К числу лиц, действительно юродивых Христа ради, прошедших весь путь нравственного самосовершенствования и всецело посвятивших себя Богу, бесспорно, принадлежит также столь известная всем и глубоко чтимая подвижница 18 века Ксения Григорьевна Петрова, почивающая ныне на Смоленском кладбище в Петербурге. Блаженная Ксения родилась между 1719 н 1730 годами, свой спасительный подвиг она несла в Петербурге. К сожалению, не сохранилось сведений о том, кто она была по происхождению, кем были её родители, где она получала образование и воспитание. Мужем Ксении был певчий придворного хора Андрей Федорович Петров, служивший в звании полковника. О детство и юности блаженной ничего не известно, память народная сохранила лишь то, что связано с началом подвига юродства Ксении — внезапная смерть мужа, умершего без христианского приготовления.
Потрясенная этим страшным событием, 26-летняя вдова решила начать труднейший христианский подвиг— казаться безумною, дабы, принеся в жертву Богу самое ценное, что есть у человека — разум, умолить Создателя о помиловании внезапно скончавшегося супруга Андрея. Смерть горячо любимого мужа показала Ксении, сколь непрочно и суетно земное счастье, служащее лишь помехой для достижения истинного счастья на небе, с Богом. Посему, дабы спасти своего мужа, Ксения отказалась от всех благ мира, отреклась от звания н богатства, раздав свое имущество бедным, и более того, от себя самой, она оставила свое имя н, приняв имя супруга, прошла под его именем весь свой жизненный путь, принеся на алтарь Божий дары всеспасительного подвига любви к ближнему.
Своего желания казаться безумною Ксения достигла в день похорон мужа; когда Андрея Федоровича повезли на кладбище, блаженная одела на себя его одежду: камзол, кафтан. штаны н картуз и в таком костюме пошла провожать гроб супруга. Родственники мужа и знакомые Ксении весьма сожалели о ней. они думали, что смерть Андрея Федоровича внезапным горем помрачила сознание молодой овдовевшей жены. Ксения же. как потерявшая рассудок, утешала их, говоря: «Андрей Федорович не умер, — но воплотился в меня, Ксению, которая давно умерла. «Не зовите меня больше Ксения, но зовите меня Андреем Федоровичем». С такими словами Ксении стала скитаться по улицам Петербурга, сообщая всем, знавшим её, что «Ксеньюшка моя скончалась, и мирно почивает на кладбище, аз же грешный весь тут».
После смерти мужа овдовевшей Ксении отошло имущество Андрея Федоровича — дом, который он имел в приходе церкви апостола Матфея на Петербургской стороне. Часть этого дома снимала одна благочестивая христианка Параскева Антонова, хорошо знавшая Ксению и давно бывшая с нею в дружбе. Утешая после похорон «помрачившуюся умом» вдову, Параскева спросила, причитая: «Как же ты будешь жить теперь, матушка?» На это, начавшая свой подвиг юродства Ксения ответила: «Да что, ведь я похоронила свою Ксеньюшку, и мне теперь больше ничего не нужно. Дом я подарю тебе, только ты бедных даром жить пускай; вещи сегодня же раздам все, а деньги в церковь снесу, пусть молятся об упокоении души рабы Божией Ксении».
Тогда Параскева Антонова стала упрашивать Ксению не делать этою, ибо ей самой нужно будет на что-то жить и кормиться, но Ксения твердо отвечала: «Господь питает птиц небесных, а я не хуже птицы. Пусть воля Его будет».
Услышав о таком решении, Параскева из жалости о «повредившейся умом» вдове» обратилась к родственникам ее мужа Андрея Петрова с просьбой поспособствовать ей предотвратить Ксению от такого неразумного поступка. Родные мужа подали прошение начальству умершего Андрея Федоровича, прося не позволять Ксении в безумстве раздавать свое имущество. По причине этого Ксения была вызвана на соответствующее обследование, которое заключило, что она совершенно здорова и утвердило за ней право распоряжаться своим имуществом как ей угодно.
После этого блаженная Ксения, вольная во всех своих действиях, раздала все принадлежавшее ей имение и в одном только мужнином костюме вышла на улицу на свое подвижническое странствие. Теперь какого-либо определенного местожительства Ксения не имела. Она в своем странном одеянии целыми днями бродила по Петербургской стороне по преимуществу в районе прихода церкви святого Апостола Матфея. Встречающимся знакомым и обращающимся к ней по имени она с досадой говорила: «Ну какое вам дело до покойницы Ксении, она вам ничего худого не сделала».
После того, как мужнин камзол и кафтан Ксении истлели, она стала одеваться зимой и летом в жалкие лохмотья, а на босых ногах, распухших от мороза, носила рваные башмаки. Многие христиане предлагали Ксении теплую одежду, обувь. милостыню. Блаженная же ничего не соглашалась взять, но неизменно одевалась либо в красную кофточку и зеленую юбку, либо в зеленую кофту и красную юбку.
Бродя целыми днями по грязным немощеным улицам Петербурга, Ксения изредка заходила к своим знакомым, обедала у них, беседовала, а затем снова отправлялась странствовать. Где она проводила ночи, долгое время оставалось неизвестным не только
Читать далее...