Роман Сергея Минаева «Духless» поражает создающейся с первых страниц атмосферы абсолютной пустоты, фальши, цинизма и безысходности. Это роман «нервы на пределе», когда хочется отбросить книгу и громко закричать от безысходности. Подчеркнутым пренебрежением, нигилизмом и неприятием всего ни автор, ни лирический герой не располагают к себе читателя. Произведение интересно своей подчеркнутой откровенностью. Рисуется картина клубной жизни Москвы, реалии потерянного поколения 70-х, молодежи 90-х. Говорится о современном мире Москвы-Питера. Самое страшное, что даже возразить практически нечего. И, возможно, в этом недостаток произведения. Либо ты знаешь о происходящем и смирился, либо не знаешь и отрицаешь с возмущением описываемую на страницах повести реальность. Роман Минаева – о молодежи, интернете, людях 21 века, новом строе общества (какая демократия, о чем вы? Миром правят корпорации, деньги и мода). Единственным безусловно светлым персонажем в этой книге можно назвать Юлию, девушку, к которой лирический герой испытывает совершенно особые чувства, похожие на любовь, но все равно отравленные ревностью, непониманием, неумением любить, неверием в своего ангела-хранителя. И немудрено – на фоне алкоголя-кофе-дорожек-марихуаны-секса-цинизма и презрения, черного презрения ко всему. Назовем главного героя – Героем 21 века, имя его не столь важно, и заминается автором на протяжении всего произведения.
Затем я поворачиваюсь к залу и громко говорю: «Никому не верьте, люди! Будьте бдительны, не исключено, что вас обманывают!»
И со стороны я похож на магистра Ливонского ордена из фильма «Александр Невский», который вызывает на поединок главного героя голосом из-под шлема – консервной банки. И я сам ощущаю себя консервированным лососем в соусе из собственных сентиментальных соплей.
И этот призыв оказывается крайне актуальным для него. «Друг» Миша, спасший его в ситуации, когда в клубном туалете его повязали менты, застав на месте преступления (употребление) с подброшенными наркотическими веществами (распространение наркотиков), «кинул» его и «друга» Вадима. А друг Вадим сломался и ищет способ заставить расплатиться за собственные ошибки лирического героя. И, когда весь мир летит в тартарары, и в очередном клубе у Героя начинается нервный срыв, но находится человек, который «понимает» его, он оказывается гомосексуалистом.
В этом мире все друг друга используют по кругу – вот одна из основных мыслей романа. Но какой же предлагается выход из ситуации? Герой перебирает все возможные варианты существования в объективной реальности. Отвергнуто все, но все чаще он задумывается над тем, почему так часто он смотрит на влюбленные пары, над которыми так любит смеяться. Почему он так странно относится к Юле? Мир Героя, видимо, может спасти только искренняя любовь. Он говорит о своем питерском родственнике, 22-летнем Андрее и досадует на то, что он ко многим истинам тот приходит гораздо раньше, чем сам Герой. Что можно тут сказать, если наши современники – 16-17-летние молодые люди УЖЕ говорят о том, что они устали от девушек на ночь, от постоянных клубов, просаживания астрономических сумм (иногда принадлежащих родителям, иногда самим несовершеннолетним разочарованным подросткам). Именно это мы видим в питерском клубе «Онегин», который не зря так назван… Поколение 70-80-х живет в этом иллюзорном мире, который Минаев сравнивает с виртуальной онлайн (а скорее оффлайн) игрой. Уже нет претензий к мобильному телефону (хоть он и швыряется об стенку – и не раз), нет претензий к наркотикам, которые, к слову, употребляет большинство современной молодежи. О сигаретах и алкоголе и речи не идет. Даже Юля курит. Курит Андрей, курит его девушка и сам Герой в ресторане «Москва». О сексе даже упоминать смешно. Единственное, что подвергается остракизму – это гомосексуальные связи, глупость и ограниченность людей, сам факт «тусовки» и интернет (о нем подробно говорится в главе «Сеть»).
Реально, Сеть полна людьми, страдающими от недостатка общения/внимания.
Это в реальной жизни они «ведущие менеджеры по продаже оргтехники», а в Сети они живут жизнью Билла-Трахальщика или Развратной Алены. И пишут, рисуют и говорят там такое, что, услышь ты это от них в реальности, мигом бы спрыгнул с ума.
Анонимность раскрепощает до неприличия.
Другие живут в Сети потому, что им негде больше жить.
Они ментальные бомжи.
…толпа здесь ощущается гораздо яснее.
Своеобразное новаторство автора состоит в предельно точно переданном современном мире. И речь, и герои, и несколько предисловий, хлесткие в своей предельной лаконичности (ограниченности) названия глав, эпиграфы, свободное сочетания прижившихся в манере общения нашего поколения английских слов. И, казалось бы, Герой потешается над этим, посмеиваясь над своим сотрудником, сам он говорит обо всем именно на таком «смешении языков». Впервые в наше время появляется актуальная, современная нам книга, столь откровенно рисующая нам мир 21 века.
Если вспомнить стоиков и эпикурейцев, то что бы выбрал Герой? Стоицизм, пожалуй не для него, но и эпикурейство, хоть и ближе, казалось бы – не то. Старые философские системы ему чужды. Чувства и эмоции, когда они есть – резко отрицательны. Редко, очень редко герою хорошо. Он – сгусток желчи, как говорит о нем питерский коллега – пластмассовый человек.
Она про тебя говорила, что ты пластмассовый. Не от мира сего. Странный, понимаешь? Ненормальный, что ли?
Разум, возможно, ему ближе, но он затуманивает его всеми возможными наркотиками, от кокаина до кофе. Если Батюшков, отказываясь от стоицизма и эпикурейства, выбирает Веру, то Минаев (а точнее его лирический герой) говорит о том, что любит лишь Депрессию. Это взаимная страсть, бросающая в ее объятия для того, чтобы бороться с ней.
Герой – воплощенный эпатаж, чувствуется, что он гордится тем, что он – такой.
Потому что я не могу позволить себе, чтобы в моей машине на заднем сиденье валялась книга с названием «Комбат атакует» или «Спецназ выходит на связь». Мы очень разные, ты врубаешься? Я не смотрю «Бригаду», не люблю русский рок, у меня нет компакт-диска Сереги с «Черным бумером». Я читаю Уэльбека, Эллиса, смотрю старое кино с Марлен Дитрих и охуеваю от итальянских дизйнеров. И свои первые деньги я потратил не на «бэху» четырехлетнюю, как у пацанов, а на поездку в Париж. И это у тебя никогда не уложится в голове, потому что ты живешь, как жили твои родители и родители твоих родителей. Чтобы жена, чтобы дети, чтобы все как у людей. По воскресеньям в гости к соседям, по понедельникам с похмелья на работу, по субботам в торговый центр, как в Лувр, со всей семьей, да на целый день. У ВАС так принято. И мне этого никогда не понять и не принять, как шуток из программы «Аншлаг».
Эта «повесть о ненастоящем человеке»* и ее герой вполне могут встать в один ряд с Чацким, Онегиным и Печориным. Это тоже потерянный человек, который смеется над всем, который не может понять кто он, который отрицает абсолютно все. Ему не нужен этот мир, ему хочется иного.
Чтобы гаишнику не нужно было давать денег, чтобы хорошие дороги, чтобы таможенники на прилете из Милана не выворачивали чемоданы, чтобы чиновник не ассоциировался с вором, чтобы приход пожарника** в офис не означал бы «бутылку коньяка и соточку зелени».
Я не хочу жить в мире, в котором все происходит «потому что так положено». И я не хочу быть таким, как ты. Или чтобы мои дети были такими, как ты.
*Б.Полевой «Повесть о настоящем человеке». Произведение, повествующее о герое Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., летчике Мересьеве (прототип носил фамилию Маресьев), чей самолет потерпел крушение в лесу, из которого Алексей выбирался зимой несколько недель, в конце концов – ползком. При осмотре летчика выясняется, что у него гангрена, и медицина бессильна… Ампутация ног, разрушенные мечты: разумеется, Алексей не может вернуться к полетам. Но он совершает невозможное, надевает протезы, учится ходить… и даже танцевать. И он – это при советской-то власти! – добивается того, чтобы вновь вернуться к борьбе с противником на земле и в воздухе.
**правильно говорить «пожарного», «пожарник» в древней Руси – нищий.