Кофе давно остыл. В чашке сохнут остатки утренней бодрости. За окном падает снег. Мириады снежинок исчезают в грязно-сером полотне асфальта. Среда. Очередная середина бесконечного семидневного цикла. Бумаги на столе сложены в некое подобие порядка и облеплены желтыми тэгами-стикерами. Что-то полетит в мусор в эту пятницу, что-то осядет в архиве из десятков одинаковых папок на полке шкафа. Пальцы рассеяно отбивают чечетку на мыши, окна сворачиваются и разворачиваются, мелькают баннеры новостных порталов и аватаров под коментами к сиюминутности сегодняшнего дня. Попытка зацепиться за что-то что остановит круговерть из задач разряда "срочно", "очень срочно" и "на вчера". Среда. Какая разница какой это день? Последнее время я перестал замечать разницу между понедельником и четвергом.

Обед закончился. Сходить на офисную кухню помыть чашку и взять еще порцию кофе, запах которого скорее вызывает воспоминания о бодрости, нежели действительно приводит в себя.

Принятие решений в условиях острого информационного дефицита, постоянного цейтнота и неоднозначной мотивации. Кто-то, кого я не вижу, гонит волну, которая станет для меня очередным поводом для беготни по городу, пафосным офисам и унылым коридорам госучереждений. Я люблю предмет своей работы. Иногда я ненавижу то, как приходится этим заниматься.

Независимость. В шестнадцать это представлялось возможностью делать то, что хочется. В двадцать шесть - размером оклада и покупательной способностью цветных бумажек. В тридцать шесть приходишь мысли о том, что надо делать то, что хочется за те деньги, на которые можно ни в чем особо не отказывать и при этом полностью распоряжаться своим пространством-временем.