У меня были разные цвета любви.
Был небесно-голубой, яркий как летнее небо и уютный как бабушкин вязаный платок. Этот цвет уносил меня ввысь, сопровождал меня тонким ароматом духов, ласкал кожу тонкими пальцами, пробирался холодком по спине.
Был ярко зелёный, сочный, удовлетворённый. Когда на самом деле больше ничего не хочется, только закрыть глаза и плавать в своих мыслях как в аквариуме. Слушать воображаемый шорох листьев, чувствовать конец лета пахнущего спелыми фруктами и водорослями на морском берегу.
Был глубокий, красный как кровь. Как сильная породистая лошадь вздымается под сердцем именно это ощущение. То самое, неукротимое. Оно заставляет прыгать со скалы, выкрадывать возлюбленного, идти одному против целой армии. Это абсолютное опьянение до кругов перед глазами и дрожи в коленках.
Был чёрный, бархатный, абсолютный. Который зажимал кольцами с холодной чешуёй и душил, душил, душил... В этом цвете можно было только тонуть и барахтаться. Задыхаться от собственной уязвимости и боли, протягивать руку с мольбой о помощи и хватать пустоту.
Не было только розового цвета. Презрительное отношение к розовому как-то укоренилось в моём сознании, и я всегда презрительно хмыкала глядя на все эти сладкие, одномесячные парочки. И почему-то именно сейчас, когда уже как бы взрослая, неистово хочется паршивых зайчиков, гадливых сердечек, милых нелитературных изрыгов на асфальте перед окном, тайного обмена нижним бельём и просмотра романтических, сопливых и до визга банальных фильмчиков. Такое ощущение, что фазу этого шикарного безобразия я пропустила вместе с детсвом и сейчас пытаюсь хоть как-то возместить эти незаменимые ощущение под косые взгляды окружающих.
А так ведь хочется всего этого детского лепета...