Здравствуй, Бог! Ничего, что я сразу на «ты»?

Я не знаю, как там, в Небесах, с этикетом…

Обращаюсь к тебе на правах сироты

Не с одною молитвой, а с целым пакетом.

Почему сироты? Не хочу быть рабой,

А детей твоих, знаешь, всегда распинают.

Так что если мы родичи все же с тобой,

Пусть соседи мои ни о чем не узнают.

Я по личному делу… с чего бы начать?

Неудачный момент, чтоб писать мемуары:

Из-за двери доносится храп палача,

А из камеры смертников – пенье гитары.

Где-то спят, где-то пьют, где-то курят гашиш,

Выплывают из дыма зеленые бредни.

Ты молчи, это лучше, когда ты молчишь.

Мне хана, и рассвет этот будет последним.

А на исповедь мне наложили запрет

Потому, что я, дескать, спала с твоим сыном.

Канделябр не держали, свидетелей нет,

А заступников быстро польют керосином.

Так о чем я?.. Ах да, есть вопрос к тебе, Бог!

Ты когда мне явился, спасая от бури,

Почему ничего не сказал про подвох,

Что, мол, быть тебе жареной в собственной шкуре?!

Я не то чтобы против священных даров,

Делать спирт из воды – это очень полезно.

Только ты мне еще говорил про любовь,

Без которой в душе разверзается бездна.

Так вот знаешь ли, Бог, я теперь за нее

Попаду на костер, что не очень приятно.

Бог, признайся же смертнице: это вранье!

И любовь не смывает багровые пятна,

Не вправляет обломки торчащих костей,

Не прольется дождем на ревущее пламя.

Ты сказал, что придумал ее для людей,

Только ты, как обычно, смеялся над нами.

Да и ладно! Подумаешь! В первый ли раз?!

Пусть казнят, пусть на вертеле жарят, как сало.

Знаешь, может, любовь стоит тысячи нас,

Но она никогда никого не спасала.

Впрочем, может, твой розыгрыш вовсе не плох,

Тех, кого она ранила, нас не излечат.

Мне пора на костер. Попрощаемся, Бог!..

И откликнется эхо: «До встречи, до встречи…»

08.05.14