Машка рисовала жилище прыцессы. В помещении, где плита и кастрюли, сверху сделана надпись: «Накухня». Так обнаружилось, что «Кухня» без «на» в нашем быту не фигурирует.

Ночью хорошо налить чаю и сесть «накухне» смотреть в окно. Тогда слышно, как шумит водяная мельница. Вдалеке. С таким ритмом и запахом: «Мы в Грузии, как в чёрной вазе». (с)

А это у меня Часы. В тон обоев. Настенные. Выменял их в овощной лавке на анекдот и лист подорожника. Здоровенные, размером со Тарэльку. Стоили изуверски дёшево. Батарейка вдвое дороже.
Батарейку вставил жестом Гудвина, дарующего льву сердце. Часы не просто пошли - покатили с тележным грохотом. Со щелчками, шкворчаньем шестерён и жестяным кашлем.

Теперь я - гном–наблюдатель-слушатель Хода. Мои Часы перегоняют батарейки не в изображение времени, а напрямую – в его толкание. Заряда хватает всего на месяц. Время нынче тяжёлое и несмазанное.

И конечно, я их никому не отдам.

Во-первых, почётно хранить-наблюдать и слушать.
Во-вторых, с Часами такая получается «накухня», что если закрыть глаза, сразу – Грузия и водяная мельница.

А из вашего окошка - только улица.
Немножко.