- Привет, Анютик, - обрадовался он мне, когда я вышла.
- Привет, - я взяла его под руку, и мы снова отправились вникуда. – Почему Анютик? Меня так еще никто не называл.
- Я не знаю, - признался он. – Тебе не нравится?
- Я тоже не знаю. Цветок напоминает.
- Разве? По-моему, цветок зовется «Анютины глазки».
- Да нет, я имею в виду василек, - непонятно зачем я спугнула стайку воробьев, рассыпанным горохом то тут то там выглядывающих из придорожной травы..
- Хорошо. Пусть будет цветок. Анютик. – улыбнулся он.
- Кстати, - вспомнила я, - тут недалеко васильковое поле есть. Пойдем покажу.
По правде сказать, это было не поле, а пологий склон к шумной реке, отделявший нашу деревню от соседней. Стянутый ветвистой паутиной низких деревьев, корсет вековых сосен скрывал от посторонних взглядов стыдливую красоту природы. Неброские васильки не были заметны с шумной дороги, о них знали только местные жители. Однако популярностью это место не пользовалось: сюда было крайне неудобно добираться. Заросшая тропка из нашей деревни давно потеряла вразумительное направление – буквально погибала на глазах тех, кто на нее ступал. Наполняя воздух неуловимым страхом оказавшегося при смерти существа, она отбивала всякое желание к каким бы то ни было прогулкам. От соседней же деревни можно было пройти только по мосту, на котором пешеходной зоны не было вовсе. Поэтому мало кто отваживался на смелую попытку соревноваться с огромными грузовиками в ловкости.
В центре василькового поля возвышалась старая беседка и, взмывая в вечернее небо полусгнившими деревянными колоннами, напоминала одинокую каравеллу, истерзанную дикими ветрами и грозными штормами. Из нее хорошо просматривались и цветы, и мост, и ближайшие крестьянские дворы.
Итак, разговаривая обо всем и ни о чем, мы добрались до нее. Встав коленями на скамейку, я свесилась вниз:
- Дим, смотри, какая там красота! – он замер сзади меня, я почувствовала это. – А отсюда, когда смотришь, кажется, что висишь в воздухе: среди васильков внизу речка, а ты, как мотылек, болтаешься в небе, - сказала я, обращаясь к цветам.
Он кивнул и сел рядом, потянув меня к себе на колени. Я снова залилась краской. Медленно повернувшись, уткнулась носом ему в плечо.
- Холодно.
- Как это «холодно»? Двадцать шесть градусов.
- Не знаю. Холодно, и все.
Он развязал свой джемпер, накинул мне на плечи. Задержал руки на спине. Меня отчего-то била мелкая дрожь, и я никак не могла унять ее.
- Плохо себя чувствуешь?
Я мотнула головой. Дело было не в этом.
- Мне страшно.
- Страшно чего?
- Не знаю. А тебе не страшно? – спросила я, следя за движением его губ.
- Нет, я бесстрашный, - пошутил он, улыбнувшись только глазами.
Я помолчала, взвешивая каждое следующее слово.
- Поцелуй меня, - зачем-то выдал мой рот взамен речи о красоте сибирской природы.
Я подняла на него глаза. Дима был совсем близко, прямой взгляд ласково гладил мои волосы. Время снова замерло. Как на замедленной кинопленке, его лицо наехало еще ближе. Чувственные губы коснулись моих. Потрогали верхнюю губу. Притихли в ожидании. Еще раз чуть сдавили.
Немного откинув голову, он хрипло спросил:
- Ты ни разу не целовалась? …У тебя это первый раз? – попытался он смягчить вопрос.
- Почему же, - я пожала плечами. – Просто оцениваю, как у тебя получается.
- Ну и?.. – насмешливо спросил он.
- А как ты первый раз целовался? – вместо ответа спросила я.
Дима на минуту задумался. Словно легкая тень забрала его на мгновение, оставив здесь только тело.
- Ей тогда было тридцать, и она все время смеялась и говорила: «Да нет, дурачок, не так». Но целовалась мастерски. Особенно язычком.
- То есть ты решил мне передать опыт этой старухи, - воткнула я ему побольнее.
- Вот так, - не слушая, он закрыл мои губы мягким ртом. Влажный язык проскользнул через зубы, задел меня внутри. Все сильнее прижимая руками к себе, он ритмично касался моего языка своим, дыхание становилось прерывистым.
Я в ужасе уперлась руками в его плечи, но он, похоже, потерял над собой контроль: моя неуместная дрожь передалась и ему, руки беспорядочно гладили-прижимали мою спину.

- Зинка!!! – раздался крик с того берега.
Я наконец-то оттолкнулась от него. Мы посмотрели друг на друга. Перевели взгляд на женщину.