Кирк распаковал свою сумку и со вздохом выудил из неё два кукурузных початка. Впрочем, именно в расчёте обнаружить их он в сумку и полез. Это было семейной шуткой – незаметно подсунуть убывающему домочадцу как можно больше кукурузы. Два початка были довольно скромным результатом, но следовало принять во внимание, что маме Джима пришлось справляться одной, без помощи Сэма. Отбывая на поступление в Академию, Джим, сам того не ведая, экспортировал из Айовы этой кукурузы килограмма три.

К счастью, мама Джима, в отличие от Сэма, кукурузу предварительно заботливо сварила, так что Кирк сразу упаковал початки в бумагу и даже декоративно завязал ботиночным шнурком.

Джим мог вызвать Спока по коммуникатору, это было бы… логично. Но, пусть они были знакомы с вулканцем совсем недолго, у них уже успела появиться своя собственная игра. Её неписанные правила гласили, что, если им хотелось встретиться, следовало найти друг друга, пользуясь лишь логикой или интуицией, уж кому что было дано.

Джиму отсыпали, в основном, второй.

Он точно в лабораториях. До начала занятий всего день, завтра вернутся все его «конкуренты» в борьбе за вычислительные мощности и «малый гудронный коллайдер». Но где именно его искать…

Джим запросил с ближайшего терминала схему энергоснабжения лабораторий. Максимальное потребление энергии наблюдалось в трёх.

Сузим круг. Самые интенсивные запросы информационных баз… О. Такая скорость обработки информации, все запросы с одного терминала… это точно он.

Джим не мог отслеживать, какая именно информация запрашивалась, но практически не сомневался, что угадал верно. И, конечно, оказался прав.

– Хорошо ли ты потрудился на это Рождество, о маленький помощник Санты? Хо-хо-хо.

– …Хочу напомнить тебе, Джим, – я превосхожу тебя ростом на четыре с половиной сантиметра. И не вижу никаких оснований для очередного сравнения меня с рождественским эльфом.

Джим задумчиво покивал:
– Конечно, не видишь, тебе для этого в зеркало надо посмотреть. Я поесть принёс, моя мама готовила, отказ разделить такой ужин со мной – смертельная обида.

Спок замешкался, пытаясь понять, серьёзно ли Кирк говорит.
– Разумеется, я не имею намерения оскорбить тебя или твою мать, Джим.

Лаборатория, где Спок работал, была совсем небольшой. Вернее, небольшой была комнатка за непроницаемым для излучения стеклом. По другую сторону этого стекла, в помещении размером с хороший спортзал бушевала сейчас невероятная буря из молний.

Джим одобрительно поднял вверх большой палец, а Спок ответно – бровь.

Стул в комнатке был всего один, так что они устроились прямо на полу – Джим – по–турецки, а Спок – на коленях, в чрезвычайно неудобной на вид «молитвенной» позе.

Джим развернул бумагу и вручил Споку кукурузный початок. Спок принял угощение с нескрываемым сомнением и удерживал початок кончиками пальцев прямо перед глазами, пристально изучая.

– Ты что, никогда кукурузы не ел?

– Я никогда не видел кукурузу в таком… естественном виде. На Вулкане эта культура не выращивается.

– Слушай, а у вас вообще хоть что-нибудь выращивается? Или синтезируется вообще всё?

– Разумеется, некоторые культуры выращиваются, преимущественно в специальных павильонах с искусственным орошением. Нельзя допустить полную зависимость населения целой планеты от синтезирования пищи.

Джим понимающе кивнул и, подавая товарищу пример, вгрызся в сочный початок. Спок препарировал кукурузу аккуратно, выламывая по одному зерну, пристально изучая каждое и лишь затем отправляя в рот. За стеклом всё также бушевала неведомого происхождения и назначения буря.

– Слушай, ты чего-то кислый. Не наработался, что ли?

Спок долго молчал, и Джим решил было, что он опять не знает, как реагировать, но тут вулканец заговорил:
– Я вполне удовлетворён протеканием реакции синтеза геолия, столь эффектное внешнее проявление которой мы сейчас наблюдаем. Но другое моё… исследование принесло очень неожиданный результат. Я должен произвести повторную проверку всех данных и всех сделанных выводов. Я не хотел бы выдвигать ложных обвинений.

Джим изумлённо приподнял брови.
– Даже так, «обвинений»? И когда ты будешь готов своей тайной поделиться?

– Полагаю, уже завтра. Если мои выводы подтвердятся, необходимо будет вмешательство не только преподавательского состава Академии, но и высших чинов Флота.

– Но, разумеется, сначала ты скажешь мне.

Спок поднял на Джима глаза.
– «Любопытство» – одна из твоих основных черт.

– Как и одна из _твоих_. И я не праздно ведь любопытствую. Если всё так серьёзно, как ты говоришь, это необходимая мне информация. Я должен быть готов, понимаешь? Мы с тобой – часть здешнего «экипажа», значит, всё, что здесь происходит – наша ответственность.

– Я никогда не думал об этом в таком контексте, Джим. Но, разумеется, если я приду к выводу, что ситуация так опасна, как показали мои первоначальные выкладки, я приму меры. И я предварительно обсужу свои выводы с тобой.

– Ну, до завтра тогда. Если я, конечно, после твоих намёков вообще засну.

Джим на прощанье привычно хлопнул Спока по плечу и получил в ответ привычный же недоумевающий взгляд. Это тоже было в своём роде их с вулканцем игрой.

…
Гэри, как оказалось, со своих дополнительных занятий уже вернулся.
– Да это ж «капитан» Джим Кирк! У тебя ведь в каникулы никаких курсов нет. По какой красотке ты так соскучился, что объявился на день раньше?

– По тебе, ясное дело.

– Ха-ха, увы, ты уже давно разбил мне сердце. Опять с остроухим тусовался. Ну как он, всё такой же зануда?

Джим поделился с приятелем своим беспокойством.
– Темнит он что-то, Шерлоком Холмсом подрабатывает. «Неожиданные данные», «опасные заговоры»… Я говорил тебе уже, вовсе он не скучный.

Митчелл вдруг вскочил с кровати и засобирался.

– Ты куда, Гэри?

– Забыл, что договорился с.. э-э-э… Дженис.

– С какой Дженис?

– С твоей Дженис.

– С Лестер? Ты только ей не ляпни, что она «чья-то» – одним взглядом аннигилирует. Ну, удачи, тебе понадобится.

Гэри ухмыльнулся довольно криво.

…Какие-то дурные предчувствия пытались было подать Джиму пару сигналов, но он решительно подавил их.

Не хватало ещё ревновать начать. …Но Гэри и Дженис? Бывает же такое. Ладно, я его предупредил.

Джим, отчаянно зевая, стянул брюки и футболку и поплёлся в душ.

…
…
…
В каюте кадета Спока подаренный Джимом Кирком морской хронометр отсчитывал последние минуты последнего дня каникул. С’Чн Т’Чай Спок лежал на полу с открытыми, но не видящими этого мира глазами.



В следующей серии «подросткового детектива»: неожиданные данные, опасные заговоры, Джим делает Споку искусственное дыхание…

С новым годом, федерасты (:
Бойтесь клингонов, дары приносящих! :-D

Название: Чужие звезды
Автор: H. Z.
Фандом: ST (TOS), ST-XI, отсылка к ST-VII
Дисклеймер: все права принадлежат создателям сериалов и фильма
Жанр: отчасти AU, дарк, ангст, кроссовер с Fringe
Пейринг: [прайм!Спок/нью!Кирк] - романтическая любофф, [прайм!Спок/прайм!Кирк] - порево
Рейтинг: эпизодически до R (спонсор рейтинга - пон-фарр)
Предупреждения:
1. Автор приносит извинения за то, что все использованные каноны туда-сюда на танк пириехал вольное обращение с каноном.
2. Также автор приносит извинения возможным биологам и генетикам, которые могут прочитать этот текст.
3. Фанфик не пронизан рождественским настроением чуть более чем совсем. Не уверены - не читайте.

А ты не тушуйся, парень, - это последний бой!
Кто был с тобою в паре, двинул другой тропой,
ты же прошелся пеклом, но не на страх, на риск -
и сыплются с неба пеплом звезды на обелиск.
(А. Земсков)


Однажды наступил день - такой день, когда рядом с капитаном в самом деле не оказалось никого. Аномалия, которой попросту не могло найтись места в природе, вязкий сгусток из видений и снов, забрала его себе, чтобы не отдать никому. Что ж, капитан Джеймс Тиберий Кирк сдержал обещание (впрочем, как и всегда) и ушел в одиночестве.
Федерация, очень-очень корректно сдержав вздох облегчения, признала пропавшего без вести адмирала героем.

А о том, что чувствуют его близкие и друзья, не спрашивали даже вездесущие журналисты - не рискнули, увидев, как стоят в почетном карауле у символического обелиска бывший старпом и бывший корабельный хирург.
Черные скалы Урана позавидовали бы этому безмолвному стоянию.

* * *

Он сосредоточенно читал одну и ту же страницу раскрытого файла уже около двадцати минут. Наконец осознав это, осуждающе качнул головой (влево-вправо дрогнул подбородок теневого близнеца, расположившегося на светлой облицовке стола): что бы ни случилось, ни в коем случае нельзя утратить то, что привязывает тебя к этой реальности - цепкий, трезвый, логичный разум. Как только ты отпустишь вожжи, несдобровать твоей колеснице - темный зверь страстей, идущий в одной упряжке с возмущенной этим соседством логикой, повлечет повозку вбок, прочь от накатанной колеи, в привольные степи безумия... Кстати, многословные цветистые метафоры, пусть даже произнесенные шепотом внутри собственной головы, - один из симптомов ослабевания контроля.

Он соединил пальцы и глубоко вдохнул согретый воздух комнаты (сверхсовременная система климат-контроля включала обширный список функций - кроме всего прочего, воздух насыщался ароматами родной планеты, теми самыми неуловимыми запахами, которые нос еще не ощущает, но мозг уже узнаёт). Время замедлило бег и выпустило его из своих когтей, и пространство начало утрачивать смысл, теряя формы и очертания. В слепом пятне, образовавшемся посреди его рассудка, в этом пузыре безвременья, Спок наконец мог посмотреть в глаза своей боли - признавая ее право на существование и при этом не разрываясь на части от тоски.

Пожалуй, вулканец от самого своего рождения жил в строгой сбруе (как и любой уроженец Вулкана); однако с исчезновением Джеймса Кирка внутренняя боль обрела и лицо, и голос. Глаза на этом лице были карие, с неуловимой искрой тающего золота - живые, теплые, человеческие глаза, взгляд которых не забыть, сколько ни живи.

В этих видениях Джим никогда не говорил с ним - просто молча улыбался и уходил. И даже здесь, припертый к стенке своего же сознания, Спок оказывался не способен выговорить несколько простых слов в спину все время уходящего от него Джима.

"Мне плохо без тебя", - произнести это даже мысленно означало бы снять сдерживающую печать с наполненного злыми духами сосуда. ("Вероятнее всего, в этом случае я стану социально опасным типом".) Вместо того, чтобы изливать утраченному другу свою тоску и печаль, Спок действовал, причем достаточно логично - у сумасшедших, говорят, тоже есть своя логика.
Что ж, отец мог бы им гордиться.

Электронная почта пищала уже давно, пытаясь наконец допищаться до сознания адресата. Проверка почты прямо сейчас не была приоритетным заданием, поэтому острые уши благополучно игнорировали неприятный звук, не допуская его до занятого рассудка.

Всему свое время. Спок закончил медитацию, длинным выдохом высвобождая из легких воздух, томившийся за решеткой ребер, и наконец-то обратил внимание на монитор. Поверх раскрытого файла, прямо в сердцевине познавательного рассказа о светочувствительности человеческой сетчатки, трепетал голубой конверт, символизировавший входящее сообщение. Бумажная почта успела устареть уже триста лет назад, однако в области символов и знаков человечество оставалось консервативным и сентиментальным ("Спок! Эй, Спок! А ты в курсе, что традиционное сердечко изображает стилизованную женскую задницу? Как это не знал? Ну вот теперь знай и мучайся!").
С тем же успехом конверт можно было бы заменить на голубя, бутылку или просто большой черный квадрат - в равной степени глупо.

...У письма не оказалось обратного адреса; строка отправителя белела первым снегом, и сигнальная программка-шпион, отправленная по свежему следу, вернулась ни с чем. Как будто письмо пришло откуда-то... из черной дыры, сердито закончил Спок мысль, вознамерившуюся затрепетать крыльями надежды. Ни к чему. Совершенно ни к чему.

Но все-таки чрезвычайно интересно, как этот неизвестный герой, не целясь, попал в личную, местами даже засекреченную, почту господина Спока? На данный момент, кроме прочих обязанностей, руководящего засекреченным проектом Федерации под кодовым названием "Да Винчи".
Самым же интересным было то, что содержание письмо касалось непосредственно проекта.

Всего две фразы.

"Меланин, уважаемый мистер, ограничьте производство меланина в организме. Тогда основная трудность, с которой Вам предстоит столкнуться, - не сделать мальчика альбиносом".

Он и сам думал над этим. Если продолжительно и мягко воздействовать на ген OCA2, что некогда и сотворила земная эволюция при помощи излучения, то глаза опытного образца станут зрячими. Но, увы, перестанут быть карими. Дилемма: добиться полного сходства или же остаться гуманистом? Непризнанное сумасшествие ходило вокруг на мягких подушечках, посмеивалось в усы, соглашаясь с неведомым умником: согласись, согласись, подави этот проклятый меланин... и тогда "он" сможет видеть мир.

Спок решительно поднялся на ноги, выключил компьютер. Прямо сейчас его не ждут в лаборатории - но сотрудникам давно пора привыкнуть, что он имеет право заявиться туда в любое время дня или ночи.

Программа "Да Винчи", как несложно было догадаться по названию (мудрецы из министерства науки и образования всегда полагают себя мудрее всех прочих), была посвящена созданию человека. Нет, члены Федерации не разучились делать людей обычным способом. Однако после того как молодой кандидат наук Нуньен Сунг случайно синтезировал белковую материю с уникальными свойствами (получив за это премию Федерации, грант на дальнейшие работы в этой области и самого мистера Спока в руководители), процесс стал казаться еще более простым.

Первооткрыватель Сунг, помешанный на культуре греко-римской цивилизации, назвал свое изобретение "зоэ" - так звучало слово "жизнь" на одном из древних языков Земли. Строго говоря, материя "зоэ" являлась побочным продуктом технологии репликатора. Но при этом, являясь конечным продуктом, она обладала двумя любопытными свойствами. Первое было характерно для любой живой клетки - она была способна воспроизводить себя. А вот второе... Стоило задать "умной" биомассе определенную структуру, и она, неким невероятным способом "просчитав" вероятностные комбинации, чрезвычайно быстро выращивала из себя тот живой орган (или же простейший организм), структуру которого ей предложили. Экспериментатору оставалось только следить за развитием, подталкивая его в желаемую сторону, чтобы на определенном этапе развития кость верхней конечности сформировала, например, руку, а не лапу или крыло.

Другими словами, из материи можно было слепить все что угодно за относительно краткие сроки. Третьими словами, зоэ оказалась невероятным подарком богов - готовой базой для быстрого и качественного клонирования. Скажем, бригада опытных хирургов и нейрохирургов, вооруженная всем необходимым, могла собрать полноценную человеческую особь из зоэ-органов за трое суток. Ну, если бы они все это время работали не разгибаясь - а так и произойдет, если правящий режим велит "надо".

Разумеется, сначала изобретение, обещавшее прорыв в области трансплантации органов и не только в ней, необходимо было протестировать со всех сторон. А не сотворить ли нам в таком случае заодно и хомо евгеникуса, переглянулись члены Совета, и мистеру Споку ушло письмо с предложением, от которого сложно было отказаться.

Впрочем, как и всегда при разработке столь масштабных предприятий, оставались нюансы. Так, например, темные глаза (пока еще не темноглазые особи, пока только прекрасные глазные яблоки, собранные, как теннисные мячики, из нескольких слоев с помощью микропинцетов) оставались невосприимчивы к свету. То есть были красивы, но совсем нефункциональны.

* * *

Он все же решился воплотить в жизнь подсказку незнакомца. В результате коричневый пигмент ушел, растворился в лазурной прозрачности - и глаза, эти синие яблоки с неведомого древа, отреагировали на свет.

И процесс сотворения удивительного существа продолжился, более не задерживаемый ничем.
Спок работал днями и ночами, до благословенной усталости, нетерпеливо понукая бригаду ассистентов и самого себя. У него были причины торопиться.

Связь угасала. Оборванный ее конец сначала трепетал в космосе, уходя куда-то в сторону слабо изученного, а честно говоря, никем пока не познанного, и тело горестно отзывалось на зов мысли. Отзывалось внезапно открывшимися хроническими болезнями. Странными приступами физической слабости. Унизительной расфокусировкой сознания и утратой четкости мышления. Словом, всем тем, что позорно для среднестатистичского вулканца и логично для вулканца, потерявшего друга всей жизни.

Доктор Маккой тоже страдал от утраты - но на свой, человеческий лад. Едва ли у него возникало ощущение ампутации половины личности. Наверное, тогда удачно маскировавшееся безумие - семейная, наследственная болезнь, поразившая отца Спока - дало о себе знать впервые.

И была ночь среди ночей, когда пришел сон.
Эти сны - казалось, они давно оставили его в покое, их время закончилось вместе с началом его увядания. Казалось, вечное вулканское проклятие уже позади... Но кто не ошибается.

...Он не чувствует себя потерявшимся в пустыне; он сам - пустыня, безводная, бесконечная, тихо шелестящая песком; его разум развеялся прахом по ветру тысячи лет назад, его плоть сгорела под вековечным солнцем. Все, что осталось - это шорох и скрип песка по гребням чьих-то причудливых костей, иногда выныривающих посреди песчаных распадков, да еще глухо булькает густая кровь, раскачивая тяжелый колокол сердца и ударяясь в виски. Мертворожденные звуки - это голос пустыни. "Умм, умм, умм", - мерное гудение плывет под раскаленными сводами его черепа, и он глохнет и слепнет, полузадушенный плотным соленым воздухом.

- Эй, ты куда? Я тут!

Руки обхватывают его лицо поверх стиснутых на висках пальцев, заставляют приподнять голову, поворачивают лицо. Над пустыней прокатывается волна нездешнего ветра - свежего, остро пахнущего горькой мятой.
Это Джим.

Сейчас его бесцеремонность приходится даже кстати. Выуженный из горячечного транса, граничащего с бредом, Спок с коротким сухим всхлипом, недостойным сынов Вулкана, зарывается лицом в форменную рубашку Кирка. Форменную? Потертая мягкая ткань. Рубашка домашняя, изрядно потрепанная и отвратительно пахнущая кондиционером. Обоняние Спока патологически обострено. Лживо-цветочный запах, совершенно не подходящий к ситуации, раздражает. Нет, бесит!

Джим, слегка обескураженный тем, с какой скоростью с него без лишних объяснений содрали рубашку, осторожно дотрагивается до предплечья вулканца.

- Ты горячий, как реактор. А... все точно идет как надо? Может, доктора?
"Ничего не идет как надо, я безумен и безудержен, и ты прекрасно это знаешь, равно как и то, что именно я сделаю с твоим доктором, если он здесь появится".
- Да. Происходящее естественно. Никого не надо, - с трудом, точно проворачивая заржавевшие шестерни, вымучивает из себя Спок.
- Даже меня?

Неуместное лукавство, интонация, выдразнивающая его истинные чувства наружу, как змею из-под корней - неужели Джим не чувствует, что сейчас не время для игры? Это чревато скверными последствиями, это вполне может обернуться потерей контроля со стороны вулканца. И тогда вулканец сможет причинить вред человеку. Я достаточно внятно думаю, Джим?..
Жестокий жар прокатывается по всей длине его ног и рук (жару воистину есть где разгуляться), выворачивая воспаленные лихорадкой суставы. Чувствуя на выдохе, как ему обжигает губы собственным дыханием, Спок понимает, каким отвратительным сейчас может показаться его тело человеку.
"Это... действительно нелегко, Джим".
А тот вовсе не думает отодвигаться, и Спок со страстной благодарностью жмется лбом к его чуть теплой груди.

- Вы психи, - резюмирует Джим, выдвигая вперед плечо и устраивая темноволосую голову удобнее. - Как только выжить сумели за херову уйму лет...

В его голосе звучит легкая насмешка, но по сравнению с ироничными словами пальцы Джима, поглаживающие черный висок, удивительно нежны. У вулканца нет ни сил, ни желания отстаивать честь родной расы в нелепой перебранке. Сейчас все это, - и желание, и силы, - направлены на реализацию совсем другой цели (пожалуй, отчасти Спок согласен - мать-природа, конечно, не дура, скорее уж чересчур умна, что не отменяет ее жестокости по отношению к собственным детям). Он молча дышит в подставленное плечо, стараясь концентрироваться на словах, а не на сводящих с ума ощущениях, и как будто ждет окончания обратного внутреннего отсчета.

Джим легко теребит его волосы, потом похлопывает по холке, там, где проходит четко очерченная скругленная линия волос и виден выступащий позвонок.
- Если бы у тебя здесь росла шерсть, она бы сейчас стояла дыбом. И еще ты рычишь. Куда уж естественней, что там.

Что там было про сводящие с ума ощущения? Они не сводят - они сталкивают, пинками прогоняют Спока с этого несчастного потерянного ума! Приступ того, что вулканец испытывает сейчас, кажется, называют яростью. Нелогично, противоестественно, бешено хочется сомкнуть пальцы на плечах этого, сжимая их до черных полос, и встряхнуть - раз, другой, чтобы зубы лязгнули, третий, заткнись, сколько можно, смолкни, смолкни, сбить его с ног, подмять под себя...

И оставшимся краешком трезвого рассудка (который означенная недобрая natura-mater, хорошо подумав, оставила в пользование несчастному ребенку - а то может получиться и так, что размножаться будет некому) Спок понимает: это всего лишь кипение смеси гормонов, которую разгулявшиеся железы щедро выбрасывают в его внутренние протоки. Земные химики пришли бы в ужас, если бы им довелось выпарить этот адов наркотик из вулканской крови. Да они, собственно, и пришли в свое время. А все-таки подняв голову и сфокусировав взгляд на лице Джима, он видит в светлых глазах человека понимание и собственную отраженную боль.

- Все в порядке, - говорит Джим, его мудрый Джим, а потом вдруг криво усмехается и бережно обхватывает его за шею. - Делай, что должен... и будь, что будет.

...он весь прохладный и гладкий под руками, точно окатанный волной камень - прозрачный сердолик или янтарь, золотистый, насквозь пронизанный солнцем. Он с готовностью подставляет лицо, шею, руки под короткие колючие поцелуи, больше напоминающие укусы - только морщится иногда, Спок отвлеченно фиксирует это.
У его слюны сладковатый и резкий привкус мятной жевательной резинки. "Боже, я ненавижу сладкое, оно вызывает дополнительный эмоциональный отклик; боже, я же не умею ненавидеть и не верю в богов", - сбивчиво думает стремительно пьянеющий Спок, покуда мягкий язык человека выглаживает его иссушенный рот изнутри.

Он откидывается на спину, под которую очень удачно подворачивается постель, и тянет Джима за собой, к себе, так близко и тесно, руки к рукам, и и весь мир опрокидывается сверху, придавливая их обоих, точно гранитной плитой. Джим обнимает его всем телом, оплетает руками и ногами, как виноградная лоза раскидывается по горному склону. Вулканец глухо урчит, выворачиваясь из захвата, в горле сам собой рождается клокочущий хрип хищника. Человек непривычно покорен и уступчив.

- Подожди... пару секунд, - песочные, янтарные, солнечные глаза прямо напротив его глаз, застилаемых пеленой. Руки, руки, согласные движения, жар, горечь, яд. Джим почти по-женски прогибается в пояснице, крепче стискивая его внутри себя, Джим прикусывает губу и обморочно закатывает глаза, откидывая голову назад, будто подставляя горло лезвию ритуального ножа.

И слияние, соединение, соитие ополоумевшего рассудка и озверевшего тела с человеческими телом и разумом - так лавовый поток врезается в русло реки, в яростно зашипевшую воду... и начинает медленно остывать в ее умиротворяющей прохладе.

Его будит грохот собственного сердца, оглушительный смертоносный колокол, такой гулкий, как если бы сердце действительно было медным, а ребра - из бронзы. Жар крови. Спустя столько лет?.. Или это всего лишь голос тоски, голодный вой, ночами несущийся из самых черных подвалов?

В любом случае, это знак того, что проект следует заканчивать как можно скорее. Иначе заканчивать придется кому-то другому, хотя бы и молодому Сунгу.

* * *

Техническая часть работы была завершена.
Лаборанты под водительством Сунга собрали удивительно-страшный и прекрасный конструктор человеческого тела. Оставалась самая сумасшедшая - и самая необходимая с точки зрения Спока операция, ради которой, собственно, он и ввязался в этот проект, рискуя стать преступником.

"Когда дух садится в машину тела?" - этот вопрос издавна занимал человечество. Тогда ли, когда младенец появляется на свет, во время беременности, в момент зачатия - или много раньше, когда мать только задумывается о своем дитяти и начинает любить его, еще несуществующего в вещном мире? ...В этом красивом юношеском теле (во имя конспирации не слишком похожем на... тихо, тихо, спокойно) уже пульсировала жизнь - но пока еще животная, неосознанная, подобная той, которая зародилась в питательной среде протоморей. Слабо дышащему телу предстояло стать совершенным сосудом для благородного духа, потерявшегося в пустыне между временами.

Спок сосредоточился, крепко растер ладони. Положил пальцы на виски лежащего, сконцентрировался, выдохнул. И активировал связь. Невидимая нить упруго затрепетала, забилась, оживая, узнавая знакомую ткань (преступление номер один - он тайком от ассистентов ввел в карту генов несколько комбинаций Кирка), врастая паутинными корешками в мембраны и клетки, запуская непостижимый, таинственный механизм.

По вискам вулканца медленно сползали капли пота, кажущиеся раскаленными, точно жидкая сталь. Спок не чувствовал себя богом, отнюдь - он просто отдавал часть себя, выпускал на свободу то, что хранилось в подсознании - образ Джеймса Тиберия Кирка, выношенный им под сердцем за время беспокойного одиночества. Или же отправляя наконец в свободный полет свое воплотившееся безумие.

Первое дитя проекта "Да Винчи", образец номер ноль ноль ноль... шесть нолей один, - распятый посреди сияющих никелем захватов на лабораторном столе, обнаженный, хрупкий и уязвимый - судорожно вздохнул. Грудная клетка вздернулась рывком, набегающей приливной волной, и опала. Еще раз. Еще. Потом дыхание стало мерным. Потом человек вздрогнул веками и сам раскрыл глаза. Ярко-голубые глаза.

* * *

Нет, он не очень похож на того Джима, который помнится вулканцу, грустно констатирует Спок. Да совсем не похож! Зато невыкипевшим характером очень даже напоминает: наглости у молодого Кирка хоть отбавляй. Да если и отбавить, остатка хватит на пару рабочих поселков где-нибудь в Ирландии (или там, где фраза "А ты чо такой дерзкий" - обычное приветствие). Юная дерзость еще ни разу как следует не получавшего по ушам щенка была бы смешна, если бы не ряд причин. Главная из которых - расовая принадлежность того, кому стоило бы посмеяться над происходящим.

...он пришел в личные апартаменты Спока. Он сидит на жесткой постели вулканца, обеими руками обхватив подтянутое к груди колено, - очень молодой, чересчур молодой, вихрастый, светлоголовый (все-таки заигрались с альбинизмом...), в дурацких белых полотняных шортах и без рубашки. Само воплощение юности и разгильдяйства. И красноватое освещение рождает в его прозрачных глазах (синих глазах) густо-фиолетовые блики.

Этому Джиму - шестнадцать; всего шестнадцать лет, зарегистрированных в отделе новейших технологий, где ему выписывали документы, но не прожитых на самом деле. Он еще узкоплеч и худ, кости ключиц выступают резко, как круп у тощей лошади. И все чувства вулканца, особенно зрение, просто криком кричат о том, что это не его Джим.
Не Его Джим смотрит таким знакомым взглядом ярких глаз - вызывающим, нахальным, настороженным. А потом взгляд все-таки смягчается, становясь неуловимо доброжелательным.

- Ты все время молчишь.

А о чем, прости, нам говорить? Время еще не пришло.

- Ты совсем не мой отец.

Так, легенда не засчитана. Кто бы сомневался, черт подери.

- Ага, я наблюдательный мальчик. Взять хоть это, - он машет рукой возле собственного уха. Спок непонимающе приподнимает бровь, но этот номер не проходит. Как не проходил он и с... прежним Кирком.
- Уши! Твои уши! Будь я твоим сыном, у меня были бы такие же. Как у черта. Меня ими в детстве пугали, кстати. Ну, пытались пугать.

Видимо, это нечто, оставшееся неотфильтрованным, что-то из личных воспоминаний Дж. Т. Кирка, умудрившееся ускользнуть, просочиться между пальцами творца и спрятаться в глубине. Хитрое, оно отлежалось в подсознании, благополучно миновало сканеры и теперь поднялось на поверхность. Интересно, сколько еще подводных мин может всплыть со дна этой светлой головы

...которую Спок сам собрал вот этими руками, навсегда запомнив неровность каждого шва, бугорок каждого зуба, упругое натяжение каждой мышцы, темное и тайное перетекание жизни по тонким связующим трубочкам сосудов и нервных волокон. Заключительная сборка обеспечила его материалом для кошмаров до самого конца - но Спок никому не позволил прикоснуться к мыслительному аппарату Джеймса Кирка. Своего Джеймса Кирка.
И завершив действо, сравнимое по степени макабричности разве что с работами древних земных мастеров, Спок сотворил еще одну недозволенную вещь - запустил чужое сознание, придав ему черты того, другого, затерявшегося в Нексусе.
И теперь обязан нести за это ответ - кто, как не он?..

- Кто ты? - Джим точно не замечает, как барабанит пальцами по коленке, по туго натянувшемуся белому полотну. - И кто я?

И теперь Спок в западне, сотворенной собственными руками. Как, какими словами я тебе расскажу фантастическую правду? Подставь голову, Джим, и правда обрушится на тебя, как потолок.
Джим ничего не боится. Даже мелдинга. Даже знания.

...раньше он и не догадывался, что может быть так.
Когда вся кожа начинает гореть под восхищенным карим взглядом, обласкивающим его с головы до ног. Джим устраивается напротив Спока, не спуская с него глаз. Джим не прикасается к вулканцу, только смотрит, нежно и жадно, и этого вполне хватает. Джим всматривается ему в самые зрачки, а кажется, что взгляд проникает в грудь и мешает дышать. Карие, золотые, вечные глаза, тепло и огонь, свет и любовь.
Золото, золото, теплое золото, горячее сердце Галактики, порождающее удивительные звездные миры.

...взорвавшаяся звезда оставляет за собой черную пустоту, затягивающую все. В том числе разум, рассудок, инстинкт самосохранения и чувство собственного достоинства.

...пальцы в крови - треснула слишком крепко сжатая пробирка. А на столе разложено много чего неназываемого, чего обычному здоровому человеку никогда не нужно видеть. Из этого ему предстоит творить свою мечту. Да, мой друг, я уже иду, вот только переведу дыхание.
Розовый комок зоэ пульсирует, ожидая указаний. Таинству зарождения мира не нужны зрители.

...он открывает синие, как небо, глаза.

- Так вот, значит, как, - задумчиво произносит Джим, когда его наконец перестает трясти. - Так вот как. Получается, я здесь на положении наложницы?..
И Споку нечего сказать в ответ. Он рискнул, поставив на кон все, что было - и, кажется, проиграл. Но этот мальчик, похожий и непохожий на Кирка, все-таки построен по тем же схемам и цепочкам.
- Мне нужно подумать.

Спустя три дня он приходит, бледный и решительный.
- Я решил. Я согласен.
И Споку в самом деле хочется плакать. Смелый, отчаянный, честный - глупый-глупый человек.
- Ты согласен начать учиться?

Джим смотрит непонимающе. Кажется, он все три дня готовился к совершенно конкретному. Уж точно не к университетской скамье. Теперь вулканец готов уже смеяться.
Разумеется, при этом на его лице не отражается ничего.

- Учиться, Джим. Школярствовать, если угодно.
"Я научу тебя всему, что знал он. Верней, я буду всего лишь проводником - ты сам вспомнишь все".

Юный Джим очень быстро - мгновенно - ориентируется в изменившихся обстоятельствах. Однажды это пригодится - уже пригодилось - ему при сдаче теста, вспоминает Спок.
- О черт. То есть миллион и один день каникул - это не про меня, да? А я так надеялся!

Улыбка у него наглая и самодовольная.
Вполне себе кирковская.

* * *

Спок дождался, пока датчик двери, реагирующий на голос, сработает - и замер на пороге. В полутьме его кабинета, за его личным столом, оставаясь в тени так, что лица было не видно, кто-то сидел.
Страха не было. В конце концов, он уже успел сделал то, что было важным.
- Что вам угодно? - холодно спросил вулканец. Человек, сидевший в кресле, успокаивающим жестом поднял ладонь.
- Простите мне мое самовольство, мистер ...Спок. Нам срочно необходимо поговорить. Свет, пожалуйста.

Крошечные лампы, встроенные в стены, засветились, постепенно набирая силу и пронизывая пространство рассеянным светом, не утомляющим глаз. Силуэт незнакомца обрел черты лица и собственный облик. Полуночный визитер был пожилым. Скорее даже, стариком - его человеческий возраст явно приближался годам к восьмидесяти: кожа натянулась на выступающих костях челюсти и увяла в местах слабого сопротивления мышц, мимические складки обернулись глубокими морщинами, глаза утратили глубину цвета (при этом Спок сознавал, что едва ли выглядит лучше - его самого сейчас подкосил не только возраст). Но взгляд этих выцветших глаз из-под набрякших век был удивительным цепким и заинтересованным.

Гость с живым любопытством разглядывал вулканца несколько секунд, чуть склонив голову набок, и когда тот уже готовился повторить вопрос, неторопливо поднялся на ноги и протянул Споку ладонь с выступающими вдоль кисти синими венами:
- Простите, я еще и ваше кресло занял. Просто не мог удержаться... Разрешите представиться. Я Уильям Белл.

Протянутая рука повисла в воздухе - Спок привык, что гуманоиды, населяющие исследовательскую станцию, с уважением относятся к вулканской личной зоне и рук (ну или то, что исполняет функции рук) при встрече не тянут. Человек усмехнулся, но тем не менее руку все никак не опускал.
- Мистер вулканец, я помню про ваши обычаи, честное слово. Поверьте мне. Просто поверьте.

Спок чувствовал, что начинает сердиться, но, кроме этого, ощущал себя довольно заинтригованным. Поэтому он сделал шаг вперед и осторожно соединил их ладони.
Впечатление было таким, будто отражение внезапно бросилось ему навстречу из зеркала и мощным ударом сбило с ног, впечатываясь в его тело, разум, душу, на всех уровнях оставляя собственный отпечаток. Разумеется, вулканец устоял на ногах, но шок узнавания был довольно сильным.

- Я - это вы, друг мой... разрешите вас так называть? Отлично. Но при этом я - это все-таки не вы. Думаю, теория множественных вселенных вам хороша известна, и нет смысла снова озвучивать ее?
Спок коротко кивнул. Белл улыбнулся. Он вообще улыбался часто и с видимой охотой.

- Так вот. Мою бабку звали Амандой, - он помолчал, выдерживая паузу и ожидая какой-либо реакции собеседника. Не дождался, вздохнул и продолжил: - Современники считали ее, что называется, несколько... сбрендившей. В частности, некоторое время она утверждала, что живет в законном браке с зеленым человечком. Увы, Земля того времени была совсем не готова к контакту с инопланетными цивилизациями.
Таким образом, мой отец был вашим двойником в моем временном потоке. Да, к тому времени пластическая хирургия уже получила развитие, и странные уши метиса проблемой не стали. А что касается всего прочего... личный врач, друг семьи, сопровождал его до последних дней. Бабка ужасно, просто ужасно боялась, что однажды люди в черном узнают про специфику нашей семьи. Не узнали.
Я, получается, в некотором роде ваш племянник. И я пришел просить дядюшку о помощи.

Закончив речь (видно было, что она приносит ему удовольствие - кажется, этот человек умел получать удовольствие от жизни в любых ее проявлениях), мистер Белл прекратил жестикулировать, сцепил руки и выжидающе уставился на безмолвно внимавшего Спока.

Естественно, новость о множественности вселенных была не такой уж свежей новостью. Собственно говоря, она перестала быть свежей уже на момент их давнего рандеву с Хранителем времен. Спок, с учетом писем, периодически приходящих от неведомого доброжелателя, давно ожидал чего-то подобного. И вот оно случилось.

Вулканец прошел к своему креслу, сел. Жестом предложил гостю сделать то же самое. Кресло для визитеров было ничуть не менее комфортным, чем у хозяина кабинета, и Белл это явно одобрил - очередной улыбкой. Кажется, ему удалось в свои годы сохранить все зубы... или только кажется? Впрочем, несущественно.

Спок откинулся на спинку кресла, потянул к себе один из распечатанных документов. Годы административной работы научили его приобретать вид весьма занятого ...человека, которого простым смертным не рекомендуется отвлекать от важных дел.
- Так чем все-таки могу служить?
В глазах Белла мелькнула насмешливая искорка - наверняка он и сам владел секретом обращения кабинетных гуру с посетителями, однако вида не подал. Заговорил, почти молитвенно сложив ладони у груди.
- Катастрофа. Случилось непредсказуемое и крайне маловероятное. Причем случилось вопреки большинству прогнозов - мы... наш институт, вплотную занимающийся проблемой, ничего не смог бы поделать. Мы попросту не успели. В моей вселенной молодой Джим Кирк погиб год назад в возрасте пятнадцати лет. Автомобильная авария. Не справился с управлением. Никто не ожидал, что на краю обрыва тормоза откажут. Досадная случайность.

Фразы Белла становились все короче, как будто что-то мешало ему говорить. Наконец он замолчал, бросил в сторону Спока извиняющийся взгляд и вынул из-за борта пиджака небольшой ингалятор неизвестной вулканцу системы. Подышав с минуту, он пришел в себя и снова улыбнулся.
- Извините. Цена на билеты экспресса "Между мирами" непростительно высока. Нельзя ли у вас приобрести парочку легких? Я шучу, мистер Спок, не звоните никуда.

Собственно, Спок никуда звонить и не собирался. Его начинал утомлять этот тип, внезапный двойник, на фоне споковского молчания казавшийся тараторящим болтуном.
- Переходите к сути вопроса, сэр.
Мистер Белл обрадованно вскинулся, расправил плечи. Кажется, он даже стал чуть выше ростом.
- Мы следили за вами.
- Спасибо, я понял.
- Да боже мой. Еще раз простите, но нам казалось это необходимым... Так вот. Мы не успели предотвратить гибель юного Джеймса, - продолжил Белл, как будто не замечая, как дергается бровь собеседника при каждом упоминании гибели Кирка, - однако смогли просчитать следующее. Именно на этой временной развилке, в сложившихся обстоятельствах, эта смерть станет поворотной точкой для Вселенной. Зеркала в лабиринте можно безнаказанно бить - до тех пор, пока случайно не попадешь по одной-единственной несущей точке. Иначе говоря, смерть Кирка может привести к гибели всей системы.

Спок понял. Собственно говоря, понял уже давно, к чему клонится разговор. Они, этот чертов институт чертова Белла, следили, терпели, подсказывали. Кружили, как стервятники, дожидаясь момента. И дождались-таки.
И теперь он должен отдать им своего Джима?

- Пожалуйста. Отдайте Джима нашему миру.
- Убирайтесь.

Хищник заурчал, завыл, готовясь выпустить когти и броситься. Вулканцы древности голыми руками справлялись с дикими зверями родных пустынь. Если до этого дойдет, человеческого старика он как-нибудь одолеет.

- Пожалуйста. Мистер Спок, пожалуйста, - Белл убедительно приложил руку к сердцу. - Я не смею, да и не имею права вам приказывать, я смиренно прошу. Вы представляете себе масштабы трагедии?
- А вам не кажется, сэр, что я имею право на личный покой? Почему я должен расплачиваться за ваше - ведь ваше же? - упущение?

Белл выглядел виноватым.
- Мне остается только уповать на Ваше благородство. Я сдал все карты. У меня на руках ничего нет. Скоро не будет ничего вообще. Вы этого хотите? Вы желаете, чтобы все зеркала отразили трещину и осыпались градом осколков? Поймите. Юный Джим, погибший в аварии, не сможет отразить удар безумца-ромуланца. В результате войны погибнет наша звездная система, гигантский ущерб будет нанесен Галактике. Знания о катастрофе каким-то образом просочатся в вашу версию реальности, к делу подключится миррор-вселенная, где тоже хватает властолюбивых ублюдков. В результате длинной цепи событий не станется ничего, как я и говорил. Черное бездыханное ничего, вакуум, ночь Будды, если угодно - и кто знает, удастся ли Вселенной вынырнуть из этого коллапса?..

Пожилой ученый наконец-то закончил речь. Кажется, на его глазах заблестели слезы. Впрочем, это могло оказаться безупречной актерской игрой. Что ж. Карты, сданные Беллом, оказались выигрышными. Спок вздохнул - видимо, это его предназначение, расхлебывать то, что заварили другие, и потянулся к кнопке селектора.

- Добрый вечер, Джим. Пожалуйста, зайди в мой кабинет.

* * *

Глаза юного Кирка закрыты, веки такие тонкие, ресницы - золото. Безмятежен, как всегда, когда спит. Он не ожидал нервного захвата. Он вообще не ожидал нападения. Никому не доверяй, мальчик, запомни хотя бы этот момент, думает Спок, вопреки этой мысли ласково и любовно стирая его память. Всю, всю, от того самого момента, когда синие глаза впервые сфокусировались на склонившемся над столом старике.

Прощай, Джим, прощай теперь уже навсегда. Встретимся в вечности? Кто знает. Неужели я снова дарю тебе смерть?
- Напротив. Вы дарите ему долгую, славную жизнь. Полную побед и свершений.

Кажется, последнюю фразу он нечаянно произнес вслух. Белл поддерживает тело юноши и улыбается, сейчас сочувственно.
- Все закончится хорошо, мистер Спок. Вот теперь все закончится хорошо. Я в вас верил!

Уходи, негодяй, покуда я не передумал. Уходи и уноси свою добычу.

* * *

Автомобиль на секунду завис на кромке пропасти, на самом ее краешке, секунду помедлил, будто раздумывая - и с грохотом обрушился в бездну, теряя по пути крылья, колеса, куски металла. Взорвался на дне - гулко пошло эхо, отражаясь от стен каньона - и расцвел радостным шаром огня.

Мальчик, без чувств лежащий в паре шагов от той же самой бездны, пришел в себя, приподнялся и сел. Кажется, ему адски повезло - обошелся всего парой ссадин на лице и огромной шишкой на лбу. Парень потрогал ее и болезненно сморщился. Впрочем, робота-полицейского это не разжалобило.
- Водительское удостоверение, молодой человек.

Внимательно изучив беспристрастным забралом пластиковую карточку, робот хмыкнул.
- К нарушениям, совершённым вами, присовокупляется еще одно - управление транспортным средством без наличия сопутствующих документов, дающих вам право...
"Робожлоб!" - чуть было не выкрикнул Джим, но вовремя сдержался. Оскорблять стража закона (пусть даже и механического болвана) в сложившихся обстоятельствах было неразумно.
- Но послушайте, офицер, - заискивающе начал он, - это мои права...

Лишенный эмоций голос робота перебил его.
- Мой встроенный сканер сетчатки. Несовпадение цветового фактора. Несовершеннолетний Джеймс Тиберий Кирк, вы задержаны. Прошу садиться.

Несовершеннолетний Кирк со вздохом возвел к небесам глаза (синие-синие, как само полуденное июльское небо) и двинулся к мотоциклу полицейского.

Все только начиналось.

По другую (третью, двадцать пятую, неизвестно какую) сторону зеркала старик, заостренные кончики ушей которого прятались под седыми прядями, смотрел в черное ночное небо, где россыпью огней мерцали ярко-синие звезды - сияли, горели, переливались трепетным огнем. Свои ли звезды, чужие - главное, они горят, отрешенно думал старик. И слабо улыбался уголками губ.

Водка не бензин - за городом расход выше !

Рубашка мужа - лицо жены!!! Шуба жены - лицо мужа!!!



Перебирала нашу семейную аптечку. Судя по ней, у нас 2 цели в жизни - успокоиться и не обосраться!))))))))))

Почему дни, когда убираешься, готовишь и стираешь, называются выходными???

Муж с работы. Дома погром, ребенок весь чумазый, все из шкафов на полу, вся кухня в каше, обед не сварен... Жена на диване смотрит телевизор. Муж - Что случилось???? Жена - Ты всегда спрашиваешь, что я целый день делаю... Вот сегодня я НИ ХРЕНА не делала!!!

Ужинаем: я - супом, кот - колбасой. Кладу коту в миску кусок курицы из супа. Вижу, что ему вкусно. Выхожу из кухни взять телефон, возвращаюсь и нахожу в своем супе кусочек колбасы...

Вечером вышел на балкон покурить. По карнизу крадется соседский кот - явно разорить воробьиное гнездо. Я притаился и как заору: "А ну, брысь отсюда! Что ты тут, сука, делаешь?!!".
На месте остался только кот! С места сорвалась бабка, срывающая какие то семена с цветов под балконом; паренёк, пьющий пиво на трубе - свалился с неё и бежать; девка, вешающая объявление на подъезде, мгновенно слиняла...
...кот продолжал медленно красться...

- Мой кот по команде "КУДАБЛЯ!!!" полностью меняет траекторию своего движения.

В вагон входит беременная. Места заняты. Никто не уступает. Она подходит к пареньку. Слегка стучит его сумкой по коленке. Он раскрывает глаза, девушка с суровым видом кивком указывает ему на живот. Парень смотрит на нее с ужасом:
- Это не я! Я тебя вообще не знаю!

Если тебе позвонили в домофон и задали идиотский вопрос: Ты дома?, не раздражайся и спокойно ответь: Да, а ты где?

Мне сейчас спам пришел "Я живу в доме напротив, вот моя ссылка *адрес ссылки*. Давай познакомимся". Я ответил, что живу напротив морга и меня пугают такие знакомства.

Друг ехал и его "щелкнула" камера фиксирующая правонарушения. Он не понял! Скорость 60 км. в час! Он развернулся, снизил скорость и опять проехал мимо. Опять его фоткают! Он проехал ещё раз шесть, дошел уже до 20 км. в час. Через неделю ему приходит 7 штрафов ЗА НЕ ПРИСТЁГНУТЫЙ РЕМЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ!

Договариваюсь по телефону с представителем заказчика о встрече у метро, он описывает себя:
- Ну, я такой высокий, в черном костюме... (вдруг грохот, шум падения)
..... !!!
Через 20 секунд спокойным голосом:
- Ну, вы меня легко узнаете, у меня синяк под глазом...

Как-то еду домой на такси. Ночь. Темно. Подъезжаем к родному дому-многоэтажке. И тут закралась в голову идейка:
"А не слинять ли, не заплатив? Дом большой: в подъезд забежал и ищи-свищи! А что с меня, пьяного, взять?"
Сказано - сделано! Как рванул из машины! Сначала ударился дурной башкой о стойку. Потом споткнулся о бордюр и грохнулся на скамейку.
Пока вставал, разодрал штаны об гвоздь, торчащий из скамейки.
Полминуты пытался открыть входную дверь с кодовым замком. Все это время таксист смотрел на меня ошалелыми глазами из машины и активных действий не предпринимал.
"Он в шоке!" - подумал я.
Все оказалось проще - уже в подъезде я вдруг вспомнил, что заплатил ему, когда сел в машину...

Фраза девушки-блондинки, которая уложила весь автосервис:
- Я когда даю в зад, у меня не горит лампочка.
Ответная фраза приемщика, от которой все описались на месте:
- Понятно, а с машиной то что?

Забыл покормить кота... ща на кухне чем-то гремит... готовит наверное...

Интересная все-таки вещь - домофон. На сегодня: не пропустил в подъезд двух коней в пальто, деда Пихто и Агнию Барто.

Иду я домой по двору. Вижу - девчонка лет 10-ти разбегается - и, с размаху, плашмя - бряк! на капот новенького автомобиля.
Срабатывает сигнализация. Из окна 8-го этажа высовывается злая мужская физиономия. Девчонка сползает с капота и кричит:
- Пап, можно я ещё немного погуляю?

Признание в любви иностранца русской Маше:
- Мария! Я двадцать лет имел желание хотеть тебя. Если ты и на этот раз откажешь, я просто не знаю что я буду хотеть делать с собой. Я просто или покончу в себя, или наложу себе в руки!

В журнале был тест, по дате рождения определяющий кем ты был в прошлой жизни. Итак, мама - раб из Нигерии, я - казненный людоед, ну а папа - китайская гейша. З.... семейство!

- А как ты понял, что она пьяная?
- СМСка пришла: "Позвони мне, а то я не могу найти телефон..."

Жизнь в доме шла спокойно... Пока жена не заметила, что наша соседка моет лестничную клетку моими трусами...

- Короче, весь из себя суровый, небритый 2 недели, сел в электричку.
Напротив парниша такой - ну прям милаш. На майке написано: "Улыбнись, если хочешь меня". Мне скучно, я сижу улыбаюсь, а он как увидел меня - вспотел...

Еду в маршрутке, сижу около окна, рядом сел китаец, настроение хорошее, решила приколоться. На моей остановке говорю:
- Я выходить, твоя моя выпускать?
Он на чисто русском (без акцента):
- Понаехали тут всякие...


- Че унылая такая?
- Да, чуть ребенку утренник не сорвала...
- Каким образом?
- Накануне позвонила воспитательница, велела всем родителям быть в масках...
- И что? Они же ведь в каждой аптеке.
- Вот все такие умные и были! Одна я, как дура: в маске зайчика!

Высыпалась из сумки мелочь на кровать. Утром встала, иду, а из трусов монеты выпадают. Золотая антилопа, бля!

- Я там салат крабовый приготовила, иди поешь. Только майонез добавь, его рис впитал. И соль добавь, рис несоленый был, соль он тоже впитал...
-Пойду быстрей жрать, пока рис не впитал крабовые палочки и кукурузу.

В чате:
- Все, зай. Я спать. Целую, люблю, обнимаю, мурлыкаю и уютно соплю тебе в ушко.
- Эээээ... а за что соплю-то в ухо?

Реальная фраза женщины, примчавшейся в магазин автозапчастей за бензонасосом:
- Мне это... ну, чтобы не сосать, а руками пожамкать, пожамкать и само потекло.
Мужики за прилавком ушли в аут надолго...

Отключили горячую воду, хочу помыться, ставлю огромную кастрюлю с водой греться, жду, когда закипит, солю, кидаю лавровый лист, перчик, полезла в холодильник за пельменями, и тут... меня осенило...

Пришло утром на телефон смс:
"Я после вчерашнего вечера не могу тебя забыть!!!"
Ёёёёпть, а я не могу вспомнить!

Это было в 80-е годы. Иду с работы. Вспомнил, что жена просила забрать из ремонта будильник. Пошёл - забрал. Иду дальше, вспомнил, что дома спичек нет - зашёл в магазин, а там маленьких коробков нет, только хозяйственные - большие (по 1000 шт.), ну ладно - купил. Уже около дома подходит мужик и говорит:
- Прикурить не найдется?
Достаю громадную коробку - мужик, ухмыльнувшись, прикуривает.
Затянулся, и спрашивает:
- А время не подскажешь?
И тут я ДОСТАЮ БУДИЛЬНИК!!!

Название: Сказка всех сказок
Автор: H. Z. aka Hellga Z
Фандом: ST-XI
Пейринг: Спок Прайм/молодой Кирк
Рейтинг: "слово "член" есть, значит, NC-17"©
Дисклеймер: Стар Трек принадлежит его создателям. Название - строка из песни О. Медведева ("верь в то, что ваша встреча, сказка всех сказок, песня всех песен, новый мотив разлуки - все еще впереди").
Жанр: слэш, ангст, ангст, ангст, немного флаффа. Практически pwp, потому что ну какой уж тут сюжет.
Предупреждение: ангст, ангст, ангст. Я не нарочно, оно само.
От автора: isca-lox и Korsi, вам по-прежнему посвящается (:

«…Человек сидел среди развалин. Он рисовал серые камни, разбросанные под бледным небом, и кусты, проросшие сквозь разбитые глыбы. И еще немного угасающего заката, нависшего над пустошью, захватывал на холст. Ветер катил по холодной земле узловатые клубки высохших растений. Обломки камней когда-то были высокими стройными сооружениями, башнями и мостами. И даже сейчас в этих бесформенных частицах все еще можно было рассмотреть очертания чьих-то рук, лиц или изящных цветочных венцов.

В переплетении узоров и ветвей проявился крупный зверь, темно-белый в сумерках. Лег на выветренный щербатый камень за спиной художника и следил за движениями руки, ведущей кисть через холст, - долго, покуда человек не сказал, не оборачиваясь:
- Здравствуй.
- Привет и тебе, гость, - усмехнулся звероящер. – Пришел ли ты с миром? Или, подобно приходящим до тебя, ищешь славы? Богатства? Исполнения желаний?

Ветер полировал светлые кости, покоящиеся среди камней, и ласково шуршал травой, проросшей из глазниц. Блестящие круглые черепа почти не отличались от мраморных шаров, что когда-то увенчивали перила башенных лестниц.

Человек улыбнулся холсту.
- Одни говорят, что жажда крови превратила тебя в обезумевшего и поглупевшего убийцу. Другие – что ты давно умер здесь от голода и злобы. Есть и третьи – те утверждают, что тебя никогда не было.
В багровом свете меркнущего солнца блеснули длинные яркие зубы. Ящер смеялся.
- А ты, значит, никому не поверил и пришел проверять? Чего еще ждать от художника…

Рисующий наконец отложил кисть, перед тем обтерев с нее остатки густой пахучей краски (его руки двигались медленно и аккуратно, слишком аккуратно – может, чтобы не трястись?). И повернулся к лежащему зверю.
- Когда у людей кто-нибудь умирает, про него все еще говорят – «ушел к Дракону». Вот и я тоже пришел.

Звероящер задумчиво потер кончик чешуйчатого носа суставом длинного крыла. Так озадаченный человек незаметно для себя почесывает затылок. Потом сполз с камня – медленно стек, как жидкость переливается через край сосуда, - и подобрался к человеку вплотную.

- Ты хочешь сказать, что… Но я слышу стук твоего сердца и бег твоих мыслей!
- Нет-нет. Формально я еще жив. Умер я для тех, кто теперь за горами. Там у меня не осталось никого из близких, мое имя помнят только составители летописей, мои глаза… Забери меня, Дракон. Я устал.

Зверь изумленно смотрел на человека, склонившего седую голову перед ним, как будто ожидавшего удара топором. За многие сотни лет еще никто не приходил к нему с такой просьбой. Дракон привык, что его боятся, что его покой – священ, что дерзких можно и нужно карать… А тут – пожалуйста.

Змей хлестнул себя по боку хвостом, украшенным стреловидным шипом. Раздался звук, похожий на удар гибким прутом по металлической бочке.
- А разве ты не хочешь сразиться со мной напоследок? – с надеждой спросил он. – Или там… отгадать пару загадок? Или хотя бы узнать о смысле жизни, что ли.
- А разве ты не можешь просто убрать меня? - с легкой досадой в голосе сказал человек, явно передразнивая интонации зверя. Пытаясь передразнить. – Я слишком стар для этих игр. О последней милости тебя прошу.
- Можно подумать, у вас там закончились яды и ножи, - с ноткой обиды в голосе заметил ящер. – Если уж ты пришел использовать меня как орудие казни, я тоже хочу получить свое удовольствие от процесса. Сомнительное удовольствие, надо сказать.
- То есть ты... совсем не тот коварный и кровожадный демон, сказками о котором меня пугали еще в детстве? – теперь человек казался удивленным.

Дракон вздохнул и поднял плоскую морду к небесам. Там клубились багряные тучи, уже начинающие чернеть от середины к изорванным краям.
- Сначала ты говоришь, что никому не верил, потому и пришел, теперь сам удивляешься, что я не сожрал тебя заживо. Люди-люди. Вы хотя бы сами себе верите, нет?

Художник осторожно улыбнулся, пропуская между узловатыми пальцами горсть мельчайшей каменной пыли и рассеивая ее по ветру.
- А с тобой интересно. Хорошо, давай будем по-честному. Что я могу дать тебе в обмен на свою свободу?

Ящер прищурился, гася отсветы заката в раскосых глазах.
- Ух ты. А сказки тебе читали не зря, не зря. Ты понимаешь, что ничего на свете не делается просто так. Это даже не я придумал… Но что ты можешь мне дать? Славный поединок, веселящий тело? Ха. Продемонстрируешь торжество человеческого разума над змеиным? Трижды ха. Твоя старая кровь не опьянит и не согреет меня. Впрочем…

Дракон внимательно всмотрелся в оставленную картину. Казалось, что подсыхающие краски медленно зашипели, сгорая под пристальным взглядом рептилии. И победоносно усмехнулся.
- Вот оно что. Честный обмен, говоришь? Тогда отдай мне свою слепоту!

Человек вздрогнул, поднося ладонь к глазам, но уже в следующую секунду овладел собой и ответил просто:
- Возьми ее.

Звероящер поднялся на дыбы и положил обе тяжелые лапы, горячие, как огонь, на виски человека. И распахнул огромные крылья, точно задергивая занавес и скрывая их обоих от чересчур внимательного взгляда небес.
Когда через несколько мгновений он отступил назад, на камне сидел ошеломленный произошедшим темноволосый мужчина.
Человек открыл глаза. Закрыл. Снова открыл. Проморгался, приноравливаясь к неверному вечернему свету.

- О боже… - выдохнул он, увидев.
На плоских камнях гарцевало существо, прекраснейшее из возможных. Оно лучилось светом, сияло чешуей, струилось длинной шелковой гривой. Тысячи цветов разбивались на его прозрачных крыльях, как будто солнечный луч прошел сквозь стекло витража и рассыпался в радугу. Оно смеялось, раскрывая узкую тонкую пасть, и лязгало клыками. Земля горела под его лапами, и мертвые осенние кусты расцветали нежной апрельской пеной. Оно было жизнью.

- О боже, - повторил человек, явно не зная, что теперь сказать. – Зачем ты это сделал?
Пылающий дракон, плавящий камни своим нездешним, неземным огнем, улыбнулся, и его улыбающаяся морда была подобна лицу пророка.

- Теперь ты видишь и живешь. Теперь твоя кровь горяча. Так намного интереснее.

И змей склонился над человеком, прижав его к своей покрытой раскаленными пластинами груди, и осторожно, почти нежно перекусил артерии на его шее.
И последнее слово человека, которое тот выдохнул в густую цветную гриву, судорожно цепляясь за нее пальцами, было невозможно разобрать…»

Под сводами пещеры соляными потеками разбегалась изморозь выдохнутого тепла; мелкие кристаллики смерзались в молочно-белые друзы, похожие на взрезанные почки горного опала. Красиво. На этой планете все было чересчур красиво (за исключением обитателей) – возможно, потому что выморожено до хрустального звона.

Пожилой вулканец убрал руку с выбеленной инеем стены и двинулся обратно к костру. Когда-то на этой планете жила цивилизация – здесь существовала разумная жизнь, а не эти нелепые голые твари, что поджидают своих не менее нелепых жертв на дне глубоких ям.

У этой цивилизации были свои легенды и истории, подобные той, что вырезана клинообразными знаками на каменной стене. Если бы перевести конкретно эту сказку на вселен при помощи специалиста-языковеда или приборов (разница небольшая, надо сказать), то она уместилась бы в три фразы. Считывание напрямую, со всеми теми смыслами и оттенками, что вложил в свой труд резчик, умерший много сотен лет назад, захватывало и отвлекало от происходящего наяву.

Логическое мышление никогда не было сильной стороной ромуланцев. Даже как-то совестно считать их своими дальними родственниками. Искать голову, на которую можно сложить все промашки и огрехи, в том числе и собственные, в высшей степени нелогично. Это скорее пристало бы человеку.

Мальчик-мальчик, что ты можешь показать старому вулканцу такого удивительного, чего ему не демонстрировали люди? Чем ты перещеголяешь, к примеру, Хана Сингха? Разве что масштабом. Тягаться размерами – древняя забава самцов разных рас. Ромуланцев эта зараза, оказывается, тоже стороной не обошла.

Когда боль внутри того, что зовут душой, становится слишком большой, организм купирует ее сам, иначе есть шанс умереть от остановки сердца, паралича дыхательных мышц, еще какого-нибудь мгновенного и милосердного сбоя системы. Вулканцев с детства учат контролировать нервную систему, в том числе и симпатическую, поэтому с ними такая схема не проходит.

Это не сильнее меня, но больше неба. Это как жить с вечной нехваткой кислорода – болят растянутые постоянными попытками вдохнуть поглубже межреберные мышцы, утомлены легкие, кашель по утрам становится все злее, но жизнь-то продолжается. Что ты можешь причинить мне такого, украшенный причудливыми татуировками сын Ромула, чего я уже не перенес?

…Иногда у него случаются приступы подобного саможаления. Тревожный симптом – отца не миновала злая болезнь, отвратительно изменяющая изначально сильную личность. Возможно, необходимо посетить целителя.
А что, неужели это все еще имеет значение – вот прямо сейчас, когда в мутном стеклянном небе с оглушительным беззвучием распалась на части его родная земля? Конечно же, нет.

Сидя у огня и нечувствительными пальцами подталкивая обратно выпавшие за круг угли, он наконец понял одну замечательную вещь, успокаивающую, как огромная доза снотворного.
Давно известно, что у космоса нет конца и начала. Но нещадно татуированный Нерон доказал еще один кусочек этой большой теории: у космоса нет концов и начал. Потому что космос – это бесчисленное число потоков, текущих параллельно и крайне редко (вот как сейчас) сливающихся в одну струю. «Крайне редко» не значит «никогда». Им просто повезло угодить под колеса.

Где-то, в одном из этих сияющих и пульсирующих миров, а может, и не в одном, они все еще вместе. И там его больное, слишком чувствительное сердце вынесено вовне и заключено в физическую оболочку, и носит золотистый велюр капитанской формы, и улыбается так, что меркнут звезды.

Джим ушел первым, потом были мать и доктор – все те люди, что приручили его, как в старинной земной сказке, приучили к человеческой нелогичности и теплу, а потом разжали руки и выпустили в темноту. Нет, об этом нельзя думать словами, потому что, если это действительно та самая болезнь, она получит новую пищу.

Джим ушел. Всего-то. Как будто за сигаретами, если бы славный капитан имел склонность к этой дурной привычке. Миров тысячи, куда больше, чем могут представить себе наши ученые и поэты, поэтому все происходящее – несущественно. Нерон, ты маленький глупый мальчик, и единственное чувство, которое ты способен пробудить, – жалость. Только помни о том, что вулканцы чувств не показывают, даже если испытывают их. Поэтому бесполезно в воспитательных целях запирать вулканцев в ледяном аду.

…Захрустел расколотый чем-то тяжелым лед у входа, по ушам ударило волной пронзительного вопля – злой крик человека, до последнего цепляющегося за жизнь. Значит, слабый отдаленный шум ему не померещился? Отлично, слух его все еще не подводит. Спок выхватил из огня тлеющий сук, крутанул его в воздухе, раздувая пламя, и поспешил к устью пещеры.

Отвратительная бесшерстная тварь, крупный местный хищник, трепала в воздухе двуногого, одетого во флотский комбинезон. Красная гладкая кожа твари, взблескивавшая в рассеянном свете, походила на влажное мясо. Двуногий орал и отбивался свободной ногой. И ругался на общем языке удивительно знакомым голосом, даже в таком положении ухитряясь сочинять забористые конструкции.

Спок ткнул факелом в хищно раззявленный клюв, разбрасывающий хлопья зловонной слюны. «Если ты не знал, вулканцы не одобряют мясоедения. Уходи». Тварь озадаченно попятилась, втягивая скользкий длинный язык. Человек шлепнулся на гладкий пол, матернувшись уже с облегчением. «Ступай прочь, это моя добыча». Еще один огненный тычок, теперь уже в крошечные паучьи глазки. «Проваливай!»

Огромное членистоногое подтянуло суставчатые конечности и убралось, явно недоумевая. Вулканец, даже в меру пожилой, – достойный соперник земным тиграм и инопланетным скорпионам, особенно в драке за собственность. Спок откинул капюшон на спину и повернулся к тому, – он ведь уже понял, к кому? – кто барахтался на полу, подбирая под себя ноги.

Лицо неприлично молодого Джима Кирка украшали пронзительно-синие глаза и пара свежих полукруглых отметин, багрово окольцевавших глазницу, – как будто кто-то пытался этот самый синий глаз выгрызть. И губы у него были разбиты в кровь.

Зато все эти механические повреждения окупались бесшабашным выражением лица и срывающимся нахальным голосом. Получеловеческое сердце Спока, пережившее в свое время электрический удар Виджера, научившееся принимать свои чувства как должное, рванулось прочь со своих цепей, что надежно удерживали его в течение последних пятидесяти лет. Устремиться наружу, к тому, кто вернулся, ты пришел, а они говорили, они все говорили, о боже…
Успокойся, это – не он.

Он спокоен. Не обязательно проговаривать это даже мысленно. Он спокойнее, чем вся эта планета со всеми мегатоннами ее снегов и льдов. Пепел перегоревших лет лежит на его сердце надежнее, чем толща скальных пород – поверх прикованного бога. Все хорошо. Все спокойно. Космос течет мимо.

Молодой Джеймс Тиберий (он никогда не называл Джима полным именем, ни разу не довелось) рассказывает, как сюда попал. При этом он суматошно взмахивает руками, все еще непропорционально длинными, как лапы у юной овчарки, потом ругается, потому что синтетический рукав, пролетев слишком близко над кромкой пламени, ярко вспыхивает. Джим гасит его в снегу и хмыкает – смеется, не так, как тот, кого он помнит, но все-таки так знакомо. Подносит ко рту обожженный палец. Фыркает по-звериному – наполняет ледяное безмолвие жизнью, как это умел только один во вселенной.

И Спок, не осмеливаясь признаться даже себе, изнывает от желания забрать эти худые юношеские руки в свои, ничего не объясняя. Всего лишь согреть их в ладонях и согреться самому. Ничего больше, правда же?
Его времена ярости закончились. Это не имеет ничего общего с безумием. Будь честен – это тоже сумасшествие, только совершенно другого порядка.
С возвращением, Джим.

…Этот юнец испуганно шарахнулся от мелдинга, будто к его лицу поднесли шипящую гадюку или оголенный провод. Похоже, что в его жизни еще не было такого – единства, доверия, готовности разделить на двоих нечто, неважно что, одну систему нервных окончаний, одно тело или одну судьбу.

После завершения обмена данными он на подгибающихся ногах убрел в угол пещеры и плакал там минуты две или три – Спок отчетливо слышал задавленные всхлипывания. Это нормально, «слияние разумов вызывает передачу эмоций», понял теперь, каково это – быть вулканцем? Не хотел бы поменяться местами?

Пока он там всхрапывает и сморкается в сугроб, пока приходит в себя, раскладывает по полочкам нужную информацию и решает, как жить дальше, Спок – посол погибшей планеты, в котором никогда не умрет старший помощник, - ворошит слабо тлеющие угли и заставляет костер жить. Тот послушно вспыхивает, озаряя оранжевыми сполохами низкие своды. Если бы так же просто можно было разворошить мир и вернуть живое горение пары-другой планет.

Молодой Кирк (да сколько можно? Джим он, Джим) возвращается к огню. Теперь у него синие глаза в красных прожилках. Рыдает он, похоже, как и дерется, страстно и отчаянно. Надо бы отвести его на форпост, где пропадает еще один не-его-сослуживец, талантливо просиживая форменные штаны. Надо. Опять отвести, проводить, вычеркнуть и забыть. «Так нечестно!» - впору закричать в пыльно-стеклянное небо, где тает разодранный в клочья Вулкан. Отец сурово сдвинет брови, мать вздохнет и уйдет в оранжерею, чтобы не мешать воспитательному процессу… Кажется, это болезненный жар.

Джим замирает на полуслове, а может, молчит уже давно. Светлые (слишком светлые, почти соломенно-желтые) волосы на висках торчат перьями, как у хохлатого земного пингвина. Забавно. И взгляд у него цепко-птичий.
- Вам что, плохо?

«Хорошо мне, хорошо. Куда уж лучше».
Спок протягивает руку и перехватывает холодную ладонь на лету – Дж. Т. Кирк намеревался похлопать его по плечу, что ли? У означенного Джей Ти на запястье кожа отчетливо обветрена, исчерчена бугристыми полосками подживающих тонких царапин, тех, что потом станут невидимо-белесыми шрамами.
- Тебе холодно, - убежденно говорит вулканец и не выпускает его руки. За все блага мира он сейчас не разожмет стиснутых пальцев. Это сильнее него, и жарче огня, и больнее холодного неба.

Кажется, юный Кирк понимает это; не зря же его уносило в угол, в конце концов. Он осторожно придвигается ближе и не отбирает ладони – в ожидании момента, пока мужчина с острыми ушами и седыми волосами не вспомнит о своей принадлежности к племени невозмутимых, высокомерных, хладнокровных вулканцев.

- Мой Спок меня ненавидит.
- О, тебя есть за что ненавидеть, мой дорогой друг.
- Ты действительно так думаешь, старик? И почему я не верю…
- Еще слово, и я сверну тебе шею и немногим буду отличаться от этого молодого ромуланского идиота.

Джеймс Кирк ошалело смотрит на него огромными, голубыми и горячими, как июльское небо, глазами, и Спок не успевает понять, звучало ли хоть слово из этого диалога наяву или же он придумал все сам.

Как же он устал провожать, стоять на перроне, на пристани, пристально глядя вслед отбывающим, насколько проще было бы самому под листьями на далекой планете никогда не воскреснуть – зачем это все, если причиняет только лишнюю боль? Наверное, это жизнь, и в этом есть своя внутренняя логика, логика туго свернутой спирали белка, Дэ эН Ка, чего там еще мы решили, придумали, чтобы только объяснить свою тоску и записать ее формулами молекулярной физики, биологии, атомарной теории.

Когда истина – вот она, в тлеющих углях костра, в слабом пламени, пляшущем под ногами, и как хочется верить, что никто не умрет и что это – просто старая сказка, вырубленная усердным долотом на стенах пещеры. А он сам, прямо сейчас, баюкает чужую руку в своих ладонях, согревая дыханием, веря, что этот миг никогда не закончится, и все дальше и дальше уходит облицованный кафелем, освещенный холодными люминесцентными лампами берег, куда ему предстоит проводить этого Джима. И опять навсегда. Даже сильное, зеленое, многокамерное вулканское сердце может не выдержать стольких перегрузок – боги, Сурак, кто там еще, кроме звезд, зачем вы играете? Зачем вы играете так?

Наверное, он совершенно перестал себя контролировать – иначе как объяснить тот факт, что свободная рука Джеймса Кирка опустилась на его затылок и провела по волосам, спускаясь за отороченный мехом воротник куртки, и раз, и другой, как будто они вдруг все-таки обменялись телами и он сам обернулся ребенком.
- Все хорошо, Спок. Все будет хорошо. Мы все сделаем. Все получится.

«Если бы только не твой голос, если бы не этот голос, знакомый до последнего обертона, я бы никогда не поверил этим затасканным человеческим словам».

Один только Сурак и знает, наверное, чего ему стоило не проявить себя, оторвать себя от костра и Джима, довести мальчика до станции сквозь буран и отдать из рук в руки непонятному полутрезвому хмырю – гениальному мистеру Скотту, равному богам в умении собирать технику из сущего дерьма. Сегодня, вероятно, из-за встречи с близким человеком, концентрация недостойно-эмоциональных оценочных слов в его внутренней речи зашкаливает.
Сурак едва ли догадывается, чего ему стоило спокойно поднять руку в прощальном салюте и не обнять Джима на прощание, судорожно и почти по-человечески.

- Разве ты не пойдешь с нами? – изумленно спрашивает юноша. Неужели он думает… Удивительно.
- Мне нечего там делать. Это может создать опасность временной петли, - не моргнув глазом, выдает старый вулканец, давно имеющий дело с людьми и усвоивший то, что ложь не всегда называется ложью.

«Только не убивай Нерона», - думает он, величественно поднимая руку и проговаривая традиционное напутствие собеседнику.
«Это уж как получится», - отвечает ему юный Джим такой же сложенной из пальцев рогулькой и улыбается разбитыми в кровь пухлыми губами.

Голубое сияние нуль-перехода охватывает тела двоих, пробегается по ним длинными волнистыми спиралями и растушевывает силуэты. Пуля летит в пулю; кажется, Спок слышит щелчок металла, пронзившего металл. И пустота, вакуумная всасывающая пустота, как на аэровокзале после отбытия челнока. Не хватает только мелкого бумажного сора, взметнувшегося в тугом воздушном вихре.

Мгновенная слабость пронизывает его ноги – снизу вверх, спицей сквозь коленные чашечки, дальше до самого таза. Как тогда, когда он вышел из своего крошечного корабля пред черные очи Нерона, подернутые кровавой дымкой бешенства. В тот момент он не смог удержаться на ногах и опустился на колени – подогнулось одно, потом другое, прямо посередине трапа. Это было бы позорно – в том случае, если бы все еще что-то значило.
Будь Нерон хоть чуточку более животным – честным зверем, - он убил бы его прямо там. Но ромуланцы слишком далеко ушли от своих хищных предков.

Спок придерживается за какой-то металлический поручень и только поэтому не оползает по стене. Он дышит, прислушиваясь к собственному сбивающемуся дыханию, и медленно возвращается в сознание. Слишком много расставаний для него одного.

Забери меня, Дракон. Пожалуйста.
_____
_____
_____


«Дружба, которая изменит вас обоих так, как ты еще не можешь осознать».
Когда он выговаривает все это молодому Споку (молодому себе, о свет и небеса, мозгов не хватает осознать, что этот чрезмерно серьезный юный вулканец – он сам, просто в другом издании), его не оставляет впечатление, что он собственными руками роет себе яму. Да, чтобы лечь и успокоиться уже насовсем. Однако из ямы почему-то упорно прорастают одуванчики.

Юная версия Спока, которую наверняка не мучает утренняя ломота в суставах и подозрительная забывчивость, внимает его словам, приоткрыв рот, и смотрит на него как на воплощенного бога. Какие же вы еще маленькие, хочется воскликнуть ему хотя бы про себя, кто вас только выпустил в этот страшный мир… и как-то не помнит о том, что им с Джимом в свое время было примерно по столько же.

Младший Спок, у которого тощая цыплячья шея потешно торчит из воротника синего свитера, преувеличенно серьезно прощается со старшим – он что, стремится произвести благоприятное впечатление на самого себя? Смех и грех, сказал бы землянин. Русский. Ах да. Чехов.

Старший вулканец сделал свое дело и теперь свободен, как трагедийный мавр, и волен идти куда глядят глаза. Почему-то глаза упорно поворачиваются в сторону дельты Веги. Замерзнуть у остывшего костра – то же, что уснуть, говорят медицинские источники. Конечно, они не именно это говорят, но суть все равно сводится к этому.
Соблазн велик, и некоторое время Спок задумчиво прикусывает костяшки сложенных пальцев, размышляя. Каких только привычек не насобираешь за долгие-долгие годы. Конечно, вулканец должен нервничать, только когда его никто не видит. В конце концов, не начал же он пить!

Однако есть необходимость восстановления того, что было разрушено. Оставшиеся в живых уже заложили основы Нового Вулкана, и его, Спока, непосредственная обязанность – быть там и помогать по мере сил. Бесконечная партия не в покер, но в строительство карточных домиков; если ты разрушаешь, я буду созидать. Именно на этом стоит Вселенная, та самая, что ровно течет вокруг него, и если Спок уйдет прямо сейчас, это будет все равно что сдаться и уйти с пустыми руками – ему нечего будет предъявить Джиму при встрече.

И он уже почти готов встать, закончить эту недомедитацию и отправиться узнавать, как повлияла победа на расписание шаттлов. Спок встает, одергивая свой длинный темный сюртук, и в три шага пересекает крошечную комнатку гостиницы, в которой он приходил в себя последние пару часов. Но тут в дверь, опережая его движение к ней, осторожно стучат, игнорируя то, что здесь заменяет звонок.

В проеме распахнутой двери обнаруживается тень не прошлого даже, а позапрошлого. Залечивший прошлые царапины и обзаведшийся новыми Джим Кирк. Во всех смыслах соломенноголовый и ясноглазый, спокойный, как море после шторма. И Спок догадывается, что Нерона это море поглотило без остатка.

Пожилой вулканец привычно приподнимает брови, будто бы в ироническом недоумении, но здесь этот классический прием не проходит. Все, что делает юный Джим в ответ на это, он совершает бестрепетно и привычно, как не в первый раз.

Он входит в комнату, вежливо, но неуклонно оттесняя Спока с порога в глубину, закрывает дверь и подходит вплотную. Как ящер из сказки. Впору ощутить огненное дыхание зверя.
- Чем обязан? – посол все еще намеревается выдержать дистанцию, как психологическую, так и физическую. Не дать себе упасть в эту бездну, которая разверзается в иссиня-прозрачных глазах.

Джим гонится за ним по пятам. Это тоже традиция – от преследующего Кирка невозможно уйти ни в одном из миров, что уж говорить о крохотном гостиничном номере. Вроде бы и не к лицу убегать от такого противника, но старинный вулканский инстинкт сохранения достоинства загоняет Спока в дальний угол – в конечном итоге в ловушку.

- Помните, я говорил, что все будет хорошо? – Джим настигает его, уже коснувшегося лопатками стены, и крепко берет за предплечья. – Все хорошо. Мы победили.

- Я чрезвычайно рад, - глухо отзывается вулканец, сейчас как никогда похожий на старую хищную птицу – слабый свет из окна вязко обрисовывает его тяжелый профиль с горбатым носом. Светские приличия медленно и неохотно, но оставляют его.
«Так ради чего ты мучаешь меня сейчас?..»

- Я узнал, что вы уже собираетесь улетать. Там, в пещере, вы кое-что позабыли. Я пришел вернуть, - и этот юный нахал прижимается к нему, обнимает и жмется щекой к щеке, просовывая руку Споку под шею и подтягивая ближе к себе. – И да, Спок. Прости, но я не могу больше тебе «выкать». Читай меня, ты же можешь.

Он закрывает глаза (Спок чувствует, как дрогнувшие ресницы скользнули по коже) и зажмуривается, как задремавший кот. Само собой, вулканец не может не повторить обнимающего движения, отражая его. Это ведь то самое, что шире неба; оно длится и все никак не закончится, и Спок совершенно точно знает о том, что именно хочет вернуть ему молодой Джим.
Их лица соприкасаются, их разумы открыты друг для друга, и это тот редкий случай, когда слова не нужны, а мысли видны так отчетливо, точно они написаны ярким маркером на классной доске.

- Знаешь, то, что ты передал тогда… Меня никто так не любил, – громко думает Джим, неважно, молодой или старый, все равно во всех мирах его Джим. – Никто и никогда.

- Я всегда был и буду твоим, помнишь, и пусть это называют другом. Никогда не забывай, – отвечает ему Спок, сейчас не чувствующий себя ни старым, ни больным, ни потерявшимся среди временных потоков. Можно подумать, сильное крепкое тело в его руках генерирует столько энергии, что ее хватает на двоих. И страшнее всего в этот момент только одно - руки разжать.

А Джим сейчас зачем-то расстегивает его серебристый воротник и… ах да, он же, оказывается, все это время не прекращал целовать замершего Спока куда придется – в щеки, в рот с поджатыми губами, в подбородок и открывающееся за воротником пространство шеи. И губы у человека шероховатые и мягкие, и ощущаются они почти так же, как выглядят.

На миг представив, как это могло бы выглядеть со стороны, вулканец хмыкает: мальчишка-землянин, моложе его едва ли не в десять раз, тянет его за рукав и мягко подталкивает в сторону горизонтальной поверхности - слава небесам, это все-таки постель. Это было бы даже смешно, если бы только это не был Джим Кирк. Последний факт превращает ситуацию из забавной в антично-трагедийную.

Джим плевать хотел и на жанры, и на их смешение. Сейчас он явно намерен превратить происходящее в хэппи-энд любовной истории. И Спок более чем не против (вулканец успевает внутренне усмехнуться - как все-таки общение с людьми влияет на многослойность личных стандартов). Джим раздевается со сноровкой, выдающей немалую практику в этом деле, и с той же ловкостью помогает вулканцу избавиться от одежды. И финальным аккордом стриптиза непристойно выгибается, подставляясь под руки Спока и позволяя им стянуть полоску тонкой синтетики с его бедер.

Вулканец невольно останавливается, поднося руку к перехваченному судорогой горлу, когда голый, будто новорожденный, человек раскидывается перед ним и выжидающе замирает. В комнату теперь почти не проникает свет - то ли солнце уже село, то ли осветительный прожектор развернулся в другую сторону, имитируя ночь. Однако этих жалких фотонов хватает, чтобы представить, как зубчатые колеса времени проворачиваются в обратную сторону. У лежащего на кровати практически идеальная фигура и гордая посадка головы. И светло-золотистая кожа, того оттенка, который свойствен песку и молодым абрикосам. Но время все-таки не проделывает таких фокусов с обратным ходом, и Спок с болью ощущает несовершенство и не-красоту собственного постаревшего тела. И то, что этот Джим принадлежит чужому миру.

Замешательство длится ровно столько времени, сколько нужно человеку, чтобы приподняться, обнять своего застывшего в горестной неподвижности партнера и увлечь его за собой, не выпуская из рук, целуя, кусая, поглощая и растворяя в себе.
Джим вьется вокруг него, как обезумевшая плеть дикого винограда, он сразу везде, и его так много, точно у него десяток конечностей. Еще у Джима сильные теплые ладони, уверенные в своем праве на тело вулканца, и его не смущают ни седина в жестких волосах Спока, ни его глубокие морщины. При очередном поцелуе землянин тихо смеется в чужие разомкнутые губы, и Спок слышит что-то похожее на "все будет" и "люблю".

Джим подныривает под согнутый локоть вулканца, обнимая себя его рукой. Он не прекращает светло и белозубо щериться, и Спок ощущает, что к его бедру прижимается упругий и твердый, как молодой побег, член. Судя по тому, как наглец увлеченно трется им о тело вулканца, он или забыл, что такое стыд, или вообще никогда не знал.
Наверное, именно потому, что Спок опасается, как бы до Джима не донеслась эта мысль, тот ее каким-то образом воспринимает - и начинает смеяться, громко и совсем не к месту. Скорее всего, в этом хохоте есть нечто нервное, и ржет молодой землянин, только пока сползает вниз по кровати, держась за талию Спока. Потом его челка щекочет живот вулканца, потом Джим наконец умолкает.

Джим ведет себя так, будто когда-то уже изучил подробно и тело, и реакцию Спока на то или иное прикосновение, и все получается как надо, и их совместное движение похоже на слаженную работу или танец давно знакомых друг с другом людей. Временной поток омывает их, широкий, как лунная дорога на неподвижной воде. И Джим крепко сжимает плечи вулканца, закидывая бледную в полумраке ногу на его бедро, и стонет глухо, как смертельно раненый. И Спок чувствует, что плавный водоворот вот-вот вынесет его самого на берег вековой давности.

Все заканчивается неожиданно и как-то вдруг. В конце концов, они не только во имя секса встретились здесь. Потом - прямо сейчас - они лежат бок о бок на сбитой и перекошенной постели, изумленные и мокрые, как чета выброшенных на берег дельфинов, и Спок набрасывает на них обоих покрывало. Острый подбородок Джима втыкается ему в плечо, как лезвие полинезийского ножа, вот-вот кость заскрежещет по кости. Спок осторожно высвобождает руку, бережно сталкивая светлую голову на подушку. Джим сворачивается в клубок и урчит что-то невнятное, и, очевидно, лишенное смысловой нагрузки.

Вулканец упирается носом в горячую влажную спину, в самое основание шеи, где тонкая косичка отросших волос превращается в почти невидимый пушок, такой неуместно-наивный, и вышептывает в эту спину старую легенду родом с обледенелой планеты. Разумеется, на языке оригинала.
Джим вздрагивает от щекотки шепота и забрасывает руку за спину, обнимая худое тело Спока и откидываясь назад, ближе к нему. Сказка длится, и перевод не обязателен - Джим понимает каждое слово еще за миг до того, как оно будет произнесено, будто впитывает его кожей.

Спок не открывает глаз, вдыхая жар, исходящий от гладкого тела, и думает, что в финале истории змей наверняка обернулся человеком. Тем, которого художник знал когда-то, пока был молод и зряч.
Потерпи еще немного, Дракон, подожди хотя бы до той секунды, пока они оба дойдут до дверей турболифта. И вот тогда то самое время - время жертвы - наконец наступит во всей красе.

06.11.2010

Т5-50. Штирлиц/Достоевский. Медленно и изощренно ломать Есенину пальцы.

1256 слов.
ШтироДосты чисто психологические, намеками. dark!Дост. Автор старался изобразить дельту, как мог.
Рейтинг - PG за ругательства и сцены насилия.

В глазах прикованного к креслу юноши - ужас. Ко лбу прилипла прядь пушистых каштановых волос, губа прокушена насквозь. Щенок. Сопливый щенок, не унаследовавший даже десятую долю возможностей своего отца. Девически нежное лицо, золотящийся пушок на щеках. Сопляк. Тщедушный и легкомысленный.
"Зато с его помощью можно неплохо надавить на Энзи", - размышлял Оскар, меряя шагами комнату. Отец мальчишки, Маркус Энзи, богатый наркобарон, фигура далеко не последней величины в мафиозных кругах, в свое время задолжал ему весьма крупную сумму. И отдавать ее, похоже, не собирался.
А не получать обратно все, что было дано в долг, глава одного из крупных бандитских кланов очень не любил. Поэтому пришлось применить крайние меры. Грязные, но действенные.
Тео втерся в доверие к Ричарду быстро, очень быстро. Папаша и в ус не дул - ну, нашло себе непутевое чадо нового приятеля, такого же богемного рафинированного мальчишку, и пусть его гуляют.
Обходительности, дипломатичности и умения помощника Оскара манипулировать людьми хватило, чтобы ввести в заблуждение не только наследника, но и его родителя. Потом же... совместная поездка на один из концертов популярного рок-исполнителя, бутылка пива с клофелином и пробуждение уже здесь. В комнате, окна в которой закрыты решетками, а из всей мебели - только кресло с зажимами на подлокотниках да оцинкованный стол с креплениями для шеи, ног и рук.
Мужчина вздохнул и слегка поддернул рукава дорогого пиджака, отходя от окна и снова обращая взгляд на пленника. За дверью послышались шаги - помощник явился точно в назначенное время. Вот кто подходил для своей работы... по внешнему виду Теодора никто бы не сказал, что он связан с криминалом. Аккуратная короткая стрижка, неброская, но дорогая одежда, кроткое выражение на лице и подкупающая детская улыбка. Обмануться мог кто угодно. Чем и пользовался Оскар, которому парнишка был всецело предан. За то, что его в свое время взяли практически с улицы, вылечили, одели, дали жилье и работу, Тео беспрекословно выполнял все, что ему говорили.
-Телефон принес? - вошедший кивнул, передавая Оскару коммуникатор. Тот молча набрал длинный номер и прижал трубку к уху.
-Алло, - голос на другом конце связи был холодным и слегка сиплым. Мафиози усмехнулся одними губами. Когда Марк нервничал, у него всегда садились связки - единственный признак, по которому можно было распознать беспокойство.
-Ты знаешь, кто говорит, - в трубке прекратились все посторонние шумы, но Оскар знал, что его слушают очень внимательно. - Твой сын у нас. Старый долг все еще не оплачен. Поэтому каждый час щенку будут ломать по одной кости, начиная с пальцев рук. Если ты не заплатишь в течение суток, ему будет сломан позвоночник, и счет будет закрыт.
В трубке послышалось нечто, что заставило похитителя удивленно отнять ее от уха. Смех. Сухой саркастичный смешок.
-Скар, ты только что допустил самую большую ошибку в своей жизни.
Короткие гудки.
Внутри кольнуло тревожным предчувствием. Маркус обычно не бросался словами попусту. Никогда. Что, если он, Оскар Грегг, всю жизнь столько времени тративший на расчеты и планы, допустил в них неточность и чего-то не учел?
-Все в порядке? - Тео наконец пришел в движение, тревожно глядя на хозяина.
-Да. - старший мафиози склонился над пленником, глядя тому в лицо сверху вниз. Парень не отвел глаз. Упрямый, скотина. И гордый. Только вот...
Хруст выломанного из сустава мизинца послышался особенно четко. Страх в глазах Ричарда сменился болью. И... ни звука. Только сдавленный, глухой стон.
-Расколи его, Кэйси, - официальное обращение по фамилии указывало на серьезность ситуации. - Ему должно быть известно многое о возможностях Марка.
Снова послушный кивок.
-Прости, но это вынужденная мера, - мягкий, обволакивающий и успокаивающий тон. Тео воистину умел очаровывать голосом любого. Оскар снова облокотился на подоконник, закурив и вслушиваясь в чужую речь. Ирония судьбы - он использовал это очарование для того, чтобы влиять на других, но и сам попал в его сети. Помощник как-то удивительно быстро стал тем незаменимым человеком, без которого повседневная жизнь казалась абсолютно пресной. Умный собеседник, который умудрялся высказывать свою точку зрения так, как этого хотел говорящий с ним. Превосходный и точный исполнитель, делающий все, согласно четким указаниям. Дипломат. Но без Оскара он бы не выжил. При всем своем уме и талантах Тео совершенно не умел оказывать силовое сопротивление. Как в моральном смысле, так и в психологическом.
Допрос, или, скорее, монолог, продолжался.
-Пойми, я знаю, ты уважаешь и любишь своего отца. Но его поведение, как в прошлом, так и сейчас недопустимо. Он поднялся на высокий пост, это правда. Правда, знаешь ли ты, как... Маркус использовал нас, чтобы выдвинуться в правительство. Мы выполнили свои условия. Он - нет. Это ведь не отвечает законам чести, - голос Кэйси понизился почти до нуля, позволяя фразе мягко сойти на нет. - Ты ведь не знаешь, на что он способен ради достижения своих целей, Ричард. Но я видел его в деле. Для него легче оставить тебя здесь, чем расстаться с деньгами, на добывание которых он потратил годы и огромное количество сил.
-Заткнись, - пленник с трудом разлепил искусанные опухшие губы, сплюнув кровью на идеально чистый пол. - Ты НИЧЕГО не знаешь о моем отце. Вы оба не знаете. И если вы думали, что я поведусь на провокацию и расскажу о том, какой джокер есть у него в рукаве - спешу разочаровать, - Оскар только хмыкнул. Боится ведь боли, до спазмов боится, но все равно дерзит.
-Тогда придется действовать жестче, - глава клана отодвинул растерявшегося помощника и присел на корточки перед креслом. Затянулся, выдохнул дым, помолчал. И с силой дернул на себя безымянный палец уже покалеченной руки наследника.
От чужого крика зазвенело в ушах. Мужчина бегло глянул на Тео. Держится, молодцом. При полной непереносимости насилия сцены такового ему терпеть приходилось. Не так часто, правда, но все же.
-Говори. Я не буду продолжать ломать тебе руки раньше начала следующего часа, но это не значит, что я не могу окончательно покалечить то, что уже сломано, - спокойный взгляд, застывшая маска лица со шрамом на щеке и сигаретой, зажатой в углу рта.
-Да пошел ты, - всхлипывающий шепот в ответ. Упрямый сопляк. Грегг вздернул бровь и снова потянул за кончик изломанного мизинца...
...отброшенный в сторону Кэйси успел предостерегающе вскрикнуть. Мафиози вскочил, молниеносно разворачиваясь и замечая вспышку света на дуле крупнокалиберного пистолета. За короткий миг, равный самой малой выдержке при фотосъемке, Оскар осознал - стреляющий, кем бы он ни был, не промахнется.
Выстрел.
Ствол Magnum 357 слегка задымился. Джадд, элитный наемный убийца по кличке Джокер, криво улыбнулся и перевел прицел на прижавшегося к стене, дрожащего Теодора…
-Не надо! - голос с кресла заставил слегка опустить оружие. - Он ни в чем не виноват!
-Он свидетель, - проворчал наемник, но стрелять все же не стал. - Учти, крысеныш. Если ты хоть слово произнесешь в мое обвинение, из-под земли достану, ясно? - в черных глазах Джокера металось плохо сдерживаемое бешенство. Несмотря на небольшой рост и достаточно легкое сложение, убийца прямо-таки распространял вокруг себя волны силы и опасности. А сейчас даже находиться рядом с ним было неприятно. - К тому же, он жив, я стрелял не на поражение, - киллер переступил через неподвижное тело Грегга, глянув на заложника. - Твой отец не велел мне его убивать, лишь предупредить, что долг уплачен хотя бы тем, что он оставляет этого мудака в живых. Хотя, на мой взгляд, пристрелить обоих, и дело с концом.
-Оскар… жив? - в голове помощника слышалась нескрываемая радость.
-Если ты скажешь еще хоть слово, я исправлю это досадное недоразумение, - рыкнул Джадд, раскрывая зажимы и подхватывая младшего Энзи так легко, словно это был не человек, а легкий пластиковый манекен. Времени оставалось немного.
-Держись, мальчишка.
…Едва серебристый «Лендровер» отъехал от здания, внутренние помещения огласились слышным даже с улицы воем сирен. Наемник усмехнулся, переключая скорость на максимум. На самом деле Маркус не давал четких распоряжений насчет жизни незадачливого похитителя.
Но ни Тео, ни тем более Ричарду знать об этом не полагалось



Мне жалко калечить Есек, так что обладателем пальцев может быть кто угодно.
Предупреждение - насилие.

Штир сидя на подоконнике, с легкой усмешкой на губах наблюдал за Достом, за тем как он намеренно неторопливо размешивает сахар в чашке с ароматным чаем. Дост старается быть невозмутимым, но именно это легкая заторможенность и чрезмерное спокойствие подсказывают Штирлицу, что любимый сосредоточен и напряжен.
- Ты сам хотел научиться. Еще не поздно передумать.
Дост поднимает глаза дуала, в них неожиданное упрямство.
- Хотел, все еще хочу быть не только любовником, но и напарником.
Штирлиц легко спрыгивает с подоконника, садится рядом с Достоевским на диван и ненавязчиво обнимает того за плечи.
- Это сложно, то, что я делаю, тебе особенно.
- Если для того, чтоб иметь возможность тебя прикрыть, я должен научиться убивать людей и ломать кости, то так тому и быть!
- Тогда пошли, нечего заставлять клиента ждать.
«Клиент» - случайный человек, по невезению, встретившийся Штиру по дороге сюда, лежит в соседней комнате, связанный по всем правилам. Штирлиц подходит к нему, садится на корточки и перерезает веревку стягивающую руки.
- Урок номер один, затрудненное кровообращение снижает чувствительность, а мы ведь хотим сделать больно, верно?
Связанный мужчина слабо дергается и Штиру приходится заломить руку, вынуждая вытянуться на спине и не дергаться.
- Иди сюда, - голоса Штирлица полом мягкой заботы.
Достоевский садится рядом на колени и нервно сглатывает. На лице его дуала на мгновение появляется ободряющая улыбка и тут же исчезает, сменяясь спокойным и деловым выражением лица.
- Ты смотришь мне в глаза и делаешь то, что я говорю тебе делать.
Дост кивает и поднимает глаза, Штирлиц вглядывается в них долгое мгновение и задается вопросом, как он позволил себя уговорить на это. Несмотря на всю решимость, уже сейчас видно, что парень не может.
- Смотри на меня. Я все время буду держать его руку, тебе надо просто надежно обхватить его палец и резко дернуть.
Дост сжимает палец жертвы собственными подрагивающими пальцами. Штирлиц подсознательно ждет момента, когда Дост выпустит его и с опущенной головой виноватого удерет. Из-за этого ожидания Администратор опускает момент, когда Гуманист дергает, человек под руками дергается и кричит. Дост бледен, но он слабо улыбается и берется за следующий.

А ночью Штир баюкает готового выть от боли Доста, с собственноручно покалеченной рукой, который тихо повторяет – заслужил, заслужил, заслужил… Штирлиц гладит его по волосам и думает, что надо придумать другой путь, как в его работе они могут быть напарниками.

Название: Watercolour
Автор: Табаки
Бета: Нету. Но если вдруг найдется, буду счастлива.
Фэндом: Star Trek
Пейринг: Кирк/Спок
Рейтинг: может, и до NC дотянет.
Жанр: AU, романс, драма.
Сюжет: Кирк, Спок и МакКой вместе учатся в Академии, и живут тоже - вместе.
От автора: Думаю, тут что-то будет, когда закончу писАть.

Глава 1.


***

- Денёк жарковат, а? Не находишь?
Какой-то парень слева от Кирка мерзко пахнет, короткие черные волосы растрепаны, по лицу стекают струйки пота. Каждые пять минут он прикладывается к фляжке с минералкой с раздражающим бульканьем. Джима этот звук уже довел до ручки. Слегка повернув голову, он сделал вывод, что не один готов начать бить соседям морду.
Первокурсники Академии Звездного Флота сегодня заселяются в общежитие. Спектакль в семи действиях. Двадцать восьмое августа, а солнце жарит так, что форму при возможности стоило бы выжать. А еще лучше - снять, и остаться стоять в очереди в трусах. Джим сомневался, что после этого его не оставят на весь семестр спать в парке возле главного входа. В конечном итоге, решив, что в случае чего зайдет в общежитие последним, он подхватил сумку и вышел из толпы, буркнув "я за тобой" стоявшему перед ним парню. С памятной драки в баре прошел месяц, и вот пожалуйста: он свежеиспеченный, блядь, курсант.
Отойдя от галдящей толпы метров на двести, он сел в тени дерева и закурил. Хотелось отлить.
- На территории Академии курить запрещено, - раздался откуда-то сбоку спокойный голос. Джим сразу начал закипать и повернулся чтобы как следует рявкнуть на умника, но потерял дар речи, нос к носу столкнувшись с сидящим буквально в полуметре от него вулканцем. Вулканцем! В Академии!
В следующую секунду он выпустил в лицо неожиданного соседа внушительную струю дыма, собираясь что-то ответить, но дым попал в глаза и Джим решил, что акт вежливости подождет. Вулканец, казалось, остолбенел. Потом откашлялся и произнес всё тем же спокойным голосом:
- Я наслышан о человеческой вежливости.
- Эээ..- Больше Кирк из себя выдавить ничего не смог, изо всех сил растирая веки пальцами, чтобы хоть как-то унять неприятные ощущения. Когда зуд прекратился, Джим покосился покрасневшими глазами на сидящего рядом парня и протянул для пожатия руку:
- Джеймс Кирк. Не знал, что тут водятся вулканцы, - и тут же понял, что сморозил редкостную глупость. Бровь вулканца поползла вверх, что, очевидно, являлось признаком удивления.
- Не думаю, что Ваше замечание корректно, - ответил он и перевел взгляд с лица Джима на протянутую руку. - Вулканцы не используют земные жесты для приветствия. Кроме того, я здесь не "вожусь", как Вы выразились. Я зачислен на первый курс Академии, и Вы сами пришли бы к этому выводу, если бы обратили внимание на мою форму.
- Спасибо, я хорошо вижу. - Кирк улыбнулся и сделал глубокую затяжку, выпуская дым из ноздрей. - Просто удивился и не так выразился. Извини. Так ты скажешь, как тебя зовут?
- Спок.
- Отлично! Спок, так Спок. Давно на Земле? Тебе тут нравится?
- Мне здесь удовлетворительно, - прозвучал безэмоциональный ответ. - Я прибыл двадцать семь часов тридцать восемь минут назад.
- Ты всегда такой педант? - ухмыльнулся Кирк, затушив окурок о край бордюра. Неодобрительный взгляд вулканца развеселил его больше прежнего.
- Вулканцы не педантичны. И перестань мусорить. Ты бросил на землю уже девять окурков за последние шестьдесят семь минут.
- Эй, ты что, за мной следил?
- Это называется наблюдать.
- Отлично. Следопыт хренов. С кем жить собираешься?
Видимо, решив проигнорировать ругательство, вулканец слегка нахмурился и ответил:
- У меня здесь нет знакомых. Наиболее вероятно, меня поместят в комнату с кем-то из моего потока.
Кирк почему-то не стал уточнять, какую специальность будет получать вулканец. Ему показалось, что Споку не захочется отвечать. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то на отвлеченную тему, когда со стороны входа в общежитие раздался вопль:
- Джим!!! Твою за ногу! ДЖИМ!
Кирк подскочил, рывком поднял с земли сумку и помахал Споку рукой.
- Рад знакомству, но мне пора. Сокамерник в отчаяньи.
- ДЖИМ! ГДЕ МОЯ СУМКА?!
- Иду, Боунз! - проорал в ответ Кирк и побежал, перепрыгивая через кусты и ощущая на спине недовольный взгляд.

***

- Ты смылся, а я тут стой, как фонарный столб. Между прочим, начали запускать, так что я советовал бы тебе выплюнуть сигарету. Джим! Выплюнь гадость!
Кирк сделал последнюю затяжку, щелчком отправил окурок в сторону и улыбнулся другу:
- Не звездолет, без нас не улетит.
- Заткнись, Джим. Тебе давно пора заклеить рот никотиновым пластырем. Не сможешь ни болтать, ни курить.
Кирк пожал плечами и стал смотреть по сторонам, выискивая Спока. Интересно, сможет ли он ужиться хоть с кем-то из этой толпы? Насколько Кирк знал, вулканцы не были частыми гостями на Земле, с трудом контактировали с людьми и предпочитали всем мирам свою планету. Этот выглядел более.. человечным, что ли. Но при этом таким же холодным и рациональным, как и описывали его вид все научные источники.
Джим уже полез было в карман за сигаретами, когда Боунз прервал его размышления.
- Где ты был, кстати? Я тебя полчаса найти не мог!
Кирк приготовился было рассказать другу о вулканце, когда их подозвали к регистрационному терминалу и начали проверку документов. Миловидная азиатка лет двадцати пяти улыбнулась Кирку и попросила поставить сумку на ленту. Где-то рядом ворчал Боунз. После того, как все формальности были улажены, их усадили заполнять какие-то бессмысленные анкеты и подписывать устав общежития. МакКой со скрупулезностью врача изучал устав. Джим, поставивший подпись не глядя, успел сгонять в туалет, добыть бутылку воды и намотать вокруг друга с десяток кругов, пока тот наконец не расписался. Приветливая кореянка по-имени Ли, как успел уже выяснить Кирк, выдала им электронные ключи от квартиры.
- Ладно, пошли посмотрим в какой дыре предстоит жить ближайшие шесть лет, - буркнул Боунз. - Судя по номеру на ключе, нам на двадцать первый этаж. Лифт должен быть там. Надеюсь, работает.

***


Квартира оказалась двухкомнатной, с небольшим смежным балконом, санузлом и кухней. Стандартное общежитие со светло-бежевыми стенами, невысокими потолками и пластиковыми окнами. В каждой комнате стол, стул, кровать, встроенный шкаф и пара книжных полок. Предполагалось, что курсанты сами докупят или довезут из дома что-то нужное конкретно им. Компьютеры выдавались за день до начала семестра и Кирк подозревал, что придется встать часов в пять утра, чтобы не работать весь год на двухъядерном гробу.
- Чем займемся до обеда? - поинтересовался Боунз, открывая и закрывая все возможные двери в квартире и проверяя систему контроля климата.
- Надо бы раскидать вещи и принять душ. Потом можно пойти навестить соседок, - подмигнул Джим и указал на комнату поменьше. - Пожалуй, размещусь здесь.
- Угу, поближе к сортиру, - донеслось из соседней комнаты. - Иди в душ, я тут надолго.
Войдя в комнату и прикрыв за собой дверь, Джим оглянулся. В этих стенах ему предстояло прожить чертовски много времени, если он и вправду решил закончить Академию. Сколько себя помнил, они с матерью никогда не задерживались на одном месте дольше двух лет, и то, если сильно повезет. Денег не было, и каждая следующая квартирка становилась всё меньше. Джим уже успел забыть, что такое отдельная комната.
Вздохнув и потянувшись, он бросил сумку в угол, разделся до трусов, схватил с кровати полотенце и босиком пошлепал в душ. Из коридора было слышно, как Боунз деловито чем-то шабуршит в своей комнате.
Джим вошел в ванную, снял трусы и встал в кабинку. Набрал на панели температуру воды, включил душ. Подставив лицо еле-теплым струям, он с наслаждением мылся, когда сквозь шум воды до него донеслись какие-то крики. Прислушался - тишина. Джим было решил, что ему показалось, когда вопли донеслись опять, и на этот раз явно из коридора их квартиры. Нахмурившись, он быстро выключил воду, поискал глазами трусы, но, решив, что натягивать их на мокрое тело будет пустой тратой времени, схватил полотенце и, едва им прикрывшись, выскочил в коридор.
Его глазам предстал красный от злости МакКой, размахивающий руками: в одной ярко-зеленый носок, в другой зубная щетка.
- Это не возможно! Ноги его здесь не будет!
- Мистер МакКой..
- Только через мой труп!
- Боунз, что здесь происходит? - решился вклиниться в тираду друга Джим.
- Вылез наконец! Не что, а кто! Вот! - рявкнул МакКой и ткнул пальцем куда-то за пределы дверного проема.
Решив подойти поближе и посмотреть на причину гнева друга, Кирк сделал пару шагов и увидел какую-то женщину, за спиной которой стоял..
- Привет, Спок! - помахал рукой Джим.
- Откуда ты его знаешь? - взвыл Боунз, дико взмахнув носком и выбив у Джима из рук полотенце.
Женщина уставилась на него, видимо, не в силах выдавить из себя хоть что-то вразумительное. Спок позеленел. МакКой замолчал. Джим торопливо наклонился за полотенцем, в довершение картины блеснув голым задом. Быстро обернул кусок материи вокруг талии и невозмутимо провел рукой по мокрым волосам.
- Так в чем, собственно, дело? - обратился он к стоявшей в дверном проеме женщине. Та качнула головой, отрывая взгляд от Джимовой промежности и произнесла:
- Мистер..
- Кирк, - любезно подсказал Джим, улыбнувшись и с нескрываемым весельем глядя на всё еще зеленого Спока.
- Дело в том, что мистеру Споку не досталось комнаты. Мы уже зашли ко многим заселившимся.. Там квартиры намного меньше, чем у вас с мистером МакКоем..
Джим пристально посмотрел на вулканца, стоявшего с заложенными за спину руками. Во всем его виде чувствовалось напряжение. Кирк понимал, что, окажись он сам в такой ситуации, никакая сила не заставила бы его стоять на месте и слушать оскорбления.
- Я уже сказал, что мы против. У нас тут не зоопарк! Верно, Джим? - рявкнул МакКой.
Протянув руку, Джим пошире распахнул дверь:
- Входи, Спок.
- Нет-нет-нет! Ты что делаешь? - Боунз схватил Кирка за плечи и встряхнул. - Это же вулканец, мать твою! Что ты знаешь о вулканцах? Может, этот парень болен?!
- Прекрати вопить и переезжай ко мне, - мягко ответил Джим и слегка подтолкнул друга в сторону теперь уже Споковой комнаты. Итак было ясно, что Боунз зол как черт и спокойного вечера за бутылочкой эля у них не выйдет. - Поверь, так надо.
Когда друг, бросив на него злой взгляд, развернулся на каблуках и, громко топая, направился в комнату, Кирк наконец повернулся в сторону всё еще стоявших за дверью незваных гостей.
- Не переживайте, мы тут всё уладим, - с улыбкой обратился он к приведшей Спока женщине. - А ты давай, проходи. Чувствуй себя как дома.
Спок прошел в квартиру и остановился, глядя на Джима и вопросительно приподняв бровь. Кирк быстро закрыл дверь, внезапно ощутив себя замерзшим до костей и указал рукой в сторону кухни:
- Посиди пока там, Боунз сейчас перетащит вещи ко мне и сможешь занять комнату. Я пока оденусь. Пять минут! - и удалился в теперь уже их с МакКоем комнату искать полотенцу альтернативу.

Глава 2.


Войдя в комнату, Джим закрыл дверь и несколько секунд постоял, собираясь с мыслями. Ему предстояло объяснить Боунзу свое решение, и создавалось впечатление, что разговор будет не из приятных. Сегодня нужно закончить эпопею с вещами и решить, как они будут спать, учитывая проблему с кроватью. Потом стоило бы сходить на обед и в супермаркет. Раз уж у них есть своя кухня, Кирк решил, что нужно обзавестись хотя бы чаем и кофе. Далее в списке проблем шел Спок. Джим сомневался, что вулканец быстро вольется в их компанию, но совместное проживание накладывает на всех определенные обязательства. В каком-то смысле он чувствовал за Спока ответственность. Вулкан оказался одной из немногих планет Федерации, у которой не было посла на Земле. После роковой ошибки, допущенной командованием флота во время первого контакта, межпланетные дипломатические отношения были очень натянутыми. Джим сам толком не мог понять, каким образом Спок оказался в Академии, но одно его присутствие сулило большие проблемы. Вулканцев на Земле не любили и тактичное "мистеру Споку комнаты не нашлось" довольно ясно объясняло, что "его никто не пустил". Со ним придется поговорить.
Решив всё-таки одеться до прихода МакКоя, Джим выудил из сумки трусы, потрепанные джинсы и футболку. Форму придется отправить в стирку, а второго комплекта у него пока нет. Придется день пошататься по Академии в гражданском, до начала занятий это не запрещено. Быстро одевшись, Джим подошел к встроенному шкафу и открыл дверцу. Окинув взглядом открывшуюся нишу с несколькими полками и перекладиной с вешалками, он пришел к выводу, что на двоих с Боунзом этого шкафа будет достаточно, и начал выкладывать из сумки вещи. Он не взял с собой никаких личных вещей, ничего, что напоминало бы ему о семье или доме. Сейчас, находясь в Академии, Джим верил, что что-то может измениться. Может, он сам изменится. Или мать с братом, находясь вдали от него и его проблем, наконец почувствуют себя спокойно. Когда он сообщил матери о разговоре с Пайком, она не поверила. Потом сказала, что Джим, конечно же, может ехать, но бояться ей нечего. Такой человек, как он, Академию не закончит никогда. Она даже поспорила с братом, что Кирк вернется домой после первого же семестра.
И вот он стоит, запихивает одежду в шкаф и сам себе не верит. Не верит, что он курсант, что они с Боунзом живут в одной квартире и будут вместе ходить на лекции. При этой мысли Джим улыбнулся, убрал пустую сумку на шкаф и пошел помогать завозившемуся другу.
Когда он зашел в комнату, Боунз как раз укладывал последние вещи.
- Ты чего так долго? - вопросительно посмотрел на друга Кирк и протянул руку, чтобы взять сумку и перетащить в их комнату. МакКой проворно подвинул свой багаж ногой и мрачно посмотрел на Джима.
- Тебе не кажется, что ты где-то накосячил, а? Ты поступил как всегда, Джим. Как тебе удобно. А ты подумал о том, что с нами будет, когда вся Академия узнает, с кем и где живет этот гоблин?! - МакКой сложил руки на груди, голос звучал непривычно тихо и серьезно.
- Ты бы предложил, чтобы он поселился на улице? Я не считаю, что один вулканец должен отвечать за всю планету, - спокойно ответил Джим, глядя другу в глаза. - Пройдет какое-то время, всё образуется.
- Господи, Джим, мне иногда кажется, что ты самовыражаешься через самоуничтожение, - тяжело вздохнул МакКой и направился к двери, оставив Кирку сумку. - Скажи гоблину, что комната свободна. Я с ним не разговариваю.
Джим улыбнулся и вышел в коридор. Краем глаза он заметил, что дверь в ванную закрылась, значит, Боунз пошел мыться. Закинув сумку в комнату, он отправился на кухню. Спок сидел на стуле, прямой, словно палку проглотил, и, не моргая, смотрел в одну точку. Кирк подошел, взял стул и сел напротив.
- Комната свободна, можешь идти.
Спок перевел на него взгляд и слегка кивнул. Поднялся, взял сумку и, ни слова не сказав, направился к выходу из кухни. Джим решил так просто не сдаваться.
- Эй!
Вулканец обернулся и слегка приподнял бровь. Он вел себя так, словно вокруг ничего не происходило, его не оскорбляли, и Боунз не орал на него каких-то двадцать минут назад. Словно ему было всё равно. Джим почувствовал легкий укол раздражения.
- Ты ничего не хочешь сказать? - ему почти хотелось, чтобы на вопрос последовала какая-то реакция.
- Ничего, - ровным голосом ответил Спок и покинул помещение.

***
Когда Боунз вышел из ванной, Джим стоял на балконе и курил, свесившись через перила. Ветер трепал волосы, небо слепило голубизной, и он чувствовал себя как когда-то в детстве, когда брат взял его с собой покататься на мотоцикле. Они тогда здорово разозлили мать, вернувшись домой пьяными и горланящими какие-то непристойные песни. Поймав себя на этой мысли, Джим решил, что весной обязательно найдет местечко, где сдают в аренду мотоциклы. Затянувшись, он стряхнул пепел и посмотрел в окна комнаты Спока. Из-за яркого солнца разглядеть что-либо было невозможно, и Джим сел на бетонный пол, оперевшись спиной о стену. Шершавый бетон приятно холодил. Сделав последнюю затяжку, он щелчком отправил сигарету вниз с балкона через перекладины.
В эту минуту балконная дверь отъехала в сторону, и вошел Боунз, одетый в легкие светлые штаны и клетчатую рубашку. Опять этот его пристальный взгляд.
- Джим, что с тобой? У тебя такое лицо, словно ты и не рад, что здесь сидишь.
- Не обращай внимания. Длинный день просто. Сейчас поедим, и всё наладится. Как считаешь?
- Поддерживаю. Надо пойти прогуляться, а то совсем здесь окуклились, - улыбнулся МакКой и протянул Джиму руку, чтобы помочь встать. - Спать-то мы как будем?
- Не знаю, - ответил Джим, рассеянно проведя растопыренными пальцами по волосам. - Надо бы найти что-то вроде хозяйственного отдела, пусть поставят нам кровать. Сегодня я посплю на полу, если ты пожертвуешь мне одеяло.
- Тогда пойдем в столовую, иначе останемся голодными до самого ужина, - заметил МакКой и вышел с балкона, поманив за собой Кирка. - И захвати с собой карточку, неплохо было бы запастись чем-то съестным. Вроде бы тут неподалеку есть супермаркет.
Джим вошел в комнату следом за Боунзом. Захватив по дороге кошелек и пошарив по карманам валявшейся в углу формы, он обратился к другу:
- Ты пока обувайся, а я пойду позову Спока.
МакКой застыл у двери и обернулся к Джиму, глядя на него расширенными от удивления глазами.
- Только не говори мне, что он пойдет с нами обедать!
Кирк пожал плечами. С каждой минутой его собственная инициатива по спасению вулканца казалась ему всё более сложной. Но Джим не был бы Джимом, если бы избегал трудностей. Поэтому он посмотрел Боунзу в глаза, и, осторожно подбирая слова, ответил:
- Я хочу, чтобы ты понял, почему я поступаю именно так. Он здесь один. На незнакомой планете, среди людей, которые так же далеки от него, как… - Кирк взмахнул руками, пытаясь подобрать нужные слова. - Короче, он один. По своей воле или нет, я не знаю. Мы познакомились, когда я отошел покурить, и почему-то я чувствую ответственность, которую сам себе объяснить не могу. С сегодняшнего дня Спок живет с нами, и теперь все проблемы, которые касаются его, напрямую отразятся на нас с тобой. Если мы хотим прожить ближайший год без проблем, мне хотелось бы, чтобы ты тоже попытался как-то наладить с ним отношения. Кажется, нам всем будет нелегко… - Джим снова взъерошил рукой волосы и с виноватой улыбкой посмотрел на друга. - Прости.
- Хотел бы я знать, как мне налаживать отношения с вулканцем, который, чёрт побери, еще ни слова мне не сказал, - МакКой обреченно одернул рубашку и снова направился к двери. - Я подожду снаружи.
Джим расценил сказанное им как "мой труп ты уже перешагнул, посмотрим, что будет дальше" и направился к комнате Спока.

***

Уже протянув руку, чтобы открыть дверь, Кирк задумался и вместо этого легонько постучал.
- Спок!
Тишина. Нахмурившись, Джим постучал еще раз. Из комнаты раздалось приглушенное "войдите". Он открыл дверь и увидел Спока стоящим у окна, к нему спиной. Всё та же напряженная поза. Сумка стояла рядом не разобранная.
- Я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти с нами пообедать.
Не оборачиваясь, вулканец сухо ответил:
- Не думаю, что это хорошая идея.
Кирк сделал несколько шагов вглубь комнаты и спросил:
- Почему?
- Я не достаточно разбираюсь в человеческих обычаях, но это выглядит как попытка наладить контакт.
Снова почувствовав раздражение, Джим попытался взять себя в руки. Он не думал, что простое приглашение пойти пообедать вызовет такой отпор. Если игнорирование, конечно, можно так назвать.
- Люди стараются наладить отношения с теми, кто живет с ними под одной крышей, - не удержавшись, он съязвил: - Нам от этого спокойней, знаешь ли.
- Замечу, что я не навязывался. Вулканцам не нужны друзья. Покиньте комнату, пожалуйста.
Решив, что так он ничего не добьется, Джим решил подобраться с другой стороны.
- Почему ты не разбираешь вещи?
Спок ничего не ответил, но внезапно Кирк поежился от какого-то странного чувства. В комнате явно чувствовалась напряженность, и с каждой секундой она росла. Джим пытался понять, чем он мог вызвать у вулканца такую отрицательную реакцию. Отчего-то вдруг стало обидно.
- Спок, я не уйду отсюда, пока ты не ответишь на мой вопрос.
В следующую секунду вулканец повернулся к нему, и Кирк невольно сделал шаг назад. Сейчас идея позволить Споку жить с ними в одной квартире уже не казалась ему такой привлекательной. Джим не знал, как выглядит разозленный вулканец, но сейчас перед ним определенно была именно эта версия. Спок не изменился в лице, но глаза были практически черными и слегка прищуренными. А может, ему только показалось, потому что вулканец заговорил таким же спокойным голосом, каким говорил целый день. При этом во всей его фигуре чувствовалась какая-то непонятная угроза, поэтому Джим на всякий случай отступил еще на шаг.
- Я не нуждаюсь в компании, заботе и опеке. Все эти человеческие проявления эмоций для меня лишены смысла. Я в состоянии самостоятельно справиться со всеми своими потребностями. Мне не нужна ваша помощь. И если обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден делить с вами эту квартиру, это не означает, что мне нужна ваша дружба. Как и Ваша жалость, мистер Кирк. У вулканцев превосходный слух, и я слышал, что Вы говорили мистеру МакКою о моем мнимом одиночестве.
Спок закончил свою убийственную тираду. Не взирая на то, что всё сказанное было произнесено равнодушным тоном, с каждого слова сочился яд. Джим застыл, внезапно осознав, что допустил за один день рекордное даже для него самого количество ошибок. Впервые в жизни он не знал, что сказать.
- В последний раз прошу, покиньте комнату.
Джим ушел, даже не попытавшись что-то ответить. На душе было гадко.

***
- Ты что там, лекцию читал? "Как жить среди людей и не лохануться"? Где гоблин, Джим?
МакКой шел рядом с Кирком, едва за ним поспевая, и сыпал вопросами. Когда они вошли в лифт, Джим наконец заставил себя ответить.
- Он не пойдет. Не спрашивай, почему.
- Вот тебе и "наладим контакт", - буркнул Боунз.
- Предлагаю найти какой-нибудь бар, и зависнуть там на всю ночь. Не хочу сегодня возвращаться в квартиру, - сказал Джим, первым выходя из лифта. - А завтра с утра пораньше пойдем за компьютерами.
- Отличная идея, Джим. Сон придумали трусы! - съязвил МакКой, и с размаху хлопнул Кирка по плечу. - А с зеленой обезьяной мы еще разберемся, помяни моё слово!
Совершенно неожиданно для себя Джим рассмеялся. До столовой они шли, обсуждая предстоящий семестр

Глава 3.

Когда Кирк с МакКоем вывалились из бара, часы показывали пять утра. Джим чувствовал себя на редкость отдохнувшим, невзирая на бессонную ночь, заправленную крепким алкоголем. Не так уж часто получалось спокойно провести время в баре, не нарвавшись на драку. Пока они шли по тропинке к хозяйственному корпусу, небо начало постепенно светлеть. В половине шестого они подошли ко входу, где уже собралась толпа. В начале очереди стоял Спок. МакКой сразу как-то нахохлился и язвительно заметил:
- Смотри-ка, подоспел к раздаче. Умник длинноухий.
Джим пожал плечами и направился в конец очереди, по пути закуривая. Общаться со Споком не хотелось совершенно. Пока они с МакКоем сидели в баре, перспектива возвращения в общежитие казалась слишком далекой. Сейчас, когда вулканец снова оказался в непосредственной близости, проблема стала очевидной. Джим понятия не имел, как они будут жить вместе ближайший год, если за последние двадцать четыре часа конфликт стал настолько острым. В силу характера, Кирк почти всегда ладил с окружающими. Редко когда неприятности появлялись в самом начале знакомства, исключение составляли только откровенно тупые и злобные типы. Спок, по мнению Джима, не принадлежал ни к одной из двух категорий, поэтому столь очевидные проблемы в общении ставили человека в тупик. Щелчком отправив сигарету в ближайшую урну, Кирк решил переключиться на вопросы, связанные с учебой.
- Как думаешь, когда нам выдадут расписание?
МакКой выразительно пожал плечами и ответил:
- Не знаю, но меня это совершенно не беспокоит. Как говорится, чем позже, тем лучше, - он нахмурился. - Если сегодня будет такая же жара, как вчера, мы с тобой трупы, Джим, ты в курсе?
- Да, придется, видимо, пару раз пробежаться до туалета, - поморщился Кирк и прикрыл глаза, ощущая все прелести бессонной ночи в прокуренном баре. – Пойдем, присядем. Мне нужно заземлиться.
Расположившись на скамейке, стоявшей неподалеку от входа в корпус, Джим прикрыл глаза и пробормотал:
- Не будешь против, если я подремлю?
- Спи на здоровье. У меня сейчас такая карусель перед глазами, что я вряд ли смог бы тебе помешать, если бы даже захотел, – Боунз икнул. - Готов поспорить, что мы с тобой первые курсанты в Академии, успевшие надраться на её территории, даже не начав обучение.
Под размеренный треп МакКоя Джим почувствовал, что отключается, когда совсем рядом кто-то произнес:
- Вы двое не ночевали сегодня в квартире.
Кирк подскочил от неожиданности и распахнул глаза. Поморщившись, он раздраженно посмотрел на вулканца, стоявшего перед ним.
- Спасибо, Спок, мы заметили.
- Где вы были?
Молчавший до этого момента Боунз закатил глаза и ответил за Кирка.
- Мы нажрались и чудно провели ночь.
Спок приподнял бровь и окинул взглядом помятую одежду Джима.
- Что помешало вам как следует поесть в столовой?
Не выдержав, Кирк рассмеялся и пояснил:
- Мы выпили, Спок, – он сделал большие глаза и широко развел руками. – Много выпили. Очень много алкоголя.
Вулканец слегка нахмурился.
- Распитие алкогольных напитков запрещено уставом Академии Звездного Флота, пункт шестой главы семнадцатой.
- И что, ты теперь пойдешь и настучишь на нас в деканат? - с любопытством поинтересовался Джим, чувствуя, что еще немного, и разговоры с вулканцем станут для него пожизненным табу. Тот промолчал, переводя внимательный взгляд с Кирка на МакКоя и обратно, очевидно, над чем-то сосредоточенно размышляя.
- Это было бы нелогично, - наконец, выдал Спок, - В этом случае я лишился бы соседей по квартире, - он отвел взгляд в сторону и слегка поджал губы. Потом посмотрел в глаза изумленному Джиму и добавил: – Вчера я не владел собой. С моей стороны было неправильным столь резко реагировать на твои попытки наладить контакт.
Кирк недоверчиво хмыкнул и пожал плечами, решив, что сказанное можно принять за «извините, был напуган» по-вулкански.
- Забыли. Просто, если ты когда-нибудь еще будешь не в себе, просто скажи, чтобы я отвалил, ладно?
Вулканец приподнял бровь, но потом кивнул.
- Я запомню твою формулировку.
Джим посмотрел в глаза Споку, пытаясь понять столь резкую перемену в поведении. После минутной паузы вулканец отвел взгляд.
В этот момент голос подал МакКой.
- Джим, мне что-то нехорошо. Пойду, отойду в кусты.
- Давай я тебя отведу. Извини, Спок, у нас была бурная ночь. Мы сейчас.
Вулканец кивнул и отошел в сторону, давая пройти Кирку, который поддерживал побледневшего МакКоя. Едва они доковыляли до ближайших кустов, как Боунза вырвало.
- Не надо было мешать пиво с текилой, - пробормотал МакКой, вытирая рот тыльной стороной ладони. Джим с улыбкой протянул ему предусмотрительно захваченную из паба бутылку с водой.
- Я тебя предупреждал, что это плохая идея, Боунз.
Пока друг полоскал рот и умывался, Кирк выглянул из кустов и сразу же увидел Спока, который жестом показал ему на вход в корпус, где сонный мужчина начал открывать дверь.
- Пойдем, Боунз. Спок зовет.
- Да пошел он!.. - буркнул друг, но всё же двинулся нетвердой походкой в сторону входа.
Когда они подошли к вулканцу, Спок окинул взглядом МакКоя и повернулся к Джиму.
- Я стою третьим в очереди. Думаю, вы можете пройти со мной.
Джим улыбнулся.
- Очень кстати, Спок, спасибо. Боюсь, Боунз не выдержит долгого ожидания, - он кивнул в сторону МакКоя, снова пристроившегося на скамейке, и, понизив голос, добавил: - Он сегодня несколько перебрал.
- Я тоже так считаю, - также сбавив тон, ответил вулканец.

***
Внутри хозяйственный корпус выглядел гораздо привлекательней, чем снаружи. Высокие потолки, большие окна, стены облицованы светло-розовым мрамором. Судя по информационному табло, встроенному в стену вестибюля, здесь выдавали все учебные пособия и инструменты, которые могли понадобиться курсантам Академии. По мнению Джима, Федерация сделала всё, чтобы люди, выбравшие своей профессией службу в Космосе, могли учиться, ни в чем не чувствуя себя стесненными. Курсантов кормили, одевали, снабжали самой новой техникой. Не нужно было быть человеком из богатой семьи, чтобы учиться здесь. Главными критериями были ум и личные качества.
Пока они шли по коридорам, Джим обратил внимание на светодиодную стрелку с надписью «Ангар». Влево уходил длинный проход, в конце которого можно было разглядеть стальные ворота. Значит, именно здесь они будут изучать пилотирование. Удовлетворенно улыбнувшись, Кирк ощутил нетерпение.
Спок тоже выглядел заинтересованным и даже задержался возле стенда, посвященного лабораторному оборудованию по машиностроению. Один МакКой не проявлял ни к чему интереса.
Когда они добрались наконец до зала под названием «Учебное оборудование», их уже ждали.
- Ваши имена?
- Кадеты Кирк, МакКой и Спок, - ответил за всех Джим, приблизившись к терминалу.
Строгого вида женщина лет сорока, одетая в светло-серую форму обслуживающего персонала Академии, внесла их имена в компьютер и ушла в соседнее помещение, где, очевидно, располагался склад. Спустя минуту она вернулась с тремя новенькими паддами, которые положила на стол перед собой. Проверив каждый по штрих коду, наклеенному сзади на коробках, она протянула Джиму небольшую прямоугольную панель серебристо-синего цвета.
- Распишитесь напротив своих имен.
Взяв стилус, Кирк быстро расписался и передал панель Боунзу. Последним поставил подпись Спок.
Удовлетворенно кивнув, женщина достала из ящика стола три пластиковых коробочки и положила их рядом с паддами.
- Здесь ключи для активации вашей личной электронной почты в Академии. Как только подключите компьютеры к сети, зарегистрируйте адреса. Их вы передадите преподавателям в первый день обучения. На внутреннюю почту поступают распоряжения, домашние задания и другие важные документы, - она строго посмотрела на троих курсантов. - Завтра вечером пройдет церемония присяги, поэтому на внутренней почте сейчас лежит файл с вашей завтрашней речью, которую нужно выучить наизусть.
- О, Господи! - не сдержавшись, простонал МакКой. Джим пихнул его локтем в бок и мило улыбнулся нахмурившейся регистраторше.
- Прошу прощения, мой друг не очень хорошо себя чувствует. Акклиматизация.
Женщина удивленно посмотрела на бледного Боунза, по лбу которого тек пот.
- Издалека приехали, курсант? - сочувственно поинтересовалось она.
МакКой мрачно глянул на Кирка и буркнул:
- Да, из дальнего далека. Такое путешествие было поистине убийственным для моего здоровья.
Спок, стоявший рядом с Джимом, непонимающе посмотрел на Боунза. Кирк, не удержавшись, хмыкнул в кулак и похлопал друга по плечу.
- Ничего, и тебя вылечим.
- Не сомневаюсь, Джим. Пошли уже, - буркнул МакКой, запихивая упаковку с ключом в задний карман брюк. Взяв в руки коробку со своим паддом, он выразительно посмотрел на Кирка.
- Один момент, - Джим посмотрел на регистраторшу и задумчиво почесал затылок, пытаясь сформулировать фразу. Потом улыбнулся и, облокотившись о край стола, спросил: - А вы не подскажите, где нам достать кровать?
- Кровать? - переспросила она.
- Ну да. К нам поселили еще одного человека, а кроватей всего две, - кивнул Джим.
- Номер квартиры?
- Двести одиннадцатая.
Она посмотрела на монитор и через пару секунд кивнула.
- Да, вас действительно трое. Я сейчас отправлю запрос, но принесут её, скорее всего, только завтра.
- Лучше поздно, чем никогда, - благодарно улыбнулся Джим. - Спасибо большое.
- Да не за что, - пожала плечами она и улыбнулась в ответ.
- До свидания, - Джим подмигнул стоявшему рядом Споку и направился к двери, захватив компьютер и ключ.
***
Через полчаса они втроем вошли в квартиру. Спок сразу же направился в свою комнату, МакКой отдал Джиму свой компьютер и ринулся в туалет. Пока все были заняты своими делами, Кирк отнес компьютер Боунза на кухню и решил выйти покурить. Он уже протрезвел и прекрасно себя чувствовал, хотелось есть. Посмотрев на часы, Джим пришел к выводу, что до завтрака есть еще как минимум час. Взяв стул, он отнес его на балкон, по дороге захватив сигареты. Устроившись поудобнее, Джим аккуратно вскрыл коробку и достал новенький падд. Повертел его в руках и задумчиво улыбнулся. Знал бы Сэм, на каких компьютерах они будут заниматься! По-мальчишески захотелось похвастаться, но Джим мысленно себя одернул. Тоска по брату снова навалилась всей тяжестью. Сейчас их разделял совсем не возраст. Кирк знал, что, будь у Сэма возможность оказаться на его месте, он бы многое отдал, чтобы так и случилось. Но из-за постоянной нехватки денег брат, не закончив колледж, пошел работать, и теперь путь в Академию для него был закрыт. Даже имя их отца ничем не смогло бы помочь. Сэм остался на ферме с мамой. Прямо перед отъездом они с Джимом серьезно поругались. Кирку казалась, что с того момента прошла целая жизнь. Встряхнув головой, он усилием воли отогнал от себя мрачные мысли и включил компьютер.
Джим начал с установки необходимого программного обеспечения. Затем настроил сеть и ввел восемнадцатизначный код активации. В правом нижнем углу монитора замигал значок, оповещающий о наличии нового сообщения. Как и предупреждала регистратор, пришло письмо со стандартным приветствием нового курсанта Академии, во вложении к которому был прикреплен файл с речью. Загрузив его, Джим пробежался глазами по тексту. Лист А4 мелким шрифтом, ничего сложного. До вечера успеется. С этой мыслью он полез в локальную сеть Академии и углубился в чтение.
Где-то через час его прервал стук в балконную дверь. Джим повернул голову и увидел Спока, вопросительно смотрящего на него из-за стекла. Кирк потянулся и открыл дверь.
- Можно? Я стучал, но потом подумал, что ты на балконе, и решил войти.
Джим внутренне улыбнулся тому, с каким напряжением вулканец говорит о таких элементарных вещах, как без спросу войти в чужую комнату.
- Не парься, я всё равно ровным счетом ничего отсюда не услышал бы. Сижу, изучаю локальную сеть.
- Я был занят тем же, - кивнул Спок, глядя с балкона вниз. - Сейчас без четверти девять. Завтрак через пятнадцать минут. - Он бросил на Джима быстрый взгляд и снова вернулся к созерцанию окрестностей.
Кирк положил компьютер на подоконник и встал рядом со Споком. Достав из пачки сигарету, он отметил, что осталось всего три.
- Хочешь, чтобы мы пошли вместе?
- Я не настаиваю и пойму..
- Ой, перестань! - в протестующем жесте поднял руку Джим. - Сейчас покурю, и идем. Боунз вылез из туалета?
- Да, он сидит на кухне с компьютером.
- Ясно, - ответил Кирк и, пошарив в джинсах в поисках зажигалки, попытался прикурить, но порыв ветра задул огонек.
- Почему ты так много куришь? - поинтересовался Спок, поднимая руку, чтобы не дать ветру снова помешать Джиму. Тот наконец закурил и выпустил изо рта струю дыма.
- Привычка. Я начал в тринадцать, с тех пор не возникало желания бросить, - пожал плечами Кирк и посмотрел на вулканца. Тот снова отвернулся и, заложив руки за спину, смотрел куда-то вдаль. Какое-то время они молчали. Потом Спок снова посмотрел на Джима и вдруг спросил:
- Почему ты впустил меня в квартиру?
Кирк от удивления поперхнулся дымом.
- Сложно сказать. Интуиция, наверное. Не думай, что из жалости. Просто когда вы стояли там, МакКой орал как резаный, и эта тетка..
- И ты голый выскочил из душа, - иронично добавил Спок.
Джим почувствовал, что краснеет, но заставил себя продолжить, не глядя на вулканца.
- Так вот, мне тогда показалось, что уж лучше мы с Боунзом, чем кто-то другой.
- Почему?
Джим пожал плечами и повертел в пальцах сигарету.
- Боунз, хоть и ругается много, человек хороший. А я просто всегда стараюсь строить с окружающими нормальные отношения. Ты сказал тогда, что у тебя тут нет знакомых, и я решил, что раз уж мы успели пообщаться перед расселением, то в каком-то смысле ты меня знаешь. Значит, я не чужой. Вот и вся логика.
- Лишний раз убеждаюсь, что у людей логика отсутствует, - заметил Спок. - Пора идти, если мы не хотим опоздать.
Джим понял, что тема закрыта, и вышел с балкона следом за Споком, захватив компьютер.
МакКой сидел на кухне, пил воду и что-то читал. Когда они вошли, он поднял глаза.
- Потрясающе! Здесь отличная база данных по медицине.
- Боунз, ты активировал почту? – поинтересовался Джим, выхватывая бутылку из руки друга.
- Нет, и до обеда не собираюсь. Не думаю, что окажусь не в состоянии осилить присягу.
- Я бы посоветовал начать учить как можно раньше, - внес свою лепту Спок, глядя на Боунза. - Учитывая твое нынешнее состояние, уровень восприимчивости к новой информации упал примерно на пятьдесят шесть процентов.
В ответ МакКой закатил глаза и громко фыркнул.
- Мой мозг работает как часы, мистер Спок. Готов поспорить, мне хватит часа, чтобы выучить текст.
Вулканец с явным сомнением пожал плечами и не стал продолжать дискуссию.
В разговоре возникла небольшая пауза. Джим улыбнулся Боунзу и отобрал у него падд.
- Пошли уже, потом дочитаешь.
- Я не пойду, - насупился МакКой. – Меня на изнанку вывернет от одного только запаха пищи. – Протянув руку за компьютером, он добавил: - Встретимся через сорок минут в холле у выхода. И верни мне воду!
- Уверен? – спросил Кирк, глядя на Спока, внезапно заинтересовавшегося конструкцией ближайшего стула.
- Да, чёрт возьми, – буркнул Боунз, уставившись в монитор. – Оставьте человека в покое!
Пожав плечами, Джим внутренне напрягся, предвкушая совместный обед с вулканцем. Уже зашнуровывая кроссовки, он понял, насколько его, оказывается, напрягает отсутствие МакКоя в их странной троице.

***
Через пятнадцать минут они уже были в столовой. Джим сразу направился к репликаторам, Спок последовал за ним. Подробно изучив список блюд, Кирк выбрал свиную отбивную с картошкой. Пока машина старательно жужжала, он направился к столу с фруктами и взял себе пару яблок. На обратном пути он чуть не столкнулся со Споком, который держал в руках тарелку и аккуратно складывал в неё грозди винограда. Следом за ягодами в тарелку последовали две груши и апельсин. Джим удивленно наблюдал за манипуляциями вулканца, напрочь забыв о своей собственной еде.
- Спок, ты что, святым духом питаешься?
На его вопрос последовал сухой ответ.
- Твоё выражение нелогично. Духами нельзя..
- Ой, не воспринимай всё так буквально! - перебил его Кирк и удостоился мрачного взгляда. - Я хотел спросить, почему ты не взял себе ничего из нормальной еды?
Спок протянул руку и взял инжир.
- Фрукты достаточно калорийная еда, в них хватает витаминов и микроэлементов для нормального функционирования организма.
- Иными словами, ты сыроед.
- Вегетарианец, - невозмутимо поправил его Спок и направился к столику у окна.
Кирк покачал головой и пошел к репликатору, который как раз пискнул, оповещая о готовности еды. Взяв тарелку правой рукой и полностью сосредоточившись на том, чтобы удержать её в нормальном положении, не выронив при этом яблоки, зажатые в левой, он медленно подошел к столу, где уже сидел Спок.
Устроившись напротив, Джим понял, насколько голоден. Пожелав вулканцу приятного аппетита, он принялся методично уничтожать свою порцию еды. Немного насытившись, Кирк отложил в сторону столовые приборы, и посмотрел на вулканца, который в этот момент чистил апельсин. Отчаянно хотелось поговорить, но Джим понятия не имел, о чем. Задумчиво глядя на вулканца, Джим начал есть яблоко.
Почувствовав, что по подбородку течет сок, он, не глядя, вытер его рукой и начал облизывать пальцы. Украдкой бросив взгляд на вулканца, Джим увидел, что тот застыл и внимательно наблюдает за его манипуляциями. Покраснев, Кирк махнул рукой.
- Эй, всё в порядке?
Спок слегка вздрогнул и перевел взгляд на лицо человека. Потом как-то рассеянно кивнул.
- Да. Прошу прощения, я задумался.
Тут настала очередь Джима удивиться, но, заметив что-то во взгляде вулканца, он пожал плечами и воздержался от комментария. Вместо этого протянул руку и взял с тарелки Спока пару виноградин. Тот бросил на него выразительный взгляд, но Кирк сделал вид, что не заметил, и, прожевав, снова схватил несколько ягод и перевел взгляд на другую сторону зала, разглядывая небольшую группу девушек-курсанток.
Со стороны Спока донесся тяжелый вздох