В колонках играет - новости
Настроение сейчас - странно веселое

История эта приключилась со мной, когда я и мой соратник Курушин были еще молодыми и зелеными. Мы работали в редакции одной газеты (именно там же, кстати, судьба свела меня со Скупченко), считались самыми юными, а потому перспективными акуленками пера со свежим, незамутненным взглядом на жизнь.
Решили мы как-то отметить день учителя. наш, можно сказать, профессиональный праздник (открою страшную тайну: мы с Олегом - несостоявшиеся учителя географии и биологии). накрыли стол в рекламном отделе (там работали такие же, как мы, молодые и незамутненные ) . сидим пьем. и в самый разгар этого теплого дружеского вечера - о ужас! - заходит редактор.
- Тааак, - говорит, - это что мы тут делаем?
мы, не растерявшись (как-никак половина горячительного была уже удачно употреблена), предложили ему выпить за работников мела и указки. он, посопротивлявшись для вида, согласился. правда, заявил, что ему "совсем чуть-чуть и вообще он торопится к жене и детям".
ну так вот (маленькая ремарка: я продолжаю писать после фуршета в одной сотовой компании, после четырех бокалов шампанского, так что за очепятки простите). воспользовавшись уходом редактора в туалет, мы быстренько сделали ему коктейль из перцовки, пива, водки и (зачем-то) пяти капель кетчупа. он вернулся, проголтил эту жуткую бурду, и повеселел. вечер сулил много веселья, если бы не один человек. Курушин Олег.
Поясняю: Олег имеет дурную привычку смеяться, пуская при этом слезы. вот такой он чувствительный товарищч (надеюсь, дорогой друг, ты не обидишься...). Когда наш редактор начал рассказывать душещипательную истрию про кальсоны, которые его заставляли носить в детстве (ничего смешного тут не вижу, Олег просто разрыдался (от смеха) прямо за столом и упал, можно сказать, лицом в салат (шутка).
реакция редактора не заставила себя ждать
- Вика, - заявил он полным трагизма голосом, - а почему Олег плачет?
Курушин, в ответ на это замечение, разрыдался еще сильнее.
Дабы спасти репутацию Журналиста,мы с подругой поспешили подхватить его под белы рученьки и вывести из кабинета.
В курилке, где Олег был посажен на самое почетное место - единственное кресло на одной ножке (так было предусмотрено конструкцией), веселье подолжилось. Услышав вопрос:
- Олег, а что смешного в кальсонах?,
Курушин схватился за вешалку, напоминавшую шест для стриптиза, которая, увы, не была прикручена к полу, и упал вместе со всей этой мебелью (включая кресло) на пол.
нам ничего не оставалось, как изолировать его в мужском туалете, где он доого пел песни "Мумий Тролля". А мы, встревоженные, безнадежно стучались в запертую дверь...
С тех пор кальсоны для Олега стали словом, напоминающим о бурной молодости, и веселых днях, когда он был не акулой, а акуленком пера....