Вместо парадного картуза надо надевать схиму, становиться в День Победы на колени посреди России и просить у своего народа прощения

                                                                                                                      Виктор Астафьев

 

Настанет "кризисное" утро, когда мы все проснемся и мерилом ценности будет куриное яйцо и банка тушенки. И телогрейка.... Надо с самого начала спокойно себе сказать: будет совсем жопа. А после этого радостно обнаружить: смотри, вчера был один сухарь, а сегодня уже два.

                                                                                                                      Сергей Доренко

 

Вчера было шесть лет, как Сергей ушёл из жизни. 

 

И российская журналистика  вслед за ним.  

Один наш знакомый ленивый философ, вы его не знаете, вполне резонно и с завидной регулярностью спрашивает нашу дорогую редакцию: почему на белом свете есть женский бритвенный станок, женские брюки, женский футбол, женский хоккей, женский газлайтинг и женский бокс, а мужских прокладок до сих пор нет (будто бы нам настоящим крутым уокерам крутым мужикам крутым ленивым философам не свойственна гигиена и мы не любим чистые труселя!!!)

 

Нет мужских лифчиков, хотя у большинства нынешних альфа-самцов сиськи покрупнее, чем у многих наших знакомых прекрасных дев, нету правильных пацанских чулков и колготок - хотя колготки - это вообще отдельная философская тема. Нет, наконец, цветных трусиков и кружевного белья, как будто бы мы, ленивые философы и примкнувшие к нам эстеты, ботаны и пролетарии, совсем не любим выглядеть красиво в зеркале и на параде и навсегда приговорены к семейникам!

 

И после этого Они нам говорят, что это мужской мир и сексуальный харрасмент и мол, что мы, прекрасные девы, - это слабый пол!

 

Да, блин, этот миф прекрасные девы сами и придумали, чтобы в армию не ходить и чтоп нам ленивым философам и примкнувшим к нам эстетам, ботанам и пролетариям не так обидно было, что нас лишили стольких прекрасных и удобных девайсов!!!

 

Вот. А тут ещё цветы\подарки им, понимаешь, каждый год....

 

Всем пис, поцоны, пис и мурр. Денег нет, но вы держитесь.

Сегодня во сне я тупо гнался за медведем, а он от меня панически убегал. Чтобы это значило? Медведь? Меня же не Татьяна Ларина зовут. (Просто вопрос)

 

Зато накануне, вчера вечером, пока наша дорогая редакция тупо сидела рядом со своим велосипедом на берегу толи Ахтубы, толи Бузана, толи Прорвы. меланхолично наблюдая как желтая слеза медленно сползает к горизонту, нас внезапно(!) осенило. Мы вдруг поняли то, что раньше нихуя вкурить не могли, хоть и пытались, поскольку наши знания бытия ограничены школьной программой и связанными с ней смутными представлениями о взрослой жизни, на примере пестиков и тычинок. А тут вдруг дошло - наша, генетически обусловленная географией и климатом, врожденная метафизическая тоска зависит от условий труда, степени разжижения мозгов и года рождения, а вот редкая в суровую годину, выпавшую на долю нашей родины, метафизическая радость только от настроения, количества выпитого и музыки в ушах.

 

Нынче ведь день рождения Петра Ильича.. Того самого - Чайковского, который "Лебединое озеро". По этому поводу небольшая сценка из астраханской жизни:

- Если бы Чайковскому сказали, что будет значить для россиян его “Лебединое озеро”, у него в финале танцевала бы вся труппа вместе со зрителями.

- И на сцене били бы фонтаны с шампанским!

- И фейерверки и салют перед театром.

- Отож!

Конешно, философски говоря, читать до четырех ночи после посещения оперы Доницетти "Любовный напиток" было фатальной тактической ошибкой. Во первых постановка была отличной, труппа молодой, Адина - красотка с мощным колоратурным сопрано и сиськами на вынос, а Неморино - интеллигентен и раскован, как наша дорогая редакция на коктебельском пляже ближе к рассвету.

 

Зато теперь засыпаю на ходу и все время пытаюсь свалиться нах куда то туда, где потемнее и не так жарко (23^оС в тени). А ведь специально оделся как бох. Весь в белом. Бордовая алкоголичка, бордовые колготки, бордовые шорты. Все в тон, в цвет, вся хуйня, и вот такой вот печальный итог. Ноги не идут. Точнее идут, но  только в одно место, не скажу в какое, поскольку есть вещи, о которых надо говорить, только глядя человеку в глаза. А тут даже в витрине Пятерочки отражается кто-то незнакомый в очках. Теперь понимаю почему через оптику XIX века XXI кажется абсолютно бессмысленным.

 

Вощем, повседневная практика, критерий истины показывает - херово, как я погляжу, живется метросексуалам и прочим денди, ну кто там стильно модно молодежно одевается. Заморочек и прочих делулу у каждого из нас выше крыши. Они падают с неба, как дождь, а мы увлеченно их собираем и рассовываем по карманам.

 

Ведь только принарядишься всем на зависть - глаз не оторвать, из десятки не выбросишь - так тут же норовишь уснуть среди стеллажей, привалившись к холодильнику с просрочкой, сесть на жвачку, зацепиться за гвоздь или весело наебнуться с велосипеда в бездонную пропасть (метафора), что конечно крайне губительно для столь тщательно продуманново шикарного образа.

 

Отсюда лениво напрашивается логический неутешительный вывод о том, что мир по прежнему существует только в двух состояниях: когда ты видишь его во сне и когда ты не спишь. Где-то между ними пролегает рубеж, пересекать который небезопасно для душевного здоровья. 

 

Миру мурр. Остерегайтесь. Всё зло от книг. И от опер тоже, если вдруг кто еще сомневается..

 

Труд с маем в тихий ресторанчик

пришли на ежегодный пир

и вопрошают друг у друга

где мир?

Странное создание русский человек. Широк, слишком широк - я бы сузил. Стоит такому минут десять покемарить с широко закрытыми глазами в кресле перед телевизором, в котором показывают вечернего мудозвона и тут же открывается поразительное многоцветие его талантов. Прям как в стихах одного великого поэта (вы его не знаете)

 

Сидит довольный сам собой

Как будто пёрнул головой

 

И несмотря на веянья стихий,

Литература нам всего дороже.

На доме Гоголя я видел слово ВИЙ

С двумя ошибками, увы, но все же, все же…

  

В приснопамятные и славные античные времена, еще при молодом Путине, считалось, что аромат тимьяна придает мужество. К примеру римские воины перед битвой с половцами или с печенегами принимали ванны из тимьяна, а шотландские горцы, у которых с ваннами было посложнее, с той же целью втирали траву в кожу лица и заваривали и пили с диким тимьяном горячий чай..

 

Потом, много позже уже в XI веке н.э., благодаря монахам-бенедиктинцам, он распространился по западной и центральной Европе и окончательно укрепился в кухне и мифах народов мира.

 

Слава растения как символа мужества прошла сквозь века, как игла сквозь ушко и как палец сквозь сметану - в средневековой Европе прекрасные дамы вышивали на исподних полотняных рубашках своих бедных рыцарей веточку тимьяна, в надежде, что она придаст им мужества в бою и напомнит, "кто на свете всех благоуханней".

Однако, как нам с вами хорошо известно из песен и плясок северных славян,  рыцари мылись в лучшем случае раз в год, а в самом лучшем - вообще никогда не мылись и поэтому благоухали своим собственным ароматом. Каждый по своему. Этим амбрухом они разили наповал несчастных чистюль сарацинов. Тем и победиши гроб господень и всё что с ним было связано..

 

Вообще-то загадочный, сцуко, этот ваш тимьян, он же чабрец.

 

Его всегда полно в начале июня в Крымнашенске, на восточных и южных склонах Фигу-Дага, что возвышается рядом с поселком Хуйтебель у самых радужномазутных вод Пёрного моря.

 

Когда Герберт фон Караян (получивший от фюрера за таланты и усердие приставку "фон" к своему армянскому фамильному прозвищу) дирижирует - (в слове дирижирует равное количество согласных и гласных - что не может не радовать эстетов и знатоков) - 5-ю Бетховена он: 

надувает щеки, 

закрывает глаза, 

выпячивает живот, 

машет палкой как мушкетер шпагой, 

двигает нижней челюстю словно Брежнев в свои худшие годы, 

трясет головой, 

потеет 

и еще делает ртом вот так: "Пфффффрррр".

 

Чтобы всё понять, молодому индийскому принцу достаточно было увидеть одного увечного, одного старика и одного мертвеца. Мы тоже всё это регулярно видим и мертвецов и стариков и увечных калек, но ничего не понимаем. Зато теперь ясно почему в нашей жизни ничего не меняется...

Май благоухает

сакура в цвету

гейша пишет хокку

своему коту

 

Травка зеленеет

яблони в цвету

до чего ж люблю я

эту хуету

 

Опять весна в дверном проеме

и транспаранты ир труд ма

и я с воздушными шарами

в пивной под столиком стою

Ты как май прекрасна

Как дитя светла

Но меня смущают

Ступа и метла

Мне было 18 лет, когда волею судьбы или случая в конце августа я оказался в Атлантическом океане, близ экватора, матросом 2 класса на рыболовном суденышке "Виллис Лацис". Судно было приписано в порту города Риги. 

 

Все таки наша отдельная цивилизация, да и сами мы, не смотря на старания подлых ренегатов от науки и националпредателей от философии, так и остались совершенно неиспорченными в интеллектуальном отношении, девственными в эпистемологическом и не слишком развитыми физически. (В этом месте лектор нервно лязгает зубами и чешет левой ногой за ухом.) Но задачи поставленные перед нами партией, богом и правительством никто не отменял. Надо спасать соседей от беды, Европу от заката, мир от геев ну или хотябы найти какое-нибудь правдоподобное оправдание всеобщему упадку экономики, морали и других сапфирово-бриллиантовых ценностей, столь дорогих сердцу каждого, кто находится в списоке богатеев из рейтинга Форбс.. 

 

Возможно, после победы, мы могли бы в принципе придать миру подобие длительности, обеспечить некое подобие будущего.

 

Однако сами мы все делаем так неловко, шиворот навыворот, что взвалив на свои плечи подобную миссию, сделаем ее с точностью до наоборот и все навеки испортим окончательно.

 

Трудно, будучи русским, или , научно говоря, принадлежать нации, чей собственный апокалипсис - является простым фактом ее личной истории, пережитым моментом длящегося прошлого - сочинять рецепты спасения для тех, кто только начал опрокидываться в грядущее...

 

Миру мурр. 

Из рассказов Алексея Германа про Юрия Никулина:

Юрий Никулин в Великую отечественную воевал артиллеристом. Пушки были огромные и таскали их лошади. Десяток артиллерийских с выпирающими наружу ребрами кляч. По законам вселенской гармонии и космического соответствия солдаты из обслуги тоже были скелетоподобными, с выпирающими ребрами, вечно голодными доходягами

 

От постоянного недоедания у большинства бойцов в артиллерийском расчете развивалась куриная слепота. С наступлением сумерек люди переставали что-либо видеть. Так вот, каждому такому слепому подразделению придавался один зрячий боец из сытых. Он наводил пушку на цель. Управлялся с нехитрыми приборами.

 

Остальных строили цепочкой и по ней из рук в руки передавали снаряды. Трудились бойцы наощупь, по голосу.

 

Что же, блят, за страна?

И что это за люди?

Володя Бибихин конечно же удивительный был человек.  Мог философствовать там, где философия практически не возможна.

 

Представил себе, чтобы он сказал, прочтя мою максиму. 

 

Представил, застыдился и вспомнил, как познакомился с ним в начале 90-х. Володя принес в издательство рукопись Макария Египетского, переведенную им с арамейского. Передавая мне текст, чуть заикаясь, вдыхая слова сказал: " Ну я не знаю,- только, кому это сейчас надо...?"

 

Теперь сомневаюсь, что именно это он сказал насчет своей рукописи. Все таки мне было 29 лет, а в таком возрасте много не запоминаешь. Сейчас написал про Владимира Вениаминовича и думаю, что это он говорил не про Макария Египетского, а о своем переводе "Бытия и времени" Мартина нашего Хайдеггера....

 

Миру мурр..

Время - это отличие предмета от самого себя. 

Отличие себя от самого себя есть время. 

А еще существует пространство. Пространство - это отличие предмета от другого предмета без введения различения - каковы предметы и какие у них стороны.

 

И если ты это понял, значит случилось чудо. Чудо не время и не пространство.

Алексей Федорович Лосев пишет: - Чудо есть личность. А личность - это  распростертое в меоне мыслящее тело. Лосев говорит: космос и личность - одно и то же. Одно и то же быть и существовать, потому что ты обречен простираться в окружающем тебя бесконечном холоде. И в том месте где ты есть, считает Лосев, ничего больше нет.

 

Это лосевское "ничего" или - меон - по гречески, наводит ужас на тех, кто читает или перечитывает его Философию имени или Диалектику мифа.

 

Однако, сегодня под утро, когда я перевернул последнюю страницу Диалектики я подумал, что трава не обязана быть зеленой, а Вселенная не пуста, беспощадна и безгранична, а уютна и драгоценна. И что в меоне, в его безжизненном холоде спрятана сверкающая сеть Индры.

 

Не понимаю откуда, но вдруг на короткое время вернулись слепые и расплывчатые детские ощущения, когда ты словно безымянный ангел, спрятавшись под своими не имеющими возраста крыльями наблюдаешь с земли движение звезд и облаков под ними. Но ленивые философы не такие сильные люди, какими кажутся. У них всё то сейчас, то завтра, то плюс на минус, то минус на плюс. И от здоровой уверенности до нездоровой самоуверенности у нах один шаг вперед два шага назад. Но вероятно это единственный способ сохранить свой рассудок, пока мир вокруг всеобщими стараниями разваливается на куски. 

 

Зато ты теперь точно знаешь, что вражда разъединяет, а любовь собирает. Ведь любовь - это специфическая способность выживать там, где выжить не представляется возможным, и которая позволяет нам по прежнему быть на дневной стороне космического приключения жизни и держаться на плаву, медленно дрейфуя в сторону недалёкого горизонта событий...

Прямо с утра перечитывал "Нарушенные завещания" Кундеры (С-Пб,"Азбука", 2004). В третьей части книжки, озаглавленной Импровизация в честь Стравинского снова нашел небольшой пассаж посвященный двум московским концертам Глена Гульда, которые случились в 1957. Те самые, когда в первый день был полупустой зал, а на второй - конная милиция и толпы москвичей у входа в БЗК. Снова покоробила идеологическая наивность и убожество. Всего то пара скукоженных абзацев, а мне уже стыдно и неуютно. даже знаки препинания кажутся бездарными.

Переворачиваю страницу, потому что знаю что будет дальше и предвкушаю. И да - вот они абсолютно гениальные строки про Искусство фуги Баха - возможно самые нежные, глубокие и неожиданные слова из тех, что были про  него написаны: все уместно Шёнберг, Герман Шрехерн, Веберн, Бах, Палестрина...

 

И вот  уже радуюсь вместе с писателем, даже неумело мычу цитатку - знаменитую тему - "ре - ля - фа - до" - и прочитанное ранее уже не помеха...

 

Собственно, в этом весь Милан Кундера.

 

Миру мурр