На закате Мирьям зажгла свечи, поставивив еще одну для Насти. Ее дочери также зажгли по одной, и увели гостью в синагогу, одолжив ей старый кожаный молитвенник. В школе в шабат было тихо, но только здесь, в Иерусалиме, где машины продолжали ездить, она почувствовала тишину и чистоту субботы. Небо было сиреневатым, с багровой полосой, отсекавшей горизонт от земли. Бледный умирающий серп был еле виден. Старшая из девочек, Шира, обратилась к Насте:
- Смотри, на следующей неделе Рош-а-шана, - и указала на месяц.
Понадобилось немало времени, прежде чем Настя разобралась в этом. Рош-а-шана, Судный день и Новый год празднуется первого и второго тишрея. Еврейский календарь построен по лунному циклу, т.е. новолуние совпадает с первым днем каждого месяца, полнолуние – с четырнадцатым или пятнадцатым. Так, по тонкому серпу, который становится все меньше, ясно. Что сейчас конец месяца элул, и через несколько дней начнется тишрей.
- То есть, по луне можно узнать дату? – удивилась Настя.
- Только приблизительно, - улыбнулась Шира.
Синагога поразила девочку. Красиво украшеная, но без вычурности, со трогими линиями и выдержанном в одном стиле рисунками на стенах. Они зашли наверх, в женское отделение, а Ави с сыном Шимоном прошел в мужское. У Насти вертелось на языке сотни вопросов, но Шира и ее сестра Ренана открыли молитвенники, и присоединились к напевному гулу голосов. Настя неловко раскрыла молитвенник где-то в середине, Ренана с улыбкой показала ей, где сейчас нужно читать.
Уже через несколько минут девочка перестала следить за окружающими. Они читали слишком быстро, она просто не успевала за ними. Закрыв гласа, Настя прислушивалась к плавной, радостной и немного тоскливой мелодии.
«Леха доди ликрат кала,
Пней шабат некабела...»
(выйди, друг мой, навстречу невесте, вместе встретим субботу)
Орли объясняла им, что Шабат называют «царица суббота» и сравнивают ее с невестой. И в Настином воображении возникла картина.
С высокой горы, уходящей вершиной в темнеющее небо, спускалась на землю девушка в белом платье. И не слепила ее красота, а согревала сердце. И по дороге, пустынной, извилистой, шел ей навстречу юноша. Усталым было его лицо, ноги в пыли, но он надел праздничную одежду ради встречи с ней. И чувствовалась, что эта встреча краткая, и что юноша пойдет дальше своей дорогой, но небесная гостья дает ему силы идти по своему пути. Не бархатом выложен путь длиной в три тысячелетия. Но сегодня, в шабат, можно сбросить себя груз долгих лет скитания.
Ренана коснулась ее руки, и Настя вздрогнула, почувствовав, как слезы катятся по ее щекам.