Фанфик по ГП, без учета 6-й книги.
Жизненный путь Тома Реддла.
Неокончен

Глава 1.
- Реддл! Куда подевался этот мальчишка! Элен, проверь в подвале, он любит там сидеть, – раздавался голос мисс Смит, главной воспитательницы Девонширского приюта. Объект ее поисков, грязный черноволосый мальчик, забился под кровать и старался сидеть тихо, как мышь. Он понятия не имел, зачем его ищет мисс Смит, но был абсолютно уверен, что не хочет узнать это на своей шкуре. Воспитательным кредо этой сорокалетней старой девы было – бей детей до того, как они провинились, и этим сэкономишь время на наказания.
- Реддл! Пришел твой дед! – сообщила мисс Смит в пространство.
Мальчик выскочил из своего убежища и с удовольствием чихнул. Он подозревал, что последний раз под кроватью мыли на позапрошлое Рождество, и то лишь в честь приезда комиссии. Том собрался было бежать в сад, но тут его осенило:
- Сегодня вторник, - осторожно сказал он мисс Смит. – Дед должен прийти завтра.
- Спасибо хоть дни недели выучил, – зло усмехнулась воспитательница. – Естественно, твой дед придет завтра. А мне просто надо было тебя найти.
У Тома от обиды на такой наглый обман защипало в носу. Он глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Последний раз его видели плачущим в два года, с тех пор он не доставлял приютским этого удовольствия. Естественно, за это ему попадало больше других, но еще никому не удалось увидеть его слез.
Том нахмурился и закусил губу. Он стоял и ждал наказания, за то, что прятался под кроватью, или за грязный вид, или еще за что-нибудь. Все в приюте знали кредо мисс Смит, но она не ленилась придумывать предлоги для наказания, чтобы сохранить видимость приличия. "Хоть бы у нее понос начался, что ли" с тоской подумал Том. Мисс Смит радостно сообщила мальчику, что сегодня он останется без ужина, а искала она его для того, чтобы отправить на кухню чистить картошку. Том только вздохнул и поплелся в сторону кухни. Вдруг он услышал приглушенный вскрик и обернулся. Мисс Смит схватилась за живот и побежала в сторону туалета. Мальчика это развеселило – неужели и вправду сработало его невольное пожелание? Все еще улыбаясь, Том зашел в крохотное помещение, где сидела помощница кухарки Элен. На полу возле нее стоял большой чан с водой, мешок подгнившей картошки и мусорное ведро.
- Привет! - улыбнулась девушка Тому. – По какому поводу хорошее настроение?
Мальчик рассказал ей о том, что случилось с мисс Смит. Он ожидал от Элен улыбки, но она как-то странно на него посмотрела и покачала головой.
- Садись, бери второй нож, - не переставая качать головой, сказала Элен.
Том сел и принялся чистить картошку. Он один любил помогать на кухне, да и то только последние полгода, с тех пор, как Элен пришла работать в приют. Эта крупная и некрасивая девушка была его единственным другом. Она не орала на него и не наказывала, не дразнила и не сторонилась, а называла по имени и улыбалась при встрече. Инстинктивно Том чувствовал, что они чем-то похожи. Элен рассказала ему, что ее мать умерла год назад, и ей пришлось искать работу, и что никто не хотел ее брать, и что дети бегали за ней по улицам и кричали: "Ведьма!" Собственно, это прозвище и привлекло Тома, которого в приюте называли "Ведьминым подкидышем". Том помнил, что и Элен заинтересовалась его прозвищем. Это было в первый день ее работы в приюте. Верзила Грэг с приятелями гонялся за ним по двору, чтобы вылить на него ведро с помоями. Повариха миссис Энгель невозмутимо наблюдала за погоней, когда к ней подошла Элен.
- Как вы можете спокойно смотреть на это! – возмутилась девушка.
- Что ж ты хочешь, милая, - спокойно произнесла повариха. – Это ведьмин подкидыш, он не заслуживает лучшего отношения. Говорят, его мать была ведьмой, да и сам мальчишка вредный гаденыш. Немного трепки ему не повредит.
Элен нахмурилась. Было ясно, что она не собирается наблюдать, сложа руки, за тем, как травят мальчика. Когда Том пробежал мимо нее, девушка схватила его за руку и затащила в кухню. Не отпуская его руки, она заперла дверь и усадила мальчика на стул. Том смотрел на нее угрюмо и затравленно. Еще никто и никогда не заступался за него, поэтому он гадал, что надо этой девице и не впутался ли он во что-то серьезное. Но Элен смотрела на него с улыбкой, и Том перестал дичиться. Помощница кухарки налила ему чая и спросила, как его зовут.
- Том. Том Реддл. – представился он.
- Реддл, Реддл... – протянула Элен, как бы вспоминая что-то. – Нет, не помню. Ты давно здесь?
- С рождения. До двух лет я был в отдельном приюте, а с двух перешел сюда. Мне скоро девять, - добавил он, отвечая на вопрос о времени.
- А почему тебя дети так дразнят? – поинтересовалась Элен.
- Говорят, моя мама была ведьмой, но это ерунда, потому что никаких ведьм не бывает, - заявил Том. Элен усмехнулась почему-то и рассказала ему, что ее тоже дразнят ведьмой. С тех пор они подружились.

- Эй, о чем ты мечтаешь? – вывел Тома из задумчивости насмешливый голос Элен.
- Да вот, вспоминал, за что меня наказали, - почему-то соврал он. – Я прятался под кроватью, и мисс Смит меня ни за что не нашла бы. Она терпеть не может пыль, и не полезла бы туда ради того, чтоб меня вытащить. Но она сказала, что пришел дед, и я вылез. И теперь я останусь без ужина, - печально закончил Том.
- Ну, с ужином мы что-нибудь придумаем, - успокоила его Элен. – зато подумай о том, что завтра придет твой дедушка! Ты очень его любишь?
- Конечно! В приюте не хотят, чтоб он приходил часто, его не очень тут любят, даже не знаю почему. А он не может меня забрать, потому что он уже очень старый.
Том представил себе деда, как он сидит в своей маленькой каморке во флигеле у плотника и пьет один кипяток. Он ясно видел деда - в старом заплатанном костюме, в прохудившихся сапогах, седого и старого и такого любимого! Дед был его единственным родственником во всем мире и мальчик холодел при мысли, что деда может не стать.
- Слушай, твой дед – мамин отец? – Элен явно вынашивала какую-то мысль.
- Да, - удивленно ответил Том, - а что?
- Ты случайно не знаешь его фамилию?
- Нет, - огорчился мальчик. – Хочешь, я спрошу его завтра? А знаешь что, - вдруг обрадовался он, - приходи завтра в перерыв в парк, познакомишься с ним.
Элен согласилась. Казалось, что-то не дает ей покоя, и, когда Том бросил в чан последнюю картофелину и встал, чтоб уйти, она остановила мальчика.
- Том, случались ли с тобой какие-то странные вещи? – спросила она.
Том удивленно посмотрел на нее:
- А откуда ты знаешь? Со мной все время что-то случается. То полено каким-то образом стукнуло верзилу Грэга, то пересоленный суп стал нормальным, то комья грязи, которыми меня забрасывали, почему-то упали на землю. Но честное слово, - быстро добавил он, - я ничего не делаю. Просто так получается, я сам не знаю почему.
Элен не успела ответить, потому-то открылась дверь и вошла повариха миссис Энгель [angel – ангел]. Ее фамилия никак не соответствовала ее отнюдь не ангельскому характеру, и Том поспешил убраться по добру по здорову.
В темном, обшарпанном коридоре его уже ждали. Несколько ребят постарше прислонились к стене, самый старший, четырнадцатилетний Джон Кривой с ухмылкой смотрел на мальчика.
- Что, кухаркин любимец, спешишь в спальню спрятать ворованную картошку? – растягивая слова, поинтересовался он.
- А тебя разве не учили делиться с товарищами? Думаю, мы можем заполнить этот пробел в твоем образовании, - с притворным участием сказал другой.
- Да что вы тратите время на этого заморыша! – сплюнул третий. – Обыскать его и все!
Том попытался сбежать, но его окружили и стали раздевать. Ему даже в голову не пришло позвать на помощь, так как он отлично знал, что это бесполезно. Злость и сознание собственного бессилия переполняли его, он собрал все свои силы, чтоб не расплакаться. Компания Джона уже выпотрошила рубаху и пыталась стащить с него штаны, но почему-то не справились с ремнем. Они ограничились проверкой карманов, дали ему пару подзатыльников и уже собирались отпустить, когда прямо перед ними возникла директриса, миссис Стоун.
- Что здесь происходит? – спросила она.
- Мы просто проверяли Реддла, - льстиво объяснил Кривой, - потому что последнее время он воровал еду с кухни.
- Реддл, как ты посмел! Разве тебе не хватает еды, что ты воруешь у приютившего тебя места? – голос миссис Стоун был полон негодования. – Сегодня ты будешь ночевать в карцере, надеюсь, это отучит тебя воровать! – Директриса развернулась и пошла по коридору, исполненная сознанием выполненного долга.
Том не унижался до объяснений. Он не знал, почему его ненавидят все обитатели приюта, но чувствовал, что не в его силах с этим бороться. Непонятная ему самому гордость поддерживала мальчика все эти годы в приюте. Его могли унижать, но он не был униженным. Том не понимал, что это и есть главная причина ненависти к нему. Попечительский совет приюта считал, что "этих маленьких нищих" нужно воспитывать в соответствии с их будущим положением в обществе. Смирение, покорность, способность переносить лишения – эти принципы были главными. А Том не поддавался этой линии воспитания. Гордый и независимый, он, казалось, был выше всего происходящего. Ко всем наказаниям он относился равнодушно и никогда не выдавал своих чувств. Вот и сейчас он шел в сторону спальни, чтобы забрать книгу, и никто из встречных детей ничего не мог прочитать на его непроницаемом лице.
Том проходил мимо комнаты директрисы, когда до него долетел обрывок фразы:
- ...не понимаю. Что делать с этим ужасным Реддлом?
Том подкрался поближе. Говорила мисс Смит, наверняка с директрисой. И действительно, миссис Стоун ответила со вздохом:
- Не знаю, Валентина. Мы, кажется, перепробовали все средства. Наказания не влияют на него. Да еще эти постоянные истории, которые с ним случаются...
Том порадовался про себя. Наказания и обижали его, и пугали порой (в карцере водились крысы, и ночевать там было очень жутко), но здорово, что они об этом не догадались.
- Говорят, его мать была ведьмой, - понизила голос мисс Смит, - наверно, это все ерунда, но его дед – точно колдун. Какие только истории про него не рассказывают!
- Ой, оставьте! – отмахнулась директриса, - вы бы меньше слушали сплетни!
- Это не сплетни, - обиделась воспитательница. – Моя кузина живет в Литтл Хэнглтоне, так она мне рассказала про его мать.
Том затаил дыхание. Дед никогда не рассказывал про его мать, и Том даже не знал, как ее зовут.
- Звали ее Сабина Грин. Она жила в деревне одна, и работала где-то в городе, но никто не знал, где. Старый Ярволо, говорят, где-то работал на севере, но тоже не знали где. Он приезжал только летом, на пару месяцев. Вроде он был уборщиком в каком-то пансионе. А в этой деревне есть семья, такие, богатые, важные. Кузина говорит, что их все терпеть не могут. Так вот, эта Сабина влюбилась в их сына Тома и, уж не знаю, как, но заставила его на себе жениться. Эта свадьба всех удивила. Конечно, Сабина была хорошенькая, но их семью всегда считали странными. И как такой гордец на ней женился! Его родители были в ярости, они терпеть не могли невестку и травили ее постоянно. Ну вот, у нее уже живот был заметен, как вдруг ее увидели на улице в слезах, она тащила за собой сумку. Она села на первый попавшийся дилижанс и уехала куда-то. Той же ночью на полях Реддлов был пожар, сгорел весь их урожай, вот в чем ужас-то! Поэтому и стали говорить про Сабину, что она ведьма. А как приехала она сюда, в Девоншир, так и стала таять на глазах. Деньжат-то впритык было, никто ее не знал здесь и не помогал. Том-то родился крупным, только поэтому и выжил. Это Сабина дала ему имя, в честь отца. Небось, продолжала любить его, хоть и непутевым был. Ну, а как померла она, написали мы объявления в газету – мол, не знает ли ее кто. Представляете, моя кузина откликнулась и все мне рассказала! Естественно, мы написали отцу, но он прислал бумагу, что передает мальчика приюту, потому что его покойная жена была ведьмой. Так и попал мальчишка сюда. А через пару месяцев появился Ярволо, умолял нас отдать внука, но суд признал его недееспособным.
Директриса что-то ответила, но Том, оглушенный потоком информации, пытался осмыслить сказанное. Значит, он не сирота, он хуже, чем сирота. Его отец жив-здоров, просто спокойно отказался от сына, и без всяких угрызений совести оставил его в приюте. Его морили голодом, били, травили, издевались, а отец жил себе спокойно в своем большом доме. Волна ненависти захлестнула его. Он терпеть не мог воспитателей и детей в приюте, но каким-то шестым чувством понимал, что они слабые, забитые существа. А вот его отец... Такого прилива ярости и гнева он никогда не испытывал! Теперь он понимал, почему дед не отвечал на вопросы о матери - он боялся пробудить в своем внуке эту ненависть, и это ужасное чувство заброшенности.
Том наткнулся на колонну и вздрогнул. Он очутился возле чулана, в котором должен был провести ночь. Вся обстановка комнаты состояла из старого сундука и полуразвалившегося стола. Остатки обоев клочьями свисали со стен, по грязному потолку ползали пауки. Том не обращал ни на что внимания. Он лег на сундук, укрылся рваным одеялом и порадовался, что рядом никого нет, и никто не мешает ему думать о маме.

Когда Том проснулся, было уже светло. Он понял, что проспал завтрак и ему придется остаться голодным до обеда. К тому же вечером, из-за рассказа о маме, он забыл найти Элен, которая обещала ему ужин. Постоянное чувство голода никогда не покидало ребят помладше, так как старшие отбирали у них и без того скудную еду, но сейчас Тому показалось, что в животе его устроили побоище. Наскоро умывшись, он устроился на подоконнике и стал ждать деда. Хорошо хоть сейчас лето, нет занятий в школе, где над приютскими постоянно смеются, закидывают камнями и стараются устроить всякие пакости. Даже учителя называют его «ведьминым подкидышем» и постоянно наказывают, а про детей и говорить нечего.
Том посмотрел на небо. Он любил думать, наблюдая за облаками. Они плыли, куда им хотелось, меняли форму, превращались в разных диковинных тварей... Том так им завидовал! Он понимал, что до окончания приюта в его жизни ничего не изменится, но о таких мыслей ему становилось плохо. День за днем Том искал способы избавиться от ненавистного приюта, но пока ничего не находил.
На дороге показалась сгорбленная фигура, и Том, выбежав из здания, помчался к ней навстречу.
- Деда! – бросился он на шею старику.
- Полегче, малыш! – засмеялся Ярволо, - я уже старый для этого.
Они уселись на скамейку в парке. Раньше мальчик не обращал внимания на поразительный контраст между приютом и парком, но сегодня яркое утреннее солнце резко обозначило его. Дом, который местные богачи выделили для сирот, был когда-то приличным зданием. Время не пощадило его – он обтрепался, крыша протекала, многие комнаты обросли зелеными пятнами плесени. Конечно, ни у кого не было денег, чтобы починить здание, и дети чахли в нездоровом и холодном доме. Парк же был посажен совсем недавно. Пустырь перед приютом превратили в роскошное место для воскресной прогулки. Деревья, газон, клумбы – все было ухожено и красиво. Том подумал с обидой, что их приют как заноза для попечительского совета. Конечно, сиротами надо заниматься, куда ж их деть, но куда приятней построить парк, в котором можно отдохнуть от забот и не думать о том, что в приюте опять закончилось топливо или что дети будут голодными, так как им не завезли хлеб.
Том вспомнил о вчерашнем разговоре с Элен и сказал:
- Слушай, дедушка, есть одна девушка в приюте, она хочет с тобой познакомиться, - он решил пока не говорить деду о подслушанном разговоре. Ему надо было еще многое обдумать.
- Что за девушка? – настороженно спросил старик.
- А вот она идет! – Том указал на вошедшую в парк Элен. Он помахал ей рукой, и когда она приблизилась, хотел представить ей деда, но тут Элен остановилась как вкопанная.
- Профессор Грин? – робко спросила она.
Ярволо поднял на нее глаза и вдруг улыбнулся:
- Хорнби, Элен Хорнби, как я рад вас видеть! Но что вы здесь делаете?
Том переводил взгляд с одного на другую. Надо же, они знакомы!
- А где... – начал было Том, но дед повернулся к нему и велел пройтись. Том нехотя поплелся по аллее. Он проследил за схваткой двух воробьев из-за крошки хлеба (они напоминали компанию Верзилы Грэга), обошел трижды вокруг большой клумбы и решил, что можно вернуться. Когда мальчик подошел к деду, Элен договаривала:
- ... и министерство ее сломало, а что я буду делать там без лицензии? Пришлось искать работу здесь.
- Как жаль, вы были такой талантливой ученицей! – с сожалением сказал Ярволо.
- Кто-нибудь хочет мне объяснить, что происходит? – раздраженно спросил Том. Дед посмотрел на Элен, и та кивнула.
- Мы поговорим об этом после обеда, - пообещал дед.


Наскоро проглотив подгоревшую овсянку, Том побежал в парк. Там не было никого, кроме его деда. Том заерзал на скамейке, но дед не торопился.
- Скажи, - наконец спросил он, - случаются ли с тобой разные непонятные истории?
Да что они, сговорились с Элен!
- Да, - довольно резко ответил Том, - но какое это имеет...
- Самое прямое, - перебил его дед. – Видишь ли, живущие в мире люди делятся на обычных, или магглов и волшебников. Волшебники рождаются с необыкновенным талантом, они могут перешагнуть через законы физики и жить по законам магии. Так вот, Элен, я и ты – волшебники.
- Я что? – ошарашено спросил Том. – То есть это правда, что моя мама была колдуньей, и папа ее из-за этого бросил?
- Откуда ты знаешь? - резко повернулся к нему дед.
Том рассказал о подслушанном разговоре.
- Эта женщина права, моя дочь была волшебницей. До сих пор не пойму, как она могла выйти замуж за маггла! Он застал ее однажды, когда она готовила обед. Картошки выпрыгивали из шкурок, ножи сами резали, и все остальное делалось само. Я даже не знал, что ее выгнал муж и не мог ей помочь. Мы поссорились из-за ее замужества. - Тому показалось, что дед поставил жирную точку. Он понял, что этот разговор о матери был последним.
- А как я стану волшебником? - поинтересовался мальчик. Ему все еще казалось, что дед разыгрывает его.
- Вот поступишь в нашу, волшебную школу, и тебя там всему научат, - пообещал дед.
- Школу? Я уже учусь в школе! Можно ее бросить?
- Нет, в Хогвартс поступают только с 11 лет. Хогвартс – чудесное место!
И дед принялся рассказывать завороженному внуку про древний замок, про четырех основателей Хогвартса и про 4 факультета, про уроки, заклинания, волшебные палочки...
- А на каком факультете был ты, деда? – спросил Том.
- На самом великом. Я учился в Слизерине, а потом стал его деканом. Элен была моей ученицей.
Одна мысль не давала Тому покоя:
- Деда, а почему папа бросил маму, когда узнал, что она колдунья?
Дед нахмурился:
- Об этом мы поговорим в другой раз.
Они действительно поговорили, и не раз. Ярволо объяснил своему внуку кто такие магглы, и почему они не любят волшебников.
– Они боятся магии, сынок. Они не умеют ей пользоваться, и сердятся на нас за то, что мы не помогаем им решать их проблемы с помощью магии. А зачем нам это надо? Они приходили за помощью, и колдуны им помогали, что не мешало этим же магглам потом с чистой совестью сжигать их на костре. Тогда в 1781 году на международном слете волшебников решено было спрятаться от магглов подальше, чтоб они вообще забыли о нашем существовании. В наше время большинство и впрямь не верят в колдунов, но остались такие, которые помнят и боятся.

Дед и Элен рассказывали Тому много об их мире. Том знал кучу заклинаний и составов зелий наизусть. Но все его попытки попробовать их на практике не увенчались успехом, дед был неумолим. Он много рассказывал мальчику из истории магии и магглов, а Элен – про квиддич, уроки и развлечения, про Хогсмид и про Косой переулок. Ее рассказы вызывали в нем грусть – вот, другие развлекаются, играют в квиддич, видят вокруг себя волшебство, они живут в семье и никто их не дразнит. А он, если не считать деда и Элен, одинок. И совсем неизвестно, изменит ли это Хогвартс.
Когда Тому исполнилось десять, дед решил, что настало время для разговора. Они сидели на той же скамейке, что и год назад.
– Ты уже взрослый, Том. На следующий год уедешь в школу, будешь приезжать только на каникулы. А я уже совсем старый. Надо, пока не поздно, объяснить тебе одну вещь. Видишь ли, не только те, кто рождается у родителей-волшебников, наделены магической силой. Иногда такие люди рождаются и в маггловских семьях. Но если человека не учить, то эта сила постепенно заглохнет, да и проявляться она будет только в исключительных ситуациях. Так вот, еще со времен основателей Хогвартса был спор о том, надо ли учить таких использовать магию. Салазар Слизерин считал, что этого ни в коем случае делать нельзя. Он боролся за чистоту крови учеников, принимаемых в Хогвартс.
– Но почему? Какая разница, какая кровь течет в жилах?
– Дело не только в крови. Дело еще и в воспитании. Ребенок растет в маггловской семье, где его пугают на ночь сказками про колдунов. Его родители магглы, братья и сестры тоже. Может, ему нравится поиграть в волшебника, творить чудеса. Но ведь семья его теперь знает, что он волшебник! А ему приходится уходить из мира, в котором он вырос, жить с волшебниками. А если, когда он вырастает, он больше не хочет быть волшебником? В чистокровных семьях детей готовят с малолетства, да и выбора у них, в общем нет. А у тех есть. И ты не знаешь, против чего и кого они будут использовать магию. У них нет чести волшебника, им незачем поддерживать антимаггловскую безопасность. Понимаешь меня?
Том старался понять. В словах деда была логика, но было и что-то, что мешало ему согласиться. Но дед постоянно возвращался к этому разговору:
– Ты посмотри вокруг! Ты бы хотел, чтоб один из этих детей из твоего приюта поехал с тобой в Хогвартс? Получил бы в руки магию? На костре нас не спалишь, а Авадой кедаврой вполне можно убить. Ты этого хочешь?
Мальчик решил поговорить с Элен. Девушка горячо защищала своего бывшего декана.
- Представляешь, что будет, если Грэг и его компания смогут колдовать! Да они уничтожат полпланеты!
Том все внимательнее слушал, все больше понимал, как опасно учить грязнокровок магии. Он ждал деда на следующий день, чтоб спросить у него – зачем он это говорит? Как же за полгода таких разговоров он не догадался это сделать? Но назавтра пришла монахиня из местного монастыря и, смущенно посмотрев на него, сказала:
– Твой дедушка в больнице, Том. Боюсь, что он при смерти.
Том выскочил из комнаты и помчался в больницу. Но он успел услышать, что сказала эта монахиня мисс Смит:
– Нехорошо так говорить, но для всех будет лучше после его смерти. Если б он не морочил мальчишке голову...
Том прибежал в больницу, его сердце выпрыгивало из груди. Он увидел деда на койке, бледного и странно постаревшего. Дед подозвал мальчика к себе и с трудом заговорил:
– Я ухожу, Том, но ничего, не расстраивайся. Ты сильный мальчик. Я дал тебе все, что мог, дальше иди один. Только одно я тебе расскажу. В Хогвартсе есть... очень важно найти и собрать... ты...- Дед откинулся на подушки. Глаза его оставались открытыми. Он так и не успел раскрыть внуку последнюю тайну.
Том всю дорогу на кладбище вспоминал деда с благодарностью. Но после того, как могилу засыпали, мальчику пришли в голову другие мысли. Смерть. Он пережил смерть матери, но не мог помнить ее. Эта первая смерть, которую он видел, и она поразила его. Так обрывается жизнь! Человек уходит, не закончив дел, не успев всего. Это так неправильно! Все уснули, а он сидит и думает. Его мать ушла, когда так была нужна ему! Дед не успел сказать что-то безусловно важное, и Том никогда не узнает, что. Если он и впрямь волшебник, то приложит все усилия, чтоб этого с ним не случилось. Приняв это решение, Том лег в постель и уснул.
Наутро после похорон к нему подошла Элен. Том никогда не видел ее такой – казалось, она вся расцвела. В руках она держала пергамент. Том заметил его и вопросительно посмотрел на девушку.
- Э, Том. Это из министерства. Знаешь, твой дед не рассказывал... в общем, я занималась зельями после школы и нечаянно допустила ошибку. И меня за это дисквалифицировали и сломали палочку. Мне запрещено колдовать, и поэтому я пришла к магглам. Но они прислали письмо, что пересмотрели мое дело и возвращают мне лицензию на волшебство. Я уезжаю, Том! Не расстраивайся, мы еще встретимся. – Девушка ласково потрепала его по щеке и с негромким хлопком исчезла.
Том остался один во всем мире.

Три месяца спустя он получил письмо из Хогвартса. В письме был список необходимых вещей, но Том не беспокоился. Месяц назад монахини передали ему пакет. Дед оставил его им и просил передать мальчику после его смерти.
Том спрятался в старом сарае и там раскрыл пакет. Из него выпал ключ и несколько листов бумаги.
"Том! Я оставляю тебе список мест в нашем мире, куда тебе надо будет попасть. А ключ – он от нашего сейфа № 211 в банке Гринготс. Думаю, на учебу тебе этого хватит. Банк находится в Косом переулке, где можно купить все, что нужно. Чтоб попасть в любое магическое место, надо пройти через камин. Зайди к старой Стефании Хиггинс, она колдунья. Она все тебе объяснит. А на платформу 9 ¾ попадешь, если пройдешь сквозь барьер возле билетной кассы. Удачи тебе, Том!"
На других листах были заклинания, перечисление разных магических мест и другие важные сведения. Том выучил все наизусть, а потом сжег письма. Антимаггловскую безопасность он усвоил четко.

В конце августа Том купил все необходимое к школе. Он страшно пожалел, что не сделал этого раньше. Ведь у него теперь была палочка! Том тренировался в том же старом сарае. Он выбирал заклинания попроще, и почти все у него вышло хорошо. Палочка очень нравилась мальчику. Тис, тринадцать с половиной дюймов, внутри перо феникса. "Это очень мощная палочка, мистер Реддл, – сказал ему продавец, мистер Олливандер. – Думаю, нам нужно ждать от вас великих дел".
В последнюю ночь ему не спалось. Как здорово, что пришел к ним в приют представитель Хогвартса и все объяснил директрисе. Завтра он покинет это жуткий приют, насмешки, и поедет навстречу совсем другому миру.

Глава 2. Кто прощается за барьером.
На вокзал Том добрался без приключений. Никто не обратил внимания, как худенький темноволосый мальчик просочился сквозь барьер. Платформа 9 и 34 оглушила его. Везде были родители, провожающие учеников. Старшекурсники радовались встрече со своими друзьями, первокурсников переполняло радостное предвкушение и страх. Пестрая, шумная толпа поразила Тома, но еще больше удивило его то, что люди радовались, смеялись, обнимались. Он вырос в атмосфере вечной озлобленности. "Ну, теперь все будет по-другому!" – сказал себе Том. Он нашел пустое купе и уселся там.
Когда поезд тронулся, Том задумался о том, что увидел на платформе, точнее, перед барьером. Некоторые ученики прощались с родителями там, за барьером, в мире магглов. Они были магглорожденными. Неужели до сих пор в школе не додумались до того, что говорил ему дед? И ему придется учиться с этими? Ему казалось, что он предает деда.
Его мысли прервал мальчишка, который заглянул в купе.
– Привет! – сказал он. – Я Стен О’Брайен. А ты?
Стен был одним из тех, кто прощался с родителями за барьером. Дед учил его презирать таких, и не допускать к обучению магии.
– С грязноковками не разговариваю! – с вызовом сказал Том. Мальчик покраснел, собираясь что-то ответить, но передумал и с силой захлопнул дверь. Том отвернулся к окну, когда в купе влетел еще один посетитель. Это был высокий мальчик с черными волосами и крючковатым носом.
- Круто! – закричал он. – Ты тоже считаешь, что надо гнать это отребье из Хогвартса?
- Ну, мой дед всегда мне это говорил. А ты, собственно, кто?
- А, ну да. Прости, что забыл представиться. Сайерс Снейп, – он протянул руку. Том пожал ее и назвал себя.
Том с интересом смотрел на своего единомышленника. Он раньше не встречал волшебников своего возраста, и Сайерс был ему очень интересен. Сайерс же был в восторге оттого, что кто–то не скрывает своих убеждений.
– Ну, здорово! Если ты собирался произвести впечатление в первые дни учебы в школе, то тебе это удалось. Умный ход!
Том не задумывался над этим. Он просто сказал первое, что пришло в голову, ответил так, как дед его натаскал. Но Сайерс был прав – его слова будут передавать по поезду, и ребята соберутся в купе, чтоб поздравить его или высказать презрение. Это отличный момент, чтобы формировать свою команду. Том не ошибся – посетители не заставили себя ждать. Первым зашел невысокий светловолосый мальчик. Он был ровесником Тому и Сайерсу, но держался куда надменнее, отчего выглядел старше. Он протянул руку Тому:
– Август Малфой. Слышал, ты обозвал грязнокровку? Рад. Рад, что кто-то понимает, что им не место в волшебном мире, я думаю...
Мальчикам не удалось узнать, что думал Август, так как дверь в купе распахнулась. Этот посетитель был явно настроен враждебно.
– Ну, вы! Кто из вас обозвал Стена?
Том спокойно встал. Мальчик был слабее его, тем более, в купе еще двое были на стороне самого Тома. Он с наигранной улыбкой спросил:
– А ты хочешь взять мой автограф? Прости, не могу тебе его дать, так как не знаю, с кем имею честь разговаривать.
Снейп и Малфой ухмыльнулись. Мальчик нахмурился:
– Ты думаешь, если вас трое, так ты безнаказанно можешь издеваться?
Том театрально всплеснул руками:
- Упаси Мерлин, кто ж издевается? Мы лишь хотели с тобой познакомиться.
- Меня зовут Аластор Хмури. И если кто-нибудь из вас посмеет тронуть...
Аластор обвел взглядом всех троих.
– Считайте это предупреждением, – и он вышел из купе.
У Тома на душе было не слишком приятно. Почему он повел себя так с совершенно незнакомым мальчишкой? Так вели себя дети в поселке, когда видели приютских – наглые, уверенные в собственной безнаказанности. Но этот Аластор ему понравился. Жаль, что так случилось, и Том не мог понять, какая муха его укусила. С другой стороны, это было приятное чувство – силы, превосходства. К тому же его новые знакомые изображали в лицах этот разговор очередному посетителю, явно одобряя поведение Тома.
– Эй, Том! – позвал Сайерс. – Ты чего как в воду опущенный? Испугался Хмури?
"И правда, – подумал Том, – чего это я, как девчонка!" И он улыбнулся своим новым знакомым и выкинул Хмури из головы.
В ближайшие 2 часа в его купе побывали почти все новички и несколько старшекурсников. Сайерс объяснил Тому, что старшие ждут распределения, чтоб знать, союзники они с тобой или нет. Среди новеньких многие не одобряли поведение Тома, но были и такие, которые пожимали ему руку и хлопали по плечу. Сильно взбешенными выглядели магглорожденные, но Тому было все равно, что они думают. Среди старшекурсников было пару слизеринцев, которые сказали Тому, что ждут его у них на факультете.
- Ты на какой факультет хотел бы попасть? – спросил Том у Сайерса.
- Я бы хотел в Слизерин, но, по-моему, все, что угодно, только не Хаффлпаф.
Малфой снисходительно улыбнулся:
– А я уверен, что буду в Слизерине. Вся моя семья там училась, и туда не пускают мугродье, так что кроме, как на этом факультете, делать в Хогвартсе нечего.
Остаток пути ребята провели весело. Они вдоволь наелись сладостей, причем у Тома глаза на лоб лезли от удивления. В приюте даже маггловских сладостей они почти не видели, а дед никогда ничего внуку не приносил. "Поверь, сынок, учеба куда важнее конфет, а я боюсь, что тебе не хватит денег на учебу" – всегда говорил дед. Пришлось рассказать своим новым знакомым, что он вырос в приюте. Естественно, он не сказал, что его отец маггл. Август попытался что–то пробормотать насчет волшебников, которые до Хогвартса не видели волшебства, но Том выхватил палочку и крикнул: мобиликорпус! Малфой поднялся на несколько сантиметров от пола, перенесся к окну и мягко опустился. Он уважительно и виновато посмотрел на Тома:
- Извини. Откуда ты научился?
- Мой дед учил меня куче разных заклинаний. Я не все еще могу делать, да и те, которые могу – не слишком хорошо. Но никогда при мне не упоминай про волшебников, которых вырастили магглы.
Август и Сайерс притихли. Они–то тоже знали заклинания, но у них ничего не вышло, когда они попробовали их, даже обыкновенный люмос. После этого случая они по–другому посмотрели на Тома. Раньше Август вел себя как главный и старший, но теперь он признал главенство Тома.
Потом ребята играли в волшебные карты и плюй-камни. Все трое уже изнывали от нетерпения, когда поезд замедлил ход и остановился. Ученики высыпали на платформу.
– Первокурсники, всем сюда! – услышали они. Проталкиваясь через плотную толпу, троица подошла к невысокому пареньку. Вокруг него столпились все сорок новичков.
– Меня зовут Патрик Пэвенси, я староста школы. По традиции, первокурсники переправляются через озеро. Сядьте в лодки, в каждую – по четверо, - велел он.
К Тому, Сайерсу и Августу присоединился мальчик, который даже невысокому Малфою вряд ли доставал до плеча. По шушуканью других ребят он понял, что один из них – герой сегодняшней поездки.
- Я Корнелиус Фадж, – представился он. – А кто из вас Том Реддл, устроивший переполох в поезде?
- Я, – сказал Том. – А это Август Малфой и Сайерс Снейп.
Корнелиус с интересом смотрел на Тома.
- А ты смел! – с восхищением сказал он. – Хотя вряд ли разумно так прямо заявлять о таких деликатных вещах.
Тут они увидели Хогвартс, и вздох восхищения прокатился по лодкам. Разговор прекратился сам собой.
Пэвенси завел их в школу и оставил осматриваться в каком-то холле. Малфой делал вид, что ему не интересно, но Том и Сайерс смотрели во все глаза. Вдруг одна из дверей резко распахнулось, и вошел высокий волшебник с длинной каштановой бородой. Он окинул взглядом притихшую толпу ребят и улыбнулся:
– Я рад приветствовать вас в Хогвартсе. Я профессор Дамблдор, декан факультета Гриффиндор. Через несколько минут начнется церемония отбора, где каждый из вас узнает, на каком факультете будет учиться. Хотелось бы только напомнить, что сортировочная Шляпа отбирает на факультеты благодаря природным склонностям, и что нет плохих и хороших факультетов. Удачи!
Первокурсники построились и пошли парами в большой зал. Том думал над словами этого профессора. Если нет плохих и хороших факультетов, почему его дед всегда говорил, что важно попасть в Слизерин? Наверное, дело в семейной чести. Да, это так, конечно, дед не имел ввиду, что какие-то волшебники лучше других!
На табурете стояла старя Шляпа. Дамблдор объяснил, что они должны надеть Шляпу, когда он прочитает их имя. В зале повисла напряженная тишина.
– Бэнз, Катарина!
Худенькая девочка подошла к табурету. Шляпа молчала с минуту.
– Рэйвенкло!
...
– Фадж, Корнелиус.
Мальчик сел на табурет и натянул Шляпу. Она закрыла ему пол-лица.
– Хаффлпаф! – выкрикнула Шляпа. "Ну да, – шепнул Август Тому, – и мозгов маловато, и смелости нет, да и гордости нехватка".
– Филч, Аргус.
Худенький невзрачный мальчишка сел на табурет. Он почему-то затравлено озирался. Шляпа думала минут пять пока не вынесла свой вердикт:
– Слизерин!
Аргус облегченно вздохнул.
Братья-близнецы Фобос и Деймос Ланкарт тоже поступили в Слизерин.
– Малфой, Август.
Несмотря на напускное безразличие, Август явно переживал. Но Шляпа быстро развеяла его сомнения.
– Слизерин!
– О’Браен, Стенли.
– Гриффиндор!
Оливия Оуэн попала в Хаффлпаф, Питер Пэвенси, видимо, брат старосты школы – в Рэйвенкло.
– Реддл, Том.
Том надел Шляпу, и шум зала для него стих.
– Ага, ага, – забормотала Шляпа, и вдруг поперхнулась. – Потрясающе! Никогда такого не видела! Только раз в жизни!.., – и торжествующе выкрикнула:
– Слизерин!
Когда Том снял Шляпу, первое, что он увидел – пристальный взгляд Дамблдора. Казалось, декан Гриффиндора пытается прочитать его мысли. С чего бы это? - подумал Том. Он сел за стол Слизерина рядом с Августом, пожал руку старшеклассникам, а через минуту к ним присоединился Сайерс. Все втроем они наблюдали, как Шляпа отправила Хмури в Гриффиндор.
Поднялся профессор Диппет, директор школы.
– Я приветствую всех учеников Хогвартса, старых и новых. Надеюсь, этот год принесет нам только успехи. Приятного аппетита!
Голодные студенты накинулись на еду. Том впервые в жизни наелся до отвала, и чувствовал себя очень странно. Когда они, сытые и усталые, поднялись из-за стола, к ним подошел пятикурсник со значком старосты на мантии.
– Меня зовут Дерек Райбон, я ваш староста. Сейчас мы пойдем в спальни. Я сообщу вам пароль, он будет меняться каждый вторник утром. Его запрещено сообщать другим студентам, не слизеринцам. Пойдемте!
Они спустились в подземелье по каким-то лестницам. Том изо всех сил старался запомнить дорогу, но понимал, что ему это не удастся. Они остановились перед каменной стеной.
– Норвежский горбатый, – сказал Дерек, и стена отъехала в сторону.
- Это ваша гостиная, – сказал он, а спальни наверх по лестнице. Девочки – налево. Том плелся за Дереком, не чувствуя ног от усталости. Но когда они оказались в спальне с пятью кроватями, сон Тома как рукой сняло. Его однокурсники завалились спать, а он сидел и смотрел в окно. Его старая жизнь кончилась безвозвратно. Будет ли новая хорошей, он не знал. Он успел уже найти друзей и нажить врагов. Он вел себя не очень хорошо, но его поведение понравилось его друзьям. А завтра начнутся уроки, и развлечения. Том вспоминал рассказы Элен и невольно улыбался. Но уснуть он смог только когда пообещал себе, что не будет без причины обижать людей.

Глава 3. Первые удачи и неудачи.


Наутро ребята лишь с помощью старшекурсников добрались до большого зала. Профессор Саламандра, декан Слизерина, раздала им расписание и подробные указания, как добраться до классов. Только благодаря этим указаниям их класс не опоздал на первый урок. Им оказалась трансфигурация, которую вел Дамблдор. Вчера за разговорами Том понял, что Дамблдора уважают за справедливость и побаиваются за черезмерную строгость. Ему казалось, что Элен что-то упоминала, но он не мог вспомнить, что.
Студенты расселись за столами, Том, Август и Сайерс поспешили занять единственный трехместный стол. Только сейчас Том заметил, что на их курсе шесть мальчиков и четыре девочки. Тут раздался колокол, и в класс вошел Дамблдор. После вступительной речи профессор раздал им спички и сказал превратить их в иголки. Заклинания были написаны на доске, и студенты очень старались делать все в точности, но ни у кого не вышло. Профессор Дамблдор их успокоил:
– Это нормально, что ни у кого не вышло. Важно то, что вы пытались. В следующий раз получиться лучше. Что тебе, Том? – спросил он, увидев поднятую руку.
Мальчик поднялся:
– А если у меня вышло, профессор? – спросил он и протянул ему 5 иголок. Дамблдор пристально, как тогда на распределении посмотрел на Тома. На его памяти такого никогда не случалось, чтоб на первом уроке пять иголок!
– 25 баллов Слизерину, Том. Это небывалая удача! Зайди ко мне в кабинет вечером, я хочу с тобой поговорить.
В это время пробил колокол, и студенты поспешили на травологию с Хаффлпафом. Класс гудел от удивления. Одноклассники Реддла поглядывали на него, как на небывалую диковинку. Сайерс и Август потеряли дар речи. Том удивленно смотрел на них:
– Авг, Сайерс? Что с вами?
Малфой пришел в себя и сказал:
– Слушай, такого никогда не было. Ты, видимо, потрясающе талантлив. Обычно на первом уроке самые способные с трудом превращают одну спичку, а ты провел нормальную трансфигурацию пяти! За один урок!
– Но меня учил дед! Я знал заклинания с детства!
Сайерс покачал головой:
– А думаешь, мы выросли в маггловских семьях? Конечно, мы тоже с детства знаем заклинания. Но одно дело знать, а другое – уметь.
Всю травологию, которую вела профессор Батата, Том думал над этим. Может, и правда у него есть талант? А что ему лично это дает, кроме зависти одноклассников? И что хочет ему сказать Дамблдор? Том решил, что отложит размышления до разговора сегодня вечером, и начал слушать Батату, которая объясняла им свойства четырехлистника.
За обедом Том понял, что и от таланта может быть польза. К нему подошли несколько старшекурсников, чтобы похвалить за 25 баллов, которые, по их словам, им нужны, чтоб победить Гриффиндор. Эти студенты раньше не обращали на него ни малейшего внимания, а теперь жали руку и называли по имени. Довольная улыбка появилась на лице Тома, но тут же исчезла, когда он увидел выражение лица Августа. Его приятель будто проглотил лимон. Том сразу понял, насколько тяжело гордому и самолюбивому Малфою пережить популярность другого. Он отбился от старшекурсников и подошел к друзьям. Сайерс радостно улыбался. Видимо, он не был способен на зависть, или, что вероятнее, считал Тома вне конкурса.
– Авг, – тихо сказал Том, – это не моя заслуга, а скорее моих предков. С талантом рождаются. Успокойся, кто знает, в чем ты будешь лучше меня.
Август исподлобья посмотрел на Тома:
- Кстати, о предках. Я проверил сейчас в книге Волшебных Фамилий, Реддлов там нет.
- Мой отец маггл. Он бросил мою мать, когда узнал, что она колдунья, - выдавил из себя Том.
- И ты что-то с ним сделал? – поинтересовался Сайерс.
- А что я могу сделать? – вздохнул Том. Он не раз думал о мести, но, похоже, ее предстояло отложить до того момента, когда он вырастит.
- Ты волшебник или нет? – повертел пальцем у виска Малфой. – Я слышал о непростительных заклятиях от отца, надо будет поискать их в библиотеке.
Тому как-то в голову не приходило использовать магию для мести, но он сказал друзьям, что решил отомстить, и это примирило Малфоя с мыслью, что его друг – полукровка. Они решили поискать заклятия завтра вечером, так как сегодня Тому надо было идти к Дамблдору.
После обеда у них была защита от темных искуств с Гриффиндорцами. Дерек предупредил их, что с Гриффиндором у Слизерина непростые отношения, и желательно их не усложнять. Но второкурсники провели им за обедом беседу на тему: «усложняйте отношения всеми способами». Троица приняла к сведению.
- Мы рассчитываем на тебя, Том! – сказала ему Феанора Блэк, но тут прозвенел звонок и Том не узнал, почему.
Когда двадцать ребят расселись в классе, строго соблюдая факутельтетную принадлежность, в класс вошел профессор Титанус.
– Здравствуйте, ребята. На моих уроках вы научитесь, как защищать себя в разных ситуациях, в которые вы можете попасть.
"И как эти ситуации создавать",– шепнул Август Тому и Сайерсу. Они прыснули.
На первом уроке профессор сказал, что научит их, как бороться с красным колпаками. Это был самый веселый урок, и трое друзей решили, что защита – это здорово.
Вечером Том, почему-то сильно нервничая, постучал в дверь кабинета Дамблдора. Хозяин кабинета распахнул дверь и пригласил его войти. Первое, что бросилось Тому в глаза – это сортировочная Шляпа. "Зачем она тут?" – мелькнуло у него в мыслях.
– Садись, – сказал Дамблдор. Том сел. С минуту Дамблдор внимательно рассматривал мальчика, и тому стало не по себе.
- Вы хотели поговорить со мной, профессор? – робко спросил Том. Дамблдор вздохнул:
- Недавно было сделано одно пророчество. Боюсь, мы не можем тебе рассказать его содержание, но, посоветовавшись с профессором Диппетом и профессором Титанусом, мы решили попросить тебя еще раз надеть Шляпу.
Том осторожно взял Шляпу в руки. "А вдруг она скажет, что я не могу учиться в Хогвартсе?" – мелькнуло в голове у мальчика. Ему очень не хотелось надевать Шляпу, но деваться некуда.
- Том Реддл! – сказала Шляпа. – Что ты хочешь у меня узнать?
- Профессор Дамблдор хочет узнать что-то насчет пророчества, - неуверенно сказал мальчик. Слова прозвучали глупо.
- Тогда можешь передать ему – да.
- Что – да? – не понял Том.
- Слушай, делай, что тебе говорят! – рассердилась Шляпа.
Том стащил с себя Шляпу. Отсутствующим взглядом посмотрел на Дамблдора:
– Шляпа сказала: да.
Дамблдор задумался, казалось, он забыл про мальчика. Том уже собрался кашлянуть, но тут Дамблдор посмотрел на него.
– Том, прошу тебя не держать зла за то, что мы не раскрываем тайну сейчас. Просто поверь мне, что у нас есть на это причины, и ты обязательно все узнаешь, когда наступит момент.
Мальчик кивнул.
– А еще – запомни. Любой человек, родившийся с магическими способностями, является волшебником. Любой, – подчеркнул он, – даже тот, у кого родители магглы.
Том поднял глаза, но, встретив взгляд Дамблдора, отвел их.
– Иди, Том, и не забудь, о чем мы с тобой говорили.
Том медленно вышел и закрыл дверь кабинета. Он чувствовал, что у него сейчас лопнет голова от разных мыслей. Поэтому он отправился в гостиную. Август и Сайерс уже ждали его и набросились с расспросами:
- Ну, что тебе сказал Дамблдор?
Том оглянулся. Гостиная была полна народу. Пятикурсники не поднимали головы от книг – готовились к СОВам. Перво– и второкурсники сгрудились вокруг стола, где близнецы Ланкарт показывали какую-то древнюю книгу, которую тайком притащили из дому. Остальные занимались своими делами. Никому до них вроде не было дела. Но Тому не хотелось обсуждать это в гостиной.
– Пойдем, поищем пустой класс, – позвал Том друзей. Через двадцать минут их поиски увенчались успехом. Они закрыли дверь и уселись на партах. Том рассказал друзьям о странном разговоре в кабинете Дамблдора.
- Да пусть меня съест мантикора, если я что-то понимаю! – воскликнул Сайерс.
- Бедная мантикора! Ей придется подавиться, потому что сейчас мы кое-что выясним, - Том сел на стол и стал рассуждать.
- Что мы имеем? Существует какое-то пророчество, но Диппет и Дамблдор не знают о ком оно, – начал Том.
- Так обычно и бывает, - вставил Август, - пророчества дают какие-то признаки, но никогда не называют четко.
- Дальше, он решил, что я могу быть тем, кого назвало пророчество, и решил это проверить с помощью Шляпы. И она подтвердила, что это я!
- Конечно, все сходится! – хлопнул в ладоши Сайерс. – Шляпа сказала, что может определять характер и склонности, наверно, пророчество звучало так: - Сайерс закатил глаза и начал говорить противным голосом, -«и грядет новый правитель мира, волосы его черны, шрам на левой щеке и великое пренебрежение к мугродью, а еще будет у него некое количество юмора»
Август не отреагировал на шутку, он встревожено посмотрел на Тома.
– А почему Дамблдор вызвал тебя после урока трансфигурации?
Том пожал плечами.
- Когда директор решит открыть нам страшную тайну, мы узнаем.

Утром Сайерс, который умел просыпаться в любое время, разбудил своих друзей, близнецов и Филча.
– Вставайте, лежебоки! Гриффиндорцы слопают весь ваш завтрак!
Ночью Том долго не мог заснуть и теперь просыпался с трудом. Ему еще снилось, что он в приюте, когда получил подушкой в живот и проснулся окончательно. Август сидел на кровати и четырхался – ему совсем не хотелось вставать. Сайерс из умывальной потребовал вернуть ему подушку, которую взяли близнецы. Том приказал: Акцио! И подушки близнецов попали к нему в руки.
– Я им отомстил! – крикнул Том, запуская их в братьев. Те со смехом уворачивались. Филч внимательно изучал расписание.
- У нас утром заклинания с Хаффлпафом, а после обеда – зелья, – сообщил он.
- О, зелья – это отлично! – сказал Сайерс. – У меня вся семья – специалисты по зельеварению.
Август нахмурился – ему нечем было похвастаться.
По дороге на завтрак они наткнулись на Хмури, который закричал:
– Всем магглам лечь на пол! Идет убийца грязнокровок и красных колпаков мистер Реддл! Спасайся, кто может!
Ребята, спускающиеся по лестнице, засмеялись. Фобос покрутил пальцем у виска, а Деймос показал язык. Тому хотелось дать Хмури хорошего тумака, но тут он вспомнил о палочке. Мобилкорпус! – выкрикнул он, и Хмури, как тогда Август, завис над полом.
Теперь смеялись слизеринцы.
– В окно его! – крикнул кто-то. Но Том решил потащить его за собой в зал, где лишился пяти очков за применение магии. Но его факультет ничуть не был в обиде.
После завтрака первый курс отправился на первый урок, где профессор Финниган учил их азам заклинаний. Трое друзей были весьма разочарованы, потому что им не хотелось заниматься ерундой. Деймос пытался их образумить:
– Но ведь так учатся! Что толку оттого, что ты выучишь кучу заклинаний, если не будешь знать, как держать палочку?
–Тому этого не нужно. Он и так все умеет! – возразил Сайерс.
– Том да, а ты – нет, – парировал Фобос. – Не сравнивай себя с ним.
Том почувствовал, что становится выше своих друзей. Он умеет многое, чего они не могут. Он способнее их. Они даже считают его вне конкурса, соревнуются между собой, но не посягают на его место. Тому было приятно и странно ощущать себя лучше других. Он заметил, что невольно улыбается.
После обеда слизеринцы спустились в подземелье. Оказалось, что зелья вела их декан, Саламандра. Здесь уж было царство Сайерса, он явно чувствовал себя в своей среде. Неплохо получилось и у Тома, у Августа и близнецов – хуже. Филч перепутал все составляющие, и из его котла повалил густой оранжевый дым. Саламандра оказалась незлой женщиной, и только с улыбкой покачала головой. Зато Сайерс и Клео получили по десять баллов, а Том – пять.
По дороге на ужин Сайерс разговаривал с Клео. Это была симпатичная девочка, полное имя которой было Клеопатра Конан. Сайерс обратил на нее внимание еще в первый день, и теперь, наконец, нашел тему для разговора. Как он рассказал потом друзьям, в ее семье очень почитали зелья, а еще – прорицания. Тома девочки не интересовали, он думал о другом. Августу очень обидно, что у него получается хуже, чем у друзей. Надо найти какую-то область, в которой он был бы лучше.
Случай не заставил себя ждать. На следующий день они увидели на доске объявлений, что после обеда их будут учить летать. Весь первый курс ликовал, кроме Аргуса Филча, который, по собственному признанию, не мог удержаться на метле даже минуту.
История магии прошла как в тумане. Профессор Бинз говорил нудно и скучно. Он был старым и дряхлым, казалось, что вот-вот развалится. Но коль скоро этого не случилось, приходилось скучать и протирать глаза, чтоб не уснуть.
Зато, выйдя на поле для квиддича, ребята сразу проснулись. Сорок метел лежало на земле. Мистер Спиди подошел к ним, поздоровался и велел вытянуть руку и сказать: "Вверх!" У Августа вышло сразу, Сайерсу пришлось повторить несколько раз, а от Тома метла сбежала. Пока он со смехом за ней гонялся, все уже держали метлы в руках. Ну конечно, кроме Филча. Бедный мальчишка покраснел и отвернулся от насмешливых и жалостливых взглядов. Спиди подошел к нему, чтобы помочь, и Том огляделся. Он никогда раньше не видел, как играют в квиддич, и метел, кроме как в Косом переулке, тоже не видел. Но ему не очень хотелось научиться летать. Он понимал, что не будет в этом лучшим, а ему уже понравилось восхищение и одобрение окружающих. Поэтому мальчик предпочитал оставаться в классе, на своем первом месте. Вдруг он заметил на трибунах трех парней и девушку. Один из них был пятикурсником из Слизерина, остальных Том не знал.
- Кто это? – спросил он шепотом у Августа и показал на трибуну.
- Капитаны факультетских команд. Они пришли посмотреть на первокурсников, чтоб выявить способных и заниматься с ними уже сейчас. Мы не можем играть за команды, потому что первокурсникам запрещено иметь метлы, но запасными на школьных – можем.
Спиди, наконец, разобрался с метлой Аргуса и показал первокурсникам, как садиться и как летать. Август летал здорово. Неплохо летали и братья. Из других факультетов выделялись Питер Пэвенси и Оливия Оуэн. Том заметил, что девушка ушла с трибуны. Он подлетел к Августу и спросил об этом. Тот рассмеялся:
– Она – капитан команды Гриффиндора. Поняла, что ей здесь нечего делать. Хмури хорошо летает, только когда ему помогаешь ты!
Том вспомнил сцену в Большом зале и рассмеялся. У него было хорошее настроение, несмотря на далеко не блестящий полет. Август доволен, смеется, Сайерс вообще плавает в небе и хохочет, а место Тома – в классах, поэтому нечего расстраиваться.

Глава 4. Полукровка.



Тайная мечта Августа, которую его друзья давно разгадали, осуществилась. Капитан их команды, Магнус Мерлин, пригласил его как запасного вратаря, а Фобоса – запасным ловцом. Этот капитан был достопримечательностью Слизерина, так как был прямым потомком Мерлина. Но парень совсем не задавался, был очень приятным и не очень способным, зато отличным нападающим и капитаном.
Близнецы тоже стали знаменитостями благодаря именам. Слизеринцы никак не мог понять, почему спокойных, милых мальчиков понадобилось называть Страх и Ужас. Но сами близнецы не переживали. Оказалось, в их семье традиция – называть детей в честь небесных светил. Их младшую сестру звали Кассиопея, двоюродных братьев и сестер – Орион, Марс, Вега. Кстати, их двоюродный брат, Ригель Блэк, должен через год поступать в Хогвартс. А их самих так назвала мама, потому что первые две недели они не давали ей спать вообще, и она разозлилась. На что папа не возражал, потому что их брат Марс был любимым племянником папы, и он сказал, что пусть близнецы и в жизни будут его спутниками.
У первокурсников потянулись будни. Том получал кучу баллов на заклинаниях и трансфигурации, Сайерс – на зельях. Август три раза в неделю тренировался, и, по его словам, получалось неплохо. Мальчики тратили достаточно мало времени на домашние задания, так как работали по принципу разделения труда: каждый готовил по паре предметов, а остальные списывали. Том не мучался угрызениями совести, потому что был лучшим по всем предметам (кроме зелий) в классе, а то и на курсе. Только Хмури обходил его на Защите.
Время от времени друзья заглядывали в библиотеку. Август что-то слышал о Непростительных заклятьях, но друзья не знали, где именно нужно их искать. Поэтому они только проглядывали книги в поисках магических способов отомстить. Том лениво листал «Защиту от темных сил» когда Август притащил список магических семейств в Англии. Сайерс по секрету сказал Тому, что их другу недавно пришел громовещатель, но не с утренней почтой, а вечером. Отец Августа кричал на него: «Ты дружишь с РЕДДЛОМ!!! До чего ты докатился! Он же грязнокровка!» По-видимому, Август хотел написать отцу, что полукровка, и прибавить фамилию его матери для веса. Поэтому сейчас он небрежно спросил:
- Слушай, а как звали твоего деда?
- Ярволо Грин, - ответил Том и увидел, как вытянулись лица его друзей. Ну да, конечно! Он же говорил, что был деканом Слизерина, наверно, их родители у него учились.
- Мой отец говорит, что он самый великий волшебник, - с уважением сказал Сайерс. – Теперь понятно, почему ты такой способный.
Август торжествовал – его родители не смогут запретить ему дружить с внуком профессора Грина. А Тома охватило странное ощущение – как будто он что-то вот-вот поймет, но чувство пропало так же, как появилось.
– Мы ничего не нашли по Непростительным, – сменил тему Том. – Надо будет поискать после.
– Ага, после... – протянул Сайерс. – Ты видел, сколько нам задала Саламандра! А реферат для Финнигана! Да и Дамблдор не скупится на домашку. Так что я – пас, пока не приготовлю все уроки.
– Посмотрите на этого пай-мальчика! – фыркнул Август. – По-моему, тут интересней. Никогда в жизни не подумал бы, что копаться в книгах может быть так здорово! Смотрите, что я нашел.
Он положил на стол длинный свиток пергамента, и все трое сгрудились вокруг стола.
– Это список разных прикольных заклинаний, которые нам смогут пригодиться. Смотрите, вот Ватноножное, а это – вонючка, поливает заколдованного грязью; окулус грандиус – это чтоб глаза выпучило.
Друзья здорово повеселились, изучая этот список. Было решено попробовать их на грязнокровках, и они даже составили список жертв. Только в десять вечера Сайерс вспомнил о неприготовленных заданиях. Друзья со вздохом поплелись в гостиную, и, усевшись в креслах возле камина, вытащили дневники.
Не успели они распределить задания, как к ним подошел Филч.
– Ребята! – чуть не плача сказал он, – У меня ничего не выходит с домашними. Вы ж у нас умные, помогите мне, пожалуйста!
Сайерс проворчал что-то по поводу того, что умные-то умные, но у них у самих ничего не готово. Но Том попался на лесть, и взялся объяснять Аргусу пять принципов конфигурации. Август с трудом дописывал ответы на вопросы "Как правильно держать палочку", Сайерс рылся в книге для реферата по зельям. Постепенно гостиная пустела. Вдруг в дверь ввалился Фобос, который, как выяснилось, был на тренировке. Он сразу закричал на Августа:
– Где ты был! Мерлин рвет и мечет – наш вратарь сломал ногу. Мисс Регина ему ее срастила, но играть он не сможет. А игра – завтра!
Август поперхнулся от изумления:
- Он хочет, чтоб играл я?
- Ну да, Саламандра дала разрешение, но предупредила, что это на один раз.
Сайерс хлопнул его по плечу:
– Удачи тебе, Авг! Да не раскисай, даже если проиграешь, все поймут – ты же маленький, да и запасной к тому же.
Август, казалось, стал выше. К нему вернулся прежний надменный вид. Тому была неприятна эта перемена в друге, и он поджал губы. Август этого не заметил, он встал с кресла и пошел к выходу:
– Пойду-ка найду Магнуса, скажу, что буду играть.
Том покачал головой и стал собирать книжки.
– Мы продолжим завтра, - сказал он Филчу, и тот покорно пошел в спальню. Фобос, еле передвигая ноги от усталости, пошел в душ, и Сайерс с Томом остались одни.
– Ты заметил, каким стал Авг? – спросил Том Сайерса.
– Да, тебе это почему-то неприятно?
– Ты еще спрашиваешь! – ответил Том. – Да он нос задрал выше потолка! Смотрит вокруг, как будто он центр мира!
Сайерс кашлянул:
– А тебе это описание никого не напоминает? – и, не дав другу ответить, продолжил, – знаешь, я уверен, что тебе не неприятно, а завидно, вот и все. Тебе нравится быть самым лучшим и знаменитым, чтоб тобой восхищались. И думаю, сейчас желаешь Авгу проигрыша, чтоб внимание не переключилось на него. В общем, я сказал это от чистого сердца, и ты не обижайся. А я пошел спать.
Он встал и пошел в спальню. Том остался сидеть, как завороженный. Слова друга его поразили, тем более что мальчик почувствовал правду. Полно, не он ли два месяца назад признал, что его место в классе! Что же случилось сейчас? Те пятьдесят баллов, которые он заработал за эти два месяца, так его изменили? Или внимание преподавателей? Тому было больно признаваться себе в этой зависти, поэтому он решил ее искоренить, поблагодарить Сайерса и искренне болеть за Августа завтра.
Том сделал как решил, чем немало удивил Сайерса. Тот полночи не спал, боялся, что потерял друга. И очень обрадовался, когда увидел, что Том может вынести критику. Они вместе болели за Августа, что не помогло Слизерину выиграть у Рейвенкло, зато проигрыш был достойным: 180:200.

Приближалось Рождество. Том и Сайерс не вспоминали о том разговоре, но и не забывали. Но как ни странно, их дружба стала крепче. Они вместе накладывали заклинания на гриффиндорцев, с которыми разразилась настоящая война. Они помогали Аргусу с домашними, хотя с каждым днем это становилось труднее. В один из вечеров они сидели возле камина и отрабатывали с Филчем Вингардиум левиоса.
– Я и не знал, что он этого еще не умеет, – шепнул Сайерс Тому. – Мы ж это учили еще в начале года!
Том только покачал головой. Он считал, что из Аргуса волшебник не выйдет, но не отказывать же ему в помощи! И он в сотый раз принялся показывать мальчику, как вращать рукой. Сайерс вернулся к сочинению по травологии, время от времени поглядывая на дверь. Август ушел с час назад, сказал, что поговорить с кем-то, и все никак не вернется.
Но, наконец, стена гостиной отъехала в сторону, и зашел хмурый Малфой.
– Снейп! – позвал он друга, что было для него крайним проявлением раздражения. – пойдем, есть разговор.
Сайерс, не говоря ни слова, пошел за ним. Они поднялись в спальню и заперли дверь.
– Слушай, я случайно узнал об этом разговоре, так что... В общем, родители О’Браена что-то рассказали своим друзьям, а они еще кому-то. И, короче, магглы установили наблюдение за Дырявым Котлом и барьером на Кингс Кросс. Ну, самого Котла они не видят, зато видят любого, кто хочет туда пройти. Я понял, что они ловят колдунов. Конечно, ничего они нам сделать не могут, но весь мир магглов о нас узнает. И сейчас Министерство этим занимается, а со всеми грязнокровками будет разговаривать Диппет. Я не сказал Тому, потому что его тоже вызовут. Всех, у кого родители магглы.
Несколько минут они сидели молча. Потом Сайерс медленно сказал:
– Выходит, дед Тома был прав. Он говорил, что нельзя доверять грязнокровкам не только из-за крови. – мальчик давно рассказал друзьям почему старый Ярволо не доверял магглорожденным.
– А ты в этом сомневался? Я всегда знал, что мугродью не место в Хогвартсе!
Кто-то попытался открыть дверь, и, прежде чем Сайерс успел подойти, дверь открылась с помощью Алохомора. На пороге стоял Том. Он как-то испуганно посмотрел на друзей, и, не говоря ни слова, вышел.
Август пожал плечами:
– Странный он какой-то!

Когда Том поднялся по винтовой лестнице в кабинет Диппета, там было человек пятьдесят. Кроме Тома, из Слизерина было только 5 человек, причем все полукровки. Мальчик впервые задумался над тем, что в Слизерине нет ни одного магглорожденного. Почему-то эта мысль была ему приятна. "Если сам Слизерин не имел ничего против полукровок, значит и моим друзьям нечего." Он не знал, что хочет сказать директор, но тон Дерека, когда тот сказал, что Диппет зовет его, был не самым приятным. Тем более, что он на всю гостиную объявил:
- Всем, у кого родители магглы или хотя бы один из них маггл прийти к Диппету!
Но если представителей Слизерина было мало, массовости добавили гриффиндорцы. Клеопатра шепнула Тому:
- Я читала, что Слизерин и Гриффиндор поссорились на этой почве, в смысле, брать ли магглорожденных, и Шляпа назло Слизерину набирает половину таких в Гриффиндор.
Том осторожно спросил у Клео:
- А ты тоже полукровка?
Девочка отмахнулась от вопроса:
- Да нет, моя бабушка была маггла, но с тех пор все рождались волшебниками. Я не могу похвастаться такой чистотой крови, как Малфой или Блэки, но мне ....
В эту минуту дверь раскрылась, и вошли директор и четверо деканов. Сдержанный гул прекратился как по волшебству, и Диппет начал свою речь.
- Как вы все знаете, школа придерживается того принципа, что любой ребенок, рожденный с магической силой, становится ее учеником. Но, недавно произошли србытия определенного характера... Родители одного из учеников Хогвартса рассказали своим друзьям о волшебном мире, и эти люди решили устроить облаву на колдунов.
Том заметил, как побледнел Стэн О’Брайен и догадался, что именно его родители рассказали о их мире.
- Естественно, магглы не могут поймать волшебников, - продолжал Диппет, - но все министерство занято сейчас улаживанием этого инцидента. Однако, несмотря на отсутствие трагических последствий, мы решили еще раз подробно объяснить всем вам, насколько нежелателен для нас контакт с магглами, и посему мы просим соблюдать тайну и особенно, - я подчеркиваю это, следить, чтоб ее соблюдали другие. В противном случае мы будем вынуждены...
Том заметил, с каким выражением Дамблдор посмотрел на Диппета, и видимо, директор тоже это заметил, потому что закончил не так, как собирался:
- ...проследить за сохранением тайны более тщательно. Вы свободны, сейчас деканы проинструктируют вас.
Первым из кабинета вышел Дамблдор, забрав с собой половину учеников. Финниган увел хаффлпафцев, Титанус почему-то медлил. Профессор Саламандра выглядела очень рассерженно.
- Все за мной! – велела она. Заведя их в пустой класс, она нудно принялась объяснять принципы антимаггловской безопасности. Мысли Тома были далеко, он думал о том, что собирался сказать Диппет и почему он не сказал это. Скорей всего, он собирался выгнать их из школы, но Дамблдор запретил ему даже говорить об этом. Разве может директор школы подчинятся учителю? Какое влияние имеет Дамблдор на школу?
- Мистер Реддл! – вернул его к действительности окрик Саламандры. – Вы считаете, что твердо знаете правила?
Тому эта ерунда уже надоела, и он заявил:
- Да, профессор, мой дед научил меня всем правилам. И еще мне казалось, что если уж профессор Дамблдор имформирован о проишествии в поезде, так вы тем более должны, - мальчик понимал, что последствий не миновать, но остановиться уже не мог. В нем скопились обида и злость, и он избавлялся от них, не заботясь о том, что случиться. – Вы должны были понимать, что я против магглорожденных, и отвечать за последствия их нахождения в школе не собираюсь. А так же вы могли бы знать, что мой грязный маггл-отец отказался от меня еще до моего рождения и я вырос в приюте, где меня ненавидели за то, что моя мать слыла ведьмой. И что я не побегу к магглам рассказывать про волшебников. Мой дед был великий человек, а меня смешивают с мугродьем вроде О’Брайена!
Том сел. Он чувствовал себя опустошенным. Мысль о том, что к нему относятся как к мугродью не давала ему покоя все эти полгода в Хогвартсе. Вроде имени его деда было достаточно, чтоб к нему относились с уважением, но сейчас эта история снова вытащила на свет его происхождение.
Саламандра посмотрела на мальчика сочувствующе, но ответила довольно резко:
- Мистер Реддл, в свете последних событий дирекция школы не делает исключений. Поэтому будьте добры выслушать все, что я вам сейчас скажу.
Через полчаса ребята вернулись в гостиную. Тому не хотелось встречаться с друзьями, особенно с Малфоем, который всегда кичился чистотой крови, поэтому он быстро поднялся наверх и лег в кровать. Он даже не заметил, были ли Сайерс и Август в гостиной. Тому казалось, что он никогда не сможет стать полноправным в волшебном обществе, и эта мысль сводила его с ума. В нем закипал гнев против отца, этого грязного маггла, который бросил жену и сына на произвол судьбы из-за того, что они, видите ли, волшебники. Да что там, он уже уехал из приюта, но теперь он вынужден носить маггловское имя, и это не дает ему занять положение в волшебном мире. Кто знает, если б Том попал на другой факультет, его бы меньше задевало его происхождение, но в Слизерине с этим было строго.
Вдруг Том почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. На краю постели сидел Сайерс и смотрел на него с жалостью.