Один мой товарищ бывший десантник. Зовут его Семён. Долгое время Семён считал себя интеллектуалом и властителем дум. Сейчас уже не считает. Поумнел. Подобный парадокс ебозус (Paradox Ebozus) на рубеже святых девяностых и веселых нулевых был не редкость, часто встречается. По нашему же мнению Семён, конечно,дураком не был, а был он просто шустрый такой, крепко сколоченный коучер, состоящий из пузика, широкой улыбки, золотых очков и толстой, нежирной жопки. Тогда это было модно - собирать людей в залы, выходить на сцену и с нее учить их жить без забот и богатеть не теряя. Дела у Семёна шли хорошо, билеты продавались, залы наполнялись, что позволяло ему регулярно ездить в Индию к богочеловеку Саи Бабе, чтобы совершенствовать искусство зарабатывать лавэ на дураках и добывать золото из воздуха. Наша дорогая редакция от подобных опытов над людьми страшно далека, поскольку как истинный ученый, полагает, что опыты можно ставить только на мышах или на себе. Семён был оборотистым мужчиной на позитиве. И вот однажды он влюбился в прекрасную деву по имени Настенька. В Настеньке было всё совершенно - и глаза, и рот, и тело, и волосы. В прошлом году один иностранный агент, террорист, экстремист также знакомый с ней в юности, сделал сию деву прототипом романтической героини своего последнего романа, действие которого происходит на закате совка.. В романе ее тоже зовут Настенька, со всеми вытекающими, включая портретное сходство и семейное положение. Наша дорогая редакция полагает, что вероятно в юности Настенька переехала ласкового котика души будущего экстремиста бирюзовым велосипедом своих глаз. Котик на некоторое время сдох, а когда воскрес, то это был уже не котик 

 

Когда наша дорогая редакция познакомилась с ней, Настенька уже сама была писательницей и сочиняла романы. Глаза ее к тому времени слегка подвыцвели и напоминали скорее бледно голубой тяжелый мотоцикл-крузер повидавшего жизнь байкера, чем бирюзовый велосипед её молодости. Однажды Лев Семенович Рубинштейн увидел в наших руках очередное творение героини, подаренное нам накануне. Он узнал книгу и тут же в свойственной ему интеллигентнейшей манере, чарующе хрипловатым баритоном дал произведению в частности и автору в целом исчерпывающую характеристику, иными словами он спросил нас: - Это та самая Настенька, которая пишет какую-то компьютерную хуйню?  -  Я в ответ согласно кивнул.

 

Однако, вернемся к нашему Семёну. История повторяется дважды. Первый  раз как трагедия, второй - как фарс. Случилось так, что веселого песика души Семёна конгруэнтно переехал тяжелый, бледно голубой Настин мотоцикл. Песик души взвизгнул, поджал хвостик, подрожал, поскулил и сдался. Катастрофа случилась в Индии в ашраме Саи Бабы. Они познакомились на приеме у воплощенного аватара. Насте аватар истинного бога создал из воздуха золотую цепочку, а Семёну увесистый голдовый перстень с непонятной печаткой. Любовь пришла к ним внезапно, Семён и Настя поженились. Сразу после свадьбы, не дожидаясь окончания медового месяца молодожены вцепились друг в друга тупыми когтями ненависти и принялись яростно, зато непрерывно, скандалить и собачиться. Как сказал Толстой в "Анне Карениной" - Они жили долго и счастливо, а потом встретились. Уточню: собачилась в основном Настенька, а Семён выбрав тактику мудрых запирался в своем рабочем кабинете и прикидывался там мертвым. Однако жена обладала длинным терпением. Стоило Семёну появиться на общей территории как Настенька начинала швырять в него предметы. бежала к нему с кулаками наперевес, чтобы причинить Семену физическую боль или же просто покусать. Напомним, что Семен был десантник. А десантники как наркоманы -  бывшими не бывают. От летящих вещей он ловко уворачивался, а вот когда дело доходило до кусания и кулаков тут он совершенно профессионально, быстро и безболезненно, обезвреживал жену, клал ее на дубовый паркет мордой вниз, блокировал руки, ноги, задницу и голову. После чего Настенька теряла способность шевелиться. Могла только дышать. Семен, уже после развода, с восхищением мне рассказывал, что при отсутствии иных возможностей Настенька, лежа лицом в пол,  начинала плеваться. Плевалась она изощренно, только уголками рта и не вперед в пол по закону физиологии, а вверх, в мужа, причем плеваться получалось у нее виртуозно, прицельно и метко. Не понимаю, как это у нее выходило - говорил Семен,

Что это: танец Нонны Мордюковой в "Бриллиантовой руке", танец Калягина в роли тётушки Чарлей в фильме "Здравствуйте, я ваша тётя", танец нянечки тётьВали из детского садика "Пчёлка" города Камышин на празднике 8 марта после трёх бокалов Цимлянского или хореографический номер Марии Захаровой на свадьбе Пескова? 

 

Нет, это танец той самой Айседоры Дункан, всемирно известной великой танцовщицы, любимой женщины Есенина...

Хорошо, что Сергей Александрович писал стихи гораздо лучше, чем Айседора плясала. 

 

А может это мне кажется и я просто ничего не понимаю в балете и почем зря наговариваю на грациозную богиню танца?

 

Одна наша знакомая прекрасная дева по имени Даша однажды вышла замуж за мужчину по имен Степа. Спустя год на кухне Даша заспорила со Степой о метафорическом моделировании как принципе организации романных структур в творчестве М. М. Бахтина. Степа был настойчив, Даша тоже. Когда Степа в запале перешел с метафор на оксюмороны Даше стало скучно и она ткнула Стёпу в левую ногу десертным ножиком, угодила в бедренную артерию, через минуту Степа потерял сознание, а ещё через минуту умер от потери крови.

 

Дашу арестовали, составили протокол, привели в суд. Судья внимательно посмотрел на нее и своим судебным решением приговорил поселить её в сумасшедший дом, где она стала рисовать картины в качестве терапевтических процедур.

 

Её живописный талант покорил сердце молодого лечащего врача Игоря Ивановича. Дашу выпустили из учреждения спустя год, а еще через некоторое процедурное время Игорь Иванович женился на вдове по любви и они жили вместе долго и счастливо целых четыре месяца. На пятый месяц Игорь Иванович скоропостижно, но уже традиционно умер от неизвестной болезни в дашиной ванной. Злые языки в нашем кругу поговаривали, что он упал и не встал, после того как девушка дружески любя толкнула его в грудь во время спора.

 

После этого случая Даша сама переехала в сумасшедший дом, отчего стала известной художницей и её картины начали покупать галереи мира. Игоря Ивановича она похоронила на том же кладбище, что и Степу. С тех пор она больше никогда не выходила замуж, а вместо этого каждый год она на месяц-два ложилась в дурку отдохнуть от подобных мыслей.

 

Однажды, после санатория, оздоровленная, возвышенная, полная творческих сил Даша пришла к нашей дорогой редакции в гости. В гостях у нас кроме прочих был приятель по прозвищу Колумбиец. Даша сразу и очень понравилась Колумбийцу. Поздно ночью, уже после того как они сблизились и Колумбиец поинтересовался у Даши, сколько надо времени, чтобы побрить такие ноги, и Даша ему ответила, они вместе сели в такси и уехали в неизвестном направлении после чего пропали.

 

Спустя несколько дней Колумбиец нашелся живой. Он стоял на лестничной площадке у дверей дашиной квартиры в центре Москвы и плакал. Любопытно, но в то же самое время Даша стояла на перилах Крымского моста через Москву-реку с дамской сумочкой набитой тяжелыми коктебельскими камушками и хохотала.

 

Потом Колумбиец нам рассказал, что Даша взяла с него расписку в том, что он согласен попасть Ад вместе с ней. Расписку Даша ему не вернула, несмотря на слезы и мольбы. После этого Колумбиец практически навсегда трусливо уехал жить в Африку, а Даша отправилась отдыхать в дом своего отдыха. Спустя еще два года Колумбиец благополучно утонул, купаясь в озере Виктория. А вот от Даши вестей пока нет Правда злые языки поговаривают, что иногда она появляется в социальных сетях для геев под ником "Капитан Джек Воробей, ебущий всех в жопу"..

 

Другая моя знакомая прекрасная дева однажды осенью, будучи у нас в гостях, так сильно напилась что когда одевалась, для того чтобы идти к метро повесила на спину рюкзак вверх ногами. Да еще при этом забыла его застегнуть. А наша дорогая редакция была тоже очень пьяная и ничего не заметила. Поэтому она шла по ночной Москве, а из нее все время что-то падало и гремело. А она никак не могла понять - в чем же дело. В результате домой она приехала практически без личных вещей.

 

На следующий день в метро нам вернули её паспорт, права и расческу. А вот губную помаду, тридцать долларов, презервативы и православный календарик так и не вернули.

 

А еще одна моя знакомая прекрасна дева по имени Катя много лет занималась боксом. Но тщательно от меня этот факт своей жизни скрывала в силу каких внутренних причин.. Истина открылась мне как это обычно бывает совершено случайно. Мы с Катей, слегка подшофе, выходили из ночного заведения. К нам подошли двое

                                              

Оговоримся сразу, что в силу великого разнообразия возможных способов отношения человека к себе, стратегий и целей преобразования изложенная нами парадигма априори не единственна. В представленном нами ленивофилософском антропологическом эссе и описываемых в нем духовных практиках дальнего востока неклассическая парадигма ритуалов, скреп и традиций реализуется в форме парадигмы размыкания. Об этом никому не стоит забывать, во избежание дерьма, которое может пролиться на ваши умные головы. Поскольку дерьмо понятие растяжимое и от него сложно отмыться доместосом или чем вы обычно отмываетесь, возвращаясь домой с улицы?.

 

Поэтому перейдем к теме нашего исследования, к древней японской практике Йобай. Йобай - это уходящая корнями в далекой прошлое, хорошо изученная современными ленивыми антропологами японская традиция. Наша дорогая редакция ученая. Она знает о чем говорит. Традиция йобай просуществовала практически без изменений с начала времен вплоть до конца XIX столетия. Но и в настоящее время ещё встречается в японской глубинке, в рыбацких деревнях или у диких бородатых горцев северных островов.

 

Суть обычая  йобай - слово переводится на русский «крадущийся в ночи» (приблизительный перевод), заключалась в следующем: любой молодой человек под покровом ночи имел право незаметно проникнуть в дом к незамужней прекрасной деве, тихо раздвинуть и потом снова задвинуть за собой сёдзи, залезть к ней под одеяло и, если избранница не против, заняться непосредственно вышеупомянутым ритуалом «йобай».

 

Замечу, что в русской-японском словаре под редакцией академика А. Г. Смиртинскго, (Спб, 1893) "йобай", в одном из своих значений переводится не как название традиции, а как глагол повелительного наклонения и призыв к действию - Йобай!.

 

Британский этнограф и антрополог Р. К. Козуки пишет, что если японская девушка была плохая, несговорчивая и не давала юноше соврешить обряд, то расстроенному претенденту приходилось тихо без огласки, не солоно хлебавши, отправляться восвояси.

 

Как и любая традиция, обычай «йобай» регулировался строгими правилами. Потенциальный участник ритуала (йобати-сан) должен был идти на романтическое свидание к чужой прекрасной деве (йобати-тян) абсолютно голым, босиком, даже без труселей, так как ночной визит мужчины в труселях или в носочках считался грабежом и мог закончиться для него плачевно (бозка секиру).

Что и говорить - дикие люди, дикая страна,

 

Однако, юноша имел право прикрыть лицо тканью или надеть на голову бумажный пакет с прорезями для глаз и предстать перед девушкой в роли прекрасного незнакомца с нефритовым стержнем наперевес. И если дева при этом не обделывалась от ужаса и не вопила, словно её режут, а родители не зажигали свет, не носились по дому с фонарями, мечами и палками, для того, чтобы убедиться - здесь не грабитель в труселях и с мешком для добычи, а нагой йобати-сан с визитом, то йобай считался состоявшимся.

 

Человечество изучает это явление вдоль и поперек через этнографию, нейросценцию, биологию, психологию, историю, медицину, социологию, философию и прочие науки. В трудах любой из данных дисциплин можно найти множество интересных йобай-фактов, но объединяются они лишь в ленивофилософской антропологии. Для нашей дорогой редакции этот момент развития восточной цивилизации встал на один уровень с моментом возникновения жизни. К тому же теперь, благодаря нашим усилиям, многие исследователи полагают, что именно с традицией йобай связан скачок популярности ролевых игр в современном постиндустриальном обществе.

Иоганн Себастьян Бах как то заметил, что играть на любом музыкальном инструменте очень легко: все, что для этого требуется, - нажимать в нужное время на нужную клавишу. А играть он будет сам. Так композитор развеивает нелепейшее заблуждение о ремесленниках в искусстве. Они почитают искусство за ремесло, до конца понятное только ремесленнику. На самом деле ремесло здесь вообще не причем. По Баху инструменты играют сами, а музыка существует задолго до того, как ее написали. 

 

Примерно тоже говорят Платон и его предшественник Пифагор, полагая что прекрасные образы (идеи) предметов существовали всегда и всегда будут существовать, тогда как их отражения преходящи и ничтожны.

 

Логичный вывод нашей дорогой редакции из предшествующего дискурса очень простой - настоящий гений - это человек, живущий во Вселенной, которую он придумал и построил сам. 

 

Правда, кроме всего прочего, Бах считал, и тут я, нарушаю свой основной принцип превращенный мною же в личную догму - говорить о музыке - все равно что танцевать об архитектуре - и продолжаю свою персональную драку иконами с самим собой. Поэтому пишу дальше. Если верить его многочисленным биографиям, Бах полагал, что цель и конечный конец всей музыки не должен быть ничем другим кроме как восславлением бога и восстановлением гармонии и чистоты души, потому что "Где есть красивая музыка, Бог всегда тут же с его любезным присутствием."

 

И знаете что? Примерно то же самое написано на внутренней стороне крышки старого немецкого клавесина, который регулярно выкатывают на сцену Рахманиновского зала во время барочных концертов - "Musica curat corpus et anima".

 

Петр Николаевич со Львом Семеновичем знаком не был, зато был знаком с нашей дорогой редакцией, которая дружила с каждым из них по отдельности. На дворе стояли святые девяностые. Мамонов сочинял свой первый моноспектакль "Есть ли жизнь на Марсе", который потом шел на сцене театра Станиславского вплоть до 2001. В основу сценария Петр положил пьесу Чехова "Предложение". Примерно тогда же наша дорогая редакция издала три картотека Рубинштейна "Мама мыла раму", "Появление героя" и еще какую-то сейчас уже не припомню. Все было как положено. Тексты на карточках, примерно по сотне в каждой картотеке, нумерация. Сами картотеки я упаковал в уютные картонные коробочки с откидной крышкой. Вышло красиво. 

 

С Петром мы были соседями в деревне Ефаново, километрах ста двадцати от Москвы. Когда начинали строить поселок Петр позвал меня в соседи и наша дорогая редакция согласилась. По вечерам мы ходили друг к другу в гости. У меня собирались большой компанией, чтобы читать вслух по кругу книги. У Петра - послушать музыку и покурить. У Джона - поиграть в го. Ну и так далее. 

 

Той зимой я привез с собой картотеки и они лежали на столе, в ожидании вечера. Петр зашел один, сел за стол, увидел серые коробочки, взял в руки и спросил, обращаясь по имени отчеству (у нас так было принято) - Это что?.

Я достал карточки и дал ему подержать. По счастью это было "Появление героя". Тем вечером Петр ушел из гостей не привычные 10 вечера, а далеко за полночь. После полуночи время идет иначе. Сложно описать, что мы с ним вытворяли с картотеками, как тасовали карточки, как играли с ними в подкидного дурака, словно настоящими картами, но по итогу у нас на руках остались козыря. Полтора десятка финальных карточек из "Появления героя" и еще несколько из "Мама мыла раму" и "Время вперед". Петр несколько минут молча смотрел на них. Карточки лежали на столе и ждали.  Потом он сказал - Теперь спектакль готов. Можно я заберу их с собой. 

 

Я заверил соседа, что привез картотеки ему в подарок, собрал все и разложил по коробочкам, потом передал их гостю. НО козыря со стола Петр Николаевич положил отдельно, в карман с сигаретами. Затем мы попрощались и он ушел в морозную темноту к себе домой.

 

Спектакль вышел отличным. А вот сцена "Ученик", созданная великим артистом из семантических козырей, оставшихся на столе после наших манипуляций  - гениальной. 

 

Я спросил Рубинштейна нужен ли ему договор или отчисления от постановки. Лев Семенович сказал мне -

В возрасте 20 лет Иоганн Себастьян Бах прошел пешком около 400 километров из городка Арнштадт, где служил музыкантом и хормейстером церкви Св. Бонифация, в город Любек, где в церкви Святой Марии знаменитый Бакстехуде второй год импровизировал на органе по имени "Пляска смерти". В то время все органы имели имена, не то, что сейчас.

 

А теперь расскажу как всё было. В октябре 1705 Бах выговорил себе у местного руководства четырехнедельный отпуск, клятвенно обещая вернуться к Рождеству.  На самом деле молодой человек хорошо считал - ведь музыка и математика родные сестры - и потому понимал, что только дорога к храму Дитриха Бакстехуде займет две-три недели и столько же обратно. Но подружиться с Дитрихом было его большой юношеской мечтой. Мечта отличается от цели тем, что для последней нужно ясное понимание средств её достижения. а чтобы сбылась мечта зачастую вообще ничего не нужно. Они или сбываются или их уносит ветер перемен. Но если мечта близка - то соврать - это самое малое, что можно сделать ради нее. В результате Бах вернулся на работу только 7 февраля следующего 1706 года, в аккурат на китайский новый год, а не на христианское рождество, как было клятвенно обещано ранее. Он самовольно продлил свой отпуск на десять недель, но оно того стоило. Скандал на работе был страшный. И, как нашей дорогой редакции известно, скандал был далеко не первый и уж точно не последний.

Утро, часов одиннадцать. Иду по летнему Коктебелю. В кафе "Алые Паруса" с видом на море за столиком одиноко, в благодушном настроении сидит Князь. У Князя сегодня день рождения. Какая-то круглая дата: то ли триста то ли четыреста лет, сейчас уже не припомню. Слишком давно все было.

 

На Князе элегантный, ослепительно белый костюм, сандалеты Baldinini на босу ногу, шелковый шейный платок и яркая рубашка. Не достает только знаменитой куньей шубы в пол с отложным воротником из снежного барса. Но для шубы не сезон. Шуба терпеливо ждет в шкафу поздней московской осени, вернисажей и визитов. Все хорошо, все замечательно: и день, и море, и я, и Князь.

 

Однако над всем этим невероятным, поразительным, утонченным великолепием парит, наподобие облака асператус, одно маленькое, но значительное "НО". Бенефициар с ног до головы, от макушки до пяток, от шейного платка до сандалий Baldinini мокрый, поскольку весь под чистую, равномерно залит красным вином. Судя по источаемому Князем густому аромату - прошлогодним каберне местного разлива. 

 

Приветственно машем другу другу. Князь благосклонно улыбаясь, встает. Жмем друг другу руки. Целуемся. 

- Здравствуй, дорогой, - Нежно говорит он, - Прости, я сегодня весь в красненьком....