Кружат и вьются листья надо мною –
Пришла пора осенняя, что делать,
Уйти тихонько не смущая тело,
Но это золото мне нравится, не скрою.

Тишь и спокойствие, о как прекрасно это.
В душе моей подъём – ещё чуть-чуть
Продлится этот самый лучший путь
И навсегда простится с нами лето.

Ну а пока безмолвие стремится,
Пока буран вдали от нас молчит,
Пока лишь дятел по сосне стучит
И милый лес волнуется, струится,

Я здесь сидеть готов ужасно долго,
Вдыхая перепрелых листьев дух,
Как будто мир внезапно весь потух
И только лес и листьев недомолвка.

Ещё чуть подождать и белый саван
Укроет землю снова до весны,
И гроздья ягод будут вновь красны
У той рябины, что гордится право.

Прощай мой лес, теперь уж до весны.
Мне жаль прощаться, но так мир устроен.
Четыре месяца ты будешь недоволен
Погодой, хоть и будут дни ясны.

Как верить хочется, что пролетит зима,
И я, ещё здоров, увижу снова
Всё, как и прежде – радостно, зелёно,
Как верный гимн, что жизнь всегда права.

Ты прости меня, малышка,
Я кончаю глотку рвать.
Твоя воля,
что я слишком
Не хотел надоедать.
Твоя память всё конечно
Позабыла.
Что сказать –
Ты по-девичьи беспечна,
Это надо понимать.
Будет день, когда родная
Ты опомнишься,
но вот,
Этот день,
я точно знаю –
Так и не произойдёт.
В этот день, меня уж срочно
Повезут в последний раз,
И священник быстро, точно
Совершит – как там – намаз?
Я не знаю, это проще –
Я был с верой не знаком.
Да и нет судьбы мне в общем
Знать,
что будет уж потом.
Ты, узнав, что я уж умер,
Чуть всплакнёшь,
а может нет,
Может скажешь, чуть нахмурив
Брови:
«Кончился поэт!»
И пойдёшь поставить свечку
На помин моей души,
И тишайшею овечкой
Будешь день в своей глуши.
А потом –
ну что поделать –
Жизнь потребует своё,
Закружит в сознанье белом-
Сером-бур-малиновом.
Лишь порою вспоминая,
Ты минуткою взгрустнёшь,
И слезинки вытирая,
Рюмку крепкого нальёшь…

Шумит, вздыхает редко старый лес,
Прошла пора надменного величья.
Грустит дубрава –
половина без
Листвы опавшей, да и клён уж лично
Весь покраснел.
Ещё немного –
Похолодает,
дунут вновь ветра,
Засыплет снегом узкую дорогу,
Длиннее ночь тут станет до утра
И до весны вновь ждать придётся долго…

Прекрасный лес, тобой я восхищён,
Тебя не мучает, что будет вдруг иное,
Сейчас ты солнцем опоён и освещён.
И это счастье.
Прочь всё остальное!
И я, поддавшись настроенью леса,
Забыл сейчас все горести мои.
Всё хорошо –
нет ничего,
ни стресса,
Ни личных тайн,
ни глупой болтовни.
Я налегке.
Лишь иногда в истоме
Один вопрос всё мучает порой –
Ужели ты в далёком своём доме
Меня забыла?
Впрочем, Бог с тобой…

Качает кроны медленно ветрами.
Тоска и боль –
теперь лишь им расти.
Спасибо то, что было всё же с нами.
Я буду помнить.
Милая, прости!

Проходит жизнь, всё меньше мне осталось,
Гляжу назад – ужели это всё,
Что меня ждёт – надменнейшая старость,
Которая уж больше не спасёт.

Мои друзья ушли, мне одиноко,
Моя любовь, единая моя
Поняв, что мне осталось мало срока,
А Бог её и зрит и судия,

И чтоб ему возможно не перечить
Она со мной решила всё порвать.
Как глупо знать, что Бог почти всё лечит
И только лишь не может обуздать.

Пройдут года, и вспомнив вдруг на марше,
Спохватишься, но будет поздно уж:
Семья у дочки, парень станет старше –
Не нужна будешь, постареет муж…

Да и не в нём, в конце концов, удача.
Его терпела очень ты порой,
Такая доля, милая, поплачет
Над этим жизнь – ну, тоже мне, герой!

Себя зря ты обходишь стороною,
Твои года лет десять, а затем
Ты пожалеешь вдруг так остро, что со мною
Не испытала ты прекрасных счастья тем.

Проходит жизнь, грущу, прости родная,
Что я покоя тронул твоего.
Быть может что-то есть, что я не знаю,
Хотя тут знать не надо ничего…

liveinternet.ru/users/37304...327481486/

Валент, Валент, Догадался...

В небе светит лунный круг.
Мирно дремлет всё вокруг.
Кружевная листьев тень.
Кружит голову сирень.
На траве роса блестит.
Человек в саду грустит.
Человек немолодой,
Человек совсем седой.
Что он делает в саду?
Может, с жизнью не в ладу?
Не дают покой грехи? -
Сочиняет он стихи!
Кто-то скажет: дед силён –
Словно юноша влюблён.
И ломать мозги не лень…
Но ответит старый пень:
- Можно ль жить – и не любить?
И на чувства все «забить»?
Красоте не сдаться в плен? –
Человек же ты, не тлен!
Не терзает жизни страх –
Сила есть ещё в руках.
Только мучает ответ:
Кому нужен старый дед?!

***
Я на жизнь никогда не ропщу –
Принимаю такою, как есть.
Психану иногда
и прощу,
Обдирая с души своей спесь.

Пусть порою мне и не везёт,
И ложатся картишки не в масть,
Но всегда шёл своею стезёй
И старался на ней не упасть.

Есть, конечно, о чём и взгрустнуть,
И немало о чём пожалеть,
Но –
то мне предназначенный путь,
И с него уж свернуть не суметь.

Что осталось, увы, теперь мне? –
Не бунтарить, а лишь доживать,
Вспоминать о прекрасном огне,
Что умел мою страсть поджигать.

Что умел мои мысли кружить,
На лихие дела вдохновлять,
И всё время за жизнью спешить,
Маяту на потом оставлять.

Только что в жизни главное есть?
Что во-первых, а что уж потом?
И причём тут какая-то спесь,
Коль судьба резво машет кнутом?

Больно хлещет и гонит вперёд,
Не давая вздохнуть аж порой…
А весна за окошком поёт,
А в душе чувств волнительных рой.

Столько хочется много успеть!
От волненья срываешься в раж.
И, как скот после выгула в клеть,
Загоняет ум дерзкую блажь.

Но как выбрать из прочих идей,
Целей, гонящих дух во всю прыть,
Основную, что прочих главней,
Ту, что к звёздам влечёт воспарить.

Всю жизнь мечешься,
тычешься лбом
То в один, то в другой переплёт,
Высекая душой, как кайлом,
Вдохновения искры полёт.

И однажды, присев на пенёк,
Вдруг увидишь:
просёлок твой – весь,
И в туннельном конце огонёк
Уж мерцает.
Какая тут спесь?!

Растеряешься –
тени кругом
Бывших мыслей
у Стикса реки…
Все мы умные задним умом…
Пусть не все.
Пусть как я – дураки.

…Догорает за лесом заря.
Ухожу на последний покой.
И одна дума мучит тоской:
Неужели вся жизнь была зря?..

Ларочка, милая моя! От всей души поздравляю тебя с твоим днём рождения! Желаю тебе всяческих успехов и личных и в твоей трудовой деятельности. Ты была всегда для нас образцом для подражания и мы гордимся (во всяком случае я), что твои весёлые, нежные, красивые слова всегда звучат в унисон с моими мыслями. Будь и дальше такой же весёлой, умной, активной и дружелюбной!
Лет до ста расти тебе Ларчик! Урррааа!

* * *
Мы не гуляли никогда в лесу
Зимой,
когда он так похож на сказку,
Когда невероятную красу
Невинной чистоты
зимы нам дарят краски.

Когда мильоном искорок блестит
Закатный луч,
любуясь леса лоном,
И тишина задумчиво звенит,
Разбуженная колокольным звоном.

Торжественно идём, как на приём,
Мы к снежной королеве –
антилету.
Встречает дуб-дворецекий нас,
при нём
Охрана –
ёлки в снежных эполетах.

Здесь летом были счастливы с тобой –
Приметы разные воспоминанья будят,
Но, ни зима
и ни мороз любой,
Уверен,
чувств тех наших не остудят.

Лес превратился в сказочный дворец.
Снежинки над тобой фатою кружат…

Биенье наших любящих сердец
Согреет нас с тобой в любую стужу.

Стройных сосен, и елей, берёз, как вино,
Разливаются в жилах внезапно,
Как же мы не встречались с тобой так давно
В этом нежном лесу не понятно.

Было всякое: боль, и не знание вдруг,
И забвенье побед, и тревога,
Только ты, как великое прозвище друг,
Не давала забыть мне дорогу.

В дивный миг этот путь мне с тобой начертить,
Я туда ухожу, я в тревоге.
И пускай мои люди не смогут дружить -
Я теперь постоянно в дороге.

И пускай я достигну когда-нибудь дно,
И пускай до последнего капну.
Но и сосны, и ели, берёзы - вино,
Разливается в жилах внезапно.

Здорово лес, хранит с тобой
Меня давно мужская честность,
Я миг далёкий громовой
Сверял с понятием известность.

Я слышал разный птичий крик,
И писк мыша, и клёкот зайца,
И всем помочь я рад в тот миг,
И видно с этим не расстаться.

Родные, милый леса,
О сколько в вас надежд, стремлений.
Вон в далеке прошла лиса,
А вон чирок глядит с сомненьем.

И тихо, только лишь порой
Поднимет крик ночная птица…
«Куда идёшь, ты милый мой,
Как бы тебе не заблудится…»

Но я лес знаю столько лет,
Я всё измерил своим пальцем,
И не взирая на привет,
Я буду дальше углубляться.

О лес родимый, может ты
Веками устоишь здесь верно,
И будут люди прожиты,
И будут жить отнюдь не скверно.

А может быть тебя снесут
В угоду новым расширеньям,
И веско скажет Страшный суд:
«Даёшь жизнь новым поколеньям!»

Но как не будет он потом,
Сегодня царь и бог он редкий.
Вот, если б чистили притом…
Но это будут уже предки.

* * *
Сегодня звёзд на небе нет,
И ветер с моря тучи множит.
Мне не пришлёт Арктур привет.
Не успокоит. Не поможет.

Он мне – как настоящий друг,
Не трёпом лечит, а молчаньем.
И успокаивает дух
Своими нежными лучами.

Зажжёт во мне надежды свет
И сердце напитает мощью.
И вот уже сомнений нет,
И всё становится вдруг проще.

И снова оптимизма полн,
Плюю на всё, что долго мучит!
Но… возвращается циклон,
И вновь на небе эти тучи…

Настроение сейчас - сейчас - ужасное

* * *
Немало мы ошибок допускаем,
Хоть строго жизнь порою учит нас.
Но всё ж на теже грабли наступаем,
И в морду получаем каждый раз.

Мы удивимся, встанем, отряхнёмся,
Руками разведём – себя вини!
И тут же себе твёрдо поклянёмся,
Что уж теперь не купимся. Ни-ни!

А жизнь идёт, забыть всё заставляет.
И вновь дилемма: нечет или чёт?
И новою халявой соблазняет –
А вдруг тут выгорит? Ну, чем ни шутит чёрт!

А чёрт-то шутит. За свою копейку
Затмит так разум, что и не поймёшь.
И после ноем: «Ах, судьба-индейка.
Что делать – от планиды не уйдёшь!»

И волосатые чёрт лапы потирает:
«Ах, как люблю на дураков смотреть!»
Пока холявщики на свете поживают,
Без дела не останется он впредь.

Настроение сейчас - Боевое

* * *
Все люди разные – то непреложный факт.
Многообразна жизни компонента.
У каждого своя судьба, свой фарт,
Свои нелепые и славные моменты.

А внешность-то – что твой цветущий луг.
Двойник свой встретить – редкая находка!
И всё ж мне интересна стала вдруг
Людская уникальная походка.

Она для каждого – как личная печать.
Порою любоваться ею можно.
И, если лично человека знать,
Его по ней узнать весьма несложно.

Ох, сколько вариаций подсмотреть
Так просто в человеческих походках.
Вон этот – косолапит, как медведь.
А та – вихляет задом, как кокотка.

Вот величаво женщина плывёт.
Издалека на павушку похожа.
И гордо голову красивую несёт,
Прекрасно зная: нравится прохожим.

И глядя, как шагает разный люд,
Понять пытаюсь: кто есть кто по знакам внешним.
Вот тот – порывист, этот – резок, даже крут,
А тот спокоен и уравновешен.

И бес меня толкает тихо в бок:
Мол, сколько фенечек дано людскому роду!
Какой же фантазёр ваш, дескать, Бог,
Что смог разнообразить так природу!

* * *
Ах, женщина! Пою ей дифирамбы!
Всегда любуюсь как прекрасным чудом ею.
Все анапесты, дактили и ямбы
К её ногам готов я бросить –
что имею.

С ней холоден душевный лишь калека.
Она венец природы без сомненья.
И если правда, что Бог создал человека,
То женщину он делал с вдохновеньем.

Как мы ни хорохоримся порою.
Как из себя ни строим властелинов.
Ни рядовой, ни царь и ни герои
Без женщины не могут быть мужчиной.

И пусть иной над этим посмеётся.
Но каждый испытал не раз волненье,
Когда, как птичка в клетке, сердце вдруг забьётся
От ласковых её прикосновений.

Мужское тело тоже несомненно
Красиво,
и порою безупречно.
Но женское настолько совершенно –
Им любоваться можно бесконечно!

Клеймят придурки бабником – не маюсь.
Им не понять с мышленьем их отстойным,
Что я венцу природы поклоняюсь
И знаю, что она того достойна.

И мои чувства к ним покамест не потухли.
И ухмыляетесь Вы, милая, напрасно.
Я обожаю их с большой ж…
ясно буквы!
Хоть то, что вы подумали –
прекрасно!

* * *
Хочу в любви признаться строгой даме
(Оригинальным быть тут не берусь).
К ней отношусь, как в детстве к своей маме –
Люблю, но всё же капельку боюсь.

Строга со мной бывает, ох, нередко.
Вопросов трудных ставит – и не счесть.
Порой заигрывает, что твоя кокетка.
Но требует свою чтоб блюл я честь.

И часто обделяла нежной лаской
Меня та дама – слишком был спесив.
А иногда вгоняла даже в краску
За тот проступок, что был некрасив.

Не просто складывались наши отношенья –
Нередко спор с ней, а порой – борьба.
Но отношусь к ней всё ж я с уваженьем.
Ведь дама трудная та – есть моя судьба.

Я не ропщу, не ною. Я смирился –
Расторгнуть брак с ней может только смерть.
Однажды при рожденье обручился,
И вынужден всю жизнь теперь терпеть.

И всё воюю с этой я судьбою,
Себе накликать не страшась беду.
Пусть лучше она мучится со мною,
Чем я пойду у ней на поводу…

* * *
Мрак, туман, серость, слякоть и грязь,
Ветер резкий, сырая погода –
И треть года не осень, а мразь.
И мороз, холод, снег – вновь треть года.

Весна месяц – и год почти весь,
И для лета остался кусочек.
Без тепла так страдаем мы здесь!
Да и солнца балует не очень…

Так и жизнь моя – серость и мгла.
Чуть сверкнёт светлый лучик надежды…
И опять путь заволокла
Пелена без просвета, как прежде.

Понимаю – всегда жизнь права –
Дождь ли, снег ли, туман, или солнце.
И всё ж верю – не вечна зима,
И весна мне опять улыбнётся.

* * *
Всегда боимся неизвестного.
Теряемся в наплыве дней.
Но монотонная и пресная
Жизнь кажется ещё страшней.

Глухим предчувствием охвачены,
Мы мечемся – где та стезя?
Не ведая: что предназначено,
Того уж избежать нельзя.

И, утомившись от брожения,
Встав, озираясь – что вокруг?
Мы удивимся окружению:
И как сюда попали вдруг?!

И снова в путь. И снова поиски.
Попытки вырваться из пут.
Но будто чьи-то злые происки
Нас вновь от той стези влекут.

Противимся мы непривычному,
Но опасенья все не впрок.
И очень манит необычное –
Ведь любопытство не порок.

И сердце сладко трепыхается
В надежде новое узнать.
А дьявол мерзко ухмыляется:
Соблазна, мол, не избежать!

И под волнующим гипнозом
Спешим на зов тех сладких фраз,
Не чувствуя совсем угрозы
И веря, что в последний раз.

* * *
Мы – две байды с катамараном –
По трудному идём пути.
Отплыли мы сегодня рано –
Каньон нам предстоит пройти.

Про тот каньон мы прочитали:
Больших порогов там полно,
И хоть о том и не мечтали,
Но избежать их не дано.

Отвесные крутые скалы
По обе стороны реки,
Поросшие тайгой увалы,
Утёсов острые клыки.

К ним не пристать и не взобраться,
И тот каньон не обнести.
Придётся очень постараться,
Чтоб вещи и себя спасти.

Но страха нет. Лишь очень собран
Наш водный маленький отряд.
Вперёд смотрящий смотрит в оба
Туда, где буруны бурлят.

Где, как надолбы, нас встречают
Неласковые валуны,
Приём «горячий» обещают,
Нешуточных угроз полны.

Идём «на ощупь» по стремнине,
Стараясь ход потока сбить.
Катамаран – посередине,
Со всех сторон чтоб защитить.

Нас семеро тут бесшабашно
Судьбу решили испытать.
И с нами девушка, отважно
Нас упросила с собой взять.

В катамаран она, понятом,
Посажена – надёжней он,
И с нею сильные ребята –
Её надёжный легион.

Идём, несёмся пули вроде,
Лавируя меж мрачных скал…
И тут на резком повороте
Один валун нас всё ж достал!

Его задел неосторожно
Как раз тот наш катамаран.
Валун заметить было сложно
В кипящем вихре, как буран.

Удар был вскользь, но всё ж хватило
Его, чтоб вырвать без труда
Рюкзак наш главный – его смыло,
А в нём был спирт и вся еда.

Мы, словно в шоке, обалдели…
Вздохнул с тоской один: «Бог с ним!»
И все печально вслед глядели,
Как наш рюкзак водой гоним.

И только хрупкая девчонка
В грязь не ударила лицом –
С катамарана спрыгнув ловко,
Помчалась вслед за беглецом.

Тут и ребята спохватились,
Попрыгали за ней гуртом…
- Из-за жратвы чуть не убились, -
Смеялись весело потом.

Тогда же было не до смеха –
Не покидал животный страх.
Но, к счастью, помогла помеха:
Застрял рюкзак на валунах.

Его с камней с трудом мы сняли –
Себя от голода спасли.
Друг друга спиртом растирали.
И внутрь, конечно, занесли…

Но помнят день тот мои нервы,
Достоинство свербя моё:
Опомнилась девчонка первой,
Спасая нас! Не мы её…