С Катей договорились встретиться еще 30 апреля. У нее назрело о чем поговорить. Утром вчера оказалось что я ослабла, сердце телепается не так как нужно, надо бы полежать, а не скакать по городу. Стала ей звонить, но связи не было. Ну что, пришлось одеваться и выходить к назначенному времени.

Пришла она совершенно точно, то есть рассталась со своей привычкой заставить ждать ее часок-полтора. Перешла в разряд королев, ибо "точность - вежливость королей". Пошли в сквер к Ленину, там она принялась капризничать, и та лавочка нехороша, и та тоже, в тени холодно, а на солнце сидеть вредно... Пока я не разозлилась и не уселась на ближайшую.

Посидели. Там хорошо, ярко, аура праздничная, веселый народ катается на детских машинках, причем родители тоже лезут к детям пассажирами или даже водителями. Тоже ж молодые еще, сами как дети.

Телефон она, оказывается, уронила накануне, и в нем что-то отсоединилось. Подозреваю что это ее Ангел-Хранитель сотворил так, чтобы я не могла дозвониться и отменить встречу. Дело оказалось поправимым, Катя тормознула проходящую молодую пару и попросила парня посмотреть нельзя ли починить. Он вскрыл телефон, быстро нашел где сломалось и починил. Было ощущение что молодые восприняли просьбу как забавное приключение, улыбались, пересмеивались между собой.

Ну и началось наше с Катей общение. Она чувствует себя сиротой, пренебрегаемой родственниками. Они развлекаются, а ее не зовут. У нее по дому накопились починки всякие, а они не идут на выручку. В общем, хочется ей к ним на ручки, а они прям отпрыгивают...

Ее настроение мне вполне понятно, хотя сама я твердо решила быть самостоятельной до конца своих дней. Ну это выбор каждого, а я вот так. Рука берущего всегда ниже руки дающего. Гордыня, да, но вот столько я попреков перетерпела, что набилась болезненная мозоль, и больше постараюсь не подставляться.

Болтали о многом, и о Катиной теории что человек, говорящий неграмотно, это низший сорт, и об окнах Овертона... С окнами этими у меня затык, смутно догадываюсь, но не уверена что это такое. Когда уже уходили, я увидела парня, одиноко стоящего у ограды. У него беда с ногами, похоже что установлен аппарат Илизарова, громоздкое что-то, и костыли громоздкие. Видно, соскучился по воле, вышел на людей посмотреть. Ну, подумала, раз ноги, значит, много сидит в ноутбуке, эрудированный. Спросила его что за окна Овертона, а то мы вот заговорили, а точно не знаем. Парень быстро открыл Гугл в телефоне и зачитал что там открылось. Текст длинный, язык суконно-казенный, маловразумительный. Я опять-таки подключила свои смутные догадки, и вроде пришла к выводу. Поблагодарили парня, причем Катя нашла такие теплые слова, что я ею возгордилась.

Когда мы отошли от парня достаточно далеко, чтобы он не слышал, Катя призналась что ничего из текста не поняла. И я безапелляционно пояснила, что окно Овертона - это дыра в человеческом сознании, проделанная манипуляторами чтобы закачать в психику жертвы любое говно. Ну, например, что педофилия - это хорошо, это прогресс и прорыв, а кто не педофил тот чмо, отстой и позор. В результате люди начинают сначала сомневаться в правильности своих убеждений, потом стесняться что они не передовые педофилы, потом возрождается интерес и почему бы не попробовать... В общем, окна Обертона изобрели чтобы делать дыры в нравственности и убеждениях, и внушать людям всяку бяку. Агрессивная реклама, в общем.

Прогулка была хороша, но поссорились, конечно. Катя носит в сумке огрызки еды и кормит голубей как только их увидит. Я ору что до нас тут было чистенько, а теперь огрызки и насрано голубями. Место теперь испоганено. Она горячо убеждает что голуби все съедают мгновенно до малейшей крошки, и никогда не гадят. Дрянного побочного эффекта от своих благодеяний Катя упорно не видит и стоит на своем. Думаю, что владельцы уютных отдыхательных уголков, уборщики и дворники клянут Катю последними словами, а я рядом с ней мучаюсь испанским стыдом.

Расстались, как у нас уже повелось, внезапно. Шли в Магнит на Кубанской, она по пути решила заглянуть в хлебный киоск. Я предложила, чтобы на обратном пути, чтобы тяжесть туда-сюда не таскать. Она слушать не стала, вошла в киоск. Я пошла дальше не задерживаясь и не прощаясь. Вот так и погуляли.

Да, на Морском переулке я увидела Галочку Андрееву. Классная все-таки Галочка, с яркой помадой, красавица, все к месту и стильно. Спросила у нее все ли наши еще живы. Да, вроде все. Подумать только, из всего класса все дотянули почти до восьмидесяти! Только Олег Шаблий умер года три назад.

Что в облике её пленяет? Япония - Лепестки белых роз (Х.Накамура) Сказала роза: «Ах, на розовый елей Краса моя идёт, которой нет милей!» — «Кто улыбался миг, тот годы должен плакать», На тайном языке ответил соловей. /Омар Хайям/ Художница Mary Aslin (Мэри Эслин) родилась в Солт-Лейк-Сити, штат Орегон, в 1962 году. Окончила Университет Вашингтона со степенью бакалавра и работала картографом. В свободное время писала, изучала основы классической живописи, брала уроки. А потом решила оставить работу картографа и стала профессиональным художником. Она училась у многих известных художников в Академии искусств Гейджа, Школе изящных искусств Миннестоа-Ривер и в ателье Уоттса. Будучи ученицей на протяжении всей жизни, Мэри прочитала десятки книг по искусству, посетила множество художественных музеев мира и продолжает регулярно заниматься рисованием с натуры. Сегодня её великолепные работы охотно покупают в Америке, Европе и Азии. Удостоенная частных и государственных заказов, Мэри также получила награды от множества международных художественных обществ, была приглашенным художником на двух выставках во Франции и была представлена во многих книгах и публикациях. Помимо членства в Американском обществе художников-масляников, она является членом жюри престижного Калифорнийского художественного клуба, подписным членом Американского общества пастелей и Общества пастелей Западного побережья, членом Мастерского круга Международной ассоциации обществ пастелей. Ее работы можно найти в коллекциях по всему миру. Отдавая дань уважения художникам, которые ее вдохновили, Мэри провела художественные мастер-классы во Франции и Испании, в своем родном городе и в других частях США. Мэри продолжает получать удовольствие от рисования великолепных нюансов света и цвета из своего дома в Сан-Хуан-Капистрано, Калифорния, и вокруг него.