Как вы когда-то разборчивы были,
О, дорогие мои.
Водки не пили, ее не любили,
Предпочитали Нюи.

Хотя я в первый раз покидал Москву на столь долгий срок (две с половиной недели для одомашненного Цехерита вполне могут быть приравнены к двум с половиной годам, векам и привычным уму тысячелетиям), город на удивление – даже как-то оскорбительно – не изменился. Это, в общем-то, и логично: он же не был покинут навсегда, чтобы пожухнуть увядшим бутоном, вяло опустив трубы и антенны. Городу было обещано возвращение. Но все же хотелось чего-то: то ли новой рекламы на улицах, то ли окончания бесконечного ремонта Белорусской, а может и вовсе других людей. Чего уж тут размениваться – новой земли и нового неба. Но все осталось так же. Только с некоторым удивлением и ленцой сегодня открывался зеленый глаз подземного диода (а как еще назвать метрошный дырокол, живописательные мои?) – да и все, пожалуй.
Вместе с городом не поменялись и люди. Они лишь с хрустом продолжали застывать в давно принятых позах, и мне оставалось только ходить по парку изваяний и замечать все новые складки и морщинки: боже, как же вывернула родственников и знакомых Кролика жизнь, как она высушила, перекрутила, перевила когда-то по-античному красивые тела.
Кстати, о складках и сгибах. Я всегда был уверен, больше того, видел по ночам из окна, как на улице остается время. Часть его утекает водой в песок, дождем в канализацию, а часть застывает, замерзает – и вот уже дома обрастают странными побегами, те пускают корни в асфальт, перегораживают дорогу, полупрозрачные, твердые, в последний момент перед принятием окончательной формы морозно похрустывающие… Так конденсируется время – паразитирует на домах, обвивая их, как плющ, и разрушая, проникая в стены и комнаты год за годом все глубже, пока какая-нибудь квартирка одинокой пенсионерки, вся в фотографиях и тяжелой деревянной мебели, не сдастся первой: время вытеснит из нее воздух, задушит ветхую хозяйку – и либо капитальный ремонт всех помещений, либо смерть: так рушится дерево, съеденное изнутри безобидными на вид грибами, так падают дома, подточенные временем.
В общем, недалеко ушли и люди. Если поздним вечером внимательно присмотреться к ним, то увидишь те самые полупрозрачные складки и морщины – это неизбежное время уже сковало твоего друга и теперь выкручивает, завивает затейливым узелком на память. Помни, мол, милый друг Летум, не забывай.