Вот мои тебе семь предложений об ЭТОМ. У тебя прыгающая походка, ты забываясь ускоряешь движение, оборачиваешься (что-то is missing, и это я), ждешь - и мы сравниваем шаг. Ты покупаешь два пакета семок, соленые и простые, потому что я не люблю соленые, но я уже люблю тоже, поэтому мы смешиваем семки в одну пиалу. (А на 14 февраля ты подарил мне вареный говяжий язык.) Ты шлешь мне фотки собак с улицы и из метро - сегодня прислал видео с кенгуру - и обижаешься, когда я не успеваю посмотреть. Ты говоришь, меня не посадят в тюрьму, теперь уже я обижаюсь ("хватит обесценивать мою работу"), а ты говоришь, что просто у тебя папа знаком с генералом, и все будет ОК. У меня панические атаки, и я по ночам для заземления щупаю пух на твоих ушах. Ты просыпаешься и говоришь "давай включим longplay на ютубе", чтобы я отвлеклась. Наше ЭТО - дом и запертая от всех дверь в нем.

Раз услышав этот голос, становишься ближе.
Время не движется, и мы танцуем,
не отличая счастья от беды.
Я развиваюсь в ту, кто тоже
находит тексты у себя под кожей.

Был тайный знак: ребром ладони провести по бедру. Мы молча выходили из-за обеденного стола в кухне или из комнаты, где все смотрели телевизор, подскакивал на месте футбольный мяч, хлопала покосившаяся зеленая калитка, и мы высыпали на трассу. Трассой была поляна между нашим и тремя соседскими участками, сверху (тогда казалось — высоко в небе) стрекотали провода ЛЭП.
Я молча занимала свое место на воротах — между двумя прелыми бревнами, уложенными метрах в семи друг от друга. Брат молча чеканил мяч — разминался. Я следила глазами за черно-белым кружком, пытаясь предугадать, куда будет первый удар.
— Сегодня падай.
Мы прошли стадию, когда я просто прыгаю вправо или влево, оставаясь на ногах. Я уже достаточно классный вратарь, чтобы рвануться за мячом всем телом, оторвавшись от земли. Поэтому нужно угадать, в какую сторону падать.
Когда брат пробивает первое пенальти, солнце еще только над соседской дачей. Размах бутсы, глухой стук, секунда, свист мяча мимо правого уха. Я оборачиваюсь и провожаю его глазами, прямо до насыпи железной дороги. Вздохнув, бегу догонять.
— Блин, давай, вчера получалось уже.
Всхлип калитки, Тетьлюда выходит на трассу с зеленой бейсболкой брата — красная “Л”, мяч, белые крылья (я еще не знаю, что это паровоз). Неловко протягивает:
— Юрик, на, а то солнце печет…
Брат закатывает глаза, показывает, мол, положи на забор, и мы продолжаем.
Я принимаю защитную позицию: ноги полусогнуты в коленях, попа назад, вес с одной стопы на другую и обратно, взгляд сосредоточен. Носки гармошкой спустились на щиколотки. Ноги в шортах один большой синяк. Жидкая косичка потеряла резинку.
— Давай, Бартез, тащи!
Размах, мяч соскальзывает с влажной травы, летит идеально в девяточку, немножко потянуться — и вот прямо в руки. Ловлю его умеючи на грудь, зажимаю предплечьями, как видела по телеку. Важно не выронить, иначе будут добивать. Ну вот, даже падать не пришлось. С секунду обнимаю добычу.
— Ногой выбивай.
Бросаю перед собой, разбегаюсь, попутно целясь в сердцевину, ударяю несильно, но уверенно. Мяч скачет мимо брата, тот устремляется за ним, настигает у Антонова забора с горохом, разворачивается и оттуда начинает свой грозный пробег к моим воротам. Я уже понимаю, что он будет победным, но не сдаюсь. Когда один-на-один, выходи вперед, не жди противника у ворот. Сердце скачет в горле. Брат обходит играючи, несется мимо с воплем:
— Зинедин Зидан в штрафной, обходит вратаря, пробивает, отличный бросок, ииииии ГООООЛ!
Мяч метит в куст шиповника. Опадает пара-тройка розовых лепестков.
— Э-э, ты че, я ж Бартез!
...Пробита двадцатка пенальти и сделана дюжина выходов один-на-один, солнце фигачит нещадно, раскаляя провода над нами.
— Три последних, — предлагает брат, серьезно киваю. — Потом вечером потренируемся перед матчем.
“Матч” — это мы вдвоем против Дядьлеши, он футболист. Он еще не знает, что я умею падать, это у нас с братом сюрприз. Туз в рукаве.
Самый последний я отбиваю на лету, вытягиваются мышцы. Поймать не успею, руки в кулаки, чтобы не выбить пальцы, в аут его. Да!
— О, хорош!
Улыбаемся оба, первый раз за игру. Все, пошли обедать, уже два раза звали.
Завтра я отобью мяч носом, Дядьлеша будет в ужасе, это будет наш триумф. Брат до универа будет всем рассказывать, как я отбила носом. Будем вспоминать, сидя у утильки и куря вместе кент-восьмерку, и ржать. Может, он и сейчас это рассказывает всем, хотя сто лет не виделись?

Раньше по будням я оставалась одна на десять дневных часов, и через квадратик зума ко мне в квартиру протискивался опасный внешний мир. Десять рабочих часов нужно было изображать продакт-оунера, "продавливать" задачи, "получать конструктивную обратную связь". По вечерам только смотреть ютьюб, потому что если начать говорить, то серая пыльная подушка депрессии задушит обоих. Карантин стал катализатором никчемного корпоративного тоталитаризма. В его проявочной комнате показались тупые лысые лица, и я ушла, все еще лежа на диване.

Пережив семь стадий отрицания, я чувствую себя под защитой 24/7: своей и хорошего другого. Оказалось, что жизнь уже не делится строго на подвиг и отдых. Можно вместе ходить по теплым доскам нового пола утром, днем и вечером, обниматься и тихо зачитывать друг другу новости. Медленно мыться в ванне под сериал с инди-саундтреком. Покупать зеркала в деревянных рамах на онлайн-барахолках и принимать курьеров в шелковом кафтане цвета сахарной ваты. Обсуждать общую семейную вину за собственное пока-благополучие. Спорить, выходить ли на улицу, выступать адвокатом дьявола, хотя на самом деле соглашаться с аргументами другого. Даже если квадратное окошко внешнего мира обижает, можно не копить жалость к себе до вечера. Стерлось прежнее ощущение себя и появилось новое, более цельное.

Когда приходят друзья и на столе материализуется дорогое вино с запахом мокрой земли, с кривой усмешкой рассуждать о летучих мышах, гиперболах статистики и койко-местах. Снова винить себя и не мочь так больше, и на время становиться труженицей тыла, генерить концепции помощи. Задумываться, смотреть в окно на ворону. Вспоминать, что лени не существует, и лениться безнаказанно.

Понадобился год, чтобы набрать защитный жирок и смириться с тем, что другого мира не будет, что в коробке из-под доброго мира мне продали на базаре такой. Найти пульт и начать разбираться с системными настройками.

Я утратила способность писать, пропустив через себя сотни тысяч текстов, талантливых и бездарных. Все, что могло бы описать сегодняшнюю действительность, уже было создано в прошлом веке. Реальность тяжелее и абсурднее набоковского "Приглашения на казнь", страшнее клоуна со зверской улыбкой в сливе канализации, реальность хотела-бы-убить-убила-бы, гора пластика в китовом рту, запотевшее стекло омоновского забрала, популярный спектакль, которого так и не показали, но нужно ли множить абсурд в текстах? Или: нужен ли текст, который приведет в порядок наши коллективные мысли?
Текст немеет перед действительностью, текст может ее описать, но жизнеописание дискредитировано. Мы все еще на затонувшем корабле в финале "Былого и дум", хотя прошло 165 лет. С тех пор как оказалось, что и на дне можно жить, лучшим текстом стало молчание. Наши диалоги - бульканье в соленой воде. Надо идти - Пойдем - Не двигаются с места.

Мой пес научил меня смотреть на себя глазами собаки.
Двухмесячного Фредди (Меркьюри) забрали у заводчицы с ж/д станции Фрязино для Ани. Стоило ему вплыть на участок, как Юра с Машей захныкали: тоже хотят пуделя. Пришлось вернуться на станцию за братом Эриком (Клэптоном, поплешивее). Я ничего этого не помню, мне было два. Мои собаки были чьи-то.
На той даче бабушка ругала меня восьмилетку. Я выбежала из комнаты, саданув дверью. Удар пришелся на лапу. Спустя час я сидела на корточках перед псом и шепотом молила о прощении. Фредди молчал, но не уходил – строгий и милосердный, как Альфред Великий.
Фредик наблюдал все выходки близких, но остался до последнего. А Эрик сбежал на прогулке от пьяного дяди Леши, мы его так и не нашли.

"В этом городе, в его белом мраморе и черном асфальте, в его истории и современности было нечто такое, что показало мне: я могу восхищаться прошлым, не смолкая перед ним".

Иран имеет уникальное географическое положение на Ближнем Востоке. Простираясь от берега Каспийского моря до побережья Персидского залива, он хранит множество природных чудес. Журнал National Geographic выбрал лучшие из них.

[показать]

смотреть природные достопримечательности Ирана

 

Масло ши: свойства, применение, отзывы. Самый большой гид.	Киноа – главная крупа для здоровья	Какое кокосовое масло подходит для готовки?
Компромисс между долгом и желанием	Как научиться копить деньги	Фотографии, которые вернут вам веру в человечество

И это далеко не все. Под катом вы найдете лучшие сообщения нашего сообщества.

самое популярное в сообществе Wise Advice

Это цитата сообщения SneznyBars Оригинальное сообщение

[показать]

20 сайтов

[показать] 

• яйца – 2 шт;
• сахар – 200 гр;
• мед теплый – 0,5 стакана;
• масло или маргарин (натереть на терке) – 200 гр;
• мука – 3 стакана.

Читать далее...

Хотя офис-самурай должен прежде всего чтить Дазайбатцу-до, не вызывает сомнений, что все мы небрежительны. Поэтому, если в наши дни спросить: "Какого вообще нах", лишь немногие ответят без промедления. А все потому, что никто заранее не готовит себя к ответу на такие вопросы. Это свидетельствует о том, что люди забывают о Пути.

Hебрежение опасно:

Люди низкого положения полагают, что путь офис-самурая это его путь в офис. Следует со снисхождением относиться к их незнанию. Люди высокого положения полагают, что путь офис-самурая это путь карьеры. Следует с сочувствием относиться к их заблуждениям.

Путем долгих размышлений я постиг, что путь офис-самуая это путь увольнения.

дальше

Как-то брякнул я не подумав, что с помощью блогосферы можно найти кого угодно, так меня сразу поймали на слове. Вернее поймал. Редактор. И попросил найти контакт Бориски с Марса (Борис Товстинев) который из детей Индиго будет. Тот, что рассказывает о своих прошлых жизнях и предсказал катастрофы «связанные с водой» в 2009 и 2013 годах. Кстати, по его словам таких детей будет всё больше - это своеобразный десант и в конце концов те, которых мы называем Индиго, а на самом деле обычные пришельцы с более высокого уровня развития, заменят нас тут. И обойдутся без вторжений войн и колонизаций...

В общем, если кто знает, или знает, кто знает, напишите мне, буду очень благодарен. Спасибо.