2. "Метрополь" и Владимир Высоцкий

        Если для первой части этой работы я постарался собрать абсолютно всё, что мне известно об участии Высоцкого в "Метрополе", то вторая часть на полноту не претендует. Я не собирался писать ни о том, как сложилась жизнь каждого из членов "Метрополя" в дальнейшем, ни о том, какие бои велись между "патриотами" и "либералами", ни о том, кто больше приобрёл, а кто больше пострадал. (А пострадали не только некоторые "метропольцы", но даже известный С.Куняев. Во время травли альманаха он написал письмо в ЦК, в котором высказался по вопросу "русофобии и сионизма" гораздо острее и резче, чем это допускалось неписаными советскими правилами игры. В результате "литератор-патриот" лишился насиженного местечка секретаря московского отделения Союза писателей.) Интересно, однако, взглянуть на события тридцатилетней давности глазами непосредственных участников, причём, не только тех, кто поддерживал "Метрополь", но и тех, кто к этому изданию имел претензии.

        Имя Владимира Высоцкого в приводимых воспоминаниях встречается нечасто, но сказанное имеет несомненную ценность не только само по себе, но и в высоцковедческом плане, поскольку отражает обстановку вокруг издания, одним из авторов которого был и он.

        Леонид Михайлович Баткин – доктор исторических наук, крупнейший знаток итальянского Возрождения, автор многих книг. За книгу о Леонардо да Винчи был удостоен премии Совета министров Италии. В "Метрополе" был представлен статьёй "Неуютность культуры".

        "М.Ц. – Прочитав практически всё, что было опубликовано о "Метрополе" на русском и английском языках, я так и не понял важнейшего момента: почему реакция на появление "Метрополя" оказалась такой зубодробительной? В конце концов, сделанное редакцией альманаха не было чем-то уникальным. В конце 1960-х гг. группа ленинградских писателей подготовила сборник "Горожане", в середине 1970-х таким же образом была подготовлена "Лепта". Сборники, как и следовало ожидать, опубликованы не были, но реакция властей всё же была адекватной. Почему в случае с "Метрополем" всё вышло не так?
        Л.Б. – Трудно сказать уверенно... Во-первых, время было пиковое в смысле реакционности и активности разного партийного начальства. Во-вторых, подготовка "Метрополя" сначала велась в сугубой тайне, и может быть, тайное стало известно КГБ раньше, чем мы могли предположить. Некоторые отказывались участвовать. В том числе, между прочим, и Окуджава, и Юрий Трифонов.
        Делалось всё это на квартирке покойной Евгении Гинзбург, матери Аксёнова. Причём, делалось втайне и от членов "Метрополя". Мы не знали, что заранее было решено передать один экземпляр в "Ардис", что Аксёнов готовит почву для своей эмиграции. Так что были всякие соображения...
        Потом было придумано, не знаю, кем (возможно, тем же Аксёновым), устроить так называемую презентацию. Не в нынешнем смысле презентацию, а так, чтобы собрать в каком-то кафе иностранных корреспондентов, кого-нибудь из известных людей, угостить их шампанским с икрой и выставить один из рукописных экземпляров. Вот тогда и объявить.
        Были споры. Я настаивал на том, чтобы это сделать как можно быстрее, понимая, что одно дело совершить это без разрешения и ведома властей, совсем другое – когда власти запретят, всё равно это сделать. И действительно – власти запретили, начались выволочки... Конечно, их задело, что там были люди известные – и Ахмадулина, и Вознесенский, и Аксёнов, и их любимец Искандер... Так что это был не просто бунт каких-то недоучившихся и никому не известных людей, но и людей очень популярных и известных всей читающей публике.
        Ерофеева и Попова не исключили, как они любят говорить, из Союза писателей. Они были в тот момент на промежуточном положении. Их принимали в Союз, но окончательно они ещё приняты не были.
        Вы "Лепту" назвали... Тут разница была в том, что "Метрополь" делали тайно и под носом у властей. Предисловие, написанное Аксёновым, было, на мой взгляд, неудачным, но дерзким и с нескрываемой идеей обойти цензуру, – конечно, это взбесило тогдашнее руководство.

Дата публикации – 20.06.2008 г.

О Владимире Высоцком вспоминает
Виктор Иванович КОСИЧКИН

[240x] М.Ц. – Коллекционерам фотографий Владимира Высоцкого известны два снимка, на которых Вы запечатлены рядом с ним. Снимки сделаны зимой 1963 года на Медео, где снимались сцены фильма "Штрафной удар". А Вы в то время были там на сборах?
В.К. – Там не только "Штрафной удар" снимался. Там ещё снимался фильм "Цена быстрых секунд", в котором я дублировал исполнителя главной роли.*1 И вот туда приехала съёмочная группа того фильма, о котором Вы говорите. Вот там мы с Высоцким и общались, и сфотографировались. [240x]

М.Ц. – На этих фотографиях есть Инга Артамонова...*2
В.К. – Да, и Инга там была. Она в кино не участвовала, просто на сборах была на Медео. Там же и сборы были. Просто выбрали момент, когда я и другие конькобежцы могли пробежать в общих планах для картины.

М.Ц. – Съёмки "Штрафного удара" были и на Медео, и в Чимбулаке. Как далеко расположены эти пункты друг от друга?
В.К. – Чимбулак выше на пару километров. Там горнолыжные трассы проложены. Ехать по той же дороге, что и на Медео, но надо подняться немного выше.

М.Ц. – Вы с Высоцким встречались до и после января 1963-го?
В.К. – Да, конечно. Он бывал и на соревнованиях часто, приходил на Малую арену стадиона "Динамо". Болельщик он был неплохой. Думаю, что "Песня про конькобежца на короткие дистанции" не случайно появилась, а связана именно с его общением с конькобежцами. Он нашими делами очень интересовался. Был он в те времена частенько навеселе и всегда весёлый.
В 1962 году, когда я выиграл первенство мира, Высоцкий приходил болеть за меня в Лужники два дня подряд. Мы и познакомились-то с ним в связи с его интересом к конькам. Это было в Горьком в 1959 году. Шло первенство Союза, он приходил смотреть. Я тогда стал пятым в многоборье, но выиграл две золотые медали на отдельных дистанциях. И вот схожу я с пьедестала – подходит Высоцкий, поздравляет. Никто нас не представлял друг другу, всё само получилось. Потом, когда мы с Олимпиады в Скво-Вэлли возвращались, он нас в аэропорту встречал.*3
Потом, когда я уже закончил, мы встретились с ним в Ленинграде. По-моему, это было в 1973 году. Тоже снимались эпизоды какого-то фильма, а Высоцкий приехал на женский чемпионат Европы. Впрочем, возможно, он там оказался тоже в связи со съёмками. Льдов-то особо не было.

М.Ц. – Высоцкий общался с членами сборной по конькам?
В.К. – Общался, да. Был тогда Антс Антсон из Эстонии,*4 Женя Гришин,*5 Боря Стенин.*6 Сейчас уже нет никого... И пел нам Высоцкий кое-что, когда мы "зависали". Пару раз я бывал в знаменитой квартире в Большом Каретном, но поскольку сам я занимался активно спортом, то в выпивках участия не принимал.

М.Ц. – Ваши встречи было связаны, в основном, с соревнованиями?
В.К. – Да нет, не только. Встречались то в компаниях, то в театре. Я на Таганке несколько раз бывал, видел его в спектаклях.
Общение у нас было хорошее. Друзьями не были, но было нормальное человеческое общение. Он был человеком с активной жизненной позицией, поэтому с ним было интересно.