Как ни странно, но даже не суббота, тем не менее они снова вместе. По сложившемуся обычаю после встречи у палатки с булками они пошли в ближайший книжный. Но перед этим расщедрившаяся Пузырь подарила Мясорубке внутренности шоколадного яйца с сюрпризом и книгу, как и положено, подписанную собственной кровью. При этом она издавала звуки, чем-то неуловимо напоминающие переделанную песню Пласибо. Мясорубка была растрогана и, в свою очередь, торжественно вручила Пузырю книгу, взятую у нее же писдетс как давно назад.
- Ну и как тебе книга? – спросила Пузырь.
- Не помню, - ответила Мясорубка честно. Зайдя в книжный, они бодренько подошли к любимой полке с оранжевыми корешками. Пузырь еще с утра сообщила, что нашла очень хорошую книгу в двух экземплярах и спрятала ее. Мясорубка начала рыться в полке и наконец нашла то, что искала.
- Ну что, пошли? Мы ведь сделали все, что хотели? – рассмеялась Пузырь. – Как ты думаешь, мне стоит купить еще одну такую книгу, ну, конечно, она у меня уже есть, но почему бы не взять еще?
- Может, скупить их ВСЕ? Создать этакую полку славы с одной и той же книгой.
- Ага, еще положить их в сейф, где драгоценности хранят. А потом люди будут бегать по книжным и причитать «Черт возьми, нигде не могу найти!»
- И получить кучу денег. Однако классно будет, если тебе самой эта писательница нравиться не будет.
- Ну я все-таки куплю. Мало ли что может случиться!
Вдруг Мясорубка заметила на верхней полки еще одну книгу из тех, которые с таким старанием прятала Пузырь. Та тоже ее заметила, потянулась и вынула из ряда. Надо ее спрятать, сказала она и, подумав, поставила обратно.
- Офигеть как спрятала. – прокомментировала происходящее Мясорубка. – Черт возьми, как же мы теперь сами ее найдем?
Пузырь рассмеялась, произвела еще несколько перестановок, и книжка благополучно утонула в темноте второго ряда самой верхней полки.
Посмеявшись еще немного, они подошли к полке с готическими романами, где стали с остервенением выхватывать их из рук друг друга. Вдруг Пузырь патетически прочитала анонс:
«И все отчаяннее, все жалобнее, все безнадежнее блеют в ветреной ночи всезнающие ОВЦЫ…»