Я уже вернулась. Но кажется, какая-то моя часть все еще там. Я все еще помню свой первый день в Стамбуле.
Замученная двумя перелетами и пересадкой в тринадцать часов, замерзшая в аэропорту, с гудящей головой (спасибо пилотам за корявую посадку), не выспавшаяся, я сидела в автобусе и поражалась, насколько огромен этот город. В этот момент он напомнил мне Москву с ее бесконечным МКАДом и высотками. Я была настолько уставшей, что даже не пыталась понять, куда везет меня этот автобус и как с его конечной остановки добираться до гостиницы. На конечной станции я выпала на пристань и с помощью карты и ключевых слов разобралась, что мне нужно на другую сторону Босфора. И холодно - опять холодно. На этот раз - в маленьком, продуваемом всеми ветрами, зале ожидания перед посадкой на кораблик. Наверное, я выглядела такой же уставшей и несчастной как в аэропорту (в два часа ночи в Белграде я поняла, что насморк и холод меня доканают и решила сделать хоть какую-то разминку, чтобы холод не забрался в кости. Видимо, в тот момент я была абсолютно несчастна - один молодой человек предложил мне свою пуховую куртку. Благодаря ему я все же поспала три часа...). Так или иначе, охранник посоветовал мне не дожидаться кораблика на мою станцию (а ждать надо было еще минут 40), а сесть на тот, который отправляется прямо сейчас. Там нужно будет просто пройти по мосту и я буду на месте.
Когда я поднялась на палубу, села на мягкое сидение, оказалась в окружении теплого уютного дерева, я поняла, что жива. Что осталось совсем немного. Еще чуть-чуть и все. Мимо деловито сновали стюарды - обаятельные мужчины в белых рубашках и черных пуловерах. Они предлагали пассажирам чай, соки и горячее молоко. В этот момент меня поразила элегантность этих мужчин и способность удерживать в руках бесчисленное количество блюдец с десертами, чашек с чаем, носить подносы не расплескивая ни капли, несмотря на качку. Кажется, тогда же меня удивили и маленькие турецкие чашки, больше похожие на маленькие вазочки для цветов. Тогда же я поняла, что чай по-турецки - это то же слово, что и у нас. И мне окончательно стало тепло и хорошо.
Кажется, я выходила с кораблика последней. Пожилой стюард выспрашивал у коллеги, нельзя ли мне сесть на следующий кораблик, чтобы меня доставили сразу на мою станцию, чтобы не пришлось топтать ноги. Огорченный повернулся ко мне...А я улыбалась. Я стояла на берегу босфора, ловила крики сумасбродных чаек, чувствовала теплый морской ветер. И мне хотелось смеяться. За спиной величественно светились мечети, бросая отблески на пролив. Впереди был мост. еще немного. Еще чуть-чуть. Я шла по мосту и смеялась. С права вереницей тянулись кафе и рестораны. Зазывали пытались угадать, какое слово-жест зацепят меня, чтобы я остановилась, а они аккуратно заманили бы меня в ресторан, чтобы мне было неловко уходить без заказа. С лева трепыхались бесчисленные лески, а ушлые чайки пытались сорвать рыбу прямо с поднимающегося крючка. Над головой шелестели машины и изредка слышались чьи-то голоса, рыбаки, каждый день облепляющие мост, сидели на его верхнем ярусе беззвучно, словно боясь спугнуть улов или медитируя. Я дошла до разводной части моста и пришлось подниматься наверх, к машинам. И с каждым шагом за спиной вырастали крылья. Еще немножечко...
Я попала на перекресток с двумя светофорами на пять или шесть улиц. И с одним единственным пешеходным переходом. Милая улыбчивая девушка показала, какая из улиц прячет мою гостиницу. Затем догнала и удивленно спросила, зачем я иду по переходу, если мне надо совсем в другую сторону. "Ну как же...", - я поняла, что здесь принято переходить дорогу там, где удобно, а не как во Франции - где написано. Я перебежала одну дорогу, чуть не попала под машину на второй и начала хохотать. Сумасшедший, совершено сумасшедший город.
К моей гостинице вела крутая улочка, мощеная булыжником. "Сколько еще подниматься?", - подумалось сквозь смех. Я поднималась, таща на себе рюкзак и сумку с техникой и глупо хихикала. Сумасшествие этого города никак не могло покинуть меня. Мне было смешно и весело. Почти все, разве что самую капельку.
Навстречу спускался молодой человек: "Девушка, вам помочь?". И я снова начала смеяться. Уткнувшись лбом ему в грудь. Все. Я дома. Здравствуй, родной.
...этот долгий путь домой. В последнее время дом - это не место, где я живу. Дом - это где мой любимый мужчина.Наверное, во многом благодаря ему Стамбул показался мне таким привычным. Хоть я и была там в первый раз.
[\more]