Никогда не понимал, зачем Дубровского изучать в ШЕСТОМ! классе?
- Проверь, папа, сочинение - попросила дочь. Проверил. Со смаком, вслух,
вчитываясь в каждое слово. Отрыдав, позавидовал учителям литературы, у них такого добра много.-)

СОЧИНЕНИЕ

ВЛАДИМИР ДУБРОВСКИЙ И МАША ТРОЕКУРОВА

Когда Дефорж стал учителем в доме Кирилла Петровича, Маша не обращала никакого внимания на молодого француза. Но, после того как Дефорж застрелил медведя, ее отношение к Дубровскому (Дефоржу) стало неравнодушным...
Маша даже не догадывалась о том, что Дефорж - Дубровский. К Кириллу Петровичу приехал Антон Пафнутьич. Он опоздал на званый ужин Троекурова. Все гости стали слушать разные истории, а к вечеру все легли спать.
Дефоржа и Антона Пафнутьича поместили в одну комнату, а позже они оба начали переодеваться. Дубровский потушил свечу. Спицин был этим не доволен. Спицин проснулся и увидел перед собой Дефоржа. Он держал в одной руке пистолет, а другой рукой отстегивал сумочку Антона Пафнутьича.
- Кесь ке се, мусье, кесь ке се? - произнес Спицин.
- Молчать или вы пропали. Я - Дубровский! - сказал Дефорж.
После этого случая Мария Кирилловна нашла у себя в комнате записку от Дефоржа: "Будьте сегодня в семь часов в беседке у ручья". Ее любопытство было сильно возбуждено. Когда она подошла к месту назначения, перед ней оказалась фигура Дубровского. Он объяснил ей, что он - Дубровский. Она была в шоке. Дубровский сказал Маше, что он должен оставить этот дом, этого требуют обстоятельства...
Когда Маша пришла домой, Троекуров завел с ней разговор про Дефоржа...
В тридцати верстах от Кирилы Петровича находилось богатое поместье князя Верейского. Машу хотели выдать за него замуж, но Маша этого не хотела, так как князь был слишком старый и некрасивый. Она плакала, но Троекуров говорил, что это слезы счастья. Мария побежала в свою комнату и нашла там письмо от Дубровского: "Вечером в 10 часов на прежнем месте".
Дубровский и Маша встретились. Они разговаривали о замужестве Маши.
- Я надеюсь затронуть князя моими слезами. - сказала Маша.
- А если это не сработает?
- Тогда, тогда делать нечего, явитесь за мною, я буду вашей женою, больше вариантов нет!
Дубровский побледнел.Читать далее...

Интиквариат... Розочке от Люсеньки.

В.В.Конецкий "Поджиг, который выстрелил"

 

Есть у меня в хозяйстве две вилки. Они, конечно, не единственные, но любимые и наиболее востребованные. Обе из нержавеющей стали, обе старше меня. Одна досталась от мамы - на ручке дубовые листья и жёлуди. Вторую, с разрешения крёстной мамы, в прошлом году я у неё спёрла. На ручке фрегат под парусами. Очень красивые вилки.

Сегодня при мытье посуды на меня напала задумчивость. Случается со мной такая неприятность. Я имела неосторожность приглядеться к оборотной стороне обеих вилочек. На одной - НЕРЖ ц 60  к. На другой - НЕРЖ ц 55 к. Наверное, которая на 5 к. дешевле, постарше будет.

Автор Кристиан_Бэд,


Вагончик дёрнулся, и Леся взглянула в окно. Так и есть, они миновали поле и углубились в лес, наверное, заяц попал под колёса. Хорошо, что Сол ещё спит. Маленькое Сол-нышко. Леся свернула рабочий стол и прошлась взад-вперед. Её муж Бьёрн сидел в наушниках, глубоко погрузившись в работу. Леся знала, что отвлекать его нельзя. Если она зарабатывала написанием статей, то Бьёрн, по сути, находился сейчас в своём офисе в Осло. На его рабочем столе светились «окошечки» с именами сотрудников, в наушниках звучали их голоса. Он был на совещании.

Вагончик притормозил, а потом колёса снова застучали по рельсам. Миллионы таких вагончиков бежали сейчас по всей земле, повинуясь каждый своей программе. Кто-то ехал в гости, кто-то — путешествовал. Жить в одном сплошном путешествии было обычной практикой в мире, где рухнули границы. Люди хотели каждый день видеть новые страны и города.

Сол проснулась и спустила ноги с кровати.

— Доброе утро, милая! — Леся уже хотела было сесть к своему рабочему экрану, но увидела, как дочка снова гладит воздух рядом с одеялом.

Ох уж этот её новый невидимый друг Мася. Из-за него Сол совсем отбилась от рук! А ведь была такая тихая, воспитанная. С двух лет играла одна, никому не мешала.

— Сол, сейчас же включи электроняню! — крикнула Леся, усаживаясь за работу.

Детские сады-вагончики были им не по пути. Пришлось полностью довериться киберняньке, но Сол игнорировала её последние дни. Сначала липла к Лесе и мешала писать, а теперь вот «завела» Масю. Рассказывала ему о чём-то. Доверяла свои детские тайны. Леся волновалась немного, но у неё совершенно не было времени заниматься с Сол. Днём она работала в сети, а вечером нужно было заехать в магазин, приготовить ужин, ну и хоть немного поболтать с другими мамашами. И сериал бы...

— Мама! — звонко крикнула Сол. — Мася зовёт меня гулять!

Леся вздохнула и демонстративно надела наушники. Сол уже 5 лет, может и потерпеть с глупостями. Все дети прекрасно играют в одиночестве.



Она не видела, как Сол подошла к Бьёрну, умевшему удачно изображать отца, даже сидя к дочке спиной.

— Папа, можно мне погулять с Масей? — Сол подёргала отца за рукав.

Бьёрн вздрогнул и, не поворачиваясь, закивал.

Сол была воспитанной девочкой. Она сказала: «Спасибо, папочка» и протянула тонкую руку прямо в воздух. Рука растворилась примерно по локоть, и Сол вежливо помахала родителям другой рукой, которая была ещё в «их» мире.

— Пока-пока?


https://author.today/work/2196

Это не фотошоп и не ИИ-фейк. Чеслово. Сегодня утром у нас всё так и было

жми, мля

дальше...

Как с куста.
Вообще их не заметила.
А ведь сегодня у моего дневничка юбилей.
20 лет.
Я не пишу почти год, а хотелось бы написать об очень многом.
Но не то настроение, не та обстановка, нет куража.
И сегодня пишу, только чтоб отметить такую круглую дату.
Нет, надеюсь, что я не слиняла с концами, что я ещё вернусь.
И расскажу вам всякого, интересного и не очень.
Но на сегодня все.
Поздравляю всех с наступающими праздниками.
Всем здоровья и мира.
Ваша сиротка Мегги.
[700x700]

Пришла беда, откуда не ждали. Пришла пенсия. Сейчас я живо с ней разделаюсь.

Вперёд, мои храбрые, могучие воины - счета за коммуналку! Уничтожим вражину! Аллюр три креста.

Автор Валера_Столыпин



Вместо соли дождинку грусти,
Клок бедовой дурман-травы,
Можжевеловый пряный кустик,
Горсть безоблачной синевы,
Гущину озорного града,
Запеченную в неба плюш,
Плюс задумчивость листопада
Под ледовою гладью луж,
Подъядрить огоньком валежным,
Настругать звездопада хмель
И тебе с поцелуем нежным
Это утро подать в постель…
Александр Кунин


Геннадий спешил домой: гнал по пустынной ночной трассе, подпевая группе “Наутилус Помпилиус”, – я хочу быть с тобой… я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой, и я буду с тобой.
Музыка была фоном для размышлений. Он не вдумывался, о чём в ней поётся, потому, что в жизни, в его жизни, было кое-что гораздо более важное. Геннадий определённо хотел быть и именно с ней, вот уже почти восемнадцать лет грезил этим.
Неизменно, днём и ночью его мысли согревал один единственный родной до боли необъяснимо притягательный женский образ, воплощённый в облике жены.
Он был довольно стеснителен и застенчив в общении, что не характерно для поведения мужчины. Слово “люблю” постоянно вводило Геннадия в краску. Когда жена, дурачась, приставала к нему с просьбой озвучить свои чувства, облечь их в словесные кружева, он впадал в ступор.
Сомневаться в его привязанности и обожании не было повода, однако, любимая с видимым удовольствием вызывала у него смущение. Ей нравилось убеждаться в наличии слабости у этого сильного мужчины.
Фары выдёргивали из стены черноты очередной огрызок шоссе. Навстречу пролетали, заглушая на мгновение музыку, машины, о которых тут же забываешь, потому, что кроме них есть, о чём помнить.
Три дня Гена был в командировке, три долгих дня не видел свою Ларису – милую, любимую до колик в животе и судорог в мозгах женщину, жену и мать подросшей шестнадцатилетней Машеньки.
Мужчина соскучился, в том числе по тактильным ощущениям и чарующему букету интимных запахов, от которых буквально сходил с ума. Ни одна женщина на свете не могла его возбудить, пусть даже изысканным флиртом или наготой молодого упругого тела, сильнее, чем супруга.
Именно по запаху он некогда и определил, что Лариса – именно та женщина, которую можно и нужно любить. Некоторые ведутся в личном выборе на внешний вид, очаровываются рассеянным или томным взглядом, острым умом, освежающим обаянием молодости, а Генка поплыл, ощутив исходящей от незнакомки пьянящий дурман, вскруживший голову, пленивший в одно единственное мгновение – сразу и навсегда.
“Я хочу быть с тобой! Хочу, хочу, хочу!”
Читать далее...

Автор Борис Богданов bbg,

Часть третья. Тайна
Год 3069-й
Глава 16. «Крылья тайпанга» и их хозяйка


Альбула «Все демоны суши» бросила якорь у внешнего обода города учёных Талау в семнадцатый день месяца Моря. В числе прочих с неё сошли трое выпускников Академии Круга Железа, получивших персональные приглашения от самого Махи Руновы. Звали их Махи Колери, Махи Бардус и Махи Лойя, и были они неразлучными друзьями последние три года, с первого учебного дня. Лойя и Колери были близнецами. Оба невысокие, коренастые, круглолицые, с одинаково всклокоченными волосами. Даже когда они стояли рядом, их путали хорошие знакомые, если же Лойя и Колери пребывали порознь, то решительно никто не мог сказать, кто перед ним, Колери или Лойя.
Никто, кроме Бардуса.
Высокий, нескладный, большерукий и большеногий, с волосами, похожими на выцветший мох, Бардус различал близнецов сразу, с первого взгляда, в любых обстоятельствах. С первой встречи братья приняли его в свой узкий мирок. Не иначе, для того, чтобы не путаться самим.
– Молодые господа желают переправиться?
Эти слова произнёс загорелый туземец с веслом на плече. Шагах в пятидесяти, на внутренней дуге обода, в ряду прочих была привязана его лодка.
– Возьмём? – спросил Бардус.
Близнецы переглянулись. Конечная их цель, канцелярия Махи Руновы, находилась на другой стороне обода. Три мили по прямой, то есть почти пять миль обходного пути. Внутри обода размещалось множество искусственных островков, приютивших лаборатории, харчевни, лабазы, жильё, мастерские. Островки соединяла паутина подвесных и плавучих мостов, но оставалось немало и чистой воды, по которой в разных направлениях сновали лодки и лодчонки, развозя людей и грузы.
– Куда нам торопиться? – сказал Лойя.
– Да, куда нам торопиться? – согласно кивнул Колери.
– Мы пойдём пешком, – ответил туземцу Бардус.
– Как пожелают молодые господа. А если надумаете, то спрашивайте Гуржо, меня здесь все знают. Много не возьму, малёк за поездку, три малька час. Ну так что, а? – Не дождавшись ответа, лодочник пожал плечами и не спеша отправился к своему судёнышку. Гребцы с соседних лодок, до того внимательно ловившие обрывки разговора, мгновенно потеряли к молодым людям интерес.
– За малёк я сам здесь куда угодно довезу, – пробормотал Бардус. – Если лодкой разживусь...
Студиозусы поскучнели. Слова лодочника напомнили, что с подъёмными родная Академия поскупилась, и когда новые монеты заведутся в карманах, неизвестно.
Читать далее...

История шестнадцатая

Сова и Зу

- Может, ты ужин?