Последние три дня. Второй раз отстирывать кимоно от кровавых пятен. Сэнсей второй раз напоминает, разбивая мне губу, чтобы я не совался к рукопашникам, так как эти сцволочи не прощают ошибок. Я тоже. Скачу на одной ноге и пытаюсь пнуть его в бедро. Мне бесплатно вправляют носовую перегородку. Я злобно поливаю его рукав кровью. Пусть тоже стирает. Люди, говорит голос в голове, слишком медленные. Они могут уставать, жалеть себя, вязнуть в своих правилах, цепляться за свои представления. Это, чёрт возьми, всё портит. Замедленность процессов порождает отсталые формы кретинизма. Боль заставляет двигаться. Сбалансированность ограничений развивает только промежуточные этапы. После - когда настанет время отбросить веру в элементы нормальности - останется только то, что было всегда. До этих мест твоего всегда - расстояния сопредельного космоса, когда значения оборачиваются часами и столетиями пути. Игра заключается в том, насколько сильно поверишь в то, что тебя окружает. А вопрос цены - в том, на какую сторону ставить жизнь. Разрушения или того, что нужно разрушить.