Говорили - ладно, потерпи,
время - оно быстро пролетит.

Пролетело.

Говорили - ничего, пройдет,
станет понемногу заживать.

Заживало.

Станет понемногу заживать,
буйною травою зарастать.

Зарастало.

Время лучше всяких лекарей,
время твою душу исцелит.

Исцелило.

Ну и ладно, вот и хорошо,
смотришь - и забылось наконец.

Не забылось.

В памяти осталось - просто в щель,
как зверек, забилось.

Не поговорили.

Собирались наскоро,
обнимались ласково,
пели, балагурили,
пили и курили.
День прошёл - как не было.
Не поговорили.

Виделись, не виделись,
Ни за что обиделись,
помирились, встретились,
шуму натворили.
Год прошёл - как не было.
Не поговорили.


Так и жили - наскоро,
и дружили наскоро,
не жалея тратили,
не скупясь дарили.
Жизнь прошла - как не было.
Не поговорили.

***

Я долго добивался,
Чтоб из стихов своих
Я сам не порывался
Уйти, как лишний стих.

Где свистуны свистели
И щелкал щелкопер,
Я сам свое веселье
Отправил под топор.

Быть может, идиотство
Сполна платить судьбой
За паспортное сходство
Строки с самим собой.

А все-таки уставлю
Свои глаза на вас,
Себя в живых оставлю
Навек или на час,

Оставлю в каждом звуке
И в каждой запятой
Натруженные руки
И трезвый опыт свой.

Вот почему без страха
Смотрю себя вперед,
Хоть рифма, точно плаха,
Меня сама берет.


1958


Читать далее...

Фотоарт Aphostol.

[показать]

ДАЛЕЕ

1
В 1860 году еще полагали, что появляться на свет надлежит дома. Ныне же, гласит молва, верховные жрецы медицины повелевают, дабы первый крик новорожденного прозвучал в стерильной атмосфере клиники, предпочтительно фешенебельной. Поэтому, когда молодые супруги мистер и миссис Роджер Баттон решили в один прекрасный летний день 1860 года, что их первенец должен появиться на свет божий в клинике, они опередили моду на целых пятьдесят лет. Связан ли этот анахронизм с той поразительной историей, которую я собираюсь здесь поведать, навсегда останется тайной.
Я расскажу, как все было, а там уж судите сами. Перед войной супруги Баттоны занимали в Балтиморе завидное положение и процветали. Они были в родстве с Этим Семейством и с Тем Семейством, что, как известно каждому южанину, приобщало их к многочисленной аристократии, которой изобиловала Конфедерация. Они впервые решились отдать дань очаровательной старой традиции — обзавестись ребенком, и мистер Баттон, вполне естественно, нервничал. Он надеялся, что родится мальчик и он сможет определить его в йельский колледж, штат Коннектикут, где сам мистер Баттон целых четыре года был известен под недвусмысленным прозвищем «Петух».
В то сентябрьское утро, когда ожидалось великое событие, он встал в шесть часов, оделся, безупречно завязал галстук и, выйдя на улицу, устремился к клинике, торопясь узнать, зародилась ли в лоне ночи новая жизнь.
В сотне шагов от Частной мэрилендской клиники для леди и джентльменов он увидел доктора Кина, пользовавшего все его семейство, который выходил из главного подъезда, потирая руки привычным движением, как будто мыл их под краном, к чему обязывает всех врачей неписаный закон их профессии.
Мистер Роджер Баттон, глава фирмы «Роджер Баттон и К°, оптовая торговля скобяными товарами», бросился навстречу доктору, вмиг позабыв о достоинстве, которое было неотъемлемым качеством южанина в те незабываемые времена.
— Доктор Кин! — вскричал он. — Ах, доктор Кин!
Доктор услышал это и остановился, ожидая мистера Баттона, причем на строгом докторском лице появилось весьма странное выражение.
— Ну как? — спросил мистер Баттон, запыхавшись от быстрого бега. — Уже? Что с ней? Мальчик? Или нет? И какой…
— Говорите вразумительно! — резко оборвал его доктор Кин. Вид у него был раздраженный.
— Родился ребенок? — пробормотал мистер Баттон с мольбой.
Доктор Кин нахмурил брови.
— М-да, пожалуй… я бы сказал… в некотором роде. — Он опять посмотрел на мистера Баттона странным взглядом.
— Как жена? Благополучно?
— Да.
— А кто у нас — девочка или мальчик?
— Оставьте меня! — закричал доктор Кин, окончательно потеряв самообладание. — Сделайте милость, разбирайтесь сами. Безобразие!
Последнее слово он будто выплюнул Баттону в лицо и пробормотал, отворачиваясь:
— Уж не думаете ли вы, что это поднимет мой врачебный престиж? Да случись еще хоть раз нечто подобное — и я разорен, такое кого угодно разорит!
— Но в чем же дело? — вскричал мистер Баттон в ужасе. — Тройня?
— Если бы тройня! — ответил доктор убийственным тоном. — Нет уж, ступайте полюбуйтесь собственными глазами. И найдите себе другого доктора. Я принимал вас, когда вы родились на свет, молодой человек, и сорок лет лечил ваше семейство, но теперь между нами все кончено. Не хочу больше видеть ни вас, ни вашу родню! Прощайте!
Он резко повернулся, не сказав более ни слова, уселся в пролетку, которая ждала его у тротуара, и отбыл в суровом молчании.
Ошеломленный мистер Баттон остался стоять на улице, весь дрожа. Что за непоправимое несчастье его постигло? У него вдруг пропало всякое желание идти в Частную мэрилендскую клинику для леди и джентльменов, он помедлил немного, но все же пересилил себя, поднялся по ступеням и вошел.
В сумраке приемной сидела за столом медицинская сестра. Сгорая со стыда, мистер Баттон подошел к ней.
— Доброе утро, — любезно приветствовала она его.
— Доброе утро. Я… я мистер Баттон.
Ее лицо вдруг исказил ужас. Она вскочила, готовая, казалось, выбежать вон, и лишь с видимым трудом осталась на месте.
— Я хочу видеть своего ребенка, — сказал мистер Баттон.
Сестра тихонько пискнула.
— О-о… пожалуйста! — воскликнула она, и в голосе ее послышались истерические нотки. — Идите наверх. Наверх. Вон туда.
Она указала в сторону лестницы, и мистер Баттон, спотыкаясь на каждом шагу и обливаясь холодным потом, побрел на второй этаж. Там он обратился к другой сестре, которая встретила его с тазом в руках.
— Я мистер Баттон, — едва вымолвил он. — Я хочу видеть своего…
Дзинь! Таз со звоном упал на пол и покатился к лестнице. Дзинь! Дзинь! Таз мерно позвякивал о ступеньки, как бы разделяя всеобщий ужас, внушаемый Баттоном.
— Я хочу видеть своего ребенка! — Голос мистера Баттона срывался. В глазах у него мутилось.
Дзинь! Таз благополучно достиг первого этажа. Сестра овладела собой и взглянула на мистера Баттона с нескрываемым презрением.
— Что ж, мистер Баттон, — произнесла она, понизив голос. — Как вам будет угодно. Но если бы вы Читать далее...

Посоветуйте, пожалуйста, книгу по макроэкономике, в частности - по социально-экономическому развитию (городов, стран - регионов, короче). Ищу для товарища, лишенного доступа в интернет, поэтому книжка нужна бумажная, а не скачка. Желательно, чтобы это был труд, написанный по делу, но не безумно заумный. Посоветуйте хотя бы автора, плиз...
Заранее спасибо.

172 года прошло с тех пор, как на Чёрной речке прогремел роковой выстрел.
В этот день в Государственном музее А.С. Пушкина традиционный День памяти поэта.


Василий Костенко
Пушкин и дуэли.

Хоть сослан был младой поэт,
В неполных только 20 лет,
Но автор,изданной "Людмилы",
Уж чувствовал себя кумиром.

И Кишинёвский тусклый свет,
Ему пророчил много бед,
И в карты крупно он играл,
А как- то Зубову сказал:

- "Что он играет против правил,
И зря ва-банк, ему он ставил."
- "Извольте сударь объясниться"
- "Ну чтож, за мной не залежится."

И вот уж едут в виноградник,
Дуэлей местных всех рассадник,
С названьем сладостным в "малину",
Найдя для драки сей причину.

Стреляет Зубов - офицер,
Но мимо, плох его прицел.
А Пушкин вовсе не стреляет,
И дуэлянта вопрошает,

Не чувствуя ничьей вины,
"Сударь - Вы удовлетворены?"
И ожидав ответный выстрел,
Обнятся бросился тот быстро.

Но Пушкин,отстранясь при том,
Ответил холодно кивком.

А как-то раз, средь танцев в свете,
Неуважение отметив,
Разгорячённый от вина,
Старый герой бородина,

Полковник, в орденах мундир,
Над егерями командир,
К барьеру Пушкина зовёт,
А на дворе метель метёт.

Стреляют дважды на рассвете,
Но им мешает сильный ветер,
И отложив сию дуэль,
Уж ресторана ищут дверь.

И в заведеньи "Никколети",
Утих и ссоры буйный ветер,
И Алексеев - друг поэта,
Их тут же помирил приэтом.

-"Полковник, я Вас уважал",
герою Пушкин там сказал -
"Поэтому и вызов Ваш ,
Я тот час принял не как блаж".

На что полковник отвечал:
-"Под пулями не раз стоял,
Вы пишите стихи умело,
И также Вы в дуэлях смелы".

Не раз был Пушкин на дуэли,
Но пули мимо пролетели,
А вот январским стылым днём,
На Чёрной речке, пуля в нём.

Представить страшно нам теперь,
Когда в распущенные нравы,
Вдруг сохранилась бы дуэль,
Как дело чести, без забавы.

Когда за оскорбление мужчина,
За слово пулей отвечал,
И без разбора званья,чина,
К барьеру запросто вставал.

Когда отказом от дуэли,
Суда был строже приговор.
Те кто позора не хотели,
Стрелятся шли за каждый вздор.

Да, в наше время нет дуэлей,
К барьеру больше не зовут,
А на словах все осмелели,
И брань нещадную несут.

Порой так хочется,чтоб слово,
Как в тот жестокий,славный век,
Могло ответить пулей снова,
Чтоб цену знал им человек.

25 августа 2008г. К ВаМ.


,

Школа у нас маленькая. В ней всего-то одна комната. Зато в этой комнате четыре класса.
В первом – одна ученица, Нюра Зуева.
Во втором – опять один ученик, Федюша Миронов.
В третьем – два брата Моховы.
А в четвертом – никого нет. На будущий год братья Моховы будут.
Всего, значит, в школе сколько? Четыре человека. С учителем Алексей Степанычем – пять.
– Набралось-таки народу, – сказала Нюрка, когда научилась считать.
– Да, народу немало, – ответил Алексей Степаныч. – И завтра после уроков весь этот народ пойдет на картошку. Того гляди, ударят холода, а картошка у колхоза невыкопанная.
– А как же кролики? – спросил Федюша Миронов.
– Дежурной за кроликами оставим Нюру.

Читать далее...

[300x228]
В день дуэли поэт читал «Историю России в рассказах для детей» Александры Ишимовой, к которой был приглашен в этот день и которой написал письмо с сожалением, что не может принять ее приглашение.
В записях Жуковского отмечено, что Пушкин «ходил по комнате необыкновенно весело, пел песни - потом увидел в окно Данзаса, в дверях встретил радостно. - Вошли в кабинет, запер дверь. - Через несколько минут послал за пистолетами...»
8 февраля - 27 января 1837 года по старому стилю, под Петербургом в перелеске близ Комендантской дачи состоялась дуэль, на которой Пушкин был смертельно ранен в живот. Ответным выстрелом Пушкин легко ранил Дантеса в правую руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина, были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам: барьер отделял врагов едва на десять шагов, стрелять разрешалось с любого расстояния на пути к барьеру. Секундантом Пушкина был его лицейский товарищ К. К. Данзас, секундантом Дантеса — сотрудник французского посольства виконт д’Аршиак.
читать дальше

*умерла от хохота*

http://old.live4fun.ru/joke/289828

[225x300]
27 и­юня 2001 года этот мир по­ки­ну­ла од­на из луч­ших ска­зоч­ниц на­ше­го вре­ме­ни - Ту­ве Ян­ссон. Не все зна­ют, что эта ис­клю­чи­тель­но та­лан­тли­вая лич­ность бы­ла за­ме­ча­тель­ной ху­дож­ни­цей, а не толь­ко пи­са­тель­ни­цей, по­да­рив­шей ми­ру сказ­ки о Му­ми-трол­лях. И, сог­лас­но ут­вер­жде­нию не­ко­то­рых ее сов­ре­мен­ни­ков, про­то­ти­пом этих пер­со­на­жей ста­ла... ее ка­ри­ка­ту­ра на Кан­та!

Читать далее...

[294x225]
Ну вот. Снова я о Джойсе, опять об "Улиссе". Дело в том, что в прошлое воскресенье - 1 февраля 2009 года состоялась премьера спектакля по роману "Улисс" . Осмелился это сделать Московский театр "Мастерская Петра Фоменко".
По продолжительности действия спектакль побил все рекорды – почти шесть часов! Автор постановки и инсценировки, режиссер Евгений Каменькович.

Художник Владимир Максимов придумал для спектакля легкие металлические конструкции — вращаясь и перемещаясь, они создают все новые и новые места действия. В спектакле есть разнообразная музыка, интересная световая партитура, много костюмов. Слева от сцены помещены огромные часы, на которых отмечается время того или иного эпизода.

Читать далее...

Помните ли вы, каким образом принц Корвин выбрался из темницы? В одиночной камере Корвина послышался смешок, Корвин поспешно зажег спичку и увидел, что перед ним кто-то стоит.

Читать далее...

[230x315]
2 февраля 1882 года в пригороде Дублина Ратгар родился Джеймс Джойс.
Пожалуй, нет другого такого писателя ХХ века, чье творчество так много и так долго кропотливо изучалось армией литературоведов по сей день, чтобы само это изучение, по выражению русского переводчика "Улисса" С.Хоружего, было профессией.
Такого, чтобы знаменитый французский философ М.Фуко посвятил целое исследование одной фразе из его романа. Такого, наконец, что сам Борхес сказал про него: "Он оставил нам два огромных и (что греха таить) неудобочитаемых романа"
Он оставил чуть больше: сборник рассказов "Дублинцы", роман "Портрет художника в юности", роман "Улисс", и самое грандиозное и загадочное свое детище - роман "Finnegans Wake "("Поминки по Финнегану"). На русский язык переведено все, кроме "Поминок". Этот роман написан на 30 языках (помимо основного - английского). И не просто, а с использованием неологизмов на этих языках, выдумывал которые сам Джойс.
Остается лишь пожелать удачи тем, кто всерьез собрался заняться чтением Джойса...



Краткая биография Джойса

Тема детей в произведениях Достоевского изучена вдоль и поперёк и только ленивый филолог не писал про «ангельские личики». Есть всякие бредни и исследования на тему «Педагогика Достоевского». Пишут, обычно, что Федору Михайловичу не нравился, в отличие от Макаренко, самосуд детей в колонии, и лучшим методом обучения он считал выучивание текстов наизусть.

Но ведь интересно же услышать от великого писателя ответ на вопрос: вот, они – «ангелы», в каждой семье… и что с ними делать? А как чуть подрастут?

… И – так сказать, вперед, на кладбище, в библиотеку…  И попробовала спросить)

1. Где? Перво-наперво Достоевский говорит: «Главная педагогия – родительский дом». То есть нечего сваливать детей на обучение и воспитание кому бы то ни было… самые распрекрасные учителя дитю ничего не дадут … все отмазки – повлияли друзья на улице, среда, в школе не доучили, была плохая нянька, гувернер, бонна недосмотрела - не катят…

 

2. Как? Тут ответ все знают:«Основа всякой педагогии  есть деятельная и неустанная любовь». Ах, но вот что такое эта деятельная любовь?  «Деятельная <любовь> сравнительно с мечтательною, есть дело жестокое и устрашающее. Любовь мечтательная жаждет подвига скорого, быстро удовлетворимого, и чтобы все на него глядели. Тут действительно доходит до того, что даже и жизнь отдают, только бы не продлилось долго, а поскорей совершилось, как бы на сцене, и чтобы все глядели и хвалили. Любовь же деятельная — это работа и выдержка, а для иных так, пожалуй, целая наука». Так что никаких мечтательностей и проектов. Дело воспитания «наших ангелов» – жестокое и устрашающее, работа и выдержка… А вы как думали?

еще страница текста

Вчера днем пили чай в конце работы,а доктор читала вслух выдержки из "Белого ослика"Веллера.Философия!Но красиво...
- Расскажите, что же привело вас сюда? - спросил Познер, телезвезда и ведущий передачи "Человек в маске", своим обаятельным, с ноткой всепонимающей печали голосом. Голос был добр, но внутри этой доброты можно было различить несогласие со всем на свете.
"Интересно, это у него баритональный тенор или тенорный баритон?" - подумал Кирилл.
Под маской было душно. Высокий стул с прямой спинкой и подлокотниками напоминал электрический. Студия быстро накалялась слепящими лампами, и закрытое лицо вспотело. Ряды зрителей терялись за подсветкой. Обстановку трудно было назвать комфортной для раскрытия души. Зато рейтинг передачи был высок, и сейчас Кириллу готовы были внимать миллионы.
- Я должен сказать всем истину, которая покажется им неприятной,- сипло выговорил он и откашлялся. Присадку для изменения голоса он отверг за ненадобностью, но все равно из-под маски и через микрофон звучало странно.
- Человечество только и делает, что выслушивает от всевозможных пророков неприятные истины,- легко подхватил Познер в свой микрофон, присаживаясь на краешек высокого табурета.- Почему же ваша истина такова, что вы решили скрыть свое лицо от тех, к кому обращаетесь?
- Потому что нет пророка в своем отечестве, а под маской я перестаю быть человеком и превращаюсь... как бы... в персонаж античного театра, носителя конкретной идеи.
- Вот как! - кивнул Познер и подался вперед, прошелся.- И какова же идея?
- Дело не в том, что мы грешим. Дело в том, что часть своих желаний и поступков мы всегда определяем как греховные. Суть не в том, что нам свойствен грех. Суть в том, что нам свойственна особенность, потребность ощущать себя в чем-то греховными. Вы понимаете? Первичен не грех. Ни один поступок, ни одна мысль сами по себе не могут быть греховны. Они становятся греховными тогда, когда наша потребность в греховности определяет - а вернее сказать, назначает - какие-то мысли и поступки как точки приложения себя, области реализации себя. А почему? А потому, что человек всегда неудовлетворен этим миром. А мир для него - представление внутри него самого. И он неудовлетворен собой. Почему? Потому, что он энергоизбыточен. Он по природе своей изменятель. Он всегда имеет идеал. Идеал означает, что реальность недостаточно хороша, недостаточно правильна, требует изменения. Грех - это ножницы между идеалом и реальностью, и только. А поскольку идеал как противопоставление реальности недостижим в принципе, как горизонт, то понятие греха всего лишь обозначает, что наш удел - вечное преобразование мира. Вы понимаете?
- Пока я не понимаю - и аудитория, кажется, тоже. Итак, вы отрицаете понятие греха? Ну и что же? Были и такие теории.
Читать далее
Ослик находился в квартире на девятом этаже. Он удовлетворенно жевал капустный кочан и поглядывал на семейство.
Еще вечером он исправно скучал в подвальном сарае, ожидая затянувшегося решения своей участи, когда загремел замок, зажглась тусклая лампочка, и вся семья - мама, папа и мальчик Филиппок - встала в дверях в выжидательных позах.
- Это он с ним был! - возвестил Филиппок, тыча пальцем.
- Завтра же от него надо избавиться,- беспрекословно приговорил папа.
- Жлобье народ,- сказал ослик.
Мама побелела. Папа оглянулся. Филиппок забил в ладоши.
- Никто не умеет думать, но каждый имеет готовое мнение,- сказал ослик.
Мама осела папе на руки.
- Ох да ни х-х-хрена себе...- сказал папа тупо.
- Трудно вас, сволочей, любить,- сказал ослик.
Читать далее

[200x300]
В послевоенной Москве не было ни одного мало-мальски образованного человека, который не знал бы глазковского:

Я на мир взираю из-под столика.
Век двадцатый - век необычайный.
Чем столетье интересней для историка,
тем для современника печальней



Николай Глазков родился 30 января 1919 в г. Лысково Нижегородской губернии в семье адвоката и учительницы немецкого языка. Отец был репрессирован в 1938 году.

С чудным именем Глазкова
Я родился в пьянваре,
Нету месяца такого
Ни в каком календаре.

Читать далее...

Вдогонку к подборке про Книгочеев

[513x600]

Dr. Edwin Redslob в книжной лавке, что напротив университета. Западный Берлин, 1950 год, фотограф Nina Leen, журнал LIFE

 

Я - маленькая балерина.
Всегда нема, всегда нема.
И скажет больше пантомима, чем я сама.
И мне сегодня за кулисы прислал король
Влюбленно-бледные нарциссы и лакфиоль.
И затаив бессилье гнева, полна угроз,
Мне улыбнулась королева улыбкой слез.

А дома в маленькой каморке больная мать
Мне будет бальные оборки перешивать.
И будет штопать, все вздыхая, мое трико.
И будет думать засыпая, что мне легко.

Я - маленькая балерина.
Всегда нема, всегда нема.
И скажет больше пантомима, чем я сама.
Но знает мокрая подушка
В тиши ночей,
Что я усталая игрушка
Больших детей.

А.Вертинский


[640x480]

на фото лакфиоль!