Настроение сейчас - ностальгия, вроде...

Небольшой диалог позаимствовала у г-жи Mariquita, которая предложила мне дорастить его до рассказа, но дорастить не получилась. Мое повествование само нашло его.
Поднялся холодный серый ветер. Он пронесся по городу, пытаясь найти хоть одного затерявшегося путника, но на улицах было столь пустынно, словно людей и не существовало никогда. Ветер пришел в бешенство, и стал поднимать в небо хлопья снега, с силой завывая, и ударяясь о безразличные стекла домов своей бессердечной холодной и ветреной грудью. Ярость достигла апогея, и он уже было, хотел стереть с Земли этот ничтожный городок, но….

- Прости, что тревожу, просто, у меня один из таких моментов в жизни, когда хочется помолчать, а молчать не с кем.
- Что с тобой?
- Наверно… надоело жить иллюзорными страданиями.
- Ты хочешь реальных?
- Нет, я не хочу никаких, потому что их нет…. Вообще нет, понимаешь?
- Успокойся, Анна, ты немного…
Рука опустилась на плечо, и она медленно поцеловала ее, задержав на секунду судорожное дыхание, и закрыв глаза.
- Я знаю, не в себе…. Знаешь, а ведь мне иногда кажется, что мы проживаем несколько жизней одновременно, представляешь, где-то есть сейчас мы…. Только, там нет этого кошмара вокруг, и небо там не серое…. И…
Голос дрогнул, она как-то нервно повернула голову, продолжая не видеть своего собеседника, что стоял за спиной. Холодные почти белые пальцы сильно сжали ручки роскошного некогда кресла, сердце отсчитало до четырех, и выстрелило в обессиленное, почти напрочь исчезнувшее сознание. Резкое движение заставило закружиться голову, которая итак, едва контролировала тело от падения, измучена голодом и низким давлением. Губы с горечью и странной страстью, возникшей от безысходности, прильнули к его губам.
- Но, - попытался сказать было он.
- Да, да, да, - слышался в ответ ее шепот, - я предательница, я неверная, я плохая, плохая…. И я больше не могу так жить.
- Я тоже, - он на минуту оторвался от ее губ и посмотрел в глаза, на лице его отразилась боль, бессилие, и жалость, после чего….

Руки замерзли, как собственно, и все тело. На мгновение показалось, что метель хочет ее убить, а ветер и вовсе сошел с ума. Но вдруг, словно по щелчку чьих-то пальцев все стихло. Она остановилась, и оглядела весь город. Так тихо в нем еще никогда не было. Совсем одна она стояла прямо в его центре, и казалось, что глядела в глаза мятежной его душе. «А ведь городу только приходилось таковым быть, - подумала она, - таким, как я. Он ведь только кажется неспокойным, жестоким…. А мечтает он о тишине. В его душе мир, хоть и среди войны. Господи, и чего говорить о нас, людях, стремящихся к выдуманным целям, и навязывающим себе образ жизни, если сам город таков. Впрочем, люди, это те атомы, из которых он состоит….» Она снова двинулась по нескончаемой, как казалось в тот вечер, дороге домой. Но остановилась, точнее, была остановлена взглядом каких-то ледяных синих глаз. Не зная с чего начать, он выронил лишь одно слово:
- Зима…
- Весна, - не долго думая, среагировала она, параллельно пытаясь понять, Весна ли она, и откуда в его глубоких глазах взялось такое вымученное непостижимое одиночество и страдание, в которых она не верила.
- Отогреешь?
Она кивнула в ответ.
Ключ два раза провернулся в двери, и запер их втроем: его, ее и безумство. Кто знает, может иногда, наше земное безумство, и не выявленной природы страсть заставляют нас делать то, что является наиболее верным и гармоничным для всей вселенной вовсе, не говоря уже о маленьком пятне на ней, под названием человеческая жизнь.
Она обняла его голову.
- Ты потерялся? – робко поинтересовалась она, чувствуя, как неведомая сила разрушает в душе ее волну подступающего негодования.
- Нет, я не теряюсь никогда…
- Правда…. А вот я теряюсь. Меня и сейчас здесь нет, здесь только мое тело, а меня нет. Ты знаешь, мое тело такое странное, оно заставляет меня быть жестокой, оно материально, и признает лишь материальное. Душа обиделась на него, и спряталась где-то в глубине сознания, теперь я не знаю где я….
- Ты здесь…. Вот же ты, стоишь и обнимаешь того, у кого нет дома, сознание бы не позволило тебе подобного.
- И правда…. Жаль, что у тебя нет дома.
- Пожалуй, что я соврал, он везде, мой дом.
- И ты, наверное, счастлив?
- Уже да.
- Значит, это из-за меня…. Но это не может длиться долго, у меня муж. Он вернется, ты меня потеряешь. Упрямое сознание отнимет меня у тебя.
- Знаешь, для того, кто никогда и ничего не имел семичасовая любовь счастье, и великий подарок на вечность. Понимаешь, я буду вспоминать о ней вечность. Я разом обрел плоть, кровь, эмоции, любовь, память. Такого не забыть, я на целых 7 часов избавился от вечного одиночества.
- Почему 7? Почему ты только обрел? Почему…
- Ну, скажи, разве тебе это важно?
- Нет…
- Вот и мне… нет.
Она провела кончиками пальцев по его губам.
- Холодные, - удивленно заметила она, - и…
Но договорить не успела, заморожена этими самыми холодными губами. Такого счастья она не испытывала никогда.

- Ты меня ненавидишь?
- Нет….
- Но я тебе противна, да?
- Разве попытки стать счастливым в аду, достойны презрения?
- Но он умер всего год назад.
- А война идет уже 4.
- Скажи, он видит нас там? Ждет нас?
- Почем мне знать, Анна…. За эти 4 года я уже потерял всякое умение мыслить, верить, чувствовать. Я с трудом-то признаю собственное существование, и наша жизнь мало чем отличается от их запредельной реальности. И как ты можешь говорить, что страданий нет, когда вокруг лишь они и существуют, и творят наши жизни, и воруют нашу веру.
- Могу…. Знаешь, не хочу думать сейчас об этом, и о покойном муже думать не хочу. А ведь я всегда неодобрительно относилась тем, кто, ссылаясь на войну и стресс, предавал память погибших или исчезнувших мужей. Вот теперь я одна из них, но стресс здесь не виноват, и это самое ужасное, я хотела этого сама, понимаешь сама. Никакого помрачения рассудка, никакого отчаяния. Вот теперь я останусь один на один со своей совестью.
- Ты его любила?
- Никогда. Но это я только сейчас поняла, раньше казалось, что любила. Видимо, я подруга ветра.

- Мне пора уходить, мои 7 истекли.
- Я не хочу терять тебя, я могу тебя найти?
- Никогда… и всегда.
- Неужели никогда. Есть ведь на Земле место, где я могу тебя найти.
- На Земле есть место, где ты можешь обрести меня. Но это дорогого будет стоить, я не хочу, чтоб ты шла туда.
- А все же скажи где.
- Это в Австралии, неподалеку от горы Ката-Тьюта. Местечко назевается Долиной Ветров.
- Но как же я стану искать там тебя, ведь это такое огромное пространство, мы можем и не увидеть друг друга.
- Не переживай, я найду тебя сам, а лучше и не ищи меня.
- У тебя красивые синие глаза.
- И ветреная душа, не верь ей. Прощай!
- До свидания!

Мир среди войны долго продолжаться не мог. С неба начала сыпаться смерть, с обжигающим визуальным обликом и холодной сущностью. Они выбежали из полуразрушенного особняка. Казалось, Земля разрывалась на части и билась в истерике. Они бежали без оглядки, словно пытаясь вырваться в тот параллельный мир, где все было хорошо, где были те же они и другая реальность. Они бежали от прошлого, от ее недавнего прошлого изменщицы. От своих страхов, от совести, от его так невовремя полюбившей ветреной натуры. От всего….

«- Я не могу так больше, я ухожу от тебя.
- Как, как ты не можешь больше? Стабильно? Счастливо? Спокойно? Определенно? Кто тебе, черт возьми, нужен? Он, тот, кому ты и даром не нужна? Который исчез, даже не назвав тебе точного адреса? Ты сумасшедшая!» - вспоминала она обрывки недавнего разговора с мужем, бредя по одной из тропок горы Ката-Тьюта. В сердце начинало закрадываться легкое сомнение, но то, в свою очередь, не обращала на него внимания, продолжая перекачивать кровь.
В Долине Ветров было тихо…. Словно они там и не жили. Но не это пугало. Пугало то, что там было пусто. Она не видела его, значит, он не напрасно предупреждал, что не стоит ему верить. Вдруг, начал подниматься ветер, все сильнее и сильнее. Она не понимала, что такое твориться, она не верила в то, что Ветер может быть здесь опасен. Но потоки воздуха образовывали воронку, вовсе не похожую на торнадо. Какую-то иную, неописуемую воронку прямо над ее головой. Она подняла глаза, и улыбнулась, осознав, наконец, кого полюбила. И осознав, что ее любовь сама нашла ее, как и обещала. Только полюбила она Ветра, который увидел ее тогда зимой, и прекратил свирепствовать, от того, что впервые он почувствовал нечто иное, резко отличающееся от приычного одиночества, то, что впервые его заставило сожалеть о истоках своего происхождения, то, чем могут наслаждаться лишь люди - любовь. И она не знала, кто на 7 часов подарил ему материальный облик, и не знала, что на целой планете 7 часов стоял штиль. Не знала, да и не хотела знать, когда ветер уже поднимал ее тело все дальше и дальше от земли, унося последнее дыхание.

Бег тоже не мог длиться вечно, и не длился. Тяжелый металлический осколок попал в спину Анны, после очередного взрыва позади. Ноги подкосились, и она упала на колени. Четыре года одиночества не имели бы смысла, не случись эта измена. Взглянула в глаза ему, и поняла, что ее параллельные жизни были закончены. Последнее, что ей показалось, это то, что умирает она на руках у самого Ветра, и именно он станет проводником ее туда… за грань.

[600x310]