Первое, что меня поразило в Стамбуле до глубины души - это самовар на улице. Самые настоящие самовары, разве что чуть больше привычного и родного тульского, но форма смысл и назначение - те же. Он стоял на улице и сверкал своим ярким золотистым боком, приглашая прохожих попробовать чаю. А еще радостнее мне стало, когда поняла, что чай по-турецки звучит точно так же, как и по-русски. Все сразу стало ближе и роднее. И дело не только в чае и самоварах, очень часто я ловила себя на мысли, что привычные вроде бы традиции (которые у нас изредка проявляются в музейно-развлекательных и шутовских обличиях на ярмарках и прочих псевдо-этнических мероприятиях с обязательными нарумяненными девочками в огромных кокошниках), традиции эти живут и процветают в Стамбуле.
Меня удивило, насколько развито ремесленничество. И я говорю не только о гончарном деле и кожевниках (их работа заслуживает отдельного восхищения и поклонения), но и о более простых профессиях. Впервые за всю свою жизнь я увидела чистильщиков обуви. Когда-то они были и у нас в России, но со временем просто напросто растворились в бурном течении истории, уступив место редким машинам в торговых центрах и аэропортах. Когда я увидела благообразных дяденек, сидящих рядом со старыми золотистыми конструкциями, похожими на огромную, и вместе с тем изящную, коробку для макияжа с непонятными баночками, бутылочками и щеточками, я не поняла, что они делают. Лишь спустя какое-то время я увидела, как к ним подходят не менее благообразные дяденьки, садятся на стул напротив, и ставят ногу на специальный "пьедестал", в голове затрепетала восторженная мысль: это же чистильщики обуви! Настоящие! Рядом с каждым таким чистильщиком стоят не только загадочные баночки с мазями, но и симпатичные тапки - если клиент куда-то спешит или просто не хочет сидеть и ждать, пока пыльная обувь превратится в сияющий ботинок, то он может просто надеть вакантные тапочки и пойти дальше по своим делам в них. И было видно, что ремесло это передается из поколения в поколение - очень уж не похожи их сундуки на новоделки.
Еще одна прекрасная профессия - продавцы сока. Кажется, они повсюду. За смехотворную, по российским меркам, цену в одну турецкую лиру (это где-то 16 рублей) вы можете получить стакан свежевыжатого апельсинового, гранатового или даже грейпфрутового сока. Прямо при вас разрезают апельсины, кладут в металлическую соковыжималку-пресс и отжимают. Причем, меня удивило, что продавцы не экономят - опустят давилку один раз и сразу следующую половинку в работу. Первая часть уже летит в мусорную корзину и видно, что можно было бы еще раз ее отжать. Но нет. Только первый отжим! И вот, стакан, наполненный до краев, уже у вас в руках. Вкуснота невообразимая!
Про торговцев вареной кукурузой и жареными каштанами я рассказывать не буду. Их можно найти и во Львове, и в Париже (кстати, как нибудь напишу про особенности парижских продавцов каштанов). Но есть в Стамбуле торговцы, о которых обязательно стоит упомянуть. Это симиджи - продавцы свежей выпечки. Когда я в первый раз увидела на мосту парня с пирамидой на голове, я решила, что мне показалось. Не может обычный человек с такой ловкостью нести столько бубликов с кунжутом, да еще и на голове. Оказывается, может. И как у него это получается - ума не приложу. Жалею только, что мы с мужем в тот момент были сытыми и не купили булочку - интересно было бы, как он доставал бы ее из этой пирамиды.
Этот рассказ становится похож на банальное перечисление. Но я не могу удержаться. Хочу рассказать еще про две особенности. Первая - это количество рыбаков на мосту. Иногда мне даже кажется, что рыбалка в Босфоре - это национальный спорт и его фанаты торчат с удочками круглые сутки. Чего только стоит наживка - розовые сочные креветки. Впрочем, если учесть, что рыба - один из самых популярных товаров на рынке, их любовь к многочасовому стоянию с удочкой становится понятна.
А закончить я хочу, пожалуй, торговцами мидий. Чаще всего их можно увидеть неподалеку от набережной. На лотке с морепродуктами лежат еще и лимоны, так что покупая на пробу одну мидию вы уже можете почувствовать себя гурманом.
Хочется обобщить это бесконечное перечисление особенностей стамбульской торговли и ремесла, но ни одной логичной и серьезной мысли в голове не появляется, только ощущение детского восторга, что истории, которые я читала в детстве, оживают на улочках и набережных Стамбула.
