[499x360]![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() | ![]() |
![]() | ![]() |
[582x72]
[582x72]
[582x72]
[582x72]
Ты возбуждаешь меня
как уголовное дело
ты оставляешь меня
как бездыханное тело
ты забываешь меня
как роковую улику
ты причисляешь меня
к безликому лику
женщин
Одиночество – это болезнь,
передающаяся половым путём.
Я не лезу, и ты не лезь.
Лучше просто побудем вдвоём,
поболтаем о том о сём,
ни о том ни о сём помолчим
и обнимемся, и поймём:
одинокий неизлечим.
Послали друг друга на фиг
и снова встретились там
и послали друг друга на фиг,
и шли туда по пятам
друг за другом, и встретились снова,
и послали, и за руку шли,
и в обнимку… Да что там на фиг –
я с тобой хоть на край земли!
648 |
[320x400]

Друзья! Я понимаю, что не очень честно публиковать в своем дневнике чужие мысли. Но..Это письмо, писатели и критики назвали "даром всему человечеству" Просто прочтите. И возможно что-то измениться...
"Великий колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес уходит из общественной жизни: обострение рака лимфатических желез. Многочисленным друзьям по всему свету он адресует это прощальное письмо. Один из даров миру прекрасного человека и подлинного мастера".
Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.
Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.
Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.
Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят. И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!
Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался бы с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.
Боже мой, если бы у меня было сердце, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал о поэме Бенедетти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.
.
Боже мой, если бы у меня было немного жизни+ Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что они мои возлюбленные, я бы жил в любви с любовью
.
Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают влюбляться: напротив, они стареют потому, что перестают влюбляться!
Ребенку я дал бы крылья, но научил бы его летать самого.
Пожилых я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения. Как многому я научился у вас, о, люди+
Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске.
Я понял, что когда новорожденный впервые сжимает отцовский палец в своем крошечном кулачке, он хватает его навсегда.
Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз, лишь когда он должен помочь ему встать на ноги.
Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я, к несчастью, умираю.
8 декабря 2000
Sally Mann
В фотографиях Салли Манн гораздо больше традиционного, нежели это может показаться на первый взгляд. Все ее снимки – это обращение к традиционным ценностям. Даже в том случае, если эти ценности приобретают настораживающие формы. Семья, нескладное детство, безответная родительская любовь. Несмотря на перманентную превратность этих понятий, они тем не менее остаются основополагающими в рамках раз и навсегда определенной системы координат.
Это одна из причин, которая позволяет говорить о викторианском характере снимков Салли Манн. Семья. С большой буквы. Такая, какой она может быть только в старомодных романах и на пожелтевших фотографиях полузабытой родни. привычка идентифицировать собственное «Я» с незыблемым фамильным кланом, для которого отказ мыслить категорией «МЫ» всегда оказывается главным святотатством. «Место имеет принципиальное значение. Время – лето. Это может быть любое лето. Но место в данном случае – мой дом, а люди здесь – моя семья», - такими словами начинает книга «Ближайшая Семья», вышедшая в 1992 году... (далее: http://valhalla.ulver.com/f49/t1792.html )
http://www.artnet.com/Artists/ArtistHomePage.aspx?artist_id=11072&page_tab=Artworks_for_sale
официального сайта не нашла