Бандит: Хей-хо, родное сердце, куда ноги несут? Эй, ноги, а ну стойте, а то голова дальше одна пойдет. Да, к тебе я обращаюсь, добрый человек, к тебе. Подари-ка мне сто денег. А то у тебя ноги вон как резво бегают, а у меня-то совсем устали, убегался я за такими, как вы. Ох, устал. Только руки еще и могут поднапрячься, стрелой тебя в спину порадовать. Али между глаз хочешь, родное сердце?
Ой, как это у тебя ста денег нету? А если найду? Что, не найду говоришь? Ах ты нищеброд-нищеброд… Что же мне с тобой делать-то, и откуда ты только такой взялся… И одежонка-то, тьфу, дрянь, стоило убегать. С такими капиталами тебе бы милостью было умереть от руки Личарды Грозного!
Что ты там говоришь? Осмелел, смотри-ка! Куда дорога ведет? Ну ты чучело! В город, конечно. Самая что ни на есть большая дорога, и я на ней самый большой разбойник (смеется). А что там, в городе? – Да ты никак ушибся где-нибудь. Башня в городе! Самая что ни на есть первая Башня на всей Чаше, пусть другие города и врут безбожно, что у них первая была. Из этой башни прямо на небеса можно попасть, богом заделаться, с другими богами грызться начать – тесненько-то там, на небесах. Посмотрел я однажды, вознесся, шестопер им в спину. Ничего Личарда не боялся в жизни, а тут – испугался. Представляешь, вокруг вроде ничего, и двинуться не можешь. Только Чаша где-то – маленькая вся такая. Не успел осмотреться, чувствую – больно! А это меня со всех боков (хотя какие там бока-то) бьют, и тычут, и жгут… Потом-то в башне объяснили – тоже это боги, которым места на небесах мало, все больше хотят прихватить, потому что – вот тут не врут – тесно там! Страшно, тесно, пусто…
Ну и сбежал я – уж лучше тут думаю, вас, дураков, щипать, чем там в пустоте от страха в самого себя жаться. Ни тела, ни глаз – а все видно, слышно, только чувствуешь, как вокруг что-то шевелится… Да вот – их Манифест Небес, у святоши одного отобрал, перед тобой он тут проходил. Почитай, ты ж грамотный небось, хоть и выглядишь оборванцем.
Да пошли они, боги эти, и что все на небеса так рвутся? Не, я уж лучше тут. А ты как, паря, хочешь небесного пирога укусить, али не сошел еще с ума-то? Если что – я сегодня добрый, иди себе в башню, дураков учить надо.
А то ли дело здесь – на дорогу-то духу не всякому выйти хватит, а уж в наемники какие податься - это любой сможет. Жить у бога, хе-хе, за пазухой… Так что?


Служитель: Здравствуй, путник. Чего ты хочешь? Я служитель башни и привык отвечать на вопросы. Сейчас за стенами города я собираю топливо для того, чтобы каждый из жителей города мог занять должное место на небесах. Нет, путник, я не шучу, эту истину в мире Чаши знает каждый ребенок. Любой, кто находит в себе силы и желание, может прийти в башню и вознестись на небо, став вровень с богами. Может он и вернуться обратно, башня даст ему такую возможность.
Все очень просто. Тебе стоит лишь войти в башню и пожелать стать богом, как ты вознесешься, а служители обеспечат твое безопасное возвращение в человеческое тело (гм, а оно у тебя поистрепавшееся…)
Почему я не захотел?.. Каждый должен выполнять свое дело. Небеса – странное место. Вечная теснота и вечная красота… Совсем другие чувства, иные ощущения… Я люблю свою жену, люблю свой дом – ради чего мне терять их? Быть богом – удел избранных. Хотя один рыцарь, который каждый день ходит мимо башни и плюет в нее, говорит, что быть богом – удел труса. Настоящая жизнь – здесь, а там – только боль и пустота. Я не знаю правды. Войны идут и здесь, и там. Здесь они разнообразнее, там они страшнее. Здесь тебя могут лишить оружия, одежды, денег – а там ты рискуешь только телом, самим собой, преображенным и обожествленным. Тебе решать.
Вот, прочитай это – каждый служитель всегда носит с собой Манифест Небес. Реши, чего ты хочешь, и если выберешь обожение, приходи в башню. Я или мои сменщики всегда ждем таких как ты – без крова, без дома, без друзей…
(Уходя) А это всегда видно, путник…

Бедняк: Да, брат! Да! Я смотрю, ты такой же, как я, – нищий и почти нагой! Пойдем со мной, я решился, пойдем вместе! Станем богами! Всю жизнь я чего-то ждал, трусил, боялся – а сейчас, когда все потерял, понял – чего еще желать человеку в мире, где каждый может стать богом? Я пришел к служителям Башни, и они сказали, что примут любого – бедного или богатого, умного или глупого… О, как я был глуп! Небеса, небеса ждут меня!
А ты знаешь, ведь служители еще пугали меня! Говорили, что на небесах тесно, что там постоянная борьба – ха, это меня, купца, у которого было три дома и сорок тысяч денег, они пугают борьбой! Разве я не боролся за место под Небесами? Но тогда я боялся потерять скарб. А теперь мне терять нечего, кроме тела – тут оно умрет через неделю – да я не ел уже неделю! – а там мне не нужно будет есть, там я стану бессмертен, и захвачу все небеса! Да! Это рай! Пойдем со мной! (Сбиваясь) Ведь это так страшно, это так жутко – лучше здесь, внизу, пусть тут войны, пусть тут …, но тут я привык!
(страдая) Плачет: о, что мне делать, о, что?! Посмотри, вот это они дают всем – это их Манифест Небес. Скажи, что бы ты сделал на моем месте?! Скажи, и я пойду за тобой. Или нет? А если ты выберешь Небеса? Я боюсь, как я боюсь!!! (Убегает)