Шелка схватили ей запястья,
Вольна как пламя, но раба костра.
Служить хотела, греть и нежить,
А ей толкали нож, чтобы не жить.
Подумывала даже все забыть,
Но осознала – будет помнить,
Носить все шрамы с гордостью
И без тоски, лишь иногда сжимая пальцами виски.
Все так же радостна, хотя и плачет,
Но той слезой огонь не погасить.
Она все чувствует, она все значит…
И даже сильно можно ее бить.
Печален образ за вуалью,
Но все же есть за нею дали,
Из пепла где ей, может быть,
Восстать пришлось и дальше плыть
В воде той, где не видно берег.
Устала, да, но возродилась
Во снах летала, там забылась
И алой жидкостью об пол разбилась,
Но надо так, опять она раскрылась.
Не страшен ей укол судьбы
Полезна боль и в уваженье.


Я молчу, но и я доверяю...
Я скрываюсь, но ты разгадал…
Я таила, но ты раскрываешь
Ту вуаль, что плела.
Может быть, ты не все угадаешь,
Но стремится за шелком быстрей
Тот мой друг, что погонщик кровей.
Не мертва, не увяла, жива,
И тебе благодарна за строки,
Ты мне близок, не глядя на сроки...