МЕГАХАУС
Герои дешевой резины
“ГДР”: консерваторские парни с юмором
В этом году заметных рок-дебютов — не то что кот наплакал. Их просто нету. Исключение, пожалуй, одно — группа “ГДР”. Преуспев со стартовыми радиосинглами “Джонатан” и “Друг из Голландии”, вляпавшись в непонятную тусе на телеконкурсе “5 звезд”, обратив на себя взоры рекорд-монстров, на днях молодые люди выпускают дебютный альбом. Что — безусловный повод для беседы.
Когда-то, много лет назад, пел Саша Санчес (лидер “ГДР”) в хоре Даниловского монастыря. Очень любил это дело, хотя и выглядел при этом совсем не по-церковному: носил черную майку с надписью “Pantera” и металлистскую косуху. И вот как-то после службы подходит к нему очень приличный, представительный господин (продюсер Игорь Матвиенко, как выяснилось впоследствии) и говорит: “Вы, юноша, поете очень здорово. А я как раз набираю солистов в популярный мальчиковый бэнд”. В “Иванушки Интернешнл”. Санчес подумал было: надо дать с размаху в репу. Но не позволила природная интеллигентность. Ответил коротко: “Спасибо. Не ко мне”.
— Я тут узнала, что ты учился в консерватории.
— Было такое. Могу сказать, что, отучившись в консерватории три года, поступив туда с большим конкурсом, я подал заявление об уходе без всяких веских причин. То есть у меня не было ни задолженностей академических, ничего такого. Я учился на дирижерско-хоровом отделении и уже начал ездить с гастрольными коллективами. Но в тот момент подумал, что надо завязывать заниматься музыкой, надо подыскивать себе другое дело. Настолько меня достало музыкальное обучение, начавшееся с четырех лет. И только уйдя, подостынув, где-то через годик я понял, что все-таки хочу музыку делать.
— А что, было тяжелое детство? Тебя били линейкой по пальцам, если не на те клавиши жал?
— Да нет. Ты просто не имеешь вообще никакого другого выбора в жизни, если идешь заниматься классикой. И 90 процентов людей, с которыми ты общаешься, — музыканты классические. А я всегда хотел играть рок. И помню, когда только поступил в консерваторию, мне сказали: подстригись, длинные волосы — это плохо. А потом я столкнулся с человеком на консерваторской лестнице, который мне кивнул: “О, а я тебя видел на концерте “Металлики” вроде. Пойдем с нами на репетицию”.
Мы к этой группе, “ГДР”, шли, конечно, очень долго. Вот с Вованом (басистом) мы, например, знакомы 11 лет.
— А с Гришаном (клавишник-гитарист)? Вы с ним так похожи, что сначала думаешь — братья.
— Вчера, кстати, приехал его настоящий брат Тарас, который уже 10 лет живет в Нью-Йорке, он музыкант, гитарист. Но, честно говоря, действительно возникло ощущение, что мы с Гришаном больше похожи, чем он с Тарасом.
— А если брат живет-музицирует в Америке, чего ж ты еще не там?
— Вот это удивительно. У меня уже три брата в Нью-Йорке, у старшего — своя студия. Вообще у меня в Америке родственников больше, чем в Москве. Но мне пока нравится здесь.
— Давайте разберемся, кто что в “ГДР” делает. Санчес — креатив, вокал, лидер-гитара.
— Нет-нет. Одна девочка-музыковед, придя на наш концерт, удивилась: а почему у вас нет ни одного гитарного соло? Вроде в две гитары играете. А у нас такая концепция: ритм-секция создает основную фактуру, а гитара и клавиши — контрапунктные инструменты. И мы играем практически все на всем. Барабанщик Серега к нам вообще из тяжелой музыки, из хард-кора пришел. Очень техничный парень, играет сразу на двух бочках. Да и сами мы перепробовали кучу разной музыки. Начиналось все с поп-рока. Чем, собственно, и закончилось. А между был и фанк, и негритянский соул. Оттуда ушли в жуткий тяжеляк с разрушением мозга. Но звучало все очень здорово.
— А где вы это все играли?
— В основном на репетициях. А вообще мы с Вованом довольно долго играли в таких местах: “Мусхед” — канадский бар, “Американский гриль”. Кавера играли.
— То есть кабацкая деятельность?
— Ну кабак — это когда с клавишкой на перевес. А у нас иногда на сцене по восемь человек стояло, с трубами, с саксофонами. Музыкант должен заниматься музыкой. И дело было не в заработке, он все равно пропивался молниеносно. Всегда хотелось выступать. Ну и “Мурку”-то за сто рублей мы никогда не играли. В этих заведениях фирмачей было процентов 80, бармены говорили по-английски. И мы играли приличные программы.
— Ну хорошо. Вот вас называют, значит, русский “Muse” и еще разные пробританские ярлыки навешивают.
— Для нас “Muse”, конечно, особая группа. Вот, кстати, тебе подарок — live-сэт “Muse” на фестивале “Reading” этим летом. Очень честный концерт. Но еще большее значение имеет группа “Sigur Ros”. Это просто Бах нашего времени, я считаю. Вот как раз Тарас, брат Гришана, рассказывал, как в Нью-Йорке “Sigur Ros” разогревали Бьорк и просто убрали ее по всем позициям.
— Ну и что, с намечающейся “museобразностью” вашей, как думаете — очень вы будете нужны в нашем шоу-бизнесе? Вот как вас на конкурс
Читать далее...