В такие моменты я ее ненавижу, хотя вроде бы считала себя неспособной на такие сильные чувства.

Я сижу и знаю, что надежда, как юродивая, счастливая и невинная, смотрит на меня со снисходительной улыбкой. И все, что я есть – весь мой опыт, смысл, выбор – летит к чертям. Весь пафос моего поражения, как и все остальное, она сводит к одному знаменателю. Я пытаюсь ее убить, но с каждым ударом она лишь отходит назад, но и когда она скрывается в тумане, я чувствую ее всепрощающий взгляд.

А если подходит счастье, или то, что должно им быть, появляется сомнение.

Эти двое сговорились не выпускать меня за рамки обыденности.