У вечера сиреневая кожица,
он спелый и туманный, будто слива.
Всё отболит однажды, оттревожится,
переживём, а значит, будем живы.

Живёшь себе без ропота и блажи.
Что проще, чем самой собой остаться?
Но, думая, что думаю о важном,
я пропустила, как цвела акация,

как пенились люпины в чистом поле
и речку тихо нянчила осока...
Но только бы на внутренней магнолии
не облетели лепестки до срока.

Всё остальное время, как положено,
сыграет на дождях неторопливо.
И отболит, отпустит, оттревожится.
Переживём и, значит, будем живы.


© Полина Орынянская
[466x700]

Это цитата сообщения astra4 Оригинальное сообщение

Тяжёлая осенняя вода
скользит по листьям медленно, как масло.
Ещё немножко снятся поезда –
урывками, безадресно, безгласно.

Ну что ж, привычный азимут. Всю жизнь
от севера отсчитываем градус.
Всё лучше, чем бессмысленно кружить
ветрам на радость.

И каждый раз на финишной прямой,
средь лиственной усушки и утруски,
смиряешься с сумой, тюрьмой, зимой,
поскольку зарекаться – не по-русски.

Осеннего причастия черёд.
Исчислен, взвешен долгими ночами...
И вот уже готов к любой печали.
Авось! Глядишь, и мимо пронесёт.


© Полина Орынянская
[467x700]

Читать далее...

У тишины в деревне вкус дождя.
Тут яблони желтеют некрасиво,
и первыми осыпались осины,
и поле, за туманы уходя,
спит на ходу под шорохи травы.
И то сказать – баюкает погода.
По мокрым листьям гаснущего года
иду, не поднимая головы.

Ещё тепло. Прощально, но тепло.
Из птиц – одни вороны да сороки,
иных-других в положенные сроки
попутным ветром к югу унесло.

А я бы тут осталась насовсем.
Врасти корнями, сыпаться листвою,
похмельно с дождевого перепоя
гонять чаи средь деревянных стен,
накапливать в себе покой и суть
смирения, терпения и веры.
Дичать, скучать под этим небом серым –
и обмануть

и памяти бессонницу и сон,
и горькое безумие времён...


© Полина Орынянская
[393x700]

Это цитата сообщения Васмак Оригинальное сообщение

Мы привыкли, что кокошник — это атрибут древнерусского и народного костюма. Однако в XVIII–XIX веках бывало, что их надевали представительницы высших слоев общества, в том числе императрицы. Взглянем на портреты.

Читать далее...

Это цитата сообщения Васмак Оригинальное сообщение

История Москвы в работах художника Аполлинария Васнецова

Читать далее...

Это цитата сообщения Васмак Оригинальное сообщение

Читать далее...

 

ЦветочноКомпозиционное здесь Исаакиевская площадь в Санкт-Петербурге Татьяна Гришутина/Tatyana Grishutina (Россия, Тверь, 1974) ВременаГодаПейзажное (часть-2) Вереницею недель, Как велит природа, Кружит время-карусель Временами года. По листкам календаря Ходят друг за другом С января до декабря Месяцы по кругу. Вслед за осенью – зима, За весною – лето. Там уж осень, чтоб опять Зимушка настала... Карусель свою вращать Время не устало. В календарном том ряду Сменит братец братца. Сколько месяцев в году? Правильно, двенадцать. (Л. Завальнюк)

Ты вновь в наушниках приватно
в вечерней комнате без света,
закрыв глаза, плывёшь куда-то,
дымя последней сигаретой.
И ловишь кайф…
И так спокойно,
так фиолетово и вечно,
что искушает подоконник
шагнуть к звезде своей навстречу…

Там,
за пределами карниза,
в плену небесных полустанков,
я жду тебя все девять жизней
наивной,
хрупкой марсианкой.
И так же верую фатально
в причуды местного бамбука,
набив отборной звёздной шмалью
свою космическую трубку…

И нас по-взрослому качает,
и нас уносит не по-детски
туда, где боги различают
язык мелодий,
глаз… и жестов…
Когда ладони осторожно
пытают символами душу,
а пальцы спрашивают:
- Можно?
И слышат трепетное:
- Нужно…

А Марс нахально атакует…
Он пьян…
Он жаждет человека...
и просит влажных поцелуев,
и пьёт взахлёб земные реки.
Чтоб Аэлита на мгновенье
предстала солнечной и тёплой -
короткостриженною феей
в смешном комбезе на заклёпках.

И вдруг по-женски так невинно
раскрыла молнию на шее,
откинув шлем наполовину,
и стала ближе,
и роднее…
Взглянула в душу синеглазо,
сверкнув слезинкой на ресницах.
Сдаваясь марту -
вся… и сразу -
от снов до мушки под ключицей..

Она, как Музыка -
не меньше,
живая, яркая комета
в земной плеяде звёздных женщин,
сошедших с неба незаметно.
Позволь ей вжиться в эти вёсны,
в рассветы, в ливни, в звездопады,
бежать с тобой по лужам босо,
дождём сияя в мокрых прядях.

Вбирать с ладони спелость лета
и сок брусничных красных бусин.
Ведь в марсианском диалекте
на языке он так же вкусен.
И так же манит неизбывно
туманность призрачных галактик,
чтобы уйти за струйкой дыма
в небесный трепетный фарватер.

Пусть Млечный Путь мерцает звёздно…
Плывёшь… качаешься….
кайфуешь..
И вдруг в наушниках твой голос:
- Скажи, родная, что ты куришь?
Что ты вдыхаешь, моя радость,
сходя с карниза каждый вечер?
Я отвечаю, улыбаясь:
- Что я курю?
Тебя, конечно….


© Нюансы Стиля Ню
[383x700]

Вышел из дома, когда стемнело. Не попрощался — и так сойдет. Тело проверил — пока что цело, только на лбу силуэт прицела — снайпер на небе ведет отсчет.
Будет отчет в новостях под утро: так, мол, и так, он упал, пропал… Тело — изломанной камасутрой. Что может вытворить самосвал с телом подростка. О, право, надо ли перечислять остальную дрянь? Если тебе не хватает падали — просто включи телевизор. Глянь.
Мне надоели все ваши игры! Сел на автобус, потом в метро. Я под землею объеду глобус! Только какой-то невнятный жлобус очень уж лезет в мое нутро:
— Ты, — говорит, — еще только начал. — Рано тебе, — говорит, туда.
Я отвечаю:
— Что это значит?
— Как ты еще недопонял, мальчик? Смерть я твоя.
— Ты костлявый?
— Да.
— Стал низкопробней?
— Мне так удобней.
— А атрибуты?
— Хоть попопой ешь.
Лезвие — белое от заточек, серая ткань прикрывает плешь.
— Веришь теперь?
— Априори, верю.
— Неубедительный эвфемизм. Лучше — поверь. Господину Зверю будешь показывать прагматизм, корчась на вилах. Пока что — слушай. Ты возвращайся сейчас домой. Если успеешь — счастливый случай. Нет — распрощаешься с головой. Мне-то, поверь, все равно, приятель, но не хотелось бы до поры. Смерть в данном случае не спасатель, но и у гибели есть дары. Это тебе.
Он подал клепсидру.
— Времени, парень, тебе впритык. Либо успеешь до дому быстро, либо тебя превратят в шашлык. Где-то кругу на седьмом. Проникся?
Что уж я мог тут еще сказать…
— Ладно, увидимся.
— Возле Стикса…
— Встретишь?
— Приду тебя опознать.

***

Город умеет хранить секреты. На паутину похож узор улиц ночных. В подворотни — вето. Тот переулочек — приговор.
Эти огни заплели мне веки, только звезда осветила путь, будто фонарик на дискотеке. Ну же, осталось совсем чуть-чуть!
Каждый считает, что он бессмертен, если не стар и почти здоров. Знанье, что ты не уйдешь от смерти, — горькая истина докторов. Тем, кто готов убедиться лично, - нож в оплывающем кулаке, быстро приставленный необычно близко к артерии на руке.
Капает время. Текут песчинки.
— Что вы хотите?
— Твой телефон.
— На, подавись!
Подавился.
Пинки с Брейном закуривают у окон. Это же надо… А впрочем, время. Дальше, обратно, бежать, скорей. Кроссом, галопом! Сдираю стремя и притормаживаю у дверей.
Дзынь! Я вернулся! Дзынь-дзынь! Ответьте!
Нету ключей, и мобильник сел.
Дзынь! Три секунды еще до смерти!
Я же успел!!!
Я успел!
Успел?..

© Арчет
[700x700]